Jesus Christ — Superstar мировой революции.
В эфире рубрика рецензий. И сегодня у нас книга Хаяма Маккоби «Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление»). Вышедшая впервые на английском языке в 1973 году, работа эта тут же стала интеллектуальным бестселлером: её поносили и восхищались. Равнодушным она, и правда, никого не оставит.
В принципе, суть книги — уже в её названии. Все события, произошедшие 2000 лет назад на территории древней Иудеи — это история революции.
Отсюда главная хорошая новость (то есть, по-гречески, евангелие): Иисус Христос существовал. Нет, каждый волен в этом усомниться — так, наверное, через 2000 лет можно будет усомниться в существовании, например, Ленина. И сама русская революция 1905 — 1917 годов будет казаться легендой. Вспомним Гегеля: «Это было так давно, что стало неправдой». Но Иисус был — и свидетельствуют о нём не только Евангелия (источник заинтересованный), но и запрещённые христианством апокрифы, и Иосиф Флавий, да и в Талмуде можно найти немало упоминаний.
Иисус был — это факт.
Вопрос — кем он был?
Чтобы дать ответ, нужно знать исторический и религиозный контекст, саму обстановку в Иудее, в которой проповедовал Христос. И Маккоби очень кратко, но ёмко даёт такое понимание.
Иудея 2000 лет назад — территория, оккупированная Римом, превращённая им в свою провинцию. Не особо заметная на карте Pax Romana, эта земля была населена далеко не самым многочисленным, но очень пассионарным, одухотворённым народом. «Идея становится силой, когда овладевает массами» — гениально сформулировал спустя века другой апокалиптический еврей по фамилии Маркс.
Добавим: и массы становятся сильны, когда обретают идею. И вот факт: главным оружием иудеев была их религия — уникальная на тот момент религия единобожия. Монотеизм, вера в единого Бога и данный им Закон, была знаменем как Иудейской войны 66 — 70 годов н.э., так и восстания Бар-Кохбы 132 — 135 годов н.э.
Идея единого Бога и жажда справедливости, стремление привести действительность в соответствие с Законом (Гегель сказал бы: «в соответствие с понятием») — вот что вело иудейских повстанцев, вот что вело и нашего Йешуа, странствующего проповедника из Галилеи.
Иисус у Маккоби — это лидер национально-освободительного движения еврейского народа против тирании римских захватчиков-империалистов, такой Че Гевара тогда (или Че Гевара — это Иисус сегодня? Учитывая иконографию аргентинского коммуниста, сравнение не случайное).
И вот здесь книга вступает в жаркую, яростную полемику с христианством — и критика эта есть главное достоинство книги. Претензии Маккоби можно свести к следующим пунктам:
1. Евангелия (точнее, те, кто их редактировал) полностью игнорируют социально-исторический back-ground событий. Так, римляне-оккупанты, реальная и единственная власть в Иерусалиме — власть, которая и распяла Христа! — упоминаются в Евангелиях… всего 1 раз! (У Иоанна, 11:48) Из всех 4-х Евангелий невозможно понять, кто вообще такой этот прокуратор Понтий Пилат? — так, мимо Иерусалима проезжал, на огонёк заехал, пару-тройку распятий учинить.
2. Евангелия или нарочно искажают события, или просто написаны людьми, незнакомыми с иудаизмом. Маккоби приводит массу примеров, начиная с врачевания в субботу и заканчивая амальгамой самого имени «фарисеи».
3. Все эти умолчания, сознательные и не очень фальсификации реальной истории Христа, по Маккоби, преследуют одну цель: представить евреев единственными виновниками казни Иисуса. Сознательно или нет, но древние редакторы Евангелий создали, по сути, антисемитскую идеологию, дали ей такой мощный аргумент как христоубийство.
Зачем?
#Иисус #Христос #революция #христианство #Маккоби
В эфире рубрика рецензий. И сегодня у нас книга Хаяма Маккоби «Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление»). Вышедшая впервые на английском языке в 1973 году, работа эта тут же стала интеллектуальным бестселлером: её поносили и восхищались. Равнодушным она, и правда, никого не оставит.
В принципе, суть книги — уже в её названии. Все события, произошедшие 2000 лет назад на территории древней Иудеи — это история революции.
