Спасибо, уважаемый Алексей, за теплые слова! (https://yangx.top/dzermant/7091) Я тоже с чувством благодарности вспоминаю нашу встречу на конференции в Уфе, беседы о евразийстве, о русской и белорусской культурах! Действительно, у современных белорусских евразийцев есть исторические предшественники, белорусские поэты, писатели, публицисты Дорофей и София Бохан (последняя была еще и дипломированным философом, лично знала Савицкого в годы учебы в Праге). Они сотрудничали в евразийских изданиях (альманах «Новая эпоха», газета «Новая искра»), а Дорофей Бохан был даже редактором «Новой искры», в редколлегию которой входил Савицкий. Это безусловно, ободряет, потому что показывает, что белорусское евразийство – не некий «современный парадокс», как хотелось бы думать его врагам, а настоящая интеллектуальная традиция столетней давности.
Современным белорусским евразийцам приходится стоять меж двух огней и бороться на два фронта. С одной стороны, им противостоят эмигрантские, прозападные белорусские националисты, которых раздражает пророссийская ориентация евразийцев, их взгляд на белорусский народ как на органичную часть евразийского содружества народов, в которое, конечно, входит и великий русский народ, объединитель месторазвития с 14 века. С другой стороны, белорусским евразийцам противостоят агрессивные, не слишком умные типы, именующие себя «русскими националистами», которые утверждают что никаких белорусов –де нет и нет-де белорусского языка, все они якобы лишь русские, а кто с этим не согласится – -«враг России». Один из их лидеров - Холмогоров любит разбрасываться ярлыком «русофоб», но сам делает для разжигания розни между русскими и другими народами (в том числе, белорусами) больше, чем легион русофобов.
Другие подобные типажи почему-то именуют себя евразийцами (да-да, есть и такие!)... Хотя евразийство – учение о свободном и взаимоуважительном союзе всех народов Большого Российского пространства (месторазвития Евразия), связанных общей исторической судьбой. О союзе, предполагающем свободное развитие языков и культур всех наших народов, и исключающее шовинизм и узкоэтнический национализм. Уж насколько суров был князь Трубецкой, в полемике с Дорошенко отстаивавший имперский тезис о русском языке как общем, литературном для великороссов, малороссов и белорусов (позиция Савицкого – украинца по рождению была мягче), но и он писал «украинское национальное самосознание непременно должно заключать в себе оба элемента – общерусский и специфический, украинский» и осуждал царское правительство за насильственную русификацию украинцев: «заставляя украинцев забыть, что они не только русские, но и украинцы дореволюционное русское правительство насиловало природу». То же самое, очевидно, относится по Трубецкому к соотношению русской и белорусской культур. Так что когда Дзермант говорит, что он – «русский белорус» он высказывает точку зрения классического евразийства. А его оппоненты, даже называющие себя евразийцами, точку зрения узкоэтнического русского национализма, про который Трубецкой в статье «Общеевразийский национализм» (1927) написал, что он точно также ведет к кошмару сепаратистского взрыва (чего никто из разумных людей желать не может!), как и конкурирующие с ним нерусские национализмы. (продолжение следует)

(продолжение) Итак, моя позиция в белорусском вопросе евразийская: белорусы – дружественный и близкий русским (великороссам) славянско-евразийский народ, но все же отдельный народ, имеющий свою специфику – и в языке, и в культуре, и в национальном характере. Полагаю, белорусы – славяне, на которых оказали влияние балтийские народы и, по моим наблюдениям, это отразилось на них, они больше похожи на прибалтов по поведению (впрочем, возможно, я ошибаюсь). Конечно, белорусы, как все остальные народы Евразии, причастны и к русской культуре – интегративной евразийской культуре, но из этого не следует, что они какие-то там «западно-русские, забывшие о своей русскости». Нападки на их национальную культуру, отрицание их бытия, насмешки над их языком ни к чему хорошему не приведут. Они контрпродуктивны, и прямо вредны, прежде всего, для самих русских, от лица которых тщатся вещать Холмогоров и Ко. Наоборот признание белорусов как дружественного, но особого народа, только укрепит наше союзное государство, наш Евразийский Союз, и в итоге – Россию.
Давно мечтаю, кстати, написать статью о евразийских элементах белорусской культуры (подобная статья об украинской культуре у меня уже есть). Там есть интересная тема – с белорусскими татарами, потомками служилых татар из Великого княжества Литовского, до сих пор живущими в РБ и сохранившими самобытную культуру.

