Поворот «937».
Некогда тихая гавань и последний спокойный форпост на пути множества доброхотов, ихтамнетов, волонтёров и регуляров.
Но времена меняются и качели границ безопасных зон постоянно двигаются: то вместе с фронтом в сторону хохлостана, то обратно, одновременно с поставками дальнобойного вооружения.
Этот пост не про рекламу места, а про людей, их отношения между собой и судьбы.
Иногда, «случайные встречи» становились здесь началом крепкой воинской дружбы.
Иногда, историями, переворачивающими жизни на сто восемьдесят градусов.
А некоторые из случайностей, могут иметь и проблески божественного просветления.
В одну из таких историй, человек, возвращавшийся со стороны столицы в Донецк, остановился на заправке.
Он очень спешил домой.
Недалеко отстаивалась небольшая колонна наших ребят.
Человек решил перекурить и поболтать с военными.
Несмотря на ворчание жены, он достал что-то из купленных в столице припасов, переложил в отдельный пакет и отнёс парням.
Супруга торопила с отъездом, но он лишь отмахнулся.
Пожал руки военным, улыбнулся и, сев в свою машину, поехал в сторону дома.
Если бы он не задержался тогда там на эти пять минут, то попал бы под обстрел и, возможно, стал одним из соженных тел в сгоревших автомобилях, но беда прошла мимо него стороной, благодаря доброму делу, простому человеческому поступку и разговору ни о чем.
Сколько ещё таких историй знает это место?
Может дело в загадочном названии придорожного заведения.
А может это, просто, череда должных событий на отметке «937й км»…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Некогда тихая гавань и последний спокойный форпост на пути множества доброхотов, ихтамнетов, волонтёров и регуляров.
Но времена меняются и качели границ безопасных зон постоянно двигаются: то вместе с фронтом в сторону хохлостана, то обратно, одновременно с поставками дальнобойного вооружения.
Этот пост не про рекламу места, а про людей, их отношения между собой и судьбы.
Иногда, «случайные встречи» становились здесь началом крепкой воинской дружбы.
Иногда, историями, переворачивающими жизни на сто восемьдесят градусов.
А некоторые из случайностей, могут иметь и проблески божественного просветления.
В одну из таких историй, человек, возвращавшийся со стороны столицы в Донецк, остановился на заправке.
Он очень спешил домой.
Недалеко отстаивалась небольшая колонна наших ребят.
Человек решил перекурить и поболтать с военными.
Несмотря на ворчание жены, он достал что-то из купленных в столице припасов, переложил в отдельный пакет и отнёс парням.
Супруга торопила с отъездом, но он лишь отмахнулся.
Пожал руки военным, улыбнулся и, сев в свою машину, поехал в сторону дома.
Если бы он не задержался тогда там на эти пять минут, то попал бы под обстрел и, возможно, стал одним из соженных тел в сгоревших автомобилях, но беда прошла мимо него стороной, благодаря доброму делу, простому человеческому поступку и разговору ни о чем.
Сколько ещё таких историй знает это место?
Может дело в загадочном названии придорожного заведения.
А может это, просто, череда должных событий на отметке «937й км»…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Дни минувшего.
Часть 25. Институт.
Первая группа морпехов, блестя касками, скрылась в подъезде. В это время вторая группа тоже подтянулась под стену. Парней я видел в окнах — как они, прикрывая друг друга, движутся наверх. Вторая группа из пяти бойцов пошла налево, к первому подъезду. Трое остались: видимо, командир и связист.
Я утратил визуальный контроль за второй группой и стал смотреть на развороченную наполовину крышу. Завёрнутые листы железа, сломанные и обугленные стропила на фоне низкого серого неба. Старлей славно покуражился, просто месиво.
Наконец я увидел движение на чердаке. Наши выбирались из люка подъезда, видно было небольшой кусок. Я контроллил левее, куда мог. Середина крыши представляла собой баррикаду — дикий залом железа и дерева.
«Аккуратнее, братцы, потихоньку», — шептал я себе успокоительно, — «все хорошо, я прикрою, вы только на какую- нибудь поганку чеховскую не напоритесь, их там всего трое, ну, четверо, вы их чик — красиво и дальше пойдём…»
Сквозь проёмы я видел, как морпехи потихоньку приближаются к середине крыши. Не спеша, не шумя, перелезая кучи обломков.
Взрыв! Граната. И следом яростная перестрелка. И все это, судя по звукам, в первом подъезде. На крыше тоже услышали и, резким броском забравшись на завал, начали вести огонь в направлении чехов. Через двадцать секунд все стихло.
Я продолжал наблюдать. Штурмовики сверху спустились вне зоны видимости, а когда вышли к командиру, я оценил обстановку. У морпехов трое тяжёлых или 200, один хромает, одному бинтуют голову. С чехами все понятно: на пути в райские кущи к гуриям.
Внизу потянулись с носилками к пятиэтажке, следом группа тащила АГС и БК к нему. Решили создать точку поддержки. Вообще очень рискованно, дом на первой линии от чехов. В тыл побежали с носилками — так и есть: двое триста, один двести, несут на одеяле. Двое лёгких.
Захрустели стекла в начале коридора. Я резко перекинул ствол, направив на дверь.
— Эй, Медный, это я, Потап. Туши свет.
— Заходи — не бойся, выходи — не плачь, — не остался в долгу и я, рассмеявшись в ответ.
— Снимайся, брат. Погнали наверх, морпехи сейчас в накат пойдут, будем по огневым точкам работать в пятиэтажках справа, и слева — по гостинице «Кавказ». Тихий уже вроде брякнул одного, когда чердак зачищали.
Мы начали подъем по лестнице, и в это время раздался громкий взрыв. Все здание содрогнулась. Коридоры мгновенно заполнились пылью, в ушах звон, на зубах хруст. Идём наощупь в этой пелене, держась за перила.
— Блять, как по-серьезному прилетело. Я думал, посыпется весь институт, так шатнуло. И не видно нихера.
— С танчика, стопудово. Он ПТУРа сложить пытается. Нам можно не сосать, — Потап опять заржал.
Наверху нас встретили Портос и радостно приплясывающий старлей-артиллерист.
— Сжёг я его, сжёг, пидарюгу! Двое суток пас и сжёг всё-таки!!! Он выехал, пока наводился — я его срисовал. Выстрелили одновременно. Он не успел съебать. Горит, как свечкаааа!!!!
— Бля, старлей, ну ты красавчик! Поздравления! Айда в разведку к нам, раз в засаде по красоте сидишь?
— Яяя? Да чтоб я с такой пукалкой бегал??? — он пальцем за мушку приподнял висящий на Портосе АКС. — Не позорьте меня, я вас искренне умоляю. Я — Артиллерист!!!
Старлей гордо покинул нас. Портос ввел в курс. Командир, Бук, Артист и Тихий перебрались в пятиэтажку. Здесь Гром за старшего, и нас трое. Как штурм начнется — наблюдаем и давим сопротивление. Гром с оптикой, у Потапа бинокль, будут целеуказание выдавать.
«Может, пожрем наскоряк?» — спросил у нас Потап. Мы с Портосом отказались, аппетита не было. Потап вскрыл вынутую из РД банку тушёнки и начал ожесточенно перемалывать челюстями тушняк, предварительно выкинув застывший жир на пол.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Часть 25. Институт.
Первая группа морпехов, блестя касками, скрылась в подъезде. В это время вторая группа тоже подтянулась под стену. Парней я видел в окнах — как они, прикрывая друг друга, движутся наверх. Вторая группа из пяти бойцов пошла налево, к первому подъезду. Трое остались: видимо, командир и связист.
Я утратил визуальный контроль за второй группой и стал смотреть на развороченную наполовину крышу. Завёрнутые листы железа, сломанные и обугленные стропила на фоне низкого серого неба. Старлей славно покуражился, просто месиво.
Наконец я увидел движение на чердаке. Наши выбирались из люка подъезда, видно было небольшой кусок. Я контроллил левее, куда мог. Середина крыши представляла собой баррикаду — дикий залом железа и дерева.
«Аккуратнее, братцы, потихоньку», — шептал я себе успокоительно, — «все хорошо, я прикрою, вы только на какую- нибудь поганку чеховскую не напоритесь, их там всего трое, ну, четверо, вы их чик — красиво и дальше пойдём…»
Сквозь проёмы я видел, как морпехи потихоньку приближаются к середине крыши. Не спеша, не шумя, перелезая кучи обломков.
Взрыв! Граната. И следом яростная перестрелка. И все это, судя по звукам, в первом подъезде. На крыше тоже услышали и, резким броском забравшись на завал, начали вести огонь в направлении чехов. Через двадцать секунд все стихло.
Я продолжал наблюдать. Штурмовики сверху спустились вне зоны видимости, а когда вышли к командиру, я оценил обстановку. У морпехов трое тяжёлых или 200, один хромает, одному бинтуют голову. С чехами все понятно: на пути в райские кущи к гуриям.
Внизу потянулись с носилками к пятиэтажке, следом группа тащила АГС и БК к нему. Решили создать точку поддержки. Вообще очень рискованно, дом на первой линии от чехов. В тыл побежали с носилками — так и есть: двое триста, один двести, несут на одеяле. Двое лёгких.
Захрустели стекла в начале коридора. Я резко перекинул ствол, направив на дверь.
— Эй, Медный, это я, Потап. Туши свет.
— Заходи — не бойся, выходи — не плачь, — не остался в долгу и я, рассмеявшись в ответ.
— Снимайся, брат. Погнали наверх, морпехи сейчас в накат пойдут, будем по огневым точкам работать в пятиэтажках справа, и слева — по гостинице «Кавказ». Тихий уже вроде брякнул одного, когда чердак зачищали.
Мы начали подъем по лестнице, и в это время раздался громкий взрыв. Все здание содрогнулась. Коридоры мгновенно заполнились пылью, в ушах звон, на зубах хруст. Идём наощупь в этой пелене, держась за перила.
— Блять, как по-серьезному прилетело. Я думал, посыпется весь институт, так шатнуло. И не видно нихера.
— С танчика, стопудово. Он ПТУРа сложить пытается. Нам можно не сосать, — Потап опять заржал.
Наверху нас встретили Портос и радостно приплясывающий старлей-артиллерист.
— Сжёг я его, сжёг, пидарюгу! Двое суток пас и сжёг всё-таки!!! Он выехал, пока наводился — я его срисовал. Выстрелили одновременно. Он не успел съебать. Горит, как свечкаааа!!!!
— Бля, старлей, ну ты красавчик! Поздравления! Айда в разведку к нам, раз в засаде по красоте сидишь?
— Яяя? Да чтоб я с такой пукалкой бегал??? — он пальцем за мушку приподнял висящий на Портосе АКС. — Не позорьте меня, я вас искренне умоляю. Я — Артиллерист!!!
Старлей гордо покинул нас. Портос ввел в курс. Командир, Бук, Артист и Тихий перебрались в пятиэтажку. Здесь Гром за старшего, и нас трое. Как штурм начнется — наблюдаем и давим сопротивление. Гром с оптикой, у Потапа бинокль, будут целеуказание выдавать.
«Может, пожрем наскоряк?» — спросил у нас Потап. Мы с Портосом отказались, аппетита не было. Потап вскрыл вынутую из РД банку тушёнки и начал ожесточенно перемалывать челюстями тушняк, предварительно выкинув застывший жир на пол.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Один день группы эвакуации. Репортаж.
Часть 1
На нашем участке фронт статичен уже много месяцев. «День сурка»: мы навалили, нам навалили, продвижения нет. Внезапно узнаем, что смежники готовят наступление. Наступлением это назвать, конечно, сложно — планируют занять пару посадок — но у нас появляется возможность хоть немного поработать. Уже хорошо.
Руководство принимает решение поддержать соседей. Несколько дней мучительных согласований и оформлений графических решений. Наконец БР подписано, и мы выдвигаемся в тыловой район предстоящих боевых действий.
Я старший группы эвакуации. Задача простая: проскочить двумя машинами на позиции артдивизиона, высадить парней (дальше ножками), оттянуться, замаскироваться и ждать команды на их эвакуацию после окончания работы. Про непредвиденные обстоятельства думать совсем не хочется.
Моя группа временно расположилась в небольшой, почти заброшенной деревушке, километрах в восьми от ЛБС. Местные поглядывают недружелюбно, между собой общаются на мове, поддержка СВО в этих местах минимальная… Ничего страшного, потерпят нас денёк-другой.
Пока мои парни занимались хозяйственными делами, я поехал на совещание по итогам совещания (неотъемлемая часть жизни военного), а заодно законтачить с начальником госпиталя (это для непредвиденных ситуаций). В дороге ещё раз прокручиваю в голове предстоящие действия своей группы и различные сценарии, если всё пойдёт не по плану. Всё продумано и пошагово выверено на картах, но, как это зачастую бывает, гладко было на бумаге…
Выехали на двух «Патриотах» в ночь. Мне дали двух мальчишек-проводников из мобилизованных и поставили точку встречи с ком. взвода. Уже в дороге выяснилось, что мои проводники знают дорогу только пешим маршрутом, по дорогам не ездили. Прекрасная новость!!! Ещё более интересную информацию я узнал десятком минут позже: оказывается, в светлое время суток движение транспорта категорически запрещено из-за работы вражеских FPV.
Вылетаем на самый опасный участок пути. Еду на второй передче с риском остаться без колёс — дорога убита в хлам и просто усеяна подбитой техникой... Штатный ночник бесполезен. Срываю его со шлема и двигаюсь под свет габаритов, заклеенных красным скотчем.
Наконец-то заветный поворот. Через 50 метров понимаю, что встречающего нет. Продолжаю движение, матерясь на показчика. Тот выходит на связь с взводником, и мы понимаем, что едем не туда. Организация взаимодействия, твою мать!!! Точку на карте согласовать не могут!!! Разворот в два приёма — и мы плетёмся обратно по пристрелянному пути.
Брезжит рассвет. С грунтовки выскакивают двое вояк с противодронным ружьём. Один из них прыгает в машину, сменив нашего провожатого:
— Поедем по просёлочной, я покажу.
— Ну, показывай, Сусанин.
Грунтовая дорога с очень глубокой колеёй и лунным пейзажем воронок. Минут 30 езды по пересечённой и болотистой местности, и мы на месте. Загоняю машину под кроны уцелевших деревьев в выкошенной взрывами посадке. Восход солнца сопровождается информацией о том, что это не та позиция: нам надо километра на три дальше…
А дальше… от неожиданного разрыва моя голова невольно вжимается в плечи. Дежурный воин в засаленном камуфляже смотрит на меня с улыбкой:
— Метров 100 от нас, сюда осколки не долетят. Это фигня, FPV в край зае...ли...
— А РЭБа у вас нет от слова «совсем»?
— Почему нет? Есть, конечно. Только он не работает. Видимо, частоты не те.
Я смотрю на небольшой ящик, закрепленный на дереве и затянутый масксетью.
— Держитесь, парни, помчали мы дальше...
Короткое рукопожатие — и в путь.
Делать нечего, руки в ноги — и вперёд, навстречу подвигу. Не буду расписывать передвижение: почти на боку, по колее от «Уралов», с пересечением следов танков, но эти несколько километров мы ехали минут 15-20.
Продолжение следует…
«ИспОVедь спецнаZера»
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Часть 1
На нашем участке фронт статичен уже много месяцев. «День сурка»: мы навалили, нам навалили, продвижения нет. Внезапно узнаем, что смежники готовят наступление. Наступлением это назвать, конечно, сложно — планируют занять пару посадок — но у нас появляется возможность хоть немного поработать. Уже хорошо.
Руководство принимает решение поддержать соседей. Несколько дней мучительных согласований и оформлений графических решений. Наконец БР подписано, и мы выдвигаемся в тыловой район предстоящих боевых действий.
