Не знаю, почему второй подряд выпуск рубрики #редачь_не_плачь состоит именно из такого гейского перла.

Всем авторам философских и околофилософских трактатов выражаю свою искреннюю мужеску любовь. Древние греки бы вами гордились.

Ass we can!

Кто видел мой вебинар по стилистике, тот помнит, что был у меня там пункт про стилевой разнобой, он же "соседство слов разных вероисповеданий".

Цитата: не должны "ланиты" соседствовать с "сиськами", а "поелику" стоять рядом с "заебись".

Многие подумают, что пример этот — выдуманный и утрированный. Так оно и есть, но рубрика #редачь_не_плачь покажет вам сегодня один вполне реальный пример из моей практики.

Архаичное "ибо" рядом со сленговым "паришься" — это как пончик со вкусом "малина-васаби". Есть в нём какое-то очарование, но куснул — и больше как-то не хочется.

Да ладно, шучу, пончики с малиной-васаби вкусные, есть в Питере одно чудесное местечко, где их делают. Приезжайте, покажу.

Вот редактирую тексты, и настолько колоритными они бывают, до того погружаюсь в атмосферу, что вечером готовлю себе что-нибудь эдакое с привкусом того, что происходит в книге/повести/рассказе.

– Например, пока корректурил сборник “(Не)Чистый Минск” от белорусских писателей про белорусскую нечисть, невозбранно отжарил гору драников да употребил их с ветчиной и сметанкою под пару стопок вотки.

– Читал второй том “Этажей” Олега Савощика – хрустел протеиновыми хлебцами (биоконцентрат типа, да) и гнал самогон из табуретки.

– Редачил один СЛР (современный любовный роман, если кто не знает; да, и такое в моей практике случалось) – в то время я просто бухал и плакал, ниче не ел, даже в туалет не ходил.

Сейчас вот закончил небольшой роман одного еврейского писателя, где есть (таки да) и еврейская семья, где маменька готовит домашние кошерные вкусности. Там есть даже домовой-еврей(!), курящий трубку и трясущий деньги с должников! Короче, настолько вышло колоритно, что вчера я накупил селёдки, оседлал блендер и навертел отменнейший домашний форшмак, чисто на ходу изобретя рецепт.

Мораль?

Морали не будет. Просто хвастаюсь, что интуитивно сделал форшмак, которого Север ещё не видал и который не снился всяким гоям. А рецепт родился от вдохновения хорошей книжкой и пробуждения генетической памяти, где он был вшит, оказывается, между умением считать сложный процент и цитатами из Бабеля.

Вот так. Обжираюсь им второй день подряд, скоро по-рыбьи говорить научусь.

С вами были позитивные моменты рубрики #редачь_не_плачь. Если кому интересно будет, могу в комменты рецепт скинуть, но эт вряд ли кого заинтересует. Вернее, кого заинтересует, у того этот рецепт в прошивке уже есть.

"Всё, что может быть понято неправильно, будет понято неправильно!" (с)

Легкомысленное отношение к местоимениям часто играет злую шутку с авторами.

Рубрика #редачь_не_плачь в чертогах сордомии поможет вам быть внимательнее к своим текстам. Уж что-что, а находить пашлятену мы тут умеем на отличненько🫡

Сегодня выловил важное откровение, которое тянет на #базированное_мнение и имеет отношение к роману #приносящий_вино. Да ещё и родилось из рубрики #редачь_не_плачь, но показывать я в этот раз ничего не буду.

Я говорил, что люблю анализировать, наблюдать и делать выводы? А говорил, что люблю ими делиться? А говорил, что пошёл в редакторы, чтобы через чужие тексты лучше учиться писать свои?

Наливайте чаю, короче. Поговорим о писательской смелости.

Нет, эта смелость не про поднятие сложных тем, не про убийства героев, смакование расчленёнки или способность написать в художественном тексте слова хуй и пизда... нет, это о смелости в работе — о смелости воплощать историю. О смелости двигать сюжет.

Не раз натыкался в сети на заявления молодых и талантливых авторов, что “у меня 37 алок первый том саги на восемь томов, у меня очень масштабный замысел и дикая продуктивность”. Обобщать не буду, но есть небезосновательное подозрение, что дело не в масштабе.

