Антропология русской мещёры.
Гипотеза о генетическом родстве русской мещеры и татар-мишарей в 1950-е годы подверглась проверке учеными научно-исследовательского института антропологии МГУ. На основании антропологических материалов они высказались «против точки зрения, утверждающей единство происхождения мишарей и так называемой русской мещеры», и указали на возможность генетической связи русской мещеры с локальными «группами мордвы-эрзя».[10]
Академик Т. И. Алексеева писала:
"Русские с территории обитания муромы также очень сходны с мещерой. У них относительно светлая пигментация, ослабленное развитие бороды, очень узкое лицо, преимущественно прямой нос и т. д. Этот факт может быть истолкован как подтверждение связи мещеры и муромы, а при учете того, что в населении, окружающем эти группы, проявляются иные антропологические типы — валдайский и восточновеликорусский, — как подтверждение генетического родства этих реликтовых восточнофинских приокских групп."
Иллюстрация: "Старая Мещёра" Андрей Мерянин. 2010
Гипотеза о генетическом родстве русской мещеры и татар-мишарей в 1950-е годы подверглась проверке учеными научно-исследовательского института антропологии МГУ. На основании антропологических материалов они высказались «против точки зрения, утверждающей единство происхождения мишарей и так называемой русской мещеры», и указали на возможность генетической связи русской мещеры с локальными «группами мордвы-эрзя».[10]
Академик Т. И. Алексеева писала:
"Русские с территории обитания муромы также очень сходны с мещерой. У них относительно светлая пигментация, ослабленное развитие бороды, очень узкое лицо, преимущественно прямой нос и т. д. Этот факт может быть истолкован как подтверждение связи мещеры и муромы, а при учете того, что в населении, окружающем эти группы, проявляются иные антропологические типы — валдайский и восточновеликорусский, — как подтверждение генетического родства этих реликтовых восточнофинских приокских групп."
Иллюстрация: "Старая Мещёра" Андрей Мерянин. 2010
ПОГРЕБЕНИЕ МУРОМСКОЙ «ЛИТЕЙЩИЦЫ»
Перед вами – женские украшения, найденные Волжской археологической экспедицией недалеко от города Муром, в Подболотьевском могильнике. Когда-то их носила женщина, которая принадлежала к народу мурома – поволжским финнам, которые поселились в этих местах в VI – VII веках. В XII веке на эту территорию пришла древнерусская культура. Считается, что часть муромских племен ушла за Волгу, часть – в эрзянские земли, но большая часть осталась в ареале своего пребывания, вошла в состав древнерусского государства и со временем ассимилировалась, поучаствовав в этногенезе древнерусской народности.
Исследуя Подболотьевский могильник, археологи зафиксировали тот самый «переходный» момент: если в части могильника раннего периода между древнерусскими и муромскими погребениями было небольшое пространство, то в более поздний период его уже не было, а муромские погребения приобрели некоторые черты древнерусской традиции – над захоронениями появляются курганы.
Источник: Институт археологии РАН
Перед вами – женские украшения, найденные Волжской археологической экспедицией недалеко от города Муром, в Подболотьевском могильнике. Когда-то их носила женщина, которая принадлежала к народу мурома – поволжским финнам, которые поселились в этих местах в VI – VII веках. В XII веке на эту территорию пришла древнерусская культура. Считается, что часть муромских племен ушла за Волгу, часть – в эрзянские земли, но большая часть осталась в ареале своего пребывания, вошла в состав древнерусского государства и со временем ассимилировалась, поучаствовав в этногенезе древнерусской народности.
Исследуя Подболотьевский могильник, археологи зафиксировали тот самый «переходный» момент: если в части могильника раннего периода между древнерусскими и муромскими погребениями было небольшое пространство, то в более поздний период его уже не было, а муромские погребения приобрели некоторые черты древнерусской традиции – над захоронениями появляются курганы.
Источник: Институт археологии РАН
БИЗНЕС МУРОМЫ И МЕРИ
Наткнулся тут на неизвестную мне заметку Михаила Михайловича Казанского "КУРГАНЫ СТАРОЙ УППСАЛЫ И ВОСТОЧНЫЙ ПУТЬ". Автор достаточно, на мой взгляд, убедительно показывает неправомерность идеи об использовании свионскими купцами из Скандинавии в V-VI вв. Восточного пути из Скандинавии в Византию и их торговых операциях в Поволжье.