Я старший группы эвакуации. Задача простая: проскочить двумя машинами на позиции артдивизиона, высадить парней (дальше ножками), оттянуться, замаскироваться и ждать команды на их эвакуацию после окончания работы. Про непредвиденные обстоятельства думать совсем не хочется.
Моя группа временно расположилась в небольшой, почти заброшенной деревушке, километрах в восьми от ЛБС. Местные поглядывают недружелюбно, между собой общаются на мове, поддержка СВО в этих местах минимальная… Ничего страшного, потерпят нас денёк-другой.
Пока мои парни занимались хозяйственными делами, я поехал на совещание по итогам совещания (неотъемлемая часть жизни военного), а заодно законтачить с начальником госпиталя (это для непредвиденных ситуаций). В дороге ещё раз прокручиваю в голове предстоящие действия своей группы и различные сценарии, если всё пойдёт не по плану. Всё продумано и пошагово выверено на картах, но, как это зачастую бывает, гладко было на бумаге…
Выехали на двух «Патриотах» в ночь. Мне дали двух мальчишек-проводников из мобилизованных и поставили точку встречи с ком. взвода. Уже в дороге выяснилось, что мои проводники знают дорогу только пешим маршрутом, по дорогам не ездили. Прекрасная новость!!! Ещё более интересную информацию я узнал десятком минут позже: оказывается, в светлое время суток движение транспорта категорически запрещено из-за работы вражеских FPV.
Вылетаем на самый опасный участок пути. Еду на второй передче с риском остаться без колёс — дорога убита в хлам и просто усеяна подбитой техникой... Штатный ночник бесполезен. Срываю его со шлема и двигаюсь под свет габаритов, заклеенных красным скотчем.
Наконец-то заветный поворот. Через 50 метров понимаю, что встречающего нет. Продолжаю движение, матерясь на показчика. Тот выходит на связь с взводником, и мы понимаем, что едем не туда. Организация взаимодействия, твою мать!!! Точку на карте согласовать не могут!!! Разворот в два приёма — и мы плетёмся обратно по пристрелянному пути.
Брезжит рассвет. С грунтовки выскакивают двое вояк с противодронным ружьём. Один из них прыгает в машину, сменив нашего провожатого:
— Поедем по просёлочной, я покажу.
— Ну, показывай, Сусанин.
Грунтовая дорога с очень глубокой колеёй и лунным пейзажем воронок. Минут 30 езды по пересечённой и болотистой местности, и мы на месте. Загоняю машину под кроны уцелевших деревьев в выкошенной взрывами посадке. Восход солнца сопровождается информацией о том, что это не та позиция: нам надо километра на три дальше…
А дальше… от неожиданного разрыва моя голова невольно вжимается в плечи. Дежурный воин в засаленном камуфляже смотрит на меня с улыбкой:
— Метров 100 от нас, сюда осколки не долетят. Это фигня, FPV в край зае...ли...
— А РЭБа у вас нет от слова «совсем»?
— Почему нет? Есть, конечно. Только он не работает. Видимо, частоты не те.
Я смотрю на небольшой ящик, закрепленный на дереве и затянутый масксетью.
— Держитесь, парни, помчали мы дальше...
Короткое рукопожатие — и в путь.
Делать нечего, руки в ноги — и вперёд, навстречу подвигу. Не буду расписывать передвижение: почти на боку, по колее от «Уралов», с пересечением следов танков, но эти несколько километров мы ехали минут 15-20.
Продолжение следует…
«ИспОVедь спецнаZера»
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
История одного музыканта
Часть 29.
Через пару дней командир подошел ко мне и сказал:
— Короче, делаем выносные посты для наблюдения ночью.
— В смысле, выносные?! — сказал я. — Получается, мы будем на фишке вне периметра базы? А тебя не смущает, что, ну, к нам тихо подойти могут? Ну так же, как мы подошли к своим.
— Вот поэтому мы и делаем выносные посты, чтоб подойти было нельзя. Ты воооон в том теремке с видом на нас, а твой напарник — с другой стороны горы.
— Ну и нахуя мне это надо?! Я, значит, мало того, что буду приманкой, так еще и без напарника?! Охуенный план! Сам придумал или нарулил кто?
— Да не кипятись ты, у вас будет по штурмену в прикрытии, вы же не одни будете.
— Ебать, ты меня успокоил. А как я из дома должен отходить в случае наступления пиздеца? А дом наши саперы-ёжики прошли? Не хотелось бы вместе с домом на воздух взлететь.
— Завтра туда пойдет банда, все проверит, а после ты заселяешься. Это не обсуждается.
Я психанул, развернулся и пошел к Ра.
— Слышал, старый, на нас бармалеев ловить собираются.
— Ага, я сам охуел, когда узнал. А все из-за того пиздеца, который вы устроили внизу почти неделю назад.
— Да блядь, какой пиздец? Ну так, пошумели немного, нехуй шариться было.
— Мало ебущий факт. И про садыков на краю взлетки был не трассер.
— Ебать, я взволнован до усрачки, что делать-то будем? Нас мало того, что как приманку выставляют, так еще и раскидывают по одному!
— Поверь, братан, я тоже не в восторге.
Спустя два дня нас под вечер демонстративно отправили в «секрет». Где расположился Ра, я не знал. Знал лишь, что он с другой стороны горы был. Подходя к дому, я обратил внимание на «теннисные шарики» сильно зеленого цвета.
— Слышь, ёжик, это что за шарики?
— Ну, если хочешь стать льготником, можешь взять посмотреть.
— Что-то перспектива бесплатного проезда мне не сильно нравится. Заебал, что это за хрень круглая?
— Противопехотная мина, на гироскопе. Разбрасывается с кассет, въебывает знатно. Видишь, камнями обложена вокруг?
— Убедил, ну ее нахуй.
Ежик был в группе, которая сопровождала меня и штурмена до «секрета».
— Слышь, ёжик, МОНки есть? 90-ок дай пару, обставлюсь хоть.
— Да не ссы. Вы в дом заходите, я сам вас обставлю — ни зайти, ни выйти.
— В смысле, не выйти?! — воскликнул я. — Ты чего, охуел, а как нам утром уходить???
— Да не ссы ты. Может, вы и до утра не доживете, — спокойно ответил он.
Посмеявшись, мы зашли в дом. Досмотрели повторно, потому как за день могли и упустить что-нибудь. К тому же, мы знали, что духи часто практиковали рытье подземных ходов и могли появиться за спиной в любой момент. Не везде и не всегда, но кто готов — тот вооружен. Или, как у вас на канале: «победа выбирает подготовленных». Ну, значит, досмотрели мы дом. Определили окна, из которых будем вести наблюдение. Посмотрели выход на крышу, что видно с крыши, секторы дистанции, места подходов и т.д. Сапер обставил нас двумя МОН-90 и ПМН-3. У нас со штурменом было два сухпая на сутки и по три литра воды на каждого. СВД и 200 выстрелов на нее, АПС на 150, АК на 600 выстрелов и 18 гранат (8 РГД, а остальные «эфки»).
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Часть 29.
Через пару дней командир подошел ко мне и сказал:
— Короче, делаем выносные посты для наблюдения ночью.
— В смысле, выносные?! — сказал я. — Получается, мы будем на фишке вне периметра базы? А тебя не смущает, что, ну, к нам тихо подойти могут? Ну так же, как мы подошли к своим.
— Вот поэтому мы и делаем выносные посты, чтоб подойти было нельзя. Ты воооон в том теремке с видом на нас, а твой напарник — с другой стороны горы.
— Ну и нахуя мне это надо?! Я, значит, мало того, что буду приманкой, так еще и без напарника?! Охуенный план! Сам придумал или нарулил кто?
— Да не кипятись ты, у вас будет по штурмену в прикрытии, вы же не одни будете.
— Ебать, ты меня успокоил. А как я из дома должен отходить в случае наступления пиздеца? А дом наши саперы-ёжики прошли? Не хотелось бы вместе с домом на воздух взлететь.
— Завтра туда пойдет банда, все проверит, а после ты заселяешься. Это не обсуждается.
Я психанул, развернулся и пошел к Ра.
— Слышал, старый, на нас бармалеев ловить собираются.
— Ага, я сам охуел, когда узнал. А все из-за того пиздеца, который вы устроили внизу почти неделю назад.
— Да блядь, какой пиздец? Ну так, пошумели немного, нехуй шариться было.
— Мало ебущий факт. И про садыков на краю взлетки был не трассер.
— Ебать, я взволнован до усрачки, что делать-то будем? Нас мало того, что как приманку выставляют, так еще и раскидывают по одному!
— Поверь, братан, я тоже не в восторге.
Спустя два дня нас под вечер демонстративно отправили в «секрет». Где расположился Ра, я не знал. Знал лишь, что он с другой стороны горы был. Подходя к дому, я обратил внимание на «теннисные шарики» сильно зеленого цвета.
— Слышь, ёжик, это что за шарики?
— Ну, если хочешь стать льготником, можешь взять посмотреть.
— Что-то перспектива бесплатного проезда мне не сильно нравится. Заебал, что это за хрень круглая?
— Противопехотная мина, на гироскопе. Разбрасывается с кассет, въебывает знатно. Видишь, камнями обложена вокруг?
— Убедил, ну ее нахуй.
Ежик был в группе, которая сопровождала меня и штурмена до «секрета».
— Слышь, ёжик, МОНки есть? 90-ок дай пару, обставлюсь хоть.
— Да не ссы. Вы в дом заходите, я сам вас обставлю — ни зайти, ни выйти.
— В смысле, не выйти?! — воскликнул я. — Ты чего, охуел, а как нам утром уходить???
— Да не ссы ты. Может, вы и до утра не доживете, — спокойно ответил он.
Посмеявшись, мы зашли в дом. Досмотрели повторно, потому как за день могли и упустить что-нибудь. К тому же, мы знали, что духи часто практиковали рытье подземных ходов и могли появиться за спиной в любой момент. Не везде и не всегда, но кто готов — тот вооружен. Или, как у вас на канале: «победа выбирает подготовленных». Ну, значит, досмотрели мы дом. Определили окна, из которых будем вести наблюдение. Посмотрели выход на крышу, что видно с крыши, секторы дистанции, места подходов и т.д. Сапер обставил нас двумя МОН-90 и ПМН-3. У нас со штурменом было два сухпая на сутки и по три литра воды на каждого. СВД и 200 выстрелов на нее, АПС на 150, АК на 600 выстрелов и 18 гранат (8 РГД, а остальные «эфки»).
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Один день группы эвакуации. Репортаж.
Часть 2 (Часть 1 — тут)
Наконец, высадив группу, которая очень быстро скрылась с глаз долой в блиндаж, мы поспешили вернуться в свой ещё необжитый домик. За нами увязался слёзно пообещавший показать короткую дорогу старлей, которому крайне необходимо было попасть на ЗКП. Если бы мы в тот момент знали, на что подписались, в жизни бы не послушали этого проводника!
По пути на злосчастную и простреливаемую бетонку мой транспорт потерял боковое зеркало и получил повреждения обеих дверей по правому борту...
«Сейчас налево и через сотню метров направо», — скомандовал старлей, что мы послушно и выполнили в надежде на опыт проводника. Засомневавшись в топографических познаниях нашего навигатора, я все-таки включил Альпину и на ходу выяснил, что мы движемся в тупик. Впереди была заброшенная ферма, а за ней — чистое поле! Ударив по тормозам, я обрушил свой гнев на этого несчастного мальчишку:
— Твою налево и за ногу!!! Мы куда едем-то?!!!
— Мля, мужики, кажется, я нае....лся...
Внезапно на ферму прилетело что-то серьёзное, начался пожар. Поворот руля, газ в пол — и в обратный путь. Уже по ходу движения я прикинул по карте: налево (откуда мы приехали) — почти 3 км опасной дороги, направо — чуть больше 1 км до поворота на нашу территорию. Выбор был очевиден.
Снизив скорость на повороте, в открытое окно, сквозь лязг подвески, мы чётко услышали противный жужжащий звук. Те, кто встречался с дронами, это завывание винтов ни с чем не перепутают. Спина моментально покрылась холодным и липким потом, руки ещё сильнее сжали рулевое колесо. Мы неслись на всех парах к спасительному повороту. Я даже не помню, о чем я думал в тот момент. Наверное, просто очень хотелось жить.
Не знаю, что нас спасло. Может, столб пыли, через который водитель второй машины не видел даже моих габаритов, а может противник просто пожалел камикадзе в поисках более жирной цели, но мы достигли заветного поворота невредимыми. Дальше ехали молча, переживая последние события.
Прибыв на ЗКП и высадив горе-попутчика, мы стали предметом интереса местных военных:
— Парни, это вы всё утро гоняли по полям и дорогам на передке?! Наблюдали вас с коптера.
— Ну, мы.
— Охренеть! Вы просто еба...тые во всю голову!!!
Конечно, это было сказано с улыбкой, и мы восприняли это как похвалу.
Наконец мы в своём домике. Очень хочется курить. Сон не приходит — видимо, на адреналине. Решил черкануть пару строк о событиях сегодняшнего дня.
Сколько уже было таких дней за эти два года, а сколько ещё будет? У меня нет ответа на эти вопросы. Могу сказать только одно: «Мы здесь, чтобы победить! А значит, раз за разом будем переживать такие дни. Назло врагу. Победа будет за нами!!!»
«ИспОVедь спецнаZера»
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Часть 2 (Часть 1 — тут)
Наконец, высадив группу, которая очень быстро скрылась с глаз долой в блиндаж, мы поспешили вернуться в свой ещё необжитый домик. За нами увязался слёзно пообещавший показать короткую дорогу старлей, которому крайне необходимо было попасть на ЗКП. Если бы мы в тот момент знали, на что подписались, в жизни бы не послушали этого проводника!
По пути на злосчастную и простреливаемую бетонку мой транспорт потерял боковое зеркало и получил повреждения обеих дверей по правому борту...
«Сейчас налево и через сотню метров направо», — скомандовал старлей, что мы послушно и выполнили в надежде на опыт проводника. Засомневавшись в топографических познаниях нашего навигатора, я все-таки включил Альпину и на ходу выяснил, что мы движемся в тупик. Впереди была заброшенная ферма, а за ней — чистое поле! Ударив по тормозам, я обрушил свой гнев на этого несчастного мальчишку:
— Твою налево и за ногу!!! Мы куда едем-то?!!!
— Мля, мужики, кажется, я нае....лся...
Внезапно на ферму прилетело что-то серьёзное, начался пожар. Поворот руля, газ в пол — и в обратный путь. Уже по ходу движения я прикинул по карте: налево (откуда мы приехали) — почти 3 км опасной дороги, направо — чуть больше 1 км до поворота на нашу территорию. Выбор был очевиден.
Снизив скорость на повороте, в открытое окно, сквозь лязг подвески, мы чётко услышали противный жужжащий звук. Те, кто встречался с дронами, это завывание винтов ни с чем не перепутают. Спина моментально покрылась холодным и липким потом, руки ещё сильнее сжали рулевое колесо. Мы неслись на всех парах к спасительному повороту. Я даже не помню, о чем я думал в тот момент. Наверное, просто очень хотелось жить.
Не знаю, что нас спасло. Может, столб пыли, через который водитель второй машины не видел даже моих габаритов, а может противник просто пожалел камикадзе в поисках более жирной цели, но мы достигли заветного поворота невредимыми. Дальше ехали молча, переживая последние события.
Прибыв на ЗКП и высадив горе-попутчика, мы стали предметом интереса местных военных:
— Парни, это вы всё утро гоняли по полям и дорогам на передке?! Наблюдали вас с коптера.
— Ну, мы.
— Охренеть! Вы просто еба...тые во всю голову!!!
Конечно, это было сказано с улыбкой, и мы восприняли это как похвалу.
Наконец мы в своём домике. Очень хочется курить. Сон не приходит — видимо, на адреналине. Решил черкануть пару строк о событиях сегодняшнего дня.
