#непопулярное
Я за золото в храмах, простоту в быту и, одновременно, за любовь и сострадание.
За сладкопение на клиросе и разумное чтение молитв. За милосердие к нуждающимся и достаток у священников и мирян.
За красоту храмов и риз, которая нравится детям, и за помощь бедным.
За то, чтобы Церковь оставалась доброй пристанью для измученных людей, идущих ко Христу, не разделяя у Чаши всех на первый сорт и второй, на реформаторов и консерваторов, на «нестяжателей» и «иосифлян».
Несовместимо? Но я знаю многих людей, которые это совмещали.
В том числе и канонизированных.
Например, праведный Иоанн Кронштадский, которого особо вспомним в первое воскресенье нового года.
Так что и я молитвенно желаю всем моим друзьям в Новом году не нищеты, а достатка.
Я за золото в храмах, простоту в быту и, одновременно, за любовь и сострадание.
За сладкопение на клиросе и разумное чтение молитв. За милосердие к нуждающимся и достаток у священников и мирян.
За красоту храмов и риз, которая нравится детям, и за помощь бедным.
За то, чтобы Церковь оставалась доброй пристанью для измученных людей, идущих ко Христу, не разделяя у Чаши всех на первый сорт и второй, на реформаторов и консерваторов, на «нестяжателей» и «иосифлян».
Несовместимо? Но я знаю многих людей, которые это совмещали.
В том числе и канонизированных.
Например, праведный Иоанн Кронштадский, которого особо вспомним в первое воскресенье нового года.
Так что и я молитвенно желаю всем моим друзьям в Новом году не нищеты, а достатка.
#непопулярное
Все эти споры про уместность золота в храме напоминают вечные баталии о рецепте борща или окрошки с оливье: злоба к оппоненту, ненависть, брань, презрение. Предмет спора неважен, лишь бы кричать громче и нахальнее.
Неужели это и есть результат чистой христианской любви, несовместимой с золотом и прочими материальными ценностями? ))
Казалось бы, что проще? Есть в приходе богатые люди – есть в храме ценности. Нет в приходе богатых людей – храм чист и опрятен, но без богатых украшений. Но, тем не менее, с роскошью храмов борются уже долгие века. Почему? Потому что она становится для многих христиан важнее любви и милосердия. Золото стало олицетворением гордыни и социального неравенства.
Но виновато в этом не золото или достаток. Среди вполне нищих людей тоже легко встретить жестокость нравов. Виноваты конкретные люди, не желающие видеть нужды ближних. И если это игнорировать, борцы с золотом совсем не становятся нравом лучше «стяжателей».
«Борьба с церковными драгоценностями» в первые годы советской власти привела к расстрелам и ссылке тысяч достойнейших священнослужителей и мирян. Были переплавлены на металл и проданы за бесценок тысячи уникальных произведений искусства. Без всякой пользы уничтожены красивейшие вещи.
А что взамен? Увеличилась в народе любовь? Нет. Сострадание, милосердие? Нет. Взамен наступили годы репрессий и «четырёх миллионов доносов» (ц).
Всё это не только не улучшило нравы, но привело к гибели целого пласта российской культуры. Гибели невосполнимой, что стало одной из причин торжествующей ныне пошлости и безвкусицы.
А что говорит нам Библия?
В ветхозаветном культе храм был роскошен. По прямому повелению Б-га. Там было и золото, и драгоценные камни. Воскурялся очень дорогой ладан, который привозили издалека. 
Что, Б-г тогда нуждался больше в этом? Конечно, нет! Что постоянно подчеркивали и пророки, говоря о принесении в жертву самого ценного в жизни как о символе имеющейся в душе любви и верности.
А что в Новом завете? А в Новом золото окончательно стало лишь символом нашего любящего сердца. Самого ценного, что мы можем принести Богу. Да, да. Наравне с символами гордыни и превосходства, бахвальства сильных мира сего друг перед другом с тайной надеждой, что Бог за это простит грехи и беззакония.
Но НЕЛЬЗЯ золотом откупиться от Бога. Нельзя угодить Богу, оставив своё сердце жестоким и пустым. Однако и пытаться обмануть Бога болтовнёй о презрении к золоту, прикрыть этой болтовнёй нежелание открыть своё сердце ближним наивно.
