Как обратить несчастье людей себе на пользу? Кейс реформы итальянских муниципалитетов при Берлускони
В этом посте речь пойдет про стратегию популистских правых партий (Лига Севера и Братья Италии) в Италии после 2010 года. Тогда правительство Сильвио Берлускони осуществило реформу муниципалитетов. Она заключалась в оптимизации предоставления государственных услуг. Под её воздействие попали муниципалитеты (comuni) с численностью ниже 5 тыс. человек.
По итогам этой реформы охват государственными услугами сильно уменьшился. Это сказалось как на количестве услуг, так и, скорее всего, на качестве. это привело к росту недовольства среди жителей муниципалитетов.
Как этим воспользовались правые популисты?
Тут всё завязано на вопросе иммиграции. Жители муниципалитетов, лишенные привычных государственных благ, чувствовали себя покинутыми. Популисты решили акцентировать внимание в своих выступлениях на то, что правительство, заявляя о необходимости оптимизации предоставления государственных услуг, спонсирует размещение нелегальных мигрантов. Таким образом, оно отдает приоритет приезжим, которые делают гораздо меньший вклад в благосостояние страны, а тех, кто трудился на благо страны, попросту кидает. Непорядок.
Проанализировав данные по голосованию на выборах до и после реформы ученые пришли к выводу, что в тех муниципалитетах, затронутых оптимизацией, выросла поддержка популистских партий:
▪️В тех муниципалитетах, попавших под действие реформы, наблюдалось снижение предоставления государственных услуг в размере от 7 до 20%
▪️В затронутых реформой муниципалитетах наблюдался рост поддержки этих партий в размере 4 процентных пунктов в сравнении с теми муниципалитетами, которые избежали влияния реформы
▪️Жители этих муниципалитетов выражали большую обеспокоенность миграцией, чем жители других
▪️Представители популистских партий после реформы стали чаще говорить о проблемах муниципалитетов, чем представители левых
В общем, тут можно сделать вывод, что популисты умеют пользоваться проблемами населения и обращать их недовольство себе на пользу при помощи риторики. Особенно стоит отметить их акцент на нелегальную иммиграцию, так как этот подход базируется на хорошем знании человеческой психологии.
Тут дело в том, что человек в условиях социально-экономических проблем склонен мыслить эксклюзивно, а не инклюзивно. Он будет стараться помочь своим, а не чужакам, в которых они видят мигрантов. Поэтому этот ход помог им заполучить поддержку этих муниципалитетов.
Cremaschi, S., Rett, P., Cappelluti, M., & De Vries, C. E. (2023). Geographies of Discontent: Public Service Deprivation and the Rise of the Far Right in Italy. Harvard Business School.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
В этом посте речь пойдет про стратегию популистских правых партий (Лига Севера и Братья Италии) в Италии после 2010 года. Тогда правительство Сильвио Берлускони осуществило реформу муниципалитетов. Она заключалась в оптимизации предоставления государственных услуг. Под её воздействие попали муниципалитеты (comuni) с численностью ниже 5 тыс. человек.
По итогам этой реформы охват государственными услугами сильно уменьшился. Это сказалось как на количестве услуг, так и, скорее всего, на качестве. это привело к росту недовольства среди жителей муниципалитетов.
Как этим воспользовались правые популисты?
Тут всё завязано на вопросе иммиграции. Жители муниципалитетов, лишенные привычных государственных благ, чувствовали себя покинутыми. Популисты решили акцентировать внимание в своих выступлениях на то, что правительство, заявляя о необходимости оптимизации предоставления государственных услуг, спонсирует размещение нелегальных мигрантов. Таким образом, оно отдает приоритет приезжим, которые делают гораздо меньший вклад в благосостояние страны, а тех, кто трудился на благо страны, попросту кидает. Непорядок.
Проанализировав данные по голосованию на выборах до и после реформы ученые пришли к выводу, что в тех муниципалитетах, затронутых оптимизацией, выросла поддержка популистских партий:
▪️В тех муниципалитетах, попавших под действие реформы, наблюдалось снижение предоставления государственных услуг в размере от 7 до 20%
▪️В затронутых реформой муниципалитетах наблюдался рост поддержки этих партий в размере 4 процентных пунктов в сравнении с теми муниципалитетами, которые избежали влияния реформы
▪️Жители этих муниципалитетов выражали большую обеспокоенность миграцией, чем жители других
▪️Представители популистских партий после реформы стали чаще говорить о проблемах муниципалитетов, чем представители левых
В общем, тут можно сделать вывод, что популисты умеют пользоваться проблемами населения и обращать их недовольство себе на пользу при помощи риторики. Особенно стоит отметить их акцент на нелегальную иммиграцию, так как этот подход базируется на хорошем знании человеческой психологии.
Тут дело в том, что человек в условиях социально-экономических проблем склонен мыслить эксклюзивно, а не инклюзивно. Он будет стараться помочь своим, а не чужакам, в которых они видят мигрантов. Поэтому этот ход помог им заполучить поддержку этих муниципалитетов.
Cremaschi, S., Rett, P., Cappelluti, M., & De Vries, C. E. (2023). Geographies of Discontent: Public Service Deprivation and the Rise of the Far Right in Italy. Harvard Business School.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Лояльный или компетентный? Какие факторы определяют назначение губернаторов — кейс России и Китая
Читаю теоретическую часть одной статьи про подбор губернаторов в авторитарных и демократических странах. Встретил там интересное объяснение того, какие факторы влияют на этот процесс в России и Китае.
В основе проблемы лежит известная в политологии дилемма: «дилемма между лояльностью и компетентностью» (the loyalty-competence trade-off):
▪️С одной стороны, хочется, чтобы в госуправлении работали умные люди, которые способны умелым менеджментом обеспечивать высокое качество государственных услуг и поддерживать эффективность госаппарата
▪️с другой — чтобы они сохраняли лояльность электората по месту назначения и сами были лояльны. Этот вопрос стоит особенно остро в авторитарных режимах, где региональные элиты могут представлять опасность автократу.
Теперь перейдем к странам.
📌В России ставка делается на способность губернатора в первую очередь обеспечить явку на выборы, мобилизовав избирателей. Это является особенностью определенной разновидности авторитарных режимов как «соревновательный авторитаризм» (competitive authoritarianism). Он выделяется тем, что в его рамках допускается многопартийность.
📌Китай на этом фоне сильно отличается: он является однопартийным режимом. Поэтому логика назначения губернаторов и требованиям к ним отличаются от российских. Перед ними ставится задача повышения качества госуправления и обеспечения высоких экономических показателей, а не мобилизация избирателей на выборы.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Читаю теоретическую часть одной статьи про подбор губернаторов в авторитарных и демократических странах. Встретил там интересное объяснение того, какие факторы влияют на этот процесс в России и Китае.
В основе проблемы лежит известная в политологии дилемма: «дилемма между лояльностью и компетентностью» (the loyalty-competence trade-off):
▪️С одной стороны, хочется, чтобы в госуправлении работали умные люди, которые способны умелым менеджментом обеспечивать высокое качество государственных услуг и поддерживать эффективность госаппарата
▪️с другой — чтобы они сохраняли лояльность электората по месту назначения и сами были лояльны. Этот вопрос стоит особенно остро в авторитарных режимах, где региональные элиты могут представлять опасность автократу.
Теперь перейдем к странам.
📌В России ставка делается на способность губернатора в первую очередь обеспечить явку на выборы, мобилизовав избирателей. Это является особенностью определенной разновидности авторитарных режимов как «соревновательный авторитаризм» (competitive authoritarianism). Он выделяется тем, что в его рамках допускается многопартийность.
📌Китай на этом фоне сильно отличается: он является однопартийным режимом. Поэтому логика назначения губернаторов и требованиям к ним отличаются от российских. Перед ними ставится задача повышения качества госуправления и обеспечения высоких экономических показателей, а не мобилизация избирателей на выборы.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Какие факторы определяют сохранение губернатором своего поста?
Продолжаю тему, про которую писал в прошлом посте. Вместо Китая и России обратимся к Османской империи и сегодняшней Турции.
Турция в этом плане — уникальный объект для исследований. Она даёт возможно оценить многочисленные факторы влияния. Будучи империей на определенном этапе исторического развития, она включала в себя различные территории с многоэтническим и многоконфессиональным составом, а в постимперский период испытала несколько переходов от авторитаризма к демократии и обратно.
Поэтому ученые разделили свой анализ на четыре три этапа:
▪️Эпоха султана Абдулхамида II (1876-1918)
▪️Однопартийный режим в республике (1923-1950)
▪️Многопартийный режим (1950-2019, отдельно выделяя период правления Реджепа Эрдогана как период автократизации).
Какие факторы проанализировали авторы статьи?
📍Воздействие политического режима. При авторитаризме у главы государства есть много оснований не доверять своим наместникам в регионах. Учитывая, что в государстве нет регулярных выборов, а смена власти не носит институционализированный характер, то у правителя есть все основания опасаться заговоров со стороны элит. Главы регионов входят в их число, особенно если он набирают популярность и силу.
📍Наличие этнорелигиозного разнообразия в регионе. Подобный этнический состав населения создает много проблем, включая вероятность восстаний и необходимость применения насилия для поддержания порядка
📍Электоральный успех правящей партии. В тех государствах, где главу региона назначает глава государства, имеет значение электоральная поддержка правящей партии. Если губернатору не удалось или удалось показать высокие результаты, то это скажется на сроке его пребывания на посту главы региона.
📍И другие факторы вроде численности населения, выхода к морю и прочее.
Что удалось выяснить?
▪️Тип политического режима оказывает влияние на устойчивость сохранения губернаторами своего поста. При авторитаризме главы регионов в среднем меньше находятся на своем посту, чем их коллеги при демократии
▪️Наличие высокого этнического разнообразия негативно влияет на сохранение власти губернатором. В случае Турции это провинции с высокой численность, например, курдов.
▪️Электоральный успех правящей партии позитивно сказывается на нахождении на своем посту губернатора
▪️Чем выше численность, тем выше срок нахождения во главе региона, а чем меньше — тем короче срок.
Magiya, Y., Popescu, B. G., & Tezcür, G. M. (2024). All the Sultan’s Men: Regime Type, Insecurity, and the Shuffling of Governors. Comparative Political Studies, 57(13), 2087-2117.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Продолжаю тему, про которую писал в прошлом посте. Вместо Китая и России обратимся к Османской империи и сегодняшней Турции.
Турция в этом плане — уникальный объект для исследований. Она даёт возможно оценить многочисленные факторы влияния. Будучи империей на определенном этапе исторического развития, она включала в себя различные территории с многоэтническим и многоконфессиональным составом, а в постимперский период испытала несколько переходов от авторитаризма к демократии и обратно.
Поэтому ученые разделили свой анализ на четыре три этапа:
▪️Эпоха султана Абдулхамида II (1876-1918)
▪️Однопартийный режим в республике (1923-1950)
▪️Многопартийный режим (1950-2019, отдельно выделяя период правления Реджепа Эрдогана как период автократизации).
Какие факторы проанализировали авторы статьи?
📍Воздействие политического режима. При авторитаризме у главы государства есть много оснований не доверять своим наместникам в регионах. Учитывая, что в государстве нет регулярных выборов, а смена власти не носит институционализированный характер, то у правителя есть все основания опасаться заговоров со стороны элит. Главы регионов входят в их число, особенно если он набирают популярность и силу.
📍Наличие этнорелигиозного разнообразия в регионе. Подобный этнический состав населения создает много проблем, включая вероятность восстаний и необходимость применения насилия для поддержания порядка
📍Электоральный успех правящей партии. В тех государствах, где главу региона назначает глава государства, имеет значение электоральная поддержка правящей партии. Если губернатору не удалось или удалось показать высокие результаты, то это скажется на сроке его пребывания на посту главы региона.
📍И другие факторы вроде численности населения, выхода к морю и прочее.
Что удалось выяснить?