Сколько уже было таких дней за эти два года, а сколько ещё будет? У меня нет ответа на эти вопросы. Могу сказать только одно: «Мы здесь, чтобы победить! А значит, раз за разом будем переживать такие дни. Назло врагу. Победа будет за нами!!!»
«ИспОVедь спецнаZера»
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Telegram
Наука побеждать
Один день группы эвакуации. Репортаж.
Часть 1
На нашем участке фронт статичен уже много месяцев. «День сурка»: мы навалили, нам навалили, продвижения нет. Внезапно узнаем, что смежники готовят наступление. Наступлением это назвать, конечно, сложно — планируют…
Часть 1
На нашем участке фронт статичен уже много месяцев. «День сурка»: мы навалили, нам навалили, продвижения нет. Внезапно узнаем, что смежники готовят наступление. Наступлением это назвать, конечно, сложно — планируют…
Раз КУ-КУ, два КУ-КУ — мы курсанты РКПУ...
Это не лежать в жару на пляже.
Часть 1.
Три часа утра, дежурный поднимает роту «курков». Пора на прыжки! В этот день все занятия идут нахер, мы едем прыгать.
Первое, что делают мои друзья — это ставят чайник. Ведь в армии можно всё, главное, не попасться. Чайник закипел, мы умылись и одеваемся. Кружка с кофе, пока пацаны по очереди получают оружие. Ведь чем отличается десантник от парашютиста? Парашютист прыгает для удовольствия, а у десантника прыжок — это способ выполнения задачи.
Пришли на склад и грузим д-10 в машину. Время 03:50. Быстро взводом закидываем купола в КАМАЗ и уступаем место другому взводу. Автомат, штыкарь, на поясе прыжковый шлем прыжковой. Надо не забыть контровку для магазина автомата и для крепления пистолетной рукоятки к подвесной системе парашюта. Да, и, конечно же, с собой сумка для магазинов, куда мы укладываем ствол автомата.
Едем в КАМАЗе, аэропорт Дягилево. Там начинаются наши прыжки. Ехать примерно час. Пока едем, кто-то спит, а я сижу у края кузова и встречаю рассвет. Романтика. Голова братишки на твоём плече. Эх, лучше бы девчонка так тебе клала голову утром после бурной ночи... Втихаря куришь сигарету прям в кузове. На трассе машин мало, и только сзади едет ещё один КАМАЗ с такими же парнями.
Выгрузка! Мы спрыгиваем с КАМАЗа и сразу подходим к машине, в которой лежат наши купола. Начинается разгрузка парашютов. Ну, мы же уже взрослые, малыши за нас разгрузят, а мы пошли инструктироваться на выпускающих.
Ан-2 вмещает десять человек. Нас больше, поэтому остальные ждут на улице. Офицер ВДС инструктирует нас, как всегда. Ты можешь хоть год каждый день выпускающим работать, но инструктаж будет каждый прыжковый день. Ведь, как говорится, в десанте мелочей нет!
501 — смотрите, что рука на кольце
502 — что стабилка зацеплена
503 — выпускаете парашютиста в воздух!
И никаких шагов в сторону. Работа выпускающего — это ответственность за парашютистов и их отделение от летательного аппарата. Инструктаж прошёл, поехали к парашютам.
Гурьбой выпрыгиваем из КАМАЗа. Кто раньше найдёт свой купол, раньше вкинется в него, тот возьмёт более раннюю корабельную группу и раньше совершит прыжок. Бинго! Я одним из первых нахожу свою парашютную систему и начинаю готовить её и себя к совершению прыжка.
Штыкарь в З-5, удлинитель штыкаря привязать к запаске, надеть автомат на грудь стволом вниз, ствол автомата в сумку для магазинов, защелка магазина привязана, чтоб случайно не отстегнуться. Надеваю основной купол, запаску — и вот мой шлем на голове, и я уже побежал к корабелке.
Отлично! Моя корабельная группа пятая. Проверяем количество парашютистов, заполняем посадочный лист. Надо же знать, сколько пассажиров сядет в нашу «маршрутку». Десять человек, всех записать в посадочный лист. Проверяю подгонку и правильность надевания парашютов десантниками. Карабины подвесной системы зачекованы верно, грудная перемычка на месте, ленты подтяга запасного парашюта законтрованы под резинки З-5.
Мне попался второй курс. Нормально, проблем с парнями не должно быть. Ну что ж, пошёл инструктаж поведения парашютистов на борту самолёта, при отделении и в воздухе. Всем напоминаешь то, что они и так тренировали вчера. Но так надо, ведь в десанте мелочей нет. На заднем плане в колонках играют песни про десант: «Нет слова «невозможно», нет слова «не могу». Всегда готов десантник дать отпор врагу!» Таким образом наши преподы поднимают дух курсантов.
Корабельная группа проверена, посадочный лист заполнен, приборист и офицер ВДС парашюты проверили. Пора и в небо! К нам на взлетной полосе подруливает Ан-2. Этот старичок надёжен, как автомат Калашникова. Ну что, парни, грузимся в маршрутку, а я поработаю кондуктором. Всё равно я вас, безбилетников, из неё выкину. Как говорил Юра: «Поехали!»
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА к празднику)
Это не лежать в жару на пляже.
Часть 1.
Три часа утра, дежурный поднимает роту «курков». Пора на прыжки! В этот день все занятия идут нахер, мы едем прыгать.
Первое, что делают мои друзья — это ставят чайник. Ведь в армии можно всё, главное, не попасться. Чайник закипел, мы умылись и одеваемся. Кружка с кофе, пока пацаны по очереди получают оружие. Ведь чем отличается десантник от парашютиста? Парашютист прыгает для удовольствия, а у десантника прыжок — это способ выполнения задачи.
Пришли на склад и грузим д-10 в машину. Время 03:50. Быстро взводом закидываем купола в КАМАЗ и уступаем место другому взводу. Автомат, штыкарь, на поясе прыжковый шлем прыжковой. Надо не забыть контровку для магазина автомата и для крепления пистолетной рукоятки к подвесной системе парашюта. Да, и, конечно же, с собой сумка для магазинов, куда мы укладываем ствол автомата.
Едем в КАМАЗе, аэропорт Дягилево. Там начинаются наши прыжки. Ехать примерно час. Пока едем, кто-то спит, а я сижу у края кузова и встречаю рассвет. Романтика. Голова братишки на твоём плече. Эх, лучше бы девчонка так тебе клала голову утром после бурной ночи... Втихаря куришь сигарету прям в кузове. На трассе машин мало, и только сзади едет ещё один КАМАЗ с такими же парнями.
Выгрузка! Мы спрыгиваем с КАМАЗа и сразу подходим к машине, в которой лежат наши купола. Начинается разгрузка парашютов. Ну, мы же уже взрослые, малыши за нас разгрузят, а мы пошли инструктироваться на выпускающих.
Ан-2 вмещает десять человек. Нас больше, поэтому остальные ждут на улице. Офицер ВДС инструктирует нас, как всегда. Ты можешь хоть год каждый день выпускающим работать, но инструктаж будет каждый прыжковый день. Ведь, как говорится, в десанте мелочей нет!
501 — смотрите, что рука на кольце
502 — что стабилка зацеплена
503 — выпускаете парашютиста в воздух!
И никаких шагов в сторону. Работа выпускающего — это ответственность за парашютистов и их отделение от летательного аппарата. Инструктаж прошёл, поехали к парашютам.
Гурьбой выпрыгиваем из КАМАЗа. Кто раньше найдёт свой купол, раньше вкинется в него, тот возьмёт более раннюю корабельную группу и раньше совершит прыжок. Бинго! Я одним из первых нахожу свою парашютную систему и начинаю готовить её и себя к совершению прыжка.
Штыкарь в З-5, удлинитель штыкаря привязать к запаске, надеть автомат на грудь стволом вниз, ствол автомата в сумку для магазинов, защелка магазина привязана, чтоб случайно не отстегнуться. Надеваю основной купол, запаску — и вот мой шлем на голове, и я уже побежал к корабелке.
Отлично! Моя корабельная группа пятая. Проверяем количество парашютистов, заполняем посадочный лист. Надо же знать, сколько пассажиров сядет в нашу «маршрутку». Десять человек, всех записать в посадочный лист. Проверяю подгонку и правильность надевания парашютов десантниками. Карабины подвесной системы зачекованы верно, грудная перемычка на месте, ленты подтяга запасного парашюта законтрованы под резинки З-5.
Мне попался второй курс. Нормально, проблем с парнями не должно быть. Ну что ж, пошёл инструктаж поведения парашютистов на борту самолёта, при отделении и в воздухе. Всем напоминаешь то, что они и так тренировали вчера. Но так надо, ведь в десанте мелочей нет. На заднем плане в колонках играют песни про десант: «Нет слова «невозможно», нет слова «не могу». Всегда готов десантник дать отпор врагу!» Таким образом наши преподы поднимают дух курсантов.
Корабельная группа проверена, посадочный лист заполнен, приборист и офицер ВДС парашюты проверили. Пора и в небо! К нам на взлетной полосе подруливает Ан-2. Этот старичок надёжен, как автомат Калашникова. Ну что, парни, грузимся в маршрутку, а я поработаю кондуктором. Всё равно я вас, безбилетников, из неё выкину. Как говорил Юра: «Поехали!»
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА к празднику)
Telegram
Наука побеждать
Проект для тех кто хочет изучить военное дело и грамотно применять полученные знания.
Если у вас есть полезная информация или интересные материалы и фото которые мы можем выложить на ПРАВАХ АНОНИМНОСТИ.
@InformatorGRU_bot
Менеджер канала: @svyazRus
Если у вас есть полезная информация или интересные материалы и фото которые мы можем выложить на ПРАВАХ АНОНИМНОСТИ.
@InformatorGRU_bot
Менеджер канала: @svyazRus
Раз КУ-КУ, два КУ-КУ — мы курсанты РКПУ...
Часть 2 (Часть 1 — тут).
Высоту набирает наш десантный самолёт...
Цепляю карабины камеры стабилизирующей системы за удлинители. Справочно: удлинитель — это трос с кольцом на конце, который помогает раскрывать стабилизирующую систему за бортом самолёта, чтоб не произошло нештатных ситуаций с парашютом.
Карабины зацеплены, борттехник проверил мои зацепления, Ан-2 вырубает двигатель и начинает планировать. Услышав затихающий двигатель самолёта, десантники напряглись. Не переживайте, пацаны, он не падает! Он просто парит в воздухе!
Желтый фонарь загорелся, раздался короткий звук сирены. Приготовиться! Левый борт из пяти человек встал и приготовился к прыжку. Я приоткрыл дверь самолёта, порыв свежего воздуха обдал лицо. Ну что, джентельмены, с вещами на выход! Борттехник за моей спиной, я беру за плечо первого десантника, смотрю ему в глаза и кричу, перекрывая гул мотора: «Ты готов?!» Он кивает. Так, начинаем работу!
Зеленый сигнал фонаря и длинная сирена.
«Пошёл!» — кричу я, и первый десантник покидает самолёт. Но мне не до него, я уже смотрю на второго.
501 — карабин
502 — рука на кольце
Пошёл!
И воторой десантник уходит в голубую гладь. Третий... Э, малой, чего это у тебя лицо цвета парашюта?! Страшно?! Не ссы, все боятся — а ты в десанте, так что преодолеешь свой страх! 501, 502, пошёл!
Вот уже половина ребят ушли в синеву. Правый борт встал, работаем дальше! 6, 7, 8, 9, вот уже и крайний десантник. «Пошёл!» — кричу ему я, и крайний десантник покидает летательный аппарат. Вот и моя очередь уходить в Синеву. Хлопаю борттехника Петровича по плечу, он улыбается и кивает мне в ответ. Ну что, пошёл и я!
501, 502, 503, кольцо! 504, 505, купол! Есть купол! Осматриваю купол, осматриваю воздушное пространство, прячу кольцо, усаживаюсь в подвесной системе. Купол отработал штатно. Десятая секунда, полет нормальный. Первые три секунды тебя колошматит: самолёт, земля, самолёт! Так и мотает в воздухе, пока не раскроется основной парашют. Потом мягкий толчок — и вот ты уже смотришь наверх и оцениваешь, как работает купол парашютной системы. Порывов нет, отказа нет. Ну, всё: крутим башкой, что твой вентилятор, и смотрим, чтоб не влететь в купол товарищам. Синее небо, земля по немногу приближается… Как говорил Василий Филиппович: «Тот, кто ни разу не покидал самолет, откуда города и села кажутся игрушечными, кто ни разу не испытывал радости и страха свободного падения, свист в ушах, струю ветра, бьющего в грудь, тот никогда не поймет чести и гордости десантника». Мы — десант и мы гордимся этим!
Ну вот и родная земля. Купол падает мне на голову, потому что ветра не было. Земля встретила жестко. Как говорится, прыжки здоровья не добавляют. Ну ничего, я сам этого хотел. Любишь совершать прыжки, люби и купол собирать!
В парашютную сумку влезли основной купол и запаска. Проверил, что все кольца на месте. Штыкарь на месте, автомат не потерял. Можно и бежать на пункт сбора. Как напевал в такие минуты лейтенант Тарасов: «Хорошо живёт на свете Винни Пух...». С момента десантирования до момента сбора взвода должно пройти мало времени, так что быстро собираем купол — и бегом.
Пункт сбора. Ноги дрожат, автомат на груди, парашют на спине, шлем десантный задран на голове. Прибежал первым из своей корабельной группы! Малые ещё не потягаются со мной, хотя я десантировался крайним. Купол укладываю на походное полотнище. Ну что же, теперь можно и к берёзкам пойти. Садишься у березки и смотришь, как другие совершают прыжки... Синее небо и белые купола. Они такие маленькие, прям как одуванчики. Именно в такие моменты понимаешь, что такое настоящие ВДВ.
Войска Дяди Васи.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА к празднику)
Часть 2 (Часть 1 — тут).
Высоту набирает наш десантный самолёт...
Цепляю карабины камеры стабилизирующей системы за удлинители. Справочно: удлинитель — это трос с кольцом на конце, который помогает раскрывать стабилизирующую систему за бортом самолёта, чтоб не произошло нештатных ситуаций с парашютом.
Карабины зацеплены, борттехник проверил мои зацепления, Ан-2 вырубает двигатель и начинает планировать. Услышав затихающий двигатель самолёта, десантники напряглись. Не переживайте, пацаны, он не падает! Он просто парит в воздухе!
Желтый фонарь загорелся, раздался короткий звук сирены. Приготовиться! Левый борт из пяти человек встал и приготовился к прыжку. Я приоткрыл дверь самолёта, порыв свежего воздуха обдал лицо. Ну что, джентельмены, с вещами на выход! Борттехник за моей спиной, я беру за плечо первого десантника, смотрю ему в глаза и кричу, перекрывая гул мотора: «Ты готов?!» Он кивает. Так, начинаем работу!
Зеленый сигнал фонаря и длинная сирена.
«Пошёл!» — кричу я, и первый десантник покидает самолёт. Но мне не до него, я уже смотрю на второго.
501 — карабин
502 — рука на кольце
Пошёл!
И воторой десантник уходит в голубую гладь. Третий... Э, малой, чего это у тебя лицо цвета парашюта?! Страшно?! Не ссы, все боятся — а ты в десанте, так что преодолеешь свой страх! 501, 502, пошёл!
Вот уже половина ребят ушли в синеву. Правый борт встал, работаем дальше! 6, 7, 8, 9, вот уже и крайний десантник. «Пошёл!» — кричу ему я, и крайний десантник покидает летательный аппарат. Вот и моя очередь уходить в Синеву. Хлопаю борттехника Петровича по плечу, он улыбается и кивает мне в ответ. Ну что, пошёл и я!