Отсюда главная хорошая новость (то есть, по-гречески, евангелие): Иисус Христос существовал. Нет, каждый волен в этом усомниться — так, наверное, через 2000 лет можно будет усомниться в существовании, например, Ленина. И сама русская революция 1905 — 1917 годов будет казаться легендой. Вспомним Гегеля: «Это было так давно, что стало неправдой». Но Иисус был — и свидетельствуют о нём не только Евангелия (источник заинтересованный), но и запрещённые христианством апокрифы, и Иосиф Флавий, да и в Талмуде можно найти немало упоминаний.
Иисус был — это факт.
Вопрос — кем он был?
Чтобы дать ответ, нужно знать исторический и религиозный контекст, саму обстановку в Иудее, в которой проповедовал Христос. И Маккоби очень кратко, но ёмко даёт такое понимание.
Иудея 2000 лет назад — территория, оккупированная Римом, превращённая им в свою провинцию. Не особо заметная на карте Pax Romana, эта земля была населена далеко не самым многочисленным, но очень пассионарным, одухотворённым народом. «Идея становится силой, когда овладевает массами» — гениально сформулировал спустя века другой апокалиптический еврей по фамилии Маркс.
Добавим: и массы становятся сильны, когда обретают идею. И вот факт: главным оружием иудеев была их религия — уникальная на тот момент религия единобожия. Монотеизм, вера в единого Бога и данный им Закон, была знаменем как Иудейской войны 66 — 70 годов н.э., так и восстания Бар-Кохбы 132 — 135 годов н.э.
Идея единого Бога и жажда справедливости, стремление привести действительность в соответствие с Законом (Гегель сказал бы: «в соответствие с понятием») — вот что вело иудейских повстанцев, вот что вело и нашего Йешуа, странствующего проповедника из Галилеи.
Иисус у Маккоби — это лидер национально-освободительного движения еврейского народа против тирании римских захватчиков-империалистов, такой Че Гевара тогда (или Че Гевара — это Иисус сегодня? Учитывая иконографию аргентинского коммуниста, сравнение не случайное).
И вот здесь книга вступает в жаркую, яростную полемику с христианством — и критика эта есть главное достоинство книги. Претензии Маккоби можно свести к следующим пунктам:
1. Евангелия (точнее, те, кто их редактировал) полностью игнорируют социально-исторический back-ground событий. Так, римляне-оккупанты, реальная и единственная власть в Иерусалиме — власть, которая и распяла Христа! — упоминаются в Евангелиях… всего 1 раз! (У Иоанна, 11:48) Из всех 4-х Евангелий невозможно понять, кто вообще такой этот прокуратор Понтий Пилат? — так, мимо Иерусалима проезжал, на огонёк заехал, пару-тройку распятий учинить.
2. Евангелия или нарочно искажают события, или просто написаны людьми, незнакомыми с иудаизмом. Маккоби приводит массу примеров, начиная с врачевания в субботу и заканчивая амальгамой самого имени «фарисеи».
3. Все эти умолчания, сознательные и не очень фальсификации реальной истории Христа, по Маккоби, преследуют одну цель: представить евреев единственными виновниками казни Иисуса. Сознательно или нет, но древние редакторы Евангелий создали, по сути, антисемитскую идеологию, дали ей такой мощный аргумент как христоубийство.
Зачем?
#Иисус #Христос #революция #христианство #Маккоби
Гегельнегоголь
Jesus Christ — Superstar мировой революции. В эфире рубрика рецензий. И сегодня у нас книга Хаяма Маккоби «Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление»). Вышедшая впервые на английском языке в 1973 году, работа эта тут же стала интеллектуальным бестселлером:…
Во-первых, Евангелия, в том виде, как мы их знаем, созданы не иудеями, а эллинистическими авторами. А греки были во вражде с евреями ещё со времён эллинистических государств, возникших на руинах империи Македонского. И да: еврейские погромы — вовсе не изобретение Нового времени. Ещё в 38 году н.э. резнёй 200-тысячной еврейской диаспоры в древней Александрии Египетской руководили именно греки.
