Одно из лучших русских стихотворений последнего полувека. Написано Олегом Чухонцевым в 1975 году. Опубликовано было, если не ошибаюсь, в журнале «Юность». Спустя 8 лет вышло в книге «Слуховое окно». Тридцать-сорок лет спустя - сильный прием, органический в этих стихах, был скопирован и растащен поэтами следующих поколений. Иногда стихи получались удачными, иногда менее удачными - а иногда смешными. Но так бывает с копиями: на первый взгляд - похоже, а вглядишься - пародия.

Олег ЧУХОНЦЕВ

***
..и дверь впотьмах привычную толкнул,
а там и свет чужой, и странный гул -
куда я? где? - и с дикою догадкой
застолье оглядел невдалеке,
попятился - и щелкнуло в замке.
И вот стою. И ручка под лопаткой.

А рядом шум, и гости за столом.
И подошел отец, сказал: - Пойдем.
Сюда, куда пришел, не опоздаешь.
Здесь все свои.- И место указал.
- Но ты же умер! - я ему сказал.
А он: - Не говори, чего не знаешь.

Он сел, и я окинул стол с вином,
где круглый лук сочился в заливном
и маслянился мозговой горошек,
и мысль пронзила: это скорбный сход,
когда я увидал блины и мед
и холодец из поросячьих ножек.

Они сидели как одна семья,
в одних летах отцы и сыновья,
и я узнал их, внове узнавая,
и вздрогнул, и стакан застыл в руке:
я мать свою увидел в уголке,
она мне улыбнулась как живая.

В углу, с железной миской, как всегда,
она сидела, странно молода,
и улыбалась про себя, но пятна
в подглазьях проступали все ясней,
как будто жить грозило ей - а ей
так не хотелось уходить обратно.

И я сказал: - Не ты со мной сейчас,
не вы со мной, но помысел о вас.
Но я приду - и ты, отец, вернешься
под этот свет, и ты вернешься, мать!
- Не говори, чего не можешь знать,-
услышал я,- узнаешь - содрогнешься.

И встали все, подняв на посошок.
И я хотел подняться, но не мог.
Хотел, хотел - но двери распахнулись,
как в лифте, распахнулись и сошлись,
и то ли вниз куда-то, то ли ввысь,
быстрей, быстрей - и слезы навернулись.

И всех как смыло. Всех до одного.
Глаза поднял - а рядом никого,
ни матери с отцом, ни поминанья,
лишь я один, да жизнь моя при мне,
да острый холодок на самом дне -
сознанье смерти или смерть сознанья.

И прожитому я подвел черту,
жизнь разделив на эту и на ту,
и полужизни опыт подытожил:
та жизнь была беспечна и легка,
легка, беспечна, молода, горька,
а этой жизни я еще не прожил.

Сегодня 150 лет гениальному Сергею РАХМАНИНОВУ!
Ура! Ура! Ура!

Борис ПРИМЕРОВ

ПАМЯТИ РАХМАНИНОВА

Сыграй, нам, Овчинников, пьесу,
Ну, скажем, про завтрашний май,
Чтоб шли мы по свежему лесу,
Зачем и куда, угадай.

Твое соловьиное иго,
Твоя бесконечная власть
Не даст ни единому мигу
Прекрасного мира пропасть!