501, 502, 503, кольцо! 504, 505, купол! Есть купол! Осматриваю купол, осматриваю воздушное пространство, прячу кольцо, усаживаюсь в подвесной системе. Купол отработал штатно. Десятая секунда, полет нормальный. Первые три секунды тебя колошматит: самолёт, земля, самолёт! Так и мотает в воздухе, пока не раскроется основной парашют. Потом мягкий толчок — и вот ты уже смотришь наверх и оцениваешь, как работает купол парашютной системы. Порывов нет, отказа нет. Ну, всё: крутим башкой, что твой вентилятор, и смотрим, чтоб не влететь в купол товарищам. Синее небо, земля по немногу приближается… Как говорил Василий Филиппович: «Тот, кто ни разу не покидал самолет, откуда города и села кажутся игрушечными, кто ни разу не испытывал радости и страха свободного падения, свист в ушах, струю ветра, бьющего в грудь, тот никогда не поймет чести и гордости десантника». Мы — десант и мы гордимся этим!
Ну вот и родная земля. Купол падает мне на голову, потому что ветра не было. Земля встретила жестко. Как говорится, прыжки здоровья не добавляют. Ну ничего, я сам этого хотел. Любишь совершать прыжки, люби и купол собирать!
В парашютную сумку влезли основной купол и запаска. Проверил, что все кольца на месте. Штыкарь на месте, автомат не потерял. Можно и бежать на пункт сбора. Как напевал в такие минуты лейтенант Тарасов: «Хорошо живёт на свете Винни Пух...». С момента десантирования до момента сбора взвода должно пройти мало времени, так что быстро собираем купол — и бегом.
Пункт сбора. Ноги дрожат, автомат на груди, парашют на спине, шлем десантный задран на голове. Прибежал первым из своей корабельной группы! Малые ещё не потягаются со мной, хотя я десантировался крайним. Купол укладываю на походное полотнище. Ну что же, теперь можно и к берёзкам пойти. Садишься у березки и смотришь, как другие совершают прыжки... Синее небо и белые купола. Они такие маленькие, прям как одуванчики. Именно в такие моменты понимаешь, что такое настоящие ВДВ.
Войска Дяди Васи.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА к празднику)
Telegram
Наука побеждать
Раз КУ-КУ, два КУ-КУ — мы курсанты РКПУ...
Это не лежать в жару на пляже.
Часть 1.
Три часа утра, дежурный поднимает роту «курков». Пора на прыжки! В этот день все занятия идут нахер, мы едем прыгать.
Первое, что делают мои друзья — это ставят чайник.…
Это не лежать в жару на пляже.
Часть 1.
Три часа утра, дежурный поднимает роту «курков». Пора на прыжки! В этот день все занятия идут нахер, мы едем прыгать.
Первое, что делают мои друзья — это ставят чайник.…
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Воскресный полурепост. Привет из отпуска от подписчика 🤝🤝🤝
Мы тоже скоро планируем. Ну или как получится. Уважаемый подписчик прав: в отпуске — не отпускает..
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Мы тоже скоро планируем. Ну или как получится. Уважаемый подписчик прав: в отпуске — не отпускает..
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Дни минувшего.
Часть 26.
Снова раздался взрыв, здание тряхнуло, но ощутимо слабее. Опять поднялась пыль.
— Сссука, ну чё за уроды, пожрать спокойно не дадут, — вставая с карточек и зафутболивая банку в угол комнаты, недовольствовал Потап. — Нету перчика, а мы вам песочка, ням-ням, тьфу! ПТУРом козлины балуются, с танчика страшнее было. Да, Портос?
— Да я, бля, думал — все, кирдык, завалит, как Степанакерт. Куда ломиться, верхотура. Качнуло здорово. Медный, давай смени меня, разомну ноги, замёрз. Эх, чаю бы, кипяточку, про сто грамм ваще не мечтаю..
Я занял свою позицию, подтянул поближе короб на 200 и приготовился. Время прошло, должны уже и начинать, вроде.
***
О том, что штурм начался, мы поняли по разом возросшей стрелкотне. Потап быстро занял позицию чуть сзади и левее меня, достал из футляра бинокль, который затрофеил в частнике возле больнички.
— Готов, Медный? Давай мы их пощекочем сейчас. Смотри: дома три, по пять этажей. По порядку даю — дом, этаж, окно. Ферштеен?
— Работаем.
В прорезь прицела разглядывал дома, практически везде мелькали огоньки выстрелов.
— Потап, я готов. Могу сплошняком херачить, они отовсюду лупят!
— Погоди, брат, погоди, я кое-что пожирнее нашел. Второй дом, этаж третий, окно большое, зелёная херня в пол-окна висит. Видишь?
— Вижу.
— Из-за тряпки этой с мухи наваливают, и пулемет там. Давай, Медный!
Я выцелил окно, вложился поудобнее и начал работать короткими. О том, что попадаю именно в то окно, свидетельствовали фосфорные огоньки БЗТ-шек, впивающиеся в соседний кирпич.
— Молодец, Медный, красавчик!! — не отрываясь от окуляров, комментировал Потап. — Подтверждаю поражение, там из-за тряпки этой упал пластом один. Теперь давай на два окна ниже и пять вправо. Там двое. Левого ты не возьмёшь, правый — твой сто процентов. Ща я скажу, он с пулеметом вылезет. Видать, перезаряд.
— Я навелся. Готов.
— Ждём. О, есть движение, пошли сошки. Работай!
Пулемет уже привычно подарил мне часть своей энергии, которую ощущаешь до самых пяток. Две коротких, одна длинная. Звон в ушах от грохота, звон гильз по полу, резкий дымок сгоревшего пороха...
— Готов! Подтверждаю! Медный, видишь? Картинка меняется.
И действительно, к этому моменту огневая поддержка наших атакующих достигла своего пика. Чехи в ответ стрелять стали меньше. По мере приближения морпехов им приходилось высовываться, многие не засунулись обратно. Все обращённые к фронту фасады кипели кирпичным крошевом, вспышками разрывов, внизу на грязном снегу вперёд планомерно перебежками передвигались наши.
Разнесенный вдребезги сквер с постройками облегчал продвижение морпехов, но приходилось им несладко. Потап, зачехлив бинокль и взяв свой автомат, последовал моему примеру и тоже стал стрелять просто по вспышкам ответного огня.
— Потап, я пустой! На перезарядку.
— Понял, принял!
Закинув пустую ленту в сумарь, я уложил ещё 200 БЗТ-шек в короб и, поставив на стол, начал перезаряжать ствол.
— Я тоже пустой, все магазины расстрелял. Попал в кого, не попал — хер пойми, метров четыреста тут...
Продолжаю работать на вспышки короткими. Припалил окно, откуда очень уж усердно стреляли мухами, и решил отрабатывать его покучней. Позади меня Потап, сидя на ящике, снаряжал магазины. В какой-то момент сквозь стрельбу я почувствовал лёгкий хлопок по плечу. Оборачиваюсь — Гром и вездесущий Портос.
— Медный, гаси шарманку. Чапай думать будет, — оскалился Портос.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Часть 26.
Снова раздался взрыв, здание тряхнуло, но ощутимо слабее. Опять поднялась пыль.
— Сссука, ну чё за уроды, пожрать спокойно не дадут, — вставая с карточек и зафутболивая банку в угол комнаты, недовольствовал Потап. — Нету перчика, а мы вам песочка, ням-ням, тьфу! ПТУРом козлины балуются, с танчика страшнее было. Да, Портос?
— Да я, бля, думал — все, кирдык, завалит, как Степанакерт. Куда ломиться, верхотура. Качнуло здорово. Медный, давай смени меня, разомну ноги, замёрз. Эх, чаю бы, кипяточку, про сто грамм ваще не мечтаю..
Я занял свою позицию, подтянул поближе короб на 200 и приготовился. Время прошло, должны уже и начинать, вроде.
***
О том, что штурм начался, мы поняли по разом возросшей стрелкотне. Потап быстро занял позицию чуть сзади и левее меня, достал из футляра бинокль, который затрофеил в частнике возле больнички.
— Готов, Медный? Давай мы их пощекочем сейчас. Смотри: дома три, по пять этажей. По порядку даю — дом, этаж, окно. Ферштеен?
— Работаем.
В прорезь прицела разглядывал дома, практически везде мелькали огоньки выстрелов.
— Потап, я готов. Могу сплошняком херачить, они отовсюду лупят!
— Погоди, брат, погоди, я кое-что пожирнее нашел. Второй дом, этаж третий, окно большое, зелёная херня в пол-окна висит. Видишь?
— Вижу.
— Из-за тряпки этой с мухи наваливают, и пулемет там. Давай, Медный!
Я выцелил окно, вложился поудобнее и начал работать короткими. О том, что попадаю именно в то окно, свидетельствовали фосфорные огоньки БЗТ-шек, впивающиеся в соседний кирпич.
— Молодец, Медный, красавчик!! — не отрываясь от окуляров, комментировал Потап. — Подтверждаю поражение, там из-за тряпки этой упал пластом один. Теперь давай на два окна ниже и пять вправо. Там двое. Левого ты не возьмёшь, правый — твой сто процентов. Ща я скажу, он с пулеметом вылезет. Видать, перезаряд.
— Я навелся. Готов.
— Ждём. О, есть движение, пошли сошки. Работай!
Пулемет уже привычно подарил мне часть своей энергии, которую ощущаешь до самых пяток. Две коротких, одна длинная. Звон в ушах от грохота, звон гильз по полу, резкий дымок сгоревшего пороха...
— Готов! Подтверждаю! Медный, видишь? Картинка меняется.
И действительно, к этому моменту огневая поддержка наших атакующих достигла своего пика. Чехи в ответ стрелять стали меньше. По мере приближения морпехов им приходилось высовываться, многие не засунулись обратно. Все обращённые к фронту фасады кипели кирпичным крошевом, вспышками разрывов, внизу на грязном снегу вперёд планомерно перебежками передвигались наши.
Разнесенный вдребезги сквер с постройками облегчал продвижение морпехов, но приходилось им несладко. Потап, зачехлив бинокль и взяв свой автомат, последовал моему примеру и тоже стал стрелять просто по вспышкам ответного огня.
— Потап, я пустой! На перезарядку.
— Понял, принял!
Закинув пустую ленту в сумарь, я уложил ещё 200 БЗТ-шек в короб и, поставив на стол, начал перезаряжать ствол.
— Я тоже пустой, все магазины расстрелял. Попал в кого, не попал — хер пойми, метров четыреста тут...
Продолжаю работать на вспышки короткими. Припалил окно, откуда очень уж усердно стреляли мухами, и решил отрабатывать его покучней. Позади меня Потап, сидя на ящике, снаряжал магазины. В какой-то момент сквозь стрельбу я почувствовал лёгкий хлопок по плечу. Оборачиваюсь — Гром и вездесущий Портос.
— Медный, гаси шарманку. Чапай думать будет, — оскалился Портос.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
История одного музыканта
Часть 30.
Досмотрев еще раз здание — как нам казалось, хорошо — мы остановились на третьем этаже. Оставался только выход на крышу в центре дома. Если подниматься на этаж, то комната, в которой мы находились, была на 10 часов в двух-трех метрах от лестницы. На 9 часов была еще одна комната. На 6 был лестничный пролет с выходом на крышу, на 12 — стена, ну и зеркально, на 2 и 3 часа — тоже комнаты. С той лишь разницей, что в комнате на 2 часа был закуток слева (как раз, где стена на 12). Дав отмашку ёжикам, что все норм, и проводив их глазами, мы разместились. Соорудили из подручного хлама лежак, определили, кто когда отдыхает, секторы и время дежурства.
— Слышь, штурм, пока не стемнело, я спущусь вниз на пролет между первым и вторым и ебану паутинку. Дай пару эфок.
— Нна, только смотри, сам в свою паутину не въебись.
— Да нормально всё, не умел бы — не лез бы даже.
— Ты ёжика-то предупредил, что сам обставишься?
— Конечно. Как подходить будут — маякнут. Я спущусь и соберу все.
— Ну, добро.
Взял я, значит, свою РД-шку, пару гранат у штурмэна и спустился вниз. Достал из рюкзака «мультик»-проволоку от ПТУРа, надыбал пару гвоздей на этажах, заколотил, натянул, вставил, повесил. Одну растяжку повесил прямо на лестничном марше с расчетом на то, что, если ее сорвут, граната покатится вниз и накроет весь пролет. Вторую и третью поставил на втором этаже при входе в комнаты на 3 и на 9 часов (там был небольшой коридор с общим входом), поставил «нулевки», чтоб хлопнуло сразу без задержки, и четвертую поставил уже у нас на этаже на уровне головы (лестница вела на крышу так, что гранаты видно не было, а струна получалась, если в полный рост идти, то на уровне груди, а если согнувшись — то ее снимаешь лицом). Как мне казалось, вариант был збс. В эфир, соответственно, я ничего говорить не стал, потому как хз, слушают нас или нет. Дошел до штурма и сказал ему, где и как что стоит.
— Я так понял, Суслик, срать мы ходим только в соседнюю комнату, по этажу нехер шастать, — улыбаясь, сказал он.
— Ну да. Если сильно припечет, то под себя.
Начало темнеть. Пока окончательно не стало, как в жопе у негра, мы подкрепились, сварили крепкого чая «купца» и закурили.
— Слышь, Суслик, а ты где научился растяжки ставить? На Молях научили?
— Да не, я в кино в одном каком-то видел, вот и решил попробовать, а вдруг получится.
— Ну не хочешь — не говори, я так чисто, время скоротать. А правда, что ты на полигоне с Тузом хотел поспорить на его з/п на дальний выстрел?
— Есть такое.
— И что?
— Да ничего, ветер там поднялся после обеда, так что не вариант. А потом то да се… Короче, не срослось.
— А до спора, говорят, ты положил в цель со второго выстрела.
— Да повезло, наверное. Сам же знаешь, что из нее попасть на 800 — уже достижение, а тут 900+. Тем более, мишень не видно нихрена было в ПСО. Фарт, не иначе.
— Ну да, ну да. Я как вас с Ра в паре вижу, сразу видно, что вы, блядь, оба фартовые до опизденения. Хули ты мне пизду в лапти обуваешь, — засмеялся штурм и по-братски толкнул меня в плечо.
— Да бля буду, бро, фартануло!
За разговорами прошло какое-то время, и мы, можно сказать, даже не заметили, как стемнело.
«Ладно, я на фишку пошел, — сказал штурм. — Смена через два часа, если скучно, приходи, попиздим».
Он взял второй квакер, проверили радейку, и вышел на крышу. Глотнув еще «купца», я слушал ветер по этажам и отдаленный лай собак. Скучно… Я решил дойти до штурма и маякнул ему в радейку. Нацепил квакер, пошел, по пути проверил крайнюю растяжку.
— Ну что? В Багдаде все спокойно? — спросил я.
— Ну да. Тихо, как на кладбище. Садись, курнем.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Часть 30.
Досмотрев еще раз здание — как нам казалось, хорошо — мы остановились на третьем этаже. Оставался только выход на крышу в центре дома. Если подниматься на этаж, то комната, в которой мы находились, была на 10 часов в двух-трех метрах от лестницы. На 9 часов была еще одна комната. На 6 был лестничный пролет с выходом на крышу, на 12 — стена, ну и зеркально, на 2 и 3 часа — тоже комнаты. С той лишь разницей, что в комнате на 2 часа был закуток слева (как раз, где стена на 12). Дав отмашку ёжикам, что все норм, и проводив их глазами, мы разместились. Соорудили из подручного хлама лежак, определили, кто когда отдыхает, секторы и время дежурства.
— Слышь, штурм, пока не стемнело, я спущусь вниз на пролет между первым и вторым и ебану паутинку. Дай пару эфок.
— Нна, только смотри, сам в свою паутину не въебись.
— Да нормально всё, не умел бы — не лез бы даже.