▪️Тип политического режима оказывает влияние на устойчивость сохранения губернаторами своего поста. При авторитаризме главы регионов в среднем меньше находятся на своем посту, чем их коллеги при демократии
▪️Наличие высокого этнического разнообразия негативно влияет на сохранение власти губернатором. В случае Турции это провинции с высокой численность, например, курдов.
▪️Электоральный успех правящей партии позитивно сказывается на нахождении на своем посту губернатора
▪️Чем выше численность, тем выше срок нахождения во главе региона, а чем меньше — тем короче срок.
Magiya, Y., Popescu, B. G., & Tezcür, G. M. (2024). All the Sultan’s Men: Regime Type, Insecurity, and the Shuffling of Governors. Comparative Political Studies, 57(13), 2087-2117.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Китайская мечта или как меритократия влияет на стабильность политического режима КПК
Очень часто можно услышать, что власть режима строится на насилии. Это правда. Угроза насилия придаёт мощную мотивацию к подчинению и отказу оспаривания доминирования определенной элитной группы. Но эта власть будет достаточно хрупкой, если она не будет выглядеть в глазах граждан как справедливая.
А что её такой делает? Ну, например, кооптация через обещание высокой социальной мобильности. Она особенно важна для определенной категории граждан: образованной молодежи. Ведь она в большинстве случаев и является инициатором протестов и революций.
Здесь и интересно посмотреть на то, как партийный режим в Китае добивается легитимности своего правления невзирая на высокий уровень социального неравенства (коэффициент Джини выше 0.5).
В авторитарных государствах есть два варианта социальной мобильности, открывающих путь наверх, в политическую элиту:
▪️Клиентелизм или через связи (patronage ties)
▪️Меритократия (meritocratic political selection)
Как вы уже догадались, Россия относится к первой категории, а Китай — ко второй. Клиентелизм в РФ дает единственную возможность забраться на вершину: через связи с представителями политической элиты. По другому практически никак.
Меритократия создает институционализированный универсальный механизм социальной мобильности для всех желающих. Как правило, это достигается через систему экзаменов. В Китае эту функцию выполняет новый формат экзаменов для приема на государственную службу (The National Civil Service Examination (NCSE) или 国考, guókǎo), официально внедренный с 1994 года. Новый экзамен в отличие от прошлых стал более непредвзятым и ориентированным на независимую оценку способностей участников. Успешно сдав этот экзамен, участники могут претендовать на вакантное место в государственных или партийных органах. Эта работа считается невероятно престижной в Китае: число участников NCSE стабильно превышает миллион в год.
Итак, учитывая высокий уровень социального неравенства в КНР, какое воздействие оказывает меритократическая система отбора на государственную службу? Помогает ли она добиться от граждан на признание легитимности власти политического режима?
Автор научной статьи подробно исследовала этот вопрос, опираясь на данные опросов общественного мнения (Chinese General Social Survey), проведенные с 2010 по 2013 год. Она сделала несколько ключевых наблюдений:
📍Во-первых, наличие непредвзятой системы отбора снижает потребность в справедливом распределении доходов (redistributive preference) среди образованной молодежи
📍Граждане Китая, которые обладают правом сдачи экзамена (до 35 лет) с дипломом о высшем образовании, позитивно оценивают свой опыт социальной мобильности и обладают более позитивным видением своего будущего, чем остальные. Этот эффект наблюдается после постепенного внедрения экзаменационной системы на региональном уровне
📍Молодежь из провинции больше, чем жители крупных городов связывает свои карьерные устремления с государственной службой
Таким образом, китайской элите удается направить энергию самой образованной части населения не на революционные изменения, а на достижение карьерных целей. Предложив молодежи, независимо от их социального положения, возможность улучшить свои перспективы социальной мобильности — своего рода «китайскую мечту»— , режиму удалось купировать угрозу со стороны этой группы населения.
Как мы видим, если люди видят хотя бы незначительную возможность улучшить свое положение без прибегания к насилию, они с готовностью принимают правила игры. Этот вывод подтверждает и наблюдение Барбары Геддес в отношении политической конкуренции на выборах в автократиях: если у контрэлит есть возможность участия в выборах — даже если они нечестные — это снижает их мотивацию идти на рискованные шаги по смещению диктатора.
Liu, H. (2023). Meritocracy as authoritarian co-optation: Political selection and upward mobility in China. American Political Science Review, 1-17.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Очень часто можно услышать, что власть режима строится на насилии. Это правда. Угроза насилия придаёт мощную мотивацию к подчинению и отказу оспаривания доминирования определенной элитной группы. Но эта власть будет достаточно хрупкой, если она не будет выглядеть в глазах граждан как справедливая.
А что её такой делает? Ну, например, кооптация через обещание высокой социальной мобильности. Она особенно важна для определенной категории граждан: образованной молодежи. Ведь она в большинстве случаев и является инициатором протестов и революций.
Здесь и интересно посмотреть на то, как партийный режим в Китае добивается легитимности своего правления невзирая на высокий уровень социального неравенства (коэффициент Джини выше 0.5).
В авторитарных государствах есть два варианта социальной мобильности, открывающих путь наверх, в политическую элиту:
▪️Клиентелизм или через связи (patronage ties)
▪️Меритократия (meritocratic political selection)
Как вы уже догадались, Россия относится к первой категории, а Китай — ко второй. Клиентелизм в РФ дает единственную возможность забраться на вершину: через связи с представителями политической элиты. По другому практически никак.
Меритократия создает институционализированный универсальный механизм социальной мобильности для всех желающих. Как правило, это достигается через систему экзаменов. В Китае эту функцию выполняет новый формат экзаменов для приема на государственную службу (The National Civil Service Examination (NCSE) или 国考, guókǎo), официально внедренный с 1994 года. Новый экзамен в отличие от прошлых стал более непредвзятым и ориентированным на независимую оценку способностей участников. Успешно сдав этот экзамен, участники могут претендовать на вакантное место в государственных или партийных органах. Эта работа считается невероятно престижной в Китае: число участников NCSE стабильно превышает миллион в год.
Итак, учитывая высокий уровень социального неравенства в КНР, какое воздействие оказывает меритократическая система отбора на государственную службу? Помогает ли она добиться от граждан на признание легитимности власти политического режима?
Автор научной статьи подробно исследовала этот вопрос, опираясь на данные опросов общественного мнения (Chinese General Social Survey), проведенные с 2010 по 2013 год. Она сделала несколько ключевых наблюдений:
📍Во-первых, наличие непредвзятой системы отбора снижает потребность в справедливом распределении доходов (redistributive preference) среди образованной молодежи
📍Граждане Китая, которые обладают правом сдачи экзамена (до 35 лет) с дипломом о высшем образовании, позитивно оценивают свой опыт социальной мобильности и обладают более позитивным видением своего будущего, чем остальные. Этот эффект наблюдается после постепенного внедрения экзаменационной системы на региональном уровне
📍Молодежь из провинции больше, чем жители крупных городов связывает свои карьерные устремления с государственной службой
Таким образом, китайской элите удается направить энергию самой образованной части населения не на революционные изменения, а на достижение карьерных целей. Предложив молодежи, независимо от их социального положения, возможность улучшить свои перспективы социальной мобильности — своего рода «китайскую мечту»— , режиму удалось купировать угрозу со стороны этой группы населения.
Как мы видим, если люди видят хотя бы незначительную возможность улучшить свое положение без прибегания к насилию, они с готовностью принимают правила игры. Этот вывод подтверждает и наблюдение Барбары Геддес в отношении политической конкуренции на выборах в автократиях: если у контрэлит есть возможность участия в выборах — даже если они нечестные — это снижает их мотивацию идти на рискованные шаги по смещению диктатора.
Liu, H. (2023). Meritocracy as authoritarian co-optation: Political selection and upward mobility in China. American Political Science Review, 1-17.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Если не допустите до экзаменов — вам устроят революцию. Как отмена реформы системы образования в Китае повлияла на динамику восстаний
Оказывается, социальная мобильность и роль государственных экзаменов в Китае в ее поддержании достаточно неплохо изучена. Есть богатый пласт литературы. Сегодня расскажу про то, как отмена экзаменов в 1905 году стала катализатором революционной мобилизации в Китае.
К началу XX века состояние Китайской империи была весьма плачевное. Потерпев поражение в череде Опиумных войн и испытывая экономический упадок, страна находилась в плачевном состоянии. Социальную стабильность в империи поддерживала система социальной мобильности, которая давала простолюдинам и другим шанс на улучшение своего положения.
Однако все чаще и чаще раздавались призывы реформировать или вообще отменить существующую систему образования. Успехи Запада —- а особенно Японской империи, которая пожинала плоды после Реставрации Мэйдзи — наводили китайскую интеллигенцию на мысль, что основная причина отставания от западных стран лежит в образовании. Поэтому надо было его менять. И тут, как нельзя кстати, в 1904 году разразилась Русско-японская война. Япония, обновленная и модернизированная, одержала в ней уверенную победу над Российской империей. Это произвело огромное впечатление на китайцев. Они пришли к выводу, что успех японцев вытекал из тех реформ, которые они провели, включая образовательную. И, как говорится, понеслась.
В 1905 году императорским указом государственные экзамены на поступление на гражданскую службу упразднили. Однако создать альтернативную систему образования по образу западной ресурсов не хватало. Получилось, что отменить то отменили, но ничего толкового вместо прежней системы не сделали. В итоге огромное количество молодежи оказалось не удел. Вся их жизненная траектория, которой их семьи отдали много сил и денег, рухнула в одночасье. Молодежь стала искать альтернативные пути. И нашла — в революции.
Двое ученых решили проверить интересную гипотезу: существовала ли связь между отменой экзаменов и революционной активностью в разных провинциях Китая? И как её найти?
Дело тут в том, что существовавшая система экзаменов подразумевала выделение квот на каждую административную единицу. По этим квотам набирали будущих государственных служащих по итогу экзаменов.
Вот, именно здесь и стали искать связь:
▪️Во-первых, как оказалось, чем больше квот было выделено на административную единицу, тем больше жителей там состояло в революционных организациях
▪️Во-вторых, чем больше было квот выделено провинции, тем выше была вероятность восстаний во время Синьхайской революции в 1911 году. По ее итогам свергли династию Цинь.
Здесь стоит отметить, что причины взрыва недовольства, которые нашли выход в революционной мобилизации населения после отмены экзаменов, хорошо осознавались ведущими революционерами. Например, Сунь Ятсен в 1906 году опубликовал проект конституции под названием «Конституция Пяти Властей». В её рамки входил план вернуть экзаменационную систему.
Нельзя лишать людей надежды на социальную мобильность. Если её нет, то остальные могут обратиться к идее насильственной смены власти. В задачи авторитарного режима, если он хочет сохранить устойчивость, должно входить создание канала мобильности для всех слоев населения. И важно, чтобы люди действительно верили, что он работает. Так можно оправдать социально-экономические неравенство и много других несправедливостей.
Если у человека есть шанс войти в элиту, то он готов простить им многое.
Bai, Y., & Jia, R. (2016). Elite recruitment and political stability: the impact of the abolition of China's civil service exam. Econometrica, 84(2), 677-733.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Оказывается, социальная мобильность и роль государственных экзаменов в Китае в ее поддержании достаточно неплохо изучена. Есть богатый пласт литературы. Сегодня расскажу про то, как отмена экзаменов в 1905 году стала катализатором революционной мобилизации в Китае.
К началу XX века состояние Китайской империи была весьма плачевное. Потерпев поражение в череде Опиумных войн и испытывая экономический упадок, страна находилась в плачевном состоянии. Социальную стабильность в империи поддерживала система социальной мобильности, которая давала простолюдинам и другим шанс на улучшение своего положения.
Однако все чаще и чаще раздавались призывы реформировать или вообще отменить существующую систему образования. Успехи Запада —- а особенно Японской империи, которая пожинала плоды после Реставрации Мэйдзи — наводили китайскую интеллигенцию на мысль, что основная причина отставания от западных стран лежит в образовании. Поэтому надо было его менять. И тут, как нельзя кстати, в 1904 году разразилась Русско-японская война. Япония, обновленная и модернизированная, одержала в ней уверенную победу над Российской империей. Это произвело огромное впечатление на китайцев. Они пришли к выводу, что успех японцев вытекал из тех реформ, которые они провели, включая образовательную. И, как говорится, понеслась.
