Какова новая российская политика в области культуры и истории? Останется ли русская культура хорошим экспортным продуктом? Нужен ли новый единый учебник истории? Как в новом году будут следить за кино и печатной продукцией?

Об этом в программе "Цена вопроса" рассказал Алексей Бобровский вместе с писателем, драматургом Юрием Поляковым.

https://www.mosfm.com/audios/150462

Те, кому поручено вербальное оформление внутренней политики, - двоечники. Разве можно по словесной энергии и увлекательности сравнить "комсомол" и "пионерию" с "движением первых"? Товарищ власть, хватит радеть "родным человечкам"! Подумай о стране!

Не уподобляясь алкоголику,
Я пью, советский троглодит,
За год мутанта Кота-Кролика.
Он чём-нибудь нас удивит…

ЧЕТВЕРТЫЙ ЗАКОН ФЛИНТА

   Вчера допоздна смотрел новогодний «Огонек» на РТР. Нельзя не заметить, что на 90 процентов концерт состоял из советских песен, созданных в 1950-80-х. А за тридцатилетие, минувшее с момента разрушения СССР, по сусекам наскребли всего несколько анемичных композиций. Это к вопросу о творческом потенциале эпох. Кстати, и 100-летие СССР в конце года по команде из Администрации президента отметили как-то смущенно, тихо, точно юбилей гражданина, отбывающего наказание за изнасилование. Запомнилась передача Дмитрия Киселева, сработанная в стиле глумливой апологетики. Зато впервые за много лет в телестудии «Огонька» появились люди, не имеющие отношения к эфирной тусовке. Это герои СВО. Меня поразило, насколько их благородные лица отличаются от жеваных рях мастеров развлекательных услуг. Вот уж, как сказал поэт, «живут, под собою не чуя страны». Так и хотелось подстричь Киркорова под Майданова.  
   У меня порой складывается ощущение, что люди, определяющие с начала 1990-х содержание нашего культурного и информационного пространства, вообще смутно представляют себе механизмы восприятия, приятия или отторжения предлагаемого «контента», а если и представляют, то поступают с точностью до наоборот. Типичный пример – ведущий Андрей Малахов, сделавший карьеру на «стирке грязного белья» и прочих гнусностях в эфире. Я, кстати, был зван на самую первую передачу «Большой стирки», пришел в ужас от содержания и больше никогда там не появлялся.
   С недавних пор Малахова «переформатировали». Неужели они там, в кабинетах Останкина, наивно полагают, будто, изменив прическу и напялив  другой костюм, можно доверить специалистам по грязному белью вести шоу, посвященные, например, народным талантам, - в духе легендарной передачи «Играй, гармонь!» Или даже допустить их к судьбам героев СВО, к трагедиям вдов и сирот, потерявших кормильцев на Донбассе! Вряд ли известную путану стоит привлекать к пропаганде добрачного целомудрия. Ей не поверят, даже если нацепить на ее грешную голову   флердоранж. Невольно закрадывается мысль, что это сделано специально, чтобы свести к минимуму воздействие на общество патриотической повестки.
   Я бы не стал уделять столько внимания Малахову, тем более, что он уже примелькался, как старый нужник в дачном окне. Но тут проглядывается одна очень опасная и весьма широкая тенденция. Вместо того, чтобы в новых исторических условиях принципиально «сменить вехи», пустить в информационное пространство свежие лица, опереться в разных сферах на новые людей, государственно, патриотически мыслящих, предпринимаются успешные попытки сохранить повсюду монополию гормональных либералов, которые, умело осваивая щедро финансируемый «духоподъемный контент», заодно исподтишка сводят его на нет. А мы с вами идем в театр и снова видим на сцене голубые метания бесхозного либидо. От рыбок птички не родятся…
     К тому же, четвертый закон капитана Флинта гласит: «В момент захвата судна в радиорубке должны быть все свои…»

01.01.2023

Хвалились, едучи на рать.
А ныне - мама родная!
Одним - еще бабла урвать.
Другим - Война Народная.
Мы одолеем, помолясь,
Победами не скорыми.
Но как изжить всю эту мразь
С их вечными офшорами?

«Московский дом книги» приглашает на встречу с Тимуром Семеновым, автором недавно вышедшей в издательстве «Вече» книги «Ни дня без поэта». Он расскажет о своем сборнике, организованном по календарному принципу, и ответит на вопросы гостей. В мероприятии также примут участие писатель, поэт и драматург Юрий Поляков и поэт и издатель Сергей Дмитриев.

