Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
АЛЕКСЕЙ ФИРСОВ, социолог, генеральный директор Центра социального проектирования «Платформа»:
Татарская модель взаимодействия бизнеса и власти: преимущества и риски
Несколько особенностей модели взаимодействия бизнеса и власти в республике Татарстан (на основе стратегической сессии, проведенной при модерации «Платформы» на базе Агентства инвестиционного развития республики).
Плюсы модели
Органы власти активно продвигают бренд региона за его пределами, уступая в этой активности разве что Москве. Следствие этого – не только приход новых инвесторов, но и поддержка республиканского бизнеса в рекрутинге кадров из других регионов.
Значительная часть бизнеса («Татнефть», КАМАЗ и другие) находится в республиканской собственности. Это создает особый тип отношений власти и бизнеса – корпоративизм, который позволяет привлекать ресурсы компаний для решения социальных задач, в том числе за контуром их географии. Например, «Татнефть» ведет программу по благоустройству дворов во всей республике. Как относятся миноритарные акционеры компании к таким инициативам? Наверное, с пониманием.
Этот же тип отношений позволяет планировать социальное развитие территорий на длинном горизонте, вовлекая компании в сложные инфраструктурные проекты. «Мы здесь все в одной лодке, нам здесь жить», – как бы говорят власти. Не будем поэтому распыляться на мелочи. И действительно, три кита регионального бизнеса –«Татнефть», КАМАЗ, СИБУР (в виде своих региональных активов) – формируют социальный корсет, страховку власти от кризисных перепадов, создавая ощущение повышенной устойчивости.
Устойчивость – сильный козырь выбранной модели. Однако в ней же есть риск консервации, эффекта колеи.
Как заметил один из мэров городов региона в ходе дискуссии, границы и зоны ответственности между муниципалитетом и бизнесом, выступающим в качестве социального инвестора, стираются. Местная власть, видя, что на расстоянии вытянутой руки есть источник ресурсов, теряет стимулы искать средства в федеральных или региональных программах. Зато бизнес можно подбадривать к более активным социальным вложениям со ссылками на традицию: «Всегда так жили».
У внешних инвесторов при этом возникает стереотипное представление о неформализованных правилах игры, когда можно войти в регион и получить неопределенный объем социальных обязательств. В свое время с этим столкнулся федеральный ритейл: сети в Татарстане оказались под прессингом региональной власти, лоббирующей приоритеты местной продукции на полках. Здесь у каждого своя логика, но можно понять осторожность бизнеса. Теперь в специфичной ситуации оказался и СИБУР, который при покупке татарских нефтехимических активов в пакете приобрел и слабо структурированный комплекс социальных обязательств.
Таким образом, у принятых здесь отношений между бизнесом и властью обнаруживаются несколько амбивалентных моментов, обусловленных друг другом: повышенная социальная устойчивость, высокий уровень модерации, сниженный уровень формализованных отношений.
Бизнес, впрочем, предпочитает не жаловаться, по крайней мере, публично. Местные давно привыкли и не отделяют себя от власти (руководитель республики – председатель Совета директоров «Татнефти»), новые находят компенсацию: инвестклимат в целом комфортный, ВРП растет, несмотря на кризис, города выглядят прилично, люди едут в регион работать. Вместо претензий здесь принято говорить об «уникальности татарской модели».
АЛЕКСЕЙ ФИРСОВ, социолог, генеральный директор Центра социального проектирования «Платформа»:
Татарская модель взаимодействия бизнеса и власти: преимущества и риски
Несколько особенностей модели взаимодействия бизнеса и власти в республике Татарстан (на основе стратегической сессии, проведенной при модерации «Платформы» на базе Агентства инвестиционного развития республики).
Плюсы модели
Органы власти активно продвигают бренд региона за его пределами, уступая в этой активности разве что Москве. Следствие этого – не только приход новых инвесторов, но и поддержка республиканского бизнеса в рекрутинге кадров из других регионов.
Значительная часть бизнеса («Татнефть», КАМАЗ и другие) находится в республиканской собственности. Это создает особый тип отношений власти и бизнеса – корпоративизм, который позволяет привлекать ресурсы компаний для решения социальных задач, в том числе за контуром их географии. Например, «Татнефть» ведет программу по благоустройству дворов во всей республике. Как относятся миноритарные акционеры компании к таким инициативам? Наверное, с пониманием.
Этот же тип отношений позволяет планировать социальное развитие территорий на длинном горизонте, вовлекая компании в сложные инфраструктурные проекты. «Мы здесь все в одной лодке, нам здесь жить», – как бы говорят власти. Не будем поэтому распыляться на мелочи. И действительно, три кита регионального бизнеса –«Татнефть», КАМАЗ, СИБУР (в виде своих региональных активов) – формируют социальный корсет, страховку власти от кризисных перепадов, создавая ощущение повышенной устойчивости.
Устойчивость – сильный козырь выбранной модели. Однако в ней же есть риск консервации, эффекта колеи.
Как заметил один из мэров городов региона в ходе дискуссии, границы и зоны ответственности между муниципалитетом и бизнесом, выступающим в качестве социального инвестора, стираются. Местная власть, видя, что на расстоянии вытянутой руки есть источник ресурсов, теряет стимулы искать средства в федеральных или региональных программах. Зато бизнес можно подбадривать к более активным социальным вложениям со ссылками на традицию: «Всегда так жили».
У внешних инвесторов при этом возникает стереотипное представление о неформализованных правилах игры, когда можно войти в регион и получить неопределенный объем социальных обязательств. В свое время с этим столкнулся федеральный ритейл: сети в Татарстане оказались под прессингом региональной власти, лоббирующей приоритеты местной продукции на полках. Здесь у каждого своя логика, но можно понять осторожность бизнеса. Теперь в специфичной ситуации оказался и СИБУР, который при покупке татарских нефтехимических активов в пакете приобрел и слабо структурированный комплекс социальных обязательств.
Таким образом, у принятых здесь отношений между бизнесом и властью обнаруживаются несколько амбивалентных моментов, обусловленных друг другом: повышенная социальная устойчивость, высокий уровень модерации, сниженный уровень формализованных отношений.
Бизнес, впрочем, предпочитает не жаловаться, по крайней мере, публично. Местные давно привыкли и не отделяют себя от власти (руководитель республики – председатель Совета директоров «Татнефти»), новые находят компенсацию: инвестклимат в целом комфортный, ВРП растет, несмотря на кризис, города выглядят прилично, люди едут в регион работать. Вместо претензий здесь принято говорить об «уникальности татарской модели».
#БеседыНаПлатформе
Тезисы из беседы с политологом Михаилом Виноградовым о сущности GPT-чата.
«Продвинутый и мотивированный троечник»
Чат пришел к нам, наверное, лет на пять-семь раньше, чем можно было ожидать. Для меня сегодня это привет из будущего. Как консультант я пытаюсь научиться с ним взаимодействовать. Есть несколько практических выводов. Например, чат почти всегда врет, когда ты просишь сказать правду. И почти всегда, когда просишь его выдумать, он говорит вещи очень близкие к правде. Поэтому, чем больше вы побуждаете его размышлять, выдвигать гипотезы, тем продуктивнее и полезнее его выводы.
Чат достигает вершин там, где от него не требуют фактов. Вы можете попросить его дать обзор мировой литературы по той или иной теме, получите интересный результат, который потом стоит проверить: какие-то книжки реально существуют, а какие-то он выдумал – это у него получается отлично. Важно пробраться через его дружественность и понять, что он вас обманывает.
Недавно, демонстрируя его возможности, я попросил его набросать тезисы для кампании по пропаганде кофе среди детей. Чат, конечно, сказал, что не будет этого делать, потому что он за ЗОЖ. Пришлось объяснять: веду контркампанию против этого, но мне важно моделировать стратегию оппонента, понимать его тезисы. Этические моменты не всегда, но, как правило, удается хакнуть.
Можно экспериментировать, задавая абсурдные вопросы. Я просил проанализировать рассказ Довлатова «Чемодан»: во времена рассказа чемоданы были с колесиками или без? Или сделать рейтинг привлекательности ровесниц Гарри Поттера для него, в том числе выявить, что отталкивает их друг в друге и что притягивает.
И здесь мой опыт показывает, что, скорее, он продуцирует новое уникальное знание. Фантастика не в том, что он прошерстит миллиарды страниц на всех языках (хотя это уже немало) – он еще и выводы сделает. Задача гуманитарных наук – формирование гипотез, и он ее в значительной степени выполняет.
Думая про возможные ниши работы с чатом, вижу две основных. Первое – умение задавать вопросы, как в анекдоте: 1 доллар за то, что ударил кувалдой, и 999 долларов за то, что знал, куда бить. И второе – интерпретация ответов. Качество, с которым чат работает, вполне удовлетворительное. Дальше уже возникает вопрос, как ты с этим материалом поступаешь, готов ли ты спорить, уточнять или принимаешь первый ответ.