Зато, опираясь на находки вещей восточноевропейского, в том числе прикамского происхождения в курганах Уппсалы и географию находок фрагментов характерных неволинских поясов из Прикамья, предполагает следующее:
"В Ладоге, и в Эстонии, и в Финляндии встречаются скандинавские и камские вещи. Свидетельствуют ли их находки о том, что скандинавы могли здесь войти в прямой контакт с пермяками?
Возможно другое решение: прикамские вещи в Северо-Восточной Прибалтике свидетельствуют о контактах не с Прикамьем, а с Поволжьем, поскольку вещи из среднего и верхнего Поволжья, например характерные шумящие подвески также попадают в Финляндию. Если такое предположение верно, то контакты по направлению Кама-Волга-Волхов-Балтика осуществлялись в VII в. в виде цепочки контактов между соседними народами, когда крайние звенья — свей и пермяки могли и не подозревать о существовании друг друга".
Для нас тут важна дата - VII в. То есть роль Поволжья как посредника в движении товаров из таежного Прикамья в Балтийский регион возникает как раз после появления там новых народов - муромы и мери, а до того Волго-Окское междуречье непроницаемо. Причем ранними оказываются как их исторические связи с бассейном Камы, так и северо-западные контакты с прибалтийскими финнам
Наткнулся тут на неизвестную мне заметку Михаила Михайловича Казанского "КУРГАНЫ СТАРОЙ УППСАЛЫ И ВОСТОЧНЫЙ ПУТЬ". Автор достаточно, на мой взгляд, убедительно показывает неправомерность идеи об использовании свионскими купцами из Скандинавии в V-VI вв. Восточного пути из Скандинавии в Византию и их торговых операциях в Поволжье.
Зато, опираясь на находки вещей восточноевропейского, в том числе прикамского происхождения в курганах Уппсалы и географию находок фрагментов характерных неволинских поясов из Прикамья, предполагает следующее:
"В Ладоге, и в Эстонии, и в Финляндии встречаются скандинавские и камские вещи. Свидетельствуют ли их находки о том, что скандинавы могли здесь войти в прямой контакт с пермяками?
Возможно другое решение: прикамские вещи в Северо-Восточной Прибалтике свидетельствуют о контактах не с Прикамьем, а с Поволжьем, поскольку вещи из среднего и верхнего Поволжья, например характерные шумящие подвески также попадают в Финляндию. Если такое предположение верно, то контакты по направлению Кама-Волга-Волхов-Балтика осуществлялись в VII в. в виде цепочки контактов между соседними народами, когда крайние звенья — свей и пермяки могли и не подозревать о существовании друг друга".
Для нас тут важна дата - VII в. То есть роль Поволжья как посредника в движении товаров из таежного Прикамья в Балтийский регион возникает как раз после появления там новых народов - муромы и мери, а до того Волго-Окское междуречье непроницаемо. Причем ранними оказываются как их исторические связи с бассейном Камы, так и северо-западные контакты с прибалтийскими финнам
Финский, он же древнерусский овин.
При раскопках части мерянского Сарского городища в 1929 г. Д.Н. Эдинг обнаружил остатки десяти строений. Исследовался край центральной части городища, расположенный на склоне холма. Одно из них, строение №9, раскопанное не полностью, по находкам датировано X веком. Одна из его частей, центральная, размером 5,5 на 2 м. более чем на метр углублена в землю, посередине ее расположен развал камней от очага или печи. Боковые части почти не были углублены.
По мнению А.Е. Леонтьева, эта постройка, овин.
Что, впрочем, большинству из нас мало что говорит. Лично у меня это слово связывается лишь с "овинниками" - полосами покосов, расположенными за огородами в нашем селе. Сейчас, однако же, и от них уже нигде не осталось следа, да и почти не остается людей, помнящих об их существовании. Но сто лет назад наши деревни выглядели несколько иначе.
На фото Прокудина-Горского село Веськово в Переславле Залесском в начале ХХ в.