Во-вторых, Евангелия писались во 2-й половине I века — начале II века н.э. К этому времени внутри христианских общин разгорелась жаркая борьба между христианами-иудеями (назареями) и христианами не иудейского происхождения (павликианами). Внутрипартийный конфликт решился, как известно, в пользу павликиан, пришедших в общину позднее («И последние станут первыми!»): на их стороне была сама логика распространения христианского учения. Вбирая в себя всё новых сторонников из языческих народов, не имеющих отношения к иудейскому монотеизму, христианство оставляло иудео-христиан в меньшинстве. Действительно, зачем новообращённому римлянину было делать обрезание? Практические интересы победили. Вот для этих интересов Евангелия и писались (скорее: переписывались).
В-третьих, философский момент. Как в том анекдоте от Карла Радека: Троцкий и Сталин разошлись по аграрному вопросу — Троцкий желал, чтоб в земле лежал Сталин — а Сталин, чтоб Троцкий. Вот так павликиане и иудео-христиане разошлись по философскому вопросу. Монотеизм иудеев всё же дуалистичен: человек есть лишь слуга великого и единого Бога. Маккоби, как верующий иудей, не раз с иронией замечает: если бы Иисус действительно заявил о себе как о сыне Бога, его бы просто посчитали душевнобольным да и дело с концом. Ибо пропасть между человеком и Богом в иудаизме непреодолима. Христианство, вобравшее в себя диалектику античной философии и некоторые местные хтонические культы умирающего-и-воскресающего Бога, создало религию истинно монистическую. Человек — не слуга мироздания, но его сын и творец. Человеческое и абсолютное впервые встретились именно в истории Иисуса из Галилеи. Маккоби — и здесь единственный, но очень слабый пункт его книги — не может согласиться с этой философской истиной христианства, для него оно не более чем (цитата!) «эллинистическая шизофрения».
В итоге: да, скорее всего, Иисус Христос был раввином из Галилеи, фарисеем-зелотом (или, как минимум, близким к зелотам), поднявшим восстание против римского прото-фашистского империализма, и погибшим от руки римлян и саддукеев-коллаборационистов. Такой (и очень достоверный) образ Христа получается у Маккоби. Единственное, что не может принять уважаемый автор — это иронии истории: как вождь народной иудейской революции стал знаменем мировой религии, перевернувшей всю человеческую историю.
В остальном — прекрасная книга, продолжающая традицию евангельских критик, начатую ещё левыми гегельянцами (Штраус, Бруно Бауэр). Для совсем продвинутого в теме читателя, возможно, ничего нового не скажет, но для вхождения в вопрос — практически идеальная. Если хотите узнать, кто такие саддукеи и фарисеи — и почему Новый Завет их перепутал, кто такие зелоты и почему они были античными большевиками — а как минимум пятеро апостолов Христа были именно зелотами, в чём отличие раввина от священника и почему Мессия в нашем понимании и Машиах иудеев — это вовсе не одно и то же — чтобы во всём этом разобраться, вы должны прочесть эту книгу.
«И узнаёте истину, и истина сделает вас свободными…»
#Иисус #Христос #христианство #большевики #Маккоби
Во-вторых, Евангелия писались во 2-й половине I века — начале II века н.э. К этому времени внутри христианских общин разгорелась жаркая борьба между христианами-иудеями (назареями) и христианами не иудейского происхождения (павликианами). Внутрипартийный конфликт решился, как известно, в пользу павликиан, пришедших в общину позднее («И последние станут первыми!»): на их стороне была сама логика распространения христианского учения. Вбирая в себя всё новых сторонников из языческих народов, не имеющих отношения к иудейскому монотеизму, христианство оставляло иудео-христиан в меньшинстве. Действительно, зачем новообращённому римлянину было делать обрезание? Практические интересы победили. Вот для этих интересов Евангелия и писались (скорее: переписывались).
В-третьих, философский момент. Как в том анекдоте от Карла Радека: Троцкий и Сталин разошлись по аграрному вопросу — Троцкий желал, чтоб в земле лежал Сталин — а Сталин, чтоб Троцкий. Вот так павликиане и иудео-христиане разошлись по философскому вопросу. Монотеизм иудеев всё же дуалистичен: человек есть лишь слуга великого и единого Бога. Маккоби, как верующий иудей, не раз с иронией замечает: если бы Иисус действительно заявил о себе как о сыне Бога, его бы просто посчитали душевнобольным да и дело с концом. Ибо пропасть между человеком и Богом в иудаизме непреодолима. Христианство, вобравшее в себя диалектику античной философии и некоторые местные хтонические культы умирающего-и-воскресающего Бога, создало религию истинно монистическую. Человек — не слуга мироздания, но его сын и творец. Человеческое и абсолютное впервые встретились именно в истории Иисуса из Галилеи. Маккоби — и здесь единственный, но очень слабый пункт его книги — не может согласиться с этой философской истиной христианства, для него оно не более чем (цитата!) «эллинистическая шизофрения».
