Космос мечты. Если бы я мог выбирать, в какой (теологической, физической, метафизической) системе мироздания существовать, я бы выбрал космос Гераклита (в той его интерпретации, которую предлагает А. В. Лебедев).

С одной стороны, в философии Гераклита нет строгого деления на имманентное и трансцендентное. С другой стороны, мир управляется моральной инстанцией, требующей добродетельной жизни в диапазоне от обычной умеренности до героизма. Единый бог как правитель единого космоса; единый монарх (либо аскетичная военная аристократия) как правитель единого (космо)полиса; единый ум у человека и бога, мыслящий «все как одно». Мудрые и мужественные после смерти пируют с богами. Лепота.

Неоплатонический космос тоже ничего (иерархия божественных уровней в нем очень логична и красива), но уж слишком он безжизненный: материя – зло, надо очиститься, обожиться и сбежать от мира.

А вот наш космос мне совсем не нравится. Ни богов, ни посмертного пира, ни разумной благой и единодержавной воли высшего бога-законодателя и его политического отображения – справедливого монарха. Только атомы-хуятомы и ньютоны-хуютоны.

Кризис как эвфемизм. Каждый раз, когда кто-то говорит об упадке культуры, следует задавать ему вопрос: сколько современных художников (поэтов, писателей, скульпторов, театральных – не кино- – режиссеров и т.д.) он знает, но не любит. Если меньше двадцати, то его мнение не стоит ничего.

Каждый раз, когда кто-то говорит о кризисе науки, следует просить перечислить актуальные научные журналы (можно даже научно-популярные), которые он читает. Если меньше десяти, то...

Кризис чего-либо современного – это в устах говорящего лишь эвфемизм лени.

Мой добрый друг Алексей (канал «Быть») сомневается в том, что античная этика является удачной – разумеется, он предпочитает ей этику христианскую. Интересно, что в качестве примера того, что античная добродетель не приносит счастья, он приводит мои же мысли:

«В первом томе своих "Маргиналий" [Велецкий] в частности разбирает древнегреческого поэта Феогнида. Феогнид хоть и был древним греком, но не был дураком и замечал одну простую истину: хорошие люди часто страдают, а форменные мерзавцы процветают.
<...> В конечном итоге, именно ["делай хорошо будет хорошо"] привело к тотальному моральному упадку античного мира, из которого его смогло вытащить только христианство».

В этих 2 абзацах затронуто слишком много тем, чтобы отвечать подробно, но кое-что важное все же следует сказать.

Аристотелевская (в частности) этика не про то, что все будет хорошо, когда поступаешь правильно. Она про то, как в любых ситуациях сохранять достоинство и не бросаться в крайности. Она – про то, что личный интерес не должен отчуждаться от политического и наоборот.

При этом вовсе не обязательно, что вокруг «прекрасного и благого» (обладающего калокагатией) человека мир будет прекрасен. Нет – он может быть сколь угодно гнусен. Но добропорядочный (σπουδαίος) человек охранен от этой гнуси уже фактом своей добродетели. В плохом обществе он сохраняет достоинство, в хорошем – реализует это достоинство через политику.

И даже от личных катастроф он защищен тем, что упражнения в добродетели сформировали в нем нравственные устои (ἕξεις), то есть качества, стабильные состояния души, способствующие достойному преодолению внешних ударов. Эта твердость прекрасно выражена у Аристотеля через геометрическую метафору:

«Неблагоприятные обстоятельства омрачают блаженство (ибо приносят страдание, и препятствуют многим деятельностям). Однако и при таких [обстоятельствах] нравственная красота продолжает сиять, коль скоро человек легко переносит многочисленные и великие несчастья и не от тупости, а по присущему ему благородству и величавости – как человек истинно добродетельный и “безупречно квадратный”».

Как бы жизнь не кидала этот «кубик», он все равно будет равен самому себе (потому такова его форма). То есть когда мы имеем внешние блага – то обретаем полноту счастья, но если теряем их, сама наша внутренняя самодостаточность и уверенность в себе помогает нам легче перенести потери. То есть добродетель – это наша броня, наш щит, позволяющий нам держаться середины в горе и радости.

Полагать, что именно античные этические системы привели к «моральному упадку античного мира» – несправедливо. Это все равно как если сказать «моральный упадок средневекового христианского мировоззрения и привел к появлению морали эпохи Просвещения». После – не значит вследствие, как известно.

Обсуждать достоинства и недостатки христианской этики и то, куда она вытащила античный мир, не буду – тут тот случай, когда любые гиперболы будут звучать блекло.