Давно выкладываю здесь образцы Ленинианы в живописи. Продолжаю традицию) Иногда встречаются интересные вещи

Григорий Алексеев-Гай "В.И. Ленин в Пскове. 1900 год" (1950-е)

PS. Картина обнаружена в музее-квартире Ленина во Пскове.

Годлевский Иван "Приезд Ленина в Петроград в 1917 году" (1961)

PS. Картина сейчас экспонируется на выставке в Выборгском замке, однако художника идентифицировать не удалось.

PPS. Удалось: Иван Годлевский.

Поскольку мы вспомнили о соцреализме, думаю, нужно отдать дань памяти самому крупному мировому специалисту по соцреализму – Катерине Кларк, (1941- 2024), которая покинула этот мир в начале февраля этого года. Главная ее книга – «Советский роман: история как ритуал»» (1991). Кларк покончила со взглядом на литературу соцреализма как на конъюнктурную серость, годную лишь иллюстрировать подавление талантов в эпоху сталинизма. Проанализировав произведения Горького, Гладкова, Фадеева, Островского, она показала, что соцреализм - течение в литературе, имевшее свои взлеты и падения и выражавшее особое, непривычное для буржуазного читателя, но вполне жизненное мировоззрение. Оно больше напоминает средневековое, религиозное и в его пространстве романы соцреализма выглядят вполне естественно. По наблюдениям исследовательницы, главная фабула произведений соцреализма – история своеобразной «инициации», превращения обычного повседневного персонажа в революционера и коммуниста-аскета, живущего лишь ради идеи (примеры – Павка Корчагин или Павел Власов). Очень тонкое наблюдение, многое раскрывающее в советской культуре.
Разумеется, это не единственная ее идея и не единственная книга. Кларк – одна из тех мыслителей, благодаря которым мы все лучше и лучше будем понимать СССР, по мере того, как он отдаляется от нас во времени. «Большое видится на расстоянье» - как сказал Есенин.

Начал читать новый курс лекций «Национальные образы университетского образования: Запад и Россия». Посвящен «университетскому вопросу», как философскому, так и культурологическому и историческому аспектам.
Феноменом университета интересуюсь давно, но тема эта очень глубокая, наверное, неисчерпаемая. Что такое университет? Чем он отличается от высших школ античного, средневекового исламского, древнего дальневосточного мира? Почему университету свойственно такое долголетие, хотя в свое время он подвергался ожесточенным нападкам и чуть не был ликвидирован и заменен специальными высшими школами (как хотели сделать якобинцы)?
Окончательных ответов у меня нет, но есть некоторые соображения.
С развитием каждой культуры, переходом от агарного состояния к городскому, углублением разделения труда, всегда формируется своеобразный «класс интеллектуалов», то есть людей, которые занимаются интеллектуальной деятельностью не между прочим, наряду с основной деятельностью, а постоянно и профессионально. Это богословы, ученые, педагоги, литераторы и т.д. В классических традиционных обществах (вроде древнего дальневосточного или средневекового, исламского) они вынуждены реализовывать себя в сфере религии. В обществе модерна их «подминают» под себя прагматики – управленцы, буржуазия и заставляют служить своим, посюсторонним целям – государству, рынку. Своеобразный зазор в этом смысле предоставляла только христианская средневековая культура - единственная, где есть дифференциация на сакральное и профанное и есть граница между ними, причастная к обеим сферам. Там и возник университет – «цех интеллектуалов», которые напрямую не служат ни церкви, ни королю, которые занимаются лишь своим делом, поисками истины. Это и есть воплощение «автономного разума», то есть разума, подчиняющегося лишь своим законам. Но парадоксальным образом именно это и делает этих интеллектуалов полезными и для общества, и для государства, т.е. для «внешних институтов» (и в то же время делает их занятия чем-то большим, чем простая «прагматика»). Это как в дзен-буддистских коанах: чтобы чего-то достичь, нужно не стремиться к этому.
Утрировано говоря (и переходя к примерам из современности): если заставить сто интеллектуалов специально разрабатывать национальную идею, и даже платить им за это деньги, ничего путного они не придумают (в эпоху Ельцина это было доказано на опыте). Если их оставить в покое, и дать им возможность просто делать, что они хотят, думать, спорить – они придумают национальную идею.

