Второй звонок для тех, кто в Петербурге. Лекция о Кальвине - уже в следующий вторник.
Женева, XVI век. Город, где запретили всё: театр, танцы, яркую одежду, смех на улицах. Это первое, что приходит на ум при слове "Кальвин". Диктатор благочестия, установивший в городе режим тотального контроля.

Как этот город запретов стал одним из самых динамичных центров Европы? Как колыбель суровой этики породила современный капитализм? Как учение о тотальном "нет" от человека породило мир, одержимый личным успехом?

Сегодня мы будто бы живем в мире вседозволенности, н внутренняя Женева ближе, чем кажется. Невроз достижений, трудовая этика, тревога - это и есть его запреты, которые мы приняли добровольно и сделали частью себя.
Об этом и поговорим.

В следующий вторник, 29 июля, в Маяковке. Регистрация еще открыта, но мест все меньше. Подробности и ссылка - в канале библиотеки.

Приходите, чтобы разобраться в своих собственных запретах.

#легенды_и_архивы

Кальвин в Маяковке состоялся.

Лекция - это всегда монолог, попытка выстроить систему, упаковать сложную, живую реальность в понятные тезисы. Очень по-кальвинистски, на самом деле.

Самое главное всегда начинается потом, когда система сталкивается с людьми. Самое ценное - это не аплодисменты, это вопросы, споры, несогласие. Моменты, когда стройная схема начинает трещать и обнажать нерв. Именно там и происходит настоящая встреча.

Спасибо Библиотеке Маяковского и лично Фёдору Найдёнышеву за то, что создали это пространство, где такое возможно. Максиму Велецкому - за то, что все это затеял.

И главное, спасибо всем, кто пришел, кто слушал, кто задавал вопросы, кто не соглашался и спорил. Это было по-настоящему живо.

Зовите ещё.

Запись доступна здесь

#практика_бытия

ПИЗАНСКИЙ ДУДОЛЬ

коллеге Шекспиру

Трагедия в одном акте и одной сцене

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Д у д о л ь, шаромыжник.
Г о й П о м п о н и о, никудышник.
В а л и о д е П у г о, его слуга.
Т и л и б о м, прощелыга.
Б у л ь б а ц и у с, шалопут.
П у с ё т т а, его заёмщица.
Р о т о з е и, с п о с п е ш а т е л и, м я м л и,
г а в р и к и, р у к о с у и, ж и в о п ы р ы,
к о л о б р о д н и к и, ф а р м а з о н ы,
б а л а м у т ы, н е в м е н я х и,
з а х р е б е т н и к и.

Действие происходит в Пизе.

АКТ I

СЦЕНА 1

Пиза. Закуток.

Входят Гой Помпонио, Валио де Пуго, Тилибом, Дудоль, Бульбациус, Пусётта, ротозеи, споспешатели, мямли, гаврики, рукосуи, живопыры, колобродники, фармазоны, баламуты, невменяхи, захребетники.

Д у д о л ь

Зазря ли я на брег еще песчаный,
Ступал, влекомый скарбом невпопад?
Весьма той бухты пламенем обжегшись,
Являлась мне затейщица Пусётта,
Покуда и доколе не украдкой,
А ключником сноровистым. Иль нет?

Б у л ь б а ц и у с

Авось ты ей премерзко опостылел.

Д у д о л ь

Что? Вот уж вести! Новостей почище!

Г о й П о м п о н и о

Не слушай хитрована-займодавца.
Вот уж кого-кого, а не его.

Д у д о л ь

Коль звуком лир наполнятся проулки,
А всё ж, увы, как будто невзначай.

Т и л и б о м

Ну вот те нате! Шутка ль?

Г о й П о м п о н и о

Вот и нет.

Д у д о л ь

Иди, пожалуй, и не возвернёшься,
Покамест не отыщутся поклёпы,
О коих я пойди да раструби.

В а л и о д е П у г о

Трубить не надо чести адски много,
Но челобитных мне не подновить.

Т и л и б о м

А вот коль вдосталь встрянет Гой Помпоний,
Неимоверно ставши болтуном,
То из мошны я ни одной монеты
На пересмешки не употреблю!

Б у л ь б а ц и у с

Употребишь – вот тут уж извините!

