История. Подписанная Борисом Викторовым, генерал-лейтенантом юстиции в отставке и бывшим заместителем Министра внутренних дел СССР Щёлокова, статья «Кто есть кто» в № 12 за 1988 года «Науки и жизни» указывает на повод для пересмотра дел сотрудников НИИ-3 Наркомата оборонной промышленности (бывш. РНИИ).
«В 1955 году в Главную военную прокуратуру пришел Михаил Александрович Шолохов. У него, известного советского писателя, депутата Верховного Совета СССР, накопилось много писем от людей, которые отбывали наказание как бывшие военнопленные. Шолохов просил пересмотреть все эти дела. Была у Михаила Александровича еще одна, уже личная просьба: он хотел, чтобы мы разобрались также в деле Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) и в деле начальника этого института Ивана Терентьевича Клейменова, расстрелянного в 1938 году. Шолохов был тесно связан с семьей Клейменова. В конце 20-х годов писатель приехал в Москву и познакомился с редактором издательства «Московский рабочий» Евгенией Григорьевной Левицкой, членом партии большевиков с 1903 года; она заинтересовалась романом, над которым Шолохов тогда начинал работать,— это был «Тихий Дон»,— чем могла, помогала ему. Теплые отношения у них сохранились на всю жизнь, в письмах Михаил Александрович называл Е. Г. Левицкую «мамулей». Дочь Евгении Григорьевны, Маргарита Константиновна, была замужем за Клейменовым, после его ареста ее тоже осудили как жену изменника Родины и на восемь лет отправили в лагеря...».
Отметим, что по ходатайству того же Шолохова М. Левицкая вернулась в Москву еще в 1941 году.
Особенности работы над делами репрессированных, Викторов, переведенный в Москву из ЗапСиб ВО на должность зама Главного военного прокурора, описывает в своей книге «Без грифа “секретно”»:
«Начало нового 1955 года я встретил в Москве. 3 января. Пушкинская, 15а. Знакомое здание Прокуратуры СССР. Поднимаюсь по мраморной лестнице в приёмную Генерального прокурора Романа Андреевича Руденко. <…> ― Пока коротко, ― сказал Руденко, ― объясню вашу основную обязанность. Вам будет поручено руководство специальной группой военных прокуроров и следователей, которая займётся рассмотрением жалоб и писем с просьбами о реабилитации <…>
― Прежде всего обеспечьте подбор хороших, способных товарищей для работы в вашей группе. Сформировать её нужно как можно скорее. <…>
В неё вошли в основном выпускники Военно-юридической академии последних двух лет, взятые на работу в центральный аппарат. Новички не имели практического опыта, зато все они прошли фронт».
Такой состав группы, видимо, обуславливает довольно интересные вещи, которые рассказывает далее в своей статье Викторов, он же главный консультант фильмов серии «Следствие ведут ЗнаТоКи».
Во-первых, в качестве причины ареста Клейменова в 1937-м году он указывает на обнаруженное ими в заведенном в 1944-м году (т.е. через семь лет) деле главного инженера, затем директора НИИ-3 Андрея Костикова, его заявление в партком НИИ-3 (содержащее исключительно претензии рабочего порядка, на момент публикации в «Науке и жизни» общественности недоступное, но нам известное вполне).
Во-вторых, он лишь вскользь пишет, что
«…Свою роль тут сыграло и то, что в середине двадцатых годов Клейменов как военный инженер был командирован в Берлин, работал два года в торговом представительстве (честно и безупречно, как мы выяснили, воспользовавшись архивами Германии)».
Хотя из материалов его дела, опубликованных в 2010-м году Александром Глушко в книге «Первопроходцы ракетостроения. История ГДЛ и РНИИ в биографиях их руководителей», мы точно знаем, что Клейменов был арестован и осужден исключительно из-за своей работы в Берлинском торгпредстве.
Таким образом, на основе доступных сейчас архивных материалов получается, что если НКВД в 1937-м хотя бы старалось придать материалам обвинения какой-то законченный вид, то прокуратура в 1955-м реабилитирует чисто по-фронтовому, "чувствуя сердцем", как герой другого кино старший лейтенант Шарапов.
Фото из указанной книги и сети
#костиков #шолохов #клейменов #глушко #левицкая
👨🏻🚀Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
«В 1955 году в Главную военную прокуратуру пришел Михаил Александрович Шолохов. У него, известного советского писателя, депутата Верховного Совета СССР, накопилось много писем от людей, которые отбывали наказание как бывшие военнопленные. Шолохов просил пересмотреть все эти дела. Была у Михаила Александровича еще одна, уже личная просьба: он хотел, чтобы мы разобрались также в деле Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) и в деле начальника этого института Ивана Терентьевича Клейменова, расстрелянного в 1938 году. Шолохов был тесно связан с семьей Клейменова. В конце 20-х годов писатель приехал в Москву и познакомился с редактором издательства «Московский рабочий» Евгенией Григорьевной Левицкой, членом партии большевиков с 1903 года; она заинтересовалась романом, над которым Шолохов тогда начинал работать,— это был «Тихий Дон»,— чем могла, помогала ему. Теплые отношения у них сохранились на всю жизнь, в письмах Михаил Александрович называл Е. Г. Левицкую «мамулей». Дочь Евгении Григорьевны, Маргарита Константиновна, была замужем за Клейменовым, после его ареста ее тоже осудили как жену изменника Родины и на восемь лет отправили в лагеря...».
Отметим, что по ходатайству того же Шолохова М. Левицкая вернулась в Москву еще в 1941 году.
Особенности работы над делами репрессированных, Викторов, переведенный в Москву из ЗапСиб ВО на должность зама Главного военного прокурора, описывает в своей книге «Без грифа “секретно”»:
«Начало нового 1955 года я встретил в Москве. 3 января. Пушкинская, 15а. Знакомое здание Прокуратуры СССР. Поднимаюсь по мраморной лестнице в приёмную Генерального прокурора Романа Андреевича Руденко. <…> ― Пока коротко, ― сказал Руденко, ― объясню вашу основную обязанность. Вам будет поручено руководство специальной группой военных прокуроров и следователей, которая займётся рассмотрением жалоб и писем с просьбами о реабилитации <…>
― Прежде всего обеспечьте подбор хороших, способных товарищей для работы в вашей группе. Сформировать её нужно как можно скорее. <…>
В неё вошли в основном выпускники Военно-юридической академии последних двух лет, взятые на работу в центральный аппарат. Новички не имели практического опыта, зато все они прошли фронт».
Такой состав группы, видимо, обуславливает довольно интересные вещи, которые рассказывает далее в своей статье Викторов, он же главный консультант фильмов серии «Следствие ведут ЗнаТоКи».
Во-первых, в качестве причины ареста Клейменова в 1937-м году он указывает на обнаруженное ими в заведенном в 1944-м году (т.е. через семь лет) деле главного инженера, затем директора НИИ-3 Андрея Костикова, его заявление в партком НИИ-3 (содержащее исключительно претензии рабочего порядка, на момент публикации в «Науке и жизни» общественности недоступное, но нам известное вполне).
Во-вторых, он лишь вскользь пишет, что
«…Свою роль тут сыграло и то, что в середине двадцатых годов Клейменов как военный инженер был командирован в Берлин, работал два года в торговом представительстве (честно и безупречно, как мы выяснили, воспользовавшись архивами Германии)».
Хотя из материалов его дела, опубликованных в 2010-м году Александром Глушко в книге «Первопроходцы ракетостроения. История ГДЛ и РНИИ в биографиях их руководителей», мы точно знаем, что Клейменов был арестован и осужден исключительно из-за своей работы в Берлинском торгпредстве.
Таким образом, на основе доступных сейчас архивных материалов получается, что если НКВД в 1937-м хотя бы старалось придать материалам обвинения какой-то законченный вид, то прокуратура в 1955-м реабилитирует чисто по-фронтовому, "чувствуя сердцем", как герой другого кино старший лейтенант Шарапов.
Фото из указанной книги и сети
#костиков #шолохов #клейменов #глушко #левицкая
👨🏻🚀Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. Новый начальник НИИ-3 (бывшего РНИИ) Борис Слонимер, видимо, оценив размах заделов по наземной реактивной установке, оставшихся после арестованных Клейменова и Лангемака, планировал с темы соскочить - в плане на 1938 год, подписанном им, данные работы не были предусмотрены вообще.
Заметим, что по воздушным РС дело идёт значительно лучше - начинавший еще в ГДЛ старший инженер Иван Гвай в это время делает авиационную установку для реактивных снарядов «Флейта», которую в этом году примут на вооружение.
В дело вступает и.о. главного инженера Андрей Костиков, который, как мы помним по версии от Глушко и Голованова, должен украсть у арестованных «врагов народа» «изобретенную» ими «катюшу». По причине отсутствия – ее придется вначале изготовить!
«…основной тематикой НИИ-3 были реактивные снаряды на твердом топливе, которыми он ранее не занимался. Эти снаряды использовались для нужд ВВС. Костиков, как говорили в НИИ, решил спустить их с неба на землю. По инициативе Костикова в феврале 1938 года НИИ заключило с Главным артиллерийским управлением Наркомата обороны СССР договор № 2-40 на разработку РС-132 с химическим наполнением для стрельбы с пускового станка одиночными снарядами», пишет Владимир Завьялов, историк космонавтики из КБХМ.
Договором предусматривалось создание легких индивидуальных пусковых станков, транспортируемых на автомашине, а также опытной и сдаточной партии самих снарядов калибра 132 мм (всего 350 штук).