Завтра, 6 марта в доме Лосева лекция одного из ведущих специалистов по евразийству К. Б. Ермишиной. Тема "Бердяев и евразийцы" http://domloseva.ru/events/afisha/event/4210-berdyaevskie-sredy-kseniya-borisovna-ermishina-drz-n-a-berdyaev-i-evrazijtsy-istoriya-neprostykh-vzaimootnoshenij

Моя статья в "Советской России "

Сегодня – день смерти Сталина. Ожидаемо начались споры, и мнения в обществе и в его отражении – телеграме – разделились. Одни видят в Сталине чуть ли не идеального политического деятеля, чьи методы универсальны и применимы даже сейчас («Сталина бы сегодня!» - говорят эти люди). Другие видят в Сталине исчадие ада и считают лишь его одного виновником всех бедствий и жертв, которые ждали страну и народ в 1930-1950-е (еще и сильно преувеличивая число жертв).
Проблема же в том, что все это, как я уже неоднократно писал, не имеет никакого отношения к реальному, историческому Сталину. Сталин, Троцкий – все это давно уже превратилось в некие «маски», за которыми скрываются позиции относительно актуальной, сегодняшней, современной политики (тем более часто эти позиции и нельзя высказать прямо!). Сталинистами у нас считают себя люди, которые являются сторонниками абстрактного «сильного государства», при этом поддерживающие капиталистический строй и даже надсмехающиеся над социализмом (что вообще-то нонсенс! - можно как угодно относиться к Сталину, но сомневаться, что он был искренний сторонник социализма и враг капитализма невозможно!). Троцкистами у нас вообще называют всех, кто по каким-то причинам не нравится, вообще никак не соотнося их позиции со взглядами исторического Льва Давыдовича (которые тоже часто трактуются как-то совершенно фантастически).
Что же касается сакраментального: «Сталина бы сегодня!», то люди, которые так говорят, просто не понимают, что политик всегда - плоть от плоти того исторического этапа, который ему выпал. Современные политики не похожи на Сталина не в силу субъективных причин, а потому что они (как и мы все!) живут в принципиально ином обществе, нежели то, в каком жил Сталин. Сталин пришел к власти в стране, где процентов 70 населения было крестьянами (причем в конце 20-х многие из них только-только овладели азами грамоты). Большинство горожан были тоже горожанами в первом поколении, переодевшимися в европейские костюмы (еще в юности Сталина основная масса ходила в лаптях и домотканной одежде; Петр переодел в европейское платье бояр, а Сталин – всю страну!). Советский Союз стал городской цивилизацией уже после Сталина, при Хрущеве и Брежневе, и тогда он и столкнулся с ростом буржуазных настроений и теневого рынка – свойственных городской культуре европейского типа, что его и подкосило.
Сейчас Россия – и демографически, и культурно, и политически разительно не похожа на сталинский СССР. Мы – стареющее общество, со средним возрастом за 40 лет и 50 миллионами пенсионеров. Мы – страна вымирающих деревень и пухнущих от внутренней и внешней миграции больших городов. Откуда взяться тому трудовому и политическому энтузиазму, который был характерен для 30-х? Сталин, будучи представителем старшего поколения, в 30-х сумел стать вождем молодых («Мы - кузнецы, и дух наш молод!» - пели советские люди). Тогда был пафос строительства, устремленности в будущее, сейчас – сохранения, устремленности в прошлое («можем повторить!» - говорят современные апологеты героического дискурса, сталинцы мечтали не повторить, а создать новое).
Современный неосталинизм – яркий пример того, что наше общество не понимает и не хочет понять себя, оно продолжает жить фантазиями, у нас в головах еще бьются «сталинисты» и «троцкисты». А нам нужен трезвый, объективный взгляд на реальность, может быть, несущий разочарования, боль, но необходимый, чтоб знать, что нам делать дальше.