В 1905 году императорским указом государственные экзамены на поступление на гражданскую службу упразднили. Однако создать альтернативную систему образования по образу западной ресурсов не хватало. Получилось, что отменить то отменили, но ничего толкового вместо прежней системы не сделали. В итоге огромное количество молодежи оказалось не удел. Вся их жизненная траектория, которой их семьи отдали много сил и денег, рухнула в одночасье. Молодежь стала искать альтернативные пути. И нашла — в революции.
Двое ученых решили проверить интересную гипотезу: существовала ли связь между отменой экзаменов и революционной активностью в разных провинциях Китая? И как её найти?
Дело тут в том, что существовавшая система экзаменов подразумевала выделение квот на каждую административную единицу. По этим квотам набирали будущих государственных служащих по итогу экзаменов.
Вот, именно здесь и стали искать связь:
▪️Во-первых, как оказалось, чем больше квот было выделено на административную единицу, тем больше жителей там состояло в революционных организациях
▪️Во-вторых, чем больше было квот выделено провинции, тем выше была вероятность восстаний во время Синьхайской революции в 1911 году. По ее итогам свергли династию Цинь.
Здесь стоит отметить, что причины взрыва недовольства, которые нашли выход в революционной мобилизации населения после отмены экзаменов, хорошо осознавались ведущими революционерами. Например, Сунь Ятсен в 1906 году опубликовал проект конституции под названием «Конституция Пяти Властей». В её рамки входил план вернуть экзаменационную систему.
Нельзя лишать людей надежды на социальную мобильность. Если её нет, то остальные могут обратиться к идее насильственной смены власти. В задачи авторитарного режима, если он хочет сохранить устойчивость, должно входить создание канала мобильности для всех слоев населения. И важно, чтобы люди действительно верили, что он работает. Так можно оправдать социально-экономические неравенство и много других несправедливостей.
Если у человека есть шанс войти в элиту, то он готов простить им многое.
Bai, Y., & Jia, R. (2016). Elite recruitment and political stability: the impact of the abolition of China's civil service exam. Econometrica, 84(2), 677-733.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
При каких условиях возможна мирная сецессия?
Согласно максиме, бытующей среди исследователей сецессии, любое государство будет противиться попыткам отделиться. Причина тут простая: одна сецессия может спровоцировать цепную реакцию, и тогда развалиться может вся страна.
Тем не менее, некоторые сецессии проходят успешно и с согласия метрополии. В чем же секрет? Ответ лежит в административном устройстве государств и статусах отдельных территорий. Давайте разбираться.
Исследователь Райан Гриффитс предложил достаточно новаторскую теорию. Он утверждает, что на успех мирной сецессии влияет наличие так называемого «протогосударства». Под ним он понимает регион со следующими характеристиками:
▪️Там проживает не менее 1 тыс. человек, а размер составляет не менее 1 тыс. кв. километров
▪️Территория обладает внутренним самоуправлением или специальными административными правами в составе государства
Это позволяет четко очертить данный регион в административно-территориальном делении. Далее он предлагает следующую классификацию протогосударств:
📍Регионы ядра (core units). К ним относятся административно-территориальные единицы высшего уровня: штаты, департаменты, республики и прочее. Здесь нужно отметить, что это не все единицы такого уровня, а только те, что подходят под критерии протогосударства (например, Алжир до 1962 года)
📍Регионы средней значимости (intermediate units). Туда относятся административно-территориальные единицы среднего уровня, обладающие статусом местной автономии (Польша с 1816 по 1864)
📍Внешние регионы (outer units). Административно-территориальные образования, которые обладают уникальным административным статусом и находятся вдали от основной территории (единственным в своем роде. Например, Пуэрто-Рико).
Все эти характеристики играют решающую роль в том, отделится ли территория или нет. Гриффитс проверил три гипотезы, две из которых оказались верными:
▪️Сецессии имеют больше шансов на успехов, если они претендуют на территорию, входящую в протогосударство. Это важно, поскольку метрополии легче согласиться на этот шаг, так как границы установить будет проще. Те движения за независимость, которые претендовали на территорию, не входящую в состав протогосударств, в большинстве случаев терпели поражение. Согласно анализу Гриффитса, успех сецессии повышается на 37% при наличии протогосударства.
▪️Сецессия чаще оборачивается успехом, когда на независимость претендует территория, обладающая уникальным административным статусом (независимость Папуа Новой Гвинеи в 1975 году или независимость Бутана в 1947).
▪️Сецессии регионов ядра редко оборачиваются успехом: из 47 случаев только 5 регионов смогли мирно добиться независимости.
На основе всех этих данных можно подвести важный итог:
📍Успех сецессии определяется тем, насколько статус региона соответствует статусу остальных. Если он входит в группу тех территорий, которые составляют костяк страны (их много), то он может спровоцировать цепную реакцию, поэтому правительства не горят желанием разрешать таким субъектам отделяться. По этой причине Индия не согласилась на независимость Ассама.
В качестве современного примера можно привести Испанию и Францию: если Мадрид даст зеленый свет независимости Каталонии, то за ней может последовать сецессия Страны Басков. В случае Франции, если Париж даст право на отделение Новой Каледонии, то за ней может последовать сецессия Корсики.
📍Если же, наоборот, регион носит уникальный статус, то правительство может без всяких опасений дать ему отделиться. В данном случае вероятность цепной реакции минимальна.
📍И, конечно же, важно, чтобы регион, намеревающийся отделиться, имел четко очерченные границы в рамках метрополии: так проще выйти из состава без лишний трений по поводу границ.
📈 На графике показан численный рост движений за независимость с 1816 года. На 2011 год их насчитывалось 403.
Griffiths, R. D. (2015). Between dissolution and blood: How administrative lines and categories shape secessionist outcomes. International Organization, 69(3), 731-751.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Согласно максиме, бытующей среди исследователей сецессии, любое государство будет противиться попыткам отделиться. Причина тут простая: одна сецессия может спровоцировать цепную реакцию, и тогда развалиться может вся страна.
Тем не менее, некоторые сецессии проходят успешно и с согласия метрополии. В чем же секрет? Ответ лежит в административном устройстве государств и статусах отдельных территорий. Давайте разбираться.
Исследователь Райан Гриффитс предложил достаточно новаторскую теорию. Он утверждает, что на успех мирной сецессии влияет наличие так называемого «протогосударства». Под ним он понимает регион со следующими характеристиками:
▪️Там проживает не менее 1 тыс. человек, а размер составляет не менее 1 тыс. кв. километров
▪️Территория обладает внутренним самоуправлением или специальными административными правами в составе государства
Это позволяет четко очертить данный регион в административно-территориальном делении. Далее он предлагает следующую классификацию протогосударств:
📍Регионы ядра (core units). К ним относятся административно-территориальные единицы высшего уровня: штаты, департаменты, республики и прочее. Здесь нужно отметить, что это не все единицы такого уровня, а только те, что подходят под критерии протогосударства (например, Алжир до 1962 года)
📍Регионы средней значимости (intermediate units). Туда относятся административно-территориальные единицы среднего уровня, обладающие статусом местной автономии (Польша с 1816 по 1864)
📍Внешние регионы (outer units). Административно-территориальные образования, которые обладают уникальным административным статусом и находятся вдали от основной территории (единственным в своем роде. Например, Пуэрто-Рико).
Все эти характеристики играют решающую роль в том, отделится ли территория или нет. Гриффитс проверил три гипотезы, две из которых оказались верными:
▪️Сецессии имеют больше шансов на успехов, если они претендуют на территорию, входящую в протогосударство. Это важно, поскольку метрополии легче согласиться на этот шаг, так как границы установить будет проще. Те движения за независимость, которые претендовали на территорию, не входящую в состав протогосударств, в большинстве случаев терпели поражение. Согласно анализу Гриффитса, успех сецессии повышается на 37% при наличии протогосударства.
▪️Сецессия чаще оборачивается успехом, когда на независимость претендует территория, обладающая уникальным административным статусом (независимость Папуа Новой Гвинеи в 1975 году или независимость Бутана в 1947).
▪️Сецессии регионов ядра редко оборачиваются успехом: из 47 случаев только 5 регионов смогли мирно добиться независимости.
На основе всех этих данных можно подвести важный итог:
📍Успех сецессии определяется тем, насколько статус региона соответствует статусу остальных. Если он входит в группу тех территорий, которые составляют костяк страны (их много), то он может спровоцировать цепную реакцию, поэтому правительства не горят желанием разрешать таким субъектам отделяться. По этой причине Индия не согласилась на независимость Ассама.
В качестве современного примера можно привести Испанию и Францию: если Мадрид даст зеленый свет независимости Каталонии, то за ней может последовать сецессия Страны Басков. В случае Франции, если Париж даст право на отделение Новой Каледонии, то за ней может последовать сецессия Корсики.
📍Если же, наоборот, регион носит уникальный статус, то правительство может без всяких опасений дать ему отделиться. В данном случае вероятность цепной реакции минимальна.
📍И, конечно же, важно, чтобы регион, намеревающийся отделиться, имел четко очерченные границы в рамках метрополии: так проще выйти из состава без лишний трений по поводу границ.
📈 На графике показан численный рост движений за независимость с 1816 года. На 2011 год их насчитывалось 403.
Griffiths, R. D. (2015). Between dissolution and blood: How administrative lines and categories shape secessionist outcomes. International Organization, 69(3), 731-751.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Заменит ли ИИ социологов, экономистов и политологов?
Я думаю, что многие задаются этим вопросом применимо к своей профессии. Все-таки масштабы развития и достижения искусственного интеллекта поражают любого, кто с ним сталкивался. Вот и меня интересует.
Группа американских ученых решила ответить на этот вопрос, разработав специальную методику определения подверженности/уязвимости (exposure) профессии перед языковыми моделями ИИ. У них получился своеобразный рейтинг. Первые строчки (самые уязвимые) занимают специалисты по телефонным продажам, учителя иностранных языков, литературы и истории. Если присмотреться, то на 10 строчке можно найти социологов, на 14 — политологов, а на 86 — экономистов. Внизу списка находятся профессии, где практикуется ручной труд: каменщики, кровельщики, маляры и так далее. Всего 774 позиции.
Ну что, теперь надо поднимать тревогу? Не совсем. Фишка этого рейтинга в том, что он, с одной стороны, говорит высокой вероятности замены (substitution) профессии ИИ, а с другой — об усилении (augmenting). То есть вместо того, чтобы заменить специалистов, ИИ просто сделает их сильнее, умнее и продуктивнее.
Более того, авторы установили положительную корреляцию между средней заработной платой и уровнем воздействия языковых моделей ИИ на профессии. Получилось, что чем выше подверженность воздействию ИИ, тем выше доход.
Поэтому результаты этого исследования скорее обнадеживают, а не вызывают тревогу.
Felten, E., Raj, M., & Seamans, R. (2023). How will language modelers like chatgpt affect occupations and industries?. arXiv preprint arXiv:2303.01157.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Я думаю, что многие задаются этим вопросом применимо к своей профессии. Все-таки масштабы развития и достижения искусственного интеллекта поражают любого, кто с ним сталкивался. Вот и меня интересует.
Группа американских ученых решила ответить на этот вопрос, разработав специальную методику определения подверженности/уязвимости (exposure) профессии перед языковыми моделями ИИ. У них получился своеобразный рейтинг. Первые строчки (самые уязвимые) занимают специалисты по телефонным продажам, учителя иностранных языков, литературы и истории. Если присмотреться, то на 10 строчке можно найти социологов, на 14 — политологов, а на 86 — экономистов. Внизу списка находятся профессии, где практикуется ручной труд: каменщики, кровельщики, маляры и так далее. Всего 774 позиции.