Богу не нужно золото. Не нужны все наши ценности. «Сын, дай Мне твое сердце!» — просит Господь.
И ВОТ СЕРДЦЕ НАШЕ И СТАНОВИТСЯ НАМ СУДЬЁЙ.
Устраивая свой быт с роскошью, кого вы хотите обмануть, жертвуя на храм копейки и разглагольствуя о том, что «золото не нужно для Царства небесного»?
А ваш смартфон нужен? А ваша одежда нужна? А ваша работа, ваш отдых нужен для достижения Царства? А ваш автомобить или фотоаппарат? А переесть в ресторане полезно для Царства небесного? А любовнице купить бриллиантовые серёжки полезно для Царства небесного?
Так что к чему празднословить про вечное Царство? Либо есть иерархия ценностей в душе человека, либо нет.
Не нравится лично вам золото и позолота? Имеете право. Но тысячам других людей нравится, когда храм напоминает храм, а не гараж, наполнен произведениями искусства, опрятен и красив. В храме не нужны предметы светской роскоши. Сегодня есть другие способы выразить ценность и значимость храма для нашей жизни. Хотя бы помочь за отопление и ремонт крыши заплатить — и то ценно.
Я охотно пойму, когда человек говорит честно: «мне все равно, как украшен храм. Мне важнее отдохнуть красиво, со вкусом поесть, съездить на отдых». Без всяких «богвдуше». Потому что если Бог в душе, то душа тянется к Богу, а не просто отмечает факт Его присутствия.
В конце концов, найдите нуждающихся и помогайте им, если жадничаете и не хотите помогать храму безсловно свидетельствовать о красоте Царства Небесного и о высоком значении храма для жизни христианина.
Фото #Изсети
Все эти споры про уместность золота в храме напоминают вечные баталии о рецепте борща или окрошки с оливье: злоба к оппоненту, ненависть, брань, презрение. Предмет спора неважен, лишь бы кричать громче и нахальнее.
Неужели это и есть результат чистой христианской любви, несовместимой с золотом и прочими материальными ценностями? ))
Казалось бы, что проще? Есть в приходе богатые люди – есть в храме ценности. Нет в приходе богатых людей – храм чист и опрятен, но без богатых украшений. Но, тем не менее, с роскошью храмов борются уже долгие века. Почему? Потому что она становится для многих христиан важнее любви и милосердия. Золото стало олицетворением гордыни и социального неравенства.
Но виновато в этом не золото или достаток. Среди вполне нищих людей тоже легко встретить жестокость нравов. Виноваты конкретные люди, не желающие видеть нужды ближних. И если это игнорировать, борцы с золотом совсем не становятся нравом лучше «стяжателей».
«Борьба с церковными драгоценностями» в первые годы советской власти привела к расстрелам и ссылке тысяч достойнейших священнослужителей и мирян. Были переплавлены на металл и проданы за бесценок тысячи уникальных произведений искусства. Без всякой пользы уничтожены красивейшие вещи.
А что взамен? Увеличилась в народе любовь? Нет. Сострадание, милосердие? Нет. Взамен наступили годы репрессий и «четырёх миллионов доносов» (ц).
Всё это не только не улучшило нравы, но привело к гибели целого пласта российской культуры. Гибели невосполнимой, что стало одной из причин торжествующей ныне пошлости и безвкусицы.
А что говорит нам Библия?
В ветхозаветном культе храм был роскошен. По прямому повелению Б-га. Там было и золото, и драгоценные камни. Воскурялся очень дорогой ладан, который привозили издалека. 
Что, Б-г тогда нуждался больше в этом? Конечно, нет! Что постоянно подчеркивали и пророки, говоря о принесении в жертву самого ценного в жизни как о символе имеющейся в душе любви и верности.
А что в Новом завете? А в Новом золото окончательно стало лишь символом нашего любящего сердца. Самого ценного, что мы можем принести Богу. Да, да. Наравне с символами гордыни и превосходства, бахвальства сильных мира сего друг перед другом с тайной надеждой, что Бог за это простит грехи и беззакония.
Но НЕЛЬЗЯ золотом откупиться от Бога. Нельзя угодить Богу, оставив своё сердце жестоким и пустым. Однако и пытаться обмануть Бога болтовнёй о презрении к золоту, прикрыть этой болтовнёй нежелание открыть своё сердце ближним наивно.
