Про кино и иконы. Часть 1.

Посмотрел на досуге дивный российский сериал с клиническим названием "Вокально–криминальный ансамбль".
Сериал оказался удивительно неплох. Ну, с поправками, конечно. Никита Волков слаб для главной роли и в целом переигрывает, Любовь Аксенова прекрасна на вид, пока рта не открывает, остальные не лучше, за исключением великолепного актера и таки ж иноагента Анатолия Вайсмана-Белого и не менее прекрасного Николая Козака.

Но я не совсем про кино.

История там описана известная, к которой я был отчасти причастен, правда, с противоположной, так сказать, стороны.
В конце 1970-х наши чудесные правоохранительные органы вдруг обнаружили, что старинные иконы, на которые государство почти не обращало никакого внимания, буквально эшелонами пошли на запад, где начали торговаться на аукционах за невероятные деньги.

Собственно, иконы как произведения искусства государство и после этого не интересовали, так как это церковное искусство, а церковь отделена от государства, и всё такое. И в иконах по большому счету во всей стране разбирался лишь десяток музейных специалистов, пара десятков подпольных специалистов и несколько десятков коллекционеров, по большей части тоже подпольных. И, само собой, отдельные ученые. Плюс относительно разбиралась целая стайка людей, которые пытались заработать на этом деньги.

Поначалу иконы ("доски" на жаргоне) вывозили чуть ли не в открытую, так как и советские таможенники, и погранцы представления не имели, чем отличается заводская штамповка начала XX века от творений Дионисия Глушицкого или Никиты Антипина. Как и милиция, и даже КГБ. Нюанс иконописи в том, что иконописцы, как правило, не ставили никакой идентификации того, что это именно они написали эту икону. Поэтому зачастую даже самая крутая экспертиза не в силах доказать, что конкретную икону написал Андрей Рублёв, или это так называемый "список", сделанный его современником по тем же технологиям. Достоверно можно определить лишь приблизительный возраст (по краскам и доскам, это достаточно сложный процесс), стилистику, регион, школу иконописи (и то примерно), ну и гадать про автора.

А вот когда советское государство просекло, что какая-то крашеная доска стоит под миллион зелеными, а то и больше, оно нехорошо встрепенулось. И решило навести порядок. Тем более что на носу Олимпиада-80, куча иностранцев приедет, и так далее. Не дело прибыль упускать.

Отмечу, что далеко не все иконы стоят под миллион зелеными, и вообще-то в конце 1970-х была банальная мода на "а-ля рюс", плюс обычный ажиотаж, хорошо известный в истории маркетинга. Сейчас те же самые иконы интересны лишь богатым коллекционерам да некоторым музеям, тогда же они уходили как горячие пирожки в базарный день. Иностранец, не владевший русской иконой, чувствовал себя морально униженным. На чём, естественно, и делался бизнес.

Сценарист фильма, похоже, в теме, или консультировался, но реальность сильно приукрасил.

Продолжение.

#кино #мемуар

Про кино и иконы. Часть 2.

Начало тут.

Для начала, криминальная братва в коллекционные дела особо не лезла. Ну то есть подобрать плохо лежащее золото в виде монет она была совсем не против, но антиквариат - дело тонкое, требует образованности, связей и интеллекта. Среди братвы, конечно, встречаются и интеллектуалы, и ценители прекрасного, но коллекционная вещь слишком уж приметна для того, чтобы ставить дело на криминальный поток. Вот стырить какое-нибудь редкое украшение и быстро сплавить его по дешевке прикормленному антиквару или ювелиру - это да. А организовывать поток икон - это нет.

Потому что даже пачка денег в кармане авторитета - это лишь пачка денег. А, например, золотой червонец или, пуще того, орден Ленина - это уже конкретное доказательство плюс совсем другая статья. Ну а икона, пусть и за большие бабки - это прямо конкретная доказательная база плюс непонятная для среднего авторитета статья, связанная с какими-то умниками-искусствоведами, так что ну его нафиг.