— Ты ёжика-то предупредил, что сам обставишься?
— Конечно. Как подходить будут — маякнут. Я спущусь и соберу все.
— Ну, добро.
Взял я, значит, свою РД-шку, пару гранат у штурмэна и спустился вниз. Достал из рюкзака «мультик»-проволоку от ПТУРа, надыбал пару гвоздей на этажах, заколотил, натянул, вставил, повесил. Одну растяжку повесил прямо на лестничном марше с расчетом на то, что, если ее сорвут, граната покатится вниз и накроет весь пролет. Вторую и третью поставил на втором этаже при входе в комнаты на 3 и на 9 часов (там был небольшой коридор с общим входом), поставил «нулевки», чтоб хлопнуло сразу без задержки, и четвертую поставил уже у нас на этаже на уровне головы (лестница вела на крышу так, что гранаты видно не было, а струна получалась, если в полный рост идти, то на уровне груди, а если согнувшись — то ее снимаешь лицом). Как мне казалось, вариант был збс. В эфир, соответственно, я ничего говорить не стал, потому как хз, слушают нас или нет. Дошел до штурма и сказал ему, где и как что стоит.
— Я так понял, Суслик, срать мы ходим только в соседнюю комнату, по этажу нехер шастать, — улыбаясь, сказал он.
— Ну да. Если сильно припечет, то под себя.
Начало темнеть. Пока окончательно не стало, как в жопе у негра, мы подкрепились, сварили крепкого чая «купца» и закурили.
— Слышь, Суслик, а ты где научился растяжки ставить? На Молях научили?
— Да не, я в кино в одном каком-то видел, вот и решил попробовать, а вдруг получится.
— Ну не хочешь — не говори, я так чисто, время скоротать. А правда, что ты на полигоне с Тузом хотел поспорить на его з/п на дальний выстрел?
— Есть такое.
— И что?
— Да ничего, ветер там поднялся после обеда, так что не вариант. А потом то да се… Короче, не срослось.
— А до спора, говорят, ты положил в цель со второго выстрела.
— Да повезло, наверное. Сам же знаешь, что из нее попасть на 800 — уже достижение, а тут 900+. Тем более, мишень не видно нихрена было в ПСО. Фарт, не иначе.
— Ну да, ну да. Я как вас с Ра в паре вижу, сразу видно, что вы, блядь, оба фартовые до опизденения. Хули ты мне пизду в лапти обуваешь, — засмеялся штурм и по-братски толкнул меня в плечо.
— Да бля буду, бро, фартануло!
За разговорами прошло какое-то время, и мы, можно сказать, даже не заметили, как стемнело.
«Ладно, я на фишку пошел, — сказал штурм. — Смена через два часа, если скучно, приходи, попиздим».
Он взял второй квакер, проверили радейку, и вышел на крышу. Глотнув еще «купца», я слушал ветер по этажам и отдаленный лай собак. Скучно… Я решил дойти до штурма и маякнул ему в радейку. Нацепил квакер, пошел, по пути проверил крайнюю растяжку.
— Ну что? В Багдаде все спокойно? — спросил я.
— Ну да. Тихо, как на кладбище. Садись, курнем.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Дни минувшего.
Часть 27.
Гром, прислонив СВД к стене, присел рядом на корточки. Брови сошлись на переносице, смотрел исподлобья, сигарета дымила в грязных пальцах.
— Ну, всё. Добежали, закрепились, — тихо хриплым голосом заговорил Гром. — Поработали хорошо, наши из дома выходят. Пока можно пожрать и покурить. Может, как-то кипятку сварганим? Вода есть?
— Сейчас придумаем. Чего хмурый такой?
— У морпехов потери — пиздец. Кто такую ебалу придумал, дома в лоб штурмовать? Его бы самого туда... Ладно, ночью — ещё туда-сюда, а так — это просто мясорубка. В Сталинграде, наверное, так же было. — Гром докурил, со злостью плюнул на пол. — Ну так что с кипятком, где жечь будем?
— Надо на 8-й, там продувон, а тут околеем от дыма, окошечко маленькое.
Я решил двинуть на поиски подходящей посудины для костерка, чтобы кипятнуть воду. Пригнувшись, миновал площадку девятого этажа и уже практически на выходе на 8-й этаж все-таки поймал его. Ну или он меня. Передо мной, как в замедленном кадре, расцвел огромный огненный цветок, клубясь и распухая. Я почувствовал, как мои ноги отделяются от пола, низ и верх поменялись местами. Удар, темнота...
Пришел я в себя от того, что кто-то настойчиво дёргал меня за лямку броника. В глазах постепенно восстанавливалась резкость, в голове звенело. Тихо. Что-то теплое грело шею слева. Сссука, кровь. По ходу, из уха. Почему так тихо? Почему группник трясет меня и что-то говорит, но я не слышу?
Меня подняли после взрыва парни, шедшие наверх. Потом мне всё, конечно, рассказали в деталях, но пока я просто потерял слух. Абсолютно. Совсем. На трое суток. Я даже не смогу описать это «ничего» в ушах, это не с чем сравнить. В остальном — жив, цел, орёл. Но, бля, какой кошмар разведчику оглохнуть!!! В голове ворох мыслей: насколько серьёзно, лечат ли? Если да, отправят в тыл (да ну нахер, я не поеду!!)? И вообще, а дальше-то как, бля? Я теперь в группе балласт и обуза. А вот кому глухого нахрен пулемётчика — налетай! Свежесостряпанный, сука!
О том, что происходило далее, рассказывать смысла нет. Командир вывел меня из активной работы, и остаток этого дня я провел в глухом углу техэтажа, снаряжая свои ленты и магазины парням, чтобы было, чем занять трясущиеся руки. Голова дико болела, зрение в полутьме реагировало с опозданием, во рту горечь и сухость. Группник общался со мной записками, так что я был в курсе происходящего. Остальные же в группе пытались поговорить знаками, я пытался читать по губам, но дико тупил, поэтому все ржали, в том числе и я.
Выводили меня из института уже по темноте, как теленка: за лямку в паре с Громом. Ствол и РД отобрали, так что в бронике и в каске это был лёгкий бег. Так же, рывком, ушли через проспект и вернулись к больничке.
Двое суток я отирался в «нашем» подвале. Парни уходили и возвращались. Все, живые. Я следил за костром, готовил жрачку, щипал курей, добытых нашими рэксами. Грешен, каюсь, бахнул полкружки чистой спиртяги, которой щедро поделились соседи мотострелки. После чего на полусогнутых пропер до своих нар и спал сутки.
Наутро, ещё не открывая глаз, услышал неясный шум и приглушённые голоса. Подумал — снится. Открыв глаза и сопоставив звуки с увиденным, громко и радостно заорал, а услышав свой голос — заорал ещё громче! Я слышу!
Портос, отложив разобранный автомат, вытер руки тряпкой, привстал, внимательно на меня посмотрел и спросил:
— Медный, чего ты? Кошмар приснился?
— Да ну нахер, какой кошмар? Слух вернулся! Хреново, но слышу!
— Тогда расскажи-ка мне, мил человек, кто же это нас всю ночь французскими ароматами окутывал и храпел, как танк? Где успел-то? Когда, бля? Глухой он, сука, смотри на него! А может, лекарство-то помогло? А, Медный?
— Не знаю, что помогло, но я выспался на год вперёд и слышу, это прям здорово! С вами пойду сегодня в ночь!
— Как командир решит, но мы тебя поздравляем, брат! Тут это, вчера новости херовые дошли. Пацаны наши погибли все, кто на Новый год в ночь ушёл... Возле ж/д вокзала. Мы ещё не освободили район, но инфа прошла от майкопцев.... Такие дела, брат... Считай, помянул вчера.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Часть 27.
Гром, прислонив СВД к стене, присел рядом на корточки. Брови сошлись на переносице, смотрел исподлобья, сигарета дымила в грязных пальцах.
— Ну, всё. Добежали, закрепились, — тихо хриплым голосом заговорил Гром. — Поработали хорошо, наши из дома выходят. Пока можно пожрать и покурить. Может, как-то кипятку сварганим? Вода есть?
— Сейчас придумаем. Чего хмурый такой?
— У морпехов потери — пиздец. Кто такую ебалу придумал, дома в лоб штурмовать? Его бы самого туда... Ладно, ночью — ещё туда-сюда, а так — это просто мясорубка. В Сталинграде, наверное, так же было. — Гром докурил, со злостью плюнул на пол. — Ну так что с кипятком, где жечь будем?
— Надо на 8-й, там продувон, а тут околеем от дыма, окошечко маленькое.
Я решил двинуть на поиски подходящей посудины для костерка, чтобы кипятнуть воду. Пригнувшись, миновал площадку девятого этажа и уже практически на выходе на 8-й этаж все-таки поймал его. Ну или он меня. Передо мной, как в замедленном кадре, расцвел огромный огненный цветок, клубясь и распухая. Я почувствовал, как мои ноги отделяются от пола, низ и верх поменялись местами. Удар, темнота...
Пришел я в себя от того, что кто-то настойчиво дёргал меня за лямку броника. В глазах постепенно восстанавливалась резкость, в голове звенело. Тихо. Что-то теплое грело шею слева. Сссука, кровь. По ходу, из уха. Почему так тихо? Почему группник трясет меня и что-то говорит, но я не слышу?
Меня подняли после взрыва парни, шедшие наверх. Потом мне всё, конечно, рассказали в деталях, но пока я просто потерял слух. Абсолютно. Совсем. На трое суток. Я даже не смогу описать это «ничего» в ушах, это не с чем сравнить. В остальном — жив, цел, орёл. Но, бля, какой кошмар разведчику оглохнуть!!! В голове ворох мыслей: насколько серьёзно, лечат ли? Если да, отправят в тыл (да ну нахер, я не поеду!!)? И вообще, а дальше-то как, бля? Я теперь в группе балласт и обуза. А вот кому глухого нахрен пулемётчика — налетай! Свежесостряпанный, сука!
О том, что происходило далее, рассказывать смысла нет. Командир вывел меня из активной работы, и остаток этого дня я провел в глухом углу техэтажа, снаряжая свои ленты и магазины парням, чтобы было, чем занять трясущиеся руки. Голова дико болела, зрение в полутьме реагировало с опозданием, во рту горечь и сухость. Группник общался со мной записками, так что я был в курсе происходящего. Остальные же в группе пытались поговорить знаками, я пытался читать по губам, но дико тупил, поэтому все ржали, в том числе и я.
Выводили меня из института уже по темноте, как теленка: за лямку в паре с Громом. Ствол и РД отобрали, так что в бронике и в каске это был лёгкий бег. Так же, рывком, ушли через проспект и вернулись к больничке.
Двое суток я отирался в «нашем» подвале. Парни уходили и возвращались. Все, живые. Я следил за костром, готовил жрачку, щипал курей, добытых нашими рэксами. Грешен, каюсь, бахнул полкружки чистой спиртяги, которой щедро поделились соседи мотострелки. После чего на полусогнутых пропер до своих нар и спал сутки.
Наутро, ещё не открывая глаз, услышал неясный шум и приглушённые голоса. Подумал — снится. Открыв глаза и сопоставив звуки с увиденным, громко и радостно заорал, а услышав свой голос — заорал ещё громче! Я слышу!
Портос, отложив разобранный автомат, вытер руки тряпкой, привстал, внимательно на меня посмотрел и спросил:
— Медный, чего ты? Кошмар приснился?
— Да ну нахер, какой кошмар? Слух вернулся! Хреново, но слышу!
— Тогда расскажи-ка мне, мил человек, кто же это нас всю ночь французскими ароматами окутывал и храпел, как танк? Где успел-то? Когда, бля? Глухой он, сука, смотри на него! А может, лекарство-то помогло? А, Медный?
— Не знаю, что помогло, но я выспался на год вперёд и слышу, это прям здорово! С вами пойду сегодня в ночь!
— Как командир решит, но мы тебя поздравляем, брат! Тут это, вчера новости херовые дошли. Пацаны наши погибли все, кто на Новый год в ночь ушёл... Возле ж/д вокзала. Мы ещё не освободили район, но инфа прошла от майкопцев.... Такие дела, брат... Считай, помянул вчера.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
От подписчика, у которого накипело. Посвящается тем, кто третий год делает вид, что ничего не происходит.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
История одного музыканта
Часть 31.
Мы закурили. Крыша была плоской. Вверх из нее торчала арматура, видимо, под заливку еще одного этажа. По периметру шел парапет, примерно по пояс. Если присесть, то с земли тебя вообще не видно. Видно было только склон на подходе к базе. За ним мы и наблюдали, перешептываясь.
— Домик, я горка, как погода?
— Горка, я домик, у нас тепло.
— Принял тебя, домик.
— Дорога, я горка, как погода?
— …ас…. ло.
— Принял тебя, дорога.
— Так, судя по тому, как запрашивали погоду, время час ночи, — сказал штурм. — Что-то до твоего напарника связь не добивает.
— Рельеф, наверное, других доводов у меня нет, — сказал я. — Во сколько светает?
— В районе шести утра.
— А до скольки мы тут?
— До шести утра, — улыбнулся штурм. — Короче, Суслик, я пойду прилягу до трех. Ты блюди.
— Лады.
Штурмэн ушел, а я остался один на глазах наблюдать за подъемом на базу. Сижу, значит, сижу и ловлю себя на мысли, что я «залипаю».
«Э, боец, ты чего! Ты охуел, спать на посту?!» — успел одернуть я себя. Резко встал, посмотрел по сторонам, на часы — 02:46, охуеть. Посмотрел в бинокль на склон. При свете луны видимость была замечательной. Убедился, что все нормально, немного поприседал, чтоб разогнать кровь. 02:50
— Штурм, я Суслик, смена.
— Принял тебя, — заспанным голосом ответил он. Появился он, как и было оговорено, через 10 минут.
— Ну, что-как? Бармалеев не видно?
— Да они же, блядь, как суслики. Ты их не видишь, а они есть.
— Ладно, иди отдыхай, я до пяти стою, потом спускаюсь и ждем наших.
Я встал, надел квакер и спустился вниз на этаж. Дошел до шконки, достал сникерс и водички. Перекусил, поднял голову и… в темноте увидел две точки. Дремоту сдуло. Чего-то меня глючит, не иначе. Присмотрелся — кошка. Тьфу, бля, скотина блохастая. На столе стоял вскрытый тушняк из сухпая. Я бросил животине немного «жратвы заморской» и зверек бодро зачавкал.
— Суслик, я штурм, иду вниз.
— Принял.
Спустя минуту очень тихо подошел штурм.
— Забыл чего, братик?
— Да блядь, зажигалку забыл.
В этот момент где-то послышался тихий дзынь.
— Это что, блядь, было? — спросил штурм.
— Да кошка тут была перед тем, как ты пришел. Может, она на какую железяку прыгнула. Ну, или ветер.
— А, ну тогда ладно.
— Что-то неспокойно мне, пойду проверю. Чтоб, блядь, кошка в темноте во что-то въебалась — это что-то новое.
— Согласен, — сказал штурм.
Я успел только выйти из нашей комнатки, даже толком в проход не шагнул. Раздался «пах!», и что-то металлическое зарычало по бетонным ступеням лестничного марша.
И тут у меня, как в кино, все началось как-то замедленно и вязко: я поворачиваюсь к штурму, одновременно пытаясь скинуть винтовку с плеча, поскальзываюсь на пыли и кирпичной крошке, которая в изобилии лежит на полу, поднимаю глаза на штурма… Даже сквозь квакер, мне казалось, я видел его удивление и одновременно понимание и ужас.
— ГРАНАТАААА!!!!! ДУХИИИИ!!!!
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Часть 31.
Мы закурили. Крыша была плоской. Вверх из нее торчала арматура, видимо, под заливку еще одного этажа. По периметру шел парапет, примерно по пояс. Если присесть, то с земли тебя вообще не видно. Видно было только склон на подходе к базе. За ним мы и наблюдали, перешептываясь.
