КОТОВАСИЯ
Кошачий корпоратив вылился в настоящую попойку: кот в самом центре картины залпом выпивает внушительных размеров блюдце с саке, чем явно удивляет нескольких своих коллег; справа от этого выпивохи тоже уже хорошенько вдатый товарищ исполняет танец с веерами, один из которых он зачем-то нацепил себе на голову... Парочка котофеев в нижней части рисунка соревнуется в перетягивании верёвки с помощью шеи (об этой японской игре будет отдельный пост!), а ещё двое котиков приглашены в качестве музыкантов — играют на сямисэнах. Кажется, на заднем плане можно заметить кошачьих слуг: один из них наполняет большую чашу новой порцией саке из бочки, а другой готовится разделывать очередную мышь, так как участники пирушки уже слопали почти всю еду. Хорошо, что здесь также есть кот-повар!
Эта забавная гравюра (1884—1885 гг.) авторства Адати Гинко принадлежит жанру "тавамурэ-э", или "забавные картинки". Кстати, в 1889 году Гинко дошутился: художника оштрафовали и на целый год упрятали в тюрьму за карикатурное изображение императора. Хотя его издателю не повезло куда больше: ему дали аж 3 года заключения.
Крайне насыщенный красный цвет, слегка портящий общее впечатление от работы, прямо-таки кричит нам о том, что она сделана в период Мэйдзи (1868—1912 гг.).
Ровно год назад я уже разбирала ошибочное представление исследователей о "кислотных" анилиновых красителях (нажмите на цветной текст, чтобы освежить эту заметку в памяти) на примере театральной гравюры.
#АдатиГинко #тавамурээ #забавныекартинки #кошки #жанры #Мэйдзи
Кошачий корпоратив вылился в настоящую попойку: кот в самом центре картины залпом выпивает внушительных размеров блюдце с саке, чем явно удивляет нескольких своих коллег; справа от этого выпивохи тоже уже хорошенько вдатый товарищ исполняет танец с веерами, один из которых он зачем-то нацепил себе на голову... Парочка котофеев в нижней части рисунка соревнуется в перетягивании верёвки с помощью шеи (об этой японской игре будет отдельный пост!), а ещё двое котиков приглашены в качестве музыкантов — играют на сямисэнах. Кажется, на заднем плане можно заметить кошачьих слуг: один из них наполняет большую чашу новой порцией саке из бочки, а другой готовится разделывать очередную мышь, так как участники пирушки уже слопали почти всю еду. Хорошо, что здесь также есть кот-повар!
Эта забавная гравюра (1884—1885 гг.) авторства Адати Гинко принадлежит жанру "тавамурэ-э", или "забавные картинки". Кстати, в 1889 году Гинко дошутился: художника оштрафовали и на целый год упрятали в тюрьму за карикатурное изображение императора. Хотя его издателю не повезло куда больше: ему дали аж 3 года заключения.
Крайне насыщенный красный цвет, слегка портящий общее впечатление от работы, прямо-таки кричит нам о том, что она сделана в период Мэйдзи (1868—1912 гг.).
Ровно год назад я уже разбирала ошибочное представление исследователей о "кислотных" анилиновых красителях (нажмите на цветной текст, чтобы освежить эту заметку в памяти) на примере театральной гравюры.
#АдатиГинко #тавамурээ #забавныекартинки #кошки #жанры #Мэйдзи
ТИТАНИК КАБУКИ
Японская мода на всё европейское в период Мэйдзи (1868—1912 гг.) не могла не отразиться на кабучных пьесах, в которых теперь экспериментировали с реализмом, заигрывая с западным театральным стилем. Постановки стали изображать истории, происходящие с современными на тот момент персонажами в современной одежде. Однако многие такие пьесы с треском провалились: простые горожане явно не были готовы к столь быстрому погружению пока что в абсолютно чуждую им культуру.
