...Требуется нечеловеческая сила, чтобы стать настоящим человеком. Даже быть обычным человеком — это, в действительности, сверхчеловеческая задача. И эта сверхчеловеческая задача — то, чем, по Юнгу, оказывается процесс якобы человеческой индивидуации.
Чтобы им заняться, нужно погрузиться в битву богов, вот почему обыватели никогда не будут годиться для юнгианского процесса индивидуации. Он не для тех, кто боится быть сокрушенным божественными архетипами или стать беспомощной жертвой их силы, которой обыватели стараются избежать, даже юнгианские аналитики с наилучшей подготовкой, полагающие, что лучше отождествляться с жалким, немощным, ограниченным человеком.
В конце концов, это значит безнадёжно попасть в ловушку отождествления с тёмной стороной архетипа человечности.
В одном из, пожалуй, важнейших изложений всей своей психологии Юнг описал, как «сильнейшие и лучшие» — это те, кто вызывают опасность намеренно, отбрасывают осторожность, «нарочно подвергаются опасности пожирания чудовищем материнской бездны». Вот почему настоящая индивидуация — это редчайшая и сложнейшая вещь. Это такой трудный путь, что по нему почти невозможно дойти до конца.
Питер Кингсли
#личность #элита #стратификация #aristo
Чтобы им заняться, нужно погрузиться в битву богов, вот почему обыватели никогда не будут годиться для юнгианского процесса индивидуации. Он не для тех, кто боится быть сокрушенным божественными архетипами или стать беспомощной жертвой их силы, которой обыватели стараются избежать, даже юнгианские аналитики с наилучшей подготовкой, полагающие, что лучше отождествляться с жалким, немощным, ограниченным человеком.
В конце концов, это значит безнадёжно попасть в ловушку отождествления с тёмной стороной архетипа человечности.
В одном из, пожалуй, важнейших изложений всей своей психологии Юнг описал, как «сильнейшие и лучшие» — это те, кто вызывают опасность намеренно, отбрасывают осторожность, «нарочно подвергаются опасности пожирания чудовищем материнской бездны». Вот почему настоящая индивидуация — это редчайшая и сложнейшая вещь. Это такой трудный путь, что по нему почти невозможно дойти до конца.
Питер Кингсли
#личность #элита #стратификация #aristo
«Современный человек» понимал себя тогда (как понимает и теперь) прежде всего как просвещенное и мыслящее существо и в этом видел свое превосходство над «простодушной стариной». Мыслить значило уметь посмотреть на вещи (в том числе, и на себя) отстраненно («метафизически», на языке времени), критично, ничего не принимая на веру, но сохраняя постоянную дистанцию. В этом смысле думает о «мыслящем человеке» пушкинский герой, Онегин:
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей.
Глупость здесь понимается достаточно определенно (заметим, что это бытовое представление о глупости остается тем же и в наши дни). Глупость – это прежде всего наивность, идеализм, неискушенность. Отсутствие навыка рефлексии; отсутствие травматического опыта:
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
Умным в таком случае можно назвать того, кто уже знает, что все в нашем мире обстоит чрезвычайно плохо, что это и есть последняя правда, а все хорошее и высокое только «иллюзия» – и кто согласился на это как на нормальный ход вещей. «Современный человек» знает, что люди не ангелы (довольно мягкая формулировка этой антропологии) и их не исправишь («Наши добродетели суть замаскированные пороки», Ларошфуко).
Чтобы представить себе всю разницу времен, Нового и традиционного, вспомним, что у Данте дело обстоит прямо наоборот: пороки и грехи в его трактовке – только неправильное употребление все той же любви, которая движет творением. Порок в его этической системе – это, так сказать, гримаса или гротеск любви: любовь, которая ошиблась в выборе своего предмета, в своей мере и т. п. Ошиблась же она потому, что утратила «благо разума», il ben dell’inteletto.
Ольга Седакова
#aristo #кризис #мышление
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей.
Глупость здесь понимается достаточно определенно (заметим, что это бытовое представление о глупости остается тем же и в наши дни). Глупость – это прежде всего наивность, идеализм, неискушенность. Отсутствие навыка рефлексии; отсутствие травматического опыта:
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
Умным в таком случае можно назвать того, кто уже знает, что все в нашем мире обстоит чрезвычайно плохо, что это и есть последняя правда, а все хорошее и высокое только «иллюзия» – и кто согласился на это как на нормальный ход вещей. «Современный человек» знает, что люди не ангелы (довольно мягкая формулировка этой антропологии) и их не исправишь («Наши добродетели суть замаскированные пороки», Ларошфуко).