В итоге: да, скорее всего, Иисус Христос был раввином из Галилеи, фарисеем-зелотом (или, как минимум, близким к зелотам), поднявшим восстание против римского прото-фашистского империализма, и погибшим от руки римлян и саддукеев-коллаборационистов. Такой (и очень достоверный) образ Христа получается у Маккоби. Единственное, что не может принять уважаемый автор — это иронии истории: как вождь народной иудейской революции стал знаменем мировой религии, перевернувшей всю человеческую историю.
В остальном — прекрасная книга, продолжающая традицию евангельских критик, начатую ещё левыми гегельянцами (Штраус, Бруно Бауэр). Для совсем продвинутого в теме читателя, возможно, ничего нового не скажет, но для вхождения в вопрос — практически идеальная. Если хотите узнать, кто такие саддукеи и фарисеи — и почему Новый Завет их перепутал, кто такие зелоты и почему они были античными большевиками — а как минимум пятеро апостолов Христа были именно зелотами, в чём отличие раввина от священника и почему Мессия в нашем понимании и Машиах иудеев — это вовсе не одно и то же — чтобы во всём этом разобраться, вы должны прочесть эту книгу.
«И узнаёте истину, и истина сделает вас свободными…»
#Иисус #Христос #христианство #большевики #Маккоби
Дилемма Макиавелли.
Зря старика Макиавелли бранят. Он просто-напросто трезво смотрел на вещи, на человеческие отношения как субстрат политики.
И не надо разбрасываться эпитетами типа «цинизм». Не каждый, кто трезво смотрит на вещи — циник. Более того, холодный ум — вовсе не цинизм. (Цинизм — это восторженность навыворот, другая абстрактная, лишённая ума, крайность).
И вот пример такого холодного, но верного мышления Макиавелли — совет властителю, захватившему город: жителей его надо или сделать своими друзьями — или убить. Tertium non datur.
Гениальность великого флорентийца в том, что любой конфликт, тянущийся годами и десятилетиями (примеры сами приведёте — их слишком много) полностью укладывается в эту логику.
Просто подчинить себе побеждённых невозможно. Уже потому, что человек есть личность, существо самосознательное. Будучи жестоко подавлен, он выносит в сердце мечту мести — и рано или поздно вонзит кинжал в своего давнего победителя. Будучи подавлен не так жестоко, будучи привилегированным Рабом, побеждённый становится незаменим для своего Господина — и потому сам ставит его в зависимость фактическую, а потом и утверждает своё «рабское» господство над бывшим Господином уже юридически (что блестяще описал Гегель в «Феноменологии Духа»).
Так или иначе, просто «подчинить» побеждённых невозможно — они всё равно свергнут своего победителя. «Победитель сегодня побеждённым станет завтра».
Надо понимать: Макиавелли был истинным человеком Возрождения. Его максима «либо обратить в друзей — либо убить» опирается, конечно, на мысль о том, что второй вариант невозможен, что властитель, поскольку он желает быть истинным Государем (то есть, соответствующим своему понятию), никогда не замарает себя мерзостью массовых казней. Не думал Макиавелли, каких отморозков явит нам история! А может, и думал: но в итоге чем кончили все эти «вожди», предпочитавшие второй полюс макиавеллевской дилеммы?
В итоге, остаётся лишь одно: победитель должен сделать побеждённых друзьями — то есть равными себе. Иными словами: побеждённые должны перестать быть побеждёнными. В этом решение любого тянущегося конфликта. Только так и можно разомкнуть порочный круг взаимного насилия, остановить эту кровавую карусель. В этом, в конце концов, и заключается задача настоящего политика-дипломата. Истинного Государя, если угодно.
