Сегодня день, когда надлежит показывать рыбов — Всемирный день рыболовства на календаре. Впрочем, бывает, что и рыбы становятся ловцами человеков, но если это благожелательные рыбы (одухотворенные гавайские акулы, например), то встреча с ними закончится для человека лучше, чем для хемингуэевского марлина — встреча с хемингуэевским же стариком.

«Акул» Каваи Стронга Уошбёрна стоит вспомнить сегодня и в связи со скорым выходом «Короткой фантастической истории Оскара Вау» Джуно Диаса. Доминикана и Гавайи совсем не рядом, но явно живут в одном мифо-поэтическом пространстве: обе книги пронизаны отзвуком забытых легенд, тенями тотемных животных… и идеей судьбы, которую можно принять — или бросить ей отчаянный вызов.

Впрочем, если вы хотите устроить себе книжно-рыбный день, необязательно ограничиваться «Акулами». Рак — не рыба, но и прочих водных и околоводных созданий хватает в «Там, где раки поют» Делии Оуэнс. А водный мир женщин-ныряльщиц из «Белой хризантемы» достоин отдельной поэмы. Море хранит память эпохи в «Красоте — это горе» Курниавана, за жизнью в темных канадских водах наблюдают героини «Вороньего озера» Мэри Лоусон…

В христианской культуре рыба — символ человеческой души, не зря первые апостолы тоже были рыбаками. Так что сегодня, с духовной точки зрения — день, когда стоит поймать собственную душу, затерявшуюся в море тревоги. И вместе с книжными героями задать себе главный вопрос на свете: «Кто я и зачем я здесь?».

…И знаете, все чаще хочется к океану — тому, у которого нет памяти. Только тихая гладь воды. И старенькая лодка. И рыбы, у которых, как говорят, тоже нет памяти — всего на несколько минут. Слишком многое из нашей реальности хочется забыть — и уже не вспоминать никогда.

#фантомпресс

Сергей Морозов. «Археология одиночества. О романе Элизабет Осбринк «Отторжение».

…Человек боится одиночества, человек стремится к одиночеству. Он все время балансирует между памятью и забвением. Память связывает его с другими, с миром, забвение дарит ложное ощущение самодостаточности.

Примерно в такой системе координат написана книга Элизабет Осбринк «Отторжение». Рассказ о трех поколениях женщин, формально связанных между собой родственными связями, превращается в исследование сложных взаимоотношений памяти и забвения, в почти документальную хронику нарастающего от поколения к поколению отчуждения.

Мы привыкли к довольно узкому прочтению семейной темы, к тому, что семья берется как некий замкнутый, практически изолированный от окружающего микрокосм. Здесь же история неслучившейся семьи взята как частный случай, отсылающий к явлениям более общего порядка. За личной судьбой скрывается целый комплекс культурных, социальных и религиозных традиций. Все это ставит «Отторжение» Осбринк в совершенно особое положение среди романов о семье.

…В центре внимания Осбринк не привычная всем бравурная семейная мелодия единства и взаимовыручки, а напротив — внутренний разлад, трещина, идущая через несколько поколений. Они же — результат глобальных тектонических социальных процессов, плод страшной истории XX века, многовековых преследований, гонений и предрассудков.

Осбринк пишет о тождестве индивидуальной и коллективной практики стирания многослойной и разноголосой памяти. В запретах, которые мать предъявляет дочери, слышатся отголоски государственной цензуры. В подчеркнутом безразличии — веками разливавшаяся ненависть и неприятие чужака. В неспособности смиренно принять бремя своей родовой судьбы — самодовольный эгоизм и беспамятство современной цивилизации.

История — это постоянное забвение, в котором удержать что-то под силу лишь тому, кто это желает.
Поэтому «Отторжение» — это книга о силе нашего желания удержать прошлое или отпустить его, о последствиях того и другого…

https://www.labirint.ru/now/ottorzhenie/

#фантомпресс #элизабетосбринк #фантом_пресса

У Селесты Инг вышло две книги за пять лет, теперь ждем третью: на английском она выйдет к осени, на русском — в следующем году. Инг громко заявила о себе первым же романом. «Все, чего я не сказала» рассказал историю о том, насколько сильно можно любить своих детей - и одновременно совершенно не понимать их. Второй роман, «И повсюду тлеют пожары», продолжил тему непонимания внутри семьи, он оказался даже лучше первого, а удачный и популярный сериал по книге только подогрел интерес к творчеству Селесты.