Чтобы представить себе всю разницу времен, Нового и традиционного, вспомним, что у Данте дело обстоит прямо наоборот: пороки и грехи в его трактовке – только неправильное употребление все той же любви, которая движет творением. Порок в его этической системе – это, так сказать, гримаса или гротеск любви: любовь, которая ошиблась в выборе своего предмета, в своей мере и т. п. Ошиблась же она потому, что утратила «благо разума», il ben dell’inteletto.
Ольга Седакова
#aristo #кризис #мышление
Telegraph
Мысль Александра Пушкина
Тем не менее, при всем поклонении Пушкину, которое в иные (и самые непушкинские!3) эпохи вырождалось в официозный культ, русская словесность слишком не похожа на Пушкина – или он на нее. Если пушкинское письмо назвать аттическим, то все другие манеры русских…
"Основа благородного типа, прежде всего, духовная. Однако, содержание духовного, как мы уже указывали, имеет мало общего с современным пониманием этого слова: оно связывается с врожденным чувством суверенитета, презрением к банальному, пошлому, приобретенному, к вещам, происходящим из ловкости, хитрости, учености и даже гениальности, презрением, которое приближается в какой-то мере к презрению аскета, отличается, тем не менее, от него полным отсутствием пафоса и враждебности. Можно было охватить сущность настоящей благородной природы в этой форме: превосходство по отношению к жизни, которое стало природой, расой."
Юлиус Эвола - Благородный дух
#элита #aristo #virtus #мышление
Юлиус Эвола - Благородный дух
#элита #aristo #virtus #мышление
"Представление об ордене позволяет полностью понять, что отделяет элитаризм, проповедуемый Эволой, элитаризм по природе своей этический, от элитаризма либерального или меритократического. К элите принадлежит не «лучший», в дарвиновском смысле слова, или самый совершенный в духе Парето, но тот, у кого ethos доминирует над pathos; тот, кто обладает «чувством превосходства по отношению ко всем тем, кем владеет только простое стремление «жить»; тот, кто воспринял «искусство быть самим собой, отмеченный деятельным самоотречением стиль, любовь к дисциплине и наполняющую всё существо устремленность к подвигу». Итак, элита у него — это прежде всего аристократия. Она воплощает собой «расу духа», особый человеческий тип, который Эвола определяет как «дифференцированный человек» и чьё явление (или возрождение) он считает необходимым предварительным условием для всякого действия, направленного на изменение мира: «То, чему следует отдавать предпочтение, это <…> молчаливая революция, проходящая в глубинах, для того чтобы сначала внутри, в самом индивиде были заложены предпосылки порядка, который должен будет затем утвердиться снаружи, в благоприятный момент с молниеносной быстротой вытеснив формы и силы мира субверсии».
Итак, его финальное предположение, постоянно им выдвигаемое, это возвратиться к Идее и способствовать появлению Ордена, в рамках которого объединились бы люди высшего типа, оставшиеся верными этой Идее: «Не понимать этого означает оставаться на уровне, который является в сущности находящимся ниже сферы политики: уровне натурализма и сентиментализма, если не сказать откровенно, на уровне риторического ура-патриотизма <…> Идея, Орден, элита, государство, члены Ордена — вот на чем мы будем стоять, пока это будет возможно». Это наставление и предполагает у Эволы разрешение проблем. Когда определенный этический тип возникнет или возродится, политические и социальные проблемы будут если не разрешены, то, по крайней мере, «упрощены»: «Когда этот дух утвердится, то упростятся многочисленные проблемы, относящиеся к экономической и социальной сферам». Итак, позиция, занятая Эволой по отношению к политическим проблемам, — это в конечном счете идея этического элитаризма с сильной опорой на мужское начало, выводимая из метафизической концепции истории.
Ален де Бенуа - Эвола, радикальный реакционер и метафизик, занимающийся политикой
#элита #aristo #кризис #орден #КР
Итак, его финальное предположение, постоянно им выдвигаемое, это возвратиться к Идее и способствовать появлению Ордена, в рамках которого объединились бы люди высшего типа, оставшиеся верными этой Идее: «Не понимать этого означает оставаться на уровне, который является в сущности находящимся ниже сферы политики: уровне натурализма и сентиментализма, если не сказать откровенно, на уровне риторического ура-патриотизма <…> Идея, Орден, элита, государство, члены Ордена — вот на чем мы будем стоять, пока это будет возможно». Это наставление и предполагает у Эволы разрешение проблем. Когда определенный этический тип возникнет или возродится, политические и социальные проблемы будут если не разрешены, то, по крайней мере, «упрощены»: «Когда этот дух утвердится, то упростятся многочисленные проблемы, относящиеся к экономической и социальной сферам». Итак, позиция, занятая Эволой по отношению к политическим проблемам, — это в конечном счете идея этического элитаризма с сильной опорой на мужское начало, выводимая из метафизической концепции истории.