Ну что, теперь надо поднимать тревогу? Не совсем. Фишка этого рейтинга в том, что он, с одной стороны, говорит высокой вероятности замены (substitution) профессии ИИ, а с другой — об усилении (augmenting). То есть вместо того, чтобы заменить специалистов, ИИ просто сделает их сильнее, умнее и продуктивнее.
Более того, авторы установили положительную корреляцию между средней заработной платой и уровнем воздействия языковых моделей ИИ на профессии. Получилось, что чем выше подверженность воздействию ИИ, тем выше доход.
Поэтому результаты этого исследования скорее обнадеживают, а не вызывают тревогу.
Felten, E., Raj, M., & Seamans, R. (2023). How will language modelers like chatgpt affect occupations and industries?. arXiv preprint arXiv:2303.01157.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Кого можно отнести в категорию великих и сверхдержав?
Для науки о международных отношениях этот вопрос крайне важный. Государственным деятелям оценка национальной мощи государств помогает правильно расставить приоритеты и рационально расходовать ресурсы на внешнюю политику. Ученые при помощи такой системы могут точнее давать оценки и определять полярность системы МО (однополярная, двухполярная и пр.)
Дженнифер Линд из Колледжа Дартмута составила, на мой взгляд, удобную систему категоризации великих и сверхдержав (great powers and superpowers).
До нее это пытались сделать авторы проекта Correlates of War. Сводный индекс национального потенциала (CINC) каждой страны формируется на основе среднего значения шести индикаторов. Каждый является процентом от общемирового значения.
Затем другой подход предложил Майкл Бёкли. Его метрика проста: национальная мощь есть произведение ВВП и ВВП на душу населения. Этот индекс (composite index) позволяет учесть не только чистую мощь, но и издержки: военные, социальные и производственные. Так мы получаем более точную оценку возможностей государства.
Давайте разбираться.
Линд предлагает следующую систему расчёта национальной мощи государств:
▪️Определяем самое сильное государство (гегемона) по двум критериям: экономическому и военному
▪️Выявляем гегемонов на отрезке времени с 1820 по 1990
▪️Далее вычисляем соотношение каждого из показателей каждой страны как процент от соответствующего показателя гегемона.
▪️На основе полученных данных находим квартили распределения, нормальный диапазон значения и медиану каждого индикатора. Использование нормального диапазона (второй и третий квартили распределения) позволяет отделить типичные показатели великих держав от крайних значений.
▪️Используем ее в качестве порогового значения для категоризации
Чтобы проверить, какие показатели лучше отражают баланс сил в системе МО, Линд поверила:
📍ВВП (GDP) отдельно
📍ВВП на душу населения (GDP per capita) отдельно
📍Индекс Бёкли (ВВП перемноженное на ВВП на душу населения)
📍Военные расходы (military expenditures)
📍Количество военнослужащих (military personnel)
Результаты получились интересные.
Во-первых, Линд пришла к выводу, что для оценки экономического потенциала лучше всего подходит ВВП и индекс Бёкли. ВВП на душу населения (медиана 59%) может быть высоким как у великих и сверхдержав, так и средних. В качестве примера она использует СССР. Советский Союз мог соперничать с США и мобилизовывать свои силы за счёт деградации уровня жизни населения. СССР демонстрировал низкий уровень ВВП на душу населения, однако мог пользоваться накопленными ресурсами для достижения внешнеполитических целей.
Медиана порогового значения для попадания в группу великих держав должна составлять 27% ВВП от ВВП гегемона и 15% индекса Бёкли от индекса Бёкли гегемона.
Во-вторых, наиболее точным показателем отражающим военную мощь государства стали расходы на оборону. Если великие державы расходуют на оборону в нормальном диапазоне от 23 до 105% от трат гегемона, то средние — всего 2-13%. Что касается кол-ва людей, поставленных под ружье, то тут мы видим, что средние державы превосходят по численности армий: медиана составляет 175% от численности армий гегемонов. Великие и сверхдержавы больше тратят на содержание своих армий, обладая меньшим количеством солдат, в то время как у средних держав все наоборот.
Медиана порогового значения для попадания в клуб великих держав составляет 48%.
Lind, J. (2024). Back to bipolarity: How China's rise transformed the balance of power. International Security, 49(2), 7-55.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Для науки о международных отношениях этот вопрос крайне важный. Государственным деятелям оценка национальной мощи государств помогает правильно расставить приоритеты и рационально расходовать ресурсы на внешнюю политику. Ученые при помощи такой системы могут точнее давать оценки и определять полярность системы МО (однополярная, двухполярная и пр.)
Дженнифер Линд из Колледжа Дартмута составила, на мой взгляд, удобную систему категоризации великих и сверхдержав (great powers and superpowers).
До нее это пытались сделать авторы проекта Correlates of War. Сводный индекс национального потенциала (CINC) каждой страны формируется на основе среднего значения шести индикаторов. Каждый является процентом от общемирового значения.
Затем другой подход предложил Майкл Бёкли. Его метрика проста: национальная мощь есть произведение ВВП и ВВП на душу населения. Этот индекс (composite index) позволяет учесть не только чистую мощь, но и издержки: военные, социальные и производственные. Так мы получаем более точную оценку возможностей государства.
Давайте разбираться.
Линд предлагает следующую систему расчёта национальной мощи государств:
▪️Определяем самое сильное государство (гегемона) по двум критериям: экономическому и военному
▪️Выявляем гегемонов на отрезке времени с 1820 по 1990
▪️Далее вычисляем соотношение каждого из показателей каждой страны как процент от соответствующего показателя гегемона.
▪️На основе полученных данных находим квартили распределения, нормальный диапазон значения и медиану каждого индикатора. Использование нормального диапазона (второй и третий квартили распределения) позволяет отделить типичные показатели великих держав от крайних значений.
▪️Используем ее в качестве порогового значения для категоризации
Чтобы проверить, какие показатели лучше отражают баланс сил в системе МО, Линд поверила:
📍ВВП (GDP) отдельно
📍ВВП на душу населения (GDP per capita) отдельно
📍Индекс Бёкли (ВВП перемноженное на ВВП на душу населения)
📍Военные расходы (military expenditures)
📍Количество военнослужащих (military personnel)
Результаты получились интересные.
Во-первых, Линд пришла к выводу, что для оценки экономического потенциала лучше всего подходит ВВП и индекс Бёкли. ВВП на душу населения (медиана 59%) может быть высоким как у великих и сверхдержав, так и средних. В качестве примера она использует СССР. Советский Союз мог соперничать с США и мобилизовывать свои силы за счёт деградации уровня жизни населения. СССР демонстрировал низкий уровень ВВП на душу населения, однако мог пользоваться накопленными ресурсами для достижения внешнеполитических целей.
Медиана порогового значения для попадания в группу великих держав должна составлять 27% ВВП от ВВП гегемона и 15% индекса Бёкли от индекса Бёкли гегемона.
Во-вторых, наиболее точным показателем отражающим военную мощь государства стали расходы на оборону. Если великие державы расходуют на оборону в нормальном диапазоне от 23 до 105% от трат гегемона, то средние — всего 2-13%. Что касается кол-ва людей, поставленных под ружье, то тут мы видим, что средние державы превосходят по численности армий: медиана составляет 175% от численности армий гегемонов. Великие и сверхдержавы больше тратят на содержание своих армий, обладая меньшим количеством солдат, в то время как у средних держав все наоборот.
Медиана порогового значения для попадания в клуб великих держав составляет 48%.
Lind, J. (2024). Back to bipolarity: How China's rise transformed the balance of power. International Security, 49(2), 7-55.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Кого можно отнести в категорию великих и сверхдержав? (2)
А вот как выглядит методика Линд на практике при оценке национальной мощи с 1820 по 1990 год. Composite ratio — это процент индекса Бекли каждой страны от показателя гегемона. Military expenditure ratio— процент военных расходов отдельно взятой страны от расходов гегемона.
В целом совпадает с общепринятой трактовкой. По экономическим показателям англоговорящие страны (США, Великобритания) были безоговорочными лидерами. По военным показателям европейские страны иногда догоняли — и даже превосходили — несменяемых гегемонов , но по экономическим — никогда.
А как обстоят дела на 2023 год? Каких успехов добился Китай? Догоняет ли он по экономической и военной мощи США? Об этом поговорим чуть позже.
Lind, J. (2024). Back to bipolarity: How China's rise transformed the balance of power. International Security, 49(2), 7-55.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
А вот как выглядит методика Линд на практике при оценке национальной мощи с 1820 по 1990 год. Composite ratio — это процент индекса Бекли каждой страны от показателя гегемона. Military expenditure ratio— процент военных расходов отдельно взятой страны от расходов гегемона.
В целом совпадает с общепринятой трактовкой. По экономическим показателям англоговорящие страны (США, Великобритания) были безоговорочными лидерами. По военным показателям европейские страны иногда догоняли — и даже превосходили — несменяемых гегемонов , но по экономическим — никогда.
А как обстоят дела на 2023 год? Каких успехов добился Китай? Догоняет ли он по экономической и военной мощи США? Об этом поговорим чуть позже.
Lind, J. (2024). Back to bipolarity: How China's rise transformed the balance of power. International Security, 49(2), 7-55.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Кого можно отнести в категорию великих и сверхдержав? (3)
А вот данные по Китаю. Поднебесная стала крайне серьзным противником США по всем параметрам: экономическому и военному.
По индексу Бекли (composite ratio) Китай превысил медиану в размере 15%. Его совокупная экономическая мощь равняется 36% от индекса Бекли гегемона. По части ВВП Китай опережает на 27%.
По военным расходам Китай немного не дотягивает до медианы, но входит в нормальный диапазон. Это дает право назвать его «великой державой». Однако по численности армии он превосходит США на 75%. Это вполне типично для средней по могуществу страны.
Какие выводы можно сделать из этих цифр?
▪️Китай вошел в клуб «великих держав» как по экономическим, так и по военным меркам
▪️Он добивается превосходства в различных отраслях как экономики, так и военного производства и технологий. В статье Линд приводит следующий пример количество спутников на орбите: 500. Они идут вторыми после США.
▪️Наряду с Америкой Китай стал лидером в области ИИ, биотехнологий и технологий экологичного производства. Лидерство в гонке за ИИ говорит об огромном потенциале государства как мирового лидера.
Ну и главный вывод: Китай стал не просто «великой державой», а «сверхдержавой». Он существенно оторвался от остальных конкурентов и является единственным игроком, способным оспаривать доминирование США. Поэтому текущий баланс сил на мировой арене, по мнению Линд, нельзя назвать многополярным, как бы это ни хотелось Кремлю. Россия потеряла право называться «великой державой» и перешла в клуб «средних». Индия по двум показателям не дотягивает до статуса «великой».
А Японию и Германию Линд отнесла в категорию «латентных» (latent). Хоть они и обладают колоссальной экономической мощью, по военным показателям они существенно отстают. Если бы Токио и Берлин хотели претендовать на мировое лидерство, то они могли бы это сделать, но не делают. Поэтому она отнесла их в категорию «латентных» (хотя у Германии дела очень плохо обстоят и вероятно она уже не может решиться на такой шаг).
Теперь при наличии двух крупных игроков система международных отношений приобрела двухполярный характер.
Lind, J. (2024). Back to bipolarity: How China's rise transformed the balance of power. International Security, 49(2), 7-55.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
А вот данные по Китаю. Поднебесная стала крайне серьзным противником США по всем параметрам: экономическому и военному.
По индексу Бекли (composite ratio) Китай превысил медиану в размере 15%. Его совокупная экономическая мощь равняется 36% от индекса Бекли гегемона. По части ВВП Китай опережает на 27%.
По военным расходам Китай немного не дотягивает до медианы, но входит в нормальный диапазон. Это дает право назвать его «великой державой». Однако по численности армии он превосходит США на 75%. Это вполне типично для средней по могуществу страны.
Какие выводы можно сделать из этих цифр?
▪️Китай вошел в клуб «великих держав» как по экономическим, так и по военным меркам
▪️Он добивается превосходства в различных отраслях как экономики, так и военного производства и технологий. В статье Линд приводит следующий пример количество спутников на орбите: 500. Они идут вторыми после США.
