ого строя, одновременно выражая «сочувствие страданиям народа».
Маркс снова и снова говорит о невозможности согласить социальные противоречия. На примере Франции и ее революции он показывает несостоятельность попыток «уравновесить» старые «общественные сословия» с новыми. «Истинным способом уравновесить этот антагонизм было ниспровержение всех общественных отношений, служивших основой этим феодальным установлениям и основой антагонизма этих феодальных установлений».
Марксу, видно, очень важно было довести эти свои заключения до представителя страны, которой предстоял переход от феодальной эпохи к капиталистической.
Он выражает готовность дополнительно написать Анненкову на эту тему, заботливо спрашивая, все ли понятно. Логика рассуждений Маркса была Анненкову ясна, его выводы показались любопытными, заслуживающими внимания, как и критика Прудона. Однако Павел Васильевич, мечтавший об отыскании законов, «действующих в мире политическом и промышленном», которыми общество может руководствоваться, чтобы содействовать прогрессу, устрашился открытых Марксом закономерностей. Невзирая на стройную логику основоположника научного социализма, его аргументацию исследователя, Анненков отвернулся от закона классовой борьбы. Русский дворянин и интеллигент остался на позиции, определенной Марксом как идеалистическая: верил в возможность мирного, бесконфликтного развития, верил в разум человечества."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Маркс | #Прудон | #Анненков | #Итенберг | #Твардовская |
Маркс снова и снова говорит о невозможности согласить социальные противоречия. На примере Франции и ее революции он показывает несостоятельность попыток «уравновесить» старые «общественные сословия» с новыми. «Истинным способом уравновесить этот антагонизм было ниспровержение всех общественных отношений, служивших основой этим феодальным установлениям и основой антагонизма этих феодальных установлений».
Марксу, видно, очень важно было довести эти свои заключения до представителя страны, которой предстоял переход от феодальной эпохи к капиталистической.
Он выражает готовность дополнительно написать Анненкову на эту тему, заботливо спрашивая, все ли понятно. Логика рассуждений Маркса была Анненкову ясна, его выводы показались любопытными, заслуживающими внимания, как и критика Прудона. Однако Павел Васильевич, мечтавший об отыскании законов, «действующих в мире политическом и промышленном», которыми общество может руководствоваться, чтобы содействовать прогрессу, устрашился открытых Марксом закономерностей. Невзирая на стройную логику основоположника научного социализма, его аргументацию исследователя, Анненков отвернулся от закона классовой борьбы. Русский дворянин и интеллигент остался на позиции, определенной Марксом как идеалистическая: верил в возможность мирного, бесконфликтного развития, верил в разум человечества."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Маркс | #Прудон | #Анненков | #Итенберг | #Твардовская |
ость общественных страстей — все это воспринимается как угроза цивилизации, подрыв основ нравственности и благосостояния общества.
Ответственность за это, по мысли Анненкова, несут не только революционеры, социалисты и коммунисты, но и власть, своей бездумной политикой не сумевшая смягчить социальные противоречия. Он совсем не по Марксу понимает функции государства, видя их не в отстаивании интересов господствующих классов, а в реше нии общенациональных задач. Регулирующая социальная политика, по убеждению Анненкова, может и должна предотвращать социальные конфликты, не допуская их насильственного разрешения.
Очерки, таким образом, становились предупреждением тем, кто ждал революцию в России и готов был содействовать ей всеми средствами. Но они же были и своего рода предостережением и самой власти, напоминая о том, что бывает с правителями, неспособными понять общественные запросы, пойти на разумные компромиссы.
Маркс, прочитав эти очерки, опубликованные на рубеже 1850-60-х гг., наверное, посчитал бы позицию автора чуждой интересам пролетариата. Может быть, он пожалел бы о времени и силах, затраченных на переписку с русским литератором, который так и не усвоил его идей. Однако, как ни парадоксально, Анненков в своих взглядах на революцию и цивилизацию исходил как раз из идеи естественно-исторического развития Маркса, его учения о смене общественных формаций как органичном процессе, в котором решающая роль принадлежит развитию производительных сил общества, науке, технике, промышленности и культуре. Учение о классовой борьбе и революциях Павел Васильевич воспринял как противоречащее самому духу этой идеи естественно-исторического развития общества и отверг его.
Революция 1848 г. по-своему убеждала его, что исторический прогресс вершится не на баррикадах, а двигается умножением материальных благ. Именно марксова идея естественно-исторического развития, понимаемого как нескончаемая эволюция, заставляла Анненкова верить, что потребность общества в «мыслящей разумной и предусмотрительной жизни» победит."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Германия | #революция | #Анненков | #Маркс | #Итенберг | #Твардовская |
Ответственность за это, по мысли Анненкова, несут не только революционеры, социалисты и коммунисты, но и власть, своей бездумной политикой не сумевшая смягчить социальные противоречия. Он совсем не по Марксу понимает функции государства, видя их не в отстаивании интересов господствующих классов, а в реше нии общенациональных задач. Регулирующая социальная политика, по убеждению Анненкова, может и должна предотвращать социальные конфликты, не допуская их насильственного разрешения.
Очерки, таким образом, становились предупреждением тем, кто ждал революцию в России и готов был содействовать ей всеми средствами. Но они же были и своего рода предостережением и самой власти, напоминая о том, что бывает с правителями, неспособными понять общественные запросы, пойти на разумные компромиссы.
Маркс, прочитав эти очерки, опубликованные на рубеже 1850-60-х гг., наверное, посчитал бы позицию автора чуждой интересам пролетариата. Может быть, он пожалел бы о времени и силах, затраченных на переписку с русским литератором, который так и не усвоил его идей. Однако, как ни парадоксально, Анненков в своих взглядах на революцию и цивилизацию исходил как раз из идеи естественно-исторического развития Маркса, его учения о смене общественных формаций как органичном процессе, в котором решающая роль принадлежит развитию производительных сил общества, науке, технике, промышленности и культуре. Учение о классовой борьбе и революциях Павел Васильевич воспринял как противоречащее самому духу этой идеи естественно-исторического развития общества и отверг его.
Революция 1848 г. по-своему убеждала его, что исторический прогресс вершится не на баррикадах, а двигается умножением материальных благ. Именно марксова идея естественно-исторического развития, понимаемого как нескончаемая эволюция, заставляла Анненкова верить, что потребность общества в «мыслящей разумной и предусмотрительной жизни» победит."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Германия | #революция | #Анненков | #Маркс | #Итенберг | #Твардовская |
