Истоки политического цинизма

«В наше время политик говорит правду только тогда, когда называет лжецом другого политика». Этот афоризм приписывают американскому писателю Альфреду Ньюманну.

Вообще, политика и ложь — это вещи настолько близкие друг другу, что одно без другого уже даже не мыслится. Самое интересное, что вранье уже даже не вызывает осуждение (все всё понимают) — ложь в устах в политика даже оправдывают: ведь он лжет во благо, а в политике по-другому нельзя, иначе избиратели не выберут. Или же, как говорил Макиавелли, мораль государственного мужа не имеет ничего общего с моралью простонародья: что позволено Юпитеру, то не позволено быку.

🤔 Политического философа Венди Браун этот вопрос особенно заинтересовал: почему ложь, цинизм и корысть стали определять наши поступки? Почему наши ценности потеряли определяющее значение и перестали управлять нашими действиями?

Она уверена, что ответ на вопрос мы можем получить, когда поймем последствия отказа от религиозного мышления — или, если быть точнее, отказа от веры в Бога. Она подходит к этому вопросу не как религиовед, а скорее как социолог и философ.

Научная революция, которая произошла на рубеже XVI-XVII веков в сознании европейцев, начала вытеснять религию как основной источник знания. На ее место пришла наука. В чем же тут проблема? Дело в том, что наука не способна создавать и наделять моральные ценности императивными значениям. То есть, она просто напросто не способна задавать логику действий отдельно взятому человеку: как можно рационально заставить человека «подставить другую щеку?» Наука может объяснить как все устроено, как оно работает — но не может наделить это смыслом.

Уникальность религии состоит в том, что она обладает этой способностью: наделять смыслом. Причем это смысл черпается не просто из окружающего мира, а извне. В философии это называется «трансцендентностью». Это защищает смысл от возможности его искажения человеком. Он становится незыблемым.

Когда из нашего мира пропала машина наделения ценностей смыслом, то пропала и всякая необходимость этим ценностям следовать: «если нет Бога, то я бог», как говорит Петр Верховенский из «Бесов» Достоевского.

Она считает, что манипулирование правдой и пропаганда (и конечно же появление Трампа!) оказались возможными после того, как человеческие ценности превратились в инструменты (become instrumentalizable). Нет ни правды, ни лжи — всё относительно.

Вот что происходит с людьми, когда они слишком увлекаются русской литературой! (у нее там много ссылок на Л. Толстого и Ф. Достоевского).

Пикантности этому тексту добавляет ещё тот факт, что авторесса —феминистка-лесбиянка, а ее партнёр — небинарная персона (кстати тоже известный философ Джудит Батлер, гуру gender studies и феминизма). В этом кроется противоречие: ведь нигилизм, который Браун порицает, стал причиной появления новых гендерных и сексуальных идентичностей.

😈 Куда дальше её заведёт чтение Достоевского и Толстого даже страшно представить.

#кратко

🔻Подпишись на Politicanimalis

Главный контраргумент

Что такое РФ и кто такие русские

Увидел интересную тему, которую подняли в своем посте коллеги — этнический нигилизм русских. Этот феномен, на самом деле, краеугольный для понимания природы такого государства как Российская Федерация: потянув за эту ниточку, мы развяжем весь клубок.

Есть четыре ключевых термина, необходимых для понимания РФ: ресурсы, служилые сословия, этносословия и империя. Начнем по порядку ⬇️

В РФ нет экономики, по утверждению социолога Симона Кордонского, а есть «ресурсная организация государственной жизни». В России преобладает не рынок, а раздаток, по утверждению социолога Ольги Бессоновой. В системе раздатка преобладают не товары, а ресурсы. Ресурс — это экономическое благо, распределяемое государственным аппаратом для выполнения различных задач: выполнение гособоронзаказа, поддержание лояльности (нацэлиты), научные исследования, защита государства и пр. Рынок занимает периферийную роль: он занимается производством потребительских благ вроде продовольствия, услуг и пр.

В РФ нет классов, а есть служилые сословия. Деление общества на классы возможно только там, где есть свободный рыночный обмен товарами. В РФ он есть, но его доля существенно меньше, чем доля системы раздатка. В Российской Федерации общество обладает жесткой иерархической стратификацией (см. Таблицу классных чинов). Те кто трудится в рамках рынка — это чернь, которая лишена доступа к ресурсам.