18 января в 19:00
Московский дом книги (Новый Арбат, 8)

https://www.mos.ru/afisha/event/260844257/

Отечественное ТВ с небывалым размахом оплакивает кончину Вахтанга Кикабидзе, позволявшего себе в последнее десятилетие откровенно антироссийские выходки. Меркнет даже ТВ-скорбь по народной артистке Инне Чуриковой, всегда отличавшейся патриотической деликатностью. Спору нет, Мимино жалко до слез. Кто ж виноват, что этническое в человеке зачастую сильнее этического? Но что за плач на реках вавилонских? Такое ощущение, что от безысходности по суровому древнему обычаю сейчас в Останкино умертвят и положат с ним рядом десяток прославленных вокалисток, чтобы на том свете не скучал. А если Галкин помрет? Все ходим под Богом. Тогда что? Страшно подумать! Значит, директива сверху? Малахов тут ни при чем, он с глуповатой улыбкой потомственного дебила читает то, что ему написали. Выходит, в Кремле решили показать на фоне СВО свою толерантность? Кому, зачем? Мол, зла не помним, а добра не ценим! Эх, прав был классик: широк русский человек. Сузить бы!

31 января в 19:00 в Большом зале Центрального Дома литераторов (ул. Большая Никитская, 53) состоится творческий вечер Юрия Полякова. Вход свободный.

Сегодня случайно, переключая каналы ТВ, наткнулся на РТР, на передачу "Привет, Андрей!" Как я отношусь к Малахову, вы знаете: бездарей не люблю, даже если на них хорошие костюмы. Жаль талантливых русских исполнителей, засунутых продюсерами в программу этого мутного специалиста по грязному белью. Но поразило другое: на экране крутили сплошные записи выступлений Аллы Пугачевой, яркой, молодой, еще не вставшей на жуткий путь косметической вивисекции и пробирочных браков. Поёт «примадонна» как ни в чем не бывало, словно и не отбывала она в Израиль на историческую родину, обозвав нас с вами уродами и дебилами. Правда, есть повод: в студии сидел композитор Игорь Николаев с причёской, стыренной с автопортрета Дюрера. Но мало ли кто исполнял талантливые песни былого мужа Наташи Королевой? Кроме Пугачевой, в советской эстраде есть плеяда дивных женских голосов. Почему снова в эфире зажигает отъехавшая инородная артистка? Случайно? Не смешите! Случайности, даже порой трагические, у нас бывают в зоне СВО, в экономике, в пенсионных реформах, а на ТВ все согласовано и продумано до цвета трусов Соловьева, зрителям неведомых. Так в чем же дело? Осмелюсь предположить: это, во-первых, сигнал нашим коммерческим пацифистам, мол, возвращайтесь, вы здесь понадобились! Патриоты своей назойливостью Кремль утомили. А во-вторых, в подтексте очевиден намёк нашим западным супостатам: хватит, надо, парни, садиться и договариваться, мы готовы дать задний ход. Такая моя версия. Ошибаюсь? Возможно. Но я давно знаю наше телевидение, почти полвека прошло с тех пор, как впервые вляпался в эфир. Контент ТВ - это безошибочный политический симптом, как розовая сыпь на теле, пораженном сифилисом...