И здесь флорентийский мудрец выступил как правоверный христианин — ибо вся Библия проникнута идеей прощения. В Нагорной проповеди Христос сказал: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь последнего кодранта». (Матф. 5:25-26).
Но кто же этот судья? «Мировая история — это мировой суд» (Шиллер).
Отсюда вывод простой: надо уметь прощать и примиряться. И по боку тщеславные претензии на титул идеального Государя! — прощать и примиряться нужно уже для того, чтоб просто жить, и жить свободным, а не в темнице, выплачивая до конца дней дань своему тюремщику-тщеславию.
#Макиавелли #Государь #Христос
Зря старика Макиавелли бранят. Он просто-напросто трезво смотрел на вещи, на человеческие отношения как субстрат политики.
И не надо разбрасываться эпитетами типа «цинизм». Не каждый, кто трезво смотрит на вещи — циник. Более того, холодный ум — вовсе не цинизм. (Цинизм — это восторженность навыворот, другая абстрактная, лишённая ума, крайность).
И вот пример такого холодного, но верного мышления Макиавелли — совет властителю, захватившему город: жителей его надо или сделать своими друзьями — или убить. Tertium non datur.
Гениальность великого флорентийца в том, что любой конфликт, тянущийся годами и десятилетиями (примеры сами приведёте — их слишком много) полностью укладывается в эту логику.
Просто подчинить себе побеждённых невозможно. Уже потому, что человек есть личность, существо самосознательное. Будучи жестоко подавлен, он выносит в сердце мечту мести — и рано или поздно вонзит кинжал в своего давнего победителя. Будучи подавлен не так жестоко, будучи привилегированным Рабом, побеждённый становится незаменим для своего Господина — и потому сам ставит его в зависимость фактическую, а потом и утверждает своё «рабское» господство над бывшим Господином уже юридически (что блестяще описал Гегель в «Феноменологии Духа»).
Так или иначе, просто «подчинить» побеждённых невозможно — они всё равно свергнут своего победителя. «Победитель сегодня побеждённым станет завтра».
Надо понимать: Макиавелли был истинным человеком Возрождения. Его максима «либо обратить в друзей — либо убить» опирается, конечно, на мысль о том, что второй вариант невозможен, что властитель, поскольку он желает быть истинным Государем (то есть, соответствующим своему понятию), никогда не замарает себя мерзостью массовых казней. Не думал Макиавелли, каких отморозков явит нам история! А может, и думал: но в итоге чем кончили все эти «вожди», предпочитавшие второй полюс макиавеллевской дилеммы?
В итоге, остаётся лишь одно: победитель должен сделать побеждённых друзьями — то есть равными себе. Иными словами: побеждённые должны перестать быть побеждёнными. В этом решение любого тянущегося конфликта. Только так и можно разомкнуть порочный круг взаимного насилия, остановить эту кровавую карусель. В этом, в конце концов, и заключается задача настоящего политика-дипломата. Истинного Государя, если угодно.
И здесь флорентийский мудрец выступил как правоверный христианин — ибо вся Библия проникнута идеей прощения. В Нагорной проповеди Христос сказал: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь последнего кодранта». (Матф. 5:25-26).
Но кто же этот судья? «Мировая история — это мировой суд» (Шиллер).
Отсюда вывод простой: надо уметь прощать и примиряться. И по боку тщеславные претензии на титул идеального Государя! — прощать и примиряться нужно уже для того, чтоб просто жить, и жить свободным, а не в темнице, выплачивая до конца дней дань своему тюремщику-тщеславию.
#Макиавелли #Государь #Христос
Гегельнегоголь
Учителя и ученики. Когда Карла Маркса спросили, что он думает о людях, называющих себя марксистами, он, пожав плечами, ответил: «Во всяком случае, если есть марксисты — то я не марксист». Маркс-то, конечно, отшутился, а проблема осталась. И проблема эта…
Начните-ка систематически строить мысль, мысль как систему — и вы почувствуете, как поступь нетверда, как нога соскальзывает с каменистых скал философии, как отчаяние может охватывать, глядя на громаду от её подножья. Первый шаг всегда самый трудный, невероятно рискованный. И заслуга быть родоначалом, первым на пути — колоссальна, её переоценить невозможно.
И не случайно человечество хранит память о своих Учителях. Ибо всё наше мышление — их, Учителей, вечная слава.