При раскопках части мерянского Сарского городища в 1929 г. Д.Н. Эдинг обнаружил остатки десяти строений. Исследовался край центральной части городища, расположенный на склоне холма. Одно из них, строение №9, раскопанное не полностью, по находкам датировано X веком. Одна из его частей, центральная, размером 5,5 на 2 м. более чем на метр углублена в землю, посередине ее расположен развал камней от очага или печи. Боковые части почти не были углублены.
По мнению А.Е. Леонтьева, эта постройка, овин.
Что, впрочем, большинству из нас мало что говорит. Лично у меня это слово связывается лишь с "овинниками" - полосами покосов, расположенными за огородами в нашем селе. Сейчас, однако же, и от них уже нигде не осталось следа, да и почти не остается людей, помнящих об их существовании. Но сто лет назад наши деревни выглядели несколько иначе.
На фото Прокудина-Горского село Веськово в Переславле Залесском в начале ХХ в.
Из чего складывается «кухня» какого-либо народа? От чего зависит, какие растения, мясо каких животных будут использованы при приготовлении пищи, и как именно их обработают повара? Как показывают исследования палеоантропологов, «меню» каждой культуры зависит не только от окружающей среды. Конечно, у палеоантропологов нет чудесного горшочка из сказки Андерсена, над паром из которого было достаточно подержать руку, чтобы определить, какая еда у кого приготовлена на ужин. Но зато они владеют методами изотопных исследований, которые позволяют вычислить, что ели люди самых разных эпох.
В 4-3 тысячелетии до н. э. в лесной зоне Европейской части России жили племена льяловской неолитической культуры, во 3-2 тысячелетии их сменила волосовская культура. И те, и другие жили в одном климате, в одной природной среде, но их вкусы не совпадали: льяловцы были охотниками, волосовцы предпочитали ловить рыбу.
Институт археологии РАН
В 4-3 тысячелетии до н. э. в лесной зоне Европейской части России жили племена льяловской неолитической культуры, во 3-2 тысячелетии их сменила волосовская культура. И те, и другие жили в одном климате, в одной природной среде, но их вкусы не совпадали: льяловцы были охотниками, волосовцы предпочитали ловить рыбу.
Институт археологии РАН
Интересная английская карта времен начала Древней Руси на которой мы красным пунктиром отметили ареал исторической Северо-Восточной земли (Залесья) - Великого княжества Московского - Московского царства. На месте сердца будущей России - Ростово-Суздальского княжества, одни финские и балтские племена: меря, весь, голядь, мурома, чудь заволочская, мещёра.
Ни одного славянского.
В средние века они вместе с балто-славянами кривичами Тверской земли, словенами и финно-уграми - чудью Новгорода, славянами - вятичами Рязанской земли (земли которых по непонятной причине входят в карту древней Украины :) ), стали основой возникновения великорусской народности.
На карте отмечены города - племенные центры финно-угорских племен Залесской земли: Унорож (меря), Ростов/Сарское городище (меря), Клещин (меря), Тимерево (меря), Муром (мурома), Белоозеро (весь).
#меря #мурома #мещёра #чудь #древняя_русь #унорож
Ни одного славянского.
В средние века они вместе с балто-славянами кривичами Тверской земли, словенами и финно-уграми - чудью Новгорода, славянами - вятичами Рязанской земли (земли которых по непонятной причине входят в карту древней Украины :) ), стали основой возникновения великорусской народности.
На карте отмечены города - племенные центры финно-угорских племен Залесской земли: Унорож (меря), Ростов/Сарское городище (меря), Клещин (меря), Тимерево (меря), Муром (мурома), Белоозеро (весь).
#меря #мурома #мещёра #чудь #древняя_русь #унорож
На фото - Маша из Шахуньи. Знакомая друга. По его замечанию: «Маша мечта любого мерянского национал-краеведа». Да, классическая заволжско-мерянская антропология у девушки. Её образ сподвигнул меня написать заметку про историю Ветлужского региона.
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=1332784896877543&id=411973485625360
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=1332784896877543&id=411973485625360
«ЧУДЬ ЗАВОЛОЧСКАЯ» — КТО ОНИ?