Ален де Бенуа - Эвола, радикальный реакционер и метафизик, занимающийся политикой
#элита #aristo #кризис #орден #КР
Моё крайнее равнодушие к самому себе. Я не хочу извлекать никакой выгоды из моего познания и не уклоняюсь также от тех последствий, которые оно влечёт за собой, включая и то, что можно было бы назвать испорченностью характера. Эта перспектива меня не трогает: я утилизирую свой характер, но меньше всего забочусь о том, чтобы понять его или изменить его — спекулировать на личной добродетели ни на мгновение не приходило мне в голову. Мне кажется, что врата познания закроются, лишь только примешь близко к сердцу своё личное дело или ещё пожалуй «спасение своей души»!.. Не нужно придавать слишком важного значения своей нравственности и не отказываться от скромного права на её противоположность...
***
Вращаться вокруг самого себя. Никакого желания сделаться «лучшим» или даже вообще «иным». Быть слишком своекорыстным, чтобы не расставлять вещам силков или сетей всякого рода морали.
Фридрих Ницше “Воля к власти”; Фрагмент 425
#aristo #мышление
***
Вращаться вокруг самого себя. Никакого желания сделаться «лучшим» или даже вообще «иным». Быть слишком своекорыстным, чтобы не расставлять вещам силков или сетей всякого рода морали.
Фридрих Ницше “Воля к власти”; Фрагмент 425
#aristo #мышление
Ты удивляешься, что на долю хороших людей выпадают потрясения, но без этого они не обрели бы твёрдости .
Дерево вырастает сильным и крепким лишь там где его постоянно сотрясают порывы ветра. Терзаемое бурей оно становится твёрже и прочнее вонзает корни в землю. А те, что выросли в солнечных долинах, легко ломаются.
Так что хорошим людям полезно жить среди ужасов. Только так они смогут стать бесстрашными.
Сенека
#aristo
Дерево вырастает сильным и крепким лишь там где его постоянно сотрясают порывы ветра. Терзаемое бурей оно становится твёрже и прочнее вонзает корни в землю. А те, что выросли в солнечных долинах, легко ломаются.
Так что хорошим людям полезно жить среди ужасов. Только так они смогут стать бесстрашными.
Сенека
#aristo
Господа! Этот канал, никогда не задумывался, как бесконечная зацикленная лента. Хотя тематика неисчерпаема, это скорее журнал.
Начните чтение сначала ;-)
https://yangx.top/rightrev/7
Комментирование и вопросы к старым постам, крайне приветствуются, это всегда хороший повод посмотреть на мысль по новому.
_
Очень рекомендую посмотреть закрепленные сообщения, и отдельно выделю этот текст:
https://yangx.top/rightrev/129
-
Дополняемый список тегов:
#теория
#КР - консервативная революция
#мера
#эйдос
#время
#иерархия
#стратификация
#мышление
#эмоции
#личность
#общество
#уровни
#сектора
#элита
#aristo
#arete
#virtus
#орден
#amor_fati
#воля
#марксизм
#идеализм
#корпоративный_дух
#радикальный_субъект
#М/Ж
#nemo
#Бахтин
__
Правила канала просты:
- мы не обсуждаем real politics, ни в каких формах
- пропаганда войны, насилия и тд, как и пропаганда мира это бан
- просто пропаганда, тоже бан
- просьба писать литературным языком и воздерживаться от использования мата.
Начните чтение сначала ;-)
https://yangx.top/rightrev/7
Комментирование и вопросы к старым постам, крайне приветствуются, это всегда хороший повод посмотреть на мысль по новому.
_
Очень рекомендую посмотреть закрепленные сообщения, и отдельно выделю этот текст:
https://yangx.top/rightrev/129
-
Дополняемый список тегов:
#теория
#КР - консервативная революция
#мера
#эйдос
#время
#иерархия
#стратификация
#мышление
#эмоции
#личность
#общество
#уровни
#сектора
#элита
#aristo
#arete
#virtus
#орден
#amor_fati
#воля
#марксизм
#идеализм
#корпоративный_дух
#радикальный_субъект
#М/Ж
#nemo
#Бахтин
__
Правила канала просты:
- мы не обсуждаем real politics, ни в каких формах
- пропаганда войны, насилия и тд, как и пропаганда мира это бан
- просто пропаганда, тоже бан
- просьба писать литературным языком и воздерживаться от использования мата.
Imperium. Философия истории и политики - Фрэнсис Паркер Йоки Улик Варандж
───────────────
▪ Демократия стремится не к компромиссу, «уравновешиванию», отмене авторитета — она стремится к власти и отвергает сословия, чтобы занять их место.
Одной из черт демократии стало отрицание аристократического принципа, отождествлявшего социальную значимость с политической. Она пыталась перевернуть это отношение, чтобы социальное зависело от политического.