Тему непонимания, отчужденности Селеста Инг в полной мере прочувствовала на себе. Выросшая в Шейкер-Хейтс в семье ученых китайского происхождения, она была едва ли не единственным ребенком азиатского происхождения в этом маленьком городке. Именно его Инг очень ярко описала в своих «Пожарах». «Мне всегда казалось, что меня постоянно изучают, наблюдают за мной. Странное ощущение, когда вам то и дело хочется оглянуться — спиной я всегда чувствовала пристальные взгляды».

То же самое чувствует и Лидия, девочка-подросток из дебютного романа Селесты Инг 2015 года, также живущая в смешанной семье. Тема детской и подростковой непонятости, отчуждения самых близких людей — сквозная для двух книг Инг, будет она и в третьей.

«Как нам воспитывать детей в мире, который внезапно из тихого и прочного стал враждебным для нас и разваливающимся на части? Ведь это мы сделали его таким — а затем отдали, как сломанную игрушку, нашим детям — „Разбирайтесь сами!“ Как справиться с этим страхом, и что мы, собственно, хотим от нового поколения?»


#фантомпресс #селестаинг

Новый обзор Владислава Толстова. Все возрасты покорны. Вышел роман Кайли Рид «Такой забавный возраст»

«…Это во многих отношениях необычное и даже поразительное высказывание по одной из наиболее важных (актуальных не только для американского, но и в немалой степени для российского общества) тем.

Роман „Такой забавный возраст“ — не о чувстве вины, которое испытывает белая Америка к Америке цветной. И это уж совсем не сатира на современную политкорректность. Все гораздо сложнее: это роман о социальном лицемерии. В американском обществе нет расизма? Помилуйте, он просто мимикрировал и приобрел другие формы. Буквально каждое событие в жизни молодой чернокожей американки (которая и университет окончила, и вообще, по идее, пользуется всеми правами), от поисков новой работы до похода в бар заставляет думать о той незримой границе, которая даже спустя полтора столетия после отмены рабства при Линкольне продолжает разделять граждан одной страны с разным цветом кожи.

А еще в этом романе создан один из самых ярких женских образов современной литературы. Эмира Такер может выглядеть и вести себя легкомысленно, зависать в барах — и при этом она остается натурой глубокой, переживающей, сострадательной и проявляет гораздо больше деликатности и мудрости, чем все „упакованные“ белые персонажи этой истории. Она достаточно умна и наблюдательна, чтобы понять, что все окружающие ее белые люди не столько желают ей помочь, сколько выполняют предписанные им роли. И Эмира, попавшая в центр этой ярмарки тщеславия, понимает это лучше других.

Роман Рид написан умно и убедительно, как будто Кайли Рид подслушала своих персонажей, сидя рядом с ними в баре или в очереди к стоматологу. Роман, который написан легким, воздушным языком, но после чтения появляется желание порассуждать о многих колючих явлениях современной жизни. Не только американской, но и российской тоже.»

https://www.labirint.ru/now/kayli-rid/

#фантомпресс #фантом_пресса #кайлирид

В этот день в 1914 в Сараеве убили эрцгерцога Франца Фердинанда. Всего один человек (хорошо, пусть два), убитый вопреки логике и здравому смыслу кучкой террористов-неудачников, которые просто не могли не провалить всю миссию — если бы не роковая случайность: автомобиль Эрцгерцога заглох прямо около трактира, где уже заливал горечь от провала своей миссии Гаврило Принцип.

С этих выстрелов началась Первая Мировая война, которой, казалось, и быть не могло, ибо все правящие семьи Европы были связаны родственными узами, а российский царь Николай и вовсе был женат на немецкой принцессе. Но война началась, и стала концом трех империй, а лавина покатилась дальше: без Первой мировой не было бы и Второй. Да и сегодняшняя трагедия — во многом следствие того выстрела Гаврилы Принципа.

Можно ли было предотвратить войну? — об этом потрясающе точно и жестко написал Бен Элтон в романе «Время и снова время»: вся история покушения, как и его подоплека, расписана там буквально по минутам. Тиражные остатки этого романа Элтона давно уже ичезли, но если поискать в сети… Но готовится к изданию еще один роман на эту тему, который «Фантом» издал впервые в начале 2000-х, потом было не одно переиздание, и вот классика возвращается: «Как творить историю» Стивена Фрая готовится к изданию. Как и еще один роман Фрая, который выйдет даже раньше — «Теннисные мячики небес.

Ну, а пока читаем о последствиях выстрела в Сараево: «Зимний солдат» Дэниела Мейсона и «Абсолютист» Джона Бойна. Одна трагедия, увиденная с двух сторон.