Задали в коментах интересный вопрос — А известны какие-нибудь конкретные племена, называемые на Руси "чудью заволочской»?
Действительно любопытная тема, хотя и не совсем профильная для нашего сообщества. Тем не менее, чудь заволочская издавна граничила с весью и мерей, по этому не большой экзерсис на тему —
В свое время историки Шёгрен и Кастрен считали чудь заволочскую предками обонежской чуди и соединяли с емью. П.С. Ефименко, основываясь на авторитете финского этнографа и историка Даниэля Европеуса, отождествлял её с югрой.
И все-же, мне думается, такая интерпретация не совсем верна.
Судя по топонимике, антропологии, культуре северо-восточной части Вологодчины и Архангельской стороны, чудь была близка частично к саамам, и по большей части к зырянам, т.е. древним коми. Во всяком случае у русских пинежан и других субэтносов много общих «фишек» с коми, в частности орнаментов одежды.
Задали в коментах интересный вопрос — А известны какие-нибудь конкретные племена, называемые на Руси "чудью заволочской»?
Действительно любопытная тема, хотя и не совсем профильная для нашего сообщества. Тем не менее, чудь заволочская издавна граничила с весью и мерей, по этому не большой экзерсис на тему —
В свое время историки Шёгрен и Кастрен считали чудь заволочскую предками обонежской чуди и соединяли с емью. П.С. Ефименко, основываясь на авторитете финского этнографа и историка Даниэля Европеуса, отождествлял её с югрой.
И все-же, мне думается, такая интерпретация не совсем верна.
Судя по топонимике, антропологии, культуре северо-восточной части Вологодчины и Архангельской стороны, чудь была близка частично к саамам, и по большей части к зырянам, т.е. древним коми. Во всяком случае у русских пинежан и других субэтносов много общих «фишек» с коми, в частности орнаментов одежды.
Реконструкция мерянского костюма 10 века. Автор: Юлия Лознева. Москва.
#меря #мерянскийкостюм #археология #древняя_русь #залесская_земля #финно_угры #merja #finno_ugric #paganism
#меря #мерянскийкостюм #археология #древняя_русь #залесская_земля #финно_угры #merja #finno_ugric #paganism
МАРИЙСКАЯ СМЕРТЬ И МИР БУДУЩЕГО
«Моя соседка умерла, и приснилась мне во сне, — рассказала нам одна уральская марийка, — Я, говорит, дома шагу не могу ступить, у меня по дому проволока. Проволока обыкновенная. Я думаю: “Господи, почему это мне приснилось?” Звоню ее дочери, а та говорит: “А знаешь, наверное, почему? Цветов мы понатыкали поверх могилы, а они же из проволоки!” Они убрали цветы и потом ее снова во сне видели, в красивом платье».
С тех пор, как психоанализ объяснил сны нашими репрессированными желаниями и страхами, их не принято пересказывать чужим. У марийцев, живущих на Урале, отношение ко снам устроено иначе: это важный канал коммуникации с мертвыми. После смерти человек не уходит в небытие, а находятся в состоянии, похожем на полужизнь. Его нельзя встретить в реальности, но можно увидеть во сне — до тех пор, пока о нем помнят. От покойников можно получить важную информацию с того света, например, предупреждение о грядущих неприятностях, болезнях и смертях.
«Моя соседка умерла, и приснилась мне во сне, — рассказала нам одна уральская марийка, — Я, говорит, дома шагу не могу ступить, у меня по дому проволока. Проволока обыкновенная. Я думаю: “Господи, почему это мне приснилось?” Звоню ее дочери, а та говорит: “А знаешь, наверное, почему? Цветов мы понатыкали поверх могилы, а они же из проволоки!” Они убрали цветы и потом ее снова во сне видели, в красивом платье».
С тех пор, как психоанализ объяснил сны нашими репрессированными желаниями и страхами, их не принято пересказывать чужим. У марийцев, живущих на Урале, отношение ко снам устроено иначе: это важный канал коммуникации с мертвыми. После смерти человек не уходит в небытие, а находятся в состоянии, похожем на полужизнь. Его нельзя встретить в реальности, но можно увидеть во сне — до тех пор, пока о нем помнят. От покойников можно получить важную информацию с того света, например, предупреждение о грядущих неприятностях, болезнях и смертях.