Богу не нужно золото. Не нужны все наши ценности. «Сын, дай Мне твое сердце!» — просит Господь.
И ВОТ СЕРДЦЕ НАШЕ И СТАНОВИТСЯ НАМ СУДЬЁЙ.
Устраивая свой быт с роскошью, кого вы хотите обмануть, жертвуя на храм копейки и разглагольствуя о том, что «золото не нужно для Царства небесного»?
А ваш смартфон нужен? А ваша одежда нужна? А ваша работа, ваш отдых нужен для достижения Царства? А ваш автомобить или фотоаппарат? А переесть в ресторане полезно для Царства небесного? А любовнице купить бриллиантовые серёжки полезно для Царства небесного?
Так что к чему празднословить про вечное Царство? Либо есть иерархия ценностей в душе человека, либо нет.
Не нравится лично вам золото и позолота? Имеете право. Но тысячам других людей нравится, когда храм напоминает храм, а не гараж, наполнен произведениями искусства, опрятен и красив. В храме не нужны предметы светской роскоши. Сегодня есть другие способы выразить ценность и значимость храма для нашей жизни. Хотя бы помочь за отопление и ремонт крыши заплатить — и то ценно.
Я охотно пойму, когда человек говорит честно: «мне все равно, как украшен храм. Мне важнее отдохнуть красиво, со вкусом поесть, съездить на отдых». Без всяких «богвдуше». Потому что если Бог в душе, то душа тянется к Богу, а не просто отмечает факт Его присутствия.
В конце концов, найдите нуждающихся и помогайте им, если жадничаете и не хотите помогать храму безсловно свидетельствовать о красоте Царства Небесного и о высоком значении храма для жизни христианина.
Фото #Изсети
#непопулярное
Сначала успешно отработали технологию шейминга и бойкота на тех, кто отказывался поступать как все во время (внезапно местами пропавшей?) модной болезни. Те, кто не хотел <…> в плечо и <…> на лице объявлялись изгоями общества.
Изгои повякали немного, но 700 тыр штрафа тоже убеждают. В целом общество скушало сепарацию и даже чавкало от удовольствия. Вот ведь где раздолье попрезирать и поненавидеть ближнего своего, оттоптаться на несогласных. «Мы здесь власть!»
Второй этап эксперимента по всемирному послушанию — всемирная ненависть к русским, вплоть до русской культуры. Чем уж на Западе Чайковский не угодил — вообще вопрос без ответа. Ненависть, невзирая ни на убеждения людей, ни на их вовлеченность в политическую жизнь. Можно отказать в посадке на самолёт, можно бросить в лицо паспорт с оскорблением (причём это сделал немец, что придаёт печальную пикантность ситуации), можно набезобразничать в православном храме в Англии, как будто именно оттуда идёт агрессия на весь мiр… Разрушить в ответ на разрушения — это вполне по ветхозаветному. Хотя это тупик, вообще-то. Ну разрушим всё, что дальше? Чем это поможет восстановить разрушенное?!! Ответ искать некогда: беги ненавидеть со всеми.
В самой России тоже есть кого ненавидеть. Тех, кто не ходит строем, любит русские буквы алфавита и не желает отрывать себя от всемирной истории и культуры. «Ишь ты, нежинки! Нет уж, полюби, гадёныш, родную грязь! Ничё! Никаво нам нинадоть! Девяностыи перижили, и щаз лопушком обойдёмся!»
Что дальше? Кого ненавидеть следующего под страхом всемирного бойкота и космических штрафов? Противников идеи единого правительства Земли? Или вы все ещё наивно полагаете, что вся эта канитель про наше здоровье или про отношение русского народа к происходящим в Украине событиям?
Сначала успешно отработали технологию шейминга и бойкота на тех, кто отказывался поступать как все во время (внезапно местами пропавшей?) модной болезни. Те, кто не хотел <…> в плечо и <…> на лице объявлялись изгоями общества.
Изгои повякали немного, но 700 тыр штрафа тоже убеждают. В целом общество скушало сепарацию и даже чавкало от удовольствия. Вот ведь где раздолье попрезирать и поненавидеть ближнего своего, оттоптаться на несогласных. «Мы здесь власть!»