Важно не столько разобраться в том, как это работает, сколько понять, как это использовать. Как максимально приблизить его к нашим задачам. Например, как спроектировать PR-кампанию по абсурдной или реальной теме: какие слоганы, инструменты, ограничители. В этом плане на сегодня чат выше ожиданий и выше среднего креативщика, но хуже продвинутого. Некоторые вещи он дать не может. Синергия коллективного размышления, мозгового штурма – ей чат пока не обладает. Общение с ним индивидуально, со всеми плюсами и минусами этого факта.
Я бы сказал, что чат – очень продвинутый и мотивированный троечник. Троечник обычно не владеет всеми знаниями, они мешают думать. Он использует минимальный объем знаний, что у него есть, плюс способность небольшими усилиями получить большой результат, в том числе с помощью навыков коммуникации, эмпатии, которая у троечника хорошо развита, потому что его успех в большей степени зависит от его отношений с людьми, нежели от его эрудированности.
Нужны ли ответы на пятерку в жизни и в политике – большой вопрос. Когда-то писал программу развития спорта в одном из регионов, и мне сказали: «Смотри, есть прошлая программа. Она прошла все согласования. Нужно написать примерно то же самое. Слишком хорошо не нужно». Можно над этим смеяться, но это мудрые слова. Есть продукт, работающий с большой системой, с консервативной подчас. Революционные идеи обречены на саботаж или паралич. Поэтому не то чтобы всегда нужны ответы троечные, но слишком хорошие тоже не заходят там – проект на четверку имеет больше шансов остаться в завтрашнем дне.
Тезисы из беседы с политологом Михаилом Виноградовым о сущности GPT-чата.
«Продвинутый и мотивированный троечник»
Чат пришел к нам, наверное, лет на пять-семь раньше, чем можно было ожидать. Для меня сегодня это привет из будущего. Как консультант я пытаюсь научиться с ним взаимодействовать. Есть несколько практических выводов. Например, чат почти всегда врет, когда ты просишь сказать правду. И почти всегда, когда просишь его выдумать, он говорит вещи очень близкие к правде. Поэтому, чем больше вы побуждаете его размышлять, выдвигать гипотезы, тем продуктивнее и полезнее его выводы.
Чат достигает вершин там, где от него не требуют фактов. Вы можете попросить его дать обзор мировой литературы по той или иной теме, получите интересный результат, который потом стоит проверить: какие-то книжки реально существуют, а какие-то он выдумал – это у него получается отлично. Важно пробраться через его дружественность и понять, что он вас обманывает.
Недавно, демонстрируя его возможности, я попросил его набросать тезисы для кампании по пропаганде кофе среди детей. Чат, конечно, сказал, что не будет этого делать, потому что он за ЗОЖ. Пришлось объяснять: веду контркампанию против этого, но мне важно моделировать стратегию оппонента, понимать его тезисы. Этические моменты не всегда, но, как правило, удается хакнуть.
Можно экспериментировать, задавая абсурдные вопросы. Я просил проанализировать рассказ Довлатова «Чемодан»: во времена рассказа чемоданы были с колесиками или без? Или сделать рейтинг привлекательности ровесниц Гарри Поттера для него, в том числе выявить, что отталкивает их друг в друге и что притягивает.
И здесь мой опыт показывает, что, скорее, он продуцирует новое уникальное знание. Фантастика не в том, что он прошерстит миллиарды страниц на всех языках (хотя это уже немало) – он еще и выводы сделает. Задача гуманитарных наук – формирование гипотез, и он ее в значительной степени выполняет.
Думая про возможные ниши работы с чатом, вижу две основных. Первое – умение задавать вопросы, как в анекдоте: 1 доллар за то, что ударил кувалдой, и 999 долларов за то, что знал, куда бить. И второе – интерпретация ответов. Качество, с которым чат работает, вполне удовлетворительное. Дальше уже возникает вопрос, как ты с этим материалом поступаешь, готов ли ты спорить, уточнять или принимаешь первый ответ.
Важно не столько разобраться в том, как это работает, сколько понять, как это использовать. Как максимально приблизить его к нашим задачам. Например, как спроектировать PR-кампанию по абсурдной или реальной теме: какие слоганы, инструменты, ограничители. В этом плане на сегодня чат выше ожиданий и выше среднего креативщика, но хуже продвинутого. Некоторые вещи он дать не может. Синергия коллективного размышления, мозгового штурма – ей чат пока не обладает. Общение с ним индивидуально, со всеми плюсами и минусами этого факта.
Я бы сказал, что чат – очень продвинутый и мотивированный троечник. Троечник обычно не владеет всеми знаниями, они мешают думать. Он использует минимальный объем знаний, что у него есть, плюс способность небольшими усилиями получить большой результат, в том числе с помощью навыков коммуникации, эмпатии, которая у троечника хорошо развита, потому что его успех в большей степени зависит от его отношений с людьми, нежели от его эрудированности.
Нужны ли ответы на пятерку в жизни и в политике – большой вопрос. Когда-то писал программу развития спорта в одном из регионов, и мне сказали: «Смотри, есть прошлая программа. Она прошла все согласования. Нужно написать примерно то же самое. Слишком хорошо не нужно». Можно над этим смеяться, но это мудрые слова. Есть продукт, работающий с большой системой, с консервативной подчас. Революционные идеи обречены на саботаж или паралич. Поэтому не то чтобы всегда нужны ответы троечные, но слишком хорошие тоже не заходят там – проект на четверку имеет больше шансов остаться в завтрашнем дне.
Вот и добрались до описания региона, в котором находится штаб-квартира «Платформы», ее головной офис
Forwarded from НЕЗЫГАРЬ
Социология территорий. Совместный проект Незыгаря @russica2 и ЦСП «Платформа» @sociocrisis. Москва в поисках новой большой идеи. Эксперт – социолог Алексей Фирсов.
Весь период под управлением Собянина считалось, что Москва - мегаполис, который должен стать равноценным участником в конкуренции мировых центров. Мэру нравилась идея: мы конкурируем не с российскими городами (здесь расстановка очевидна), мы играем на глобальном уровне. Для этого нужны ресурсы и еще раз ресурсы. Такой подход оказался не пустой декларацией; действительно, по ряду сервисов Москва стала мировым бенчмарком.
Жители провинции могли бы возмутиться: концентрация в Москве 24% от доли всех региональных бюджетов, при 9% населения страны, могла показаться им несправедливой. Масштаб городских программ впечатлял: казалось, мегаполис уходил в космос, отрываясь от остальной территории страны. Для этого существовало - в прямом или скрытом виде - три идеи. Первая, урбанистическая - мы не просто создали исключительный город, а даем всем остальным территориям образец для развития. Из практик столицы они узнают, какими должны быть парки, тротуары, городской транспорт, городские гулянья и даже борьба с ковидом. Отчасти этот аргумент продолжает жить, хотя и утратил уникальность. У ряда городов появились свои интересные решения по качеству среды.
Вторая, внутриполитическая, хотя и действовала до 2012 года (инерционно в некоторых элементах - до 2022), позволила создать ряд громких проектов. Идея предполагала контракт с либеральным слоем: мы вам - среду, в которой можно весело и креативно жить, зарабатывать хорошие деньги, тусоваться, ставить дерзкие постановки на сцене, но все это - в обмен на базовую лояльность к системе. Гипотеза возможности такого негласного соглашения не прошла проверки временем и утратила для власти актуальность.
И третий, кадровый аргумент продолжал действовать вплоть до периода СВО: город как сдерживающая мембрана. Создавая в Москве особую среду, не уступающую мировым центрам, - доказывали столичные чиновники, - можно существенно снизить отток человеческого капитала за рубеж. «Вы получаете здесь сопоставимый объем социального блага, но существенно снижаете барьеры адаптации» - логика в этой позиции была, хотя и имела свои контекстные ограничения: каким бы ни был город, он не находится в вакууме.
Что происходит с этим аргументом сегодня? Решения об отъезде за рубеж, если они происходят, уже мало зависят от качества городской среды. За ними стоят другие мотивы. Роль глобального хаба и даже Европы-light Москва выполнять не может, и здесь ситуация не зависит от Собянина. Ведь мировые центры не только конкурируют, они дополняют друг друга, переплетены взаимными связями. Исключение Москвы из этих цепочек, даже на уровне логистики, переводит ее в другую лигу. Собянин никак не может повлиять и на сжатие культурного пространства, крайности его идеологизации. Закрытие «Гоголь-центра» и еще ряда реперных точек общественной среды, - демонстрирует новый контекст города.