▪️Наряду с Америкой Китай стал лидером в области ИИ, биотехнологий и технологий экологичного производства. Лидерство в гонке за ИИ говорит об огромном потенциале государства как мирового лидера.
Ну и главный вывод: Китай стал не просто «великой державой», а «сверхдержавой». Он существенно оторвался от остальных конкурентов и является единственным игроком, способным оспаривать доминирование США. Поэтому текущий баланс сил на мировой арене, по мнению Линд, нельзя назвать многополярным, как бы это ни хотелось Кремлю. Россия потеряла право называться «великой державой» и перешла в клуб «средних». Индия по двум показателям не дотягивает до статуса «великой».
А Японию и Германию Линд отнесла в категорию «латентных» (latent). Хоть они и обладают колоссальной экономической мощью, по военным показателям они существенно отстают. Если бы Токио и Берлин хотели претендовать на мировое лидерство, то они могли бы это сделать, но не делают. Поэтому она отнесла их в категорию «латентных» (хотя у Германии дела очень плохо обстоят и вероятно она уже не может решиться на такой шаг).
Теперь при наличии двух крупных игроков система международных отношений приобрела двухполярный характер.
Lind, J. (2024). Back to bipolarity: How China's rise transformed the balance of power. International Security, 49(2), 7-55.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Forwarded from Political Animals
Способствует ли рост экономического благосостояния демократизации государств?
Когда-то политический социолог Сеймур Мартин Липсет выдвинул гипотезу, что модернизация — то есть экономическое развитие — способствует росту демократизации государств. Дословно звучит так: «Чем богаче нация, тем выше вероятность того, что она поддержит демократию».
С тех пор много воды утекло, а исследователи разделились на несколько лагерей: например, экономист Дарон Аджемоглу считает, что нет никакой причинно-следственной связи между этими двумя факторами, в то время как политолог Адам Пшеворски полагает, что эта связь есть, но она не всегда и везде работает.
Однако и тут не все так просто. Эффект от модернизации можно разделить на две категории:
▪️Эндогенный
▪️Экзогенный
Под первым подразумевается, что экономическое развитие позволяет стране перейти к демократии, а под вторым — что экономическая модернизация помогает укрепить демократический фундамент страны, которая сумела перейти к этой форме правления.
Ну и это ещё не всё. Гипотезу Липсета можно также разделить на два направления
▪️Детерминистское
▪️Условное
В рамках первого ученые утверждают, что экономическое развитие оказывает незамедлительный и однозначный эффект на демократизацию страны. В рамках второго исследователи утверждают, что да, экономическая модернизация точно способствует демократизации, но не гарантирует, что государство перейдет к демократической форме правления.
Если суммировать все что написали ученые, то большинство пришло к консенсусу, что рост экономического благосостояния помогает скорее сохранить демократию, но не перейти к ней.
А эффект от экономической модернизации условный и зависит от ряда других факторов, а не только от экономики.
В качестве иллюстрации — график экономического развития и уровня демократичности стран Восточной Азии. Как мы видим, рост богатства государств не всегда ведет к демократизации.
Croissant, A., & Pelke, L. (2021). Democracy and development in Asia. In Research Handbook on Democracy and Development (pp. 228-249). Edward Elgar Publishing.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Когда-то политический социолог Сеймур Мартин Липсет выдвинул гипотезу, что модернизация — то есть экономическое развитие — способствует росту демократизации государств. Дословно звучит так: «Чем богаче нация, тем выше вероятность того, что она поддержит демократию».
С тех пор много воды утекло, а исследователи разделились на несколько лагерей: например, экономист Дарон Аджемоглу считает, что нет никакой причинно-следственной связи между этими двумя факторами, в то время как политолог Адам Пшеворски полагает, что эта связь есть, но она не всегда и везде работает.
Однако и тут не все так просто. Эффект от модернизации можно разделить на две категории:
▪️Эндогенный
▪️Экзогенный
Под первым подразумевается, что экономическое развитие позволяет стране перейти к демократии, а под вторым — что экономическая модернизация помогает укрепить демократический фундамент страны, которая сумела перейти к этой форме правления.
Ну и это ещё не всё. Гипотезу Липсета можно также разделить на два направления
▪️Детерминистское
▪️Условное
В рамках первого ученые утверждают, что экономическое развитие оказывает незамедлительный и однозначный эффект на демократизацию страны. В рамках второго исследователи утверждают, что да, экономическая модернизация точно способствует демократизации, но не гарантирует, что государство перейдет к демократической форме правления.
Если суммировать все что написали ученые, то большинство пришло к консенсусу, что рост экономического благосостояния помогает скорее сохранить демократию, но не перейти к ней.
А эффект от экономической модернизации условный и зависит от ряда других факторов, а не только от экономики.
В качестве иллюстрации — график экономического развития и уровня демократичности стран Восточной Азии. Как мы видим, рост богатства государств не всегда ведет к демократизации.
Croissant, A., & Pelke, L. (2021). Democracy and development in Asia. In Research Handbook on Democracy and Development (pp. 228-249). Edward Elgar Publishing.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Происходящий на данный момент разлад между Россией и Западом противоестественен для подавляющего большинства россиян.
Согласно данным опросов, которые были проведены в рамках проекта RES (Russian election studies) от Корнелльского университета с 2004 года по 2021, жители России, несмотря на то что они с настороженностью относились к действиям западным стран и в частности США, считали, что необходимо проводить дружественную политику в отношении Запада (55-72%).
Позиция, согласно которой Запад рассматривался врагом (enemy), оставалась уделом маргинальной части населения. В то же время отчетливо видно, что большинство хотело, чтобы российское государство строило отношения с западными странами как с союзниками (ally).
Что еще интересно, так это то, что отношение россиян к Западу как к нечто чему-то монолитному отсутствует. Гораздо лучше они относятся к европейским странам, чем к США. Например, число тех, кто по данным опроса за 2019 год полагал, что с Америкой нужно строить отношения как с противником (rival) достигало 50%, а как с союзником — 43%. Это тоже немало, но, тем не менее, на общем плане контраст очевиден.
Судя по этим наблюдениям, нынешняя антизападная истерия противоестественна и обречена на то чтобы, рано или поздно, уйти в прошлое.
Hale, H. E., & Lenton, A. C. (2024). Do Autocrats Need a Foreign Enemy? Evidence from Fortress Russia. International Security, 49(1), 9-50.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Согласно данным опросов, которые были проведены в рамках проекта RES (Russian election studies) от Корнелльского университета с 2004 года по 2021, жители России, несмотря на то что они с настороженностью относились к действиям западным стран и в частности США, считали, что необходимо проводить дружественную политику в отношении Запада (55-72%).
Позиция, согласно которой Запад рассматривался врагом (enemy), оставалась уделом маргинальной части населения. В то же время отчетливо видно, что большинство хотело, чтобы российское государство строило отношения с западными странами как с союзниками (ally).
Что еще интересно, так это то, что отношение россиян к Западу как к нечто чему-то монолитному отсутствует. Гораздо лучше они относятся к европейским странам, чем к США. Например, число тех, кто по данным опроса за 2019 год полагал, что с Америкой нужно строить отношения как с противником (rival) достигало 50%, а как с союзником — 43%. Это тоже немало, но, тем не менее, на общем плане контраст очевиден.
Судя по этим наблюдениям, нынешняя антизападная истерия противоестественна и обречена на то чтобы, рано или поздно, уйти в прошлое.
Hale, H. E., & Lenton, A. C. (2024). Do Autocrats Need a Foreign Enemy? Evidence from Fortress Russia. International Security, 49(1), 9-50.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Дамоклов коммутатор. Как контроль над интернетом влияет на экономику и исследовательский потенциал страны.
Нашел весьма актуальное для текущих российских реалий исследование воздействия цензуры в Китае на экономику и качество научных исследований.
В Китае действует так называемый “Великий Фаерволл”. Огромное количество сайтов и веб-контента остается недоступным для китайских граждан. Естественно, это не могло пройти бесследно и не сказаться на жизни страны.
Основные причины использования фаерволла — политические. В любой автократии надо контролировать объем информации, поступающей гражданам. Особенно актуально это стало при использовании соцсетей для мобилизации людей на протесты.
Исследователь выдвинул интересную две гипотезы:
▪️Усиленная фильтрация и запрет на доступ к зарубежным сайтам позитивно сказывается на компаниях, занимающихся сбором и хранением информации (data-intensive)
▪️Усиленная фильтрация и запрет на доступ к зарубежным сайтам негативно сказывается на качестве научных работ (knowledge-intensive)
Почему именно эти последствия? Запрет доступа к зарубежному контенту дает преимущество национальным фирмам. Их иностранные конкуренты устраняются, что дает им возможность захватить рынок. Однако в этой ситуации ученые сталкиваются с исчезновением возможности использовать научный потенциал своих коллег, что должно отрицательно сказываться на их возможности писать научные статьи и проводить исследования.
По итогу это и подтвердилось. Взяв за основу 2014 год, когда китайские власти ввели тотальную блокировку контента, исследователь увидел, что прибыль национальных компаний выросла на 25%. У тех, которые наиболее плотно работают с данными, прибыль могла возрасти аж на 50%. У других фирм подобного скачка не наблюдалось.
Что касается качества научных исследований, то тут наблюдалось снижение качества статей на 10%. Его замеряли при помощи данных из Web of Science через количество последующих цитирований (forward citations), которые статья (топ-1% самых цитируемых статей в каждой дисциплине) получает после публикации. Более того, если в целом качество исследований китайских учёных догнало американских коллег, то объем опущенных возможностей в сравнении с публикациями американских ученых составил 20%. Именно этот разрыв могли бы наверстать китайцы, если бы не ограничения.
Подводя итог, стоит сказать, что и первое преимущество, которое получают китайские цифровые компании, со временем сходит на нет из-за давления государства с целью локализации данных. Поэтому влияние цензуры почти полностью можно назвать отрицательным: она снижает конкурентноспособность экономики и науки страны.
Из любопытного узнал, что Китай не может повсеместно внедрять блокировку контента в ряде учебных заведений. Например, на некоторых программах в Университете Циньхуа, которые спонсируются западными филантропами, КНР вынуждена давать студентам возможность свободно пользоваться интернетом, но только в стенах университета, и только этим студентам.
Sun, M. (2024). Damocles's Switchboard: Information Externalities and the Autocratic Logic of Internet Control. International Organization, 78(3), 427-459.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Нашел весьма актуальное для текущих российских реалий исследование воздействия цензуры в Китае на экономику и качество научных исследований.
В Китае действует так называемый “Великий Фаерволл”. Огромное количество сайтов и веб-контента остается недоступным для китайских граждан. Естественно, это не могло пройти бесследно и не сказаться на жизни страны.
Основные причины использования фаерволла — политические. В любой автократии надо контролировать объем информации, поступающей гражданам. Особенно актуально это стало при использовании соцсетей для мобилизации людей на протесты.
Исследователь выдвинул интересную две гипотезы:
▪️Усиленная фильтрация и запрет на доступ к зарубежным сайтам позитивно сказывается на компаниях, занимающихся сбором и хранением информации (data-intensive)
▪️Усиленная фильтрация и запрет на доступ к зарубежным сайтам негативно сказывается на качестве научных работ (knowledge-intensive)
Почему именно эти последствия? Запрет доступа к зарубежному контенту дает преимущество национальным фирмам. Их иностранные конкуренты устраняются, что дает им возможность захватить рынок. Однако в этой ситуации ученые сталкиваются с исчезновением возможности использовать научный потенциал своих коллег, что должно отрицательно сказываться на их возможности писать научные статьи и проводить исследования.
По итогу это и подтвердилось. Взяв за основу 2014 год, когда китайские власти ввели тотальную блокировку контента, исследователь увидел, что прибыль национальных компаний выросла на 25%. У тех, которые наиболее плотно работают с данными, прибыль могла возрасти аж на 50%. У других фирм подобного скачка не наблюдалось.