#Маркс #Гегель #Платон #Сократ #Аристотель #марксисты #Энгельс #Христос #христианство
И не случайно человечество хранит память о своих Учителях. Ибо всё наше мышление — их, Учителей, вечная слава.
#Маркс #Гегель #Платон #Сократ #Аристотель #марксисты #Энгельс #Христос #христианство
Наша задача. Тезисы.
Бог = Абсолютная Идея.
Мышление = Абсолютная Идея, осознавшая себя в человечестве.
И если весь сотворённый мир = творение Идеи, то —
весь разумно сотворенный мир = творение мышления = той же Идеи, которая осознала сама себя в человеческом разуме.
И вдумаемся: вокруг нас нет ничего, не сотворенного человеком. Да, конечно, за пределами человеческой цивилизации остаётся бездонный космос. Но и далёкие звёзды, разлучённые с нами тысячами световых лет — видны и потому вообще известны нам благодаря телескопу, созданному нашим, человеческим разумом. Даже там, где человечество пока не дотянулось своей, преображающей всё рукой, оно уже простёрло свой хваткий ум и положило свой цепкий взгляд.
Да, но мир человеческой цивилизации в тесных рамках одной планеты — лишь песчинка на бескрайнем берегу мироздания, в который бьют волны вселенского прилива.
Верно. Но отсюда и наша, человеков, задача: весь мир сделать разумно сотворённым. Всю вселенную переделать в согласии с Идеей, осознавшей себя в нашем, человеческом мышлении.
Вот единственный смысл существования человечества во Вселенной.
И вот рациональный смысл всех хилиастических и апокалиптических учений, веками ожидающих второго пришествия Христа и наступления тысячелетнего царства его: только так оно и сбудется — как процесс — и как переделка всего мироздания под началом человеческого разума, ставшего настоящим Богом-демиургом.
#Христос #Абсолют #Идея
Бог = Абсолютная Идея.
Мышление = Абсолютная Идея, осознавшая себя в человечестве.
И если весь сотворённый мир = творение Идеи, то —
весь разумно сотворенный мир = творение мышления = той же Идеи, которая осознала сама себя в человеческом разуме.
И вдумаемся: вокруг нас нет ничего, не сотворенного человеком. Да, конечно, за пределами человеческой цивилизации остаётся бездонный космос. Но и далёкие звёзды, разлучённые с нами тысячами световых лет — видны и потому вообще известны нам благодаря телескопу, созданному нашим, человеческим разумом. Даже там, где человечество пока не дотянулось своей, преображающей всё рукой, оно уже простёрло свой хваткий ум и положило свой цепкий взгляд.
Да, но мир человеческой цивилизации в тесных рамках одной планеты — лишь песчинка на бескрайнем берегу мироздания, в который бьют волны вселенского прилива.
Верно. Но отсюда и наша, человеков, задача: весь мир сделать разумно сотворённым. Всю вселенную переделать в согласии с Идеей, осознавшей себя в нашем, человеческом мышлении.
Вот единственный смысл существования человечества во Вселенной.
И вот рациональный смысл всех хилиастических и апокалиптических учений, веками ожидающих второго пришествия Христа и наступления тысячелетнего царства его: только так оно и сбудется — как процесс — и как переделка всего мироздания под началом человеческого разума, ставшего настоящим Богом-демиургом.
#Христос #Абсолют #Идея
Похвала незнанию (будущего).
Как хорошо, что
«Нам не дано предугадать
Как слово наше отзовётся».
Иначе никто ничего никогда не сделал бы вообще. Пальцем о палец не ударил бы.
Александр Македонский, увидев пики Гиндукуша, посчитал, что дошёл до пределов Земли, и осталось только покорить Индию, лежащую на юге. Ах, если бы знал Александр о других материках, о размерах хотя бы одной Евразии — не пошёл бы он в свой восточный поход, а так бы и остался править унаследованной от отца небольшой державой на Балканах. Смысл завоёвывать одну Азию — если мир на ней не заканчивается, а до других стран или не добраться, или жизни не хватит всех завоёвывать?
Христос, узнав о милых шалостях святой инквизиции, и религиозных войнах, ведущихся его именем, не стал бы читать Нагорной проповеди, и не дожидаясь заветной ночи в Гефсиманском саду, плюнул бы на всё, и вернулся к ремеслу плотника.