Но главное, что, как верно передал мою мысль Алексей, античные системы могут удовлетворить человека любых взглядов.

«Бог поведет тебя сегодня в одно место, завтра пошлет в другое. Он покажет тебя людям, бедного, безвластного, больного, для того чтобы ты мог примером жизни своей обнаруживать людям ту истину, что искать блага следует не вне себя, а в самом себе. Не думай, что Бог ненавидит тебя, если посылает тебе бедность, болезни, презрение людей: хозяин не может ненавидеть слугу, который хорошо исполняет его волю. И не забывает тебя Бог: Он не забывает и самой малой твари».

Это слова язычника, стоика Эпиктета. Так что в Античности было все – в том числе и такое понимание единства добродетели и счастья. Кому-то и такое подойдет – потому я и написал о возможности выбора.

Да, кстати, на эту тему у меня есть здоровенная работа (122000 знаков, 17800 слов) «Системы античной аретологии: этика Аристотеля, Эпикура и Эпиктета». Помимо вышезаявленного в ней также разбираются гедонизм и кинизм. Работа доступна для подписчиков тиров «Метафизик» и «Теург».

Никита Сюндюков откликнулся на нашу дискуссию с Алексеем.

«Как кажется, в этом разговоре упущен важный аргумент, без которого все рассуждение Максима повисает в воздухе. Этот аргумент идёт от Сократа, и думается, он не минует ни одного античного, и шире — классического мыслителя. Ошибочно думать, что для того, чтобы быть добродетельным, достаточно просто творить благо. Прежде всего необходимо знать, что есть благо и как осуществить его перевод в добродетель».

Разумеется, знание необходимо – я не стал о нем говорить ввиду очевидности оного, потому в моих разъяснениях этот момент присутствует как энтимема. Но любопытно то, что для Аристотеля необходимость знания о добродетели также является самоочевидным (поэтому, он, собственно, и взялся за написание этических произведений) – при этом он подчеркивает значение реализации этого знания:

«Благодаря правосудным поступкам человек становится правосудным и благодаря благоразумным – благоразумным: без таких поступков нечего и надеяться стать добродетельным. Однако в большинстве своем люди ничего такого не делают, а прибегают к рассуждению и думают, что, занимаясь философией, станут таким образом добропорядочными. Нечто подобное делают для недужных те, кто внимательно слушает врачей,но ничего из их предписаний не выполняет. Ибо так же как тела при таком уходе не будут здоровы, так и душа тех, кто так философствует».

Никита пишет: «За знанием блага тянется и сама добродетель (ибо кто в здравом рассудке зная, что есть благо, будет творить противоположное), а за добродетелью — счастье».

Да, не поспоришь.

Еще один важный момент в тексте: «Но ещё раньше аргумент против античной этики выдвигает (среди прочих, конечно) Кьеркегор. Он ставит вопросом ребром: а откуда в целом возникает необходимость этической дисциплины? Почему человек изначально не обладает знанием блага, почему это знание ему необходимо каким-то образом постигать?».

Никита, насколько я понимаю, соглашается с Кьеркегором в том, что добродетель рождается из признания своей греховности, и добавляет, что «классическая этика эту вводную самого своего существования начисто игнорирует». Я думаю, что такой вариант античная этика игнорирует совершенно справедливо, потому что грех в современном его понимании (а точнее, его осознание) не может быть исходной точкой этики. Хотя бы потому, что грех – это тоже моральное понятие. Получается, что этике предшествует этика (так мы уходим в дурную бесконечность).

Понятие, которое часто использовали греки по этому случаю – это κᾰκός, то есть не(при)годность, порочность (у слова есть много других значений, но оставим эти). Это не столько моральное зло, сколько неумение поступать надлежащим образом, ошибочность в выборе поведенческих стратегий.

А понимание того, что этика нужна, имеет, на мой взгляд, не нравственный исток, а физический: жизнь заставляет совершать поступки, и мы часто делаем неудачный выбор – потому и не знаем, как поступать хорошо, и/или (даже если знаем) не умеем применить знание. В физическом мире нам не дано никаких ответов на моральные вопросы – соответственно, приходится «включать голову». Уже потом удачные практики закрепляются и из физических становятся нравственными. Впрочем, это уже не столько античное мнение, сколько мое собственное.

В конце Никита говорит, что этика добродетелей и христианская этика не так уж далеки друг от другу. Не знаю – все же между двумя мировоззрениями имеется непреодолимая пропасть в понимании того, чем является человек по своей природе.

