"Всеобщее внимание на Соборе привлекал отдел Высшего церковного управления. Тут встал жгучий вопрос: как управлять Церковью - стоять ли за старый синодальный строй или за патриаршество?
Левые - светские профессора Духовных Академий и либеральные батюшки - были против патриаршества. Вновь, как и в Предсоборном Присутствии, заговорили об одиозном монархическом начале, об единодержавии, от которого революция освободила не для того, чтобы вновь к этому принципу власти возвращаться.
Это был все тот же закоренелый интеллигентский либерализм - верность отвлеченным идеям, не считаясь с фактами и исторической действительностью...
Дебатам в отделе не было конца... Однако, и это надо отметить, противников патриаршества в заседаниях встречали недружелюбно.
Вскоре великое потрясение принудило многих из них переменить свой образ мыслей и стать на защиту единоличного начала в управлении Церковью.
[...]
Деятельность Собора протекала среди бурных и грозных событий. Развал армии и всей политической и хозяйственной жизни, бегство солдат с фронта, вооруженные выступления рабочих, бешеная агитация большевиков против "угнетателей", разгул политических страстей... - вот атмосфера, в которой мы работали.
В начале октября стали приходить вести из Петербурга одна другой ужаснее, одна другой тревожнее... Временное правительство доживало свои последние дни.
Учредительное собрание казалось исходом из безысходного положения, но созыв его отсрочивали. Русская жизнь разваливалась, и надвигался хаос...
На второй-третий день после большевистского переворота (22 октября) примчались из Петрограда некоторые члены Собора (в их числе Котляревский) с вестью, что Временное правительство арестовано...
В Москве все забурлило, начались отдельные вооруженные выступления, а через два-три дня вся Москва была охвачена гражданской войной.
Жаркая стрельба, трескотня пулеметов, канонада из пушек - штурм Кремля и тех правительственных учреждений, где засели защитники Временного правительства: юнкера Александровского военного училища и добровольцы из населения. Страшные дни кровопролития...
Собор прервал нормальное течение своей работы. Выходить на улицу стало опасно. Некоторые члены рисковали жизнью, пробираясь в Епархиальный дом, а те, кто попадал на заседания, не могли иногда вернуться в общежитие.
Положение в городе стало столь грозным, что надо было торопиться, и вопрос о выборе Патриарха, который дебатировали в течение столь долгого времени, потребовал немедленного разрешения. Из предыдущих прений было ясно, что большинство Собора стоит за патриаршество; правда, оставалось выслушать еще не менее 90 ораторов, но момент требовал не речей, а действий.
Павел Граббе от имени своей группы (около шестидесяти человек) в пленарном заседании 26 октября внес предложение прения прекратить и проголосовать установление патриаршества в Русской Церкви.
Под грохот пушек и треск пулеметов Собор проголосовал величайший акт всей деятельности Всероссийского Церковного Собора 1917-1918 годов...
[...]
В эти ужасные, кровавые дни в Соборе произошла большая перемена.
Мелкие человеческие страсти стихли, враждебные пререкания смолкли, отчужденность сгладилась.
В сознание Собора стал входить образ Патриарха, печальника, заступника и водителя Русской Церкви.
На будущего избранника стали смотреть с надеждой. Настроение поднялось.
Собор, поначалу напоминавший парламент, начал преображаться в подлинный Церковный Собор: в органическое церковное целое, объединенное одним волеустремлением - ко благу Церкви.
Дух Божий повеял над собранием, всех утишая, всех примиряя..."
Источник
#анти_феофания #патриаршество
Левые - светские профессора Духовных Академий и либеральные батюшки - были против патриаршества. Вновь, как и в Предсоборном Присутствии, заговорили об одиозном монархическом начале, об единодержавии, от которого революция освободила не для того, чтобы вновь к этому принципу власти возвращаться.
Это был все тот же закоренелый интеллигентский либерализм - верность отвлеченным идеям, не считаясь с фактами и исторической действительностью...
Дебатам в отделе не было конца... Однако, и это надо отметить, противников патриаршества в заседаниях встречали недружелюбно.
Вскоре великое потрясение принудило многих из них переменить свой образ мыслей и стать на защиту единоличного начала в управлении Церковью.
[...]
Деятельность Собора протекала среди бурных и грозных событий. Развал армии и всей политической и хозяйственной жизни, бегство солдат с фронта, вооруженные выступления рабочих, бешеная агитация большевиков против "угнетателей", разгул политических страстей... - вот атмосфера, в которой мы работали.
В начале октября стали приходить вести из Петербурга одна другой ужаснее, одна другой тревожнее... Временное правительство доживало свои последние дни.
Учредительное собрание казалось исходом из безысходного положения, но созыв его отсрочивали. Русская жизнь разваливалась, и надвигался хаос...
На второй-третий день после большевистского переворота (22 октября) примчались из Петрограда некоторые члены Собора (в их числе Котляревский) с вестью, что Временное правительство арестовано...
В Москве все забурлило, начались отдельные вооруженные выступления, а через два-три дня вся Москва была охвачена гражданской войной.
Жаркая стрельба, трескотня пулеметов, канонада из пушек - штурм Кремля и тех правительственных учреждений, где засели защитники Временного правительства: юнкера Александровского военного училища и добровольцы из населения. Страшные дни кровопролития...
Собор прервал нормальное течение своей работы. Выходить на улицу стало опасно. Некоторые члены рисковали жизнью, пробираясь в Епархиальный дом, а те, кто попадал на заседания, не могли иногда вернуться в общежитие.
Положение в городе стало столь грозным, что надо было торопиться, и вопрос о выборе Патриарха, который дебатировали в течение столь долгого времени, потребовал немедленного разрешения. Из предыдущих прений было ясно, что большинство Собора стоит за патриаршество; правда, оставалось выслушать еще не менее 90 ораторов, но момент требовал не речей, а действий.
Павел Граббе от имени своей группы (около шестидесяти человек) в пленарном заседании 26 октября внес предложение прения прекратить и проголосовать установление патриаршества в Русской Церкви.
Под грохот пушек и треск пулеметов Собор проголосовал величайший акт всей деятельности Всероссийского Церковного Собора 1917-1918 годов...
[...]
В эти ужасные, кровавые дни в Соборе произошла большая перемена.
Мелкие человеческие страсти стихли, враждебные пререкания смолкли, отчужденность сгладилась.
В сознание Собора стал входить образ Патриарха, печальника, заступника и водителя Русской Церкви.
На будущего избранника стали смотреть с надеждой. Настроение поднялось.
Собор, поначалу напоминавший парламент, начал преображаться в подлинный Церковный Собор: в органическое церковное целое, объединенное одним волеустремлением - ко благу Церкви.
Дух Божий повеял над собранием, всех утишая, всех примиряя..."
Источник
#анти_феофания #патриаршество