— Домик, я горка, как погода?
— Горка, я домик, у нас тепло.
— Принял тебя, домик.
— Дорога, я горка, как погода?
— …ас…. ло.
— Принял тебя, дорога.
— Так, судя по тому, как запрашивали погоду, время час ночи, — сказал штурм. — Что-то до твоего напарника связь не добивает.
— Рельеф, наверное, других доводов у меня нет, — сказал я. — Во сколько светает?
— В районе шести утра.
— А до скольки мы тут?
— До шести утра, — улыбнулся штурм. — Короче, Суслик, я пойду прилягу до трех. Ты блюди.
— Лады.
Штурмэн ушел, а я остался один на глазах наблюдать за подъемом на базу. Сижу, значит, сижу и ловлю себя на мысли, что я «залипаю».
«Э, боец, ты чего! Ты охуел, спать на посту?!» — успел одернуть я себя. Резко встал, посмотрел по сторонам, на часы — 02:46, охуеть. Посмотрел в бинокль на склон. При свете луны видимость была замечательной. Убедился, что все нормально, немного поприседал, чтоб разогнать кровь. 02:50
— Штурм, я Суслик, смена.
— Принял тебя, — заспанным голосом ответил он. Появился он, как и было оговорено, через 10 минут.
— Ну, что-как? Бармалеев не видно?
— Да они же, блядь, как суслики. Ты их не видишь, а они есть.
— Ладно, иди отдыхай, я до пяти стою, потом спускаюсь и ждем наших.
Я встал, надел квакер и спустился вниз на этаж. Дошел до шконки, достал сникерс и водички. Перекусил, поднял голову и… в темноте увидел две точки. Дремоту сдуло. Чего-то меня глючит, не иначе. Присмотрелся — кошка. Тьфу, бля, скотина блохастая. На столе стоял вскрытый тушняк из сухпая. Я бросил животине немного «жратвы заморской» и зверек бодро зачавкал.
— Суслик, я штурм, иду вниз.
— Принял.
Спустя минуту очень тихо подошел штурм.
— Забыл чего, братик?
— Да блядь, зажигалку забыл.
В этот момент где-то послышался тихий дзынь.
— Это что, блядь, было? — спросил штурм.
— Да кошка тут была перед тем, как ты пришел. Может, она на какую железяку прыгнула. Ну, или ветер.
— А, ну тогда ладно.
— Что-то неспокойно мне, пойду проверю. Чтоб, блядь, кошка в темноте во что-то въебалась — это что-то новое.
— Согласен, — сказал штурм.
Я успел только выйти из нашей комнатки, даже толком в проход не шагнул. Раздался «пах!», и что-то металлическое зарычало по бетонным ступеням лестничного марша.
И тут у меня, как в кино, все началось как-то замедленно и вязко: я поворачиваюсь к штурму, одновременно пытаясь скинуть винтовку с плеча, поскальзываюсь на пыли и кирпичной крошке, которая в изобилии лежит на полу, поднимаю глаза на штурма… Даже сквозь квакер, мне казалось, я видел его удивление и одновременно понимание и ужас.
— ГРАНАТАААА!!!!! ДУХИИИИ!!!!
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Дни минувшего.
Часть 28.
—… Тут это, вчера новости херовые дошли. Пацаны наши погибли все, кто на Новый год в ночь ушёл... Возле ж/д вокзала. Мы ещё не освободили район, но инфа прошла от майкопцев.... Такие дела, брат... Считай, помянул вчера…
В глазах предательски защипало, внутри как-то сперло дыхание от такого известия.
— Это точно? Может, выжил кто? Не, ну плутают сейчас, может, по городу? А вдруг раненые где отлеживаются? Всяко же тут может случится, я вот уже в чудеса верить начинаю.
— Медный, да не мельтеши ты. Вот пока кто-то глухой и бухой спал тут вчера, мы ситуацию обсудили и это все тоже. Искать будем до талого, федералы уже в двух кварталах от вокзала контроль установили. Майкопцев разъебали жёстко на Новый год, весь маршрут колонны через город техникой сгоревшей забит. Пойдем наверх, чаю хлебнем, да всем про «чудо» расскажем… Да, Медный?
Мы поднялись наверх к выходу, где у нашего очага на ступеньках и ящиках сидели парни, греясь у огня.
— О, Медный, будешь шоколадку? — Артист, широко улыбаясь, тянул руку для приветствия.
— Харэ дразнить его, братва, он опять все слышит, — раскатисто заржал Портос.
— Ох, вот это нихера себе! Я думал, вы меня подбадриваете, а вы, блять, животы с меня надрывали? Все, пиздец, кровная месть и смертельная обида! Как же я рад вас всех слышать, парни!
Пообщались, попили чаю, мне пересказали, как меня нашли оглушённого, сказали «фартожопый, шо пиздец, а теперь ещё и слышишь». Толкались у костерка в тамбуре, ждали командира из оперативного штаба — они с ответственным ушли за ночной задачей.
— Медный, ты если с нами в ночь собрался, иди готовься к выходу, — Гром присел на ступеньку рядом со мной и закурил сигарету.
— Да у меня все на фоксе, только обрядиться. Я тут от безделья глухого и почистил, и помазал, и все перетряхнул в РД.
— Сгуху сожрал, поди?
— Нее, оставил на дне, под патронами. В М-ке со спиртом ушатаю, как и обещал, командир.
Вернулись наши офицеры, все потянулись в подвал. Группник развернул на нарах карту.
— Вот, где это? А, вот, нашел. Обстановка такая: сегодня нам делают коридор, идём за Сунжу, технику дадут. На броне прём сюда, здесь прощаемся, смотрим, что надо, и обратно на своих двоих. Выходим на вот этот перекресток, там блок-пост «вованов». Их предупредили, они нас с пяти до семи ждать будут. Задача ясна?
— Так точно! Командир, — Гром придержал группника за рукав, — Медный оклемался, слышит вроде, мы тут проверяли всяко. С нами рвется, возьмём?
Группник внимательно посмотрел на меня.
— Сам как? Готов?
— Да, готов, конечно! Собираться?
— Добро! Собирайся.
Командир пошел к лестнице, не доходя, остановился и вполоборота сказал:
— Парни! За Сунжей наших нет... — и вышел.
— Оппачки! Отэтонихуя себе! Неужели в разведку пойдем? Аж не верится, — озадаченно выдал Потап.
— Ну это чтоб не разучился, стопудово, а то все тебе «трататата», — расхохотался в ответ Портос.
Я, весь внутренне ликуя от того, что меня взяли на выход, поднялся наверх. Группник вышел, и только Соболь, стоящий на фишке, был у огня. Мы закурили, Соболь налил мне кружку обжигающего чая. Потихоньку разговаривали.
— Слышь, Медный, бэтэр этот заебал. Он связной, они постоянно в нем шкуру трут, ну, и греются. Весь выхлоп нам в тамбур. Я им уже по броне стучал… Мёрзнут, говорят, и хер чё объяснишь.
— Парни говорят, нас, вроде, поменять должны сегодня-завтра, забей ты на него. Скоро свалим с больнички этой проклятой.
Нашу беседу прервал миномётный огонь противника. Чехи насыпали по территории наобум и не очень плотно, но стоящему метрах в двадцати КамАЗу не повезло и он медленно разгорался. Звук прилетов и дробь осколков стали уже настолько привычными, что мы пригибались, только когда разрывы были уже совсем недалеко, а на звуки почти не обращали внимания. Да и в целом гул войны стал вполне привычным фоном.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Часть 28.
—… Тут это, вчера новости херовые дошли. Пацаны наши погибли все, кто на Новый год в ночь ушёл... Возле ж/д вокзала. Мы ещё не освободили район, но инфа прошла от майкопцев.... Такие дела, брат... Считай, помянул вчера…
В глазах предательски защипало, внутри как-то сперло дыхание от такого известия.
— Это точно? Может, выжил кто? Не, ну плутают сейчас, может, по городу? А вдруг раненые где отлеживаются? Всяко же тут может случится, я вот уже в чудеса верить начинаю.
— Медный, да не мельтеши ты. Вот пока кто-то глухой и бухой спал тут вчера, мы ситуацию обсудили и это все тоже. Искать будем до талого, федералы уже в двух кварталах от вокзала контроль установили. Майкопцев разъебали жёстко на Новый год, весь маршрут колонны через город техникой сгоревшей забит. Пойдем наверх, чаю хлебнем, да всем про «чудо» расскажем… Да, Медный?
Мы поднялись наверх к выходу, где у нашего очага на ступеньках и ящиках сидели парни, греясь у огня.
— О, Медный, будешь шоколадку? — Артист, широко улыбаясь, тянул руку для приветствия.
— Харэ дразнить его, братва, он опять все слышит, — раскатисто заржал Портос.
— Ох, вот это нихера себе! Я думал, вы меня подбадриваете, а вы, блять, животы с меня надрывали? Все, пиздец, кровная месть и смертельная обида! Как же я рад вас всех слышать, парни!
Пообщались, попили чаю, мне пересказали, как меня нашли оглушённого, сказали «фартожопый, шо пиздец, а теперь ещё и слышишь». Толкались у костерка в тамбуре, ждали командира из оперативного штаба — они с ответственным ушли за ночной задачей.
— Медный, ты если с нами в ночь собрался, иди готовься к выходу, — Гром присел на ступеньку рядом со мной и закурил сигарету.
— Да у меня все на фоксе, только обрядиться. Я тут от безделья глухого и почистил, и помазал, и все перетряхнул в РД.
— Сгуху сожрал, поди?
— Нее, оставил на дне, под патронами. В М-ке со спиртом ушатаю, как и обещал, командир.
Вернулись наши офицеры, все потянулись в подвал. Группник развернул на нарах карту.
— Вот, где это? А, вот, нашел. Обстановка такая: сегодня нам делают коридор, идём за Сунжу, технику дадут. На броне прём сюда, здесь прощаемся, смотрим, что надо, и обратно на своих двоих. Выходим на вот этот перекресток, там блок-пост «вованов». Их предупредили, они нас с пяти до семи ждать будут. Задача ясна?
— Так точно! Командир, — Гром придержал группника за рукав, — Медный оклемался, слышит вроде, мы тут проверяли всяко. С нами рвется, возьмём?
Группник внимательно посмотрел на меня.
— Сам как? Готов?
— Да, готов, конечно! Собираться?
— Добро! Собирайся.
Командир пошел к лестнице, не доходя, остановился и вполоборота сказал:
— Парни! За Сунжей наших нет... — и вышел.
— Оппачки! Отэтонихуя себе! Неужели в разведку пойдем? Аж не верится, — озадаченно выдал Потап.
— Ну это чтоб не разучился, стопудово, а то все тебе «трататата», — расхохотался в ответ Портос.
Я, весь внутренне ликуя от того, что меня взяли на выход, поднялся наверх. Группник вышел, и только Соболь, стоящий на фишке, был у огня. Мы закурили, Соболь налил мне кружку обжигающего чая. Потихоньку разговаривали.
— Слышь, Медный, бэтэр этот заебал. Он связной, они постоянно в нем шкуру трут, ну, и греются. Весь выхлоп нам в тамбур. Я им уже по броне стучал… Мёрзнут, говорят, и хер чё объяснишь.
— Парни говорят, нас, вроде, поменять должны сегодня-завтра, забей ты на него. Скоро свалим с больнички этой проклятой.
Нашу беседу прервал миномётный огонь противника. Чехи насыпали по территории наобум и не очень плотно, но стоящему метрах в двадцати КамАЗу не повезло и он медленно разгорался. Звук прилетов и дробь осколков стали уже настолько привычными, что мы пригибались, только когда разрывы были уже совсем недалеко, а на звуки почти не обращали внимания. Да и в целом гул войны стал вполне привычным фоном.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
История одного музыканта
Часть 32.
Раздался оглушительный взрыв. Если учесть, что мы находились в бетонном здании, глушануло нас хорошо. Тут же поднялась туча пыли. Я на четвереньках заполз в комнату.
— Суслик, если выживем, я тебя расцелую!
— Давай эти слюни потом, у нас гости.
«Домик! Домик! Чего там у вас за хуйня происходит?! Я горка».
«Духи лезут!»
Снизу раздавались стоны и крики.
— Блядь, сколько же их, — сказал я.
— Я хуй его знает, но свою жопу я ооочень дорого продам, — штурм сделал три уверенных шага и просто «по-сомалийски» залил тридцатку вниз. Оттуда в ответ пошел просто ураган огня. Все грохотало и свистело, рикошетили пули, от бетона били в лицо крошки.
— Суслик, подъем, хули разлегся, как на пляже?! Живой?!
— Да живой, просто охуел немного, — ответил я. Голова знатно гудела.
— Давай, блядь, жопу в горсть, нехуй кайфовать, — и штурм выдавил еще магазин вниз с небольшими перерывами. Я поднялся, взял винт и тоже начал напихивать по-сомалийски вниз. Штурм расчековал эфку: «Камбуля, сука!!! Жрите!!»
Я прижался к стене, сменил магазин. Наступило секундное затишье. Внизу были слышны крики и громкие разговоры на нерусском. Как мне показалось, до взрыва гранаты прошло чуть ли не полчаса. Краем глаза, когда я уже отстрелил четыре магазина с СВД, я увидел, что черножопики уже были на втором этаже и вели огонь оттуда.
В пылу схватки я пропустил «пах!», и только потом ощутил ебейшей силы взрыв, а чуть немного погодя — еще один. По всей видимости, какая-то тушка на втором этаже решила отойти на перезарядку — или шнурки завязать на шлепках, сейчас уже этого никто не скажет — и сняла растяжку, установленную на входе в комнату.
Штурм скидывал гранаты, чередуя их обильным поливом свинца.
— Штурм! Штурм! — пытался до него докричаться я. — Я пустой! Прикрой, я докидаю!
— Да! — ответил штурм, и темп его огня значительно уменьшился. Я быстро нашел пачки, разорвал их и снарядил магазины. — Теперь я! — крикнул он.
Я достал АПС и начал накидывать вниз. Штурм сместился за меня и встал в пролете между третьим этажом и выходом на крышу, достал направляющую, две расчески и вдавил их в магаз. К слову сказать, получилось у него довольно ловко. В перерывах между пострелушками я скидывал вниз гранаты.
— АПС ВСЁ!! — крикнул я, снова достал винтовку и начал стрелять.
— Я закончил!! — отозвался штурм. — Уходи на крышу!
Когда мы поднялись на крышу, я сообщил штурму:
— Там, братец, еще одна заначка осталась. Последняя, «нулевик». Как к нам идти. Если ебнет она, считай, нам пиздец. Что у тебя по БК?
— Все на себе и две гранаты, справа «своя». У тебя как?
— А у меня совсем все грустно: АПС пустой, пять магазинов и две пачки, но снарядить я их не успею.
«Домик! Домик! Я горка! — раздалось в радейке. — Видим вас на крыше! Атас, пацаны!!!»
Мы обернулись посмотреть на горку и чуть ли не синхронно сказали: «Ох, бля!» Отпрыгнули от входа, раздался взрыв «нулевика»… и тут разверзлись небеса. Тор ёбнул своим мьёльниром в виде ЗУ 23-2: чудо советской инженерной мысли простреливало дом навылет, превращая в фарш все, что было под нами.
— Фух, блядь, отбились, — сказал я. Штурм тихо хихикал. — Хули ты ржешь, болезный?
— Я тебя расцеловать обещал. Иди сюда, мой сладкий сахар.
И тут заржал уже я.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Часть 32.
Раздался оглушительный взрыв. Если учесть, что мы находились в бетонном здании, глушануло нас хорошо. Тут же поднялась туча пыли. Я на четвереньках заполз в комнату.