Второй этап эксперимента по всемирному послушанию — всемирная ненависть к русским, вплоть до русской культуры. Чем уж на Западе Чайковский не угодил — вообще вопрос без ответа. Ненависть, невзирая ни на убеждения людей, ни на их вовлеченность в политическую жизнь. Можно отказать в посадке на самолёт, можно бросить в лицо паспорт с оскорблением (причём это сделал немец, что придаёт печальную пикантность ситуации), можно набезобразничать в православном храме в Англии, как будто именно оттуда идёт агрессия на весь мiр… Разрушить в ответ на разрушения — это вполне по ветхозаветному. Хотя это тупик, вообще-то. Ну разрушим всё, что дальше? Чем это поможет восстановить разрушенное?!! Ответ искать некогда: беги ненавидеть со всеми.
В самой России тоже есть кого ненавидеть. Тех, кто не ходит строем, любит русские буквы алфавита и не желает отрывать себя от всемирной истории и культуры. «Ишь ты, нежинки! Нет уж, полюби, гадёныш, родную грязь! Ничё! Никаво нам нинадоть! Девяностыи перижили, и щаз лопушком обойдёмся!»
Что дальше? Кого ненавидеть следующего под страхом всемирного бойкота и космических штрафов? Противников идеи единого правительства Земли? Или вы все ещё наивно полагаете, что вся эта канитель про наше здоровье или про отношение русского народа к происходящим в Украине событиям?
#непопулярное
Прочитал в блоге уважаемых людей, что не все новомученики – новомученики. Потому что они, дескать, пострадали не за Христа, а просто попали по политическим причинам в жернова советской власти. А отречения от них не ото всех требовали. Поэтому если в документах палачи прямо не написали, что требовали отречения от Христа, то и…
Конечно, вера — верой, а политика — политикой. Но сразу отметим, что и то, и другой в конечном счете о человеке и для человека. А извращения бывают везде.
Итак.
«Страдания за Христа» мы воспринимаем сквозь призму тщательно отредактированных житий, имеющих свои шаблоны. Сама смерть и кровь христиан предстают так обмазанными патокой красивых слов и романтических действий. В реальности всё могло быть жестче и прозаичнее, но мы об этом достоверно не знаем — далеко не от всех процессов сохранились мученические акты в подлинниках. Государство требовало полного подчинения, подтвержденного участием в государственном культе, и карало отказывающихся это делать по любым причинам. Во всех ли ситуациях требовалось словесное отречение от Христа и отказ от жертвы богам, или это проявлялось в иных формах и выражениях — сложно сказать. Иными словами, если христианин отказался приносить жертву, но у него не спрашивали прямо, отрекается ли он от Христа, он всё равно мученик.
Теперь другой вопрос: если мученики должны страдать за Христа, то за кого пострадал Христос? По-моему, ответ очевиден – за человека.
То есть, если человек умирает ради жизни и спасения другого человека, и убиваемый религиозно мотивированный христианин, то он может почитаться людьми как мученик. Потому что задача мученика – свидетельствовать о Христовом Евангелии и о том, как оно преображает жизнь каждого человека.
«Но так нельзя, это слишком серьезные вещи! Мало ли, что люди думают, а Бог его не прославил!»
А кого Бог прославил? Никого. Не было голоса с Небес, как обязательного условия канонизации каждого мученика. Прославляют люди для людей. Остальное — вопросы веры, неубедительные для находящихся вне церковной ограды. Я открою вам страшную марлезонскую тайну: мы вообще ничего не знаем о Небе, и не знаем, кого Бог на самом деле прославил. Мы верим в то, что Бог следует решениям Его Церкви, или Церковь угадывает решения Бога, но достоверно не знаем ничего. Нам ещё только предстоит это узнать после своей смерти. Согласитесь, акценты восприятия проблемы сразу меняются.
Канонизация мучеников – это вопрос церковной дисциплины, а не изменение реального статуса человека. Церковь определяет, кому из своих усопших членов можно возносить молитвы, а кому нет. Причём определять это стала Церковь не сразу – в первые века понятия канонизации вообще не существовало: ведь все, принявшие крещение и не отрекшиеся от Христа — уже святые, как и писал апостол.
То есть определение церкви касается только упорядочивания совместных молитв членов этой церкви. Но на участь самого человека - названному нами или не названному святым - это не влияет. Мы лишь верим, что если он во славе Отчей, то может и ходатайствовать за нас.
Прочитал в блоге уважаемых людей, что не все новомученики – новомученики. Потому что они, дескать, пострадали не за Христа, а просто попали по политическим причинам в жернова советской власти. А отречения от них не ото всех требовали. Поэтому если в документах палачи прямо не написали, что требовали отречения от Христа, то и…
Конечно, вера — верой, а политика — политикой. Но сразу отметим, что и то, и другой в конечном счете о человеке и для человека. А извращения бывают везде.
Итак.
«Страдания за Христа» мы воспринимаем сквозь призму тщательно отредактированных житий, имеющих свои шаблоны. Сама смерть и кровь христиан предстают так обмазанными патокой красивых слов и романтических действий. В реальности всё могло быть жестче и прозаичнее, но мы об этом достоверно не знаем — далеко не от всех процессов сохранились мученические акты в подлинниках. Государство требовало полного подчинения, подтвержденного участием в государственном культе, и карало отказывающихся это делать по любым причинам. Во всех ли ситуациях требовалось словесное отречение от Христа и отказ от жертвы богам, или это проявлялось в иных формах и выражениях — сложно сказать. Иными словами, если христианин отказался приносить жертву, но у него не спрашивали прямо, отрекается ли он от Христа, он всё равно мученик.
Теперь другой вопрос: если мученики должны страдать за Христа, то за кого пострадал Христос? По-моему, ответ очевиден – за человека.
То есть, если человек умирает ради жизни и спасения другого человека, и убиваемый религиозно мотивированный христианин, то он может почитаться людьми как мученик. Потому что задача мученика – свидетельствовать о Христовом Евангелии и о том, как оно преображает жизнь каждого человека.
«Но так нельзя, это слишком серьезные вещи! Мало ли, что люди думают, а Бог его не прославил!»
А кого Бог прославил? Никого. Не было голоса с Небес, как обязательного условия канонизации каждого мученика. Прославляют люди для людей. Остальное — вопросы веры, неубедительные для находящихся вне церковной ограды. Я открою вам страшную марлезонскую тайну: мы вообще ничего не знаем о Небе, и не знаем, кого Бог на самом деле прославил. Мы верим в то, что Бог следует решениям Его Церкви, или Церковь угадывает решения Бога, но достоверно не знаем ничего. Нам ещё только предстоит это узнать после своей смерти. Согласитесь, акценты восприятия проблемы сразу меняются.
Канонизация мучеников – это вопрос церковной дисциплины, а не изменение реального статуса человека. Церковь определяет, кому из своих усопших членов можно возносить молитвы, а кому нет. Причём определять это стала Церковь не сразу – в первые века понятия канонизации вообще не существовало: ведь все, принявшие крещение и не отрекшиеся от Христа — уже святые, как и писал апостол.
То есть определение церкви касается только упорядочивания совместных молитв членов этой церкви. Но на участь самого человека - названному нами или не названному святым - это не влияет. Мы лишь верим, что если он во славе Отчей, то может и ходатайствовать за нас.
#Непопулярное
Я очень хорошо понимаю, что со мной в этом мало кто согласится. Но лично для меня точка невозврата «христианских возмущений» была четыре года назад, когда во всеуслышание на весь мир и православные, и католики, и протестанты передали власть в своих умах и храмах дамам с неразборчивыми фамилиями и дипломами главных ветеринарных врачей планеты. А те в первую очередь объявили, что ни причастие, ни иконы, ни мощи, ни вера, ни общая молитва на богослужении не обладают реальной ценностью и силой. Поэтому Христа надо обеззараживать. И что человек не имеет права рисковать своей жизнью по религиозным мотивам, а вот по гражданским просто обязан.
Поэтому когда сейчас кто-то возмущается мнимыми кощунствами, (не замечая реальных), от имени христиан, я смотрю на это равнодушно: «Не поздновато ли вы вспомнили о том, что вы — христиане, дамы и господа?»
Впрочем, нет ничего нового под солнцем, и бросаться привычно лишь на те амбразуры, из которых не стреляют.
Я очень хорошо понимаю, что со мной в этом мало кто согласится. Но лично для меня точка невозврата «христианских возмущений» была четыре года назад, когда во всеуслышание на весь мир и православные, и католики, и протестанты передали власть в своих умах и храмах дамам с неразборчивыми фамилиями и дипломами главных ветеринарных врачей планеты. А те в первую очередь объявили, что ни причастие, ни иконы, ни мощи, ни вера, ни общая молитва на богослужении не обладают реальной ценностью и силой. Поэтому Христа надо обеззараживать. И что человек не имеет права рисковать своей жизнью по религиозным мотивам, а вот по гражданским просто обязан.
Поэтому когда сейчас кто-то возмущается мнимыми кощунствами, (не замечая реальных), от имени христиан, я смотрю на это равнодушно: «Не поздновато ли вы вспомнили о том, что вы — христиане, дамы и господа?»
Впрочем, нет ничего нового под солнцем, и бросаться привычно лишь на те амбразуры, из которых не стреляют.
#непопулярное
Кто-то с восхищением, кто-то с брезгливостью обсуждает выступление женщины-епископки из США, которая не побоялась сказать в лицо новоизбранному президенту что-то в защиту представителей неких угнетаемых меньшинств, которых уже давно перестали угнетать и даже наоборот, и мексиканских гастарбайтеров, которым тоже плохо настолько, что испанский язык официально используется в ряде штатов США.
Рискну предположить, что проблемы и перегибы есть, но они есть во всех сферах жизни. И решать эти проблемы разумно в правовом поле, не выделяя какие-то категории населения как безгрешные или, наоборот, особо греховные.
На полях с недоумением отмечу молчание мексиканского правительства по всем этим вопросам. Пожалуй, его представителям надо об этом говорить, а не преосвященной даме. Создается странное ощущение, что жизнь мексиканцев интересует кого угодно, только не Мексику. Но виноват в этом, конечно, муж Меланьи.
И напоследок замечу, что легко быть мужественным, когда знаешь, что за это не «прилетит»: эту смелую епископку не расстреляют, не посадят, не уволят, не лишат тринадцатой зарплаты и премии. Она знает, за кого можно заступаться.
Но что-то я не помню смелых голосов этих мужественных женщин и женственных мужчин, когда это было опасно, когда пять лет назад реально, а не в речах чиновников стали подавлять права людей по всему земному шару: проглотили все и всё, да ещё и сделали вид, что оказали великую услугу человечеству, запретив собираться в храмах, почитать святыни и иметь вид приличного человека, если ты не получил аусвайс.
Но это почему-то не заинтересовало представителей никакой Церкви. Все с восторгом поддержали откровенную глупость планетарного масштаба. Так что простите, если не разделяю ваших восторгов, но не буду восторгаться такой продуманной смелостью.
Кто-то с восхищением, кто-то с брезгливостью обсуждает выступление женщины-епископки из США, которая не побоялась сказать в лицо новоизбранному президенту что-то в защиту представителей неких угнетаемых меньшинств, которых уже давно перестали угнетать и даже наоборот, и мексиканских гастарбайтеров, которым тоже плохо настолько, что испанский язык официально используется в ряде штатов США.
Рискну предположить, что проблемы и перегибы есть, но они есть во всех сферах жизни. И решать эти проблемы разумно в правовом поле, не выделяя какие-то категории населения как безгрешные или, наоборот, особо греховные.
На полях с недоумением отмечу молчание мексиканского правительства по всем этим вопросам. Пожалуй, его представителям надо об этом говорить, а не преосвященной даме. Создается странное ощущение, что жизнь мексиканцев интересует кого угодно, только не Мексику. Но виноват в этом, конечно, муж Меланьи.
И напоследок замечу, что легко быть мужественным, когда знаешь, что за это не «прилетит»: эту смелую епископку не расстреляют, не посадят, не уволят, не лишат тринадцатой зарплаты и премии. Она знает, за кого можно заступаться.
Но что-то я не помню смелых голосов этих мужественных женщин и женственных мужчин, когда это было опасно, когда пять лет назад реально, а не в речах чиновников стали подавлять права людей по всему земному шару: проглотили все и всё, да ещё и сделали вид, что оказали великую услугу человечеству, запретив собираться в храмах, почитать святыни и иметь вид приличного человека, если ты не получил аусвайс.
Но это почему-то не заинтересовало представителей никакой Церкви. Все с восторгом поддержали откровенную глупость планетарного масштаба. Так что простите, если не разделяю ваших восторгов, но не буду восторгаться такой продуманной смелостью.