Разумеется, в итоге только формировалась новая аристократия, поэтому фактически демократия была обречена на саморазрушение: получив власть, она превратилась в аристократию.
#кризис #элита #aristo #теория #власть
───────────────
▪ Демократия стремится не к компромиссу, «уравновешиванию», отмене авторитета — она стремится к власти и отвергает сословия, чтобы занять их место.
Одной из черт демократии стало отрицание аристократического принципа, отождествлявшего социальную значимость с политической. Она пыталась перевернуть это отношение, чтобы социальное зависело от политического.
Разумеется, в итоге только формировалась новая аристократия, поэтому фактически демократия была обречена на саморазрушение: получив власть, она превратилась в аристократию.
#кризис #элита #aristo #теория #власть
Nova Nobilitas
К полноте стремится лишь тот, кто сознает неполноту, кто нуждается в восполнении.
Бердяев Николай Александрович - Вселенскость и конфессионализм
Бердяев Николай Александрович - Вселенскость и конфессионализм
Как уже видно из названия публикации, Бердяев поднимал вопрос о полноте в рамках рассуждений об экуменистическом движении. Взятый более универсально, это вопрос поиска твёрдой мотивации и побудительных причин для любого объединения вообще. И именно в такой форме этот вопрос заслуживает обсуждения, по крайней мере именно здесь.
"Неполнота" суть несоответствие, не совпадение между отражением видимого нами и нашего представлении о должном, между восприятием и нашим полаганием.
Чем шире пропасть этого несоответствия, тем более страдает "разбитое, гордое, неисцелимое сердце", тоскуя о недостижимой идее.
Такой тип неизбывного страдания возвышает и укрепляет и в каком-то смысле исцеляет. При полном его отсутствии, беспечной успокоенности, нет никакого движения.
Словами Бердяева: "Люди очень часто принимают свою гордость и самодовольство за верность истине. Но верны они бывают не столько истине, сколько себе и своей ограниченности. Истина лежит гораздо глубже и гораздо выше." (там же)
Ограниченность мировоззрения, его догматичность, конструируют простой, понятный и не соответствующий (не только истине, но и реальности) "чертёж" должного. В этом случае нечего восполнять - полнота и даже изобилие уже достигнуто.
Следовательно вывод о том, что полнота, изобилие, переполненность являются главными движущими силами людей и источником всего "хорошего", мягко говоря неверны.
Стремление к полноте на ментальном плане - это стремление к истине, стремление к глубине и высоте, и оно неизбежно порождает неудовлетворенность неполнотой "реальности".
Любая достигнутая мнимая или действительная полнота, таким образом, конвертируется, растрачивается, дарится, разрушается в процессе овеществления и восполнения материального плана.
Этот феномен прекрасно известен народной молве и отражен в десятках пословиц, поговорок и притч, а корыстолюбцы подвергались презрению во все времена (или почти во все).
#дар #aristo #элита #мышление #условия
"Неполнота" суть несоответствие, не совпадение между отражением видимого нами и нашего представлении о должном, между восприятием и нашим полаганием.
Чем шире пропасть этого несоответствия, тем более страдает "разбитое, гордое, неисцелимое сердце", тоскуя о недостижимой идее.
Такой тип неизбывного страдания возвышает и укрепляет и в каком-то смысле исцеляет. При полном его отсутствии, беспечной успокоенности, нет никакого движения.
Словами Бердяева: "Люди очень часто принимают свою гордость и самодовольство за верность истине. Но верны они бывают не столько истине, сколько себе и своей ограниченности. Истина лежит гораздо глубже и гораздо выше." (там же)
Ограниченность мировоззрения, его догматичность, конструируют простой, понятный и не соответствующий (не только истине, но и реальности) "чертёж" должного. В этом случае нечего восполнять - полнота и даже изобилие уже достигнуто.
Следовательно вывод о том, что полнота, изобилие, переполненность являются главными движущими силами людей и источником всего "хорошего", мягко говоря неверны.
Стремление к полноте на ментальном плане - это стремление к истине, стремление к глубине и высоте, и оно неизбежно порождает неудовлетворенность неполнотой "реальности".
Любая достигнутая мнимая или действительная полнота, таким образом, конвертируется, растрачивается, дарится, разрушается в процессе овеществления и восполнения материального плана.
Этот феномен прекрасно известен народной молве и отражен в десятках пословиц, поговорок и притч, а корыстолюбцы подвергались презрению во все времена (или почти во все).
