У меня есть добрая традиция: в каждую поездку — если дорога занимает больше часа — я беру с собой книжку, которую ни разу не открываю. 🫠 В Казань вот поеду с историческим романом Михаила Коновалова «Гаян» (1936) о Пугачёвском восстании.

Несправедливо, конечно, что Оёй — только мужское имя. И жаль, конечно, что вышло из употребления.

Есть подозрение, что бар хочет меня оскорбить...

Ляб — слабый.
Ар — удмурт (татары назвали удмуртов арами ну или где-то написано, что ары — предки южных удмуртов. Для шутки пойдёт, тем более я южная удмуртка).

Дарали Лели в пьесе «Юмок» (классной, как всё, что пишет Дарали) интересно играет со словом «ляб» (слабый). Придумала неологизмы«лябство», «лябездыт», «лябездарность». А многократно повторяемое ляб-ляб-ляб-ляб-ляб изящно превращается в мат.

«Смена» рекомендует повесть Кузебая Герда «Матӥ»!

Книгу на удмуртском можно почитать тут.

Вчера на лекции «Формирование инклюзивной среды в культурных институциях» узнала про ясный язык. Это упрощённый язык, предназначенный «для всех, у кого по разным причинам недостаточно хорошо сформирован навык чтения и развита способность понимать тексты на стандартном языке, в том числе для людей с ментальной инвалидностью и особенностями интеллектуального развития, людей с возрастными когнитивными изменениями, мигрантов и т. д.» (из «Википедии»).

Услышав про «ясный язык», сразу вспомнила случай, связанный с удмуртским языком. Как-то меня попросили перевести на удмуртский сценарий одного крупного праздника. Я перевела, постаралась сделать всё красиво, на литературном языке. Затем организаторы связались и попросили сделать текст попроще: длинные предложения на удмуртском (которые на русском никого не смущали) показались сложными для восприятия. Признаться, я сама при переводе в какие-то моменты думала: а что-то предложение слишком сложное вроде. Но потом одёргивала себя: ну, по сути, это как в русском оригинале, и написано нормально, по правилам удмуртского языка. В итоге после просьбы я всё же постаралась упростить текст, дробила сложные предложения, что-то убрала. Получается, в какой-то степени это было обращение к ясному языку.

Я надеюсь, что я утрирую и делаю из мухи слона, но из запроса организаторов вроде как получается, что у нас, удмуртов, сегодня в целом недостаточно развита способность понимать тексты на стандартном языке. И это очень, очень печально.

Кстати, все посты о плачевном положении удмуртского языка пишет Анастасия Оёй 🫠🤡

Блин, теперь я хочу взять себе псевдоним — Анастасия Шумилова-Оёй.

Да

Оёй Насьта?

После дискуссии в чате Оёй Насьта готова признать, что поторопилась с выводами. Возможно, я неправильно подошла к переводу. Возможно, мне просто хотелось повыпендриваться и показать: смотрите, как красиво я умею по-удмуртски. Наверное, в данном случае в упрощении нет ничего страшного.

https://yangx.top/udmurtlitra/1156

Конечно, это не означает, что Оёй Насьта перестанет ныть и ворчать...

На дискуссии «Книжная институция как точка на карте туриста» книжный обозреватель петербургского магазина «Подписные издания» и журнала «Правила жизни» Максим Мамлыга рассказывает о том, как независимые книжные магазины обращаются к локальной идентичности. Упомянул книжную лавку «Кузебай» и удмуртскую литературу. И моё сердце забилось чаще, конечно.

Здесь в тему будет пост проектного менеджера Ольги Степановой, которая с мужем делает много чего для современной удмуртской культуры (и ещё делает совсем невероятное — воспитывает сына-билингва в Ижевске).

https://yangx.top/proektikioli/21