На мой взгляд, присутствие «Архипелага ГУЛАГ» (далее - АГУЛ) в нашей школе - государственное преступление, особенно в пору СВО. Согласен с депутатом-единороссом Д. Вяткиным: пора исключить этот текст из курса. Против ректор Литинститута А. Варламов. Это понятно, он лауреат премии Солженицына (2006), да еще не терпит «красный проект», как и многие отпрыски советской идеологической номенклатуры. Кстати, среди творческих вузов именно Литинститут явил наиболее массовое несогласие с СВО. Для сравнения: когда началась Великая Отечественная, студенты Литинститута и ИФЛИ почти поголовно пошли добровольцами.
В начале 2014-го в газете «Культура» я предложил исключить АГУЛ из школьной программы, оставив там «Один день Ивана Денисовича». Вполне достаточно, если учесть, что Леонова и Фадеева там нет. Трехтомный АГУЛ, который назван «художественным исследованием» (не документальным!), - книга крайне субъективная, тенденциозная и содержит информацию, опровергнутую наукой. Напомню, автор, призывая «жить не по лжи», число жертв репрессий доводил чуть ли не до 70 миллионов, а это почти половина тогдашнего населения страны. Кто ж тогда работал и воевал? Кого можно воспитать на таких «фэнтэзи»?
А еще я удивился: началась бурная подготовка к 100-летию «великого гулаговеда» (2018), шлют циркуляры в регионы, а про 200-летие Лермонтова (2014), 100-летие Симонова (2015), 150-летие Горького (2018), 200-летие Тургенева (2018) никто ни гу-гу. Почему? Я также напомнил, что, проживая в Америке, автор АГУЛа усердно натравливал США на СССР, есть множество публикаций. Не помнить этого после «крымской весны», обострившей конфликт с Западом, недальновидно.
Что тут началось! На меня обрушилась вдовствующая муза с присными. Приятная во всех отношениях дама-литературовед Сараскина стыдила меня на страницах «Российской газеты», актер Евгений Миронов вызывал в эфире на дуэль, но при личной встрече трепетно уклонился. Ксения Ларина на «Эхе Москвы» требовала не употреблять впредь мою фамилию в СМИ, чтобы стереть имя мерзавца из сознания современников. Оскорбленная вдова вопрошала у властей, как такой негодяй может возглавлять «Литературную газету»? Атака была организована по всем правилам травли, искусством которой либералы владеют в совершенстве. Я, как умел, отбивался. Следы этой полемики вы найдете в Сети, а также в сборниках моей публицистики.
Поначалу такая ярость «солженят» вызвала у меня недоумение, ведь я не первый, кто высказался о вреде культа Солженицына, навязанного сверху. Многие разоблачители шли куда дальше, утверждая, будто бы в литературе автор АГУЛА занимался той же провокационной работай, что и агент по кличке «Ветров» в лагере. Я же был куда скромнее: просил не забивать детские головы мрачным фантазиями литературного мстителя и хотя бы не «совать его поперед» Лермонтова и Тургенева. Потом-то я понял, в чем дело.
К тому времени спрос на книги Солженицына катастрофически упал, а ведь авторы, как и их наследники, живут на проценты с продаж. Наличие АГУЛа в школьной программе сулило фантастические тиражи. Вместо неподъемного трехтомника вдова как раз слепила и готовила к печати более ходовой, сокращенный том, откуда убрала опасные места, например, сочувствие бандеровцам и власовцам. А тут какой-то шелкопёр Поляков влез в отличную бизнес-схему со своей критикой. Ату его! По слухам, вдовствующая муза жаловалась на самый-самый верх. В общем, досталось мне прилично. Но я не жалею, во-первых, вспомнили про юбилеи подлинных классиков, были приняты постановления правительства. Во-вторых, вопрос об исключении АГУЛа из программы всерьез обсуждался вверху, но тут накатило 100-летие «неполживца», появились в Москве улица Солженицына и бронзовый Исаич на постаменте. И что? Писали, что сынки Солженицына после начала СВО смылись в Штаты. Речистая вдова непримиримо молчит. Центр русского зарубежья вымер, как крематорий на ремонте. Дальше вы знаете.
Держись, депутат Вяткин! Могут лишить мандата. Меня потом отовсюду вытолкали. Могуч Либерафан!

Для КГБ Солженицын был, реально, самым крупным объектом разработки в области литературы, видимо, отсюда у Президента несколько преувеличенное представление о месте автора "ГУЛАГа" в отечественной словесности. Кстати, Леонида Леонова я в школьной программе не нашел, а ведь фигуры с точки зрения вклада в русское Слово не сопоставимы!

«Вечерняя Москва», 25.01.2023

ОТКРОЙТЕ – ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИЦИЯ!

- Юрий Михайлович, проект Закона о русском языке уже наделал много
шума. Хотелось бы обсудить его с вами. Начнем, наверное, с заимствований. Не надо быть литератором или филологом, чтобы понять: язык наш атакуют. Никто, наверное, не должен изъясняться в ХХI веке в стилистике Державина, а может и Пушкина, но все же
русская классика – Куприн, Лесков, Бунин – еще недавно была практически нормой для использования. Время вносит свои коррективы, конечно. Но на Западе, в сторону которого так активно смотрят многие
наши сограждане, русскими словами лексикон не обогащается. У нас – легко. Мы называем каршерингом прокат автомобилей, воркаутом –
уличную гимнастику, коллаборацией - совместную деятельность…
Обеднел язык? Нет аналогов? Но ведь вроде как есть… Почему так?