«…Эти станки должны были вручную расставляться по линии стрельбы (с интервалом около 10 м), а после залпа вновь грузиться на автомашину. На подготовку к стрельбе отводилось около часа. Следует отметить, что в этом задании еще не было сформулировано требование о создании мобильного боевого комплекса для осуществления залпового огня.
В июне того же года ГАУ НКО выдало НИИ-3 уточненное тактико-техническое задание на разработку специального 132-миллиметрового реактивного снаряда и самоходной многозарядной залповой установки. Поэтому выполненный инженером Е. С. Петровым (он и ранее являлся основным исполнителем по конструкции пусковых станков) проект пускового устройства по традиционной схеме был отвергнут представителем заказчика в институте военинженером 2-го ранга В. В. Аборенковым», писали Владимир Кошлаков и Альберт Гафаров в двухтомнике «РНИИ. Реактивный Научно-Исследовательский Институт».
Таким образом, начинает формироваться группа лиц, которая 19 февраля 1940 года будет указана в секретной справке («взамен авторского свидетельства») в качестве изобретателей механизированной установки для пуска реактивных снарядов БМ-13,она же «Катюша» - Гвай, Костиков и Василий Аборенков.
«В институте сложилась острая обстановка: срок окончания работ по договору с Артуправлением (III квартал 1938 г.) приближался, удовлетворительного решения и даже приемлемых идей не было. В этих условиях руководство института приняло решение объявить приказом начальника № 5 от 5 июля 1938 года закрытый конкурс «в целях своевременной разработки лучшего качества пускового станка для 132-миллиметровых реактивных снарядов по договору с АУ РККА», нагоняют жути те же авторы.
Вот с этого-то момента «катюшу» и начнут конструировать, причем никто еще не знает, что в результате получится
#рнии #костиков #слонимер #гвай #клейменов #глушко #аборенков #катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Заметим, что по воздушным РС дело идёт значительно лучше - начинавший еще в ГДЛ старший инженер Иван Гвай в это время делает авиационную установку для реактивных снарядов «Флейта», которую в этом году примут на вооружение.
В дело вступает и.о. главного инженера Андрей Костиков, который, как мы помним по версии от Глушко и Голованова, должен украсть у арестованных «врагов народа» «изобретенную» ими «катюшу». По причине отсутствия – ее придется вначале изготовить!
«…основной тематикой НИИ-3 были реактивные снаряды на твердом топливе, которыми он ранее не занимался. Эти снаряды использовались для нужд ВВС. Костиков, как говорили в НИИ, решил спустить их с неба на землю. По инициативе Костикова в феврале 1938 года НИИ заключило с Главным артиллерийским управлением Наркомата обороны СССР договор № 2-40 на разработку РС-132 с химическим наполнением для стрельбы с пускового станка одиночными снарядами», пишет Владимир Завьялов, историк космонавтики из КБХМ.
Договором предусматривалось создание легких индивидуальных пусковых станков, транспортируемых на автомашине, а также опытной и сдаточной партии самих снарядов калибра 132 мм (всего 350 штук).
«…Эти станки должны были вручную расставляться по линии стрельбы (с интервалом около 10 м), а после залпа вновь грузиться на автомашину. На подготовку к стрельбе отводилось около часа. Следует отметить, что в этом задании еще не было сформулировано требование о создании мобильного боевого комплекса для осуществления залпового огня.
В июне того же года ГАУ НКО выдало НИИ-3 уточненное тактико-техническое задание на разработку специального 132-миллиметрового реактивного снаряда и самоходной многозарядной залповой установки. Поэтому выполненный инженером Е. С. Петровым (он и ранее являлся основным исполнителем по конструкции пусковых станков) проект пускового устройства по традиционной схеме был отвергнут представителем заказчика в институте военинженером 2-го ранга В. В. Аборенковым», писали Владимир Кошлаков и Альберт Гафаров в двухтомнике «РНИИ. Реактивный Научно-Исследовательский Институт».
Таким образом, начинает формироваться группа лиц, которая 19 февраля 1940 года будет указана в секретной справке («взамен авторского свидетельства») в качестве изобретателей механизированной установки для пуска реактивных снарядов БМ-13,она же «Катюша» - Гвай, Костиков и Василий Аборенков.
«В институте сложилась острая обстановка: срок окончания работ по договору с Артуправлением (III квартал 1938 г.) приближался, удовлетворительного решения и даже приемлемых идей не было. В этих условиях руководство института приняло решение объявить приказом начальника № 5 от 5 июля 1938 года закрытый конкурс «в целях своевременной разработки лучшего качества пускового станка для 132-миллиметровых реактивных снарядов по договору с АУ РККА», нагоняют жути те же авторы.
Вот с этого-то момента «катюшу» и начнут конструировать, причем никто еще не знает, что в результате получится
#рнии #костиков #слонимер #гвай #клейменов #глушко #аборенков #катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. К июлю 1938 года «пусковые станки в виде штырей, одним концом втыкаемых в землю, а другим концом в сопло реактивного снаряда», доставшиеся нам от мифических «создателей Катюши» Клейменова и Лангемака, уже были отвергнуты представителем Главного артиллерийского управления в НИИ-3 (бывшем РНИИ) воен-инженером 2-го ранга Василием Аборенковым.
Руководство института приняло решение объявить закрытый конкурс.
«В условиях конкурса были определенные противоречия. Например, организовать выпуск с одного станка 12 снарядов с интервалом в 10 секунд, конечно, было невозможно. Это требование могло быть выполнено только с помощью многозарядной установки. Проект такой многозарядной механизированной залповой установки для стрельбы реактивными снарядами, размещенной на автомобиле ЗИС-5, 27 августа 1938 года представил на конкурс старший инженер И. И. Гвай», писали Владимир Кошлаков и Альберт Гафаров из Центра Келдыша в двухтомнике «РНИИ. Реактивный Научно-Исследовательский Институт».
Проект не полностью удовлетворял условиям конкурса - вместо обусловленного минимального интервала в 10 метров между расставляемыми на земле станками, пусковые устройства были расположены вплотную друг к другу на автомобиле, образуя единый залповый агрегат, соединивший 24 станка в единое целое. При этом в качестве станков в ней использовались только что прошедшие заводские испытания авиационные ракетные орудия новой конструкции желобкового типа с однопланочной направляющей, имеющей Т-образный ведущий паз, которые Гвай разработал для установки «Флейта».
В тот же день проект за подписями главного инженера Костикова и самого разработчика был направлен заказчику.
Приказом начальника института Слонимера тогда же была создана руководимая Иваном Гваем группа (позднее отдел) № 8, в состав которой вошли два конструктора - А. П. Павленко и А. С. Попов, которым было поручена срочное изготовление общих видов и рабочих чертежей первого варианта залповой механизированной установки для пуска реактивных снарядов.
Чертежи прямо с кульмана шли в производство, и 1 ноября 1938 года первая установка произвела на Софринском артполигоне свои первые выстрелы.
Это был первый вариант установки на базе автомобиля ЗИС-5 с 24 поперечно расположенными направляющими для пуска PC т.е. будущую «катюшу» она напоминала только отдаленно!
#рнии #клейменов #лангемак #костиков #глушко #слонимер #аборенков #гвай #катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Руководство института приняло решение объявить закрытый конкурс.
«В условиях конкурса были определенные противоречия. Например, организовать выпуск с одного станка 12 снарядов с интервалом в 10 секунд, конечно, было невозможно. Это требование могло быть выполнено только с помощью многозарядной установки. Проект такой многозарядной механизированной залповой установки для стрельбы реактивными снарядами, размещенной на автомобиле ЗИС-5, 27 августа 1938 года представил на конкурс старший инженер И. И. Гвай», писали Владимир Кошлаков и Альберт Гафаров из Центра Келдыша в двухтомнике «РНИИ. Реактивный Научно-Исследовательский Институт».
Проект не полностью удовлетворял условиям конкурса - вместо обусловленного минимального интервала в 10 метров между расставляемыми на земле станками, пусковые устройства были расположены вплотную друг к другу на автомобиле, образуя единый залповый агрегат, соединивший 24 станка в единое целое. При этом в качестве станков в ней использовались только что прошедшие заводские испытания авиационные ракетные орудия новой конструкции желобкового типа с однопланочной направляющей, имеющей Т-образный ведущий паз, которые Гвай разработал для установки «Флейта».
В тот же день проект за подписями главного инженера Костикова и самого разработчика был направлен заказчику.
Приказом начальника института Слонимера тогда же была создана руководимая Иваном Гваем группа (позднее отдел) № 8, в состав которой вошли два конструктора - А. П. Павленко и А. С. Попов, которым было поручена срочное изготовление общих видов и рабочих чертежей первого варианта залповой механизированной установки для пуска реактивных снарядов.
Чертежи прямо с кульмана шли в производство, и 1 ноября 1938 года первая установка произвела на Софринском артполигоне свои первые выстрелы.
Это был первый вариант установки на базе автомобиля ЗИС-5 с 24 поперечно расположенными направляющими для пуска PC т.е. будущую «катюшу» она напоминала только отдаленно!
#рнии #клейменов #лангемак #костиков #глушко #слонимер #аборенков #гвай #катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Станции. Существует версия, что советской сверхтяжелой ракетой "Энергия" (11К25) грузоподъемностью 100 тонн собирались запускать какие-то мифические гигантские космические станции.
Во-первых, станции «Алмаз», а на их основе "Салют", корабль ТКС, модули станции "МИР" и российского сегмента МКС, создавались на базе техпроцесса изготовления топливных баков для МБР УР-100 и УР-200 на Заводе им.Хруничева, а также имели размерность порядка 20 тонн.