Что касается качества научных исследований, то тут наблюдалось снижение качества статей на 10%. Его замеряли при помощи данных из Web of Science через количество последующих цитирований (forward citations), которые статья (топ-1% самых цитируемых статей в каждой дисциплине) получает после публикации. Более того, если в целом качество исследований китайских учёных догнало американских коллег, то объем опущенных возможностей в сравнении с публикациями американских ученых составил 20%. Именно этот разрыв могли бы наверстать китайцы, если бы не ограничения.
Подводя итог, стоит сказать, что и первое преимущество, которое получают китайские цифровые компании, со временем сходит на нет из-за давления государства с целью локализации данных. Поэтому влияние цензуры почти полностью можно назвать отрицательным: она снижает конкурентноспособность экономики и науки страны.
Из любопытного узнал, что Китай не может повсеместно внедрять блокировку контента в ряде учебных заведений. Например, на некоторых программах в Университете Циньхуа, которые спонсируются западными филантропами, КНР вынуждена давать студентам возможность свободно пользоваться интернетом, но только в стенах университета, и только этим студентам.
Sun, M. (2024). Damocles's Switchboard: Information Externalities and the Autocratic Logic of Internet Control. International Organization, 78(3), 427-459.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Америка разочаровывается в «woke»-повестке
📉Термин «woke» изначально использовался для описания людей, активно выступающих против расизма. Затем он стал охватывать всех, кто стремится бороться с любой формой дискриминации. И наконец стал ассоциироваться с самыми ярыми активистами, склонными делить мир на жертв и угнетателей. Журналисты The Economist провели количественное исследование, чтобы оценить динамику популярности «вокизма». Фактически, «woke» культура начала набирать силу в 2015 году, с началом политической карьеры Дональда Трампа, продолжила расти в период MeToo и Black Lives Matter, достигла своего пика в 2021-2022, а затем пошла на спад.
◾️Такие выводы были получены несколькими способами. Во-первых, журналисты изучили результаты различных опросов за последние 25 лет. Например, согласно данным Gallup, в 2014 году 17% опрошенным заявили, что их «очень беспокоит» вопрос расового неравенства, в 2021 доля достигла 48%, а в 2024 сократилась до 35%. Согласно данным другого опроса, доля американцев, согласных что белые люди пользуются преимуществами, которых нет у черных («белые привилегии»), достигла пика в 2020 году, а затем пошла на спад. Рост и, что характерно, последующий откат наиболее сильно ощущался среди молодежи и респондентов левых взглядов.
◾️Опросы о сексуальной дискриминации и гендерной проблематике показали схожую картину. Доля американцев, считающих сексизм важной проблемой, прошла пик в 2018 году; а тех, кто считает, что женщины по сравнению с мужчинами сталкиваются по жизни с большими препятствиями – в 2019. Доля американцев, считающих, что гендер человека может не соответствовать его биологическому полу неуклонно снижается с 2017 года. Неприятие спортсменов, выступающих на соревнованиях в соответствии с выбранным гендером, а не биологическим полом выросло с 53% в 2022 до 61% в 2024 году.
◾️Помимо опросов были проведены замеры того, как часто СМИ использовали такие термины, как «intersectionality», «microaggression», «oppression», «white privilege», «transphobia» и другие (всего 154 слова). Частота этих терминов достигла пика в период с 2019 по 2021 год и с тех пор снижается. Например, термин «white privilege» в 2020 году встречался примерно 2,5 раза на каждый миллион слов в New York Times, но к 2023 этот показатель упал до всего 0,4. Похожая тенденция была обнаружена в расшифровках новостных выпусков на ТВ (пик в 2021) и среди названий 30 самых продаваемых книг за неделю (пик в 2022).
👨🎓Схожая динамика наблюдается и в академической сфере. Упоминание «woke»-терминов в статьях по социальным наукам начало резко расти в 2015 году. К 2022 году частота «intersectional», «whiteness», «oppression» и тому подобных терминов достигла своего пика, а затем пошла на спад. Отчасти отход академической среды от «вокизма» связан с правовыми ограничениями. Так, за 2024 год 86 законопроектов в 28 штатах были направлены на ограничение инициатив, связанных с разнообразием, равенством и инклюзивностью (DEI) в академической среде; 14 из них стали законами. Более того, Верховный суд США запретил позитивную расовую дискриминацию при поступлении в высшее учебное заведение.
◾️Изменения коснулись и корпоративного сегмента. В период между 2022 и 2023, доля американцев, которые хотели бы, чтобы корпорации высказывались в той или иной форме о социальных проблемах, существенно сократилась. Например, менее половины респондентов считают, что компании должны высказываться по вопросам прав меньшинств. Среди корпораций, понесших серьезные финансовые потери, из-за того, что потребители посчитали их маркетинговую стратегию (а в некоторых случаях и контент) «too much woke» оказались Disney, Bud, и розничная сеть Target.
❗️Однако, не смотря на такие результаты исследования, радоваться (или грустить) преждевременно. Во-первых, не смотря на снижение всех показателей, они все еще превышают «стартовые» значения 2015 года. А во-вторых, избрание Д. Трампа, может, как и в прошлый раз, способствовать росту популярности «woke»-повестки.
OMB
#кратко
The Economist. America is becoming less “woke”.
🔹Подпишись на Political Animals
📉Термин «woke» изначально использовался для описания людей, активно выступающих против расизма. Затем он стал охватывать всех, кто стремится бороться с любой формой дискриминации. И наконец стал ассоциироваться с самыми ярыми активистами, склонными делить мир на жертв и угнетателей. Журналисты The Economist провели количественное исследование, чтобы оценить динамику популярности «вокизма». Фактически, «woke» культура начала набирать силу в 2015 году, с началом политической карьеры Дональда Трампа, продолжила расти в период MeToo и Black Lives Matter, достигла своего пика в 2021-2022, а затем пошла на спад.
◾️Такие выводы были получены несколькими способами. Во-первых, журналисты изучили результаты различных опросов за последние 25 лет. Например, согласно данным Gallup, в 2014 году 17% опрошенным заявили, что их «очень беспокоит» вопрос расового неравенства, в 2021 доля достигла 48%, а в 2024 сократилась до 35%. Согласно данным другого опроса, доля американцев, согласных что белые люди пользуются преимуществами, которых нет у черных («белые привилегии»), достигла пика в 2020 году, а затем пошла на спад. Рост и, что характерно, последующий откат наиболее сильно ощущался среди молодежи и респондентов левых взглядов.
◾️Опросы о сексуальной дискриминации и гендерной проблематике показали схожую картину. Доля американцев, считающих сексизм важной проблемой, прошла пик в 2018 году; а тех, кто считает, что женщины по сравнению с мужчинами сталкиваются по жизни с большими препятствиями – в 2019. Доля американцев, считающих, что гендер человека может не соответствовать его биологическому полу неуклонно снижается с 2017 года. Неприятие спортсменов, выступающих на соревнованиях в соответствии с выбранным гендером, а не биологическим полом выросло с 53% в 2022 до 61% в 2024 году.
◾️Помимо опросов были проведены замеры того, как часто СМИ использовали такие термины, как «intersectionality», «microaggression», «oppression», «white privilege», «transphobia» и другие (всего 154 слова). Частота этих терминов достигла пика в период с 2019 по 2021 год и с тех пор снижается. Например, термин «white privilege» в 2020 году встречался примерно 2,5 раза на каждый миллион слов в New York Times, но к 2023 этот показатель упал до всего 0,4. Похожая тенденция была обнаружена в расшифровках новостных выпусков на ТВ (пик в 2021) и среди названий 30 самых продаваемых книг за неделю (пик в 2022).
👨🎓Схожая динамика наблюдается и в академической сфере. Упоминание «woke»-терминов в статьях по социальным наукам начало резко расти в 2015 году. К 2022 году частота «intersectional», «whiteness», «oppression» и тому подобных терминов достигла своего пика, а затем пошла на спад. Отчасти отход академической среды от «вокизма» связан с правовыми ограничениями. Так, за 2024 год 86 законопроектов в 28 штатах были направлены на ограничение инициатив, связанных с разнообразием, равенством и инклюзивностью (DEI) в академической среде; 14 из них стали законами. Более того, Верховный суд США запретил позитивную расовую дискриминацию при поступлении в высшее учебное заведение.
◾️Изменения коснулись и корпоративного сегмента. В период между 2022 и 2023, доля американцев, которые хотели бы, чтобы корпорации высказывались в той или иной форме о социальных проблемах, существенно сократилась. Например, менее половины респондентов считают, что компании должны высказываться по вопросам прав меньшинств. Среди корпораций, понесших серьезные финансовые потери, из-за того, что потребители посчитали их маркетинговую стратегию (а в некоторых случаях и контент) «too much woke» оказались Disney, Bud, и розничная сеть Target.
❗️Однако, не смотря на такие результаты исследования, радоваться (или грустить) преждевременно. Во-первых, не смотря на снижение всех показателей, они все еще превышают «стартовые» значения 2015 года. А во-вторых, избрание Д. Трампа, может, как и в прошлый раз, способствовать росту популярности «woke»-повестки.
OMB
#кратко
The Economist. America is becoming less “woke”.
🔹Подпишись на Political Animals
Каких мигрантов не хотят впускать в страну? Взгляд через призму международной политики
В соцсетях и медиа сейчас идет достаточно горячая дискуссия по поводу миграции. Масла в огонь подбросил теракт в Крокусе и кошмарный кейс в английском городе Роттерхэме. Естественно, раздается много призывов к тому, чтобы ограничить миграцию.
В связи с этим я задался вопросом: а что влияет на неприятие или, наоборот, положительное отношение к мигрантам? Какие факторы играют ключевую роль? Один из возможных ответов нашел в исследовании, опубликованном в American Political Science Review.
Авторы статьи провели опрос 46 тыс. человек из разных стран, куда вошли западные и ряд восточных (Китай, Турция, Индия и пр.). Перед участниками опроса поставили следующую задачу: выбрать мигрантов из 4 стран, которым они бы с большей вероятностью предоставили право на постоянное проживание.
В чем подвох? Почему именно 4 страны? А тут и кроется разгадка: авторы решили узнать, насколько разнятся оценки респондентов, если учитывать политические отношения их собственного государства с отношениями стран происхождений мигрантов. Поэтому для респондентов они подобрали мигрантов из четырех стран по следующим критериям:
▪️Культурно-близкая и политический союзник
▪️Культурно-близкая и политический противник
▪️Культурно-чужеродная и политический союзник
▪️Культурно-чужеродная и политический противник
Как оказалось, ведущую роль играл именно политический фактор. В большинстве случаев респонденты отдавали приоритет тем мигрантам, которые были выходцами из страны, поддерживающей союзнические или хорошие отношения с их собственной.
Более того, авторам исследования удалось замерить, как менялось отношение к мигрантам из Украины и России с февраля 2022 года. В соответствии с их гипотезой европейцы стали лучше относиться к украинцам и китайцам, чем к русским.
Дополнительно стоит сказать, что в странах, где есть этническое большинство, то именно его представителям свойственно разделять политические установки к мигрантам. Этнические меньшинства руководствуются другими соображениями.
И напоследок стоит привести общую характеристику желательного мигранта: образованный, с высоким доходом и со знанием иностранных языков. Культурная принадлежность не играет большого значения. Это общая позиция респондентов. Эти результаты, в целом, согласуются с тем, что я озвучил ранее.
WIMMER, A., BONIKOWSKI, B., CRABTREE, C., FU, Z., GOLDER, M., & TSUTSUI, K. (2024). Geo-Political Rivalry and Anti-Immigrant Sentiment: A Conjoint Experiment in 22 Countries. American Political Science Review, 1–18.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
В соцсетях и медиа сейчас идет достаточно горячая дискуссия по поводу миграции. Масла в огонь подбросил теракт в Крокусе и кошмарный кейс в английском городе Роттерхэме. Естественно, раздается много призывов к тому, чтобы ограничить миграцию.
В связи с этим я задался вопросом: а что влияет на неприятие или, наоборот, положительное отношение к мигрантам? Какие факторы играют ключевую роль? Один из возможных ответов нашел в исследовании, опубликованном в American Political Science Review.