Из этого следует, что Москве нужно искать новый концепт, обеспечивающий ее исключительное положение. Подходов к нему пока нет. Но если решение не появится, идеи о раскулачивании столицы будут появляться все чаще, пока не станут общественным мейнстримом.
Весь период под управлением Собянина считалось, что Москва - мегаполис, который должен стать равноценным участником в конкуренции мировых центров. Мэру нравилась идея: мы конкурируем не с российскими городами (здесь расстановка очевидна), мы играем на глобальном уровне. Для этого нужны ресурсы и еще раз ресурсы. Такой подход оказался не пустой декларацией; действительно, по ряду сервисов Москва стала мировым бенчмарком.
Жители провинции могли бы возмутиться: концентрация в Москве 24% от доли всех региональных бюджетов, при 9% населения страны, могла показаться им несправедливой. Масштаб городских программ впечатлял: казалось, мегаполис уходил в космос, отрываясь от остальной территории страны. Для этого существовало - в прямом или скрытом виде - три идеи. Первая, урбанистическая - мы не просто создали исключительный город, а даем всем остальным территориям образец для развития. Из практик столицы они узнают, какими должны быть парки, тротуары, городской транспорт, городские гулянья и даже борьба с ковидом. Отчасти этот аргумент продолжает жить, хотя и утратил уникальность. У ряда городов появились свои интересные решения по качеству среды.
Вторая, внутриполитическая, хотя и действовала до 2012 года (инерционно в некоторых элементах - до 2022), позволила создать ряд громких проектов. Идея предполагала контракт с либеральным слоем: мы вам - среду, в которой можно весело и креативно жить, зарабатывать хорошие деньги, тусоваться, ставить дерзкие постановки на сцене, но все это - в обмен на базовую лояльность к системе. Гипотеза возможности такого негласного соглашения не прошла проверки временем и утратила для власти актуальность.
И третий, кадровый аргумент продолжал действовать вплоть до периода СВО: город как сдерживающая мембрана. Создавая в Москве особую среду, не уступающую мировым центрам, - доказывали столичные чиновники, - можно существенно снизить отток человеческого капитала за рубеж. «Вы получаете здесь сопоставимый объем социального блага, но существенно снижаете барьеры адаптации» - логика в этой позиции была, хотя и имела свои контекстные ограничения: каким бы ни был город, он не находится в вакууме.
Что происходит с этим аргументом сегодня? Решения об отъезде за рубеж, если они происходят, уже мало зависят от качества городской среды. За ними стоят другие мотивы. Роль глобального хаба и даже Европы-light Москва выполнять не может, и здесь ситуация не зависит от Собянина. Ведь мировые центры не только конкурируют, они дополняют друг друга, переплетены взаимными связями. Исключение Москвы из этих цепочек, даже на уровне логистики, переводит ее в другую лигу. Собянин никак не может повлиять и на сжатие культурного пространства, крайности его идеологизации. Закрытие «Гоголь-центра» и еще ряда реперных точек общественной среды, - демонстрирует новый контекст города.
Из этого следует, что Москве нужно искать новый концепт, обеспечивающий ее исключительное положение. Подходов к нему пока нет. Но если решение не появится, идеи о раскулачивании столицы будут появляться все чаще, пока не станут общественным мейнстримом.
Telegram
Платформа | Социальное проектирование
Канал экспертных коммуникаций. Основан ЦСП «Платформа»
По вопросам сотрудничества пишите:
[email protected]
Наш сайт — https://pltf.ru/
Наш ВК — https://vk.com/public211785305
По вопросам сотрудничества пишите:
[email protected]
Наш сайт — https://pltf.ru/
Наш ВК — https://vk.com/public211785305
#Сверка позиций
Как правило, требуется долгий, но не бесконечный срок, чтобы примирить конфликтующие нации. Давайте в порядке игры воображения ответим:
Как правило, требуется долгий, но не бесконечный срок, чтобы примирить конфликтующие нации. Давайте в порядке игры воображения ответим:
Anonymous Poll
25%
Я застану в своей жизни прямой рейс «Москва-Киев» (мне еще нет 35-ти)
2%
В лучшем случае поезд (мне еще нет 35-ти)
2%
Не думаю, что проживу так долго (мне еще нет 35-ти)
45%
Я застану в своей жизни прямой рейс «Москва-Киев» (я старше 35-ти)
10%
В лучшем случае поезд (я старше 35-ти)
17%
Не думаю, что проживу так долго (я старше 35-ти)
В преддверии нашего материала о нелегальном рынке алкоголя публикуем текст Марии Макушевой, руководившей исследованиями теневого сегмента.
Telegram
Просто Мария Макушева
Исследования, аналитика, игры социологического воображения
После новостей из Самары вспомнила наши исследования теневого рынка алкоголя.
Вот одна цитата:
«В магазине дорого. В киоске – 110 руб., иногда по 130, а в магазине – да вы что, даже и не подхожу к прилавку. В ранешние времена же можно было в магазине покупать. А сейчас, если я получаю 7–8 тыс., неужели я пойду за 300 руб. покупать водку? Это очень дорого». (женщина, временно не работает, 52 года, город-миллионник).
Применение метанола по ошибке в качестве сырья для напитков, еще и продающихся в официальных точках, – случаи очень заметные, шокирующие, но единичные.
Более масштабную проблему представляет покупка в нелегальных точках – на квартирах, в гаражах, киосках, – где потребитель не защищен ничем кроме «репутационного капитала» продавца и собственной способности по пробе определить вредные примеси.
Борьба с нелегалами – сизифов труд: торговля высоко маржинальна, есть сложно контролируемые источники сырья и нелегального продукта (серый импорт и перетоки внутри ЕАЭС, недостаточный контроль за оборотом медспирта и работой спиртзаводов и т. д.), производитель гибок, мобилен, оперирует мелкими партиями на случай конфискации, имеет хорошо отлаженную систему сбыта.
Официальной статистики нет, экспертные оценки объема теневого рынка имеют разброс от 28 до 40% всего выпиваемого в России алкоголя – отсутствует единая методика подсчета.
Существует стереотип, что потребители такого алкоголя — маргиналы, не разбирающие, где небо, где земля. В 2019 году мы эту группу изучали и выделили несколько сегментов, отличающихся по мотивации и практикам. В ряде случаев потребление на нелегальном рынке – это рациональное поведение в логике потребителя.
1️⃣ Люди, образ жизни которых строится вокруг употребления спиртного. На алкоголь тратится большая часть бюджета. Когда деньги есть – покупается алкоголь в магазине, когда заканчиваются – переходят на более доступные варианты. Ценность денег вообще не слишком высока, горизонт планирования бюджета минимален.
2️⃣ Люди, находящиеся на грани нищеты, экономящие на продуктах. Для них покупка алкоголя в магазине – трата в ущерб товарам первой необходимости.
3️⃣ Люди с низкими доходами, которые пользуются возможностью сэкономить. Покупают как легальный, так и нелегальный алкоголь – в зависимости от объема покупки, ситуации и типа напитка. Например, в компании «своих», людей ближнего круга, могут купить водку в знакомой «точке», а для поездки в гости в менее знакомую компанию – алкоголь подороже в магазине. Или при большой закупке на праздник стремятся сэкономить, так как разница в 100 руб. за бутылку водки для них чувствительна.
4️⃣ Ночные покупатели. Загулявшая компания как типичный клиент может обратиться на известную «точку», к таксистам или заказать в онлайн-магазине (этот рынок расцвел после запрета на продажу в ночное время, если судить по статистике запросов в поисковиках). Важно, что ночные покупки, как правило, переводят компанию с легких напитков на крепкие. Также клиент чаще всего уже не трезв, ощущение риска у него снижено.
5️⃣ Жители сельских территорий, на которых не существует легальных точек продаж (продажа алкоголя в нестационарных точках, в том числе в автолавках, ограничена).
Не говорим здесь отдельно о поклонниках домашнего алкоголя как гастрономической культуры.
Таким образом, потребители 3 из 5 сегментов руководствуются своей рациональной логикой, и опирается она, в первую очередь, на недоверие. По данным исследования МШУ СКОЛКОВО и ЦСП «Платформа» на 2019 год около 50% потребляющих алкоголь оценивали риски столкнуться с подделками в магазине как высокие. Если везде можно столкнуться с подделкой, какой смысл переплачивать?
В этой логике покупка у нелегального, но проверенного своими продавца становится рациональной. К сожалению, случай с «сидром» бьет ровно в эту точку.
Факторы риска:
• Низкие доходы
• Территория с традициями самогоноварения
• Развитая «гаражная экономика» и плотные социальные связи
• Распространенность коррупции на бытовом уровне
• Недоступность легального алкоголя
Вот одна цитата:
«В магазине дорого. В киоске – 110 руб., иногда по 130, а в магазине – да вы что, даже и не подхожу к прилавку. В ранешние времена же можно было в магазине покупать. А сейчас, если я получаю 7–8 тыс., неужели я пойду за 300 руб. покупать водку? Это очень дорого». (женщина, временно не работает, 52 года, город-миллионник).