Во-вторых, многомодульная Постоянная Орбитальная Станция (ПОС) из Комплексной ракетно-космической программы 1974-го года академика Глушко, "на которую возлагались народнохозяйственные и, в том числе, военные задачи", собиралась при помощи планируемого носителя РЛА-120 грузоподъемностью 30 тонн.
Исходя из этого, появление станции, имеющей размерность в три-пять раз большую, скорее всего, представляется нереальным.
Иллюстрации РГАНТД и Буран.ру
#энергия #алмаз #салют #мир #пос #мкс #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Во-первых, станции «Алмаз», а на их основе "Салют", корабль ТКС, модули станции "МИР" и российского сегмента МКС, создавались на базе техпроцесса изготовления топливных баков для МБР УР-100 и УР-200 на Заводе им.Хруничева, а также имели размерность порядка 20 тонн.
Во-вторых, многомодульная Постоянная Орбитальная Станция (ПОС) из Комплексной ракетно-космической программы 1974-го года академика Глушко, "на которую возлагались народнохозяйственные и, в том числе, военные задачи", собиралась при помощи планируемого носителя РЛА-120 грузоподъемностью 30 тонн.
Исходя из этого, появление станции, имеющей размерность в три-пять раз большую, скорее всего, представляется нереальным.
Иллюстрации РГАНТД и Буран.ру
#энергия #алмаз #салют #мир #пос #мкс #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Мифы. Пятый пуск советской сверхтяжелой лунной ракеты Н-1 был отменен не из-за академика Глушко, который "закрыл программу", а потому что в ЦКБЭМ (бывш. ОКБ-1, "королёвцы", ныне РКК "Энергия") уже передумали на ней лететь.
Существует известная легенда, что если бы изделие № 8Л стартовало в 1974 году (через пять лет после высадки американцев на Луну), то пуск был бы успешный и дальше всё стало бы зашибись!
Здесь надо отметить, что перед каждым из предыдущих четырех аварийных пусков все "причастные" говорили то же самое, однако каждый раз "что-то шло не так" - от падения носителя на собственный старт до возникновения совершенно непредсказуемых закруток вокруг продольной оси.
Поскольку самый длительный из предыдущих полетов Н-1 не дошел даже до разделения первой и второй ступеней, то предсказать, какими были бы новые "сюрпризы", практически невозможно.
Но важно не это - в мае 1969 года в ЦКБЭМ был выпущен аванпроект новой ракеты-носителя Н-1М со стартовым весом 4250 тонн, массой выводимой полезной нагрузки 150 тонн и 36 двигателями тягой по 250 тонн на первой ступени (у Н-1 было, соответственно, 2735, 90 и 150 тонн).
По плану экспедиции двумя пусками Н-1М на орбиту Луны выводились при помощи двух кислородно-водородных блоков Ср трехместный лунный посадочный корабль ЛКМ с массой на поверхности спутника Земли 23 тонны (у лунного корабля ЛК было 6,5 тонн) и тяжелый разгонный блок Д2.
После стыковки образовывался экспедиционный комплекс Л3М, затем ЛКМ с тремя членами экипажа (у ЛК - один) садился на поверхность Луны.
После прогулок космонавтов по оной (длительностью до 5 суток), аппарат взлетал и напрямую возвращался к Земле с отделением спускаемого аппарата типа "союзовского".
Как несложно заметить, новая схема коренным образом отличалась от первоначального варианта комплекса Н-1 - Л3, предложенного в свое время еще СП Королевым
#луна #цкбэм #королев #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Существует известная легенда, что если бы изделие № 8Л стартовало в 1974 году (через пять лет после высадки американцев на Луну), то пуск был бы успешный и дальше всё стало бы зашибись!
Здесь надо отметить, что перед каждым из предыдущих четырех аварийных пусков все "причастные" говорили то же самое, однако каждый раз "что-то шло не так" - от падения носителя на собственный старт до возникновения совершенно непредсказуемых закруток вокруг продольной оси.
Поскольку самый длительный из предыдущих полетов Н-1 не дошел даже до разделения первой и второй ступеней, то предсказать, какими были бы новые "сюрпризы", практически невозможно.
Но важно не это - в мае 1969 года в ЦКБЭМ был выпущен аванпроект новой ракеты-носителя Н-1М со стартовым весом 4250 тонн, массой выводимой полезной нагрузки 150 тонн и 36 двигателями тягой по 250 тонн на первой ступени (у Н-1 было, соответственно, 2735, 90 и 150 тонн).
По плану экспедиции двумя пусками Н-1М на орбиту Луны выводились при помощи двух кислородно-водородных блоков Ср трехместный лунный посадочный корабль ЛКМ с массой на поверхности спутника Земли 23 тонны (у лунного корабля ЛК было 6,5 тонн) и тяжелый разгонный блок Д2.
После стыковки образовывался экспедиционный комплекс Л3М, затем ЛКМ с тремя членами экипажа (у ЛК - один) садился на поверхность Луны.
После прогулок космонавтов по оной (длительностью до 5 суток), аппарат взлетал и напрямую возвращался к Земле с отделением спускаемого аппарата типа "союзовского".
Как несложно заметить, новая схема коренным образом отличалась от первоначального варианта комплекса Н-1 - Л3, предложенного в свое время еще СП Королевым
#луна #цкбэм #королев #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. У непосредственного участника событий конструктора Леонида Душкина, сотрудника ГИРД и РНИИ, доктора технических наук, лауреата Государственной премии СССР, профессора МАИ, имеется свое мнение по поводу "создателей катюши", которое он изложил в прилагаемом интервью 1989-года журналу "Крылья Родины".
Для справки - под руководством Душкина были созданы более двадцати оригинальных конструкций реактивных двигателей в т.ч. установленный на первой советской ракете ГИРД-Х ОР-10 (1933 год), установленный на ракетопланере Сергея Королёва РП-318-1 (1940 год) и на первом ракетном самолёте БИ (1942 год) РДА-1-150. В 1945 году в КБ Душкина был создан первый в стране ЖРД с турбонасосной системой подачи топлива РД-2М.
"...Дело в том, что вплоть до момента внедрения "катюши" артиллеристы отрицали возможность боевого применения пороховых реактивных снарядов (РС) из-за плохой точности стрельбы и неспособности их, как они выражались, «попасть воробью в правый глаз». В планах работ РНИИ того периода и предусматривалась разработка РС лишь как химических, дымовых, сигнальных, осветительных ракет...
Чтобы снять вопрос о точности стрельбы РС, Костиков, Аборенков и Гвай впервые не только у нас в стране, но и в мире предложили осуществлять залповую стрельбу по площадям противника с самоходных установок. Ими была разработана конструкция "катюши", принятая на вооружение в Советской Армии. Это открыло дорогу для боевого применения ранее созданных в РНИИ РС-132, названных осколочно-фугасными реактивными снарядами (РСФС-132). Они стали именоваться «М-13».
За разработку и создание именно конструкции «катюши», как установки для залповом стрельбы с грузового автомобиля, а не реактивного снаряда, работа над которым велась около 20 лет, и было выдано А. Г. Костикову. В. В. Аборенкову и И. И. Гваю авторское свидетельство за № 3338. Что же касается самого ракетного снаряда «М-13», который, если говорить честно, является основой «катюши», то они никогда и нигде не присваивали и не делали попыток присвоить авторство на его создание...
Замалчивается и тот факт, что только благодаря усилиям, энергии и настойчивости Костикова, Аборенкова и Гвая удалось в канун войны — 17 июня 1941 г. продемонстрировать «катюшу» руководящему составу Советской Армии во главе с Наркомом Обороны С. К. Тимошенко, в результате чего она была немедленно принята на вооружение и запущена в серийное производство. Да и боевое крещение под Оршей тоже было осуществлено благодаря их инициативе".
Также он упоминает, что тезис, будто бы идею создания установки «катюша» высказали в 1935 г. Лангемак и Глушко в книге «Ракеты, их устройство и применение», является полностью ложным (как мы и выяснили ранее).
"Я отлично знаю эту книгу и могу утверждать, что в ней нет ни одной страницы, где бы говорилось об этой идее. Нельзя же считать имеющиеся в ней строчки о том, что «ракетные снаряды, не требующие тяжелых орудий для стрельбы, могут применяться на самолетах, судах и автомобилях», доказательством авторства Лангемака", уточнил профессор
#рнии #аборенков #гвай #костиков #глушко #лангемак #тимошенко #душкин #катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Для справки - под руководством Душкина были созданы более двадцати оригинальных конструкций реактивных двигателей в т.ч. установленный на первой советской ракете ГИРД-Х ОР-10 (1933 год), установленный на ракетопланере Сергея Королёва РП-318-1 (1940 год) и на первом ракетном самолёте БИ (1942 год) РДА-1-150. В 1945 году в КБ Душкина был создан первый в стране ЖРД с турбонасосной системой подачи топлива РД-2М.
"...Дело в том, что вплоть до момента внедрения "катюши" артиллеристы отрицали возможность боевого применения пороховых реактивных снарядов (РС) из-за плохой точности стрельбы и неспособности их, как они выражались, «попасть воробью в правый глаз». В планах работ РНИИ того периода и предусматривалась разработка РС лишь как химических, дымовых, сигнальных, осветительных ракет...
Чтобы снять вопрос о точности стрельбы РС, Костиков, Аборенков и Гвай впервые не только у нас в стране, но и в мире предложили осуществлять залповую стрельбу по площадям противника с самоходных установок. Ими была разработана конструкция "катюши", принятая на вооружение в Советской Армии. Это открыло дорогу для боевого применения ранее созданных в РНИИ РС-132, названных осколочно-фугасными реактивными снарядами (РСФС-132). Они стали именоваться «М-13».
За разработку и создание именно конструкции «катюши», как установки для залповом стрельбы с грузового автомобиля, а не реактивного снаряда, работа над которым велась около 20 лет, и было выдано А. Г. Костикову. В. В. Аборенкову и И. И. Гваю авторское свидетельство за № 3338. Что же касается самого ракетного снаряда «М-13», который, если говорить честно, является основой «катюши», то они никогда и нигде не присваивали и не делали попыток присвоить авторство на его создание...
Замалчивается и тот факт, что только благодаря усилиям, энергии и настойчивости Костикова, Аборенкова и Гвая удалось в канун войны — 17 июня 1941 г. продемонстрировать «катюшу» руководящему составу Советской Армии во главе с Наркомом Обороны С. К. Тимошенко, в результате чего она была немедленно принята на вооружение и запущена в серийное производство. Да и боевое крещение под Оршей тоже было осуществлено благодаря их инициативе".
Также он упоминает, что тезис, будто бы идею создания установки «катюша» высказали в 1935 г. Лангемак и Глушко в книге «Ракеты, их устройство и применение», является полностью ложным (как мы и выяснили ранее).
"Я отлично знаю эту книгу и могу утверждать, что в ней нет ни одной страницы, где бы говорилось об этой идее. Нельзя же считать имеющиеся в ней строчки о том, что «ракетные снаряды, не требующие тяжелых орудий для стрельбы, могут применяться на самолетах, судах и автомобилях», доказательством авторства Лангемака", уточнил профессор
#рнии #аборенков #гвай #костиков #глушко #лангемак #тимошенко #душкин #катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. 05 мая 1955 года военный прокурор Главной военной прокуратуры майор юстиции Расторгуев «допросил в качестве свидетеля нижепоименованного Глушко Валентина Петровича», который показал следующее
«...Лангемак — это талантливый инженер. Он окончил Артиллерийскую академию в Ленинграде и всю свою работу посвятил разработке пороховых реактивных снарядов. Нужно сказать, что в этом направлении он проделал огромную работу. Так, в справке указано, что Лангемак вредил в изготовлении этих снарядов и в этих целях задерживал изготовление реактивных снарядов. Это, конечно, фантазия, и нужно понимать так, что в действительности было все наоборот. 82-мм и 132-мм реактивные снаряды разрабатывались Лангемаком вместе с подчиненными ему работниками. Автором этих снарядов являлся по существу Лангемак. Так вот к моменту ареста Лангемака эти снаряды были уже почти готовы. Их можно было сдавать в производство, т. к. еще сам Лангемак провел испытание их и они показали блестящие результаты. Эти снаряды мы знаем по Отечественной войне как снаряды «КАТЮШИ». К моменту ареста Лангемака, может быть, не была еще оформлена документация по конструкции этих снарядов, но основная работа была закончена».
Мы-то с вами уже знаем, что это совсем не так – Лангемак и Ко разрабатывали «короткие» химические 132-мм реактивные снаряды, а на «катюше» применялись длинные осколочно-фугасные снаряды системы инженера Владимира Лужина.
Т.е. реактивные снаряды друга будущего академика Глушко к «Катюше» отношения не имеют.
Но зачем же вводит следствие в заблуждение ?
А вот зачем
«ВЕРХОВНЫЙ СУД СОЮЗА ССР
ОПРЕДЕЛЕНИЕ № 4 н 011852/55
Военная Коллегия Верховного Суда СССР
В составе: Председательствующего полковника юстиции Лебедкова
Членов: подполковника юстиции Романова, подполковника юстиции Шалагинова, рассмотрев в заседании от 19 ноября 1955 года Заключение Главного военного прокурора по делу Лангемака Георгия Эриховича, 1898 года рождения, уроженца гор. Старобельска, осужденного по приговору Военной Коллегии Верховного Суда ССР от 11 января 1938 года по ст. ст. 58-7, 17-58-8 и 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания с конфискацией имущества, заслушал доклад тов. Шалагинова и заключение пом. Главного военного прокурора майора юстиции тов. Расторгуева.
УСТАНОВИЛА
…В результате дополнительной проверки выяснилась очевидная несостоятельность обвинения Лангемака во вредительстве. Новые материалы свидетельствуют, что научно-исследовательская работа Лангемака была безупречной и имела целью изыскание и разработку новых видов вооружения для Советской армии. В результате этой работы явилось изобретение им в сотрудничестве с другими работниками института нового реактивного вооружения (в частности, снарядов, именовавшихся в военном обиходе «КАТЮШАМИ»), которое, однако, в результате ареста Лангемака и необъективного следствия по его делу не было внедрено в производство до 1941 года, хотя образцы его были сконструированы еще в 1936 году (л. д. 68–71)…
ОПРЕДЕЛИЛА
Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 11 января 1938 года в отношении Лангемака Георгия Эриховича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить…»
Если Ивана Клейменова реабилитировали по личной просьбе друга семьи, Лауреата Сталинской премии и Героя Соцтруда писателя Михаила Шолохова, то и Лангемаку помог друг, впарив фуфло прокурорским
#рнии #глушко #репрессии #шолохов #сталин #клейменов #лангемак ##катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
«...Лангемак — это талантливый инженер. Он окончил Артиллерийскую академию в Ленинграде и всю свою работу посвятил разработке пороховых реактивных снарядов. Нужно сказать, что в этом направлении он проделал огромную работу. Так, в справке указано, что Лангемак вредил в изготовлении этих снарядов и в этих целях задерживал изготовление реактивных снарядов. Это, конечно, фантазия, и нужно понимать так, что в действительности было все наоборот. 82-мм и 132-мм реактивные снаряды разрабатывались Лангемаком вместе с подчиненными ему работниками. Автором этих снарядов являлся по существу Лангемак. Так вот к моменту ареста Лангемака эти снаряды были уже почти готовы. Их можно было сдавать в производство, т. к. еще сам Лангемак провел испытание их и они показали блестящие результаты. Эти снаряды мы знаем по Отечественной войне как снаряды «КАТЮШИ». К моменту ареста Лангемака, может быть, не была еще оформлена документация по конструкции этих снарядов, но основная работа была закончена».
Мы-то с вами уже знаем, что это совсем не так – Лангемак и Ко разрабатывали «короткие» химические 132-мм реактивные снаряды, а на «катюше» применялись длинные осколочно-фугасные снаряды системы инженера Владимира Лужина.
Т.е. реактивные снаряды друга будущего академика Глушко к «Катюше» отношения не имеют.
Но зачем же вводит следствие в заблуждение ?
А вот зачем
«ВЕРХОВНЫЙ СУД СОЮЗА ССР
ОПРЕДЕЛЕНИЕ № 4 н 011852/55
Военная Коллегия Верховного Суда СССР
В составе: Председательствующего полковника юстиции Лебедкова
Членов: подполковника юстиции Романова, подполковника юстиции Шалагинова, рассмотрев в заседании от 19 ноября 1955 года Заключение Главного военного прокурора по делу Лангемака Георгия Эриховича, 1898 года рождения, уроженца гор. Старобельска, осужденного по приговору Военной Коллегии Верховного Суда ССР от 11 января 1938 года по ст. ст. 58-7, 17-58-8 и 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания с конфискацией имущества, заслушал доклад тов. Шалагинова и заключение пом. Главного военного прокурора майора юстиции тов. Расторгуева.
УСТАНОВИЛА
…В результате дополнительной проверки выяснилась очевидная несостоятельность обвинения Лангемака во вредительстве. Новые материалы свидетельствуют, что научно-исследовательская работа Лангемака была безупречной и имела целью изыскание и разработку новых видов вооружения для Советской армии. В результате этой работы явилось изобретение им в сотрудничестве с другими работниками института нового реактивного вооружения (в частности, снарядов, именовавшихся в военном обиходе «КАТЮШАМИ»), которое, однако, в результате ареста Лангемака и необъективного следствия по его делу не было внедрено в производство до 1941 года, хотя образцы его были сконструированы еще в 1936 году (л. д. 68–71)…
ОПРЕДЕЛИЛА
Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 11 января 1938 года в отношении Лангемака Георгия Эриховича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить…»
Если Ивана Клейменова реабилитировали по личной просьбе друга семьи, Лауреата Сталинской премии и Героя Соцтруда писателя Михаила Шолохова, то и Лангемаку помог друг, впарив фуфло прокурорским
#рнии #глушко #репрессии #шолохов #сталин #клейменов #лангемак ##катюша
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Буран. Технические предложения по многоразовой транспортной космической системе (МТКС) в рамках комплексной ракетно-космической программы (КРКП) утверждаются директором и генконструктором НПО «Энергия» академиком Глушко 25 октября 1974-го года, а уже 7 декабря он подписал дополнительные технические предложения к программе.
В документе обосновывается целесообразность создания масштабного аналога орбитального самолета МТКС (1:2,5 – 1:3,5) для экспериментального подтверждения в натурных условиях правильности технических решений.
Этот проект получил название МТКС-0.
Система имела стартовую массу 985 тонн, из них аналог орбитального самолета весил 20-26 тонн, выводил на орбиту полезный груз в 3-5 тонн и мог вернуть на Землю 2-2,3 тонны груза. Экипаж орбитального самолета состоял из одного космонавта, как у "Спирали".
Выведение планировалось "специально доработанной для этой цели" ракетой-носителем РЛА-120, которая в будущем станет "Зенитом".
Однако, впоследствии от этого проекта отказались, и он не был реализован.
Возможно, очень зря!
#буран #зенит #глушко #мткс
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
В документе обосновывается целесообразность создания масштабного аналога орбитального самолета МТКС (1:2,5 – 1:3,5) для экспериментального подтверждения в натурных условиях правильности технических решений.
Этот проект получил название МТКС-0.
Система имела стартовую массу 985 тонн, из них аналог орбитального самолета весил 20-26 тонн, выводил на орбиту полезный груз в 3-5 тонн и мог вернуть на Землю 2-2,3 тонны груза. Экипаж орбитального самолета состоял из одного космонавта, как у "Спирали".
Выведение планировалось "специально доработанной для этой цели" ракетой-носителем РЛА-120, которая в будущем станет "Зенитом".
Однако, впоследствии от этого проекта отказались, и он не был реализован.
Возможно, очень зря!
#буран #зенит #глушко #мткс
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. Оправдание Георгия Лангемака Военной Коллегией Верховного Суда СССР 19 ноября 1955 года на основании того, что, как записано в определении, результатом его «безупречной» научно-исследовательской работы стало «изобретение им в сотрудничестве с другими работниками института нового реактивного вооружения, в частности, снарядов, именовавшихся в военном обиходе «КАТЮШАМИ», выглядит довольно странным по ряду причин.
Во-первых, в отличии от других «троцкистов из РНИИ» Клейменова, Глушко и Королева, от своих показаний он не отказывался (см скрин), более того, во время заседания Военной коллегии ВС 11 апреля 1938 года повторил, что завербован был все тем же Клейменовым и «по его заданию проводил вредительскую работу».
Во-вторых, вполне известно, что осколочно-фугасный снаряд М-13 для «катюши» разработал ведущий инженер-конструктор НИИ-3 Владимир Лужин, умерший 26 августа 1955 года в городе Выксе после 8 лет отсидки за контрреволюционную агитацию.
В-третьих, получается, что главный инженер Лангемак как будто бы занимался там только снарядами для будущей «катюши», хотя он являлся ведущим по глобальной теме «Разработка ракетной артиллерии для наземной, морской и воздушной стрельбы».
Тут можно, конечно, предположить, что по воздушным и морским делам положение было еще хуже, чем по наземным, где разработки на момент его ареста 2 ноября 1937 года остановились на пресловутых втыкаемых в землю одиночных штырях для РС с химическим наполнителем.
В-четвертых, снаряды «катюшами» никто не называл, но как мы помним из слов Бориса Викторова, главы специальной группы военных прокуроров и следователей, занимавшихся в т.ч. реабилитацией сотрудников РНИИ, в нее входили «хорошие, способные товарищи», не имевшие практического опыта, «зато все они прошли фронт».
В-пятых, даже комиссия Чесалова, которая 19 апреля 1944 года дала заключение по делу арестованного тогда Костикова, констатировала, что
«Снаряд М-13 является развитием снаряда РС-132, разработанного в НИИ-3, в 1937–1938 гг.»
Т.е. даже предшественник снаряда «катюши» вполне разрабатывался уже без участия Лангемака, о чем знал непосредственный участник подготовки его реабилитации военный прокурор Главной военной прокуратуры майор юстиции Расторгуев, обнаруживший этот документ 13 августа 1955 года.
Так или иначе, но дело было сделано, тем более, что из трех человек, указанных в секретной справке («взамен авторского свидетельства») от 19 февраля 1940 года в качестве изобретателей механизированной установки для пуска реактивных снарядов БМ-13,она же «Катюша», реальный руководитель работ Андрей Костиков уже скоропостижно скончался 5 декабря 1950 года, Василий Аборенков умер 18 августа 1954-го, а Иван Гвай болел и фактически отошел от дел.
Таким образом, на момент реабилитации Лангемака в качестве «создателя катюши» его «конкуренты» или умерли своей смертью, или не могли помешать этому славному процессу.
Кто же был выгодоприобретателем этого действия ?
Фото из книги Александра Глушко «Первопроходцы ракетостроения. История ГДЛ и РНИИ в биографиях их руководителей» и РГАНТД
#рнии #репрессии #костиков #аборенков #лужин #гвай #королев #расторгуев #клейменов #лангемак #катюша #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Во-первых, в отличии от других «троцкистов из РНИИ» Клейменова, Глушко и Королева, от своих показаний он не отказывался (см скрин), более того, во время заседания Военной коллегии ВС 11 апреля 1938 года повторил, что завербован был все тем же Клейменовым и «по его заданию проводил вредительскую работу».
Во-вторых, вполне известно, что осколочно-фугасный снаряд М-13 для «катюши» разработал ведущий инженер-конструктор НИИ-3 Владимир Лужин, умерший 26 августа 1955 года в городе Выксе после 8 лет отсидки за контрреволюционную агитацию.
В-третьих, получается, что главный инженер Лангемак как будто бы занимался там только снарядами для будущей «катюши», хотя он являлся ведущим по глобальной теме «Разработка ракетной артиллерии для наземной, морской и воздушной стрельбы».
Тут можно, конечно, предположить, что по воздушным и морским делам положение было еще хуже, чем по наземным, где разработки на момент его ареста 2 ноября 1937 года остановились на пресловутых втыкаемых в землю одиночных штырях для РС с химическим наполнителем.
В-четвертых, снаряды «катюшами» никто не называл, но как мы помним из слов Бориса Викторова, главы специальной группы военных прокуроров и следователей, занимавшихся в т.ч. реабилитацией сотрудников РНИИ, в нее входили «хорошие, способные товарищи», не имевшие практического опыта, «зато все они прошли фронт».
В-пятых, даже комиссия Чесалова, которая 19 апреля 1944 года дала заключение по делу арестованного тогда Костикова, констатировала, что
«Снаряд М-13 является развитием снаряда РС-132, разработанного в НИИ-3, в 1937–1938 гг.»
Т.е. даже предшественник снаряда «катюши» вполне разрабатывался уже без участия Лангемака, о чем знал непосредственный участник подготовки его реабилитации военный прокурор Главной военной прокуратуры майор юстиции Расторгуев, обнаруживший этот документ 13 августа 1955 года.
Так или иначе, но дело было сделано, тем более, что из трех человек, указанных в секретной справке («взамен авторского свидетельства») от 19 февраля 1940 года в качестве изобретателей механизированной установки для пуска реактивных снарядов БМ-13,она же «Катюша», реальный руководитель работ Андрей Костиков уже скоропостижно скончался 5 декабря 1950 года, Василий Аборенков умер 18 августа 1954-го, а Иван Гвай болел и фактически отошел от дел.
Таким образом, на момент реабилитации Лангемака в качестве «создателя катюши» его «конкуренты» или умерли своей смертью, или не могли помешать этому славному процессу.
Кто же был выгодоприобретателем этого действия ?
Фото из книги Александра Глушко «Первопроходцы ракетостроения. История ГДЛ и РНИИ в биографиях их руководителей» и РГАНТД
#рнии #репрессии #костиков #аборенков #лужин #гвай #королев #расторгуев #клейменов #лангемак #катюша #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. Откуда же взялась идея, что Георгий Лангемак, будто бы разработавший, согласно определения Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 19 ноября 1955 года, реактивный снаряд для «катюши», был и создателем её самой ?
В январе 1957-го года члены-корреспонденты АН СССР СП Королев и Валентин Глушко написали заведующему редакцией истории естествознания и техники Большой Советской Энциклопедии товарищу Немченко письмо, в котором дали старт этому мифу (см скан).
В нем, в частности, говорится, что
«В 1937-1938 годах, когда наша Родина переживала трудные дни массовых репрессий советских кадров, Костиков, работавший в институте рядовым инженером, приложил большие усилия, чтобы добиться ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава этого института, в том числе основного автора нового типа вооружения, талантливого ученого-конструктора, заместителя директора по научной части Г.Э Лангемака».
Как мы знаем, это полностью не соответствует реалиям – на момент ареста Лангемака 2 ноября 1937 года работ над установкой не проводилось.
Они начались, когда старший военный представитель Главного артиллерийского управления Василий Аборенков в начале 1938 года «принес» в НИИ-3 первый контракт на разработку, а новый главный инженер Андрей Костиков убедил директора Бориса Слонимера, несмотря на его нежелание, ввязаться в эту тему.
Кстати, Костиков даже в 1937-м был не "рядовым инженером", а вполне начальником отдела, что они должны были знать, работая с ним в одной организации (причем Глушко еще и непосредственно ему подчинялся). То же самое и по поводу разработки Лангемаком «катюши», но то ли авторы были в принципе не в курсе происходящего в родном НИИ-3, то ли «кашу маслом не испортишь».
Надо отметить, что по некоторым данным, Королев лишь поставил свою подпись под текстом, написанным Глушко про своего лучшего друга Лангемака.
Здесь важно рассмотреть некоторую предысторию появления этого документа.
23 октября 1953 года Глушко был избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению технических наук (теплотехника). Судимость с него и Королева была снята 27 июля 1944 года согласно решению Президиума Верховного Совета СССР.
"5 мая 1955 г. его вызвали в МГБ для дачи показаний по делу И.Т. Клейменова и Г.Э. Лангемака. В этот момент у В.П. Глушко появилась возможность сделать что-то уже лично для своих товарищей, и он охотно дает показания, направленные в защиту их добрых имен… Понимая это, Валентин Петрович рассказывает следователю прокуратуры Расторгуеву все, что было необходимо для опровержения вымыслов, подписанных и И.Т. Клейменовым и Г.Э. Лангемаком на следствии", говорится в статье "Взаимоотношения академика В.П. Глушко со своими руководителями", подписанной "Специалист по истории советской пилотируемой космонавтики, биограф авторов "катюши" И.Т. Клейменова и Г.Э. Лангемака полковник ФСК А.В. ГЛУШКО".
Сам Валентин Глушко будет реабилитирован 29 сентября 1956 года. Сергей Королев - 18 апреля 1957 года, т.е. уже после подписания им указанного письма.
«С учетом высокого авторитета авторов, письмо было воспринято как истина в последней инстанции, Главлитом было рекомендовано не публиковать какую-либо положительную информацию о А. Г. Костикове», сообщил в своем докладе в 2009 году на Научных чтениях памяти Циолковского историк космонавтики Юрий Бирюков, бывший сотрудник ОКБ-1 и ЦНИИМаша.
Фото РГАНТД и из книги Александра Глушко «Первопроходцы ракетостроения. История ГДЛ и РНИИ в биографиях их руководителей»
#рнии #репрессии #костиков #аборенков #слонимер #королев #расторгуев #клейменов #лангемак #катюша #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
В январе 1957-го года члены-корреспонденты АН СССР СП Королев и Валентин Глушко написали заведующему редакцией истории естествознания и техники Большой Советской Энциклопедии товарищу Немченко письмо, в котором дали старт этому мифу (см скан).
В нем, в частности, говорится, что
«В 1937-1938 годах, когда наша Родина переживала трудные дни массовых репрессий советских кадров, Костиков, работавший в институте рядовым инженером, приложил большие усилия, чтобы добиться ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава этого института, в том числе основного автора нового типа вооружения, талантливого ученого-конструктора, заместителя директора по научной части Г.Э Лангемака».
Как мы знаем, это полностью не соответствует реалиям – на момент ареста Лангемака 2 ноября 1937 года работ над установкой не проводилось.
Они начались, когда старший военный представитель Главного артиллерийского управления Василий Аборенков в начале 1938 года «принес» в НИИ-3 первый контракт на разработку, а новый главный инженер Андрей Костиков убедил директора Бориса Слонимера, несмотря на его нежелание, ввязаться в эту тему.
Кстати, Костиков даже в 1937-м был не "рядовым инженером", а вполне начальником отдела, что они должны были знать, работая с ним в одной организации (причем Глушко еще и непосредственно ему подчинялся). То же самое и по поводу разработки Лангемаком «катюши», но то ли авторы были в принципе не в курсе происходящего в родном НИИ-3, то ли «кашу маслом не испортишь».
Надо отметить, что по некоторым данным, Королев лишь поставил свою подпись под текстом, написанным Глушко про своего лучшего друга Лангемака.
Здесь важно рассмотреть некоторую предысторию появления этого документа.
23 октября 1953 года Глушко был избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению технических наук (теплотехника). Судимость с него и Королева была снята 27 июля 1944 года согласно решению Президиума Верховного Совета СССР.
"5 мая 1955 г. его вызвали в МГБ для дачи показаний по делу И.Т. Клейменова и Г.Э. Лангемака. В этот момент у В.П. Глушко появилась возможность сделать что-то уже лично для своих товарищей, и он охотно дает показания, направленные в защиту их добрых имен… Понимая это, Валентин Петрович рассказывает следователю прокуратуры Расторгуеву все, что было необходимо для опровержения вымыслов, подписанных и И.Т. Клейменовым и Г.Э. Лангемаком на следствии", говорится в статье "Взаимоотношения академика В.П. Глушко со своими руководителями", подписанной "Специалист по истории советской пилотируемой космонавтики, биограф авторов "катюши" И.Т. Клейменова и Г.Э. Лангемака полковник ФСК А.В. ГЛУШКО".
Сам Валентин Глушко будет реабилитирован 29 сентября 1956 года. Сергей Королев - 18 апреля 1957 года, т.е. уже после подписания им указанного письма.
«С учетом высокого авторитета авторов, письмо было воспринято как истина в последней инстанции, Главлитом было рекомендовано не публиковать какую-либо положительную информацию о А. Г. Костикове», сообщил в своем докладе в 2009 году на Научных чтениях памяти Циолковского историк космонавтики Юрий Бирюков, бывший сотрудник ОКБ-1 и ЦНИИМаша.
Фото РГАНТД и из книги Александра Глушко «Первопроходцы ракетостроения. История ГДЛ и РНИИ в биографиях их руководителей»
#рнии #репрессии #костиков #аборенков #слонимер #королев #расторгуев #клейменов #лангемак #катюша #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. В январе 1957-го года члены-корреспонденты АН СССР СП Королев и Валентин Глушко написали заведующему редакцией истории естествознания и техники Большой Советской Энциклопедии Немченко письмо, обвинив сотрудника РНИИ Андрея Костикова в том, что он «приложил большие усилия, чтобы добиться ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава этого института» т.е. директора Ивана Клейменова и главного инженера Георгия Лангемака.
В реальности Клейменова арестовали как бывшего сотрудника Торгпредства в Берлине, Лангемака же – как «немецкого шпиона».
Кстати, в книге «С.П. Королев и его дело. Свет и тени в истории космонавтики: Избранные труды и документы», указано, что еще в 1956 году СП Королёв
«20 сентября — ознакомился с письмом В.П. Глушко, в котором тот обвинил М.К. Тихонравова и Л.С. Душкина в доносах, послуживших основанием для его ареста в марте 1938 г.»
Надо отметить «удивительное» совпадение – Тихонравов, Душкин и Костиков занимались в РНИИ созданием ракетных двигателей на спирто-кислородном топливе. Направление этих работ упомянутым выше руководством было «задушено» в пользу двигателей на топливной паре «керосин — азотная кислота», которыми занимался Глушко.
Довести их до серьезного результата у последнего не получилось, зато немцы, опыт которых он «изучал» после войны, вполне успешно использовали спирт и кислород в своих ракетах А-4 (нем. Aggregat-4), более известных как «Фау-2» (от нем. V-2 — Vergeltungswaffe-2, оружие возмездия).
Почему же данная тема не получала широкой поддержки в прессе до следующего приступа «костикофобии» в 1988 году ?
Потому, что Валентин Петрович поссорился с Сергеем Павловичем и без его поддержки уже не осиливал.
"В марте 1961 года Королев обращается к Глушко с официальным письмом. В этом письме, по существу, не жалобы, а вопрос: «Непонятна и труднообъяснима неожиданная позиция ОКБ-456 в части применения переохлажденного жидкого кислорода для ракеты Р-9А. Вы, видимо, позабыли, что в нашем совместном докладе ЦК в апреле 1959 года, подписанном Вами, в качестве основного и единственного варианта Р-9А закладывался именно переохлажденный жидкий кислород и керосин…».
Вместо спокойного делового обсуждения столь жизненной проблемы не только для ракеты Р-9А, но и для всей будущей космонавтики Королев и Глушко обмениваются отнюдь не дружескими письмами, копии которых направляются министрам и в ЦК. Еще замминистра Гришин в узком кругу пытался свести в своем кабинете Королева и Глушко. Это было летом 1960 года. В начале разговора присутствовали Мишин и я. Гришин очень спокойно, со свойственным ему чувством юмора сказал, что в такой проблеме, как выбор типа ЖРД и компонентов для ракет, письма в ЦК КПСС не лучший способ решения задачи. «Зачем втягивать Хрущева в проблемы, решение которых он поручил нам. Он, Хрущев, нам доверяет, а мы, оказывается, не доверяем друг другу».
Разговора по душам не получилось. Глушко начал говорить очень спокойно, но при этом больно задел самолюбие Королева, обвинив его в заигрывании с авиационной промышленностью, в которой он, Королев, хочет иметь новых послушных, но совершенно некомпетентных разработчиков ЖРД. Королев вспылил. Слово за слово, оба начали осыпать друг друга такими оскорблениями, что Гришин вместе со мной и Мишиным быстро покинул кабинет. В коридоре, совершенно подавленные, мы простояли минут двадцать.
«Как бы они там не перешли в рукопашную», — высказал опасение Гришин. Но оба главных конструктора, красные, как после бани, выскочили из кабинета, не глядя на нас и друг на друга, как будто не понимая, где они находятся, помчались вон из министерства. Королев не хотел никого видеть и уехал, не пригласив в машину ни Мишина, ни меня.
«Кажется мне, что два русских интеллигента разошлись после того, как исчерпали весь запас матерной терминологии», — резюмировал Гришин. После этой совершенно дикой стычки я не припомню ни одного теплого дружеского разговора Королева с Глушко", писал Борис Черток в книге «Ракеты и люди»
#рнии #королев #клейменов #лангемак #глушко #тихонравов #душкин
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
В реальности Клейменова арестовали как бывшего сотрудника Торгпредства в Берлине, Лангемака же – как «немецкого шпиона».
Кстати, в книге «С.П. Королев и его дело. Свет и тени в истории космонавтики: Избранные труды и документы», указано, что еще в 1956 году СП Королёв
«20 сентября — ознакомился с письмом В.П. Глушко, в котором тот обвинил М.К. Тихонравова и Л.С. Душкина в доносах, послуживших основанием для его ареста в марте 1938 г.»
Надо отметить «удивительное» совпадение – Тихонравов, Душкин и Костиков занимались в РНИИ созданием ракетных двигателей на спирто-кислородном топливе. Направление этих работ упомянутым выше руководством было «задушено» в пользу двигателей на топливной паре «керосин — азотная кислота», которыми занимался Глушко.
Довести их до серьезного результата у последнего не получилось, зато немцы, опыт которых он «изучал» после войны, вполне успешно использовали спирт и кислород в своих ракетах А-4 (нем. Aggregat-4), более известных как «Фау-2» (от нем. V-2 — Vergeltungswaffe-2, оружие возмездия).
Почему же данная тема не получала широкой поддержки в прессе до следующего приступа «костикофобии» в 1988 году ?
Потому, что Валентин Петрович поссорился с Сергеем Павловичем и без его поддержки уже не осиливал.
"В марте 1961 года Королев обращается к Глушко с официальным письмом. В этом письме, по существу, не жалобы, а вопрос: «Непонятна и труднообъяснима неожиданная позиция ОКБ-456 в части применения переохлажденного жидкого кислорода для ракеты Р-9А. Вы, видимо, позабыли, что в нашем совместном докладе ЦК в апреле 1959 года, подписанном Вами, в качестве основного и единственного варианта Р-9А закладывался именно переохлажденный жидкий кислород и керосин…».
Вместо спокойного делового обсуждения столь жизненной проблемы не только для ракеты Р-9А, но и для всей будущей космонавтики Королев и Глушко обмениваются отнюдь не дружескими письмами, копии которых направляются министрам и в ЦК. Еще замминистра Гришин в узком кругу пытался свести в своем кабинете Королева и Глушко. Это было летом 1960 года. В начале разговора присутствовали Мишин и я. Гришин очень спокойно, со свойственным ему чувством юмора сказал, что в такой проблеме, как выбор типа ЖРД и компонентов для ракет, письма в ЦК КПСС не лучший способ решения задачи. «Зачем втягивать Хрущева в проблемы, решение которых он поручил нам. Он, Хрущев, нам доверяет, а мы, оказывается, не доверяем друг другу».
Разговора по душам не получилось. Глушко начал говорить очень спокойно, но при этом больно задел самолюбие Королева, обвинив его в заигрывании с авиационной промышленностью, в которой он, Королев, хочет иметь новых послушных, но совершенно некомпетентных разработчиков ЖРД. Королев вспылил. Слово за слово, оба начали осыпать друг друга такими оскорблениями, что Гришин вместе со мной и Мишиным быстро покинул кабинет. В коридоре, совершенно подавленные, мы простояли минут двадцать.
«Как бы они там не перешли в рукопашную», — высказал опасение Гришин. Но оба главных конструктора, красные, как после бани, выскочили из кабинета, не глядя на нас и друг на друга, как будто не понимая, где они находятся, помчались вон из министерства. Королев не хотел никого видеть и уехал, не пригласив в машину ни Мишина, ни меня.
«Кажется мне, что два русских интеллигента разошлись после того, как исчерпали весь запас матерной терминологии», — резюмировал Гришин. После этой совершенно дикой стычки я не припомню ни одного теплого дружеского разговора Королева с Глушко", писал Борис Черток в книге «Ракеты и люди»
#рнии #королев #клейменов #лангемак #глушко #тихонравов #душкин
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. Упомянутый спор по поводу применения переохлажденного жидкого кислорода для ракеты Р-9А, в результате которого поссорились СП Королев и Валентин Глушко возник не на пустом месте.
13 мая 1959 года вышло постановление Совета министров СССР о начале работ по её проектированию. Летные испытания должны были начаться в 1961 году.
«Острые, порою жесткие споры возникли между В.П. Глушко и В.П. Мишиным по поводу схемы и параметров двигателя первой ступени. Глушко, исходя из необходимости начала летных испытаний двигателей в середине 1961 г., планировал разработку ЖРД на основе уже проверенных конструкторских решений, реализованных в двигателях ракет Р-7 и Р-12. Мишин настаивал на разработке двигателя по замкнутой схеме с более высокими параметрами. Королев поддержал Мишина и в ходе полемики заявил о возможности разработки альтернативных двигателей в ОКБ главного конструктора Н.Д. Кузнецова, специализировавшегося на авиационных моторах», писал Вячеслав Рахманин, главный специалист НПО Энергомаш.
Вот откуда происходят слова Глушко о «заигрывании с авиационной промышленностью, в которой он, Королев, хочет иметь новых послушных, но совершенно некомпетентных разработчиков ЖРД»!
Его ОКБ-456 приступило к разработке эскизного проекта нового двигателя 8Д716 (РД-111), который был завершен в октябре 1959 г. По сравнению с двигателями ракеты Р-7 тяга была увеличена до 141тс, удельный импульс стал больше на 15 кгс·с/кг.
Параллельно в куйбышевском ОКБ-276 под руководством Кузнецова разрабатывался эскизный проект двигателя 8Д717 (он же НК-9) для первой ступени Р-9А, однако в ТЗ, которое Василий Мишин сумел убедить подписать СП Королева, была закрытая схема с дожиганием генераторного газа и давлением в камере сгорания 100 атм, что позволяло получить более высокие энергетические показатели, чем у двигателя 8Д716.
На первую ступень Р-9А должны были устанавливаться четыре таких ЖРД тягой 35 тс.
«Оба эскизных проекта практически одновременно поступили в ОКБ-1. Активное лоббирование работ ОКБ-276 Мишиным привело к тому, что Королев решился на неординарный шаг. 25 ноября 1959 г. он обратился к секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу с письмом, в котором сравнил проектные параметры двигателей 8Д716 и НК-9 и сделал вывод: "После тщательного анализа … работ по двигателям для ракеты Р-9 мы пришли к предложению о целесообразности принятия для этой ракеты одного двигателя НК-9, разрабатываемого ОКБ-276". Прервем здесь цитирование письма и зададимся вопросом - знал ли Королев о производственных возможностях ОКБ-276? Определенно знал, так как далее в письме указывалось на необходимость оказания помощи ОКБ-276 в немедленном развитии его производственной и экспериментальной базы со стороны ГКАТ. Далее Королев ставил крест на двигателях Глушко: "Работы же ОКБ-456 для Р-9 нам казалось бы целесообразно прекратить..." Не дождавшись немедленной реакции на это письмо, Королев повторил его 8 декабря в адрес отдела оборонной промышленности ЦК КПСС.
Что двигало тогда Королевым? Документальные свидетельства отсутствуют. Здесь, на мой взгляд, проявилась та черта характера Королева, которая привела к разладу в работе Совета Главных конструкторов: Королев все чаще и чаще действовал без согласования со своими партнерами, обращался, минуя все инстанции, непосредственно к высшим руководителям государства. Этому способствовало его безымянное возвеличивание в средствах массовой информации как "Главного конструктора космонавтики"…
Королев планировал использовать двигатель НК-9, созданный по высокоэффективной замкнутой схеме, в своих будущих боевых и космических ракетах. Это предположение подтверждается тем, что в 1961 г. проект глобальной ракеты ГР-1 (а позднее - и ракеты Н1) предусматривал использование этих двигателей. Однако эти ракеты не состоялись, причем разработка ракеты ГР-1 была прекращена в 1964 г. как раз из-за неготовности двигателей НК-9», писал упомянутый автор.
Т.е. насчет некомпетентности альтернативных ему разработчиков Валентин Петрович, кажется, был таки прав!
#королев #жрд #кузнецов #мишин #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
13 мая 1959 года вышло постановление Совета министров СССР о начале работ по её проектированию. Летные испытания должны были начаться в 1961 году.
«Острые, порою жесткие споры возникли между В.П. Глушко и В.П. Мишиным по поводу схемы и параметров двигателя первой ступени. Глушко, исходя из необходимости начала летных испытаний двигателей в середине 1961 г., планировал разработку ЖРД на основе уже проверенных конструкторских решений, реализованных в двигателях ракет Р-7 и Р-12. Мишин настаивал на разработке двигателя по замкнутой схеме с более высокими параметрами. Королев поддержал Мишина и в ходе полемики заявил о возможности разработки альтернативных двигателей в ОКБ главного конструктора Н.Д. Кузнецова, специализировавшегося на авиационных моторах», писал Вячеслав Рахманин, главный специалист НПО Энергомаш.
Вот откуда происходят слова Глушко о «заигрывании с авиационной промышленностью, в которой он, Королев, хочет иметь новых послушных, но совершенно некомпетентных разработчиков ЖРД»!
Его ОКБ-456 приступило к разработке эскизного проекта нового двигателя 8Д716 (РД-111), который был завершен в октябре 1959 г. По сравнению с двигателями ракеты Р-7 тяга была увеличена до 141тс, удельный импульс стал больше на 15 кгс·с/кг.
Параллельно в куйбышевском ОКБ-276 под руководством Кузнецова разрабатывался эскизный проект двигателя 8Д717 (он же НК-9) для первой ступени Р-9А, однако в ТЗ, которое Василий Мишин сумел убедить подписать СП Королева, была закрытая схема с дожиганием генераторного газа и давлением в камере сгорания 100 атм, что позволяло получить более высокие энергетические показатели, чем у двигателя 8Д716.
На первую ступень Р-9А должны были устанавливаться четыре таких ЖРД тягой 35 тс.