Милые дамы, подписчицы моего ТГ, просто все представительницы прекрасного пола, кто сюда заходит! Примите мои поздравления с этим замечательным, волнующим праздником, пришедшим к нам из СССР! Счастья Вам, здоровья, побольше удачных дней и радости, исполнения замыслов! Спасибо, что читаете мой канал!

«Восьмое марта».1965 год

Аккизов Якуб Алиевич

🎨советский арт

Моя рецензия на книгу "Эндшпиль Европа"

Рустем Вахитов на сайте РИ с рецензией на книгу немецких философов У.Геро и Х. Ритца "Эндшпиль Европа": "российским интеллектуалам и особенно – «просвещенным консерваторам» (течение, которое представляет у нас Борис Межуев) и левым консерваторам (к коим относит себя автор этих строк) есть о чем поговорить с европейскими «новыми диссидентами», и этот разговор может быть очень полезным." https://politconservatism.ru/articles/evropa-eto-ne-zapad

"Юность Ленина", 1950 г.

Прагер Владимир Исаакович (1903 - 1960)

🎨советский арт

Приобрел «Дневник политика» П.Б. Струве. Огромный том – там его статьи с начала эмиграции до парижского периода. Вообще я - не поклонник его творчества, но он писал о евразийцах, а это - тема моей научной специализации. Врагов евразийства нужно знать в лицо).
Начал читать предисловие его внука – Никиты Струве – и сразу неприятное открытие. Оказывается, Петр Бернгардович во время второй мировой войны очень радовался успехам англичан в Африке, но был крайне сдержан в случае побед советской армии, поскольку считал, что это - «победы большевизма» (который он, конечно, ненавидел). Нежный внук даже радуется, что дедушка не дожил до 1945, ибо «крушение гитлеризма» и «Ялтинский мир» «повергли бы его в уныние»! (это я цитирую Струве-джуниора!).
И уж крайне странной для человека в общем-то неглупого выглядит одиозная оценка Ленина (Струве знал его в молодости лично!). Мощь личности Ленина отмечали даже те, кто не разделял его идей – те же Уэллс, Рассел (последнему Ленин как личность тоже совсем не понравился, но он нашел его похожим на Кромвеля). А у Струве лишь какие-то оскорбления по поводу «природной злобности», «монгольских глазок» ... Столь же несправедливую и предвзятую оценку я встречал только у Плеханова. И оба – Плеханов и Струве – очевидно, просто задыхались от зависти и ненависти: мы, мол, стояли у истоков русской социал-демократии, а этот откуда-то взялся и перехватил роль вождя...
По злой иронии истории в 1940-х югославская пронацистская власть посадила престарелого Струве в тюрьму как ... «друга юности Ленина»...
К евразийцам Струве, правда, тоже симпатии не питал (тут уж были счеты с его бывшим учеником – Савицким, до последнего выражавшим ему знаки почтения!). Не переносил их он еще потому, что Савицкий – струвист до революции – вынес некоторые уроки из революции и гражданской войны, пересмотрел идеи струвистского либерал-консерватизма. Сам же Петр Бернгардович являл собой пример того, кто взгляды, сформировавшиеся у него после 1905 года, пронес в целом без изменений до самой смерти. Несмотря на то, что история России и мира многажды их опровергла... Сейчас таких «идейно-стойких» и либералов, и консерваторов, и левых тоже предостаточно. Почитаешь их – а они пишут ровно то, что писали и в 90-е, и в нулевые, и после 2014-го и после 2022-го. Жизнь идет, обстоятельства меняются, меняются и страна, и власть и оппозиция. Есть миллион причин задуматься об ограниченности вчерашней точки зрения... Но они как попугаи – одно и то же, одно и то же...
Их «Дневники политиков», наверно, тоже когда-нибудь издадут и так же тягостно будет читать их перлы...

