ПАТРИАРХ И ЧЕЛОВЕК
Патриарх Кирилл прав. Человек способен прожить без многого. Более того, в истории развития нашего вида уже был громадный период жизни без всякой науки. Правда, и о религии можно сказать то же самое.
Ни наука, ни искусство, ни опыт не способны соединить человека с Богом, говорит патриарх. Действительно, дороги к храму и дороги в школу расходятся в разных направлениях.
Вся история взаимоотношения науки и религии - это в широком смысле история борьбы силы человека с его бессилием. Человек, выбравшийся за относительно небольшой срок из своих палеолитических стоянок в космос, как бы намекает, что не очень-то он хочет жить без науки. Рассказы про афонских старцев, которым не нужна наука, лучше заходят людям, слушающим их в домах с электричеством, интернетом и центральным отоплением.
#на_полях | #РФ | #религия | #наука | #церковь | #РПЦ |
https://vz.ru/news/2022/5/1/1156577.html
Патриарх Кирилл прав. Человек способен прожить без многого. Более того, в истории развития нашего вида уже был громадный период жизни без всякой науки. Правда, и о религии можно сказать то же самое.
Ни наука, ни искусство, ни опыт не способны соединить человека с Богом, говорит патриарх. Действительно, дороги к храму и дороги в школу расходятся в разных направлениях.
Вся история взаимоотношения науки и религии - это в широком смысле история борьбы силы человека с его бессилием. Человек, выбравшийся за относительно небольшой срок из своих палеолитических стоянок в космос, как бы намекает, что не очень-то он хочет жить без науки. Рассказы про афонских старцев, которым не нужна наука, лучше заходят людям, слушающим их в домах с электричеством, интернетом и центральным отоплением.
#на_полях | #РФ | #религия | #наука | #церковь | #РПЦ |
https://vz.ru/news/2022/5/1/1156577.html
ВЗГЛЯД.РУ
Патриарх Кирилл заявил о способности человека прожить без науки
Православная церковь благословляет науку и искусство, но человек способен прожить и без них, заявил патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
О СРЕДНЕВЕКОВЫХ УНИВЕРСИТЕТАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
#образование | #средневековье | #церковь |
УНИВЕРСИТЕТ
#университет #корпорации #средневековье #образование #церковь #средневековый_город #наука
Попросили меня добрые люди рассказать в двух словах о средневековом университете. В двух, как обычно, не выйдет. Но я начну, а там посмотрим.
Университет в Средневековой Европе представлял собой сообщество студентов и магистров (преподавателей), которые хотели учиться и учить. Возникал он обычно, более менее самостоятельно: собиралось на некотором, удобном для учебы месте изрядное количество заинтересованных людей, они просили папскую буллу и (если получали) объявляли себя университетом.
Папская булла давала членам университета право экстерриториальности, то есть, они были непосудны местным судам, не платили королю или иному феодалу налогов, считались клириками, то есть, принадлежали к сословию духовенства. Даже если студент был обладателем древнего герба и доброго меча, с юридической точки зрения он – клирик. И если он набедокурит, то судить его будет университетский суд.
А если дело будет сложным, то суд более старшей церковной инстанции. А так как университет был экстерриториальным чуть менее, чем полностью, иначе говоря, он не подчинялся не только местному феодалу, но и местному епископу, то судить такого вот студента мог суд курии или ее полномочного представителя.
И самое главное право, которое давала такая булла: право выносить экспертное суждение об академическом прогрессе того или иного лица. Плюс связанное с ним право преподавания, известное как Licentia docenti (буквально, право преподавания). Благодаря которой европейские дипломированные преподаватели стали называться лиценциатами, а российские – доцентами.
При этом, стоит отметить одну важную деталь: степень, присвоенная в одном университете, котировалась во всем христианском мире. Это, к слову, вообще важный элемент средневековой корпоративной культуры: не важно, кто ты и откуда, важно то, к какой корпорации и какому сословию ты принадлежишь и какой статус внутри этогосословия/корпорации имеешь. Если ты рыцарь, с тобой будут, в первую очередь, обращаться как с рыцарем, а уж потом будут смотреть на то, француз ты, англичанин или итальянец.
То же самое можно сказать и про университеты. Если ты магистр, скажем свободных искусств или лиценциат права, то для всех ты, в первую очередь, лиценциат права. Я это вспомнил вот еще по какой причине: университеты были миром латинского языка (старый университетский квартал в Париже до сих пор зовется Латинским), который ни кому не был родным. Это было эсперанто средневековой науки и мысли. И любой студент или магистр (откуда бы он ни был), в любом университете (от Толедо до Праги, от Болоньи до Упсалы) говорил со своими собратьями на одном языке.