В реальности бизнес на иконах четко делился на этапы, в каждом из которых работали отдельные и особые люди. Самая тяжелая работа доставалась первичному звену, бегункам. Как правило, это были очень обаятельные и спортивные молодые люди, многие попутно служившие в милиции и потому имевшие и корочки, и форму. Естественно, что бизнесом они занимались в свободное от основной работы время. Бегунки катались по северам, либо просто обчищая старые храмы и скиты (которые, в частности, в архангельских краях еще надо было найти, так как они были в дебрях), либо скупая иконы по дешевке у старушек или, чаще всего, у их бестолковых наследников. Понятно, что им надо было как минимум плюс-минус ориентироваться в иконописи - доски тяжелые, много не унесешь, а иногда приходилось и с рюкзаком по болотам шастать. Такие приключения должны были как минимум окупаться. Сам я этим не занимался, но людей знал.

Вот тут, понятно, был и криминал - но не уголовный, а между собой. По аналогии с Диким Западом и золотоискательской Аляской. Потому что проще дать такому "поисковику" по башке и отобрать рюкзак с досками, чем самому шастать по заброшенным церквям. Поэтому территория была поделена, люди были друг с другом знакомы, и существовало что-то типа конвенции, как у детей лейтенанта Шмидта. То есть на чужую территорию, конечно, иногда залезали, особенно если пронюхивали хорошую инфу - не делиться же. Но и стреляли в таких нарушителей не по советски, в тех же скитах и хоронили по-тихому.

Дальше доски переходили в руки дельцов. Тут был чистый бизнес - утром деньги, вечером стулья, не нравится цена - не бери или торгуйся. Опять же надо было хорошо ориентироваться в теме, так как бегунки норовили взять цену повыше, ну а дельцу надо было доску еще продать, и он пытался взять ее за цену пониже. Художественная ценность доски на самом деле значила мало - вопрос был в том, понравится она иностранцу или нет. Но, замечу, только через мои руки прошли несколько настоящих шедевров, причем в отличном состоянии, за которые любой музей бы удавился. Но музеям никто не запрещал покупать доски за нормальные деньги - вот только денег у музеев на это не было и нет.

Продолжение.

#кино #мемуар

Про кино и иконы. Часть 3.

Начало тут.

С музеями (понятно, нелегально) активно сотрудничали именно дельцы. Так как перед продажей доски конечному покупателю нужна была экспертиза. Чтобы не продешевить. Неофициальная - себе, чисто для понимания.

В Иркутске с этим было совсем никак, потому что с музеями в Иркутске вообще грустно, а в иконах никто из музейных работников не разбирался из-за невысокой образованности и, как говорится, отсутствия предложения. Как я уже писал, пришлось разбираться в иконописи самому. Впрочем, в Иркутске бизнес на иконах был крайне скромным, в силу малого количества этих самых икон. Исторически в Иркутске было мало переселенцев, везли они с собой иконы малоценные, зато было много протестантов, у которых икон вообще нет. Иконы были у старообрядцев в Бурятии, но они с ними не спешили расставаться, так как верили крепко и до сих пор верят, от мала до велика. И немного с дельцами сотрудничали художники, потому что некоторые иконы нужно было как минимум грамотно отмыть, а дело это было тонкое, тут нужно понимать и в красках, и в дереве.

В упомянутом сериале речь идет про Томск. Томск в плане икон был поинтереснее, чем Иркутск, так как город не просто старинный, но и хорошо сохранившийся - пожаров конца XIX века там не было. А главное - на севере Томской области жили переселенцы-поморцы с совершенно уникальными иконами северного письма (в Художественном музее в Новосибирске есть несколько, причем, как я понимаю, сами музейные сотрудники вообще не понимают, каким чудом владеют). Но основной поток икон шел, конечно, сильно мимо Сибири - или из крупных старинных городов типа Казани или Екатеринбурга и их окрестностей, или с русского севера, или из старинных городов Золотого кольца, где до сих пор по деревням можно найти разных древностей на тысячу музеев. И шли, естественно, прямиком в Москву, где бизнес на иконах был поставлен на очень широкую ногу. Вот почему бегунки не добежали до Енисейска, я не понимаю, так как в Енисейске почти все старые иконы сохранились. В храмах просто дух захватывает от красоты.