- Могу добавить еще «тотальный диктант», «панельные дискуссии»,
«клининговый сервис»… Про необходимость закона о языке говорят уже четверть века. Наконец дело сдвинулось, процесс пошел. Теперь главное - точно сформулировать закон, продумать механизмы правоприменения, с помощью которых он будет влиять на языковую ситуацию. Конечно, сразу
появились насмешники, даже среди языковедов, они стали стыдить депутатов, мол, язык развивается по своим законам, засоряется, очищается, упрощается, усложняется, не надо лезть. Так же примерно наши либералы относятся к регулированию рынка, мол, он, умный, сам все решит и устроит, но как только проседают банки, они бегут к президенту с воплями «Спасите финансовую систему! Иначе все пропало!» Да, река течет по своим
гидрофизическим законам, но ее можно запрудить, загадить, а то и в обратную сторону повернуть. Такие случаи известны. С языком похожая ситуация. Наш великий и могучий, как и другие языки, подвержен влияниям и заимствованиям. В нем множество иностранной лексики: и
старославянской, и греческой, и тюркской, и латинской, и польской, и
немецкой, и французской, и английской… Возникают новые предметы и понятия, для их обозначения появляются новые слова. «Промышленность»
образовалась из своего «промысла», а «машину» пришлось позаимствовать.
Но иногда процесс заимствования зашкаливает, становится чрезмерным, он
не мотивирован потребностями языка, а диктуется политическими
влияниями, экспансией чужой цивилизации, ориентации элиты. Так уже было, когда наше дворянство охватила франкомания. Иные дворяне почти по-русски не говорили. Кстати, сами французы нетерпимы к засорению
своего языка и всячески ему противостоят, вкладывая большие деньги в расширение мира франкофонов.
Не случайно именно тогда в России началось движение за очищение русского языка, которое возглавил адмирал Шишков, к нему идейно
примыкал и создатель словаря живого великорусского языка Владимир Даль, кстати, подписывавший свою прозу псевдонимом Казак Луганский, как будто предчувствовал СВО. Они придумывали разные новые слова, заменяющие заимствования. Например, «ловкосилие» вместо «гимнастики».
Но это пустяк по сравнению с тем, какие задачи пришлось решать чехам, чей язык был уже почти поглощен немецким. Сколько они слов сочинили и вытащили из старинных рукописей, трудно сосчитать! Над ними тоже
поначалу посмеивались…
Нынешнее засорение русского языка англицизмами и американизмами чрезмерно. Это связано со многими причинами. Наше авральное вхождение в рынок и систему общечеловеческих ценностей да еще при частичной утрате
суверенитета, оформлялось англоязычной политической, правовой, экономической лексикой, чуждой основному населению, но близкой новой
элите, козырявшей своим английским, почерпнутым в советских спецшколах,
а потом пошли управленцы, уже получившие образование в США и Англии.
Добавьте компьютерные термины, получившие широкое распространение.
Язык с таким нашествием варваризмов уже не справлялся, не успевал
переварить. Вот и появились слова «шеймить», «хитч-хайтинг», хотя у нас есть свои обжитые аналоги: позорить и автостоп…⬇️

⬆️- Язык – проекция культуры. Он заметно обеднел в последние годы:
упростился, оброс сленгом и жаргонизмами, перенасытился
ненормативной лексикой. Вы это слышите, если оказываетесь «на районе»?

- А может, наоборот: культура – проекция языка? Если согласиться, что мысль изреченная есть ложь, то мысль, не выраженная словами, попросту не
существует. Афоризм промычать невозможно. А жаргонизмы, арготизмы,
разного рода сленг, нецензурная лексика всегда были и будут. Вы думаете,
кавалергарды не матерились? Еще как! У каждого языкового стиля своя сфера применения. Человек, говоря, всегда играет с языком. Когда-то устойчивый оборот «как у дурака махорки» был смелым тропом, родившимся
в разговоре и закрепившимся в силу своего богатого смысла. Есть игра в
грамматическое и семантическое непослушание. Когда доктор
филологических наук говорит, что ему «ндравится» статья оппонента, ясно, что он вкладывает в эту оценку негативный смыл. «На районе» - пример того же ряда. Этот вроде бы неграмотный оборот используется с дополнительным значением некой незаконности поведения. А вспомните «албанский язык», которым увлекались в 1990-е! Ничего страшного в этих языковых явлениях, по-моему, нет, если при этом норма поддерживается высоким уровнем литературы, театра, кино, телевидения, устной и письменной журналистикой.
А вот тут у нас – засада… Действительно, языковой запас многих нынешних
писателей мизерный, они «нищие словом», их можно переводить на английский с помощью школьного словарика. А язык Пушкина – четыре толстенных тома.⬇️