Авторы статьи провели опрос 46 тыс. человек из разных стран, куда вошли западные и ряд восточных (Китай, Турция, Индия и пр.). Перед участниками опроса поставили следующую задачу: выбрать мигрантов из 4 стран, которым они бы с большей вероятностью предоставили право на постоянное проживание.
В чем подвох? Почему именно 4 страны? А тут и кроется разгадка: авторы решили узнать, насколько разнятся оценки респондентов, если учитывать политические отношения их собственного государства с отношениями стран происхождений мигрантов. Поэтому для респондентов они подобрали мигрантов из четырех стран по следующим критериям:
▪️Культурно-близкая и политический союзник
▪️Культурно-близкая и политический противник
▪️Культурно-чужеродная и политический союзник
▪️Культурно-чужеродная и политический противник
Как оказалось, ведущую роль играл именно политический фактор. В большинстве случаев респонденты отдавали приоритет тем мигрантам, которые были выходцами из страны, поддерживающей союзнические или хорошие отношения с их собственной.
Более того, авторам исследования удалось замерить, как менялось отношение к мигрантам из Украины и России с февраля 2022 года. В соответствии с их гипотезой европейцы стали лучше относиться к украинцам и китайцам, чем к русским.
Дополнительно стоит сказать, что в странах, где есть этническое большинство, то именно его представителям свойственно разделять политические установки к мигрантам. Этнические меньшинства руководствуются другими соображениями.
И напоследок стоит привести общую характеристику желательного мигранта: образованный, с высоким доходом и со знанием иностранных языков. Культурная принадлежность не играет большого значения. Это общая позиция респондентов. Эти результаты, в целом, согласуются с тем, что я озвучил ранее.
WIMMER, A., BONIKOWSKI, B., CRABTREE, C., FU, Z., GOLDER, M., & TSUTSUI, K. (2024). Geo-Political Rivalry and Anti-Immigrant Sentiment: A Conjoint Experiment in 22 Countries. American Political Science Review, 1–18.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Как работала Инквизиция. Что нам говорят архивы о системе пыток и наказаний
Да, друзья. Сегодня более подробно поговорим об Испанской Инквизиции, а точнее о системе допросов и ведения дела инквизиторами. Она подсвечивает интересные стороны следовательского дела в Средневековье и особенности такого института как Инквизиция.
Давайте начнем.
Вначале стоит сказать, что сама тема допросов с использованием пыток изучена плохо. Тем не менее радость ученого от продвижения в этом деле имеет свои основания. Инквизиция, в первую очередь, бюрократическая организация со строгими процедурами следствия и предписаниями. Поэтому от нее остались огромные архивы, документация. Там крайне детально описано всё, вплоть до каждого слова, которое жертва произносила во время пыток.
Исследователь построил свою статью на изучении двух архивов: Толедо (1575-1610) и Мехико (1589-1601).
На их основе можно сделать ряд крайне важных наблюдения: ⬇️
▪️Пытки — это средство подтверждения уже известной следователям информации. Её применяли лишь для того, чтобы добиться признания от лица, чья виновность была доказана на 90% благодаря показаниям свидетелей. Их не использовали в качестве наказания или как способ добиться показаний любой ценой (как это делали чекисты в СССР во время Большего Террора).
▪️Пыткам подвергали только при наличии достоверной информации.
▪️Способность выдержать пытки сильно влияла на наказание обвиняемых. Если человек молча переносил истязания, то ему назначили очень легкое наказание — или вообще отпускали с миром.
▪️Их применяли в основном против еретиков (лютеран, евреев-марранов, представителей других сект) и особенно скрытых мусульман (морисков). В Толедо из 397 процессов 187 велись против мусульман и 163 против евреев. Мусульмане же чаще подвергались пыткам (31%).
▪️В Толедо только 123 процесса против обвиняемых привели к пыткам (из 1,046), что равняется 12% от общего числа.
▪️На второй картинке показан принцип, при котором Инквизиция решала, кого и как наказать, анализируя показания двух обвиняемых из Мексики. Чем выше вероятность того, что на человека донесли больше, чем один свидетель, тем выше вероятность, что его сожгут на костре (аутодафе).
▪️Число пыток неуклонно росло с XVII века, что говорило о падении эффективности инквизиции в выявлении ереси
Эти наблюдения говорят нам о том, что Испанская инквизиция руководствовалась конкретными целями и принципами в своей работе.
📍Во-первых, её главной целью были еретики
📍Во-вторых, пытки не были целью, а инструментом. Они использовались исключительно тогда, когда вина обвиняемого не вызывала сомнений. Их не использовали для наказаний. Если требовалось наказать, то отправляли рабом на галеры или пожизненно в тюрьму.
📍В-третьих, это было настоящее бюрократическое протогосударство, методично и практично подходившее к процессу борьбы с инакомыслящими. Практики и система управления Инквизиции потом послужит примером для государств.
Особенно интересно, как исследователь сравнивает работу ЦРУ и Инквизиции. И совсем не в пользу разведывательного агентства. Как он пишет, инквизиторы четко понимали, что они хотят добиться при помощи пыток. А сотрудники ЦРУ (во время Войны с терроризмом после 2001) были профанами, которым далеко до мастерства коллег по цеху. Они мучили и пытали из мести, а не для получения информации. Любители.
Hassner, R. E. (2020). The cost of torture: Evidence from the Spanish Inquisition. Security Studies, 29(3), 457-492.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Да, друзья. Сегодня более подробно поговорим об Испанской Инквизиции, а точнее о системе допросов и ведения дела инквизиторами. Она подсвечивает интересные стороны следовательского дела в Средневековье и особенности такого института как Инквизиция.
Давайте начнем.
Вначале стоит сказать, что сама тема допросов с использованием пыток изучена плохо. Тем не менее радость ученого от продвижения в этом деле имеет свои основания. Инквизиция, в первую очередь, бюрократическая организация со строгими процедурами следствия и предписаниями. Поэтому от нее остались огромные архивы, документация. Там крайне детально описано всё, вплоть до каждого слова, которое жертва произносила во время пыток.
Исследователь построил свою статью на изучении двух архивов: Толедо (1575-1610) и Мехико (1589-1601).
На их основе можно сделать ряд крайне важных наблюдения: ⬇️
▪️Пытки — это средство подтверждения уже известной следователям информации. Её применяли лишь для того, чтобы добиться признания от лица, чья виновность была доказана на 90% благодаря показаниям свидетелей. Их не использовали в качестве наказания или как способ добиться показаний любой ценой (как это делали чекисты в СССР во время Большего Террора).
▪️Пыткам подвергали только при наличии достоверной информации.
▪️Способность выдержать пытки сильно влияла на наказание обвиняемых. Если человек молча переносил истязания, то ему назначили очень легкое наказание — или вообще отпускали с миром.
▪️Их применяли в основном против еретиков (лютеран, евреев-марранов, представителей других сект) и особенно скрытых мусульман (морисков). В Толедо из 397 процессов 187 велись против мусульман и 163 против евреев. Мусульмане же чаще подвергались пыткам (31%).
▪️В Толедо только 123 процесса против обвиняемых привели к пыткам (из 1,046), что равняется 12% от общего числа.
▪️На второй картинке показан принцип, при котором Инквизиция решала, кого и как наказать, анализируя показания двух обвиняемых из Мексики. Чем выше вероятность того, что на человека донесли больше, чем один свидетель, тем выше вероятность, что его сожгут на костре (аутодафе).
▪️Число пыток неуклонно росло с XVII века, что говорило о падении эффективности инквизиции в выявлении ереси
Эти наблюдения говорят нам о том, что Испанская инквизиция руководствовалась конкретными целями и принципами в своей работе.
📍Во-первых, её главной целью были еретики
📍Во-вторых, пытки не были целью, а инструментом. Они использовались исключительно тогда, когда вина обвиняемого не вызывала сомнений. Их не использовали для наказаний. Если требовалось наказать, то отправляли рабом на галеры или пожизненно в тюрьму.
📍В-третьих, это было настоящее бюрократическое протогосударство, методично и практично подходившее к процессу борьбы с инакомыслящими. Практики и система управления Инквизиции потом послужит примером для государств.
Особенно интересно, как исследователь сравнивает работу ЦРУ и Инквизиции. И совсем не в пользу разведывательного агентства. Как он пишет, инквизиторы четко понимали, что они хотят добиться при помощи пыток. А сотрудники ЦРУ (во время Войны с терроризмом после 2001) были профанами, которым далеко до мастерства коллег по цеху. Они мучили и пытали из мести, а не для получения информации. Любители.
Hassner, R. E. (2020). The cost of torture: Evidence from the Spanish Inquisition. Security Studies, 29(3), 457-492.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Пресса, радикализация и поляризация. Как закрытие местных газет влияет на поляризацию общества
Встретил очень любопытное исследование от европейских ученых. Они решили узнать, влияет ли закрытие местных газет на рост поляризации общества.
Собственно говоря, а почему они решили, что это должно влиять? Они выдвинули следующую объяснительную модель. Люди, читающие местную прессу, в меньше степени подвержены поляризации по той причине, что региональные газеты меньше тяготеют к радикальным политическим позициям. И это факт. У крупных национальных СМИ картинка чаще всего более радикальна.
Они решили сосредоточиться на Германии в период с 1980 по 2009 год. Что им удалось выяснить:
▪️Во-первых, закрытие местных газет ведет к росту поляризации как на федеральных, так и на муниципальных выборах. Поляризация в данном случае измеряется как процент голосов, который уходит от партий центра радикальным партиям.
▪️Во-вторых, это эффект более четко проявляется на выборах, имевших место до 2000 года. Это связано с тем, что в интернет появилось много сообществ, заменивших собой местную прессу.
▪️В-третьих, там, где наблюдается закрытие местных газет, но сохраняется несколько других, эффект поляризации менее ярко выражен
▪️В-четвертых, после закрытия местной прессы возрастает потребление национальных газет. В случае Германии больше всех выиграл Bild.
В итоге можно сказать, что наблюдается связь между закрытием локальных газет и ростом аудитории у крупных федеральных СМИ. Учитывая объяснительную модель, предложенную учеными, эти данные дают определенное основание утверждать, что с закрытием местной прессы растет политическая поляризация общества. Настроения избирателей радикализируются, а это отражается на проценте голосов, отданных за маленькие и немейнстримные партии.
Ellger, F., Hilbig, H., Riaz, S., & Tillmann, P. (2024). Local Newspaper Decline and Political Polarization – Evidence from a Multi-Party Setting. British Journal of Political Science, 54(4), 1256–1275.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Встретил очень любопытное исследование от европейских ученых. Они решили узнать, влияет ли закрытие местных газет на рост поляризации общества.
Собственно говоря, а почему они решили, что это должно влиять? Они выдвинули следующую объяснительную модель. Люди, читающие местную прессу, в меньше степени подвержены поляризации по той причине, что региональные газеты меньше тяготеют к радикальным политическим позициям. И это факт. У крупных национальных СМИ картинка чаще всего более радикальна.
Они решили сосредоточиться на Германии в период с 1980 по 2009 год. Что им удалось выяснить:
▪️Во-первых, закрытие местных газет ведет к росту поляризации как на федеральных, так и на муниципальных выборах. Поляризация в данном случае измеряется как процент голосов, который уходит от партий центра радикальным партиям.
▪️Во-вторых, это эффект более четко проявляется на выборах, имевших место до 2000 года. Это связано с тем, что в интернет появилось много сообществ, заменивших собой местную прессу.
▪️В-третьих, там, где наблюдается закрытие местных газет, но сохраняется несколько других, эффект поляризации менее ярко выражен
▪️В-четвертых, после закрытия местной прессы возрастает потребление национальных газет. В случае Германии больше всех выиграл Bild.
В итоге можно сказать, что наблюдается связь между закрытием локальных газет и ростом аудитории у крупных федеральных СМИ. Учитывая объяснительную модель, предложенную учеными, эти данные дают определенное основание утверждать, что с закрытием местной прессы растет политическая поляризация общества. Настроения избирателей радикализируются, а это отражается на проценте голосов, отданных за маленькие и немейнстримные партии.