#фантомпресс #джонбойн #дэниелмейсон

Книга с запахом кофе, историей Йемена — и приключением в стиле Амитава Гоша (только вместо опиума или экзотических растений — чемодан, полный кофейных зерен).

Спросите на улице первого встречного, где появился кофе, и первый встречный ответит, что в Париже. Или в Африке. Или в Колумбии, или на Яве. Но кто скажет, что в Йемене? Про Йемен весь мир теперь знает только две вещи: терроризм да беспилотники.

Йемен — родоначальник культивации и торговли кофе, но в последние полвека в регионе доминировала Эфиопия. Эфиопия теперь стала четвёртым по масштабу производителем кофе в мире, а про Йемен все практически позабыли — импорт кофе микроскопический, качество решительно непредсказуемо.

В середине девятнадцатого столетия Йемен экспортировал семьдесят пять тысяч тонн кофе в год, а к двадцать первому веку производил всего одиннадцать тысяч, и лишь четыре процента этого объёма отвечали требованиям к высшему сорту. Если выбирать между Эфиопией и Йеменом, большинство специалистов выберут кофе из Эфиопии — гораздо проще и не так рискованно.

Ещё один фактор — кат. Кат — это длинные листья, которые, если их помногу жевать, дают лёгкий наркотический эффект; растёт кат в том же климате, что и кофе, а прибыль несравнимо выше. То есть йеменским крестьянам культивировать кофе интереса толком нет.

В основном кофе экспортировали в Саудовскую Аравию, что приносило так себе доход, а кат стоил дороже и продавался на месте. В подобных рыночных условиях кофе занималась относительно небольшая
группа йеменских фермеров, увлечённых, но плохо обученных.
Обучение — последний и решающий фактор. Кофейный бизнес почти никому не приносил прибыли, поэтому чёткие практики культивации и сбора кофе высших сортов давным-давно утеряны. Кофе собирали и хранили не пойми как, и считалось, что йеменский кофе — некогда первый культивируемый кофе в мире — хуже любого другого кофе из любого другого региона.

Дэйв Эггерс. Монах из Мохи (перевод Анастасии Грызуновой)

#фантомпресс #дэйвэггерс

Решили почитать книжный телеграм. А там кругом все такое позитивное... Все указанные каналы, кстати, рекомендуем.

От Таити до Парижа — 15 000 километров (от Москвы до Бангкока, например, вдвое меньше). И все же это тоже кусочек Франции, просто уплыл далеко, так получилось. Но Франция приплыла к нему обратно: в 1880 году, аккурат 29 июня, Полинезия стала французской. И остается таковой и по сей день — правда, с самыми широкими правами автономии. И так было не всегда: право голоса местные жители получили лишь в 1946 году, а полинезийские языки вернулись в школы лишь тридцатью годами позже. Так уж повелось в истории: утратить независимость можно за день, а возвращать порой приходится столетиями.

Сам остров Таити невелик, а вот водное пространство архипелага занимает около 5 миллионов квадратных километров. Территория самой Франции, напомним — 543 940 км. Неплохой довесок, не находите?
Таити многим кажется раем на земле, но все не так однозначно: достаточно вспомнить, что в период с 1966 по 1974 год Франция провела здесь почти двести испытаний ядерного оружия, так что в окрестном океане кое-где до сих пор подсвечивает.

И все же пока что Таити достаточно уютно чувствует себя под французским флагом: попытки объявить полную и окончательную независимость от Франции в 2011 году успехом не увенчались. Неудивительно, ведь значительную часть дохода архипелаг получает от туристов, говорящих на языке Гогена и Бреля. Ну, а мы побываем на Таити, прицепившись вагончиком к Мишелю Бюсси: его роман «Под опасным солнцем» как раз о Таити (точнее, о Маркизских островах, как называют Полинезию французы). Уж они-то точно отметят 29 июня как праздник.

…А солнце сейчас везде опасное и неспокойное — в Москве температура на прошлой неделе впервые перевалила за +33. На Таити сейчас — +25 и дождь. Так что кто куда поедет греться — еще тот вопрос.

#фантомпресс #мишельбюсси

​​📚 «Улица светлячков»: 50 оттенков женской дружбы

Книга, которая стоила мне разбитого сердца и пачки носовых платков. Кристин Ханна своей пронзительной искренностью вытряхнула из меня, как из старой коробки с сувенирами и безделушками, о которых не вспоминалось годами, все эмоции и заставила пережить их с оглушающей силой. Яркими вспышками мелькали передо мной надежда, сомнения, страхи, любовь, ревность, раздражение, ярость и понимание. Этот роман стал для меня и горькой радостью, и сладкой болью.