Да, не могу не поблагодарить Никиту – не только за этот текст, но и за приглашение принять участие в общественно-научном форуме «Государство и религия». Сегодня утром был на круглом столе (под председательством Никиты) по теме «Соборность, симфония или секулярность», выступил с докладом «Соборность как высшая форма секуляризма». Его запись публикую ниже

(почему-то опция увеличения скорости воспроизведения доступна только с телефона – не знаю, как это поправить).

Да, на всякий случай поясню, что совсем не полностью разделяю озвученную в докладе позицию Цицерона. Моей задачей было сравнить потенциалы универсализма в религиозных доктринах и в концепции светского гуманизма, отдавая преимущество второму и вскрывая его древние корни.

Максим Велецкий и Антон Беликов

«Антропология тыла»: что поменялось для огромного молчаливого большинства, которое ничего не знает о войне, не находится на передовой, не участвует во власти или оппозиции, не «болеет войной»?

Эта тема - мой личный ответ на идиотскую игру в Юнгеров и Селинов которой одержимо болеют наши правые и не менее идиотскую игру в Ремарков и Гайдаров которой одержимы наши левые.

https://youtube.com/watch?v=cjx14pVynwI&feature=shares

Друзья, сегодня в 19:00 на Рылеева 17–19 буду читать двенадцатую, заключительную лекцию цикла «Ницше: судьбы Европы».

Сначала закончим разговор о русской рецепции Ницше – будем говорить о Мережковском, Шестове, Вячеславе Иванове и Андрее Белом.

Потом поговорим о европейской цивилизации в целом – о том, когда возникла европейская идентичность (спойлер: недавно) и почему понятие «европейских ценностей» достаточно условно (спойлер: потому что почти все известные нам ценности зародились в Европе).

Закончим на том, что именно Ницше угадал и не угадал в дальнейшей судьбе Европы, какое место он отводил России в своем панъевропейском проекте и почему нынешний ЕС имеет все шансы стать тиранией в ницшеанском стиле.

Купить билет на офлайновое посещение / онлайн-просмотр можно здесь.

Спи спокойно, Егор, мы их бьём.

Мы, твои коллеги, друзья, читатели — помним твои заветы. Сражаемся за национальные интересы и русскую Россию. Многие — с оружием в руках. Даже твои критики — и те говорят теперь твоими словами. Всё как ты пророчил, Спутник был, теперь — Погром. Ты был прав. Тебя нет с нами уже год — но твоё яростное слово продолжает жить в наших сердцах. Если бы не ты, в нас не было бы столько решительности. Мы всё сделаем правильно, победим и воздвигнем тебе памятник. А ещё мы обязательно издадим твою книгу, которую составим из самых лучших, злых и пронзительных текстов.

В московской Листве сейчас — вечер твоей памяти.
Питерская Листва и читатели — организовали по тебе панихиду.
Мы, что сейчас на фронте — выпьем и помянем тебя добрым словом.
Мы всегда будем тебя помнить.

Егор Александрович Просвирнин.
* 03.04.86 — † 27.12.21

Что сказать про этот год?

Однозначно он был одним из лучших в жизни.

Выпустил две книги – это хорошо. Правда, думал, что будет больше (еще две ждут момента, когда я преодолею свою лень, замаскированную под перфекционизм – и еще несколько находятся в процессе написания).

Первый том «Маргиналий» вышел отличным – бодрым, веселым, резким. Но второй превзошел все ожидания – книга получилась исключительной, «не ожидал от себя такого» (не забудьте приобрести двухтомник, если еще не сделали этого – вашей библиотеке «Маргиналии» однозначно понравятся). Да, вновь хочу сказать спасибо всем, кто оформил предзаказ – не ожидал, что удастся собрать деньги так быстро.

Каким будет третий – пока не понимаю. По ощущениям, пока получается чересчур академично, а я при всем своем педантизме всегда мыслил себя скорее художником от философии, нежели философом «немецкого типа».

Прочел курс лекций «Ницше: судьбы Европы» – еще раз спасибо «Нефиктивному образованию» за сотрудничество.

Философские взгляды наконец сложились в подобие системы – ключевым тут является слово «подобие», потому что главный вывод, к которому я пришел – это невозможность построения системной онтологии, базирующейся на монистических установках. Надеюсь, у меня хватит ума и таланта оформить ее и представить на суд публики. В любом случае жду вас на Бусти.

Особо отмечу и человеческие приобретения – очное знакомство с некоторыми читателями, которых теперь без оговорок могу назвать друзьями. Увы, не обошлось и без потерь – сегодня впервые не могу заехать в новогоднюю ночь к бабушке – прекрасной, героической, почти эпической русской женщине, без участия которой я не был бы тем, кем являюсь.