Самым неудачным представлением из всех стал спектакль под громким названием "Странная история о потерпевших кораблекрушение". По его сюжету молодой рыбак теряет своего отца во во время шторма. Юношу спасают англичане и доставляют на пароходе в Сан-Франциско, откуда он отправляется в Вашингтон. Во время этого путешествия на его поезд нападают индейцы, а его самого внезапно похищает их вождь. Так, одно приключение сменяет другое, и наш товарищ наконец добирается до Парижа, где случайно воссоединяется со своим отцом в опере! Под занавес они хором торжественно восклицают: "Нет ничего более глубокого, чем доброта людей в других странах".
Начиналось всё вроде неплохо: звёздный состав актёров, щедрый бюджет... Однако нововведение в виде вставок с приглашёнными (между прочим, за огромные деньги) западными исполнителями погубило пьесу. А дело вот, в чём: голоса иностранцев оказались резкими и неприятными для ушей японцев, а танцы и песни зарубежных актёров так и вовсе воспринимались японской публикой как что-то крайне нелепое. Например, когда по сцене вразвалку ковыляли "японские дамы" в пышных платьях с кринолином, пытаясь по-европейски кокетливо теребить свои носовые платки, японские зрители едва сдерживали смех. А когда в сцене про Францию оперная примадонна с великолепным сопрано ловко брала высокие ноты, публика, уже не стесняясь, громко гоготала на весь театр. Японцы очень забавно комментировали вставленные в постановку итальянские оперетты (цитирую): "Голос британской актрисы звучал как лай западной собаки".
P. S. На первой картине (1879 г.) авторства "демона живописи" Каванабэ Кёсая изображена сцена "Перед зданием Парижской оперы". На гравюре Адати Гинко — беседа отца и сына во французском саду. На фото — танец рыбаков на фоне инсталляции с волнами.
#КаванабэКёсай #АдатиГинко #якусяэ #актёрыКабуки #минуткаистории #иностранцы
Японская мода на всё европейское в период Мэйдзи (1868—1912 гг.) не могла не отразиться на кабучных пьесах, в которых теперь экспериментировали с реализмом, заигрывая с западным театральным стилем. Постановки стали изображать истории, происходящие с современными на тот момент персонажами в современной одежде. Однако многие такие пьесы с треском провалились: простые горожане явно не были готовы к столь быстрому погружению пока что в абсолютно чуждую им культуру.
Самым неудачным представлением из всех стал спектакль под громким названием "Странная история о потерпевших кораблекрушение". По его сюжету молодой рыбак теряет своего отца во во время шторма. Юношу спасают англичане и доставляют на пароходе в Сан-Франциско, откуда он отправляется в Вашингтон. Во время этого путешествия на его поезд нападают индейцы, а его самого внезапно похищает их вождь. Так, одно приключение сменяет другое, и наш товарищ наконец добирается до Парижа, где случайно воссоединяется со своим отцом в опере! Под занавес они хором торжественно восклицают: "Нет ничего более глубокого, чем доброта людей в других странах".
Начиналось всё вроде неплохо: звёздный состав актёров, щедрый бюджет... Однако нововведение в виде вставок с приглашёнными (между прочим, за огромные деньги) западными исполнителями погубило пьесу. А дело вот, в чём: голоса иностранцев оказались резкими и неприятными для ушей японцев, а танцы и песни зарубежных актёров так и вовсе воспринимались японской публикой как что-то крайне нелепое. Например, когда по сцене вразвалку ковыляли "японские дамы" в пышных платьях с кринолином, пытаясь по-европейски кокетливо теребить свои носовые платки, японские зрители едва сдерживали смех. А когда в сцене про Францию оперная примадонна с великолепным сопрано ловко брала высокие ноты, публика, уже не стесняясь, громко гоготала на весь театр. Японцы очень забавно комментировали вставленные в постановку итальянские оперетты (цитирую): "Голос британской актрисы звучал как лай западной собаки".
P. S. На первой картине (1879 г.) авторства "демона живописи" Каванабэ Кёсая изображена сцена "Перед зданием Парижской оперы". На гравюре Адати Гинко — беседа отца и сына во французском саду. На фото — танец рыбаков на фоне инсталляции с волнами.
#КаванабэКёсай #АдатиГинко #якусяэ #актёрыКабуки #минуткаистории #иностранцы