Применение метанола по ошибке в качестве сырья для напитков, еще и продающихся в официальных точках, – случаи очень заметные, шокирующие, но единичные.
Более масштабную проблему представляет покупка в нелегальных точках – на квартирах, в гаражах, киосках, – где потребитель не защищен ничем кроме «репутационного капитала» продавца и собственной способности по пробе определить вредные примеси.
Борьба с нелегалами – сизифов труд: торговля высоко маржинальна, есть сложно контролируемые источники сырья и нелегального продукта (серый импорт и перетоки внутри ЕАЭС, недостаточный контроль за оборотом медспирта и работой спиртзаводов и т. д.), производитель гибок, мобилен, оперирует мелкими партиями на случай конфискации, имеет хорошо отлаженную систему сбыта.
Официальной статистики нет, экспертные оценки объема теневого рынка имеют разброс от 28 до 40% всего выпиваемого в России алкоголя – отсутствует единая методика подсчета.
Существует стереотип, что потребители такого алкоголя — маргиналы, не разбирающие, где небо, где земля. В 2019 году мы эту группу изучали и выделили несколько сегментов, отличающихся по мотивации и практикам. В ряде случаев потребление на нелегальном рынке – это рациональное поведение в логике потребителя.
1️⃣ Люди, образ жизни которых строится вокруг употребления спиртного. На алкоголь тратится большая часть бюджета. Когда деньги есть – покупается алкоголь в магазине, когда заканчиваются – переходят на более доступные варианты. Ценность денег вообще не слишком высока, горизонт планирования бюджета минимален.
2️⃣ Люди, находящиеся на грани нищеты, экономящие на продуктах. Для них покупка алкоголя в магазине – трата в ущерб товарам первой необходимости.
3️⃣ Люди с низкими доходами, которые пользуются возможностью сэкономить. Покупают как легальный, так и нелегальный алкоголь – в зависимости от объема покупки, ситуации и типа напитка. Например, в компании «своих», людей ближнего круга, могут купить водку в знакомой «точке», а для поездки в гости в менее знакомую компанию – алкоголь подороже в магазине. Или при большой закупке на праздник стремятся сэкономить, так как разница в 100 руб. за бутылку водки для них чувствительна.
4️⃣ Ночные покупатели. Загулявшая компания как типичный клиент может обратиться на известную «точку», к таксистам или заказать в онлайн-магазине (этот рынок расцвел после запрета на продажу в ночное время, если судить по статистике запросов в поисковиках). Важно, что ночные покупки, как правило, переводят компанию с легких напитков на крепкие. Также клиент чаще всего уже не трезв, ощущение риска у него снижено.
5️⃣ Жители сельских территорий, на которых не существует легальных точек продаж (продажа алкоголя в нестационарных точках, в том числе в автолавках, ограничена).
Не говорим здесь отдельно о поклонниках домашнего алкоголя как гастрономической культуры.
Таким образом, потребители 3 из 5 сегментов руководствуются своей рациональной логикой, и опирается она, в первую очередь, на недоверие. По данным исследования МШУ СКОЛКОВО и ЦСП «Платформа» на 2019 год около 50% потребляющих алкоголь оценивали риски столкнуться с подделками в магазине как высокие. Если везде можно столкнуться с подделкой, какой смысл переплачивать?
В этой логике покупка у нелегального, но проверенного своими продавца становится рациональной. К сожалению, случай с «сидром» бьет ровно в эту точку.
Факторы риска:
• Низкие доходы
• Территория с традициями самогоноварения
• Развитая «гаражная экономика» и плотные социальные связи
• Распространенность коррупции на бытовом уровне
• Недоступность легального алкоголя
Бизнес-школа СКОЛКОВО - бизнес-образование, бизнес-обучение в Москве
Теневой рынок алкогольной продукции: структура, тенденции, последствия
Центр развития потребительского рынка Московской школы управления СКОЛКОВО совместно с Центром социального проектирования «Платформа» представил к экспертному обсуждению результаты исследования «Теневой рынок алкогольной продукции: структура, тенденции, последствия».…
Первые впечатления с ПМЭФ
Лучшая корпоративная экспозиция - «Газпром нефть». Искусственный интеллект строит на больших панелях собирательный образ работников компании (на фото). Красиво, эффектно. Впрочем, ГПН держит эстетическое лидерство уже несколько лет подряд.
Лучший региональный стенд - Башкирия (хотя самый функциональный у Москвы). Я думаю, башкирами, как обычно, двигал азарт переиграть Татарстан. Ну что, вложились, молодцы.
Сильные тематические линии пока не проявлены. Но заметный акцент на теме Арктики.
Первых лиц практически нет. Чиновники выбирают стратегию «мертвого жука»: быть незаметным, чтобы не заклевали.
Люди расслаблены. Хорошие винные презентации. Чаще стали ходить в casual.
Лучшая корпоративная экспозиция - «Газпром нефть». Искусственный интеллект строит на больших панелях собирательный образ работников компании (на фото). Красиво, эффектно. Впрочем, ГПН держит эстетическое лидерство уже несколько лет подряд.
Лучший региональный стенд - Башкирия (хотя самый функциональный у Москвы). Я думаю, башкирами, как обычно, двигал азарт переиграть Татарстан. Ну что, вложились, молодцы.
Сильные тематические линии пока не проявлены. Но заметный акцент на теме Арктики.
Первых лиц практически нет. Чиновники выбирают стратегию «мертвого жука»: быть незаметным, чтобы не заклевали.
Люди расслаблены. Хорошие винные презентации. Чаще стали ходить в casual.
#НамРассказывают. Отрывки из экспертных и глубинных интервью, фокус-групп.
Представитель топ-менеджмента крупной ритейл-компании о динамике цифровой трансформации (на условиях анонимности):
Итог 2022 года для цифровых бизнесов: очищение смысла
Для того, что происходит, я бы выбрал определение «очищение смысла». Очищение в плане экономики. Если раньше тема цифровой трансформации заливалась деньгами из разных углов – лишь бы раскачать, то сейчас цифровые игроки попали под прессинг маржи, начали понимать, что это вопрос заработка, и, как следствие, на первое место вышла оптимизация каналов и операций, оптимизация логистики. То есть не просто бурный бесцельный рост, а рост осмысленный.
Например, ритейл очень много и долго гнался за цифрой: даешь цифровую трансформацию и прочее. Наверное, мы начали это движение среди первых. Провозгласив цифровую революцию, мы, как мне кажется, еще до конца не понимали, как она будет конвертироваться в деньги, но мы начали ее делать с верой в будущее, и, слава богу, закончили чуть раньше, чем пришел этот огонь вынужденного очищения смыслов.
Грубо говоря, раньше ты мог позволить себе делать 100 продуктов, из которых сыграют, по закону Парето, эффективными окажутся 20% – дадут 80% результата. Но прошлый год поставил перед вопросом: куда мы тратим деньги? Заставил отбросить лишнее и дал понять, что все инвестиции в цифру должны быть максимально результативными. В режиме «айда, давай, давай, э-ге-ге, классная штука» это больше не работает. Сейчас ты делаешь один продукт, хитовый – не важно, что именно, но ты понимаешь, что он реально переломит ситуацию на корню. Ты перестаешь фокусироваться на куче мелочей, на ряби. Весь бизнес теперь фокусируется на максимально эффективных штуках.
В том числе и экосистемные истории начали наполняться живым смыслом. Где-то это получается, а где-то наоборот – становится понятно, что там живого смысла нет. Я думаю, что пройдет еще какое-то время и от экосистем начнут отпадать неестественные куски. Под естественными я понимаю те, что имеют конкретное жесткое приложение. Сейчас начинается хардкор. Теряет смысл все, что не заземляется в реальные процессы, в реальные деньги, в реальный операционный поток, или имеет безумно долгий стратегический горизонт – оно, по сути, не имеет почвы под ногами, чтобы двигаться вперед. То есть проекты, которые уходят в неуверенное будущее: через шесть лет мы что-то там разработаем, оно когда-то как-то заработает – больше не получают развития. То же касается и экосистем: от лишнего будут интенсивно отказываться, все, что не зацепилось за пользователей, будут убирать. Не важно, в этом году или следующем, но совершенно точно будут резать и резать нещадно. А то, где растет трафик, где пользователи повышают свой чек, – этому компании с деньгами будут давать ход. Но нужно понимать, что компаний с деньгами осталось немного.
Не все, что выдавалось за цифровую трансформацию, ей являлось. Многие говорили, но не многие понимали, что такое настоящая цифровая трансформация: «Если мы не будем этим заниматься, мы будем отсталой компанией, поэтому давайте, давайте, нам тоже важно участвовать». Я думаю, что у сейчас у всех компаний, ровно как и у государства, вызов один и тот же – перестать выдавать желаемое за действительное, понять, что мир изменился, и переключиться.
Представитель топ-менеджмента крупной ритейл-компании о динамике цифровой трансформации (на условиях анонимности):
Итог 2022 года для цифровых бизнесов: очищение смысла
Для того, что происходит, я бы выбрал определение «очищение смысла». Очищение в плане экономики. Если раньше тема цифровой трансформации заливалась деньгами из разных углов – лишь бы раскачать, то сейчас цифровые игроки попали под прессинг маржи, начали понимать, что это вопрос заработка, и, как следствие, на первое место вышла оптимизация каналов и операций, оптимизация логистики. То есть не просто бурный бесцельный рост, а рост осмысленный.
Например, ритейл очень много и долго гнался за цифрой: даешь цифровую трансформацию и прочее. Наверное, мы начали это движение среди первых. Провозгласив цифровую революцию, мы, как мне кажется, еще до конца не понимали, как она будет конвертироваться в деньги, но мы начали ее делать с верой в будущее, и, слава богу, закончили чуть раньше, чем пришел этот огонь вынужденного очищения смыслов.
Грубо говоря, раньше ты мог позволить себе делать 100 продуктов, из которых сыграют, по закону Парето, эффективными окажутся 20% – дадут 80% результата. Но прошлый год поставил перед вопросом: куда мы тратим деньги? Заставил отбросить лишнее и дал понять, что все инвестиции в цифру должны быть максимально результативными. В режиме «айда, давай, давай, э-ге-ге, классная штука» это больше не работает. Сейчас ты делаешь один продукт, хитовый – не важно, что именно, но ты понимаешь, что он реально переломит ситуацию на корню. Ты перестаешь фокусироваться на куче мелочей, на ряби. Весь бизнес теперь фокусируется на максимально эффективных штуках.
В том числе и экосистемные истории начали наполняться живым смыслом. Где-то это получается, а где-то наоборот – становится понятно, что там живого смысла нет. Я думаю, что пройдет еще какое-то время и от экосистем начнут отпадать неестественные куски. Под естественными я понимаю те, что имеют конкретное жесткое приложение. Сейчас начинается хардкор. Теряет смысл все, что не заземляется в реальные процессы, в реальные деньги, в реальный операционный поток, или имеет безумно долгий стратегический горизонт – оно, по сути, не имеет почвы под ногами, чтобы двигаться вперед. То есть проекты, которые уходят в неуверенное будущее: через шесть лет мы что-то там разработаем, оно когда-то как-то заработает – больше не получают развития. То же касается и экосистем: от лишнего будут интенсивно отказываться, все, что не зацепилось за пользователей, будут убирать. Не важно, в этом году или следующем, но совершенно точно будут резать и резать нещадно. А то, где растет трафик, где пользователи повышают свой чек, – этому компании с деньгами будут давать ход. Но нужно понимать, что компаний с деньгами осталось немного.
Не все, что выдавалось за цифровую трансформацию, ей являлось. Многие говорили, но не многие понимали, что такое настоящая цифровая трансформация: «Если мы не будем этим заниматься, мы будем отсталой компанией, поэтому давайте, давайте, нам тоже важно участвовать». Я думаю, что у сейчас у всех компаний, ровно как и у государства, вызов один и тот же – перестать выдавать желаемое за действительное, понять, что мир изменился, и переключиться.
Сегодня в «Ведомостях» вышел материал по нашей позиции в отношении рынка нелегального алкоголя. Но поскольку материалы издания под замком, публикуем ключевые тезисы и короткую версию доклада.
Повышение акцизов, запрет на торговлю в ночное время или онлайн-торговлю спиртным имеют оборотную сторону – формирование теневого рынка. Одной из ключевых проблем является, что 77% респондентов не знают, как обезопасить себя от покупки контрафактной продукции.
Эксперты сходятся во мнении, что полностью ликвидировать нелегальный алкогольный рынок невозможно, а имеется лишь возможность его снизить до примерно 8–10%.
Нелегальный рынок – не маргинальная проблема. Он массово проблематизируется населением, присутствует в медийной повестке, непосредственно наблюдаем для широких слоев. 60% считают, что отравления от нелегального алкоголя происходят регулярно. Причем в глазах 29% опрошенных такие случаи учащаются.
✔️Необходимо комплексное моделирование причин существования рынка нелегального алкоголя как со стороны поставщиков, так и потребителей.
✔️Политика ограничений и, тем более, импульсивного реагирования на рынке алкоголя не решает проблему: без изменения стимулов и ценностных установок население всегда найдет возможности решить задачу приобретения контрафакта в обход нормативных барьеров.
✔️Было бы полезно провести широкую и профессиональную дискуссию по данной теме, объединив усилия регуляторов и общественных институтов.
Повышение акцизов, запрет на торговлю в ночное время или онлайн-торговлю спиртным имеют оборотную сторону – формирование теневого рынка. Одной из ключевых проблем является, что 77% респондентов не знают, как обезопасить себя от покупки контрафактной продукции.
Эксперты сходятся во мнении, что полностью ликвидировать нелегальный алкогольный рынок невозможно, а имеется лишь возможность его снизить до примерно 8–10%.
Нелегальный рынок – не маргинальная проблема. Он массово проблематизируется населением, присутствует в медийной повестке, непосредственно наблюдаем для широких слоев. 60% считают, что отравления от нелегального алкоголя происходят регулярно. Причем в глазах 29% опрошенных такие случаи учащаются.
✔️Необходимо комплексное моделирование причин существования рынка нелегального алкоголя как со стороны поставщиков, так и потребителей.
✔️Политика ограничений и, тем более, импульсивного реагирования на рынке алкоголя не решает проблему: без изменения стимулов и ценностных установок население всегда найдет возможности решить задачу приобретения контрафакта в обход нормативных барьеров.
✔️Было бы полезно провести широкую и профессиональную дискуссию по данной теме, объединив усилия регуляторов и общественных институтов.
Ведомости
Исследование: большинство россиян не знают способов выявления контрафактного алкоголя
77% россиян не знают, как обезопасить себя от покупки контрафактного алкоголя.
Замечательная Яна Харина, образ умного и яркого PR-менеджера, замечательно пересказала нашу дискуссию на ПМЭФ. Приводим текст Яны из фб.
РАСО - Российская Ассоциация по связям с общественностью провела встречу "Время без первых" в рамках #ПМЭФ2023, подняв тему исчезновения из паблика первых лиц. Времена, знаете ли, настали... И нам, коммуникаторам, надо в эти новые времена встраиваться.
✅ Время без первых обусловлено запуском массовых процессов транзита руководящих должностей. Кто готов стать вице-президентом заметной компании и попасть в "списки"? Очередь не стоит (хотя это не точно :)).
✅ Основатели массово ушли в тень. На первой позиции внезапно оказались люди, которые не были публичными. Это корпоративные люди, чье слово было значимо внутри, но сами они не отсвечивали. Потому что были не первыми. Они не приучены к публичности и не обладают визионерством, которое было всегда поляной основателя. Они не могут копировать поведение предшественников - а значит, должны выработать свою позицию (привет, пиарщик!).
✅ Мы прощаемся с сильной персонализацией российского бизнеса. Пиарщикам было удобно ориентировался на первое лицо. Медийная культура была настроена на цитирование первых лиц. Через пару лет все привыкнут к новой парадигме.
✅ На ПМЭФ наблюдается дефицит владельцев крупных компаний (как заметили на соседнем мероприятии, Экспофорум был полон людей с пакетами 😂). Что мы как аудитория при этом потеряли?
Ценную информацию? Нет, они крайне редко выступали реальными ньюсмейкерами. Играли ли они роль ключевых интерпретаторов? Чуть чаще. Дарили инсайты? В виде исключения.
Важная функция - они подавали сигналы, что элита воспринимает ситуацию так, а не иначе. Теперь функция подачи сигнала исчезла, нет такой потребности.
✅ А нужен ли сейчас формат прямых коммуникаций от первых? Обычно на форумах до вас типа спикеров: 1) те, кто занимаются самопрезентацией, рассказывая личные кейсы, хвастаются то есть; 2) те, кто сверяет позиции - высказывания по поводу проблем и актуальных тем. Оба подхода слегка устарели... Трындеть не мешки ворочать 😂
✅ Первых лиц на крупных мероприятиях теперь замещают топы -1/-2, у которых появилась важная функция - они представляют команды. Новый тренд (на самом деле нет) - бизнес не как машина, а как команда крутых. С такими хотят работать (вспоминаем про дефицит талантов). HR-бренд, короче.
✅ Люди как личные бренды корпоративную среду не формируют. Удел молодых "непервых" - искать решения, как показывать аудитории, что помимо структуры есть ещё среда. Средовой фактор становится одним из решающих.
✅ Какими должны быть форумы сейчас? Иметь сессии с решением проектной задачи, набрасыванием подходов. Мероприятия сейчас не работают на поиск решений, а было бы неплохо. (Правда, вспоминается великий питерский форсайт, на котором подходов было выработано мильон от светлейших умов, но толку примерно ноль спустя столько лет!)
Спасибо за дискуссию спикерам - Олег Полетаев, первому вице-президенту РАСО, и Алексей Фирсов, вице-президенту РАСО
РАСО - Российская Ассоциация по связям с общественностью провела встречу "Время без первых" в рамках #ПМЭФ2023, подняв тему исчезновения из паблика первых лиц. Времена, знаете ли, настали... И нам, коммуникаторам, надо в эти новые времена встраиваться.
✅ Время без первых обусловлено запуском массовых процессов транзита руководящих должностей. Кто готов стать вице-президентом заметной компании и попасть в "списки"? Очередь не стоит (хотя это не точно :)).
✅ Основатели массово ушли в тень. На первой позиции внезапно оказались люди, которые не были публичными. Это корпоративные люди, чье слово было значимо внутри, но сами они не отсвечивали. Потому что были не первыми. Они не приучены к публичности и не обладают визионерством, которое было всегда поляной основателя. Они не могут копировать поведение предшественников - а значит, должны выработать свою позицию (привет, пиарщик!).
✅ Мы прощаемся с сильной персонализацией российского бизнеса. Пиарщикам было удобно ориентировался на первое лицо. Медийная культура была настроена на цитирование первых лиц. Через пару лет все привыкнут к новой парадигме.
✅ На ПМЭФ наблюдается дефицит владельцев крупных компаний (как заметили на соседнем мероприятии, Экспофорум был полон людей с пакетами 😂). Что мы как аудитория при этом потеряли?
Ценную информацию? Нет, они крайне редко выступали реальными ньюсмейкерами. Играли ли они роль ключевых интерпретаторов? Чуть чаще. Дарили инсайты? В виде исключения.
Важная функция - они подавали сигналы, что элита воспринимает ситуацию так, а не иначе. Теперь функция подачи сигнала исчезла, нет такой потребности.
✅ А нужен ли сейчас формат прямых коммуникаций от первых? Обычно на форумах до вас типа спикеров: 1) те, кто занимаются самопрезентацией, рассказывая личные кейсы, хвастаются то есть; 2) те, кто сверяет позиции - высказывания по поводу проблем и актуальных тем. Оба подхода слегка устарели... Трындеть не мешки ворочать 😂
✅ Первых лиц на крупных мероприятиях теперь замещают топы -1/-2, у которых появилась важная функция - они представляют команды. Новый тренд (на самом деле нет) - бизнес не как машина, а как команда крутых. С такими хотят работать (вспоминаем про дефицит талантов). HR-бренд, короче.
✅ Люди как личные бренды корпоративную среду не формируют. Удел молодых "непервых" - искать решения, как показывать аудитории, что помимо структуры есть ещё среда. Средовой фактор становится одним из решающих.
✅ Какими должны быть форумы сейчас? Иметь сессии с решением проектной задачи, набрасыванием подходов. Мероприятия сейчас не работают на поиск решений, а было бы неплохо. (Правда, вспоминается великий питерский форсайт, на котором подходов было выработано мильон от светлейших умов, но толку примерно ноль спустя столько лет!)
Спасибо за дискуссию спикерам - Олег Полетаев, первому вице-президенту РАСО, и Алексей Фирсов, вице-президенту РАСО
Наш почин по изучению рынка нелегального алкоголя нашел свое продолжение. Подтянулись коллеги
Forwarded from Московская прачечная
4 типа потребления нелегального алкоголя
Специально для «Московской прачечной» автор телеграм-канала #Шалимовправ Андрей Шалимов
Коллеги из ЦСП «Платформа» опубликовали обобщение социологических срезов о потреблении нелегального алкоголя в России и предложили поучаствовать в открытом обсуждении этой проблемы.
Нелегальный рынок алкоголя можно категоризировать по типам потребления и местам приобретения:
Знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в нелегальной рознице
Пример 1:
У меня есть знакомый из малого города Сибири, который пару лет назад купил самогонный аппарат. Это было самое счастливое событие в его жизни наравне с рождением ребенка. В одной из комнат частного дома стоит бочка с бражкой, там же идет процесс производства. Продажи начинались с небольшого чата в вотсап, сейчас народная тропа уже не зарастает. На деньги от торговли самогоном отремонтировали дом, выложили плиткой двор, планируют обновить автомобиль. «Официальная работа» теперь отдых от настоящего дела. Потребители этой продукции приличные, приезжают на машинах, берут для семейных застолий или пары стопок за ужином.
Пример 2
Все мое детство я видел, как в соседней с панелькой моих родителей двухэтажке торговали спиртом. Там потребителями были БИЧи (в Москве, кстати, это слово не используют, только БОМЖ, а это были именно те, кому жить было где, а вот интеллигентный вид они потеряли давно), которые захватили все пространство нашего двора, устраивали публичные дискуссии о качестве продукции, ее эффектах и т.д. Торговали там пойлом вплоть до сноса этого дома по программе расселения ветхого жилья 2-3 года назад.
Знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в легальной рознице
Пример 3
Настойка боярышника из аптеки. Массовые отравления подобным пойлом уже случались неоднократно. Здесь потребители в основном нищие алкоголики, но попадаются и приличные люди, которым кто-то рассказал, что для изготовления «настоек» используется лучший спирт, они проверили и «голова на утро совсем не болела».
Не знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в легальной рознице
Пример 4
Еще один мой знакомый рассказывал о том, что видел, как в подсобке магазинчика разливают по бутылкам с этикетками фирменных брендов виски и даже акциза спиртосодержающую бурду. В этот магазин приходят разные потребители: кто-то покупает бутылочку в подарок, кто-то для посиделки на лавке и т.д.
Не знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в нелегальной рознице
Пример 5
Запрещенные законом онлайн-магазины «элитного» алкоголя с доставкой рекламируются через размещение в пабликах в соцсетях, а не через официальные рекламные кабинеты. Тут мы сталкиваемся со случаем, когда потребитель сам обманываться рад, веря в реализацию мифического конфиската со склада таможни, МВД и т.д. по бросовым ценам и сервисом заказа курьера.
- - -
Я боюсь, что риск нарваться на проблемы с законом у самогонщика из малого города значительно больше, чем в других приведенных примерах. Стуканут по зависти соседи, которым не понравится, что слишком быстрыми темпами наживает добро провинциальный бутлегер.
- У торгующих спиртом на розлив в двухэтажке «там всё было схвачено», как шептались во дворе;
- На розлив подпольного виски никто, если внутри не произойдет конфликта или массового отравления, не наскочит просто так;
- Боярышник вообще легальный, на нем же написано «не употреблять вовнутрь», «только для наружного применения2, читать же у нас в стране даже бичи умеют;
- Онлайн-магазины иногда соблюдают хорошую конспирацию, но чаще всего настолько мелкие, что их не замечают. Хотя наказать их легче всего, о чем сообразил легендарный ушлый сенатор Андрей Клишас.
Выводы: изучение алкогольной проблемы должно носить масштабный характер. Приведенный компетентный социологический срез только предваряет глубинные исследования проблемы. И хотелось бы, чтобы законодательное регулирование в нашей стране по всем вопросам принималось на основе верифицированных научных данных и качественных экспертных оценок, а не на безумных популистских креативах депутатов.
Специально для «Московской прачечной» автор телеграм-канала #Шалимовправ Андрей Шалимов
Коллеги из ЦСП «Платформа» опубликовали обобщение социологических срезов о потреблении нелегального алкоголя в России и предложили поучаствовать в открытом обсуждении этой проблемы.
Нелегальный рынок алкоголя можно категоризировать по типам потребления и местам приобретения:
Знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в нелегальной рознице
Пример 1:
У меня есть знакомый из малого города Сибири, который пару лет назад купил самогонный аппарат. Это было самое счастливое событие в его жизни наравне с рождением ребенка. В одной из комнат частного дома стоит бочка с бражкой, там же идет процесс производства. Продажи начинались с небольшого чата в вотсап, сейчас народная тропа уже не зарастает. На деньги от торговли самогоном отремонтировали дом, выложили плиткой двор, планируют обновить автомобиль. «Официальная работа» теперь отдых от настоящего дела. Потребители этой продукции приличные, приезжают на машинах, берут для семейных застолий или пары стопок за ужином.
Пример 2
Все мое детство я видел, как в соседней с панелькой моих родителей двухэтажке торговали спиртом. Там потребителями были БИЧи (в Москве, кстати, это слово не используют, только БОМЖ, а это были именно те, кому жить было где, а вот интеллигентный вид они потеряли давно), которые захватили все пространство нашего двора, устраивали публичные дискуссии о качестве продукции, ее эффектах и т.д. Торговали там пойлом вплоть до сноса этого дома по программе расселения ветхого жилья 2-3 года назад.
Знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в легальной рознице
Пример 3
Настойка боярышника из аптеки. Массовые отравления подобным пойлом уже случались неоднократно. Здесь потребители в основном нищие алкоголики, но попадаются и приличные люди, которым кто-то рассказал, что для изготовления «настоек» используется лучший спирт, они проверили и «голова на утро совсем не болела».
Не знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в легальной рознице
Пример 4
Еще один мой знакомый рассказывал о том, что видел, как в подсобке магазинчика разливают по бутылкам с этикетками фирменных брендов виски и даже акциза спиртосодержающую бурду. В этот магазин приходят разные потребители: кто-то покупает бутылочку в подарок, кто-то для посиделки на лавке и т.д.
Не знают, что потребляют нелегальный алкоголь, покупая его в нелегальной рознице
Пример 5
Запрещенные законом онлайн-магазины «элитного» алкоголя с доставкой рекламируются через размещение в пабликах в соцсетях, а не через официальные рекламные кабинеты. Тут мы сталкиваемся со случаем, когда потребитель сам обманываться рад, веря в реализацию мифического конфиската со склада таможни, МВД и т.д. по бросовым ценам и сервисом заказа курьера.
- - -
Я боюсь, что риск нарваться на проблемы с законом у самогонщика из малого города значительно больше, чем в других приведенных примерах. Стуканут по зависти соседи, которым не понравится, что слишком быстрыми темпами наживает добро провинциальный бутлегер.
- У торгующих спиртом на розлив в двухэтажке «там всё было схвачено», как шептались во дворе;
- На розлив подпольного виски никто, если внутри не произойдет конфликта или массового отравления, не наскочит просто так;
- Боярышник вообще легальный, на нем же написано «не употреблять вовнутрь», «только для наружного применения2, читать же у нас в стране даже бичи умеют;
- Онлайн-магазины иногда соблюдают хорошую конспирацию, но чаще всего настолько мелкие, что их не замечают. Хотя наказать их легче всего, о чем сообразил легендарный ушлый сенатор Андрей Клишас.
Выводы: изучение алкогольной проблемы должно носить масштабный характер. Приведенный компетентный социологический срез только предваряет глубинные исследования проблемы. И хотелось бы, чтобы законодательное регулирование в нашей стране по всем вопросам принималось на основе верифицированных научных данных и качественных экспертных оценок, а не на безумных популистских креативах депутатов.
Forwarded from НЕЗЫГАРЬ
Социология территорий. Совместный проект Незыгаря @russica2 и ЦСП «Платформа» @sociocrisis
Казань в роли федерального ориентира. Эксперт – социолог Алексей Фирсов.
Казань – первый претендент на то, чтобы сбить с Москвы спесь абсолютного лидерства в области пространственного развития. Амбиция, плюс ресурсы, плюс ручной режим управления вывели город на уровень национального бенчмарка. Интересно, что другим региональным центрам работать с опытом Казани даже комфортней: Москва представляется слишком далекой для подражания, будто уже перешедшей в другое измерение.
При погружении в городскую среду заметна многоуровневость трансформации. Крупные проекты городского масштаба дополняются микроуровнем, например, перестройкой дворовых пространств. Нет намерения создать лишь витрину из ряда крупных объектов. Но чем отличается московский двор от внедряемой сейчас казанской модели? Первый – замкнутая среда, автономная единица, часто отгороженная от других дворовых пространств. В Казани – создание сквозных комплексов дворовых пространств со своим зонированием: отдельный двор получает свою специализацию. В итоге образуется многофункциональный ансамбль, связывающий территорию. Проявляется социальный эффект – возрождение дворовых сообществ, практически утраченных в Москве.
Если вынести за скобки специфическое местное явление – «поселок нефтяников», ставший на самом деле огороженным пространством в центре города для республиканской элиты, то городское пространство отличается связностью, плавностью переходов, органическим единством. Характерная идея– вернуть горожанам казанский Кремль, «присвоенный» ранее туристами или бюрократией, сделать его естественным общественным пространством для обычных горожан. Подобные процессы идут и на периферии города. Например, выделяется совершенно не типичный опыт, когда парковая зона становится общей для местной больницы и жилых кварталов (обычная практика – отгораживать больничные пространства строгим кордоном).
Цельность Казани оппонирует разорванности и фрагментированности Москвы. Здесь нет ужаса застройки в спальных районах, типа московского района «Хорошево-Мневники», нет резкой смены городских ландшафтов. Интересно сравнить два образа центра. Казанский не подвергался мощной зачистке, которая началась с «ночи длинных ковшей в Москве»: он здесь чистый, ухоженный, но живой и более естественный. Треснувший асфальт, старая штукатурка, старый камень не сводят с ума местных градоначальников. Наоборот, они – свидетельства жизни, городской истории.
В значительной степени успех казанского проекта связан с единством концепта проектирования. Несколько лет назад в республике был создан Институт развития городов, руководитель которого замкнут напрямую на Минниханова. Эта модель позволила новым идеям не погаснуть в лабиринтах бюрократических согласований. Пространственные проекты, по сути, были переведены в режим ручного управления. И конечно, сказалась специфичность татарской модели: значительная часть крупной собственности находится на балансе республики. Когда глава Татарстана - одновременно председатель директоров «Татнефти», несложно убедить компанию стать спонсором реконструкции территорий. У других регионов такой возможности со времен большой приватизации нет: с бизнесом приходится договариваться. Поэтому процесс адаптации для новых здесь компаний (например, пришедшего недавно в регион СИБУРа) оказывается непростым.
Но если татарский опыт управления воспроизвести уже невозможно, то созданные на его основе практики вполне поддаются масштабированию.
Казань в роли федерального ориентира. Эксперт – социолог Алексей Фирсов.
Казань – первый претендент на то, чтобы сбить с Москвы спесь абсолютного лидерства в области пространственного развития. Амбиция, плюс ресурсы, плюс ручной режим управления вывели город на уровень национального бенчмарка. Интересно, что другим региональным центрам работать с опытом Казани даже комфортней: Москва представляется слишком далекой для подражания, будто уже перешедшей в другое измерение.
При погружении в городскую среду заметна многоуровневость трансформации. Крупные проекты городского масштаба дополняются микроуровнем, например, перестройкой дворовых пространств. Нет намерения создать лишь витрину из ряда крупных объектов. Но чем отличается московский двор от внедряемой сейчас казанской модели? Первый – замкнутая среда, автономная единица, часто отгороженная от других дворовых пространств. В Казани – создание сквозных комплексов дворовых пространств со своим зонированием: отдельный двор получает свою специализацию. В итоге образуется многофункциональный ансамбль, связывающий территорию. Проявляется социальный эффект – возрождение дворовых сообществ, практически утраченных в Москве.
Если вынести за скобки специфическое местное явление – «поселок нефтяников», ставший на самом деле огороженным пространством в центре города для республиканской элиты, то городское пространство отличается связностью, плавностью переходов, органическим единством. Характерная идея– вернуть горожанам казанский Кремль, «присвоенный» ранее туристами или бюрократией, сделать его естественным общественным пространством для обычных горожан. Подобные процессы идут и на периферии города. Например, выделяется совершенно не типичный опыт, когда парковая зона становится общей для местной больницы и жилых кварталов (обычная практика – отгораживать больничные пространства строгим кордоном).
Цельность Казани оппонирует разорванности и фрагментированности Москвы. Здесь нет ужаса застройки в спальных районах, типа московского района «Хорошево-Мневники», нет резкой смены городских ландшафтов. Интересно сравнить два образа центра. Казанский не подвергался мощной зачистке, которая началась с «ночи длинных ковшей в Москве»: он здесь чистый, ухоженный, но живой и более естественный. Треснувший асфальт, старая штукатурка, старый камень не сводят с ума местных градоначальников. Наоборот, они – свидетельства жизни, городской истории.
В значительной степени успех казанского проекта связан с единством концепта проектирования. Несколько лет назад в республике был создан Институт развития городов, руководитель которого замкнут напрямую на Минниханова. Эта модель позволила новым идеям не погаснуть в лабиринтах бюрократических согласований. Пространственные проекты, по сути, были переведены в режим ручного управления. И конечно, сказалась специфичность татарской модели: значительная часть крупной собственности находится на балансе республики. Когда глава Татарстана - одновременно председатель директоров «Татнефти», несложно убедить компанию стать спонсором реконструкции территорий. У других регионов такой возможности со времен большой приватизации нет: с бизнесом приходится договариваться. Поэтому процесс адаптации для новых здесь компаний (например, пришедшего недавно в регион СИБУРа) оказывается непростым.