В РФ нет наций, а есть этносословия, согласно специалисту по нацполитике Рустему Вахитову. Дагестанцы, чеченцы, башкиры, татары это не нации или народы, а титульные этносословия, за которыми закреплена важная функция: сохранение политической лояльности. Национальные элиты должны держать в ежовых рукавицах свое население и давить любые проявления недовольства Центром. За это им выделяются ресурсы.

РФ это не республика, а империя. Наличие раздаточной экономики, сословной стратификации и этносословий составляет базис имперской власти. Империя — это собирательное понятие вышеупомянутых элементов.

И теперь главный вопрос: кто такие русские?

Русские — это главное этносословие Российской Федерации, за которым, в отличие от мелких титульных, закреплены различные функции: государственное администрирование, образовательная деятельность, выполнение научных исследований и оборона государства.

У русских никогда в жизни в РФ не будет своего субъекта федерации. Если такой возникнет, то все остальные русским просто станут не нужны. Русское этносословие выполняет функцию клея, который удерживает воедино чрезвычайно разнообразную, сложную и многонациональную конструкцию государства. Этнический нигилизм это не баг, а фича. Это закономерный продукт Системы.

Кордонский, С. Г. (2008). Сословная структура постсоветской России (часть II). Мир России. Социология. Этнология, 17 (4), 3-36.

Вахитов Рустем Ринатович (2016). Этносословие русских в национальной республике РФ (на примере республики Башкортостан). Вопросы национализма, (2 (26)), 113-125.

Бессонова, О. Э. (2015). Рынок и раздаток в российской матрице: от конфронтации к интеграции. РОССПЭН.

#комментарий

🔻Подпишись на Politicanimalis

На наш утренний пост мы получили ценную обратную связь от ряда каналов.

Делимся со своими читателями интересными материалами наших коллег и на сегодня пока закрываем тему ⬇️

🔻Подпишись на Politicanimalis

Помимо того, что государство-центричная призма мешает разглядеть реальных игроков и расклад сил, она ещё и преувеличивает различия между обществами. Многие совершенно зря видят в государстве некую особую сущность, неважно с положительными (в пределе – фашизм) или отрицательными (в пределе – анархизм) коннотациями. А ведь это всего лишь один из инструментов в руках элиты, долгое время оперировавшей без него или с его зачаточной формой.

Скажем, есть такая известная фраза – «независимые СМИ». Таковыми обычно считаются те, которые не находятся под контролем или диктатом «государства». На практике это означает отсутствие некоего комитета с небольшим числом влиятельных людей за 50, которые формировали бы для данных СМИ «повесточку». Но так ли велика разница с ситуацией, когда эти же СМИ принадлежат небольшому числу «частных» влиятельных людей за 50? (Часть того самого «Собора», о котором любят говорить неореакционеры).

Или взять крупный бизнес в целом. Многим ли отличаются глава госкорпорации и владелец частной, коль скоро оба являются «олигархами», в современном значении этого слова, то есть совмещают политику и бизнес, соответственно имея возможность использовать нерыночные методы в экономической деятельности и большие деньги как инструмент для борьбы за власть?

Безусловно, «на улице» существуют качественные различия – некоторые режимы настолько извращаются, что создают сильные преграды для мелкого предпринимательства и распоряжения мелкой же собственностью. Но на верхнем уровне даже «рыночек» – это кого надо рыночек.

Русские как служилый народ?

С интересом ознакомились с тезисами коллег относительно статуса этнических групп в Российской Федерации.

Особого внимания, на наш взгляд, в развитие "этнической" проблематики, и пресловутой проблемы "этноцентризма", заслуживает термин Р.Вахитова "этносословие", на который опираются коллеги в своем анализе положения русской этнической группы.

Действительно, нельзя не согласиться с тем, что операторы системы рассматривают русскую этническую группу как "клей", обеспечивающий устойчивость таковой системы на уровне поддержания лояльности и обеспечения функционирования некоторых базовых институтов - таких как армия, например.
Весьма показательно, в этом плане, введение в конституцию понятия "государствообразующий народ".