Что касается «мира вообще», то Отечество вернуло часть своих законных территорий – что может быть прекрасней? Я ждал этого всю сознательную жизнь и очень счастлив от того, что дожил.

Великолепный год – надеюсь, следующий будет еще лучше. Как говорится, «русские, вперед!».

Да, в конце года принято публиковать список читаемых каналов – я уже делал это в августе, а потому отсылаю к соответствующей записи.

Спасибо, что читаете. С Наступающим, друзья!

🥂

Друзья, я не раз писал о своем восторженном отношении к античным этическим системам. Печально лишь то, что они не слишком известны широкой публике (исключение – модный нынче стоицизм, но как раз к нему я отношусь достаточно сдержанно).

К счастью, теперь у меня появилась возможность внести вклад в популяризацию моральных учений древности.

По приглашению библиотеки имени Маяковского (СПб, Фонтанка 44) в ближайшие четыре недели буду читать курс «Системы античной этики: прошлое и будущее». Приходите, будет интересно – только не забудьте зарегистрироваться по ссылкам (ниже). Скорее всего, лекции будут транслироваться на ютуб, но все равно приходите.

Содержание курса:

1. От «семи мудрецов» до Сократа: досистематическая этика.
21 января (сб) 17:00 - 18:30

О том,
– чем философская этика отличается от философии, «народной мудрости» и религии;
– чем антропологическая этика отличается от теологической;
– почему гедонизм и кинизм не смогли стать самостоятельными моральными системами;
– какое влияние на развитие этической мысли оказал Сократ.

2. Аристотелизм.
29 января (вс) 17:00 - 18:30

О том,
– как на Аристотеля повлияли этические взгляды Платона и Демокрита;
– какие добродетели выделял Аристотель и каким видел совершенного человека;
– почему его этика – лучшая из когда-либо существовавших.

3. Эпикурейство. Стоицизм.
5 февраля (вс) 17:30 - 19:00

Помимо изложения обеих доктрин – о том,
– почему Эпикура можно назвать предшественником новоевропейской науки;
– в чем минусы современного увлечения стоической мудростью.

4. Цицерон. Неоплатонизм и эпоха синкретизма.
11 февраля (сб) 17:00 - 18:30

О том,
– какие духовные трансформации произошли в первые века христианской эры;
– почему философия и мораль неоплатонизма ближе к христианству, чем к Платону;
– в чем фундаментальное различие между религиозной моралью и античным пониманием добродетели.
В начале встречи речь пойдет о светском гуманизме Цицерона.

Понятно, что за четыре лекции рассказать все, о чем хочется, не получится, но зато курс будет интенсивным – постараюсь запихнуть в него максимально возможное количество информации.

Если по итогу хотя бы сотня человек возьмет в руки «Никомахову этику» Аристотеля, «Главные мысли» Эпикура, «К самому себе» Аврелия и/или «Об обязанностях» Цицерона – буду считать, что тратил время слушателей не зря.

Прочел в Маяковке первую лекцию об античной этике.

Хочу поблагодарить координаторов за отличную организацию, а слушателей – за внимание и вопросы. Работать с такой аудиторией – одно удовольствие.

Через восемь дней будем говорить об Аристотеле, но до него рассмотрим Демокрита и (пока вкратце) Платона, а также разберем такие понятия как арете, патос, калокагатия и эвдаймония.

Посмотреть лекцию можно здесь:
http://youtube.com/watch?v=isNxZ91WGnc

P.S. Как же похорошела Москвааяковка после ремонта...

Вчера прочел вторую лекцию курса об античной этике. Это тот редкий случай, когда я остался реально доволен выступлением.

В первой половине лекции рассматривались главные этические категории древности (а также – кратко – Платон с Демокритом), а во второй речь шла о лучшей моральной системе всех времен и народов – аристотелевской.

Настоятельно рекомендую к просмотру.

Недавняя лекция об эпикурейцах и стоиках:

Друзья, все четыре лекции курса «Системы античной этики: прошлое и будущее» можно посмотреть по ссылкам:

1. От «семи мудрецов» до Сократа: досистематическая этика.

2. Ключевые понятия античной этики. Демокрит. Платон. Аристотель.

3. Эпикурейство. Стоицизм.

4. Цицерон. Неоплатонизм и эпоха синкретизма.

Хочу поблагодарить коллег и друзей, принявших участие в анонсе курса: Андрея Иванова, Андрея Коробова-Латынцева, Павла Тугаринова. Особая благодарность Никите Сюндюкову.

В Маяковке аудитория столь благожелательна и многочисленна, а организация мероприятий столь блистательна, что я с радостью принял предложение продолжить выступления: скоро начнется новый курс – уже не историко-философский, а философский – «Онтология: от монизма к дискретности».

Первые лекции – 12 и 19 марта. Темы:

1. Бытие как проблема.
2. Онтологический статус и проблема единства истины.

В апреле курс будет продолжен. Анонсы и ссылки на регистрацию опубликую ближе к старту.

Оказывается, сегодня Э. В. Лимонову 80 лет. В честь этого события публикую написанный еще в октябре текст о нем – как о писателе и поэте.

Маргиналия к Лимонову

«И руководитель восстания полулатиноамериканец, полурусский – Виктор, и Рита – женщина с прямыми волосами, и голубоволосый гомосексуалист Кэндал – все пришли утром в мою комнату и стали у дверей, и Виктор угрожает мне дулом автомата за то, что я предал дело мировой революции из-за тоненьких паучьих ручек пятнадцатилетней дочки президента Альберти – Селестины, ради ее розовых платьев и морских улыбок, ради ее маленькой детской пипочки и вечнозащипанных мочек ушей, ради ежей в саду ее папы, ежей и улиток на заборе.
Все это привело меня к сегодняшнему утру, и лучший мой боевой товарищ и бывший любовник Виктор говорит вполголоса страшные слова, истеричный Кэндал в тоненьком пиджачке не смотрит, а стремительное лицо Риты…
И долго плакала в постели маленькая Селестина, подрагивая голыми грудками, а отец ее – господин президент уже входил с танковым корпусом в столицу, и дрожали преданные западные предместья, и товарищей расстреливали во дворах».

«Дневник Неудачника» – это, пожалуй, единственная книга Лимонова, в которой есть место стилистическим изыскам. Не то, чтобы Э. В. здесь выдал нечто сверхоригинальное (по большому счету, книга является подражанием контркультурной западной прозе), но книга читается с удовольствием благодаря форме – коротким псевдо-дневниковым заметкам, в которых смешаны реальное и воображаемое. Процитированный фрагмент – фантазийный, конечно – до участия в войнах и политических баталиях Лимонову было еще далеко (книга писалась в 1977 году в Нью-Йорке).

Однако – хотя, возможно, это с моей стороны подгон задачи под ответ – не покидает ощущение, что эти риторические вставки давались автору нелегко и писались без удовольствия. Лимонов совсем не мастер художественного слова – во всех его книгах (написанных после Нью-Йорка) днем с огнем не сыщешь ни одной красивости (мне, по крайней мере, ничего не приходит на ум). Э. В. – прекрасный документалист и выдающийся портретист, а вот желания блеснуть изяществом стиля у него никогда не было (за исключением процитированного произведения). После ранних романов он, как мне кажется, начисто отказался от претензий на велеречивость и стал писать как придется. В «Моей политической биографии» – написанной в тюрьме в начале нулевых – есть примечательный эпизод (курсивы – мои).

«Я пошел на правую конференцию под названием "Куда идет национализм?", так, кажется, где увидел массу правых: национал-демократа Севастьянова, главаря Народно-национальной партии Сухаревского, руководителя московской организации Национал-республиканской партии (забыл фамилию, толстый и высокий) ... Затем к микрофону пошёл человек с восточной внешностью и долго говорил о том, что Ельцин ведёт русскую войну в Чечне. Съезд происходил до Хасавюрта, русские выжимали тогда боевиков в горы, и выступление имело успех. Шевелёву тогда хлопали. (Вот, я вспомнил его фамилию: Шевелёв!)».

Итак, он написал, что забыл фамилию, а через несколько строк написал, что вспомнил ее. В 90% случаев такое пишется с литературными или полемическими целями – ведь если бы у автора действительно случился минутный провал в памяти, то почему бы ему не вернуться чуть наверх и внести к текст исправление? Очевидно, что Лимонов специально «забыл» Шевелева, а потом специально его «вспомнил», не правда ли?

Неправда. Нашему герою никогда не было дела до того, хорошо ли он пишет – писательство было его физиологической потребностью, но не потребностью в творческой реализации. То есть то, что он не внес правку – это не литературная уловка. Но и не лень: Лимонов был двужильным и сверхустойчивым к монотонной работе – в юности он от руки переписывал целые сборники чужих стихов – так что мог бы от нечего делать все буквы фамилии «Шевелев» выдолбить на тюремных стенах алюминиевой ложкой. Нет, единственной причиной подобной небрежности было его равнодушие к литературе. Для Лимонова она была не искусством, а способом заработка и донесения информации. Отсюда удивительная для писателя небрежность.