П у с ё т т а

Ну разговор! Отверзлись, видно, хляби,
Раз столь любезный жоркому сердечку
Муж среброкудрый жаждет одолженья,
И льнёт, и льнёт, и вязнет, не прильнувши.

Д у д о л ь

Всё о лихве досужие тирады
У вас и нас, и оных, и не тех.
Но вдумайтесь: посильно ль попиранье
На сборищах под сенью хладной Пизы?

В а л и о д е П у г о

Ты Пизу не обмакивай в злословье,
А вексель ихний, скомканный вчерась,
Пусётте все ж просрочь не вспозаранку.

Д у д о л ь

Купцу купец такое б не сподобил!

В а л и о д е П у г о

Подобен зебре купчик-брадолюб –
Не всякой, а той самой, из Вероны.

Т и л и б о м

Засим я ухожу. Подайте три.

Д у д о л ь

Как? Целых три? Неслыханный клеврет!
Так не скандалил даже Кологривый!
Я трёх откупщиков повергнул в погреб
Не для того, чтоб хаму – сверху три!

В а л и о д е П у г о
(Тихо, Тилибому.)

Вот шкурник, просто бестия.

П у с ё т т а
(В сторону.)

Содом.
Противно аж. Хотя бы и невинно.
Но полно! Я бразды переговоров
Не стану расплетать – авось стервец
Сам как-нибудь посмеет без подначки.

В а л и о д е П у г о

Прощай, мой глыбкий плащ от Дротаченто!
Всё отдал, всё прошляпил, застращал,
А все ж текёт, меняет своё русло
Река, меня до Пизы доведя.

Б у л ь б а ц и у с

Те клятвы боле уж не так что б вечны,
Не так, по крайней мере, как могли б.
Но я, похоже, выход для Дудоля
Нашёл.

Д у д о л ь

Спаситель мой! Нашёл? Какой?

П у с ё т т а
(Тихо, Гою Помпонио.)

Вот ща он, как оглоблей по затылку,
Огреет интригана-ловкача!

Г о й П о м п о н и о
(Тихо, Пусётте.)

Неуж вы с этим новым Макьявелли
Какой-то учудили анекдот?

(Громко.)

Дудоль, голубчик, будьте благомольны
И не пущайте, кроме как меня.

Д у д о л ь

А ну-ка не бубень! Я тут пужаюсь,
А он мне, значит, хлипкую надежду
Распарывает наискось и вкось!

Г о й П о м п о н и о

Не говори, что я не говорил.

Д у д о л ь

Скажу, что ты сказал, когда молчать бы.

Г о й П о м п о н и о

Молчать – не корабельные мешки,
Из стран, лежащих к западу от Пизы,
Ворочать, как иной поклаженосец.

Б у л ь б а ц и у с

Так можно я скажу?

П у с ё т т а

Одна поправка:
Как кто ты скажешь? Кравчий? Коробейник?

Б у л ь б а ц и у с

Как брат всем тем, кто тут стоит безмолвно:
Я захребетник. Я же рукосуй.

Т и л и б о м
(В сторону.)

Дух тьмы – и тот бы так не стал, пожалуй.

П у с ё т т а

Вопрос мой был едва ль раскрыт докучно.

Б у л ь б а ц и у с

Мы чем богаты, тем почти довольны.

Т и л и б о м

Тогда вам путь на стороны четыре
Ковровою дорогой устлан был б.

Б у л ь б а ц и у с

Я предлагаю вам, любезный, в термы
Иль в рощи-чащи следовать проворно.

Т и л и б о м

Твой путь лежит к достоинству Приапа!

Б у л ь б а ц и у с
(Бросаясь к Тилибому.)

А ваш – к матроньим родовым путям!

В потасовку вмешиваются Гой Помпонио, Валио де Пуго, Пусётта, ротозеи, споспешатели, мямли, гаврики, рукосуи, живопыры, колобродники, фармазоны, баламуты, невменяхи, захребетники. Все они, кружась, кучей выкатываются со сцены. Остаётся Дудоль в окружении нескольких лежащих тел и фрагментов тел.