Продолжение марийской хтони
Хотя гораздо чаще они приходят, чтобы чего-нибудь попросить или пожаловаться.
Когда-то сон и смерть были такими же многозначительными и в других традициях, а не только у марийцев. Но в 16 веке Иван Грозный взял Казань и подчинил себе все живущие на территории ханства народы. Часть марийцев спасалось от насильственной христианизации и от русской армии и бежала с Волги на восток, на Урал. Благодаря бегству их традиционная культура неплохо сохранилась.
Что бы ни думал современный городской человек о загробном мире, как бы ни стремился избежать его, он вряд ли достигнет той же гармонии со смертью, какую хранит деревенская культура. Оправившись от шока при виде экзотических ритуалов кормления покойников и историй о встречах с ними, он начнет завидовать деревенским. Они-то хорошо помнят, что когда-нибудь умрут. И точно знают, что их ждет после смерти.
Больше всего марийские представления о мире мертвых похожи на то, что описывал американский фантаст Филип Дик в романе «Убик». «Варварство, – говорит его персонаж Герберт, — Похороны — это каменный век». Герберт управляет Мораториумом Возлюбленных Собратьев. Его бизнес — хранить тела тех, кто уже умер, но некоторое время продолжает свою «полужизнь» и может выходить на связь с живыми. В мире «Убика» разным людям отмерены разные сроки полужизни, после чего наступает «окончательное перерождение». И если родственники готовы выложить крупную сумму за возможность продолжать в это время общение с умершими, они заказывают услуги Мораториума.
*
Филип Дик создал одно из самых сильных описаний смерти для человека городской культуры — как она выглядит изнутри, с того света, и какими зыбкими могут оказаться границы между мирами. Он искал если не вечности, то утешения, которого рано или поздно ищет любой городской человек. И при этом удивительно точно воссоздал то отношение к смерти, какое до сих пор можно обнаружить в традиционной деревенской культуре. Особенно, если забраться подальше от властей, производств и культурных центров.
Сходство марийских снов с научной фантастикой 1960-х не так уж и случайно. В это время новое поколение американцев осознало, что рациональная западная культура больше не отвечает на вопросы о смысле смерти. В поисках ответов Калифорния и вслед за ней вся Америка заболела темой расширения сознания — будь то ЛСД, эзотерика, йога, освоение космоса или компьютерные сети. И стала интенсивно исследовать опыт других культур, не потерявших связь с традицией, а значит, и с мертвыми. Тех, которые еще полвека назад называли варварскими. Поэтому, в частности, связь с умершими в Мораториуме поддерживается при помощи симбиоза технологий — не только электроники, но и телепатии, перспективы которых виделись одинаково радужными в конце 1960-х.
*
Во время похорон марийцы стараются класть покойнику с собой все самое необходимое, без чего не обойтись на том свете. Есть вещи, которые они кладут, потому что так было принято испокон веков – например, три нитки разных цветов, чтобы качаться на качелях, три палки, чтобы отгонять змей и других животных, полотенце, мешочек с деньгами («чтобы взаймы не просила ни у кого, без денег-то куда?»), иногда бутылку водки, чтобы передать своим родным, умершим раньше. А есть личные предметы, любимые, которыми человек все время пользуется при жизни. Одной покойнице, например, не хватало расчески и бигудей, так что родственникам пришлось относить их на могилу. Разумеется, речь шла не вообще о бигудях, а именно о тех, которыми она пользовалась. Потому что ничего нового, купленного в магазине, на тот свет передавать нельзя — покойник не сможет пользоваться этими вещами. «В новых вещах нельзя хоронить, — объясняли нам, — а если все-таки у человека нет старой одежды, то мы режем новую. Купили ему, например, брюки и ножницами порезали, чтобы он в новой одежде не умер. А если похоронить в новой одежде, человек не может ее носить, она до него не доходит. Сколько раз во сне людям снилось: “Галоши не мои, я босиком хожу”».
Хотя гораздо чаще они приходят, чтобы чего-нибудь попросить или пожаловаться.