И ПОЧТИ ВОСПОМИНАНИЯ…
Ровно 50 лет назад в этот день мы с Борисом Примеровым присутствовали в Колонном Зале на фантастическом 100-летии со дня рождения русского гения Сергея Васильевича Рахманинова. На Праздник нас пригласил близкий друг, композитор Вячеслав Овчинников, человек, которому в тот день предстояло и самому стать настоящим триумфатором. Удивительно, но на правительственном концерте, в присутствии самых знаменитых персон страны и всего иностранного дипкорпуса, не кому-то из выдающихся и знаменитых дирижеров того времени, а ему, молодому, 36-летнему композитору, было поручено выступить в роли дирижера в честь 100-летия его кумира. И это был дебют, первое выступление Овчинникова в роли дирижера. В первом отделении - прозвучал любимый всеми «Концерт N2 для фортепиано с оркестром», а во втором - премьерная «Элегия памяти Рахманинова» для хора, оркестра и сопрано - его собственного сочинения. До сих пор очевидцы вспоминают тот концерт: «Крики восторга, слезы, горы цветов на сцене, громадная очередь в артистическую...». Закончился вечер большим банкетом, на котором вместо тоста прозвучали вышеприведенные стихи…
И вот думаю иногда:
как же богата наша Россия талантами, и как часто она бывает несчетлива и небрежна к своим особо одаренным детям.
Славе Овчинникову было только 25 лет, когда Сергей Бондарчук пригласил его написать музыку к фильму «Война и мир». А до этого уже вышла виниловая пластинка классических сочинений студента консерватории (!) Овчинникова. И - уже была написана им гениальная музыка к «Иванову детству» Андрея Тарковского. А после «Войны и мира» - не менее великая музыка к лучшей, я считаю, картине Андрона Кончаловского «Дворянское гнездо».
Талантливейший музыкант, великолепный дирижер, выдающийся композитор
04 февраля 2019 года ушел из мира сего тихо, скромно, почти незаметно; последние годы он жил, словно в затворе, - с изумлением взирая на музыкальные вакханалии с безголосыми певцами и певичками, бушевавшими на российской сцене. Провожало Вячеслава Овчинникова небольшое число друзей и родственников. Кого только ни возносили и ни чествовали в эти 30 лет, но что осталось от тех вознесений и чествований? А прелестная музыка Овчинникова осталась, и звучит во мне как продолжение чудесной русской музыкальной школы, крепко связанной с именем великого Рахманинова.

Только что увидела на дружеском ресурсе: новые, совершенно новые (!) стихи Марины Кудимовой. Даю ссылочку, загляните, любящие поэзию, - и не пожалеете. Энергетический коктейль поэзии.

https://vk.com/doc10167074_657582249?hash=QpW38bdi2In75IljqVOSkUD1UkdWKTmX9jnFzDtPTMP&dl=6iyvc175m320Y3JHfHs1Ox10siH3ZnvBh5VTazhbcR4

Вышел очередной (первый в этом году) номер журнала «Плавучий мост». Открывают его два моих автора - Светлана Кекова и Дмитрий Молдавский. А перед ними - редакторская ремарка Главного редактора - Виталия Штемпеля о тех землетрясениях, что происходят за кулисами сегодняшнего литературного процесса. И о тех принципах, которых придерживался и будет придерживаться в дальнейшем немецкий журнал, посвященный русской поэзии и иноязычной поэзии в русских переводах.
Вот ссылочка:

https://www.plavmost.org/?p=18536

Надежда КОНДАКОВА

НА СТРАСТНОЙ

***
Недоумки, льстецы, маловеры -
все мы связаны цепью одной.
Мимо нас прошумели шумеры
и гомеры прошли стороной,

даже ветхозаветная тяжесть,
палестинский ликующий зной,
и четыре Евангелья даже -
стороной, стороной, стороной.

Неужели и свет Плащаницы
не коснется страдающих глаз,
и Турин, как гигантская птица -
мимо нас пролетит, мимо нас…
2008

ИЕРУСАЛИМ
У меня не будет предсказаний,
и не ждите, я не укажу
эту дату, этот смысл воззваний -
только в руки Господу вложу.

Суеверий мало маловерке -
вот вам пропасть, вот последний шаг
в этом сумасшедшем фейерверке
жизни, отдающейся в ушах.

Но когда заплачу у Голгофы -
ни с того как будто, ни с сего,
вы поймете степень катастрофы
бедного дыханья моего.

Это на холмах Ерусалима
в свете Света - облетает ржа
и встает из пламени незримо,
как новорожденная - душа

чтобы вновь изгладиться, избиться
о житейский хаос и бардак.