Д у д о л ь

Вот это да... О, Пиза, Пиза, Пиза...
Ты ль гавань? Я ль ковчег? Наоборот ли?
Я бедолагой шёл сюда из мест,
Которых не знавал еще понынче.
Одна расписка! Только и всего-то!
Каких-то пятьдесят и сверху три
За беспокойство и за куролесье!
А как они, отвально наскребя,
Кичась непросмолённою галерой,
Мне путь по морю – хрясь и нахлобысь.
Теперь ужо не станут так вот сразу.
И всё ж Пусётта утлая по нраву
Придётся мне, поскольку, смежив вежды,
Она запомнит, кто такой Дудоль.
И векселем не станет грубо клянчить,
На ложе лёжа в веском сонме снов.
Се зрелище-то, может, ненаглядно,
Но так его начиркал наш писец.
Друзья, иные мне порукоплещут,
А нет, так, глядь, Господь, сиречь, судья.

Уходит.

Читаю нынешнюю Русскую Мысль (а другой и нет, ведь Богом только русским дана полнота мудрости, а остальным – суесловие). Очистился от морока, преисполнился, лампадку затеплил, почту проверил. Понял, что ИМ нас не понять.

У нас – традиции, у них – деградации.
У нас – танцы, у них – кривлянья.
У нас – грёзы, у них – позывы.
У нас – молитвы, у них – злословья.
У нас – созидание, у них – потребление.
У нас – госуслуги, у них – нет.
У нас – и традиции живые, у них – и новшества мёртвые.
У нас – даже Ничто есть Всё, а у них – даже Всё есть Ничто.

Смотришь на ёлоньку, на ней иголоньки, и каждая каждой неподобна, в каждой Творец Всемогущий частичку любви Своей сокрыл. А у них что? Нет у них такого – чтоб дышалось легко хвоёй.

У нас как? Бога ищем, а обретаем себя. У них как? Ищут паскудства, их и находят. Приходят они на исповедь душу вывернуть, а души-то нет. Всю её испаскудили, она и вышла. Без меня походи теперь, говорит. А без души ведь никак нельзя человеку. И без Бога нельзя. Без Бога-то что человек за человек?

Они ведь как: променяли космос на бизнес, потому весь космос теперь русский. Это традиция наша – весь космос мыслию обнимать. Достоевский потому что. Гагарин. Тарковский ещё. Исихазм.

Духовное и мирское едины. Потому у нас Рублёв – и тот с Троицей. А у них есть Долларов или Евров? Нет таких.

Сердце мира бьётся у нас, потому что мы – оно и есть.

Мир нами спасётся. А ими – нет. Потому у нас с ними брань духовная, но кто против нас, если с нами нас мы

Как-то так.

172

Философская ОПГ. Загадка: что объединяют нижеследующие пункты (помимо того, что каждый отражает той или иной аспект «конца человеческой исключительности»)?

1) плоская онтология;
2) постантропоцентризм;
3) динамика слизи;
4) объектно-ориентированная онтология;
5) ксеногуманизм;
6) демократия объектов;
7) имматериализм;
8) парламент вещей;
9) объект-объектные отношения.

«Все это симптомы нашего избавления от главной иллюзии Модерна о центральной месте Субъекта...» – это неправильный ответ.

«Все эти теории созданы людьми» – более правильный ответ.

«Это псевдо-философская херня» – абсолютно правильный ответ.

Я возьму свои слова обратно, как только хоть одна из этих или других теорий прозвучит из уст существа, не являющегося человеком. До тех пор нужно исходить из следующей презумпции: любой субъект, рассуждающий «антисубъектно», – интеллектуальный мошенник.

Философ Дмитрий Хаустов прочел об этих субъектах отличный (в смысле качества изложения) курс «Темные теории». Я слушал не без труда, но с большим интересом – с тем же чувством, с каким иногда смотришь уголовную хронику: «Это надо ж, какие гнусные упыри бывают, носит же людей земля».

После сегодняшней публикации пришел крупный донат. Анонимному читателю – сердечное спасибо. Для меня это значимая сумма.

Вообще, со дня рожденья пришло уже несколько подарков и пожертвований. Пользуясь случаем, хочу выразить огромную благодарность всем и каждому. Ребят, без вас вся эта писанина вообще бы не появилась (или появилась бы «когда-нибудь») – благодаря вашему участию мне хочется (и можется) работать больше и лучше.

Тронут, «сердце в тряпки».