Тот доморощенный колхоз, который показан в фильме, с перекраской икон под дешевые картинки и перепродажей через антикварные магазины, возможно, и был несколько раз в истории, но на самом деле от дельцов доски в первозданном виде, слегка отмытые, конечно, уходили немногочисленной категории посредников, которые крутились около иностранцев - так называемая фарцовка, но не узком смысле продажи шмоток, а в более широком. У фарцов были налажены хорошие связи в гостиницах, были свои, пусть и непростые отношения, с милицией и КГБ. С последними, как я понимаю, шел паритет - до определенного момента на дела с антиком закрывали глаза в обмен на ценную агентурную информацию. Но про это не буду: хотя дела давние, но многие ещё живы, кому-то это может сильно повредить.

Ну а фарцы уже сдавали доски буржуям. Как те вывозили их за границу - это никого не интересовало. Как-то мазались. Не исключено, что самые ценные вывозились по каналам диппочты, или по "зеленому коридору" детьми с невинными мордашками. Самым опасным моментом, как я понимаю, у фарцов был факт оплаты, потому что если взять с буржуя долларами, то это сразу совсем другая статья - так называемые "бабочки", статья 88 УК СССР "нарушение правил о валютных операциях", от трех лет без конфискации до смертной казни с конфискацией. А много рублей у буржуя просто не могло быть, так как меняли им на границе по-минимуму. Рубли буржуи получали от продажи шмоток, сигарет, вискаря и прочей хрени тем же фарцам, но как правило, буржуи со шмотками и буржуи с иконами - это были сильно разные буржуи.

Ну и самый, конечно, большой косяк в сериале - это то, что вопросом последнего этапа, то есть продажи иностранцам досок, занимается милиция. Это компетенция только КГБ. Разрешили бы сотруднику милиции проводить обыск у иностранца, ага. Два раза.

Отдельно поржал над тем, как в фильме показана слежка за криминальным дуэтом. Ну детский сад. Что-то, а следить в МУРе умели. И вести машину разными машинами, и запускать филеров в карусель, чтобы не спалили.

#кино #мемуар

На фото - не простой, а водяной кролик. Sylvilagus aquaticus. Самый крупный представитель американских кроликов, длина тела более полуметра. Он реально плавает. Кстати, как считается, именно этот кролик в сочетании с неумеренным употреблением алкоголя неким господином Джоди Пауэллом стал причиной провала президента США Джимми Картера на выборах 1981 года.

Но я не о президентах. Просто от кролика потянулась сложная ассоциативная цепочка.

Удивительно, как случайное, казалось бы, событие, может не просто повлиять на человека, но и изменить всю его жизнь. Мне было лет, наверное, 11-12, когда отец принес с кафедры несколько книг. Их должны были, по советским библиотечным правилам, списать за давностью лет и уничтожить. По сути отец их спас.

Это были дореволюционные издания формата in folio трех немецких авторов: Антона Кернера, Альфреда Брема и Фридриха Ратцеля. Вот на Ратцеле я и завис.

Надо понимать, что это была середина 1970-х, разгар "холодной войны" и абсолютный "железный занавес". Что там, за этим занавесом, мы знали только из пропаганды, ну и из редких более-менее адекватных, хотя и тоже пропагандистских книг наподобие кукаркинского "По ту сторону расцвета". Кстати, благодарен этой книге как минимум за то, что узнал, кто такая Нэнси Синатра 😉 Ну и да, были журналы, "Искатель", например, который рисковал публиковать кое-что из западной жизни, и "Иностранная литература", где я впервые прочитал "Сицилийского специалиста" и "Богач, бедняк".

Я, конечно, слушал запрещённые в СССР зарубежные радиостанции, но Ратцель открыл мне, какой на самом деле существует большой мир за пределами этого занавеса. Как оказалось, мир не просто огромный - он очень разнообразный. Понятно, что я это знал и из учебников географии - но где в учебниках географии вы видели маори в боевой раскраске с описанием всех методов ведения ими войн?

И у меня в голове что-то перевернулось. С тех пор я хотел только путешествовать, открывать новые виды растений и животных, знакомиться с разными народами - и писать обо всем об этом. Это не было целью как таковой - это просто висело в голове, как говорится, фоновой задачей. Но сейчас я понимаю, что мне надо было заниматься именно этим, а не тем, чем я занимался бОльшую часть жизни.

Само собой, никто никуда в то время путешествовать не мог. Но я мог читать. И я читал - всё, до чего мог дотянуться. И не просто читал, но и строил виртуальные модели (хотя таких слов я тогда и не знал, конечно). К счастью, мне хватило мозгов и терпения эти модели записывать.

Намного позже я понял, что Ратцель, при всех его достоинствах, нёс ересь в виде Kulturkreiselehre и прочего диффузионизма. К идеям диффузионизма был привержен и когда-то обожаемый мной Тур Хейердал, про которого сейчас я отлично понимаю, что он был обычным аферистом - но аферистом, истово верящим в свои идеи.

Еще позже я понял, что именно идеи Ратцеля, в первую очередь развитие им Риттеровской концепции "органической модели государства", впоследствии были с восторгом восприняты и интерпретированы германскими нацистами.

Так вот, о кроликах. Это наглядный пример того, что мир не такой маленький, плоский и прямолинейный, как мы иногда думаем. И плавающие кролики тоже в нём бывают.

#мемуар

Чума какая.
Сразу вспомнились незабвенные 1990-е в "Деловой сети - Иркутск". Когда компания была маленькой, почти семейной, и мы там практически жили.
Как и наши дети, которые первыми в Иркутске дорвались до бесплатного интернета.
Ну и когда в интернете можно было всё...

#музон #мемуар

Алтайская медовуха, найденная в закромах.
Только сегодня заметил, что бутылочка представляет собой женскую фигуру.
История следующая.

Из очередной экспедиции по Монголии мы решили выехать не обычным путём, через Алтанбулаг-Кяхту, а через Ташанту. Так как экспедиция заканчивалась в Улгии, и до Ташанты было рукой подать. Ну а от Ташанты в Иркутск путь один - по великолепному Чуйскому тракту, то есть по Горному Алтаю со всеми его красотами.

На Алтае мы никогда не были, и хотя времени было уже в обрез, решили провести как минимум рекогносцировку, с целью, может быть, устроить сюда отдельную экспедицию. Алтай безусловно красив, очень экологичен и вообще место благословенное, тут бы жить да жить. Правда, некоторые локации откровенно переоценены или раскручены на пустом месте, но с туризмом оно ведь как - лучше раскручивать на пустом месте, чем не раскручивать никак. Нераскрученный Байкал - всем тому пример.

На Алтае завал всякой диковинной продукции, в том числе мёда. С мёдом там всё по-честному - вот она пасека прямо у дороги, вот он мёд в баночках. Не доверяешь - можешь прямо с пасечником потолковать и за ту же цену сам нагнать себе мёд из сот. Мёда там дофига. Повторю - места благословенные.

Самое забавное, что продают там алтайский мёд - подешевле, и башкирский - подороже. И к своему алтайскому относятся скептически, а вот к башкирскому - с уважением. В Иркутске же всё ровно наоборот - башкирский считается так себе третий сорт не брак, а вот алтайский - сила.

Но не суть. И вместе с мёдом, понятно, повсюду продают медовуху. Ну, медовухи я в своё время упился в вольном городе Суздале так, что смотреть больше на неё не могу. А О. вообще не любительница сладкого алкоголя, так что покупать медовуху мы не рвались. Но в какой-то лютый ливень где-то на очередном диком вираже Чуйского тракта какая-то местная говорливая тетёнька нас таки уломала купить бутылочку, расписав неземной вкус и аромат.