Сегодня утром я ходил на запись подкаста в «Ютубе». Ведущий – мой бывший студент с нашего философского факультета, делает программы о философии и ее «ликах» в современном мире. Пригласил меня поговорить о стоицизме – античном и современном. Для меня в свое время было открытием, что стоицизм в 21 веке переживает свое возрождение, причем, и на Западе, и у нас. Есть целые сообщества, которые объявляют себя стоиками 21 века, собираются, проводят конференции, впускают журналы, делают сайты. Причем, стоицизмом интересуются не только философы, но и обычные люди. Есть и психологи-коучи, которые опираются на наработки древних стоиков на своих тренингах.
Побеседовали на подкасте помимо прочего и о причинах этого. На мой взгляд есть некая закономерность в том, что стоицизм возник в 4-3 веках до н.э. Основная идея стоицизма - человек есть лишь раб судьбы (Сенека говорил: будьте человечны по отношению к рабам, они - наши сотоварищи по рабству у фатума). Человек, согласно стоикам, не может никак изменить внешние обстоятельства своей жизни, он может лишь изменить свои представления о них, свои оценки их и тем самым обрести внутренний покой. Такая философия не могла возникнуть в классическом греческом полисе, где еще существовала демократия, человек чувствовал себя гражданином, от которого зависит много (он приходил в Народное собрание, голосовал за те или иные законы). А 4-3 вв. и уж тем более эпоха поздней Стои – это время, когда полисный идеал исчез, существуют большие государственные машины (эллинистические монархии, Римская империя), где человек ощущает себя винтиком, он действительно никак не влияет на события, он - игрушка в руках царя, императора и его чиновников. Стоицизм помогает человеку выжить в такой ситуации. Вопреки всеобщему убеждению, стоицизм – философия свободы (внутренней, духовной свободы!), но в тотально несвободном мире.
Сейчас мы тоже переживаем кризис демократии, причем я имею в виду даже не страны полупериферии и периферии мирового капитализма, хотя и там демократия становится достаточно формальной (даже в тех странах, где любят покричать о демократичности, например, в Прибалике). Но посмотрите на страны «ядра», на Западную Европу и США. Политическая борьба свелась там к соревнованию двух партий, которые одинаково мало устаивают большинство (В Америке второй раз на выборы идут Байден и Трамп!) и которые, несмотря на раздуваемые, но микроскопические различия ведут, придя к власти, схожую политику (неолиберальные реформы в Британии начала 21 века были проведены при лейбористах, а во Франции – при социалистах!). Идеология же, твердящая о толерантности, становится все более нетерпимой, тоталитарной, за отступления от нее наказывают увольнениями, остракизмом.
На мой взгляд это результат общего кризиса капитализма, только уже не в экономической а в политической сфере. В этом смысле мы в мировом тренде. И, естественно, находятся люди, которые снова ищут утешения в идеологиях вроде стоицизма, обещающих хотя бы внутреннюю свободу и внутренний мир.
Конечно, говорили мы на подкасте и о многом другом. Как только смонтируют ролик, выложу его здесь.