Применение оптики "сословности" к анализу взаимодействия этнических общностей и операторов системы - весьма занятная теоретическая рамка, хотя у нас и есть вопросы относительно концепции Р.Вахитова.

Например, как отмечает сам автор, сословие является некой группой, выделяемой "государством" (мы бы предпочли здесь использовать термин "правительство", ну или более поэтичный "операторы системы") для исполнения определенной роли в обмен на определенные блага (привилегии).

В этом отношении возникают вопросы
а) относительно критериев выделения такой группы - кого операторы считают принадлежащими ней
б) относительно привилегий, полагающихся этой группе

В этом отношении мы можем заметить достаточно широкую рамку критериев выделения такого "этносословия", как "русские".

Сам Р.Вахитов оговаривается, что основным является критерий языка. Однако если мы выделяем такое этносословие лишь по языку, то в него могут быть включены представители практически всех этнических общностей, владеющих русским.
Тем самым "этническая" часть этого этносословия в значительной степени размыта.

Также заметим относительно "привилегий". Можно рассуждать относительно "контролирующей" функции "русского этносословия", однако здесь привилегии скорее получают по принципу лояльности - кто более лоялен, тот и получает высокий пост, безотносительно его этнической принадлежности.
Также привилегии от занятия поста являются исключительно личными, и не распространяются на всю этническую группу - "этноцентризм" у русских, как можно предположить, не развит.

Тем самым у нас получается довольно проблемный момент - "русское этносословие" определено крайне размыто, и коллективных привилегий также не получает.

Однако здесь мы можем предположить, что вероятно с русской этнической группой сложилась несколько другая ситуация - она не является сословием, хотя по сути и выполняет функции такового.
Отметим, что похожая ситуация скорее всего характерна и для других "больших народов".

Представители русской этнической группы склонны отождествлять себя с государством. Тем самым их лояльность государству (а по сути - правительству) обусловлена лишь его "символическим капиталом", а привилегиями.
Если правительство подаёт сигналы "русскости", то русские готовы работать в качестве "скрепляющего элемента" - сохранять "свое" государство, не требуя групповых привилегий, как другие этнические группы.

Тем самым это идеальная для операторов системы ситуация - многочисленная, но атомизированная группа, лояльная им и разобщенная внутри себя.

Подписаться на Заметки на полях

Почему у цивилизации женское лицо

В современной поп-культуре популярен образ мужчины с «большой челюстью»: альфа-самец, воин, отец 12 детей. Это подается как возвращение бренда «мужественности» современному мужчине, который потонул в бытовухе и офисной рутине. На Западе этот дискурс получил название «Trad» (традиционные ценности, грубо говоря).

И у этого мужчины обязательно должен быть зашкаливающий уровень тестостерона, чтобы он мог везде утверждать свою маскулинность: в спортзале, в постели и в приготовлении/поедании мяса. В общем, карикатурный собирательный образ, который мало что имеет общего с реальностью.

На самом деле, общество, где подавляющее число мужчин обладало высоким уровнем тестостерона, было построено на ультранасилии, пренебрежении к своему потомству (чем больше детей, тем лучше, а воспитанием пусть мать занимается) и отсутствии развития.

Почему? В этом обществе преобладает логика конкуренции с нулевой суммой. Мужчины в таких обществах ориентированы не на межгрупповое сотрудничество, а на межгрупповую (или внутригрупповую) конкуренцию. Им важно победить другого самца и подтвердить свой статус, который достигается благодаря насилию и доминированию. Такое общество не может расти качественно, только количественно: за счёт набегов, войн, угона пленниц и изнасилований.

Давайте посмотрим, что на этот счёт говорит наука: ⬇️

👨🏻‍🎓 В исследовании, опубликованном в журнале Hormones and Behaviour, был проведен эксперимент с целью выяснить, как влияет тестостерон на кооперацию между людьми. В нем участвовало 55 человек (мужчин и женщин). Участники были поделены на пары, которые принимали участие в 2 тестах: в одном они соревновались с друг другом, а во втором — против другой пары. Выяснилось, что участники с более высоким уровнем тестостерона побеждали в тестах 1 типа, но в тесте 2 типа — показывали результат гораздо хуже, чем испытуемые с более низким уровнем тестостерона.

📌 То есть, общества, где доминируют мужчины «с большой челюстью» менее способны сотрудничать и достигать общих целей. Они эгоисты, для которых личное благо важнее общего.

Соответственно, костяк любой цивилизации (государства, крупного города, общества) будут составлять мужчины с пониженным уровнем тестостерона: им свойственно заботиться о потомстве, заниматься научным трудом, сотрудничать и меньше убивать друг друга. И женщины.

Подобный мягкий склад характера свойственен женщинам. Они в больше степени, чем мужчины ориентированы на взаимодействие, сотрудничество и взаимовыручку. Кроме того, с момента обретения доступа к образованию, женщины постепенно начинают в среднем превосходить мужчин по уровню образованности.

Степень цивилизованности страны очень легко определить — по уровню представленности женщин в общественной, образовательной и политической деятельности.

У цивилизации — женское лицо. У войны, насилия и культуры — мужское.

Mehta, P. H., Wuehrmann, E. V., & Josephs, R. A. (2009). When are low testosterone levels advantageous? The moderating role of individual versus intergroup competition. Hormones and Behavior, 56(1), 158-162.

#кратко

🔻Подпишись на Politicanimalis

Кто вы, Владимир Ильич?

Сегодня знаменательная дата: 100 лет со смерти вождя мирового пролетариата Владимира Ленина. Мне, честно, совсем не хочется, как некоторые комментаторы, петь ему дифирамбы или поносить всеми возможными ругательствами. В любом случае, эта фигура исторического масштаба.

Поэтому, поступлю иначе: расскажу о довольно необычном взгляде на фигуру Ленина и его наследие от классика мир-системной теории Иммануила Валлерстайна ⬇️

Валлерстайн, будучи убежденным сторонником левых взглядов, видел в ленинизме, камуфляж, реакционную идеологию, которая намеренно использовалась верхушкой стран капиталистического ядра, чтобы «сдерживать потенциал» развития стран Второго и Третьего мира. Ленинизм, как идеология, предлагал населению периферии капиталистической мир-системы не качественный скачок вверх, а наоборот — стагнацию. В рамках такого modernity of technology жители периферии могли получить доступ к материальным благам и технологиям — но не к настоящему прогрессу или, как назвал это Валлерстайн, modernity of liberation.

Октябрьская революция (и далее международный проект СССР) в итоговом варианте приобрела реакционные черты. Она, вместо того, чтобы подарить народам периферии освобождение, впервые воплощенное в знаменитом девизе Французской революции («Свобода, Равенство, Братство»), дала им лишь его технологический суррогат. Этот суррогат позволил капиталу Первого мира сдерживать развитие периферии, эксплуатируя ее демографические и производительные силы.

Революции не было, была Контрреволюция.

Wallerstein, I. (1995). The end of what modernity?. Theory and society, 471-488.

#комментарий

🔻Подпишись на Politicanimalis

Лучшие публикации этой недели по мнению Politicanimalis

Предлагаем читателям ознакомиться с самыми интересными текстами этой недели: ⬇️

Стальной шлем — о том, кто такие «фашисты»

Николай Колосов — о связи авторитаризма и наличия свободных денег у населения

Proeconomics — о последствиях геоэкономической фрагментации мира на два блока

Те самые англосаксы — о «деклах» (деколонизаторах) как неотъемлемой части колониального механизма управления

Аппельберг — о том, почему именно ЮАР подала иск против Израиля с обвинениями в геноциде

MiddleEAST — об отношении Ханны Арендт к Израилю

Красная Евразия — о «пацанах» и ускоренной советской урбанизации

Политический учёный — о проблеме good governance в автократиях и демократиях

Деньги и песец — о том, почему низкая производительность труда Глобального юга вряд ли позволит догнать Глобальный север

Дмитрий Травин — о Ленине как блудном сыне XX века

#дайджест

🔻Подпишись на Politicanimalis

Рынок как фундамент современной цивилизации

Левые часто критикуют рынок, рыночное мышление и шире — человека экономического (homo economicus). По мнению ряда антропологов (Дэвид Гребер) это был часто маргинальный институт общества на заре зарождения цивилизации.

Маргинальный или нет, но , на мой взгляд, рынок был одним из самых важных в истории человечества.

📌 Меня, на самом деле, сейчас волнует более фундаментальный вопрос: взаимосвязь социализации, абстрактного мышления и торговли. Обмен товарами, как правило, предполагает проведение сделки между двумя индивидами, каждый из которых преследует свой корыстный интерес: максимизировать выгоду и получить желаемое. Однако обмен товарами (денежный) подразумевает ещё другие, более фундаментальные вещи: правила обмена, систему урегулирования конфликтов и места, где этот обмен происходит — рынок.

Рынки были площадкой обмена товаров для людей, которые часто не были знакомы с друг другом. То есть, если мы говорим про достаточно удаленные времена, то отдельно взятый человек, как член племени или житель города, вступал в рыночные отношения с незнакомцем. С ним никак не выстроишь обмен на каких-то негласных правилах: он не принадлежит к членам твоей семьи, клана и пр. Для этого нужна сложная система правил торговли. Правила, которые основывались не на кровном родстве и семейных отношениях, требовали должного уровня абстрактного мышления, чтобы разработать эти правила.

📌 Здесь я хочу предложить гипотезу: рынки выступили одним из главных драйверов развития цивилизации. Они учили людей мыслить абстрактно. Подобные навыки были необходимы для развития более сложных элементов социальной организации: письменности, языка, системы измерения времени (у Кристиана Лаваля об этом хорошо сказано) и права.

👨🏻‍🎓 Короче говоря, рынки учили людей взаимодействовать с друг другом, выходить за рамки своих кланов и племен. Это я проиллюстрирую на примере интересного исследования экономиста Девеша Рустаги. ⬇️

Они провели эксперимент среди народа Оромо в Эфиопии. Представители этого народа в общее пользование получили лесные угодья, но за ними нужно было следить и охранять. Соответственно, им нужно было организоваться в группы и обеспечить охрану, патрулирование и контроль за пользованием ресурсов.

Группа Рустаги провела небольшой эксперимент, чтобы разбить членов племени на категории: склонных к сотрудничеству, слабо склонных и безбилетников. Распределив всех участников по категориям, они пришли затем к удивительному выводу: те группы, где преобладали желающие сотрудничать, оказались жителями сообществ, расположенных недалеко от местных рынков. Группы с преобладанием безбилетников наоборот жили в удалении от рынков. Первым удалось организовать эффективное совместное пользование ресурсами, а вторым — нет.

📌 Одна из возможных причин, по мнению ученых, — возможность сбыта продуктов лесопользования повлияла на склонность к повышенной кооперации. То есть, рынок способствует организации людей и повышает склонность к сотрудничеству.

Можно сделать осторожное предположение, что рынки (как площадки для обмена товарами) выступали драйвером социализации, которая вела к масштабированию и усложнению общества и шире — к становлению современной цивилизации.

Devesh Rustagi et al. Conditional Cooperation and Costly Monitoring Explain Success in Forest Commons Management.Science330,961-965(2010).DOI:10.1126/science.1193649

#кратко

🔻Подпишись на Politicanimalis

​​Утверждение "корреляция не тождественна причинно-следственной связи" (correlation doesn't imply causation) известно многим. Однако в социальных науках не менее острые дебаты идут и вокруг самого феномена корреляции. Особенно это касается разных способов манипуляции данными, которые используют некоторые учёные, чтобы украсить статью выводами о статической значимости результатов проведенного анализа. Даже есть термин p-hacking, то есть подгонка данных, чтобы p-value было меньше 0.05.

Провожу ревизию ряда статей, которые использую в одном из своих текущих проектов, и решил проверить, насколько статистически значимы некоторые результаты. А дальше пришлось копаться и во множестве работ, посвящённых самой проблеме статистической значимости и её интерпретациям в разных социальных исследованиях. Замечу, что дискуссии идут нешуточные, и статей таких очень много.

Но есть одна с большим количеством цитирований, где авторы сформулировали короткий и ёмкий вывод прямо в названии. Не могу не поделиться:

Разница между "значимостью" и "незначимостью" сама по себе статистически не значима. (1)

(1) Gelman A., Stern H. (2006). The Difference Between “Significant” and “Not Significant” is not Itself Statistically Significant. The American Statistician. 60:4, 328-331.DOI: 10.1198/000313006X152649

Не могу не поделиться шикарной подборкой