#дар #aristo #элита #мышление #условия
Честь как докса: сияние праформы в контексте спекулятивной семиотики
Заглянув в словари, дабы выверить семантику слова «честь», сталкиваешься с парадоксом: лексикографические дефиниции уводят куда-то не туда, будто бы само понятие ускользает от фиксации, маскируясь под чуждые ему категории. Истоки этой мимикрии — в многовековых «трудностях перевода», исказивших изначальный замысел. Исправлять "отцов", так сказать, основателей поздновато, потому обратимся к спекулятивной семиотике, где феноменология встречается с языкознанием, чтобы высветить честь как доксу — сияющий конструкт, чей блеск сопоставим с блеском знатности, но укоренён в праформах мышления.
Семантическое ядро: от čьstь к cittiṣ
Праславянская праформа čьstь, как отмечают Фасмер и Цыганенко, связана не с внешними атрибутами достоинства, а с глаголами восприятия: чьтѫ, чисти (чтить) — акты внимания, соблюдения, почтительного распознавания. Этимология же ведёт нас дальше: к древне-индиндийскому cittiṣ — «мышление, понимание», авест. čisti- — «познание, намерение». Здесь честь раскрывается не как статичный кодекс, а как динамика мысли направленной на объект. Древние корни указывают на чередование гласных (cētati — «соблюдать, мыслить» в санскрите, латышское škist — «думать»), что подчёркивает: честь изначально — процесс, а не статус.
Продолжение следует ▶️
#NovaNobilitas #социальныйпротокол #когнитивныйпротокол
#arete #virtus #aristo
Заглянув в словари, дабы выверить семантику слова «честь», сталкиваешься с парадоксом: лексикографические дефиниции уводят куда-то не туда, будто бы само понятие ускользает от фиксации, маскируясь под чуждые ему категории. Истоки этой мимикрии — в многовековых «трудностях перевода», исказивших изначальный замысел. Исправлять "отцов", так сказать, основателей поздновато, потому обратимся к спекулятивной семиотике, где феноменология встречается с языкознанием, чтобы высветить честь как доксу — сияющий конструкт, чей блеск сопоставим с блеском знатности, но укоренён в праформах мышления.
Семантическое ядро: от čьstь к cittiṣ
Праславянская праформа čьstь, как отмечают Фасмер и Цыганенко, связана не с внешними атрибутами достоинства, а с глаголами восприятия: чьтѫ, чисти (чтить) — акты внимания, соблюдения, почтительного распознавания. Этимология же ведёт нас дальше: к древне-индиндийскому cittiṣ — «мышление, понимание», авест. čisti- — «познание, намерение». Здесь честь раскрывается не как статичный кодекс, а как динамика мысли направленной на объект. Древние корни указывают на чередование гласных (cētati — «соблюдать, мыслить» в санскрите, латышское škist — «думать»), что подчёркивает: честь изначально — процесс, а не статус.
Продолжение следует ▶️
#NovaNobilitas #социальныйпротокол #когнитивныйпротокол
#arete #virtus #aristo
Греческая δόξα: сияние коллективного признания
Перевод греческого термина докса (δόξα) обманчиво прост: «мнение», «представление», «видимость». Однако в семантическом поле античной философии он обретает мерцающую двойственность. С одной стороны, у Парменида δόξα — иллюзорное знание, противопоставленное ἀλήθεια (истине алетейе), с другой — у Гомера это «слава», «блеск», сияние, венчающее героя, словно корона из света. Здесь докса — не просто субъективная оценка, но сияющий конструкт, рождённый на пересечении индивидуального восприятия и коллективного гипноза.
Если докса в античном понимании — мнение, возведённое в ранг общепризнанного сияния славы, то честь, как её отражение, становится светом социального консенсуса. Однако в отличие от знатности, чей блеск (по какому-то недоразумению) передается по наследству, сияние чести рождается из актов коллективного «чтения» героя — распознавания ценности через ритуалы внимания. Человек «чтится» не за титул, а за то, как его мыслит община: докса здесь становится аурой интерсубъективного признания, а индивид - носителем и воплощением общего «мышления о должном».
Такая амбивалентность раскрывает суть чести как доксы: она одновременно и «мнение о», и аура, транслируемая через социальные ритуалы. Если в санскритской cittiṣ акцент на мышлении, то греческая δόξа добавляет в это измерение (субьективной) видимости — честь становится спектаклем одного актёра стоящего в лучах общественного внимания. Как мог бы сказать Хайдеггер (но, насколько я знаю не говорил), докса — это «выглядывание-наружу», самораскрытие сущего в его явленности. В контексте чести это «явление» всегда для-других: почётное сияние возникает лишь тогда, когда община соглашается видеть в конкретном человеке носителя света ἀρετή (доблести арете).