P. S. По поводу поста. Подруга написала – спросила, неужели мне не нравится Хаустов. Нравится, конечно. Хаустов сделал отменный курс (да и вообще он всегда прекрасно излагает). «Темные теории» же по-своему любопытны (вижу определенные пересечения с разрабатываемой мной философией дискретности), но любая критика рациональности и антропоцентризма внутренне нечистоплотна, потому к «темным теориям» следует подходить в двух парах медицинских перчаток. Да и перед тем, как заниматься новейшими концепциями, для начала следует освоить античную и новоевропейскую классику. У многих же еще Платон с Аристотелем не прочитан, а они уже клюют на свежатинку. Вот не надо так – иначе не будет критерия ее отличия от тухлятинки.

178

Философия vs. В разные эпохи философия противопоставляла себя различным внешним явлениям. В самом своем начале – VI веке до нашей эры – она в лице пифагорейцев находилась в умеренной оппозиции к ионийскому физикализму (с которым, впрочем, потом вошла в теснейший союз) и мифопоэтической картине мира. Затем, уже в классическую эпоху, философия в лице платоновской Академии была антитезой «филодоксии», то есть (если верить тому же Платону) софистическому релятивизму – «у них мнение, у нас знание».

Проходить дальнейший путь (длинной в 2400 лет) здесь не имеет смысла, но важно сказать о настоящем моменте. На мой взгляд, сейчас философы, стремящиеся к интеллектуальной честности, должны держаться как можно дальше от двух дискурсивных ходов. Во-первых, от заигрываний с той или иной формой традиционности, в какие бы одежды она не рядилась – хоть в рясу, хоть в камуфляж. Философ может быть дважды верующим и трижды патриотом, но без сохранения суверенности философия станет служанкой политтехнологии. В этом, к слову сказать, нет ничего фатального (бывали времена и похуже), но когда отечественные философы подменяют философию госпатриотизмом (точнее, терминологически оформляют его), то ведут себя ничем не лучше, чем их западные коллеги-неомарксисты и -либералы. Не вредить Отечеству – важнейший моральный императив, но обслуживание власти не имеет никакого отношения к служению стране.

Во-вторых, философам не следует увлекаться антигуманизмом и антирационализмом, как бы ни были привлекательны эти игры ума. При этом я понимаю, что философ – существо свободное, а потому предписывать ему те или иные этические принципы (без детального обоснования) было бы с моей стороны несколько догматично и нефилософично. Потому скажу лишь то, что думаю сам: философия (и производная от нее наука) позволила человечеству пройти фантастический путь от дикости к цивилизованности; человек как вид явил в ней свою интеллектуальную уникальность и нравственное достоинство. Потому следует защищать человечность (не столько в смысле сентиментальной любви к ближнему, сколько в смысле humanitas, то есть совокупности специфически человеческого – свободы, разума, добродетели, культуры и так далее) как от политизированных «традиций», так и от мизантропичных «инноваций».

Что любопытно, есть вопрос, в котором оба раскритикованных выше дискурса согласны друг с другом – что человек не есть мера всех вещей. Что ж, возможно, что так оно и есть. Однако, человек – единственное существо, которое способно сомневаться в том, что оно есть мера всех вещей. И это еще один повод защищать humanitas.

Маргиналия к Григорию Богослову
(К дополнительному выпуску)

«Теперь спрашивают: "Что ж скажешь о Святом Духе? Откуда вводишь к нам чуждого и незнаемого по Писанию Бога?" <...> Те, которые негодуют на нас за Духа Святого, будто бы вводим какого-то чуждого и сопричисляемого Бога, и которые крепко стоят за букву, пусть знают, что они убоялись страха, где нет страха, и пусть ясно поймут, что их привязанность к букве есть только прикрытие нечестия».

Читая христианских авторов периода апологетики и ранней патристики, трудно не удивиться их адогматизму – тому, насколько они были смелы в конструировании своей религиозной доктрины. Держишься за букву, боишься от нее отойти – значит, прикрываешь свое нечестие. Такой дискурс <...> только в период перехода христианства от полуподпольного положения к государственной религии мог стать ортодоксальным.

<...>

«Не безопасно было, прежде нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедовать Сына, и прежде нежели признан Сын (выражусь несколько смело), обременять нас проповедью о Духе Святом».