Когда-то сон и смерть были такими же многозначительными и в других традициях, а не только у марийцев. Но в 16 веке Иван Грозный взял Казань и подчинил себе все живущие на территории ханства народы. Часть марийцев спасалось от насильственной христианизации и от русской армии и бежала с Волги на восток, на Урал. Благодаря бегству их традиционная культура неплохо сохранилась.
Что бы ни думал современный городской человек о загробном мире, как бы ни стремился избежать его, он вряд ли достигнет той же гармонии со смертью, какую хранит деревенская культура. Оправившись от шока при виде экзотических ритуалов кормления покойников и историй о встречах с ними, он начнет завидовать деревенским. Они-то хорошо помнят, что когда-нибудь умрут. И точно знают, что их ждет после смерти.
Больше всего марийские представления о мире мертвых похожи на то, что описывал американский фантаст Филип Дик в романе «Убик». «Варварство, – говорит его персонаж Герберт, — Похороны — это каменный век». Герберт управляет Мораториумом Возлюбленных Собратьев. Его бизнес — хранить тела тех, кто уже умер, но некоторое время продолжает свою «полужизнь» и может выходить на связь с живыми. В мире «Убика» разным людям отмерены разные сроки полужизни, после чего наступает «окончательное перерождение». И если родственники готовы выложить крупную сумму за возможность продолжать в это время общение с умершими, они заказывают услуги Мораториума.
*
Филип Дик создал одно из самых сильных описаний смерти для человека городской культуры — как она выглядит изнутри, с того света, и какими зыбкими могут оказаться границы между мирами. Он искал если не вечности, то утешения, которого рано или поздно ищет любой городской человек. И при этом удивительно точно воссоздал то отношение к смерти, какое до сих пор можно обнаружить в традиционной деревенской культуре. Особенно, если забраться подальше от властей, производств и культурных центров.
Сходство марийских снов с научной фантастикой 1960-х не так уж и случайно. В это время новое поколение американцев осознало, что рациональная западная культура больше не отвечает на вопросы о смысле смерти. В поисках ответов Калифорния и вслед за ней вся Америка заболела темой расширения сознания — будь то ЛСД, эзотерика, йога, освоение космоса или компьютерные сети. И стала интенсивно исследовать опыт других культур, не потерявших связь с традицией, а значит, и с мертвыми. Тех, которые еще полвека назад называли варварскими. Поэтому, в частности, связь с умершими в Мораториуме поддерживается при помощи симбиоза технологий — не только электроники, но и телепатии, перспективы которых виделись одинаково радужными в конце 1960-х.
*
Во время похорон марийцы стараются класть покойнику с собой все самое необходимое, без чего не обойтись на том свете. Есть вещи, которые они кладут, потому что так было принято испокон веков – например, три нитки разных цветов, чтобы качаться на качелях, три палки, чтобы отгонять змей и других животных, полотенце, мешочек с деньгами («чтобы взаймы не просила ни у кого, без денег-то куда?»), иногда бутылку водки, чтобы передать своим родным, умершим раньше. А есть личные предметы, любимые, которыми человек все время пользуется при жизни. Одной покойнице, например, не хватало расчески и бигудей, так что родственникам пришлось относить их на могилу. Разумеется, речь шла не вообще о бигудях, а именно о тех, которыми она пользовалась. Потому что ничего нового, купленного в магазине, на тот свет передавать нельзя — покойник не сможет пользоваться этими вещами. «В новых вещах нельзя хоронить, — объясняли нам, — а если все-таки у человека нет старой одежды, то мы режем новую. Купили ему, например, брюки и ножницами порезали, чтобы он в новой одежде не умер. А если похоронить в новой одежде, человек не может ее носить, она до него не доходит. Сколько раз во сне людям снилось: “Галоши не мои, я босиком хожу”».
ВЯТИЧИ, ТЕОРИЯ СУБСТРАТА И ВОЗРОЖДЕНИЕ СЛАВЯНСТВА В Р.Ф.
Помните, у Тургенева было в записках охотника: "Кому случалось из Болховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах".
Я уже давно обращаю внимание на такие вещи. Намедни спросил у своего давнего калужского знакомого - Вадима Казакова, историка и активиста возрождения вятичей, в чем здесь дело:
"Как думаешь, с чем это может быть связано?"