Чтоб о вечной родине томиться.
зная, г д е она нас ждёт и к а к.
2011

***
От сетей ловца, от слов мятежных
комсомолок, нынешних старух,
от воспоминаний неизбежных
сохрани мой замысел и слух!

Я хочу не слышать эти бредни
и не помнить праздных толковищ,
чтоб в церковные бедной у обедни
стал мой дух беспомощен и нищ.

Чтобы в свет преобразилось горе
и глаза очистились от слёз,
чтобы на божественном просторе
облако за облаком неслось.

Вот тогда увижу я, как пламя
выжигает паморок и тьму.
… А к тому, кто сжалится над нами
тихо побредем по-одному.
2012

Надежда КОНДАКОВА

ЗДЕСЬ

 – Что ты делала здесь?
 – Я училась терпению, брат!
 С колокольни высокой
 на красную стену плевала,
 и плевок относило
 слабеющим ветром назад…
–  Ты хотела б сначала начать?
–  Упаси меня, Боже, – сначала!
  
Я была среди тех,
кто копьем Его раны язвил,
подносил Ему уксус,
над  крестною мукой смеялся…
 – Это ж был твой  успех!
 –  Да, меня и тогда Он любил…
 Это страшно, мой брат,
 знать, что ты в темноте состоялся…
 
–  Ну а что же стена?
–  За стеной, как и было, темно,
как всегда, за стеной –
говорят, балаболят, глаголют…
Ты и сам балаболь –
 не сажают за это давно,
 только каждый второй
 заливает свой страх – алкоголем.
 
 –  Ну а бреши в стене?
 –  Ну а брешей в стене не видать.
 Я ж тебе говорю,
 что училась терпению тоже:
 с колокольни высокой
 на красную стену плевать,
 в нелюбви выживать
 и писать на скрижалях без дрожи.
 
 – Переписывать поздно?
 – Чернила засохли давно.
 Все подтирки, помарки,
 все белые пятна – наружу…
 Только хлеб и вино,
 только честные хлеб и вино
 и спасают теперь
 поблудившую по миру душу…
2005

« РОССИЯ МОЖЕТ БЫТЬ ПОБЕЖДЕНА ТОЛЬКО РОССИЕЙ»
Фридрих Шиллер

«Russland wird nur durch Russland überwunden»
(F. SCHILLER)

Лаконичное высказывание великого немецкого поэта вот уже какое-то время не дает мне покоя. Фридрих Шиллер, проживший на свете всего 46 лет, добрую половину жизни посвятил сначала подневольному изучению юриспруденции, а затем - медицины, которой позже окончательно изменил с литературой. За что медицина, по его же словам, отомстила: «Тяжело покарало меня искусство Гиппократа за мое отступничество. За то, что я не захотел принадлежать ему, когда был юношей. Я стал его жертвой». Умер Шиллер от чахотки.

Любой филолог без труда назовет основные сочинения несостоявшегося «полкового врача», ставшего великим поэтом - от «Разбойников» и «Марии Стюарт» до «Орлеанской девы» и «Вильгельма Телля». Однако мало кто вспомнит, почему этот немец, названный французами «другом человечества», никогда не бывавший в России, выразился о ней столь определенно и точно. Он изучал историю русской смуты 17 века, столетней от него давности. И написал пьесу «Димитрий», посвященную этим событиям. Оттуда и цитата, приведенная выше. Смысловая определенность ее говорит о том, что, изучая исторический материал, поэт был не только пристален, но и проницателен. С великими поэтами так бывает!
Россия действительно загадочная страна. И тем, кто ее не любит, не считает себя ее частью, ничего объяснить невозможно. Даже если они знают историю, даже если прожили здесь всю жизнь. А любящему ее, что называется «простому человеку» , или как говорят сейчас наши беглецы, «человеку от сохи» почему-то все понятно. Как далекому немцу конца 18 - начала 19 века. Корень всех наших бед - в нас самих. И наших Побед - тем более. И поэтому Россия может быть побеждена только Россией. Другой силы, способной это сделать, просто не существует. Если хотите, это для нас религиозная догма.