Кейт и Талли стали подругами еще в школе. Трудно представить двух более разных людей. Талли - пламя и страсть, ураган в стразах и короткой юбке, брошенная своей матерью дочь и покорительница преград, амбициозная, дерзкая талантливая эгоистка, рядом с которой каждый день это вызов и праздник. Кейт — девочка с большой душой, надежный тыл, опора, добрая, щедрая, понимающая, готовая делиться любовью и теплом, которым научилась в своей шумной и дружной семье. Они делали друг друга сильнее. Их так и звали Талли-и-Кейт. Инь и янь.

Их дружба длиной в тридцать лет началась на Улице Светлячков и стала, пожалуй, единственным светлячком, который когда-либо на ней появлялся. Сквозь годы она порой сияла, порой чуть тлела, но всегда была тем светом, который мог дать надежду и поддержку.

Эта книга вернула меня в юность, в ночные разговоры с подругой, когда всю жизнь так легко спланировать и расписать по знаковым пунктам, когда все кажется возможным и простым. А дальше начинается реальность. Судьба вносит редакторские правки, усмехаясь над наивностью молодости. Она вернула меня в те дни, когда влюбленность и ревность сводят с ума, на медленном огне выжигая душу по краю. Шрамы останутся навсегда. Она вернула меня в дни сомнений собственного выбора пути и дала возможность пройти по каждому с героинями романа, чтобы понять, какая судьба мне действительно была нужна.

Эта книга довела меня до раздвоения личности. Я не только слышала голоса Кейт и Талли, я чувствовала их, была ими. Такая вот книжная одержимость. Так бывает, когда книга становится родственной душой, а автор — лучшим другом.

Роман-светлячок. Трогательный, честный и мудрый. О том, чего хочет женщина и чего не хочет, и как порой трудно отличить одно от другого.

Международный День Грязи. Мда. Явно надо составлять список «самых грязных книг «Фантома», но как-то не хочется. Разве что снять с полки Чернышевского (а у вас есть на полке Чернышевский?) и процитировать пару страниц про «реальную грязь», «фантастическую грязь», «чистую грязь» и прочее грязно-философское.

Можно и в другую степь уйти, опять же философствуя: в библейскую, например, где из праха все вышло — и в прах вернется. Или в восточную: там корни лотоса просветления питаются от той же грязи, да и вообще грязь, как и все вокруг — в нашем сознании. А в мире нет ничего ни грязного, ни чистого: все органично.

Но на деле все проще и прозрачнее: это день посвящен единению с природой. И детству — сегодня мы все должны быть немного детьми, без предубеждений, без предрассудков.
Побегать по лужам, бесшабашно, весело, как когда-то давно.
Хотя луж пока нет, в Москве, по крайней мере: гроза придет позже.
Что ж, нырнем тогда в книги. Как положено, о природе и о детстве, хотя и не всегда безоблачном.

И наша версия Болотной Девчонки в бонус: в фильме (а «Раки» уже совсем скоро выйдут на экраны) она, конечно, чище, но тут — атмосфернее.

📘Фэнни Флэгг. «Дейзи Фэй и чудеса»
📘Делия Оуэнс. «Там, где раки поют»
📘Эмили Раскович. «Айдахо»
📘Кристин Ханна. «С жизнью наедине»
📘Мэри Лоусон. «Воронье озеро»
📘Найлл Уильямз. «Вот оно, счастье»
📘Микаель Ниеми. «Сварить медведя»
📘Тана Френч. «Искатель»
📘Мэри Линн Брахт. «Белая хризантема»
📘Каваи Стронг Уошбёрн. «Акулы во дни спасателей»

А читать можно под альбом Маккартни Flowers in the Dirt: сэру Полу на днях стукнуло 80, надо уважить.

Кстати, поэтичнее всего слово «грязь» звучит, наверное, на индонезийском: «которан». Так что добавляем к списку еще и Курниавана с романом «Красота — это горе».

#фантомпресс

Друзья, есть шанс  сэкономить!
«ЛитРес» проводит летнюю распродажу, в рамках которой на многие электронные книги «Фантома» действует скидка до 50%! Но — только по секретной ссылке ниже и специальному промокоду.

https://www.litres.ru/?summerfant

Акция проходит с 27 июня по 10 июля включительно.

#фантмопресс #литрес

Собираемся на совместные чтения в июле. 👌

Перед каждым стартом в группе будет ссылка на чат.

⬇️⬇️⬇️