Ellger, F., Hilbig, H., Riaz, S., & Tillmann, P. (2024). Local Newspaper Decline and Political Polarization – Evidence from a Multi-Party Setting. British Journal of Political Science, 54(4), 1256–1275.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Национальное самосознание и ссыльные революционеры
В книге историка Бориса Миронова набрел на примечательную статистику по ссыльным революционерам. Она проливает свет на этнический состав этой группы в период с 1907 по 1917 год.
Большую часть ссыльных революционеров составляли русские: 43,5%; затем шли поляки — 17,6%; евреи — 15,8%; и латыши — 8,2%. Однако, если мы сопоставим долю данных национальностей в населении с их долей среди революционеров (а революционную активность русских примем за единицу), то картина получится совсем иная: на первое выходят латыши (7,45%); затем идут евреи (4,05%) и поляки (2,84%). Данная статистика может отражать степень, как бы я назвал, пробужденности национального самосознания. Большинство революционеров из этих групп (исключая русских) боролись за интересы своего народа против подчинения правительству империи. Поэтому часто принимали участие в революционной активности.
В то же время интересно посмотреть, чья численность была наименьшей. Среди них, сопоставляя долю этих этносов в населении с долей среди революционеров, оказались литовцы (0,15%), белорусы (0,09%) и украинцы (0,34%). Основываясь на этих данных, можно предположить, что на начало XX века у этих этносов национальное самосознание находилось в зачаточном состоянии. Или же оно отсутствовало вовсе.
Миронов, Б. Н. (2023). Российская империя: от традиции к модерну.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
В книге историка Бориса Миронова набрел на примечательную статистику по ссыльным революционерам. Она проливает свет на этнический состав этой группы в период с 1907 по 1917 год.
Большую часть ссыльных революционеров составляли русские: 43,5%; затем шли поляки — 17,6%; евреи — 15,8%; и латыши — 8,2%. Однако, если мы сопоставим долю данных национальностей в населении с их долей среди революционеров (а революционную активность русских примем за единицу), то картина получится совсем иная: на первое выходят латыши (7,45%); затем идут евреи (4,05%) и поляки (2,84%). Данная статистика может отражать степень, как бы я назвал, пробужденности национального самосознания. Большинство революционеров из этих групп (исключая русских) боролись за интересы своего народа против подчинения правительству империи. Поэтому часто принимали участие в революционной активности.
В то же время интересно посмотреть, чья численность была наименьшей. Среди них, сопоставляя долю этих этносов в населении с долей среди революционеров, оказались литовцы (0,15%), белорусы (0,09%) и украинцы (0,34%). Основываясь на этих данных, можно предположить, что на начало XX века у этих этносов национальное самосознание находилось в зачаточном состоянии. Или же оно отсутствовало вовсе.
Миронов, Б. Н. (2023). Российская империя: от традиции к модерну.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Как Собянин запустил процесс мобилизации гражданского общества в Москве. Программа жилищной реновации и ее последствия
У любой политики есть конечная цель. В случае реновации заявлялась необходимость обновления ветхого жилфонда и стимулирование строительного комплекса. Однако, как это довольно часто бывает, этот процесс породил непредвиденные последствия: реновация запустила процесс низовой мобилизации.
Как это произошло? Разобраться в этом помогут ученые из российских и американских университетов.
Исследователи протестировали восемь гипотез. Они хотели узнать, как реновация, стартовавшая в 2017 году, повлияла на качество социального капитала среди участников программы. Например: насколько выросло доверие, взаимодействие и политическая вовлеченность у граждан? Подобные программы вынуждают людей организовываться и взаимодействовать: проводить собрания, голосования и прочее. В итоге, согласно этой логике, жители лучше узнают друг друга и более смелее вовлекаются в социально-политические инициативы.
Ученые использовали данные опроса, в котором участвовало 1300 респондента из 121 пятиэтажных домов (хрущёвок). Они разделили их на две группы: тех, кого затронула реновация и тех, кого нет. Респонденты и здания из двух были максимально схожи по своими характеристикам (matched-pair sampling)
Что удалось выяснить:
◾️Включение в программу реновации стимулировало развитие социальных связей и социального капитала у жителей
◾️Программа реновации также привела к «перетеканию» (spillover) её последствий на другие формы политической активности. Жители, участвовавшие в программе, были более склонны участвовать в местных выборах и обсуждать политические вопросы.
◾️Эти жители также активнее выражали недовольство пенсионной реформой и участвовали в митингах
◾️Чем меньше квартир в хрущевке (например 20, а не 100), тем легче жителям удавалось мобилизоваться. Чем больше, тем,соответственно, хуже.
Таким образом, мэр Сергей Собянин через программу реновации подтолкнул москвичей развивать социальные связи и активнее участвовать в политике.
Borisova, E., Smyth, R., & Zakharov, A. (2024). Autocratic policy and the accumulation of social capital: The moscow housing renovation program. American Political Science Review, 118(3), 1110-1130.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
У любой политики есть конечная цель. В случае реновации заявлялась необходимость обновления ветхого жилфонда и стимулирование строительного комплекса. Однако, как это довольно часто бывает, этот процесс породил непредвиденные последствия: реновация запустила процесс низовой мобилизации.
Как это произошло? Разобраться в этом помогут ученые из российских и американских университетов.
Исследователи протестировали восемь гипотез. Они хотели узнать, как реновация, стартовавшая в 2017 году, повлияла на качество социального капитала среди участников программы. Например: насколько выросло доверие, взаимодействие и политическая вовлеченность у граждан? Подобные программы вынуждают людей организовываться и взаимодействовать: проводить собрания, голосования и прочее. В итоге, согласно этой логике, жители лучше узнают друг друга и более смелее вовлекаются в социально-политические инициативы.
Ученые использовали данные опроса, в котором участвовало 1300 респондента из 121 пятиэтажных домов (хрущёвок). Они разделили их на две группы: тех, кого затронула реновация и тех, кого нет. Респонденты и здания из двух были максимально схожи по своими характеристикам (matched-pair sampling)
Что удалось выяснить:
◾️Включение в программу реновации стимулировало развитие социальных связей и социального капитала у жителей
◾️Программа реновации также привела к «перетеканию» (spillover) её последствий на другие формы политической активности. Жители, участвовавшие в программе, были более склонны участвовать в местных выборах и обсуждать политические вопросы.
◾️Эти жители также активнее выражали недовольство пенсионной реформой и участвовали в митингах
◾️Чем меньше квартир в хрущевке (например 20, а не 100), тем легче жителям удавалось мобилизоваться. Чем больше, тем,соответственно, хуже.
Таким образом, мэр Сергей Собянин через программу реновации подтолкнул москвичей развивать социальные связи и активнее участвовать в политике.
Borisova, E., Smyth, R., & Zakharov, A. (2024). Autocratic policy and the accumulation of social capital: The moscow housing renovation program. American Political Science Review, 118(3), 1110-1130.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Угроза американской демократии исходит не только от трампистов
Долгие годы американские СМИ писали об угрозе американской демократии из-за действий президента Дональда Трампа во время его первого срока. Его сторонников постоянно обвиняли в поддержке авторитаризма и популизма.
Когда случился штурм Капитолия в январе 2021, демократы на их фоне казались настоящими защитниками демократии. Однако так ли это на самом деле? Только трамписты готовы пойти на нарушение принципов демократии?
Опросы говорят, что это впечатление очень обманчивое. Группа ученых решила проверить, насколько американские избиратели готовы поступиться принципами либеральной демократии (ограничениями исполнительной власти), если у власти находится президент, принадлежащий их партии. Для этого они использовали данные опросов American Barometer с 2006 по 2021 год и своего опроса, проведенного в августе 2020 и в декабре 2021 года.
Как выяснилось, избиратели, принадлежащие партии президента, будь это демократы или республиканцы, в среднем на 16% выражали гораздо больше поддержки идее снятия ограничений с исполнительной власти в ущерб законодательной. Этот показатель верен как для опросов American Barometer, так и для опроса авторов статьи.
Авторы статьи в конце резонно упоминают о том, что сейчас в США набирает обороты процесс отката от демократии (democratic backsliding). К тому же растёт поляризация между сторонниками партий. Однако, как мне кажется, подобный перекос в сторону поддержки президента достаточно характерен для избирателей в любой стране. Весь вопрос в степени одобрения идеи усиления исполнительной власти, которая, свою очередь, может расти вследствие поляризации, увеличивающегося имущественного расслоения и других факторов.
Дарон Аджемоглу с Джеймсом Робинсоном утверждают, согласно результатам их исследования, что стремление избирателей снять ограничения с власти президента связана с недоверием политическому истеблишменту и желанием перераспределить доходы в пользу бедных. А это уже связано с уровнем неравенства. Поэтому такое поведение больше характерно для небогатых стран со слабыми политическими институтами.
Американские политические институты точно не назовешь «слабыми», однако раскол, который наблюдается со времен президентства Билла Клинтона, даёт о себе знать. Глобализация и последовавшая за ней деиндустриализация сильно сказалась на настроении избирателей и на устойчивости американской политической системы.
1. Littvay, L., McCoy, J. L., & Simonovits, G. (2024). It’s not just Trump: Americans of both parties support liberal democratic norm violations more under their own president. Public Opinion Quarterly, 88(3), 1044-1058.
2. Acemoglu, D., Robinson, J. A., & Torvik, R. (2013). Why do voters dismantle checks and balances?. Review of Economic Studies, 80(3), 845-875.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Долгие годы американские СМИ писали об угрозе американской демократии из-за действий президента Дональда Трампа во время его первого срока. Его сторонников постоянно обвиняли в поддержке авторитаризма и популизма.
Когда случился штурм Капитолия в январе 2021, демократы на их фоне казались настоящими защитниками демократии. Однако так ли это на самом деле? Только трамписты готовы пойти на нарушение принципов демократии?
Опросы говорят, что это впечатление очень обманчивое. Группа ученых решила проверить, насколько американские избиратели готовы поступиться принципами либеральной демократии (ограничениями исполнительной власти), если у власти находится президент, принадлежащий их партии. Для этого они использовали данные опросов American Barometer с 2006 по 2021 год и своего опроса, проведенного в августе 2020 и в декабре 2021 года.
Как выяснилось, избиратели, принадлежащие партии президента, будь это демократы или республиканцы, в среднем на 16% выражали гораздо больше поддержки идее снятия ограничений с исполнительной власти в ущерб законодательной. Этот показатель верен как для опросов American Barometer, так и для опроса авторов статьи.
Авторы статьи в конце резонно упоминают о том, что сейчас в США набирает обороты процесс отката от демократии (democratic backsliding). К тому же растёт поляризация между сторонниками партий. Однако, как мне кажется, подобный перекос в сторону поддержки президента достаточно характерен для избирателей в любой стране. Весь вопрос в степени одобрения идеи усиления исполнительной власти, которая, свою очередь, может расти вследствие поляризации, увеличивающегося имущественного расслоения и других факторов.
Дарон Аджемоглу с Джеймсом Робинсоном утверждают, согласно результатам их исследования, что стремление избирателей снять ограничения с власти президента связана с недоверием политическому истеблишменту и желанием перераспределить доходы в пользу бедных. А это уже связано с уровнем неравенства. Поэтому такое поведение больше характерно для небогатых стран со слабыми политическими институтами.
Американские политические институты точно не назовешь «слабыми», однако раскол, который наблюдается со времен президентства Билла Клинтона, даёт о себе знать. Глобализация и последовавшая за ней деиндустриализация сильно сказалась на настроении избирателей и на устойчивости американской политической системы.
1. Littvay, L., McCoy, J. L., & Simonovits, G. (2024). It’s not just Trump: Americans of both parties support liberal democratic norm violations more under their own president. Public Opinion Quarterly, 88(3), 1044-1058.
2. Acemoglu, D., Robinson, J. A., & Torvik, R. (2013). Why do voters dismantle checks and balances?. Review of Economic Studies, 80(3), 845-875.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals