Спонтанный ночной полынный анонс сборника! Будет еще официальный :)

Начинаем игру: угадайте, какая игрушка на обложке по моему рассказу 🌚

Антонина Крейн, «Витражи лесной столицы». Изд. Черным-бело

Действия сборника Антонины Крейн разворачиваются в флагманском фэнтези-мире писательницы; если сузить географию еще сильнее – в Шолохе, лесном королевстве, местами очень похожем на наш мир: в смысле, что на все случае жизни тут есть зелья, герои могут спокойно сидеть в кафешках и учится в нормальных университетах. Никакой мрачной срдневековщины! Каждый рассказ в «Витражах лесной столицы» автономен, но везде читатель встретит знакомых по романам Антонины Крейн героев: то они меняются телами, то сражаются за блинчики, то расследуют чье-то странное заболевание, то троллят друг друга, то хотят разыграть наставника, но сами остаются с носом. С одной стороны, порог вхождения в этот сборник минимален. В целом, с «Витражей» можно начать знакомство с миром Антонины Крейн, в каждом новом романе становящемся все масштабнее и насыщенней – как в детской книжке с объемными поп-апами. С другой же, книга эта больше всего отзовется в сердцах фанатов – если знать героев заранее (программа максимум – помнить их приключения), все рассказы становятся ярче и чуточку пикантнее – в эмоциональном смысле. А многие и вовсе обрастают дополнительными смыслами.

Новинку Антонины Крейн порой сравнивают с витражом, где каждый текст – это маленькое цветное стеклышко (впрочем, даже в название вынесен этот образ). Однако более подходящей кажется музыкальная метафора: перед читателем оказывается набор нот, который самостоятельно можно сложить в единую мелодию, гимн лесного королевства: в нем есть и мажорные, и минорные тона. Все рассказы написаны в совершенно в разной тональности: некоторые более сюжетны и похожи на миниатюрные квесты-приключения, некоторые – сродни анекдотам, а некоторые – вовсе эмоциональные зарисовки, увеличивающие химию между героями. Максимально меткая в диалогах и драматургии, Антонине Крейн, как и всегда, умеет задать нужное настроение то воздушным и красивым описанием, то набором деталей, а то и вовсе поведением персонажей – даже простыми жестами и шутками (что-что, а юморить персонажи «Шолоха» всегда умели на ура). Даже миниатюрная сцена с разводом туристов и занавесками добавляет глубины звучания общей мелодии.

На выходе получается чудесный литературный аттракцион, приняв правила игры которого никаких других развлечений уже и не захочешь. Теплые рассказы дарят надежду, заставляют смеяться – автор мастер генерировать бытовые ситуации, перенесенные в фэнтезийный сеттинг, – и ждать обещанных Антониной Крейн поцелуев персонажей. Да-да, дорогой автор, мы все помним!

#пописун

Забрал свой экземпляр роскошных «Верб Вавилона» Маши Воробьи

Уже на всех площадках!

Все, что нужно знать обо мне к концу первой недели после отпуска: только на второй читке я понял, что в колонке про эволюцию детско-подростковых хорроров вместо Валентина Постникова написал про Олега Постнова. И ничего меня не смутило, блин!

Когда пал Вавилон ― на его веку, после победоносного шествия Македонского, ― Фалазар думал, что не сможет жить дальше. Город, величие которого он воспевал, перестал быть собой ― позолота потускнела, а блеск небесно-голубых глазированных кирпичей иссяк, обратившись мхом и паутиной; семь городских врат неописуемой красоты навеки захлопнулись ― не для людей, для богов. Глухой камень, фундамент домов, башен и храмов лишился души ― остались только воспоминания, да и те постепенно тускнели. Вавилон обращался жалким призраком. Ненужным и неупокоенным.

Пророки давно воспели этот ужас ― священные песни их гложили Фалазара, ведь он должен был сложить те пророчества, должен был увидеть крах своего города ― неожиданный и катастрофический, пронесшийся ледяным ветром, что пробирает до костей; таков он, первый вздох нового мира ― дыхание неровное, грудная клетка земли дрожит.

«Прах имени его» (Полынь, осень 2024)

*вчера показали финальный ЧБ-вариант обложки, я весь день залипал, и по такому случаю решил вот принести вам кусочек*

#текстозавр #прахимениего

Анна Пестерева, «Пятно». Изд. Альпина.Проза

Сюжет этой повести пересказать очень просто. Жила-была в небольшом русском городке — каких десятки, — Настенька, и не сказать, что прямо уж не тужила. Бывало, и тужила, и в себе сомневалась. И однажды сломалась у Настеньки машина, и попала она в странную деревню, и вошла в старый дом, оказавшийся проклятым — а выйти и не может. И некое Пятно — о нем ей только предстоит узнать всю правду, — не выпускает ее из дома, заставляет убираться, да пословицами-поговорками общается. Пока Настенька не находит кое-что. И не узнает правду. А потом сбегает, мучается кошмарами, но зачем-то решает вернутся. Последнее — вовсе не спойлер.

Дебютная повесть Анны Пестеревой как на сваях держится на фольклорных и сказочных элементах: в том смысле, что и образы — от самой Насти до странного дома как бы «на грани миров», — и сам сюжет здесь абсолютно, если угодно, пропповские. Однако это просто необходимый каркас и, к тому же, красивый декоративный элемент; фолк внутри и снаружи. На деле мистическое «Пятно» — глубокий социально-психологический текст, сделанный с уважением к читательскому интересу. В том смысле, что мысли подтексты здесь глубоки, как мутный омут, но плавать в нем ой как приятно! Даже когда начинаешь тонуть.

Мир хтонической России здесь собирателен и, что важнее, мифологизирован. Все здесь, в главных традициях магического реализма, зыбко и текуче, реальность непостоянна: не просто так уже на первых страницах Насте кажется, что ее руки чернеют, как у Пятна — это задает тон всего дальнейшего повествования, держащегося на границе не только миров жизни и смерти, но и состояний «было на самом деле» и «показалось, почудилось, от поехавшей крыши померещилось». Пользуясь всей этой жанровой красотой Анна Пестерева прежде всего рассуждает о социуме и его влиянии на нас. «Пятно» — текст о попытке сбежать из герметичного пространства, этого самого замкнутого социума, который, как ловушки в старых приключенческих фильмах, все сжимается и сжимается, норовясь раздавить: от маленького городка до четырех стен избы, и дальше, дальше, дальше — обойдемся без спойлеров. И так до тех пор, пока, возможно, по-оруэлловски уже не проникнет внутрь нас самих раздавит и переломит наше «я», подавит любой бунт. Так что делать: сбежать или поддаться? Вопрос воистину антиутопический, просто Анна Пестерева переносит его в иной жанр и иные реалии. И там он отзывается на удивление новыми смыслами.

Но, помимо прочего, «Пятно» — огромная повесть-зеркало референсов, отсылок, аллюзий. От «Короля и шута» до «Дома, в котором», от магического сюрреализма Евгений Некрасовой до сцен в духе Эдгара Алана По и Хичкока. Только в случае Анны Пестеревой никто не кричит «Невермор, невермор!» Просто методично повторяет: не выноси из избы. Не выноси из избы. Не выноси из избы...

#пописун

А кому новенькую подборочку в Юности? 🌚 Уже в августовском номере!

#пописун

Было клево, спасибо всем!

Вот тут висит запись 🌚

В компании чудесных критиков, блогеров и обозревателей поразмышлял для Альпины о тенденции к кросс-жанру: откуда она берется и нафига нужна?

#пописун

Ну что же, вторая часть нового романа закончена, пока объем – 7 авторских листов

Третья (финальная) самая драйвовая, но пока не знаю, как ее писать вообще. И да, вы замучаетесь это читать: первве две части – предистории двух героев))

Знаете, я все же выдавил вчера из себя первый абзац третьей части романа, и что-то ощущение, что опять уложусь в свои стабильные 11-13 авторских, хотя этот текст очень разрастается в процессе. Очень хочу до конца октября его закончить, ОЧЕНЬ. Ну там как пойдет

Ниже кусочек, он ну как бы не то чтобы спойлерный, но возможно немного, так что прячу

Ты бежишь прочь из детской больницы, пока телефон разрывается от звонков и сообщений, но ты не достаешь его из кармана, знаешь, о чем верещат все вокруг, ведь о том же самом давно написали что в Твиттере, что в Телеграме: необоснованные обвинения, разрушенная карьера, Генри грозит домашний арест и тюрьма, нужно ему помочь, нет, слишком поздно, уже нужно вытаскивать его из этого болота, в котором утонет даже волшебный Экскалибур, и не найдется никаких озерных дев, чтобы вытянуть его, чтобы отобрать честь и достоинство Генри из обезумевших рук всего мира, кричащих «харрасмент, харрасмент!», и эти реки все текут в никуда, текут никуда не впадая; ты не берешь трубку, не отвечаешь на сообщения, потому что ловишь такси – плевать, что выглядит этот побитый жизнью водитель подозрительно, – и несешься мимо рекламных билбордов и неоновых огней: мечтал о них всю жизнь, а теперь они кричат тебе вслед купи-купи-купи, узнай-узнай-узнай свою судьбу, у нас много пророков и мудрецов, на любой вкус и цвет – тайских колдунов, бурятских шаманов, русских чернокнижников, американских мастеров вуду, китайских философов, немецких магов; скорей-скорей-скорей, поспеши, и мы решим все твои проблемы, верни себя в мир суеверий, поверь вновь, второй раз в жизни – мы по тебе скучали!

#текстозавр

Макс Далин, «Костер и Саламандра». Изд. Эксмо

Терри Пратчетт как-то сказал, что страшен тот фэнтези-мир, который не меняется, остается статичен в течение нескольких книг. Уж неизвестно, слышал ли Макс Далин эти слова, но правила этого явно придерживался. Действия «Костра и саламандры» разворачиваются в мире, знакомом читателю по роману «Убить некроманта», но много лет спустя. И нынешние главные герои — потомки предыдущих. Прогресс все это время не стоял на месте: появился, например, телеграф и аналоги подводных лодок. Карла живет в цирке уродов, потому что на одной руке у нее восемь пальцев — это знак способностей к некромантии, однако обычно он провялится только у мужчин. Карла — белая ворона. Однажды ее забирает Виллемина, которая вскоре, путем сложных интриг по воле умирающего короля становится королевой. А муж ее, сын короля, в припадке «буйства» отправляется в лечебницу. Теперь Карла — ее личная телохранительница, и обоими движет одно: желание сделать страну сильнее и подготовить к грядущей войне. Для этого они собирают целую группу дворцовых некромантов, до этого которых и церковь, и простой народ, и многие аристократы считают врагами рода людского. Но времена меняются — а значит, пора поменять и нравы людей. Путь этот простым не будет.

«Костер и Саламандра» — пример темного фэнтези, которое смешивается — а мы давно живем в мире кросс-жанровости, — не с эпическим поджанром, а с авантюрным, и потому текст становится в разы интереснее; при этом Далин избегает уже приевшегося тропа «главный герой — обаятельный мерзавец». Весь сюжет — череда безумно интересных и умелых дворцовых интриг: героини сперва разбираются с последствием чужих заговоров — типа закопанной в спальне короля руки мертвеца и родового проклятья, — а после начинают строить новые. Например, «подделывают» беременность королевы для определенных целей. Если коротко: роман Далина похож либо на яркий комикс, либо, что будет точнее, на сериал, который снимали одновременно и создатели «Игры престолов», отвечающие за жестокость, кровь и жуткие сцены изгнания демонов, и — внезапно, — Тайка Вайтити, которому вверили обаятельных персонажей, диалоги и легкую иронию, неуловимо пронизывающую и речь персонажей, и иногда даже их отношение к происходящему.

Харизматичные герои удаются автору особенно хорошо: начиная Карлой и Виллеминой, которым палец в рот не клади (это ощущается уже с первых страниц), заканчивая очаровательными вампирами, которым очень неудобно оказывать услуги девушке-некроманту, и начальником «тайных агентов» бывшего короля. Химия между персонажами в «Костре и саламандре» бурлит посильнее любого алхимического зелья, но не стоит думать, что этот роман — просто увлекательный аттракцион. Автору стоило всего лишь сменить оптику, сделать женщин главными героями, и текст сразу же стал глубже: будто в старом замке отыскали давно забытые подвали и катакомбы. «Костер и саламандра» — глобально книга прежде всего о борьбе с обстоятельствами по всем фронтам: и в политическом смысле, и в личностном. Предыстории героинь трагичны (особенно это касается Карлы), им приходится бороться сразу с несколькими предрассудками: женщина на троне, женщина-некромант, королева без наследника... Общественное мнение изначально против всех авантюр Карлы и Виллемины, да и, в целом, против них самих — исключительно из-за той власти, которой они, как женщины, обладают. И те филигранные шахматные ходы, которые совершают героини, еще раз подтверждают авторское умение скроить увлекательный, грамотный и отчасти архетипичный сюжет о государстве во времена больших перемен: короли и королевы порой мучаются сильнее «маленьких людей». Перед читателем изобретательно и умело сделанный текст с несколькими уровнями глубины; история о сильных мира сего, старающихся изо всех сил и пытающихся забыть о собственных травмах.

#пописун