«Оба эскизных проекта практически одновременно поступили в ОКБ-1. Активное лоббирование работ ОКБ-276 Мишиным привело к тому, что Королев решился на неординарный шаг. 25 ноября 1959 г. он обратился к секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу с письмом, в котором сравнил проектные параметры двигателей 8Д716 и НК-9 и сделал вывод: "После тщательного анализа … работ по двигателям для ракеты Р-9 мы пришли к предложению о целесообразности принятия для этой ракеты одного двигателя НК-9, разрабатываемого ОКБ-276". Прервем здесь цитирование письма и зададимся вопросом - знал ли Королев о производственных возможностях ОКБ-276? Определенно знал, так как далее в письме указывалось на необходимость оказания помощи ОКБ-276 в немедленном развитии его производственной и экспериментальной базы со стороны ГКАТ. Далее Королев ставил крест на двигателях Глушко: "Работы же ОКБ-456 для Р-9 нам казалось бы целесообразно прекратить..." Не дождавшись немедленной реакции на это письмо, Королев повторил его 8 декабря в адрес отдела оборонной промышленности ЦК КПСС.
Что двигало тогда Королевым? Документальные свидетельства отсутствуют. Здесь, на мой взгляд, проявилась та черта характера Королева, которая привела к разладу в работе Совета Главных конструкторов: Королев все чаще и чаще действовал без согласования со своими партнерами, обращался, минуя все инстанции, непосредственно к высшим руководителям государства. Этому способствовало его безымянное возвеличивание в средствах массовой информации как "Главного конструктора космонавтики"…
Королев планировал использовать двигатель НК-9, созданный по высокоэффективной замкнутой схеме, в своих будущих боевых и космических ракетах. Это предположение подтверждается тем, что в 1961 г. проект глобальной ракеты ГР-1 (а позднее - и ракеты Н1) предусматривал использование этих двигателей. Однако эти ракеты не состоялись, причем разработка ракеты ГР-1 была прекращена в 1964 г. как раз из-за неготовности двигателей НК-9», писал упомянутый автор.
Т.е. насчет некомпетентности альтернативных ему разработчиков Валентин Петрович, кажется, был таки прав!
#королев #жрд #кузнецов #мишин #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. 13 ноября 1968 года академиком Глушко было подписано письмо в адрес председателя исполкома Моссовета Владимира Промыслова (цитируемое по книге «Неизвестный Лангемак» Александра Глушко, сына академика):
«В 1968 г. советская научная общественность широко отметила 70-летие со дня рождения выдающихся советских ракетостроителей Георгия Эриховича ЛАНГЕМАКА (1898–1938) и Ивана Терентьевича КЛЕЙМЕНОВА (1898–1938), именами которых, по решению АН СССР, названы образования на Луне.
Г.Э. ЛАНГЕМАК и И.Т. КЛЕЙМЕНОВ являлись в 30-х годах одними из руководителей и организаторов работ по ракетной технике в СССР и, в частности, основными соавторами разработки ракетных снарядов для прославившихся в Великую Отечественную войну 1941–1945 гг. реактивных минометов – «Катюша».
Внимательный читатель заметит некоторое несоответствие с тезисом из ранее упоминавшегося обращения (скан прилагается), которое в январе 1957-го года СП Королев и Валентин Глушко написали заведующему редакцией истории естествознания и техники Большой Советской Энциклопедии товарищу Немченко, и где Лангемак выдавался за «основного автора нового типа вооружения».
Как мы знаем, это авторство ни по «катюше» целиком, ни по снарядам к ней, никак не соответствует реалиям, однако интересно, как «походу» совершенно удивительным образом меняются тезисы.
Следующий приступ «костикофобии», то бишь борьбы Валентина Петровича с тенью умершего в 1950 году Героя Социалистического Труда (за изобретение «катюши») бывшего директора НИИ-3 Андрея Костикова, случится в мае 1985-го, когда директор ЦНИИМАШа Юрий Мозжорин подпишет его письмо Заведующему отделом пропаганды ЦК КПСС Борису Стукалину (скан прилагается), в котором:
1. Содержится ссылка на злополучное письмо 1957-го года, которое зачем-то выдается за «направленное в ряд организаций».
2. Снова заводится шарманка про то, что «А.Г. Костиков не являлся разработчиком установки "Катюша" и только случайным образом соприкасался с этими работами» и «его неблаговидную деятельность».
Подписанты просят «принять меры, исключающие искажение исторической правды и упоминание в печати его имени» и «дать соответствующие указания всем издательствам».
Здесь надо отметить совершенно уникальный стиль академика Глушко, передавшийся по наследству «некоторым из его родственников».
Очевидно, что исторической правде приходится худо, потому что как в 1955 году Валентин Петрович рассказал следователю прокуратуры Расторгуеву «все, что было необходимо для опровержения вымыслов, подписанных И.Т. Клейменовым и Г.Э. Лангемаком на следствии", так оно и понеслось!
Впрочем, хода данному образчику «эпистолярного жанра 1937 года» не дали.
Фото «В.П. Глушко в рабочем кабинете», РГАНТД и Владимир Промыслов, ТАСС
#рнии #репрессии #костиков #черток #промыслов #королев #клейменов #лангемак #мозжорин #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
«В 1968 г. советская научная общественность широко отметила 70-летие со дня рождения выдающихся советских ракетостроителей Георгия Эриховича ЛАНГЕМАКА (1898–1938) и Ивана Терентьевича КЛЕЙМЕНОВА (1898–1938), именами которых, по решению АН СССР, названы образования на Луне.
Г.Э. ЛАНГЕМАК и И.Т. КЛЕЙМЕНОВ являлись в 30-х годах одними из руководителей и организаторов работ по ракетной технике в СССР и, в частности, основными соавторами разработки ракетных снарядов для прославившихся в Великую Отечественную войну 1941–1945 гг. реактивных минометов – «Катюша».
Внимательный читатель заметит некоторое несоответствие с тезисом из ранее упоминавшегося обращения (скан прилагается), которое в январе 1957-го года СП Королев и Валентин Глушко написали заведующему редакцией истории естествознания и техники Большой Советской Энциклопедии товарищу Немченко, и где Лангемак выдавался за «основного автора нового типа вооружения».
Как мы знаем, это авторство ни по «катюше» целиком, ни по снарядам к ней, никак не соответствует реалиям, однако интересно, как «походу» совершенно удивительным образом меняются тезисы.
Следующий приступ «костикофобии», то бишь борьбы Валентина Петровича с тенью умершего в 1950 году Героя Социалистического Труда (за изобретение «катюши») бывшего директора НИИ-3 Андрея Костикова, случится в мае 1985-го, когда директор ЦНИИМАШа Юрий Мозжорин подпишет его письмо Заведующему отделом пропаганды ЦК КПСС Борису Стукалину (скан прилагается), в котором:
1. Содержится ссылка на злополучное письмо 1957-го года, которое зачем-то выдается за «направленное в ряд организаций».
2. Снова заводится шарманка про то, что «А.Г. Костиков не являлся разработчиком установки "Катюша" и только случайным образом соприкасался с этими работами» и «его неблаговидную деятельность».
Подписанты просят «принять меры, исключающие искажение исторической правды и упоминание в печати его имени» и «дать соответствующие указания всем издательствам».
Здесь надо отметить совершенно уникальный стиль академика Глушко, передавшийся по наследству «некоторым из его родственников».
Очевидно, что исторической правде приходится худо, потому что как в 1955 году Валентин Петрович рассказал следователю прокуратуры Расторгуеву «все, что было необходимо для опровержения вымыслов, подписанных И.Т. Клейменовым и Г.Э. Лангемаком на следствии", так оно и понеслось!
Впрочем, хода данному образчику «эпистолярного жанра 1937 года» не дали.
Фото «В.П. Глушко в рабочем кабинете», РГАНТД и Владимир Промыслов, ТАСС
#рнии #репрессии #костиков #черток #промыслов #королев #клейменов #лангемак #мозжорин #глушко
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
История. Герой Социалистического Труда Борис Губанов, советский инженер, главный конструктор ракеты-носителя «Энергия» и один из создателей стратегической ракеты Р-36М, был известен своими остроумными рассказами.
Вот один из них.
«Рассказывали, что Глушко однажды, сев в машину, сказал шофёру: «У меня остаётся мало времени – я опаздываю на коллегию в министерство». Шофёр засуетился, выехал на осевую линию Ярославского шоссе и помчался, как правительственный транспорт, постоянно сигналя. У поста ГАИ машину остановил инспектор, шофёр вышел из машины и пытался объяснить инспектору ситуацию. Инспектор машину отпустил, конечно, но время было потеряно. И когда шофёр вернулся за руль, Глушко ему заметил: «Я же сказал Вам, что у меня нет времени, а Вы ещё нарушаете правила движения». Можно считать это рассказ анекдотом – но в нём звучит настоящий Валентин Петрович».
На фото - Борис Губанов, "В.П. Глушко поднимается по лестнице в здание КБЭМ. 3 сентября 1966 г". РГАНТД
#губанов #глушко #энергия
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Вот один из них.
«Рассказывали, что Глушко однажды, сев в машину, сказал шофёру: «У меня остаётся мало времени – я опаздываю на коллегию в министерство». Шофёр засуетился, выехал на осевую линию Ярославского шоссе и помчался, как правительственный транспорт, постоянно сигналя. У поста ГАИ машину остановил инспектор, шофёр вышел из машины и пытался объяснить инспектору ситуацию. Инспектор машину отпустил, конечно, но время было потеряно. И когда шофёр вернулся за руль, Глушко ему заметил: «Я же сказал Вам, что у меня нет времени, а Вы ещё нарушаете правила движения». Можно считать это рассказ анекдотом – но в нём звучит настоящий Валентин Петрович».
На фото - Борис Губанов, "В.П. Глушко поднимается по лестнице в здание КБЭМ. 3 сентября 1966 г". РГАНТД
#губанов #глушко #энергия
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"