⬆️- Сегодня в книжном магазине можно купить издание, внутри которого
будет не просто безграмотная, будто не знавшая редактуры, речь.
Согласитесь, литераторы стали заигрывать с читателями, нередко пишут якобы «для народа» - то есть простенько и пошловато, полагая, что именно так пробивается путь «к сердцу» потребителей их продукции. Это так или так только кажется? Ведь по идее литература – оберег культуры? (Это не обязательно, но кстати – а Вы можете «матернуться» в жизни? А в книге? Или в пьесе – со сцены?)

- Да, средний уровень отечественной литературы катастрофически упал. И дело не в простоте. Да, фраза у Куприна гораздо проще, чем у Достоевского, но это замечательная проза, которую с упоением читаешь до сих пор. Откуда взялись «нищие словом» литераторы? Начало 1990-х ознаменовалось тем, что в нее повалили коммерческие авторы, строчащие тексты, а не художественные произведения и владеющие родным языком на уровне
«письма ученому соседу». Отбор и редактура фактически исчезла, так как
редактировать такие «массивы» бессмысленно: попробуйте причесать
дикобраза! Этот языковой уровень тут же перекочевал в сериалы, например, про благородных девиц: «Князь, я беременна…» «Графиня, я в шоке!» Но если вы думаете, будто современная премиальная литература отличается высоким уровнем языка, вы ошибаетесь. Когда я читаю Водолазкина, мне кажется, русский язык для него не родной. Художественный талант и
чувство языка вообще перестали быть пропусками в литературу. Есть многократный лауреат «Большой книги», историк по образованию, он еще при советской власти попал на совещание молодых литераторов, и классик,
руководивший семинаром, посоветовал ему бросить беллетристику, так как он «абсолютно лишен чувства слова». Он с тех пор почувствовал слово? Нет,
у него очень активная дочь, входящая во все премиальные жюри… Кстати,
одной из причин падения уровня литературы является и отсутствие объективной критики, превратившейся в разновидность издательской
рекламы. Честные разборы текстов сегодня редкость. И вызвавший ярость лауреатов сборник «Проклятые критики», о котором писала «Вечерка», - скорее исключение. Мода на эпатаж, на мат в литературе прошла. Кстати, его использование в тексте чаще всего свидетельствует о вербальной беспомощности автора. Я, например, могу вызвать у читателя ассоциации с любой нецензурной лексикой, используя вполне обычные слова. Но для этого надо владеть профессией. А в кругу друзей я нередко употребляю обсценную лексику, чаще всего в адрес Министерства культуры.⬇️

⬆️- Закон есть закон, смысл его введения в жизнь – в исполнении. Как вы себе представляете – будет ли такой закон работать сейчас. В нынешних условиях, при нашем уровне культуры? Не очень понимаю, как будет реализовано отслеживание его исполнения?

