Forwarded from Меряфутурист
«Медвежонок-антихрист» и «медвежий первопраздник».
Встреченная мной на «Зело», замечательная по своей милоте, миниатюра из Толкового Апокалипсиса XIX в. (РГБ. Ф.98 №670) изображающая антихриста в образе медведя, напомнила мне о том, что несмотря на сложные отношения русского христианства и медведя «медвежий культ» долго сохранялся на постмерянских землях. Об этом свидетельствует известный охотничий заговор-заклинание, записанный в XIX веке в Ярославской губернии, в котором охотник призывает себе в помощь «Большеухих и малоухих, рогатых и косолапых, хвостатых и шерстатых».
Далёким отголоском тотемистических воззрений наших предков представляется и легенда о «Медведь-камне», записанная в Костромской области в XX веке. О ней рассказывает С.Б. Чернецова, ярославский этнограф, исследовательница сакральных камней Верхневолжья в своей статье «Медведь-камень у с. Антоновское на Волге»:
«В ходе разведок студенческой группы НИСЭКО (истфак, ИвГУ) удалось собрать ряд легенд и преданий, связанных с этим камнем и позволяющих составить представление о месте, занимаемом этим камнем в жизни окрестных сёл. Непосредственное название камня – «Медведь», связывают с том, что ранее на камне люди часто видели сидящего огромного медведя или маленького седого старичка о очень длинной бородой, который превращался в медведя.
По сообщению И.И. Орловой (1316 г.р.) последний раз местные жители видели «старичка-медведя» перед 1941 годом: «Пошел Петр Клинов в лес за грибами по «Марфиной» тропе мимо камня. Вдруг видит, что на камне сидит старичок в лапоточках и с длинной седой бородой ниже колен. Садит он и курит «козью ножку». Захотелось вдруг Петру страшно закурить. Он и попросил у старика. Тот полез в карман за кисетом, да вдруг исчез. Когда возвращался Клинов из лесу, проходил он опять мимо камня и увидел, что сидит на нем огромный медведь, а шкура у него как будто сединой отливает».
Чернецова видит в этой легенде отголосок мифа о родстве человека с медведем, в композиции которой «старик-медведь» отражает дошедшие до нас представления местных жителей о «хозяине леса». Животная форма в историческом развитии религии была ранней, и в её рамках человек осознал охранительное божество – Медведя и свою связь с ним. Именно тогда возникает запрет на убийство тотема, тем не менее раз в год совместно убиваемого и поедаемого в соответствии с определённым ритуалом. Не случайно в уральской этнографии в медведя обычно превращались колдуны-оборотни.
Медведь-тотем представляет собой зародышевую форму культовых мифов. В уральских мифах зооантропоморфный предок в конце своих странствий уходит в землю. На этом месте остаётся камень, скала и тому подобное, а иногда он сам превращается в эти предметы. Такие камни, скалы, источники становятся местом отправления медвежьего культа. (К.И. Комаров. «Древние боги Ярославской земли»).
Также любопытен факт игрищ с угощениями устраивавшихся возле камня на Ильин день, в местный престольный праздник (2-го августа) упоминаемый Чернецовой.
Факт празднования (гуляния) у камня в Ильин день представляется особо интересным, т.к. «престольные» праздники относятся к специальному циклу праздников, в отличии от праздников универсальных (Рождество, Пасха, Сретенье и др.) и выражают космоцентризм определенного территориального единства в народном мировоззрении. Как тут не вспомнить про знаменитую примету, что 2 августа «медведь в воду лапу опускает», а также про традицию начинать на Ильин день охоту на волков и медведей, сулящую удачу на весь год.
«Данная ситуация интересна и в том плане», продолжает Чернецова, «что традиция почитания камня, имеющая под собой явно языческую основу, гораздо древнее самого села. Христиане, основавшие здесь хутор, в XVII в. (выходцы из с. Царское Костромского у.) или целиком восприняли эту традицию со стороны коренных жителей, или же постепенно воссоздали свою на базе тогда еще сохранившихся более древних обрядов. К сожалению, сейчас мы уже не можем говорить о восстановлении всей картины почитания камня, т.к. сохранившаяся информация слишком ничтожна».