Но если татарский опыт управления воспроизвести уже невозможно, то созданные на его основе практики вполне поддаются масштабированию.
Telegram
Платформа | Социальное проектирование
Канал экспертных коммуникаций. Основан ЦСП «Платформа»
По вопросам сотрудничества пишите:
[email protected]
Наш сайт — https://pltf.ru/
Наш ВК — https://vk.com/public211785305
По вопросам сотрудничества пишите:
[email protected]
Наш сайт — https://pltf.ru/
Наш ВК — https://vk.com/public211785305
Кстати. Совсем скоро, на этой неделе, опубликуем данные об отношении жителей стран ближнего зарубежья к последней волне русской эмиграции. Проект «Платформы» и компании «ОнИн». Следите за каналом
#Событие дня: контур апокалипсиса
Полезное упражнение - фиксировать в конце дня новость, которая оказала наибольшее влияние на восприятие социальной реальности. Конечно, у каждого свое понимание такого резонансного события. Будет здорово, если мы будем делиться ими в комментариях. В итоге получится разносторонняя картина. Наверняка, встретятся и пустые дни. Ну что ж, это не самое плохое, с учетом нашего времени. Разумеется, в рубрике не идет речь только о позитивных событиях.
День 21 июня не слишком яркий, но отметим статью Сергея Караганова (профессора ВШЭ, крупного политолога) о необходимости снизить барьеры для использования ядерного оружия, поскольку иного в этом конфликте не дано. «Тяжелое, но необходимое решение», - указывает профессор. Сложно понять, является ли статья интеллектуальной провокацией (зная Караганова лично, вряд ли). Возможно, тестированием, забросом. Проверкой реакции. Ну или реальной конструкцией автора. В любом случае, подзабытый мотив ядерного конфликта пробился вновь в публичное пространство. Если будет еще несколько подобных инъекций, значит, речь о кампании.
https://globalaffairs.ru/articles/tyazhkoe-no-neobhodimoe-reshenie/?ysclid=lj5wykepn2510918211
Полезное упражнение - фиксировать в конце дня новость, которая оказала наибольшее влияние на восприятие социальной реальности. Конечно, у каждого свое понимание такого резонансного события. Будет здорово, если мы будем делиться ими в комментариях. В итоге получится разносторонняя картина. Наверняка, встретятся и пустые дни. Ну что ж, это не самое плохое, с учетом нашего времени. Разумеется, в рубрике не идет речь только о позитивных событиях.
День 21 июня не слишком яркий, но отметим статью Сергея Караганова (профессора ВШЭ, крупного политолога) о необходимости снизить барьеры для использования ядерного оружия, поскольку иного в этом конфликте не дано. «Тяжелое, но необходимое решение», - указывает профессор. Сложно понять, является ли статья интеллектуальной провокацией (зная Караганова лично, вряд ли). Возможно, тестированием, забросом. Проверкой реакции. Ну или реальной конструкцией автора. В любом случае, подзабытый мотив ядерного конфликта пробился вновь в публичное пространство. Если будет еще несколько подобных инъекций, значит, речь о кампании.
https://globalaffairs.ru/articles/tyazhkoe-no-neobhodimoe-reshenie/?ysclid=lj5wykepn2510918211
#НамРассказывают. Отрывки из экспертных и глубинных интервью, фокус-групп.
О столичных прогрессорах и региональной культуре
Эксперт в области городского развития о навязывании столичной культурной жизни в малых городах (на условиях анонимности):
Содержание культурных проектов крупных компаний в регионах и вкусы местных жителей иногда сталкиваются в конфликте. Пресловутая песня «Любит наш народ всякое говно» говорит о том, что вкусы надо формировать, воспитывать, а не все время идти на поводу того, что людям нравится и люди хотят. Однако часто встречается перекос в эту сторону, особенно среди прогрессивных интеллигентных компаний. Ключевая проблема, которую я вижу, – это то, что принято называть «насильственное причинение добра»
.
Зачастую люди приезжают из столиц с позицией: «О боже, как вы здесь живете? Надо срочно вас просвещать». Они исходят из того, что среди местных нет никого выдающегося, что надо кого-нибудь привезти: медиа-художника из Москвы, стрит-арт-художников из Екатеринбурга или что-нибудь в этом роде. И это история про варягов.
История про варягов: а) никому не нравится из местных, потому что варягов вообще никто особо не любит; б) просто не очень эффективна, потому что местные низводятся таким образом до потребителей всего этого дела. Причем их еще немножко насильственно заставляют это любить и быть благодарными.
Следующая станция – это пресловутая пермская культурная революция, которую там вся местная интеллигенция ненавидит: «Понавезли второсортных художников, которые сделали нам букву П из бревен». Нельзя сказать, что это совсем тупиковый путь. Есть молодежь, которой все это нравится. Но все равно возникает внутреннее сопротивление, причем со стороны тех, кого хотелось бы вообще-то иметь в союзниках.
Поэтому мне кажется, что куда более перспективными являются разного рода образовательные инициативы. Какая-то коллаборация, когда, например, пусть и приезжий стрит-арт-художник не просто самовыражается, а вместе с местными художниками что-то делает в соавторстве. Не фестиваль литературы, на который приезжают пять писателей, и все должны их боготворить, а книжный клуб, обсуждение на равных между приезжими писателями и местными. Тогда это работает хорошо. Тогда и местные довольны, что их ценят. В общем, нужно выделять тех людей на местах, которые что-то делают, и дальше работать с ними, давать возможности для развития. Можно привлекать приглашенных звезд, но это должна быть коллаборация, а не колониализм.
О столичных прогрессорах и региональной культуре
Эксперт в области городского развития о навязывании столичной культурной жизни в малых городах (на условиях анонимности):
Содержание культурных проектов крупных компаний в регионах и вкусы местных жителей иногда сталкиваются в конфликте. Пресловутая песня «Любит наш народ всякое говно» говорит о том, что вкусы надо формировать, воспитывать, а не все время идти на поводу того, что людям нравится и люди хотят. Однако часто встречается перекос в эту сторону, особенно среди прогрессивных интеллигентных компаний. Ключевая проблема, которую я вижу, – это то, что принято называть «насильственное причинение добра»
.
Зачастую люди приезжают из столиц с позицией: «О боже, как вы здесь живете? Надо срочно вас просвещать». Они исходят из того, что среди местных нет никого выдающегося, что надо кого-нибудь привезти: медиа-художника из Москвы, стрит-арт-художников из Екатеринбурга или что-нибудь в этом роде. И это история про варягов.
История про варягов: а) никому не нравится из местных, потому что варягов вообще никто особо не любит; б) просто не очень эффективна, потому что местные низводятся таким образом до потребителей всего этого дела. Причем их еще немножко насильственно заставляют это любить и быть благодарными.
Следующая станция – это пресловутая пермская культурная революция, которую там вся местная интеллигенция ненавидит: «Понавезли второсортных художников, которые сделали нам букву П из бревен». Нельзя сказать, что это совсем тупиковый путь. Есть молодежь, которой все это нравится. Но все равно возникает внутреннее сопротивление, причем со стороны тех, кого хотелось бы вообще-то иметь в союзниках.
Поэтому мне кажется, что куда более перспективными являются разного рода образовательные инициативы. Какая-то коллаборация, когда, например, пусть и приезжий стрит-арт-художник не просто самовыражается, а вместе с местными художниками что-то делает в соавторстве. Не фестиваль литературы, на который приезжают пять писателей, и все должны их боготворить, а книжный клуб, обсуждение на равных между приезжими писателями и местными. Тогда это работает хорошо. Тогда и местные довольны, что их ценят. В общем, нужно выделять тех людей на местах, которые что-то делают, и дальше работать с ними, давать возможности для развития. Можно привлекать приглашенных звезд, но это должна быть коллаборация, а не колониализм.
Социология возраста.
Вообще возрастов у человека несколько, что полезно знать зрелому мужчине, когда он знакомится с молодой девушкой (и обратно). Есть возраст астрономический (сколько раз его тело облетело звезду по имени Солнце). Есть биологический, подчинённый ритмам организма. Есть психологический. Есть даже духовный. Ну и мы бы еще выделили образ самоидентичности. Все это достойно более развернутого поста, пока же приведем свежие замеры коллег.
Вообще возрастов у человека несколько, что полезно знать зрелому мужчине, когда он знакомится с молодой девушкой (и обратно). Есть возраст астрономический (сколько раз его тело облетело звезду по имени Солнце). Есть биологический, подчинённый ритмам организма. Есть психологический. Есть даже духовный. Ну и мы бы еще выделили образ самоидентичности. Все это достойно более развернутого поста, пока же приведем свежие замеры коллег.