Дело в нерешительности.

И это та же нерешительность, из которой растут ноги у знаменитого “герои оживают”.

Это неуверенность автора в своих силах. Автор не хозяин своего текста, он плывёт по течению и тыкает буковки, поглаживая тексту спинку вместо того, чтобы стебануть разок, штоб тот шёлковый стал.

Текст — он как женщина. Если идёшь в гости — не забудь плётку.

Но начинающие долго топчутся. Когда не уверен, что сможешь — не хочется переходить к следующей главе/сцене/тому. Как прыгать в ледяную воду. Боязно. Охота постоять на берегу, подольше поиграть с детальками, потоптаться на описаниях, досконально передать все оттенки смыслов, забабахать три страницы резонерских диалогов, прокомментировать каждую морщинку каждого персонажа и т.д.

Неуверенность вызывает привычку рассказывать. Помним про “показывай, а не рассказывай”? Вот когда автор не уверен в себе и в своей способности правильно показать много смыслов через малое количество деталей, он комментирует каждое движение:

“он ухмыльнулся, демонстрируя своё презрение”
“она побледнела и пошатнулась – по ней было видно, как её шокировало происходящее”
“толпа ревела, размахивая вилами и факелами – крестьянам не нравился живущий на этих болотах злой зелёный огр и они собирались его убить”

...и тому подобное.

Так вот, пост не несёт цели кого-либо оскорбить или унизить. Он не несёт даже цели повыёбываться.

Потому как вот, что я скажу.

У меня это было. И иногда случается до сих пор.

Первый черновик “Приносящего вино” составлял 14 алок, он был заброшен на половине, ибо до меня дошло: слишком сложно, не вывожу. Сейчас у меня к объёму в 14 алок приближается полный текст. Момент,на котором я остановился тогда, теперь разместился на 8,5 алок. Из того чернового варианта я взял и приспособил 20-25% текста, не больше. Отдельные фразы, некоторые сцены, общий сюжетный скелет… Остальное гнал с нуля.

Нужно было вырасти как автор, научиться компоновать сюжет и выражать большое через малое. Нужно было набраться уверенности, чтобы шагать по главам как по ступенькам, не сбивая дыхания (и то оно сбивалось, врать не буду, это вовсе не просто).

Автору нужен навык и нужна смелость, чтобы двигать сюжет. Нужно умение делать прозу точной и ёмкой (ёбкой, как говорит один мой коллега). Именно поэтому я всё же придерживаюсь мнения, что прежде чем гнать крупную форму, нужно отточить навык на малой. Прежде чем писать гениальный роман, лучше набить руку на рассказах, чтобы уметь писать густо и насыщенно, умещать много смыслов и событий в малую единицу текста – и только тогда с этим умением переходить на крупную форму.

Но и тогда не стоит думать, что роман как суп — можно долить воды и сделать пожиже, будет тоже заебись; нет, он скорее как резинка — можно чуть потянуть, но не слишком, иначе всё порвётся.

Да, роман предполагает бóльшую эластичность текста. Можно в нём использовать больше описаний, больше диалогов, больше рефлексии. Но всё-таки не до бесконечности. И я сейчас, пока пишу, работая сос ложными (технически или эмоционально) сценами иногда ловлю себя на том, что начинаю прокрастинировать и пишу знаки ради знаков. Забываю сосредотачиваться на том, что первично — двигать сюжет, а не тыкать буковки. И усилием воли заставляю себя стирать лишнее и писать заново — следить за нитью повествования, плетя узор из событий, а не из слов.

И поэтому у автора должна быть смелость. Иначе текст лишь изредка по сантиметру на авторский лист двигается к развитию, превращаясь по большей части в бесконечное топтание на месте в пустых диалогах, повторах уже известных фактов, затейливых описаниях и экспозиции…

В общем, в написание букв ради написания букв, а не ради создания истории.

Хм, каким там словом пишущая братия обычно такое написание называет? Запамятовал чето. Как-то на Г было, но не говно… Кто помнит?
#базированное_мнение
#приносящий_вино
#редачь_не_плачь
(Часть 2 о писательской смелости)