Книга явно не хотела иметь со мной ничего общего. Сначала были траблы с доставкой, потом она дважды чуть не пропорола мне ногу острым углом (нет, она прямоугольная, конечно, просто очень острая 🤣). Но, если я чего решил....
Прочитала. Нахожусь в весьма невнятном состоянии по поводу прочитанного. Начну с хорошего: выучила два новых слова.
Фаюм, собственно, это посмертный портрет. В Древнем Египте было принято мумифицировать умерших, но мумификация делала крайне неэстетичным лицо покойного, поэтому к мумии добавляли погребальную маску с его изображением. Разделяющим идею посмертной жизни египтянам такая маска помогала «сохранить» внешность погребённого для загробного бессмертия.
В начале I тысячелетия н.э. в Нижнем Египте вместо погребальных масок на мумии стали класть написанные на деревянных досках погрудные портреты. Рисовали их расплавленными красками на основе воска. Такая техника называется энкаустикой. По месту их крупной находки в XIX веке – оазису Фаюм – портреты назвали фаюмскими.
Второе слово: тульпа, термин, изначально появившийся в мистицизме. Он обозначает паранормальное существо или объект, созданный с помощью силы мысли.
Тульпа может казаться самостоятельным существом и являться собеседником — например, воображаемым другом.
Звучит очень перспективно.
Главный герой романа, Илья Орлов, пишет фаюмы на заказ на заказ, но не красками, а словами. Бессмертие. Индивидуальный подход. Дорого. Для чего людям бессмертие, мне не более понятно, чем для чего они покупают участки на луне, ну да ладно.
Илья берет себе псевдоним Протей, в честь божества, обладавшего необыкновенной способностью к перевоплощению. Он ведь перевоплощается, так сказать, профессионально - он один из тех, кто в исторических костюмах разгуливают по центру Питера, предлагая туристам кринжовые фотки. Только слишком уж всерьез он к этому относится.
"Ведь человек умирает, а персонаж нет" - похоже, Протей несколько заигрался с вечностью, и подзабросил настоящую жизнь. А какие шансы на бессмертие у того, кто и не жил?
Вообще мало про кого в этой книге можно сказать "он жил". Может даже ни про кого. Все персонажи (ключевое слово) играют с жизнью в прятки. Кому-то это удается лучше, кому-то хуже. Создают выдуманные миры, воображаемых друзей, шляются по чужим (или своим) снам. Но если вас бросает даже воображаемая женщина, что-то с вами явно не так.
У меня есть вопросы к книге. Возможно, ответы на них появятся, если перечитать, проступят легким силуэтом в сумраке, как уже получилось с некоторыми. Ниточки потихоньку собираются, но узор здесь очень непростой.
Читать этот текст не очень комфортно - что-то регулярно корябает, обо что-то спотыкаешься, стучишь мысленным кулаком по лбу. Все время на грани - то почти фыркаешь, то вдруг замираешь: "ну ок, убедил".
В конечном итоге все же скажу, что читать стоит, хотя "Медведки" лично мне гораздо лучше легли.
И я рада за Илью, который в конце все же обретает свое бессмертие.
-------------------
Ведь фаюм - он как портрет: в нем пребудет навсегда то, чего не было, а после него стало.
-------------------
#почитать #книжныйотзыв #современнаяпроза #альпинапроза #книжныеновинки #евгенийкремчуков #фаюм
Прочитала. Нахожусь в весьма невнятном состоянии по поводу прочитанного. Начну с хорошего: выучила два новых слова.
Фаюм, собственно, это посмертный портрет. В Древнем Египте было принято мумифицировать умерших, но мумификация делала крайне неэстетичным лицо покойного, поэтому к мумии добавляли погребальную маску с его изображением. Разделяющим идею посмертной жизни египтянам такая маска помогала «сохранить» внешность погребённого для загробного бессмертия.
В начале I тысячелетия н.э. в Нижнем Египте вместо погребальных масок на мумии стали класть написанные на деревянных досках погрудные портреты. Рисовали их расплавленными красками на основе воска. Такая техника называется энкаустикой. По месту их крупной находки в XIX веке – оазису Фаюм – портреты назвали фаюмскими.
Второе слово: тульпа, термин, изначально появившийся в мистицизме. Он обозначает паранормальное существо или объект, созданный с помощью силы мысли.
Тульпа может казаться самостоятельным существом и являться собеседником — например, воображаемым другом.
Звучит очень перспективно.
Главный герой романа, Илья Орлов, пишет фаюмы на заказ на заказ, но не красками, а словами. Бессмертие. Индивидуальный подход. Дорого. Для чего людям бессмертие, мне не более понятно, чем для чего они покупают участки на луне, ну да ладно.
Илья берет себе псевдоним Протей, в честь божества, обладавшего необыкновенной способностью к перевоплощению. Он ведь перевоплощается, так сказать, профессионально - он один из тех, кто в исторических костюмах разгуливают по центру Питера, предлагая туристам кринжовые фотки. Только слишком уж всерьез он к этому относится.
"Ведь человек умирает, а персонаж нет" - похоже, Протей несколько заигрался с вечностью, и подзабросил настоящую жизнь. А какие шансы на бессмертие у того, кто и не жил?
Вообще мало про кого в этой книге можно сказать "он жил". Может даже ни про кого. Все персонажи (ключевое слово) играют с жизнью в прятки. Кому-то это удается лучше, кому-то хуже. Создают выдуманные миры, воображаемых друзей, шляются по чужим (или своим) снам. Но если вас бросает даже воображаемая женщина, что-то с вами явно не так.
У меня есть вопросы к книге. Возможно, ответы на них появятся, если перечитать, проступят легким силуэтом в сумраке, как уже получилось с некоторыми. Ниточки потихоньку собираются, но узор здесь очень непростой.
Читать этот текст не очень комфортно - что-то регулярно корябает, обо что-то спотыкаешься, стучишь мысленным кулаком по лбу. Все время на грани - то почти фыркаешь, то вдруг замираешь: "ну ок, убедил".
В конечном итоге все же скажу, что читать стоит, хотя "Медведки" лично мне гораздо лучше легли.
И я рада за Илью, который в конце все же обретает свое бессмертие.
-------------------
Ведь фаюм - он как портрет: в нем пребудет навсегда то, чего не было, а после него стало.
-------------------
#почитать #книжныйотзыв #современнаяпроза #альпинапроза #книжныеновинки #евгенийкремчуков #фаюм