— Суслик, если выживем, я тебя расцелую!
— Давай эти слюни потом, у нас гости.
«Домик! Домик! Чего там у вас за хуйня происходит?! Я горка».
«Духи лезут!»
Снизу раздавались стоны и крики.
— Блядь, сколько же их, — сказал я.
— Я хуй его знает, но свою жопу я ооочень дорого продам, — штурм сделал три уверенных шага и просто «по-сомалийски» залил тридцатку вниз. Оттуда в ответ пошел просто ураган огня. Все грохотало и свистело, рикошетили пули, от бетона били в лицо крошки.
— Суслик, подъем, хули разлегся, как на пляже?! Живой?!
— Да живой, просто охуел немного, — ответил я. Голова знатно гудела.
— Давай, блядь, жопу в горсть, нехуй кайфовать, — и штурм выдавил еще магазин вниз с небольшими перерывами. Я поднялся, взял винт и тоже начал напихивать по-сомалийски вниз. Штурм расчековал эфку: «Камбуля, сука!!! Жрите!!»
Я прижался к стене, сменил магазин. Наступило секундное затишье. Внизу были слышны крики и громкие разговоры на нерусском. Как мне показалось, до взрыва гранаты прошло чуть ли не полчаса. Краем глаза, когда я уже отстрелил четыре магазина с СВД, я увидел, что черножопики уже были на втором этаже и вели огонь оттуда.
В пылу схватки я пропустил «пах!», и только потом ощутил ебейшей силы взрыв, а чуть немного погодя — еще один. По всей видимости, какая-то тушка на втором этаже решила отойти на перезарядку — или шнурки завязать на шлепках, сейчас уже этого никто не скажет — и сняла растяжку, установленную на входе в комнату.
Штурм скидывал гранаты, чередуя их обильным поливом свинца.
— Штурм! Штурм! — пытался до него докричаться я. — Я пустой! Прикрой, я докидаю!
— Да! — ответил штурм, и темп его огня значительно уменьшился. Я быстро нашел пачки, разорвал их и снарядил магазины. — Теперь я! — крикнул он.
Я достал АПС и начал накидывать вниз. Штурм сместился за меня и встал в пролете между третьим этажом и выходом на крышу, достал направляющую, две расчески и вдавил их в магаз. К слову сказать, получилось у него довольно ловко. В перерывах между пострелушками я скидывал вниз гранаты.
— АПС ВСЁ!! — крикнул я, снова достал винтовку и начал стрелять.
— Я закончил!! — отозвался штурм. — Уходи на крышу!
Когда мы поднялись на крышу, я сообщил штурму:
— Там, братец, еще одна заначка осталась. Последняя, «нулевик». Как к нам идти. Если ебнет она, считай, нам пиздец. Что у тебя по БК?
— Все на себе и две гранаты, справа «своя». У тебя как?
— А у меня совсем все грустно: АПС пустой, пять магазинов и две пачки, но снарядить я их не успею.
«Домик! Домик! Я горка! — раздалось в радейке. — Видим вас на крыше! Атас, пацаны!!!»
Мы обернулись посмотреть на горку и чуть ли не синхронно сказали: «Ох, бля!» Отпрыгнули от входа, раздался взрыв «нулевика»… и тут разверзлись небеса. Тор ёбнул своим мьёльниром в виде ЗУ 23-2: чудо советской инженерной мысли простреливало дом навылет, превращая в фарш все, что было под нами.
— Фух, блядь, отбились, — сказал я. Штурм тихо хихикал. — Хули ты ржешь, болезный?
— Я тебя расцеловать обещал. Иди сюда, мой сладкий сахар.
И тут заржал уже я.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Дни минувшего.
Часть 29.
За бытовыми хлопотами под канонаду разрывов пролетел этот день. Бук и Артист, сходив в частник, вернулись с полным сидором всяких круп, консервов и домашних заготовок. Решили варить супец во вкладыше от термоса, и там уже что-то аппетитно булькало и благоухало ароматами. Мы с Потапом, притащив воду, синхронно потянули носами, а Потап, взяв поварешку, начал шерудить в котле.
— Эээ, ара, палцы убэри, да? Отрублю нахуй! — вскинулся на Потапа Бук.
— А мясо-то где? — Потап недоуменно пожал плечами.
— Тебе не положено! — отрезал Артист.
— Да как так-то?
— А так! Сварим — позовём всех. Нехер грязные грабли над котлом трясти! Мяса ему, разбежался. Ты это мясо поймал? Вот то-то же, отвали!
— Эх! Медный, идём отсюда. Две жадины собрались, ловить нечего.
Мы спустились в подвал. Потап по примеру Портоса и остальных завалился спать, а мне сон не шёл. В голове крутились кадры из памяти с начала командировки. Прошел всего месяц, а казалось, эта командировка длится уже вечность. Мы свыклись с окружающим нас хаосом и потеряли страх...
Попытался представить, что сейчас делают родные, друзья в далёкой Сибири, но бросил это занятие, недоумевая. Я практически разучился мыслить гражданскими категориями, мир разделился надвое. Один — этот, здесь и сейчас, грязь и кровь, порох и смерть... Другой — нереальный и сказочный, где везде светятся окна и фонари, люди спокойно живут, занимаются работой и бытом, растят детей. Этот мир казался экспонатом под стеклянным куполом, хрупким и беззащитным, прекрасным и недосягаемым...
Меня накрыло осознанием, почему я здесь. Потому что нужно делать эту работу, может, даже ценой жизни... Если не мы — то никто, бля… Вспомнил наших парней, которых теперь считают погибшими. Ведь не зря же они... Всему есть цена, но здесь слишком дорого что-то... Ладно, ещё повоюем, самое главное — слух почти восстановился.
С началом сумерек мы поднялись на улицу, навьюченные, ждали броню. Морозец слегка спал, ему на смену пришла отвратительная всепроникающая влажность. Она липкими пальцами лезла за шиворот, заставляя ежиться от холода.
«Ну что, пацаны, замёрзли? Туман идёт. Погода самое оно, только что мы в тумане высмотрим? — Гром обматывал куском брезента СВД. — Оставлю на базе, возьму Ксюху у Артиста, он на больничке остается».
Пришел группник, построились, попрыгали. Соседи мотострелки разглядывали наши приготовления, поливая соляркой обломки мебели в костре. Яркие отсветы неровно метались по закопченым стенам руины госпиталя и технике вокруг.
Обдав нас облаком удушливого дизеля, по колее, как два трамвая, подъехали бэхи. Командир брони спрыгнул на землю, наш подошёл, они под фонариком сверились по карте. Командир махнул нам, и мы, кряхтя и с прибаутками и подъебками, полезли наверх. Загрузились, крутанулись на месте, рывком стартанули по госпитальному городку, утопая в грязевой колее. Кругом горели костры, от ПАКа тянулась вверх струйка дыма.
Ходом пролетев больничку, сквозь пролом в заборе выскочили на асфальт, повернув направо и резко ускорившись, помчались на мост через Сунжу. Судя по БР, нам надо через два квартала уже высаживаться. В практически полной темноте на бешеной скорости пролетели мост, пересекли набережную и втянулись в пятиэтажную застройку. Первый перекрёсток пролетели, стремительно приближался второй. Потап, почуяв неладное, стал дергать командира за рукав, перекрикивая рёв движка: «Командир! Он нас сейчас завезёт, куда не надо!!»
Не снижая темпа, броня пролетела нужный нам перекресток и полетела дальше. Пока мы колотили железками по броне, ещё один квартал остался позади. Наконец нас услышали, и механ дал по тормозу так резко, что мы чуть не посыпались сверху, как горох. Открылся люк, и вылез командир.
— Ты чего, придурок, ты куда нас припер? Мы ж сверились? Мы, блять, стучим — а он тапок там наяривает до отказа!!!
— Да я думал, под обстрел мы попали...
— Я тебя сейчас так обстреляю — на неделю зажмуришься! — угрожающе двинулся к нему Портос.
— Отставить! С брони все, Потап — направо с Медным во двор. Гляньте там, только тихо.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Часть 29.
За бытовыми хлопотами под канонаду разрывов пролетел этот день. Бук и Артист, сходив в частник, вернулись с полным сидором всяких круп, консервов и домашних заготовок. Решили варить супец во вкладыше от термоса, и там уже что-то аппетитно булькало и благоухало ароматами. Мы с Потапом, притащив воду, синхронно потянули носами, а Потап, взяв поварешку, начал шерудить в котле.
— Эээ, ара, палцы убэри, да? Отрублю нахуй! — вскинулся на Потапа Бук.
— А мясо-то где? — Потап недоуменно пожал плечами.
— Тебе не положено! — отрезал Артист.
— Да как так-то?
— А так! Сварим — позовём всех. Нехер грязные грабли над котлом трясти! Мяса ему, разбежался. Ты это мясо поймал? Вот то-то же, отвали!
— Эх! Медный, идём отсюда. Две жадины собрались, ловить нечего.
Мы спустились в подвал. Потап по примеру Портоса и остальных завалился спать, а мне сон не шёл. В голове крутились кадры из памяти с начала командировки. Прошел всего месяц, а казалось, эта командировка длится уже вечность. Мы свыклись с окружающим нас хаосом и потеряли страх...
Попытался представить, что сейчас делают родные, друзья в далёкой Сибири, но бросил это занятие, недоумевая. Я практически разучился мыслить гражданскими категориями, мир разделился надвое. Один — этот, здесь и сейчас, грязь и кровь, порох и смерть... Другой — нереальный и сказочный, где везде светятся окна и фонари, люди спокойно живут, занимаются работой и бытом, растят детей. Этот мир казался экспонатом под стеклянным куполом, хрупким и беззащитным, прекрасным и недосягаемым...
Меня накрыло осознанием, почему я здесь. Потому что нужно делать эту работу, может, даже ценой жизни... Если не мы — то никто, бля… Вспомнил наших парней, которых теперь считают погибшими. Ведь не зря же они... Всему есть цена, но здесь слишком дорого что-то... Ладно, ещё повоюем, самое главное — слух почти восстановился.
С началом сумерек мы поднялись на улицу, навьюченные, ждали броню. Морозец слегка спал, ему на смену пришла отвратительная всепроникающая влажность. Она липкими пальцами лезла за шиворот, заставляя ежиться от холода.
«Ну что, пацаны, замёрзли? Туман идёт. Погода самое оно, только что мы в тумане высмотрим? — Гром обматывал куском брезента СВД. — Оставлю на базе, возьму Ксюху у Артиста, он на больничке остается».
Пришел группник, построились, попрыгали. Соседи мотострелки разглядывали наши приготовления, поливая соляркой обломки мебели в костре. Яркие отсветы неровно метались по закопченым стенам руины госпиталя и технике вокруг.
Обдав нас облаком удушливого дизеля, по колее, как два трамвая, подъехали бэхи. Командир брони спрыгнул на землю, наш подошёл, они под фонариком сверились по карте. Командир махнул нам, и мы, кряхтя и с прибаутками и подъебками, полезли наверх. Загрузились, крутанулись на месте, рывком стартанули по госпитальному городку, утопая в грязевой колее. Кругом горели костры, от ПАКа тянулась вверх струйка дыма.
Ходом пролетев больничку, сквозь пролом в заборе выскочили на асфальт, повернув направо и резко ускорившись, помчались на мост через Сунжу. Судя по БР, нам надо через два квартала уже высаживаться. В практически полной темноте на бешеной скорости пролетели мост, пересекли набережную и втянулись в пятиэтажную застройку. Первый перекрёсток пролетели, стремительно приближался второй. Потап, почуяв неладное, стал дергать командира за рукав, перекрикивая рёв движка: «Командир! Он нас сейчас завезёт, куда не надо!!»
Не снижая темпа, броня пролетела нужный нам перекресток и полетела дальше. Пока мы колотили железками по броне, ещё один квартал остался позади. Наконец нас услышали, и механ дал по тормозу так резко, что мы чуть не посыпались сверху, как горох. Открылся люк, и вылез командир.
— Ты чего, придурок, ты куда нас припер? Мы ж сверились? Мы, блять, стучим — а он тапок там наяривает до отказа!!!
— Да я думал, под обстрел мы попали...
— Я тебя сейчас так обстреляю — на неделю зажмуришься! — угрожающе двинулся к нему Портос.
— Отставить! С брони все, Потап — направо с Медным во двор. Гляньте там, только тихо.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
Forwarded from Наука побеждать
Тэги.
Давненько мы не напоминали наши тэги. Держите список ниже. По ним собрано (и задним числом довешивается) то, что админы канала писали с октября 2022 года. Как многие знают, у нас полезны даже комментарии. Спасибо за них уважаемым подписчикам 🤝🤝🤝
Также напоминаем, что свои вопросы инструкторам канала вы можете задать вот под этим постом.
Всем новичкам — добро пожаловать 🤝
#АРТА
#БПЛА
#БПНА
#БЫТ_В_АРМИИ
#ВЕЛИКИЕ_ЛЮДИ
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
#ДИВАННАЯ_АНАЛИТИКА
#ЗНАЙ_ВРАГА
#ИНЖЕНЕРНАЯ_ПОДГОТОВКА
#ИНОСТРАННЫЕ_АРМИИ
#КАЛЕНДАРЬ
#МЕДИЦИНА
#МЕТОДИКА_ОБУЧЕНИЯ
#МНЕНИЕ
#МИР_НЕ_БЕЗ_ДОБРЫХ
#НАБЛЮДЕНИЕ
#НАГРАДНОЙ
#ОГНЕВАЯ_ПОДГОТОВКА
#ОРУЖИЕ
#ПБС
#ПРИЦЕЛЫ
#СНАЙПИНГ
#СНАРЯЖЕНИЕ
#СТРАТЕГИЯ
#ТАБЛЕТНИЦА
#ТАКТИКА
#ФИЗО
#ШТУРМ
#ЭХО_ВОЙНЫ
#ЮМОР
Давненько мы не напоминали наши тэги. Держите список ниже. По ним собрано (и задним числом довешивается) то, что админы канала писали с октября 2022 года. Как многие знают, у нас полезны даже комментарии. Спасибо за них уважаемым подписчикам 🤝🤝🤝
Также напоминаем, что свои вопросы инструкторам канала вы можете задать вот под этим постом.
Всем новичкам — добро пожаловать 🤝
#АРТА
#БПЛА
#БПНА
#БЫТ_В_АРМИИ
#ВЕЛИКИЕ_ЛЮДИ
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
#ДИВАННАЯ_АНАЛИТИКА
#ЗНАЙ_ВРАГА
#ИНЖЕНЕРНАЯ_ПОДГОТОВКА
#ИНОСТРАННЫЕ_АРМИИ
#КАЛЕНДАРЬ
#МЕДИЦИНА
#МЕТОДИКА_ОБУЧЕНИЯ
#МНЕНИЕ
#МИР_НЕ_БЕЗ_ДОБРЫХ
#НАБЛЮДЕНИЕ
#НАГРАДНОЙ
#ОГНЕВАЯ_ПОДГОТОВКА
#ОРУЖИЕ
#ПБС
#ПРИЦЕЛЫ
#СНАЙПИНГ
#СНАРЯЖЕНИЕ
#СТРАТЕГИЯ
#ТАБЛЕТНИЦА
#ТАКТИКА
#ФИЗО
#ШТУРМ
#ЭХО_ВОЙНЫ
#ЮМОР
Telegram
Наука побеждать
Интервью с инструктором
Здравствуйте, уважаемые читатели канала. Мы тут подумали. У нас есть интервью с артиллеристом и интервью со снайпером. А вот интервью с инструктором — нет. Решили исправить упущение. Сегодня у вас есть уникальная возможность спросить…
Здравствуйте, уважаемые читатели канала. Мы тут подумали. У нас есть интервью с артиллеристом и интервью со снайпером. А вот интервью с инструктором — нет. Решили исправить упущение. Сегодня у вас есть уникальная возможность спросить…
История одного музыканта
Часть 33.