Да, Григорий «выражается смело» – эту смелость дает ему убежденность в том, что христианство находится на подъеме. «Мы побеждаем, потому что истина принадлежит нам», либо наоборот – что одно и то же.

<...>

В основе любой духовной (философской, религиозной, этической, политической) традиции лежит духовная революция. Традиции созидают те, кто разрушает традиции. Те же, кто следует традициям, ничего не созидают: в лучшем случае они оздоравливают немолодое тело традиции, в худшем – бальзамируют труп.

Будущее есть только у того, что обращено в будущее и уверено в праве собственности на него. Если человек не может сказать «будущее принадлежат нам», а напротив, полагает, что «вскоре нас ждет катастрофа», то – вследствие неумолимых принципов действия самосбывающихся пророчеств – в будущем его не ждет ничего, кроме катастрофы.

<...>

Историю делают только те, кто ее меняет и отменяет. Такие люди – хозяева истории, а вот те, кто держится за минувшее – временные наниматели: «Все великое уже было – мы тут сбоку приютились, присматриваем за чужим имуществом, сторожим». Ну, сторожите. И надейтесь, что имущество не обесценится...

——

Полная версия – в платном канале.

ОТКРЫВАЕМ СПЕЦСБОР НА СВЯЗЬ

Здравия желаю!

Возвращаюсь в эфир после длительной паузы, связанной с подготовкой к большему сбору на цифровую связь «Гранит» для 11 бригады, куда я перешёл служить три месяца назад.

В этот период мы с руководством и связистами бригады работали по вопросу связи, и в ходе решения проблем с нынешней стандартной DMR-связью и знакомства с работой «Гранита», пришли к выводу о необходимости развёртывания этой связи в бригаде.

Необходимая сумма – 13 млн. – велика, таких крупных сборов мы ранее не делали. Но мы надеемся выполнить эту задачу вместе с командованием, крупными жертвователями, которые ранее поддерживали нашу деятельность, и всеми, кто готов поддержать этот важный проект рублём.

Я решил пожертвовать традиционными «локальными» сборами (на БПЛА, медицину, снаряжение и т.д.) в пользу большого долгосрочного сбора на связь, т.к. для нашего подразделения на данный момент это самый приоритетный и актуальный вопрос. В первую очередь – вопрос безопасности.

Это наш совместный сбор с волонтёрским проектом Тыл-22 и старейшим дружеским пабликом Сводки от ополчения Новороссии.

На сайте спецсбора – подробная информация о «Граните», перечень необходимого оборудования и реквизиты (+ криптовалюта).

Прошу вашей поддержки.

Сбер: 2202205028860788
(Александр Григорьевич Ж.)

+79524282062 (Сбер, ПСБ)

ЮМани: 410011412682027

https://тыл-22.рф/гранит/

Контакт: @zhuchkovsky2

Сегодня выступил в музее истории религии на конференции движения «Русская мечта». Решил порассуждать о любопытственном пробеле в дискурсе традиционных ценностей – полном игнорировании античных интеллектуальных традиций.

Уверен, что мои слова никак не изменят охранительного характера нынешнего нашего консерватизма, но раз уж зовут, считаю правильным говорить непопулярные вещи.

Было отрадно, что помимо стандартных воззваний к государству (чтобы оно нам объяснило, как жить – мы-то сами не додумаемся) и рассуждений о тотальном запрещении всего и вся (ради обережения нашей уникальной уникальности, духовной духовности, цивилизационной цивилизационности и идентичной идентичности) в докладах многих участников звучали и вполне здравые мысли.

В любом случае желаю движению удачи – встречаться и общаться все равно надо, так что дай бог – не в последний раз.

(Можно слушать на скорости 1,5)

Философ Максим Велецкий
выделяет десять ключевых вещей, без которых не мыслит русскую культуру. Пироги, западники, деревянные церкви, - об остальном вы узнаете, посмотрев минилекцию питерского философа

Спасибо уважаемой коллеге Дарье Дорохиной за идею сделать серию выпусков о русском культурном коде.

Важно, чтобы обсуждение продолжалось и содержало не только эпитеты, но и конкретику.

Огород против чужебесия
(наброски к имперскому манифесту)

Наша империя заражена чужебесием. Всюду нас окружают враждебные, бездумно заимствованные, радостно втащенные троянские кони и пони чуждой нам культуры. Забыли мы слова святого: «Бойтесь данайцев, поняш приводящих».

Свет – и тот не включишь без чужебесия. Вроде б домашний он, теплый. А как вспомнишь упаковку, так хоть святых выноси: ватты, вольты, амперы, кельвины, люмены – куда это годится? Мы чему детей учим? Ты, знач, родину люби, но лампочку такую-то по дороге прихвати. Боге и маммоне служить они будут тогда. Не поймут, что лучше Сталин, чем Кельвин.

Нужен суверенитет. Настоящий. А что это такое? А вот что – четырех видов он бывает, срощенных меж собою:
1) метафизический
2) мистический
3) ментальный
4) многовекторный

Как это понять? Как-то надо. Вот об этом нужно думать – думать о понимании. Для этого надо ясно мыслить. А как ясно, по-нашему, мыслить? Нужно эту мысль чаять. Итого: нужно чаяние мышления о понимании думания.

А мы чем заняты? У нас одна общенародная задача – огораживаться. А мы – кто в лес, кто по дрова. Одни обои клеют, другие кабачки растят, третьи на робот-пылесос копят. Нельзя так. Нам Смыслы особые неразгаданные от веков завещаны, а мы тут что?

Народ сам огородиться не сможет – как же он поймет, что нужна оборона, когда он привык к лампочкам? Это должна Подлинная Элита делать, бессребреническая, подвижническая. А она откуда возьмется? А из народа. А народ как из себя ее породит? Через Идею! А Идея откуда возьмется? От Элиты. А Элита... Порочный круг! Вот так мы уже какое столетие подряд по кругу ходим да все круг не замкнем.

Надо нам как-то внутренне собраться – сосредоточиться. Вытравить чужебесие. Всем вместе. Понять, что не устоять нам иначе. Всем миром нужно понять, что хватит уже нам как раньше по-всякому абы как. Нельзя теперь такого – иначе не будет нас.

Огородиться срочно. Тогда будет у нас не просто страна, а Великий Огород.

Надо все заново начать – искать себя, находить себя. По крупицам собирать, по сусекам рыскать, по слогам складывать. Иначе как мы подымимся? Сломают нас – и опять будем под ярмом ходить. А русским этого не надо – им огород нужен, а кому не нужен, тех первых на огород надо. К земле поближе, к жизни подлинной, без Гарри Поттера.

Враги ведь не только вовне. Внутри ведь они тоже – в нас. Потому что уже приняли мы чужебесие, впитали его, как тряпка грязь.

Нужно великое очищение. Сверху. Государство его должно назначить. Омовение провести.

Великая Государственная Мойка – вот чего жаждят патриоты.

Покуда не поймем, кто мы, и не увидем, где мы – потуда не пойдем, куда мы.

Чужебесие нам не нужно.

Нам нужно своебесие.

С конференции 👆🏻
(аудиоверсия)

Боэций: утешенный Философией

Лекция в рамках семинара «Список Бродского»

Мы поговорим об «Утешении философией» — произведении, ставшим одним из интеллектуальных мостов между Античностью и Средневековьем.

На встрече речь пойдет и об онтологическом и этическом содержании главного сочинения Боэция, и о стилистических особенностях текста, и о главной загадке творчества автора: о том, как получилось, что христианский богослов, впоследствии признанный святым, перед смертью создал выдающийся синтез античной идеалистической мысли (без каких-либо отсылок к церковному вероучению).

Лектор — Максим Велецкий, философ, писатель, автор телеграм-канала «Велецкие тетради».

• 24 августа (воскресенье), 17:00–18:45
• Наб. р. Фонтанки, 44, 1-й этаж, Медиахолл

Регистрация

Утешились

Разобрали воззрения Боэция на природу зла, отношение мудреца к фортуне, преимущество добродетели над пороком и соотношение свободы воли и промысла.

Попутно поговорили об эпохе Теодориха, арианах и никейцах, связи проблемы универсалий с Троицей, роли Боэция в истории мысли и его религиозных убеждениях. Попутно много что сказали о Платоне, Аристотеле, стоиках и философии как практической мудрости.

Спасибо всем пришедшим, было круто.

Буду благодарен за просмотр и, тем более, за репост.