А если учесть, что к концу средневековья университетов было около девяноста, то можно сказать, что паутина этой вот научной корпорации охватывала всю Европу. И это была очень динамичная паутин
#образование | #средневековье | #церковь |
УНИВЕРСИТЕТ
#университет #корпорации #средневековье #образование #церковь #средневековый_город #наука
Попросили меня добрые люди рассказать в двух словах о средневековом университете. В двух, как обычно, не выйдет. Но я начну, а там посмотрим.
Университет в Средневековой Европе представлял собой сообщество студентов и магистров (преподавателей), которые хотели учиться и учить. Возникал он обычно, более менее самостоятельно: собиралось на некотором, удобном для учебы месте изрядное количество заинтересованных людей, они просили папскую буллу и (если получали) объявляли себя университетом.
Папская булла давала членам университета право экстерриториальности, то есть, они были непосудны местным судам, не платили королю или иному феодалу налогов, считались клириками, то есть, принадлежали к сословию духовенства. Даже если студент был обладателем древнего герба и доброго меча, с юридической точки зрения он – клирик. И если он набедокурит, то судить его будет университетский суд.
А если дело будет сложным, то суд более старшей церковной инстанции. А так как университет был экстерриториальным чуть менее, чем полностью, иначе говоря, он не подчинялся не только местному феодалу, но и местному епископу, то судить такого вот студента мог суд курии или ее полномочного представителя.
И самое главное право, которое давала такая булла: право выносить экспертное суждение об академическом прогрессе того или иного лица. Плюс связанное с ним право преподавания, известное как Licentia docenti (буквально, право преподавания). Благодаря которой европейские дипломированные преподаватели стали называться лиценциатами, а российские – доцентами.
При этом, стоит отметить одну важную деталь: степень, присвоенная в одном университете, котировалась во всем христианском мире. Это, к слову, вообще важный элемент средневековой корпоративной культуры: не важно, кто ты и откуда, важно то, к какой корпорации и какому сословию ты принадлежишь и какой статус внутри этогосословия/корпорации имеешь. Если ты рыцарь, с тобой будут, в первую очередь, обращаться как с рыцарем, а уж потом будут смотреть на то, француз ты, англичанин или итальянец.
То же самое можно сказать и про университеты. Если ты магистр, скажем свободных искусств или лиценциат права, то для всех ты, в первую очередь, лиценциат права. Я это вспомнил вот еще по какой причине: университеты были миром латинского языка (старый университетский квартал в Париже до сих пор зовется Латинским), который ни кому не был родным. Это было эсперанто средневековой науки и мысли. И любой студент или магистр (откуда бы он ни был), в любом университете (от Толедо до Праги, от Болоньи до Упсалы) говорил со своими собратьями на одном языке.
А если учесть, что к концу средневековья университетов было около девяноста, то можно сказать, что паутина этой вот научной корпорации охватывала всю Европу. И это была очень динамичная паутин
ись. На примере Давида Юма вы хотели показать, что атеизм единственное подкрепление („cordial“) упавшего духа и единственное противоядие против страха смерти… Смейтесь же над развалинами Вавилона и приветствуйте ожесточённого злодея фараона!» (там же, стр. 21, 22).
Один из ортодоксальных слушателей А. Смита пишет после смерти последнего: «Дружба Смита с Юмом… помешала ему быть христианином… Во всем он верил Юму на слово. Если бы Юм сказал ему, что луна – зелёный сыр, он поверил бы ему. Поэтому он верил также ему, что нет бога и чудес… По своим политическим принципам он приближался к республиканизму» («The Bee». By James Anderson. 18 vols. Edinburgh, 1791–1793, vol. III, p. 166, 165).
Поп Т. Чалмерс подозревает А. Смита в том, что он выдумал категорию «непроизводительных рабочих» просто по злобе, специально имея в виду протестантских попов, несмотря на их благословенный труд в винограднике господнем."
#теория | #политэкономия | #церковь | #Мальтус | #Смит | #Маркс |
Один из ортодоксальных слушателей А. Смита пишет после смерти последнего: «Дружба Смита с Юмом… помешала ему быть христианином… Во всем он верил Юму на слово. Если бы Юм сказал ему, что луна – зелёный сыр, он поверил бы ему. Поэтому он верил также ему, что нет бога и чудес… По своим политическим принципам он приближался к республиканизму» («The Bee». By James Anderson. 18 vols. Edinburgh, 1791–1793, vol. III, p. 166, 165).
Поп Т. Чалмерс подозревает А. Смита в том, что он выдумал категорию «непроизводительных рабочих» просто по злобе, специально имея в виду протестантских попов, несмотря на их благословенный труд в винограднике господнем."
#теория | #политэкономия | #церковь | #Мальтус | #Смит | #Маркс |