Он ответил: "разные субстраты."
Да, Калужская земля это балты-голядь. В Орловской судя по археологии и топонимике, тоже, но явственно ощущается какой-то другой примес.
Помните, у Тургенева было в записках охотника: "Кому случалось из Болховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах".
Я уже давно обращаю внимание на такие вещи. Намедни спросил у своего давнего калужского знакомого - Вадима Казакова, историка и активиста возрождения вятичей, в чем здесь дело:
"Как думаешь, с чем это может быть связано?"
Он ответил: "разные субстраты."
Да, Калужская земля это балты-голядь. В Орловской судя по археологии и топонимике, тоже, но явственно ощущается какой-то другой примес.
Я думаю, что это могут быть какие нибудь волго-окские финны...
Помнится Павел Иванович Якобий (1842-1913), организовывавший учет различных психических расстройств у жителей губернии Р.И., нанес полученные данные на административную карту, и увидел очень резкое различие по некоторым расстройствам в разных уездах Орловской губбернии. Это привлекло его внимание и побудило заняться, посильно, антропологическими, этнографическими, топонемическими исследованиями в этой местности. На основании своих наблюдений и результатов исследований он пришел к выводу о том, что в центральных уездах Орловской губернии проживает "этнически финское" население, которое "как бы зажато с двух сторон двумя другими этносами" (балто-славянами).
Он предположил, что так как места, где был обнаружен этот "финский этнос", близко совпадают с местами, где согласно летописям обитали легендарные и воинственные вятичи, - часть орловского великорусского населения является недорастворенным остатком этого исчезнувшего примерно в начале 13 века этноса.
Надо отметить, что это утверждение находит массу подтверждений. Например, по мнению антрополога Т. Н. Алексеевой вятичи в антропологическом отношении могут рассматриваться как ославяненное узколицее восточно-финское население...
Да. Но безусловно, далеко не все вятичи.
Великороссы везде действительно разные. Это заметно не только по диалектам, этнографии, антропологии, ментальности.
Это видно и по движению "неославянского возрождения".
- Весь юг России это сборище "ведистов", "инглингов", "медведунов".
- Северо-запад болото, где почти нет активизма.
- Сибирь оплот "инглингов", ныне запрещенных в Р.Ф., и других "славяно-ведических" сект.
- Русский север, Верхневолжье, Волго-Вятское междуречье, Пермь, спят, или проявляют незначительную активность.
(К слову, в балто-финских регионах существуют свои локальные этнические движения, связанные или не связанные с дохристианскими верованиями, такие как тверские кривичи, меряне, кацкари)
Единственным регионом с адекватным, ярким, наиболее "историчным" неославянским движением являются Москва, Калуга, Орел. Это ареал летописных вятичей.
Два действующих славянских храма-реконструкции находятся в Калуге и Рязани, крупнейшие общинные праздники проходят там же.
"Союз славянских общин" (ССО), в рамках которого развивается идентичность современных вятичей был создан в Калуге в начале 90-ых, 2 из 5 сопредседателей "Круга языческой традиции" (КЯТ) из Калужской области. КЯТ так же участвует в развитии вятичского идента. Активисты создавшие "Велесов круг" из Обнинска, Рязани и Москвы.
Все остальные территории - "болото" или центры откровенного сектантства.
Интересно, что в Польше, где неославянское движение развито так же хорошо как в России, похожая картина. Юг (Краков) невменяемый или индифферентный, Север (Поморье) и запад (Вроцлав) вменяемые.
Вот она, теория субстрата, в действии.
Наиболее адекватны в неославянском движении в России потомки собственно славян. Потомки балто-финно-угров или малоактивны или индифферентны. Потомки южных народов Великой степи и Кавказа склонны к сектантству. Так же как смешанное население Сибири и Дальнего востока.
Андрей Мерянин
Помнится Павел Иванович Якобий (1842-1913), организовывавший учет различных психических расстройств у жителей губернии Р.И., нанес полученные данные на административную карту, и увидел очень резкое различие по некоторым расстройствам в разных уездах Орловской губбернии. Это привлекло его внимание и побудило заняться, посильно, антропологическими, этнографическими, топонемическими исследованиями в этой местности. На основании своих наблюдений и результатов исследований он пришел к выводу о том, что в центральных уездах Орловской губернии проживает "этнически финское" население, которое "как бы зажато с двух сторон двумя другими этносами" (балто-славянами).