◀️ Первая часть
░▒▓█Nova Nobilitas █▓▒░
Продолжение следует ▶️
#NovaNobilitas #социальныйпротокол #когнитивныйпротокол
#arete #virtus #aristo
Перевод греческого термина докса (δόξα) обманчиво прост: «мнение», «представление», «видимость». Однако в семантическом поле античной философии он обретает мерцающую двойственность. С одной стороны, у Парменида δόξα — иллюзорное знание, противопоставленное ἀλήθεια (истине алетейе), с другой — у Гомера это «слава», «блеск», сияние, венчающее героя, словно корона из света. Здесь докса — не просто субъективная оценка, но сияющий конструкт, рождённый на пересечении индивидуального восприятия и коллективного гипноза.
Если докса в античном понимании — мнение, возведённое в ранг общепризнанного сияния славы, то честь, как её отражение, становится светом социального консенсуса. Однако в отличие от знатности, чей блеск (по какому-то недоразумению) передается по наследству, сияние чести рождается из актов коллективного «чтения» героя — распознавания ценности через ритуалы внимания. Человек «чтится» не за титул, а за то, как его мыслит община: докса здесь становится аурой интерсубъективного признания, а индивид - носителем и воплощением общего «мышления о должном».
Такая амбивалентность раскрывает суть чести как доксы: она одновременно и «мнение о», и аура, транслируемая через социальные ритуалы. Если в санскритской cittiṣ акцент на мышлении, то греческая δόξа добавляет в это измерение (субьективной) видимости — честь становится спектаклем одного актёра стоящего в лучах общественного внимания. Как мог бы сказать Хайдеггер (но, насколько я знаю не говорил), докса — это «выглядывание-наружу», самораскрытие сущего в его явленности. В контексте чести это «явление» всегда для-других: почётное сияние возникает лишь тогда, когда община соглашается видеть в конкретном человеке носителя света ἀρετή (доблести арете).
◀️ Первая часть
░▒▓█Nova Nobilitas █▓▒░
Продолжение следует ▶️
#NovaNobilitas #социальныйпротокол #когнитивныйпротокол
#arete #virtus #aristo
Докса как семиотический огонь
В отличие от знатности, чей блеск — холодное наследие рода, докса чести — пламя, которое нужно ежедневно разжигать актами признания. Греки понимали: δόξα не принадлежит герою — она циркулирует в речах аэдов (певцов), в шепоте агоры (рыночных площадей), в ритуалах возлияний. Так и честь это не имманентное качество, а огонь, переносимый языком коллективного нарратива.
В этом ракурсе честь — не только добродетель, скорее феноменологический акт. Как cittiṣ подразумевает интенциональность сознания, так и честь требует сфокусированной направленности общинного внимания. Сияние доксы возникает в пространстве меж-бытия, там, где субъект становится объектом «чтения» (чьтѫ), а его поступки «соблюдаются» (cētati) другими людьми, обрастая смыслами. Это уже не этика, а семиозис: честь как знак, рождённый в точке пересечения индивидуального действия и его коллективной интерпретации.
Послесловие перевода
Перевести δόξα как «честь» — значит совершить насилие над семантикой (хотя именно так часто и переводят) и именно в такой интерпретации рождается спекулятивная истина. Докса, как и честь, — мост между быть и казаться, когда сияние репутации затмевает тусклую реальность поступков.
«Трудности перевода» обнажили главное: честь это доксальный феномен, в котором мышление (cittiṣ) становится театром, а социальный консенсус — режиссёром, направляющим прожектор на тех, кто согласился играть по правилам исчезнувшего праязыка.
Спекулятивный вывод: честь как язык света
Честь, таким образом, — язык, чья грамматика строится на чередовании гласных праформ мышления и согласных социальных ритуалов. Её доксальное сияние — не отблеск внешних регалий, а свечение самого акта мышления-о-чести. В этом — парадокс: чтобы обрести честь, её нужно сначала «прочесть», а чтобы прочесть — научиться мыслить в категориях čisti-, где мышление, познание и понимание суть одно и тоже. Исправить древнюю ошибку конечно не вышло, но можно зажечь новый свет на перекрёстке семиотики и феноменологии, где честь всё ещё ждёт своего переводчика или переносчика(?).
◀️ Первая часть
░▒▓█Nova Nobilitas █▓▒░
◀️ Вторая часть
#NovaNobilitas #социальныйпротокол #когнитивныйпротокол
#arete #virtus #aristo
В отличие от знатности, чей блеск — холодное наследие рода, докса чести — пламя, которое нужно ежедневно разжигать актами признания. Греки понимали: δόξα не принадлежит герою — она циркулирует в речах аэдов (певцов), в шепоте агоры (рыночных площадей), в ритуалах возлияний. Так и честь это не имманентное качество, а огонь, переносимый языком коллективного нарратива.