Ну, купили, хотя цена раза в два больше, чем в Суздале. Но не запредельно. Бросили бутылку куда-то в багаж, потом дома поставили в закрома, да и благополучно про неё забыли. Было это в июне. Сейчас, нетрудно заметить, конец октября. И что-то захотелось нам немного выпить. А тут как раз эта бутылочка на глаза попалась. Только вид у нее, мягко говоря, изменился - женская фигура заметно раздалась, округлилась, и, похоже, дама была на сносях. На фото хорошо видно уровень напитка - покупали мы её, естественно, налитую под горлышко, а в закромах отпивать из бутылки некому, за исключением кота Черчилля.

Нюанс в том, что суздальская медовуха делается на заводах, а вот алтайская - у пасечника в сарайке. Соответственно никаких консервантов там нет, и она благополучно забродила на остатках мёда. Получилась этакая бомбочка - благо мы её аккуратно и вовремя вскрыли, а то бы она рванула и залила бы липкой жидкостью все наши закрома. А там есть что заливать...

Вкус, кстати, не испортился. И действительно повкуснее будет, чем суздальская. Хотя и послабее.

#монголия #алтай #алкоголь #экспедиции #мемуар

Отсветы прошлого.
Оля и кот Веник, официально именовавшийся Вениамином Канцельсоном.
Для тех, кто понимает 😄
Кругобайкальская железная дорога. 2004 год.

#байкал #os #кбжд #мемуар

До недавнего времени я думал, что существует только один вид кимчи - а именно кимчи.
"Спасибо" понаехавшим из Узбекии бывшим корейцам, заполонившим иркутские рынки непонятным товаром под обобщённым названием "корейские салаты", и не имеющим никакого отношения ни к Корее, ни к салатам.

Впрочем, не суть. Понятно, что в Иркутске нормального кимчхи (пишется и произносится именно так) не найти.
Кстати, впервые кимчхи я попробовал из рук этнического, правда, северного, корейца Ли Бон Ила, с которым трудился в Третьей Кировской больнице в одной смене лет так 40 назад. Саша, как мы его запросто звали, был мировым парнем, пил водку как русский, но ел исключительно какую-то вонючую варёную селедку, чеснок и то самое кимчхи. От того кимчхи у меня осталось только одно впечатление - огненного ада во рту.

Про больницу как-нибудь в другой раз расскажу. Нюанс в том, что Монголия буквально сходит с ума по Корее, и как следствие активно осваивает корейские продукты, в том числе кимчхи. Сами монголы к острому относятся не сказать что фанатично, но вот разнообразного кимчхи в магазинах полно.

А потому я буду иногда писать о том, что есть что, в том числе себе на память.

Итак, "Ариран кимчи". Интересное название, так как "아리랑" ("Ариран") - это не название продукта, а название народной корейской песни, страшно популярной в обеих Кореях, и известной примерно как в России "Ой, мороз-мороз". Песне "아리랑" более 600 лет, известно около четырех тысяч её вариантов. Кстати, песня достаточно непотребная, в переводе со старокорейского означает "Вместе с яйцами" и де-факто является наставлением для молодых людей, что свидание надо устраивать где-нибудь в лесу или на берегу реки, а не в деревне у всех на глазах.

Само слово "아리랑" также популярно в Корее, есть около двадцати фильмов с этим названием, парочка романов, искусственный спутник, смартфон и куча всего другого.

В данном случае слово "Ариран" означает не рецепт кимчхи, а название компании, которая его производит - "Ариран фудс". Ещё более любопытно, что компания не корейская и не монгольская, а китайская и находится в Циндао. Такая вот восточная глобализация.

Это классический "южный" кимчхи из петсая, моркови, порошка красного имбиря, рыбного анчоусного соуса, лука, яблока, дайкона, креветок и, конечно, острого красного перца. Очень острый и, естественно, со вкусом и запахом морепродуктов.

#монголия #корея #еда #кимчхи #мемуар

Шутки шутками, но чем дольше живу, тем страшнее встречать своих ровесников.

Я не говорю про ровесниц - те в большинстве своём глубокие бабушки, занятые только внуками и перекидыванием друг другу тупых мемов из Одноклассников. За исключением, кстати, однокурсниц с геофака, моего первого вуза. Все-таки на геофак кто попало не идет - и все, практически без исключений, девушки оттуда, невзирая на то, где и кем они трудятся, не менее бодры и веселы, чем я сам. Бегают в походы, выпивают дружной компанией и вовсе не намерены стареть.

Началось всё лет этак 25 назад, когда я столкнулся на рынке нос к носу с Э., с которой мы одно время были весьма дружны. Ну как столкнулся - увидел.
Э. по молодости лет была бесподобна, элегантна, умна, единственная девушка на мужском факультете, занималась (на минуточку, начало 1980-х) искусственным интеллектом и роботами. Блистала повсюду, в том числе в альпинизме, где мы и познакомились.
На рынке она торговала газетами, выглядела лет на дцать старше, была одета по погоде, то есть в какую-то фуфайку. Вокруг неё вилась пара сопливых, худых и грязных детишек - и возгласы "мама" не оставляли никаких сомнений.

Я долго после этого думал, что случилось в её жизни такого, что все стремления и надежды развеялись прахом. Деньги? Точно нет, с деньгами там всегда было всё нормально. Какие-то виражи судьбы? Но судьбу всё-таки человек определяет в основном сам. Непонятно.

Дальше - больше. Прекрасные и подававшие большие надежды поэты и музыканты моего времени тихо спиваются, считая копейки. Блистательный хирург уже несколько лет пребывает в депрессии на фоне излечения (надеюсь) от алкоголизма. Великолепный инженер служит охранником в магазине - а еще с пяток менее великолепных сторожами и грузчиками. При встрече со мной они старательно делают вид, что не узнают. Да и в самом деле, о чем говорить?

Понятно, что есть отдельные личности, которые не то чтобы выбились в верха (про этих я даже не вспоминаю, так как одновременно с этим выбиванием вверх они удивительным образом теряют все старые связи и контакты), но как минимум сохранили дух молодости и стремление к какому-то уровню. Общаться с ними приятно - но нюанс в том, что для того, чтобы не падать, нужно идти. А ходьба занимает всё свободное время. Общаться в общем-то особо некогда. А жаль...

Но это - единицы. Которые только оттеняют общий фон.

#мемуар #депра #возраст

Кое-что о кровеносных сосудах.

По молодости лет со всеми туризмами-альпинизмами я был тем ещё кабаном. Закинуть на спину рюкзак килограмм тридцать пять и прогуляться в гору было обычной забавой.
А в экспедиции загрузить половину вертолета мешками с цементом было раз плюнуть. Я бы и целый загрузил, но людям тоже место надо было.

Но это было давно. А сейчас смотрит на меня внимательно доктор-флеболог через УЗИ-аппарат и проницательно спрашивает:
- Альпинизм? Туризм? Да ещё и горные лыжи?
Ага, говорю, и не только.
- Ну-ну, - говорит доктор и рассказывает мне в красках, какие из-за неадекватных нагрузок произошли изменения в сосудах, какие клапаны схлопнулись и какие вены закупорились. Примерно то же самое рассказывает доктор-хирург по поводу сплющенных межпозвоночных дисков, радикулита и прочих менисков.
И, как я понимаю, это неизбежно, и никакое здоровье и окабанелость не помогут этого избежать.

Из всех бесед с врачами я понял, что самая безопасная во всех отношениях профессия - это библиотекарь. Только книги надо таскать по одной-две, а не стопками.
Ну или музейный работник. Главное - чтобы не особо сидячая, не нервная работа и не очень близко к людям. Хотя профессия патологоанатом - тоже неплохо.

Это всё, конечно, так. Но, с другой стороны, мне как-то близок такой анекдот:
Приходит скромная девушка к священнику. Спрашивает:
- Батюшка, я не пью, не курю, с мужчинами не знаюсь, спать ложусь рано, встаю тоже рано, молюсь и на работу. Правильно ли я живу?
Священник, со вздохом:
- Правильно, дочь моя, правильно. Но скучно.

#здоровье #мемуар