Дмитрий МЕЛЬНИКОВ

***
Ветер неизбежности
давит на мой висок,
от девичьей нежности -
аспидный холодок,
я иду со всеми
в темень в начале дня,
молодое племя
пялится на меня.

Как Иван Предтеча,
мертвою головой
я стремлюсь навстречу
вечной любви живой,
в ожидании чуда,
весь в копоти, как броня,
и мой век-иуда
прячется за меня.

ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ НОВОЙ ПОЭЗИИ состоится 30 мая в большом зале Клуба писателей Центрального Дома литераторов!

Вечер ведет Полина Агуреева

Выступят поэты:

Юрий Кублановский,
Светлана Кекова,
Олеся Николаева,
Марина Кудимова,
Надежда Кондакова,

Игорь Караулов,
Анна Долгарева,
Мария Ватутина,
Анна Ревякина,
Александр Пелевин,

Алексей Шмелев,
Алексей Остудин,
Дмитрий Артис,
Дмитрий Филиппов,
Софья Юдина,  
Дмитрий Молдавский

Режиссер: Фёдор Малышев

Билеты: https://cheka.timepad.ru/event/2395586/

Начало в 19:00
Адрес: Большая Никитская, 53.

Мне и людям моего поколения непривычно само это словосочетание «концерт поэзии”, но раз устроители так считают, пусть так и будет!
В этом есть даже что-то загадочное…
ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ НОВОЙ ПОЭЗИИ - на старой сцене ЦДЛ.
На месте любителей поэзии я непременно уже помчалась бы за билетами, а то не дай Бог, не достанется, - все-таки концерт! 😊

Но до 30 мая надо еще дожить!
А пока я собираюсь в любимый город САРАТОВ, где прошли два блаженнейших года моего первого студенчества! Меня ждут три творческих встречи - в двух Университетах (на филфаке СГУ имени Н.Г. Чернышевского, где я училась) и в Техническом Университете имени Ю.А.Гагарина (которого во времена моей юности еще не было). А также - в музее К.Федина.

РАЗМЕЩАЮ ТРИ АФИШИ С АНОНСАМИ ЭТИХ ВСТРЕЧ
И ПРИГЛАШАЮ САРАТОВСКИХ ДРУЗЕЙ И ЛЮБИТЕЛЕЙ ПОЭЗИИ.
ПОГОВОРИМ
«О ЛЮБВИ, О ЖИЗНИ, О СТИХАХ»

Да, в начале ХX века это Биржа, а сегодня - это часть знаменитого Радищевского музея. Но в конце 60-х -70е годы того же XX века - это филфак и истфак Саратовского Государственного Университета, здание, в котором прошли мои первые и без сомнения лучшие студенческие годы. Мне повезло, и одна из бывших аспиранток Светланы Кековой, работающая ныне в Радищевском, провела по бывших аудиториям, лестницам и коридором памятного дома. Стены помнят все, но и клеточки нашего мозга тоже помнят все - и это счастливое совпадение состоялось! Ура! Спасибо Алексею Колобродову (Здравые смыслы) разместившему это фото!
Об остальных Саратовских впечатлениях расскажу чуть позже.

Сегодня - второе воскресенье после Пасхи - и значит Праздник жён мироносиц! То есть, настоящий православный -Женский день! С праздником, мои дорогие! Прочитаем в первый раз или перечитаем еще раз СЛОВО СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ (в миру - Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого - великого хирурга и страдальца) произнесенное им на праздник жён-мироносиц, сразу после войны - 20 мая 1945 года.

«Почему же явился Господь первым женам-мироносицам, а не своим святым апостолам?

Потому, что Господь знал сердце женское. Он знал, что оно чрезвычайно чутко и полно любви, постигнет все великое, все таинственное, все святое гораздо легче и проще, чем постигают это мужские, более грубые сердца, ибо мужчинам свойственно все принимать с рассуждением, верить прежде всего тому, в чем удостоверяет их собственный ум.