- Попытаюсь объяснить. Смотрите: если полиция не будет фиксировать нарушение правил парковки и перестанет присылать штрафы, машины будут все ставить так, что президент в Спасские ворота не заедет. При чем тут язык? А вот при чем. В ЛГ, когда я ее редактировал, писали про нелепую ситуацию: главная продовольственная площадка страны называется «Фудсити». Теперь же, в пору столкновения с консолидированным Западом, это выглядит как вызов. Владельцам нравится такое название фирмы? Возможно. А может быть, нашим корабелам, строящим крейсер, нравится название «Мичиган», а не «Москва»? Но кто ж им сейчас разрешит? А разве наш бизнес живет в иной языковой среде? Нужна своего рода языковая полиция. Нет, лучше: Федеральная инспекция русского языка (ФИРЯ), которая придет в совет директоров и тихо скажет: «Господа, вам теперь лучше называться не «Фудсити», а «Пищеград». А если не желаете, будете платить такой штраф, что у ваших осетров на прилавках глаза повылезут». Я, конечно же, утрирую, но механизм обозначаю точно. Разумеется, в аппарат языковой инспекции в центре и на местах должны входить специалисты: языковеды, лексикологи, литераторы, журналисты, представители гражданского общества… Через языковую инспекцию должны проходить названия фирм, рекламные слоганы и т. д. Сложно? По сравнению с легализацией в квартире перенесенной стены, сущие пустяки. Однако никто не говорит о том, что Жилищная инспекция не нужна.
К слову, речь идет не только о засорении языка варваризмами и ненужными заимствованиями, правильное использование исконной лексики – тоже острая тема. Какому идиоту пришла в голову идея использовать для обозначения административно-территориальной единицы слово «поселение», имеющее в нашем языке отчетливо отрицательный смысловой оттенок, или по-научному – коннотацию, связанную с ограничением свободы: отправить на поселение. Чем нейтральное «селение» не угодило? Или вот сейчас ввели оборот «новые территории», когда речь идет об областях Новороссии, вошедших по итогам референдумов в состав России? Зачем? Здесь же явная отсылка к обороту «спорные территории». А почему они новые? Это же не Новая Зеландия и не Новая Англия! Это исконные русские земли, воссоединившиеся с Россией. Так и формулировать надо, чтобы никаких сомнений не оставалось. А сколько говорено-переговорено, что «тотальный диктант» формула явно неудачная, особенно теперь, когда «радужная мировая демократия» шьет нам «тоталитаризм». Почему не всеобщий или всемирный русский диктант? Не надо бояться слова «русский», оно не кусается. Так нет же: выделили 20-миллионный президентский грант именно на «тотальный диктант». Может, это пятая колонна орудует? Другие объяснения «не катят», если прибегнуть к великому и могучему сленгу.⬇️

⬆️- Допустим, Закон начал работать. Хорошо. На сцене идут пьесы, драматические произведения, далеко не всегда, как мне кажется, соответствующие тем нормам, которые он может установить. Значит, нужен некий орган, ну или некое более свободное образование, институция, которая была бы способна выносить вердикт – годно произведение или нет? Или не так? Как это может выглядеть?

- Ну, о языковой инспекции мы поговорили. А что касается театров и кино, то тут надо возвращать художественные советы с редакторской службой. Именно этим, качеством текста, прежде всего, а не идеологическим контролем, как ныне принято думать, они и занимались при советской власти. Я хорошо помню, как возились со мной, начинающим сценаристом, редакторы Центральной сценарной студии, а потом и Ленфильма, когда экранизировали «ЧП районного масштаба». В театре за языковую адекватность пьесы отвечает завлит. Раньше это были театроведы высочайшего уровня! Мне посчастливилось с ними работать! К сожалению, «новая драма», навязанная нашему театру, пишется по принципу «как получится – так и выйдет», и ей настоящий завлит как раз не нужен, он просто забракует эту галиматью. Так что инструменты есть, их просто надо достать из чулана и наточить.

- Вы не боитесь, что воссоздание некоего аналога худсоветов может быть опасным для свободы слова, поиска ведьм, зачистки под одну гребенку всех и каждого? Ведь есть главный и, в общем, вечный вопрос: а судьи кто?

- На «ведьм», а точнее, на деятелей культуры, сориентированных на традиции, мастерство, патриотизм, тридцать лет при попустительстве государства охотились «большие книги», «золотые маски», «кинотавры»… И довольно успешно. Вся страна покрыта сетью «антихудожественных советов». Последнюю «ведьму», кстати, устранили пять лет назад. Я говорю о великой Татьяне Дорониной. Бояков при поддержке Министерства культуры «отжал» у нее МХАТ имени Горького, а Кехман окончательно добил этот лучший нормативный театр страны, убрав даже чайку с занавеса. А судьи – это зрители и читатели, но к их мнению «антихудожественные советы» равнодушны. Ведь театры живут не со сборов, а с государственных дотаций. Сколько можно дотировать искусство, не интересное народу?⬇️

⬆️- Сложившаяся сегодня ситуация очень остро разделила общество. Точно абсцессы, вскрываются примеры чудовищно неискреннего отношения и к стране, и к ее культуре. Известно, но не всеми, увы, понято, как агрессивно исключали русский язык не просто из программы обучения в школах и институтах, а из самой общественной среды в том числе на тех территориях, которые сегодня мы называем почему-то новыми, а не, скажем, вновь присоединенными, возвращенными и так далее. Почему такая атака шла именно на язык? Это код самоидентификации?