Шеллинг, услышав, что его гимном гению-художнику позднее будут вдохновляться утончённые людоеды праворадикального толка, сжёг бы рукопись «Системы трансцендентального идеализма» и мирно преподавал историю философии в одном из многочисленных университетских городков Германии.
Ницше, этот рафинированный интеллектуал, спятивший при виде страданий забитой лошади — сошёл бы с ума раньше, только узнав, что его анархо-индивидуалистская проповедь приведёт к печам Освенцима.
Маркс, знай он, что из его критики капитализма во имя «свободной ассоциации трудящихся» будет сделан практический вывод в форме ГУЛАГа — знай Маркс это, он бы послал к чёрту Британский музей с его талмудами по экономике, и вернулся бы в Бонн, где до глубоких седин читал в местном университете лекции по истории гегелевской школы.
К счастью, никто из них ничего не знал о будущем своих идей, об их преломлении в мутном кристалле материального мира.
Вообще, если бы люди знали своё будущее — человечество давно бы закончило суицидом. Ибо скучно и страшно, и страшно скучно было бы жить. Но, к счастью, мы не знаем будущего — просто потому, что его нет! Вот когда наши ясные идеи вновь преломятся в тусклом субстрате материи — тогда и возникнет нечто новое — но опять же, не будущее, а настоящее. И потому старик Гегель строго предупреждал насчёт разглагольствований на тему будущего: умный человек мыслит только о том, что есть — будущее же не существует.
К счастью,
«Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся» —
иначе людям пришлось бы остаться бессловесными.
#Христос #Шеллинг #Ницше #Маркс #Гегель #No_Future
Как хорошо, что
«Нам не дано предугадать
Как слово наше отзовётся».
Иначе никто ничего никогда не сделал бы вообще. Пальцем о палец не ударил бы.
Александр Македонский, увидев пики Гиндукуша, посчитал, что дошёл до пределов Земли, и осталось только покорить Индию, лежащую на юге. Ах, если бы знал Александр о других материках, о размерах хотя бы одной Евразии — не пошёл бы он в свой восточный поход, а так бы и остался править унаследованной от отца небольшой державой на Балканах. Смысл завоёвывать одну Азию — если мир на ней не заканчивается, а до других стран или не добраться, или жизни не хватит всех завоёвывать?
Христос, узнав о милых шалостях святой инквизиции, и религиозных войнах, ведущихся его именем, не стал бы читать Нагорной проповеди, и не дожидаясь заветной ночи в Гефсиманском саду, плюнул бы на всё, и вернулся к ремеслу плотника.
Шеллинг, услышав, что его гимном гению-художнику позднее будут вдохновляться утончённые людоеды праворадикального толка, сжёг бы рукопись «Системы трансцендентального идеализма» и мирно преподавал историю философии в одном из многочисленных университетских городков Германии.
Ницше, этот рафинированный интеллектуал, спятивший при виде страданий забитой лошади — сошёл бы с ума раньше, только узнав, что его анархо-индивидуалистская проповедь приведёт к печам Освенцима.
Маркс, знай он, что из его критики капитализма во имя «свободной ассоциации трудящихся» будет сделан практический вывод в форме ГУЛАГа — знай Маркс это, он бы послал к чёрту Британский музей с его талмудами по экономике, и вернулся бы в Бонн, где до глубоких седин читал в местном университете лекции по истории гегелевской школы.
К счастью, никто из них ничего не знал о будущем своих идей, об их преломлении в мутном кристалле материального мира.
Вообще, если бы люди знали своё будущее — человечество давно бы закончило суицидом. Ибо скучно и страшно, и страшно скучно было бы жить. Но, к счастью, мы не знаем будущего — просто потому, что его нет! Вот когда наши ясные идеи вновь преломятся в тусклом субстрате материи — тогда и возникнет нечто новое — но опять же, не будущее, а настоящее. И потому старик Гегель строго предупреждал насчёт разглагольствований на тему будущего: умный человек мыслит только о том, что есть — будущее же не существует.
К счастью,
«Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся» —
иначе людям пришлось бы остаться бессловесными.
#Христос #Шеллинг #Ницше #Маркс #Гегель #No_Future