А у женщин не так. Они не так долго рассуждают, как мужчины. Они всю правду, всю истину охватывают быстро и легко своим чистым сердцем. Ибо есть двоякого рода познание — познание умом и познание сердцем, то познание сердцем, которое философы называют интуитивным познанием. Сердцем познается самое главное — то, чего не может познать ум. Сердце есть орган нашего высшего познания, нашего общения с Богом, со всем потусторонним миром. Женское сердце в гораздо большей степени, чем мужское, обладает этой способностью интуитивного познания, познания непосредственного, без долгих рассуждений. В этом великое преимущество женщин перед мужчинами

Именно потому церкви наши полны теперь прежде всего женщинами. Женщины сердцем своим легче обращаются к Господу Иисусу Христу, легче воспринимают и познают все святое. Слава женщинам!»

День рождения
Юрия КУБЛАНОВСКОГО!
Сердечно поздравляем!

***
Мы смолоду были с тобой самородки,
но вот оказались на дне –
твоей нерасчётливо скорой походки
отчасти, считай, по вине.
Ведь помнишь, как бодро шагая вначале,
ты вдруг задохнулась в пути:
– Россию, которую мы потеряли,
уже никогда не найти.
 
Я был только автор ненужных нетленок.
Ты – русая птица ночей.
Зачем же тогда в либеральный застенок
таскали выпытывать: чей?
Когда, прокурорствуя, Пемзер в колонках
мне на спину вешал туза,
возилась со мной ты, что с малым ребёнком,
рукой прикрывала глаза.
 
...Два лебедя здешних куда-то уплыли,
лишь домик понтонный стоит.
Запутаны кроны плакучие были,
как старые сети, ракит.
Да разве нет хлипкой надежды на чудо,
на новый лимит бытия?
И у новодевичих башен – Откуда
ты знаешь? – упорствовал я.
 
Хранится у Грозного в библиотеке,
которую всё не найдут,
прижизненное руководство Сенеки,
как с жизнью прощаться должны человеки
и Хроники будущих смут.
 
* * *
 
От лап раскалённого клёна во мраке
червоннее Русь.
От жизни во чреве её, что в бараке,
не переметнусь.
 
Её берега особливей и ближе,
колючей жнивьё.
Работая вёслами тише и тише,
я слышу её.
 
О, как в нищете ты, родная, упряма.
Но зримей всего
на месте снесённого бесами храма
я вижу его.
 
И там, где, пожалуй что, кровью залейся
невинной зазря,
становится жалко и красноармейца,
не только царя.
 
Всё самое страшное, самое злое
ещё впереди.
Ведь глядя в грядущее, видишь былое,
а шепчешь: гряди!
 
Вмещает и даль с васильками и рожью,
и рощу с пыльцой позолот
тот – с самою кроткою Матерью Божьей
родительский тусклый киот.

Анатолий ЖИГУЛИН (1930-2000)

УТИНЫЕ ДВОРИКИ
 
Утиные Дворики — это деревня.
Одиннадцать мокрых соломенных крыш.
Утиные Дворики — это деревья,
Полынная горечь и желтый камыш.
 
Холодный сентябрь сорок пятого года.
Победа гремит по великой Руси.
Намокла ботва на пустых огородах.
Увяз «студебекер» в тяжелой грязи.
 
Утиные Дворики...
Именем странным
Навек очарована тихая весь.
Утиные дворики...
Там, за курганом,
Еще и Гусиные, кажется, есть.
 
Малыш хворостиной играет у хаты.
Утиные Дворики...
Вдовья беда...
Всё мимо
И мимо проходят солдаты.
Сюда не вернется никто никогда...
 
Корявые вербы качают руками.
Шуршит под копной одинокая мышь,
И медленно тают в белесом тумане
Одиннадцать мокрых
Соломенных крыш.