- Да, язык – это этнокультурный код. В теории этногенеза есть концепция, считающая главным признаком нации именно язык, остальное не так важно. Не уверен, но такое мнение существует. Русский язык отменяют, потому что это золотой ключ к великой культуре, литературе, истории, это тончайший инструмент общечеловеческого общения, который ювелирно огранили гении – Пушкин, Тютчев, Тургенев, Достоевский, Блок, Шолохов. Почему на Украине дошло до кровопролития, лишь бы не допустить в стране двуязычия? Да потому что при двуязычии побеждает более богатый и гибкий язык. Чтобы не допустить этой неизбежной победы «великого и могучего», украинские националисты и запустили террор исходя и принципа: чья власть, того и язык. Но именно по тем же причинам Новороссия взялась за оружие, понимая, что с языком утратит свою исконную русскость. Язык сродни вере, и за то, и за другое умирают…

- К вопросу о коде: что сегодня кажется Вам нашим кодом культуры? Возможно, стоит уточнить: ментальным кодом.

- Что значит «ментальный код»? Есть национальный характер, нашедший отражение в культуре, литературе, искусстве. Россия – это, по Льву Гумилеву, супер-этнос, симфония народов. Есть русский национальный характер и есть российский наднациональный характер, не отменяющий, кстати, менталитеты многочисленных народов нашей страны. Такая вот «цветущая сложность». Тот же Лев Гумилев считал казанских татар частью русского супер-этноса, а население Галичины относил к Западноевропейскому… И как в воду глядел!⬇️

⬆️- Вы одним из первых спрогнозировали, что отток несогласных будет велик, а их возвращение – трудным. Но вот – некоторые актеры уезжают, Смолянинов выступил фантастически... Ну а как же фильмы, где вместе с ним играли, например, другие прекрасные актеры? В спектакле возможны замены, хорошо. Ну а как быть с сериалом, например, «Ростов», или с «9 ротой», где играл не только потрясший многих Артур Сергеевич, но и те, кто остался тут, на родине, никого не предавал и не произносил глумливых речей? На полку кино? Но это же по отношению ко многим будет несправедливо…

- Вопрос непростой. Должен ли деятель культуры отвечать за свои политические взгляды, если власть и основная часть общества воспринимает их как враждебные. Придется. Даниила Хармса, к слову, сына ленинского соратника, упекли в сумасшедший дом, где он и умер, за пронемецкую агитацию в блокадном Ленинграде. Варламу Шаламову добавили срок примерно за то же самое. Они ответили. Должны ли мы оценивать творчество этих художников, исходя только из их политических взглядов? Нет, конечно… Мы читаем Хармса, Шаламова… На несколько десятилетий в СССР отменили яркую литературу первой русской эмиграции. Она триумфально вернулась. Потом, в 1990-е, отменяли, изгоняя из школьных программ, Николая Островского, Фадеева, Полевого, Твардовского. И они вернулись. Еще недавно пытались отменять фронтовую поэзию, а сейчас она выходит на первый план. Если кто-то из нынешних деятелей культуры хочет в условиях СВО повести себя, как Хармс в блокадном Ленинграде, путь не обижается. На войне как на войне. Надо ли класть на полку фильм из-за того, что там снялся кто-то из «отъезжантов»? Думаю, нет. Остальные, принимавшие участие в создании ленты, не виноваты в том, что у их коллеги в душе оказался мусор. А вот с тем, почему такие продюсеры-русофобы, как Роднянский, годами при поддержке госчиновников снимали на наши деньги разную разлагающую халтуру, с этим надо разбираться, и не журналистам, а Следственному комитету.

- Немного футурологии: каким Вам видится будущее, возможен ли подъем культуры после периода ее полураспада.

- Подъем после спада неизбежен, помешать возрождению нашей культуры может только Министерство культуры.

0:15 - 1:05

https://ok.ru/video/5230511922893

Во вторник, 31 января в 19:00 в Центральном доме литераторов (ул. Большая Никитская, 53, м. Баррикадная) пройдёт творческий вечер Юрия Полякова.

В программе:
- Юрий Поляков рассказывает о книге «Совдетство» и читает новые главы
- представление новой книги публицистики «Раздрапируйте мавзолей!»
- стихи и эпиграммы из цикла «Актуальные рифмы»
- представление писателя Вадима Федорова
- Константин Тарасов и «Наши любимые песни»
- общение со зрителями
- автограф-сессия

ВХОД СВОБОДНЫЙ