В этом ракурсе честь — не только добродетель, скорее феноменологический акт. Как cittiṣ подразумевает интенциональность сознания, так и честь требует сфокусированной направленности общинного внимания. Сияние доксы возникает в пространстве меж-бытия, там, где субъект становится объектом «чтения» (чьтѫ), а его поступки «соблюдаются» (cētati) другими людьми, обрастая смыслами. Это уже не этика, а семиозис: честь как знак, рождённый в точке пересечения индивидуального действия и его коллективной интерпретации.
Послесловие перевода
Перевести δόξα как «честь» — значит совершить насилие над семантикой (хотя именно так часто и переводят) и именно в такой интерпретации рождается спекулятивная истина. Докса, как и честь, — мост между быть и казаться, когда сияние репутации затмевает тусклую реальность поступков.
«Трудности перевода» обнажили главное: честь это доксальный феномен, в котором мышление (cittiṣ) становится театром, а социальный консенсус — режиссёром, направляющим прожектор на тех, кто согласился играть по правилам исчезнувшего праязыка.
Спекулятивный вывод: честь как язык света
Честь, таким образом, — язык, чья грамматика строится на чередовании гласных праформ мышления и согласных социальных ритуалов. Её доксальное сияние — не отблеск внешних регалий, а свечение самого акта мышления-о-чести. В этом — парадокс: чтобы обрести честь, её нужно сначала «прочесть», а чтобы прочесть — научиться мыслить в категориях čisti-, где мышление, познание и понимание суть одно и тоже. Исправить древнюю ошибку конечно не вышло, но можно зажечь новый свет на перекрёстке семиотики и феноменологии, где честь всё ещё ждёт своего переводчика или переносчика(?).
◀️ Первая часть
░▒▓█Nova Nobilitas █▓▒░
◀️ Вторая часть
#NovaNobilitas #социальныйпротокол #когнитивныйпротокол
#arete #virtus #aristo
Честь и уважение прусского офицерского корпуса в XIX — начале XX веков основывались на ряде ключевых принципов и исторических факторов, которые и сформировали его уникальную репутацию:
1. Кодекс чести и личная непорочность
— Ehre (Честь): Для прусских офицеров честь была высшей ценностью. Она подразумевала безупречную репутацию, верность слову и готовность защищать своё достоинство даже ценой жизни. Дуэли, хотя и формально запрещённые, долгое время оставались способом разрешения конфликтов, что подчёркивало важность личной чести.
— Дисциплина и самопожертвование: Офицеры обязаны были демонстрировать храбрость в бою, вести подчинённых личным примером и ставить долг выше личных интересов. Лозунг «Сначала долг, потом всё остальное» (нем. «Erst die Pflicht, dann das Vergnügen») отражал эту установку.
2. Профессионализм и реформы
— Военные реформы (после 1806 г.): Поражение Пруссии от Наполеона привело к модернизации армии под руководством Шарнхорста и Гнейзенау. Была введена система продвижения по заслугам (хотя наследная аристократия сохраняла влияние), созданы военные академии (например, Прусская военная академия), что повысило уровень образования офицеров.
— Стратегическое мастерство: Победы в войнах за объединение Германии (1864–1871) под руководством Мольтке Старшего укрепили репутацию прусского генералитета как новаторов в тактике и логистике.
3. Лояльность государству и монархии
— Офицеры считались «служителями короны», а их верность королю (позже кайзеру) была абсолютной. Эта преданность подкреплялась социальным статусом: многие офицеры происходили из юнкерства (прусского дворянства), чьи интересы были тесно связаны с монархией.
— Даже после создания Германской империи (1871) прусские традиции доминировали в общеимперской армии, сохраняя их влияние.
4. Корпоративная замкнутость и элитарность
— Офицерский корпус воспринимался как закрытая каста с собственными правилами. Членство в нём требовало не только профессиональных качеств, но и соответствия моральным стандартам.
— Социальный престиж: Офицерское звание гарантировало высокий статус в обществе. Семьи офицеров часто заключали браки внутри своего круга, укрепляя корпоративную солидарность.
5. Культ дисциплины и порядка
— Армия рассматривалась как институт, воплощающий национальные добродетели: строгость, пунктуальность, иерархию. Офицеры воспитывались в духе «прусского милитаризма», где военная служба считалась высшей формой гражданственности.
— Kadavergehorsam («трупное послушание»): Этот принцип требовал беспрекословного подчинения, и абсолютной лояльности. Слепое послушание должно было сочетаться с разумной инициативой и ответственностью командиров за своих солдат. Однако на практике этот баланс часто нарушался.
6. Уважение в международном контексте
— Прусская армия стала образцом для других стран благодаря эффективности в войнах и организационной структуре. Её уставы и методы обучения изучались в Европе и мире.
— Даже противники, как Наполеон III, признавали профессионализм прусских офицеров после поражения Франции в 1870 году.