#тотемизм #культмедведя #меря
Встреченная мной на «Зело», замечательная по своей милоте, миниатюра из Толкового Апокалипсиса XIX в. (РГБ. Ф.98 №670) изображающая антихриста в образе медведя, напомнила мне о том, что несмотря на сложные отношения русского христианства и медведя «медвежий культ» долго сохранялся на постмерянских землях. Об этом свидетельствует известный охотничий заговор-заклинание, записанный в XIX веке в Ярославской губернии, в котором охотник призывает себе в помощь «Большеухих и малоухих, рогатых и косолапых, хвостатых и шерстатых».
Далёким отголоском тотемистических воззрений наших предков представляется и легенда о «Медведь-камне», записанная в Костромской области в XX веке. О ней рассказывает С.Б. Чернецова, ярославский этнограф, исследовательница сакральных камней Верхневолжья в своей статье «Медведь-камень у с. Антоновское на Волге»:
«В ходе разведок студенческой группы НИСЭКО (истфак, ИвГУ) удалось собрать ряд легенд и преданий, связанных с этим камнем и позволяющих составить представление о месте, занимаемом этим камнем в жизни окрестных сёл. Непосредственное название камня – «Медведь», связывают с том, что ранее на камне люди часто видели сидящего огромного медведя или маленького седого старичка о очень длинной бородой, который превращался в медведя.
По сообщению И.И. Орловой (1316 г.р.) последний раз местные жители видели «старичка-медведя» перед 1941 годом: «Пошел Петр Клинов в лес за грибами по «Марфиной» тропе мимо камня. Вдруг видит, что на камне сидит старичок в лапоточках и с длинной седой бородой ниже колен. Садит он и курит «козью ножку». Захотелось вдруг Петру страшно закурить. Он и попросил у старика. Тот полез в карман за кисетом, да вдруг исчез. Когда возвращался Клинов из лесу, проходил он опять мимо камня и увидел, что сидит на нем огромный медведь, а шкура у него как будто сединой отливает».
Чернецова видит в этой легенде отголосок мифа о родстве человека с медведем, в композиции которой «старик-медведь» отражает дошедшие до нас представления местных жителей о «хозяине леса». Животная форма в историческом развитии религии была ранней, и в её рамках человек осознал охранительное божество – Медведя и свою связь с ним. Именно тогда возникает запрет на убийство тотема, тем не менее раз в год совместно убиваемого и поедаемого в соответствии с определённым ритуалом. Не случайно в уральской этнографии в медведя обычно превращались колдуны-оборотни.
Медведь-тотем представляет собой зародышевую форму культовых мифов. В уральских мифах зооантропоморфный предок в конце своих странствий уходит в землю. На этом месте остаётся камень, скала и тому подобное, а иногда он сам превращается в эти предметы. Такие камни, скалы, источники становятся местом отправления медвежьего культа. (К.И. Комаров. «Древние боги Ярославской земли»).
Также любопытен факт игрищ с угощениями устраивавшихся возле камня на Ильин день, в местный престольный праздник (2-го августа) упоминаемый Чернецовой.
Факт празднования (гуляния) у камня в Ильин день представляется особо интересным, т.к. «престольные» праздники относятся к специальному циклу праздников, в отличии от праздников универсальных (Рождество, Пасха, Сретенье и др.) и выражают космоцентризм определенного территориального единства в народном мировоззрении. Как тут не вспомнить про знаменитую примету, что 2 августа «медведь в воду лапу опускает», а также про традицию начинать на Ильин день охоту на волков и медведей, сулящую удачу на весь год.
«Данная ситуация интересна и в том плане», продолжает Чернецова, «что традиция почитания камня, имеющая под собой явно языческую основу, гораздо древнее самого села. Христиане, основавшие здесь хутор, в XVII в. (выходцы из с. Царское Костромского у.) или целиком восприняли эту традицию со стороны коренных жителей, или же постепенно воссоздали свою на базе тогда еще сохранившихся более древних обрядов. К сожалению, сейчас мы уже не можем говорить о восстановлении всей картины почитания камня, т.к. сохранившаяся информация слишком ничтожна».
#тотемизм #культмедведя #меря