Он предположил, что так как места, где был обнаружен этот "финский этнос", близко совпадают с местами, где согласно летописям обитали легендарные и воинственные вятичи, - часть орловского великорусского населения является недорастворенным остатком этого исчезнувшего примерно в начале 13 века этноса.
Надо отметить, что это утверждение находит массу подтверждений. Например, по мнению антрополога Т. Н. Алексеевой вятичи в антропологическом отношении могут рассматриваться как ославяненное узколицее восточно-финское население...
Да. Но безусловно, далеко не все вятичи.
Великороссы везде действительно разные. Это заметно не только по диалектам, этнографии, антропологии, ментальности.
Это видно и по движению "неославянского возрождения".
- Весь юг России это сборище "ведистов", "инглингов", "медведунов".
- Северо-запад болото, где почти нет активизма.
- Сибирь оплот "инглингов", ныне запрещенных в Р.Ф., и других "славяно-ведических" сект.
- Русский север, Верхневолжье, Волго-Вятское междуречье, Пермь, спят, или проявляют незначительную активность.
(К слову, в балто-финских регионах существуют свои локальные этнические движения, связанные или не связанные с дохристианскими верованиями, такие как тверские кривичи, меряне, кацкари)
Единственным регионом с адекватным, ярким, наиболее "историчным" неославянским движением являются Москва, Калуга, Орел. Это ареал летописных вятичей.
Два действующих славянских храма-реконструкции находятся в Калуге и Рязани, крупнейшие общинные праздники проходят там же.
"Союз славянских общин" (ССО), в рамках которого развивается идентичность современных вятичей был создан в Калуге в начале 90-ых, 2 из 5 сопредседателей "Круга языческой традиции" (КЯТ) из Калужской области. КЯТ так же участвует в развитии вятичского идента. Активисты создавшие "Велесов круг" из Обнинска, Рязани и Москвы.
Все остальные территории - "болото" или центры откровенного сектантства.
Интересно, что в Польше, где неославянское движение развито так же хорошо как в России, похожая картина. Юг (Краков) невменяемый или индифферентный, Север (Поморье) и запад (Вроцлав) вменяемые.
Вот она, теория субстрата, в действии.
Наиболее адекватны в неославянском движении в России потомки собственно славян. Потомки балто-финно-угров или малоактивны или индифферентны. Потомки южных народов Великой степи и Кавказа склонны к сектантству. Так же как смешанное население Сибири и Дальнего востока.
Андрей Мерянин
Деревенька Маурино, с неэтимологизирующимся с славянских языков названием, вологодская, пригородная, скромно стоит на небольшом пригорке над ручьем Евковка.
Летом вокруг нее золотятся поля спелой ржи, зимой же она по самые крыши старых от времени изб укрывается снегом. Обитатели ее немногочисленны, а среди них странные, загадочные и порой, ужасные пугала...
На вид мауринские пугала точь-в-точь как северные «захряпы» (наряжухи) - вытесанные из дерева куклы в человеческий рост, последние отголоски древнего финно-угорского язычества. До сих пор они встречаются в глухих уголках Архангельской области, Карелии и республики Коми. К примеру, эта традиция жива в окрестностях деревни Езевец Мезенского района, Архангельской области.
#чудь #меря #коми #язычество #финно_угры #захряпа
Летом вокруг нее золотятся поля спелой ржи, зимой же она по самые крыши старых от времени изб укрывается снегом. Обитатели ее немногочисленны, а среди них странные, загадочные и порой, ужасные пугала...
На вид мауринские пугала точь-в-точь как северные «захряпы» (наряжухи) - вытесанные из дерева куклы в человеческий рост, последние отголоски древнего финно-угорского язычества. До сих пор они встречаются в глухих уголках Архангельской области, Карелии и республики Коми. К примеру, эта традиция жива в окрестностях деревни Езевец Мезенского района, Архангельской области.
#чудь #меря #коми #язычество #финно_угры #захряпа