7. Эволюция и противоречия в XX веке
— После Первой мировой войны и Версальского договора прусские традиции сохранились в рейхсвере, а позже в вермахте. Однако нацификация армии при Гитлере подорвала многие базовые принципы, заменив верность присяге слепым подчинением режиму.
— Репутация прусского офицерства была запятнана участием в преступлениях Третьего рейха, хотя часть офицеров (например, заговорщики 20 июля 1944 года) пыталась отстоять свои идеалы чести.
— Наследие прусского офицерства оказало большое влияние на армейский и силовой блок ГДР.
Честь прусского офицерства базировалась на синтезе личной доблести, служения государству и корпоративной этике. Их уважение было заслужено военными успехами, дисциплиной и преданностью идеалам, хотя историческая эволюция этих принципов в XX веке оказалась неоднозначной.
#история #элита #aristo #virtus #ценности #корпоративный_дух
ıllıllı Nova Nobilitas ıllıllı
Новое благородство в исторических примерах
1. Кодекс чести и личная непорочность
— Ehre (Честь): Для прусских офицеров честь была высшей ценностью. Она подразумевала безупречную репутацию, верность слову и готовность защищать своё достоинство даже ценой жизни. Дуэли, хотя и формально запрещённые, долгое время оставались способом разрешения конфликтов, что подчёркивало важность личной чести.
— Дисциплина и самопожертвование: Офицеры обязаны были демонстрировать храбрость в бою, вести подчинённых личным примером и ставить долг выше личных интересов. Лозунг «Сначала долг, потом всё остальное» (нем. «Erst die Pflicht, dann das Vergnügen») отражал эту установку.
2. Профессионализм и реформы
— Военные реформы (после 1806 г.): Поражение Пруссии от Наполеона привело к модернизации армии под руководством Шарнхорста и Гнейзенау. Была введена система продвижения по заслугам (хотя наследная аристократия сохраняла влияние), созданы военные академии (например, Прусская военная академия), что повысило уровень образования офицеров.
— Стратегическое мастерство: Победы в войнах за объединение Германии (1864–1871) под руководством Мольтке Старшего укрепили репутацию прусского генералитета как новаторов в тактике и логистике.
3. Лояльность государству и монархии
— Офицеры считались «служителями короны», а их верность королю (позже кайзеру) была абсолютной. Эта преданность подкреплялась социальным статусом: многие офицеры происходили из юнкерства (прусского дворянства), чьи интересы были тесно связаны с монархией.
— Даже после создания Германской империи (1871) прусские традиции доминировали в общеимперской армии, сохраняя их влияние.
4. Корпоративная замкнутость и элитарность
— Офицерский корпус воспринимался как закрытая каста с собственными правилами. Членство в нём требовало не только профессиональных качеств, но и соответствия моральным стандартам.
— Социальный престиж: Офицерское звание гарантировало высокий статус в обществе. Семьи офицеров часто заключали браки внутри своего круга, укрепляя корпоративную солидарность.
5. Культ дисциплины и порядка
— Армия рассматривалась как институт, воплощающий национальные добродетели: строгость, пунктуальность, иерархию. Офицеры воспитывались в духе «прусского милитаризма», где военная служба считалась высшей формой гражданственности.
— Kadavergehorsam («трупное послушание»): Этот принцип требовал беспрекословного подчинения, и абсолютной лояльности. Слепое послушание должно было сочетаться с разумной инициативой и ответственностью командиров за своих солдат. Однако на практике этот баланс часто нарушался.
6. Уважение в международном контексте
— Прусская армия стала образцом для других стран благодаря эффективности в войнах и организационной структуре. Её уставы и методы обучения изучались в Европе и мире.
— Даже противники, как Наполеон III, признавали профессионализм прусских офицеров после поражения Франции в 1870 году.
7. Эволюция и противоречия в XX веке
— После Первой мировой войны и Версальского договора прусские традиции сохранились в рейхсвере, а позже в вермахте. Однако нацификация армии при Гитлере подорвала многие базовые принципы, заменив верность присяге слепым подчинением режиму.
— Репутация прусского офицерства была запятнана участием в преступлениях Третьего рейха, хотя часть офицеров (например, заговорщики 20 июля 1944 года) пыталась отстоять свои идеалы чести.
— Наследие прусского офицерства оказало большое влияние на армейский и силовой блок ГДР.
Честь прусского офицерства базировалась на синтезе личной доблести, служения государству и корпоративной этике. Их уважение было заслужено военными успехами, дисциплиной и преданностью идеалам, хотя историческая эволюция этих принципов в XX веке оказалась неоднозначной.
#история #элита #aristo #virtus #ценности #корпоративный_дух
ıllıllı Nova Nobilitas ıllıllı
Новое благородство в исторических примерах