— Эй, придурки! — раздалось в рации. — Чего разлеглись, как на пляже? Солнце еще не встало.
— Штаны сушим, — ответил штурм.
— Тоже збс. Пока солнце не встанет — с крыши ни ногой.
— Да у нас что-то нет особого желания по фаршу там шастать. Там даже контроллить не то, что некого — нечего. До зорьки сидим на крыше. Перекусить есть, вода есть.
— Принял вас. Нужду справляем за парапет. Конец связи.
— Слышь, Суслик, как думаешь, откуда духи полезли? Ты, что ли, проебал фишку?
— Ты что, бессмертный? — возразил я.
— Братское сердце, не обессудь, но духи откуда-то полезли же, и если б не твоя паутина, болтались бы наши бошки сейчас на пиках, а видосики собирали лайки и колокольчики.
— Да я обставился по привычке, учили так в…
— Где учили? — заинтересованно спросил штурм. Я осекся, поняв, что чуть не ляпнул лишнего.
— В сельскохозяйственном техникуме, когда на повара учился, — пошутил я. Штурм засмеялся.
— Ну, не хочешь — не говори. Но, братан, реально дай обниму, ты нас обоих из лютого очка вытащил своей осторожностью.
— Как рассветет, спустимся и посмотрим, откуда эти тараканы набежали. Сто в гору, не с улицы пришли, иначе их бы ОЗМ-кой и МОН-кой раскидало по всей парадной.
— Согласен. Есть зажигалка? Я свою так и не нашел.
— Ну, и мне давай папироску, дух переведу. Не каждый день геноцид устраиваем.
Мы закурили, хлебнули из одной фляги (считай, породнились) водички, срубали пару изрядно подтаявших сникерсов и стали ждать рассвет.
— Штурм?
— М?
— Тебе сколько лет-то?
— Сорок три, а тебе?
— Тридцать пять. Ты уже бывал в такой жопе?
— В такой точно нет. Я ж до событий на Донбассе там же в ГАИ работал, там такого экшена нет.
— Не жалеешь, что здесь оказался?
— Чем ближе смерть, тем ярче чувствуешь вкус жизни… А ты, походу, не впервой в таком пиздорезе?
— Ага. Первый раз недели две назад был, за матрасами ходили. Что-то мне везет на эти квесты выживания, — усмехнулся я.
— Может, тебе по приезду билетик лотерейный купить, а, Суслик? Раз уж ты фартовый, как черт.
— Да ну, какой фарт, братан? Делал, чему учили на Молях, как и тебя. Обосрался, что пиздец, и вспотел, как девственница в первую брачную ночь.
— Ага, чуть не отымели, — засмеялся штурм.
— Во-во, и я о том.
Вдруг неожиданно штурм с легкой ухмылкой сказал:
— Руки вытяни вперед и покажи.
— Для чего? — удивился я.
— Надо.
Чувствуя подвох, я все же вытянул руки перед собой и повертел ладонями.
— Суслик, смотри на мои, — и он тоже вытянул руку.
— И что?
— Твои не дрожат.
Его рука и вправду тряслась, а мои были неподвижны.
— Так холодно же, братан. Мы из жары на холод, вот и колбасит тебя. А я не мерзну. Ну, почти.
— Знаешь, за годы службы в органах я немного научился в людях разбираться. По-моему, ты децл припиздываешь.
— Да бля буду. Свежо на улице, вот и колбасит тебя.
— Ну-ну.
Так, за разговорами, наступил рассвет. Мы видели уже своими глазами, а не через квакеры, как с холма за нами спустилась группа. Их было больше, чем когда нас провожали. Впереди шел сапер. Мы выглянули на секунду с крыши и увидели, как он снимает свои «закладки».
— Ну что, идем, — сказал я штурму.
— Угу.
Мы спустились с крыши на наш этаж. В стенах были дыры размером с кулак — с кулак, блядь, Коли Валуева. Откопав свои шмотки из-под груды колотого кирпича, бетона и пыли, мы пошли к выходу. Тут нам встретился первый загорелый паренек. Точнее то, что от него осталось: правая нога (или левая, сложно сказать было) от колена до ступни и какой то красный мешок, весь в дырах и уже вонял.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Часть 33.
— Эй, придурки! — раздалось в рации. — Чего разлеглись, как на пляже? Солнце еще не встало.
— Штаны сушим, — ответил штурм.
— Тоже збс. Пока солнце не встанет — с крыши ни ногой.
— Да у нас что-то нет особого желания по фаршу там шастать. Там даже контроллить не то, что некого — нечего. До зорьки сидим на крыше. Перекусить есть, вода есть.
— Принял вас. Нужду справляем за парапет. Конец связи.
— Слышь, Суслик, как думаешь, откуда духи полезли? Ты, что ли, проебал фишку?
— Ты что, бессмертный? — возразил я.
— Братское сердце, не обессудь, но духи откуда-то полезли же, и если б не твоя паутина, болтались бы наши бошки сейчас на пиках, а видосики собирали лайки и колокольчики.
— Да я обставился по привычке, учили так в…
— Где учили? — заинтересованно спросил штурм. Я осекся, поняв, что чуть не ляпнул лишнего.
— В сельскохозяйственном техникуме, когда на повара учился, — пошутил я. Штурм засмеялся.
— Ну, не хочешь — не говори. Но, братан, реально дай обниму, ты нас обоих из лютого очка вытащил своей осторожностью.
— Как рассветет, спустимся и посмотрим, откуда эти тараканы набежали. Сто в гору, не с улицы пришли, иначе их бы ОЗМ-кой и МОН-кой раскидало по всей парадной.
— Согласен. Есть зажигалка? Я свою так и не нашел.
— Ну, и мне давай папироску, дух переведу. Не каждый день геноцид устраиваем.
Мы закурили, хлебнули из одной фляги (считай, породнились) водички, срубали пару изрядно подтаявших сникерсов и стали ждать рассвет.
— Штурм?
— М?
— Тебе сколько лет-то?
— Сорок три, а тебе?
— Тридцать пять. Ты уже бывал в такой жопе?
— В такой точно нет. Я ж до событий на Донбассе там же в ГАИ работал, там такого экшена нет.
— Не жалеешь, что здесь оказался?
— Чем ближе смерть, тем ярче чувствуешь вкус жизни… А ты, походу, не впервой в таком пиздорезе?
— Ага. Первый раз недели две назад был, за матрасами ходили. Что-то мне везет на эти квесты выживания, — усмехнулся я.
— Может, тебе по приезду билетик лотерейный купить, а, Суслик? Раз уж ты фартовый, как черт.
— Да ну, какой фарт, братан? Делал, чему учили на Молях, как и тебя. Обосрался, что пиздец, и вспотел, как девственница в первую брачную ночь.
— Ага, чуть не отымели, — засмеялся штурм.
— Во-во, и я о том.
Вдруг неожиданно штурм с легкой ухмылкой сказал:
— Руки вытяни вперед и покажи.
— Для чего? — удивился я.
— Надо.
Чувствуя подвох, я все же вытянул руки перед собой и повертел ладонями.
— Суслик, смотри на мои, — и он тоже вытянул руку.
— И что?
— Твои не дрожат.
Его рука и вправду тряслась, а мои были неподвижны.
— Так холодно же, братан. Мы из жары на холод, вот и колбасит тебя. А я не мерзну. Ну, почти.
— Знаешь, за годы службы в органах я немного научился в людях разбираться. По-моему, ты децл припиздываешь.
— Да бля буду. Свежо на улице, вот и колбасит тебя.
— Ну-ну.
Так, за разговорами, наступил рассвет. Мы видели уже своими глазами, а не через квакеры, как с холма за нами спустилась группа. Их было больше, чем когда нас провожали. Впереди шел сапер. Мы выглянули на секунду с крыши и увидели, как он снимает свои «закладки».
— Ну что, идем, — сказал я штурму.
— Угу.
Мы спустились с крыши на наш этаж. В стенах были дыры размером с кулак — с кулак, блядь, Коли Валуева. Откопав свои шмотки из-под груды колотого кирпича, бетона и пыли, мы пошли к выходу. Тут нам встретился первый загорелый паренек. Точнее то, что от него осталось: правая нога (или левая, сложно сказать было) от колена до ступни и какой то красный мешок, весь в дырах и уже вонял.
Продолжение следует…
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #МУЗЫКАНТ
Ты же знаешь.
Здесь мечты твои ничего не стоят.
Здесь руки твои ничего не строят.
Здесь голоса громом в шеренги строят.
И на амбразуры идут по трое...
Здесь ветер и дождь — признаки комфорта.
Здесь кивер — бейсболка, а ловы — ботфорты.
Здесь пылью станут цитадели и форты.
И гордостью сжаты рукояти Кордов...
Здесь ноги твои вращают землю.
Здесь ярости пламени позади не внемлют.
Здесь головы отдельно в посадках дремлют.
И вьются, рвутся полевкой нервы.
Здесь правды твои виски не скроют,
Здесь мертвым глаза рубли не откроют!
Здесь сразу видно, кто чего стоит...
И швы трещат: не важно, как скроен.
Здесь фельдшер тебе капеллан и аббат,
Здесь болен спиной и душою горбат.
Там — близость Победы, фанфары звенят...
Здесь — ты только знаешь, что это набат.
Бурьян, сентябрь 2024
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Здесь мечты твои ничего не стоят.
Здесь руки твои ничего не строят.
Здесь голоса громом в шеренги строят.
И на амбразуры идут по трое...
Здесь ветер и дождь — признаки комфорта.
Здесь кивер — бейсболка, а ловы — ботфорты.
Здесь пылью станут цитадели и форты.
И гордостью сжаты рукояти Кордов...
Здесь ноги твои вращают землю.
Здесь ярости пламени позади не внемлют.
Здесь головы отдельно в посадках дремлют.
И вьются, рвутся полевкой нервы.
Здесь правды твои виски не скроют,
Здесь мертвым глаза рубли не откроют!
Здесь сразу видно, кто чего стоит...
И швы трещат: не важно, как скроен.
Здесь фельдшер тебе капеллан и аббат,
Здесь болен спиной и душою горбат.
Там — близость Победы, фанфары звенят...
Здесь — ты только знаешь, что это набат.
Бурьян, сентябрь 2024
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Фрагменты. Стаккато.
Предисловие от редактора: читать «с закрытыми глазами» сложно. Но иначе не будет видно.
***
КАМАЗы. Уралы. Люди,
дальше вещи, еда, от еды и до дна с поломанными досками — выстрелы к «фагошам» и прочая абсолютно не актуальная на тот вечер дичь…
Ночь. Приехали — дома, окна, бельё на верёвках, дети во дворе. Гидра коробок пытается развернуться во дворе детства. Один «химарь» — конец маршевого журнала подразделения. Сводная рота — кого не жалко. Цель — н.п. К...
Сороконожка полноприводных бегемотов разворачивается. Поджимает по-маленькому. Чудо моё чудное лезет на борт, ставлю ноги на рант, откидываю брезент, хватаю за шлейку на Монолите бр4, К... вываливается из кузова. И начинает отливать на следующий за нами КАМАЗ. Там начинает работать камера с подсветкой и дворники. И так всю дорогу.
Я был медиком. Хотя под н.п. К. все лишь «были». Фрагменты. Эвакуация. Четверо не зассали, подхватили, «лампочка Кобэ», пять триста. Крики. Ночь. А что, всё проглотит. И тех. И нас.
Могилка, натянул плащ-палатку, окопался, на себя пациентов… Рядом, 8 метров — неразрыв 155 дважды. К ночи — птицы с тепляками, распотрошил рюкзак, одеяла. Выщёлкивают позиции, мины-польки, не слышим.
«Медииик!!!». Ночь, хитрая, глотала людей, ногу-коленом-на голову, а он орёт про детей. Потом отдал настоящим медикам. В голове: «Что не сиделось дома-то?!».
Прожевал глину с примесью коры акации — вечер. Окоп, Валера, глаза, как синь, закрыл, комотд бестолковый: «Что делать?». А что тут делать?
Оттянулся, закурил, руки в крови, фильтр прилипает к жёлтым от никотина пальцам. Двое уже уехали. Изжога, ночь-ненасытина продолжает есть людей. Крик про оторванные ноги совпадает с прилётом какой-то дряни. Глухое чудо лезет из ямы.
И тут наши заклятые друзья начинают мостить кассетами Мир. Песок во рту, мысли о той смс-ке, где обещал вернуться. Судорожное. Потом вспомнил, что промедол уехал с другим 300.
Нефопам, жгут, встать, ночь, один в лесу, свои, помощь, откусывать ампулы с кеторолом зубами, двойка. Запихиваешь в рот раненым азитромицин, обрывок бушлата, подразделение наркоманов и алкашей тащит «тяжёлого» несколько км. И дотащили.
Спуск в подвал, бетон пола, крики и мат с операционных столов, над головой — стык бетонных плит и 400 мл на проволоке, мои 400 мл. И можно просто заснуть, и никого не подставишь.
Что же ты не спишь, Война?
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА
Предисловие от редактора: читать «с закрытыми глазами» сложно. Но иначе не будет видно.
***
КАМАЗы. Уралы. Люди,
дальше вещи, еда, от еды и до дна с поломанными досками — выстрелы к «фагошам» и прочая абсолютно не актуальная на тот вечер дичь…
Ночь. Приехали — дома, окна, бельё на верёвках, дети во дворе. Гидра коробок пытается развернуться во дворе детства. Один «химарь» — конец маршевого журнала подразделения. Сводная рота — кого не жалко. Цель — н.п. К...
Сороконожка полноприводных бегемотов разворачивается. Поджимает по-маленькому. Чудо моё чудное лезет на борт, ставлю ноги на рант, откидываю брезент, хватаю за шлейку на Монолите бр4, К... вываливается из кузова. И начинает отливать на следующий за нами КАМАЗ. Там начинает работать камера с подсветкой и дворники. И так всю дорогу.
Я был медиком. Хотя под н.п. К. все лишь «были». Фрагменты. Эвакуация. Четверо не зассали, подхватили, «лампочка Кобэ», пять триста. Крики. Ночь. А что, всё проглотит. И тех. И нас.
Могилка, натянул плащ-палатку, окопался, на себя пациентов… Рядом, 8 метров — неразрыв 155 дважды. К ночи — птицы с тепляками, распотрошил рюкзак, одеяла. Выщёлкивают позиции, мины-польки, не слышим.
«Медииик!!!». Ночь, хитрая, глотала людей, ногу-коленом-на голову, а он орёт про детей. Потом отдал настоящим медикам. В голове: «Что не сиделось дома-то?!».
Прожевал глину с примесью коры акации — вечер. Окоп, Валера, глаза, как синь, закрыл, комотд бестолковый: «Что делать?». А что тут делать?
Оттянулся, закурил, руки в крови, фильтр прилипает к жёлтым от никотина пальцам. Двое уже уехали. Изжога, ночь-ненасытина продолжает есть людей. Крик про оторванные ноги совпадает с прилётом какой-то дряни. Глухое чудо лезет из ямы.
И тут наши заклятые друзья начинают мостить кассетами Мир. Песок во рту, мысли о той смс-ке, где обещал вернуться. Судорожное. Потом вспомнил, что промедол уехал с другим 300.
Нефопам, жгут, встать, ночь, один в лесу, свои, помощь, откусывать ампулы с кеторолом зубами, двойка. Запихиваешь в рот раненым азитромицин, обрывок бушлата, подразделение наркоманов и алкашей тащит «тяжёлого» несколько км. И дотащили.
Спуск в подвал, бетон пола, крики и мат с операционных столов, над головой — стык бетонных плит и 400 мл на проволоке, мои 400 мл. И можно просто заснуть, и никого не подставишь.
Что же ты не спишь, Война?
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА