Нобелевские династии
Подписчик поделился очень интересной статьей по горячим следам публикации от Econs. В ней анализируется такой феномен как «академическое родство» (academic ancestry). Он заключается в наличии менторских связей между учеными (учитель-ученик). Например, какое количество учеников с Нобелевской премией впоследствии обучил ученый-лауреат Нобелевской премии. В список исследования вошли 727 учёных.
И выводы поразительные: в этом списке обнаружилось несколько академических генеалогических древ: 1 с 696 лауреатами, 4 — с 2 и 25 — с одним лауреатом. То есть один человек — а именно швейцарский ученый Эммануэль Ступанус, живший в XVI-XVII веках — является академическим предком около 668 нобелевских лауреатов, что составляет 92% всех обладателей премии. Также удалось найти Нобелевского лауреата, у которого наибольшее число «нобелевских потомков» (228) — британский физик Джон Уильям Стретт. У его студента, физика Джозефа Томпсона, их 227. Из них 126 стали обладателям Нобелевской премии по физике.
Далее идет интересная информация про особенность дисциплин. У химиков, например, самое высокое число нобелевских потомков в среднем – 7 ученых; у физиков — 6.2; у медиков — 2.6; а у экономистов — всего 0.8.
А теперь немного о социально-академической мобильности среди нобелевских лауреатов. Количество ученых-обладателей премии, среди предков которого не было нобелевских лауреатов, остается практически неизменным с 1950 года. Тем не менее, число тех ученых-обладателей премии, которые не обучались у нобелевских лауреатов, растет.
Если подвести итог, то наблюдается устойчивая преемственность среди тех, кто получает премию. Значительное влияние оказывает наставник и академическая среда, в которой обучался будущий лауреат. Без хорошего наставника — и, скорее всего, хорошего университета — шансы сильно снижаются.
Tol, R. S. (2024). The Nobel family. Scientometrics, 129(3), 1329-1346.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Подписчик поделился очень интересной статьей по горячим следам публикации от Econs. В ней анализируется такой феномен как «академическое родство» (academic ancestry). Он заключается в наличии менторских связей между учеными (учитель-ученик). Например, какое количество учеников с Нобелевской премией впоследствии обучил ученый-лауреат Нобелевской премии. В список исследования вошли 727 учёных.
И выводы поразительные: в этом списке обнаружилось несколько академических генеалогических древ: 1 с 696 лауреатами, 4 — с 2 и 25 — с одним лауреатом. То есть один человек — а именно швейцарский ученый Эммануэль Ступанус, живший в XVI-XVII веках — является академическим предком около 668 нобелевских лауреатов, что составляет 92% всех обладателей премии. Также удалось найти Нобелевского лауреата, у которого наибольшее число «нобелевских потомков» (228) — британский физик Джон Уильям Стретт. У его студента, физика Джозефа Томпсона, их 227. Из них 126 стали обладателям Нобелевской премии по физике.
Далее идет интересная информация про особенность дисциплин. У химиков, например, самое высокое число нобелевских потомков в среднем – 7 ученых; у физиков — 6.2; у медиков — 2.6; а у экономистов — всего 0.8.
А теперь немного о социально-академической мобильности среди нобелевских лауреатов. Количество ученых-обладателей премии, среди предков которого не было нобелевских лауреатов, остается практически неизменным с 1950 года. Тем не менее, число тех ученых-обладателей премии, которые не обучались у нобелевских лауреатов, растет.
Если подвести итог, то наблюдается устойчивая преемственность среди тех, кто получает премию. Значительное влияние оказывает наставник и академическая среда, в которой обучался будущий лауреат. Без хорошего наставника — и, скорее всего, хорошего университета — шансы сильно снижаются.
Tol, R. S. (2024). The Nobel family. Scientometrics, 129(3), 1329-1346.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Соотношение одного сотрудника тайной полиции ( и в некоторых случаях и осведомителей) к определенному числу жителей страны. Гестапо отдыхает по сравнению с Филиппинами, Тайванем и Северной Кореей.
Greitens, S. C. (2016). Dictators and their secret police: Coercive institutions and state violence. Cambridge University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Greitens, S. C. (2016). Dictators and their secret police: Coercive institutions and state violence. Cambridge University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Дизайн силового аппарата авторитарного государства. Два пути
Силовики играют ключевую роль в репрессиях. Автократ полагается на их способность устранять угрозу правящему режиму. Как раз характер угроз и определяет дизайн силового аппарата подобного государства.
У диктаторов есть две основные угрозы:
▪️Государственный переворот
▪️Массовое восстание
Первый обычно совершают контрэлиты. Они мобилизуют силы внутри высших и средних эшелонов власти, чтобы отстранить диктатора. Отдельно стоит выделить силовиков. Второй инициируется народными массами, но финальный аккорд всегда остается за элитами. В политической науке этот феномен получил название «дилемма насилия» (coercive dilemma).
Исходя из главной угрозы диктаторы и формируют силовой аппарат государства. Тут есть два пути:
▪️Фрагментирование органов безопасности
▪️Создание единого силового аппарата
В рамках первого подхода автократ разбивает органы безопасности на отдельные и независимые друг от друга службы. Они действуют отдельно друг от друга и часто имеют противоположные интересы, что выливается в соперничество. Это помогает справиться с угрозой консолидации контрэлитного заговора. Вторым важным элементом этого дизайна является закрытость служб безопасности. Попасть туда могут лишь определенные слои населения; например, этническая группа откуда родом диктатор. Хорошим примером может послужить силовой аппарат при суданском диктаторе Омаре аль-Башире и при правителе Чада Хабре Хиссене.
В рамках второго диктатор формирует единый и сплоченный аппарат органов безопасности для противодействия угрозам со стороны масс. Это позволяет мобилизовать все силы силовиков для контроля населения. Они отличаются более высоким уровнем подготовки и профессионализма. Кроме того, доступ в этих службы открыт для более широких слоев населения. В качестве пример стоит выделить Тайвань (Бюро национальной безопасности) и Штази.
Однако есть еще одна деталь: в первом случае силовики часто проводят масштабные репрессии, так как их способности выявить противников режима весьма ограничены. Поэтому они часто прибегают к массовым посадкам по политическим мотивам и убийствам. Во втором случае силовики могут организовать масштабное слежение за населением, что позволяет точечно выявлять противников режима.
Greitens, S. C. (2016). Dictators and their secret police: Coercive institutions and state violence. Cambridge University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Силовики играют ключевую роль в репрессиях. Автократ полагается на их способность устранять угрозу правящему режиму. Как раз характер угроз и определяет дизайн силового аппарата подобного государства.
У диктаторов есть две основные угрозы:
▪️Государственный переворот
▪️Массовое восстание
Первый обычно совершают контрэлиты. Они мобилизуют силы внутри высших и средних эшелонов власти, чтобы отстранить диктатора. Отдельно стоит выделить силовиков. Второй инициируется народными массами, но финальный аккорд всегда остается за элитами. В политической науке этот феномен получил название «дилемма насилия» (coercive dilemma).
Исходя из главной угрозы диктаторы и формируют силовой аппарат государства. Тут есть два пути:
▪️Фрагментирование органов безопасности
▪️Создание единого силового аппарата
В рамках первого подхода автократ разбивает органы безопасности на отдельные и независимые друг от друга службы. Они действуют отдельно друг от друга и часто имеют противоположные интересы, что выливается в соперничество. Это помогает справиться с угрозой консолидации контрэлитного заговора. Вторым важным элементом этого дизайна является закрытость служб безопасности. Попасть туда могут лишь определенные слои населения; например, этническая группа откуда родом диктатор. Хорошим примером может послужить силовой аппарат при суданском диктаторе Омаре аль-Башире и при правителе Чада Хабре Хиссене.
В рамках второго диктатор формирует единый и сплоченный аппарат органов безопасности для противодействия угрозам со стороны масс. Это позволяет мобилизовать все силы силовиков для контроля населения. Они отличаются более высоким уровнем подготовки и профессионализма. Кроме того, доступ в этих службы открыт для более широких слоев населения. В качестве пример стоит выделить Тайвань (Бюро национальной безопасности) и Штази.
Однако есть еще одна деталь: в первом случае силовики часто проводят масштабные репрессии, так как их способности выявить противников режима весьма ограничены. Поэтому они часто прибегают к массовым посадкам по политическим мотивам и убийствам. Во втором случае силовики могут организовать масштабное слежение за населением, что позволяет точечно выявлять противников режима.
Greitens, S. C. (2016). Dictators and their secret police: Coercive institutions and state violence. Cambridge University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Борьба с повстанцами и разведка: фактор этничности во второй чеченской кампании
В этом посте я затронул такую фундаментальную проблему авторитарных режимов как сбор и анализ информации. С этой трудностью сталкиваются как демократии, так и автократии, но у вторых в силу отсутствия обратной связи от гражданского общества и политических соперников она гораздо глубже.
Однако полезно обратиться и к другим примерам, косвенно подтверждающих насколько доступность информации влияет на успех. В этом нам поможет статья профессора Дартмутского колледжа Джейсона Лиалла. Он исследовал стратегию федеральных войск в борьбе с чеченскими повстанцами во время второй чеченской кампании (с 2000 по 2005 год).
В центр его внимания попала тактика российских войск под названием «зачистки» (sweeps). Под этим термином он определяет действия, направленные на выявление повстанцев среди гражданского населения. Они сопровождались изоляцией выбранной территории, задержанием подозреваемых и ликвидацией повстанцев.
Лиалл утверждает, что подразделения, составленные из русских, действовали менее эффективно, чем те, которые состояли из чеченцев, воюющих на стороне федеральных войск. Эффективность он определил следующим образом: через временной интервал и количество ответных нападений на солдат федеральной армии в зоне зачистки.
Ученый выяснил, что, когда зачистку проводили русские, то частота и количество нападений со стороны повстанцев были выше. Когда контртеррористические операции проводили чеченцы, то частота вооруженных акций снижалась на 40%. Ответные нападения повстанцев следовали в 79% случаев, когда зачистку проводили подразделения, составленные из этнических русских и в 62%, когда ее проводили местные. Если эти операции проводили смешанные подразделения, то их эффективность была не намного выше, чем у чисто русских и ниже, чем у чеченских.
Как объяснить подобное различие в результатах?
Как пишет Лиалл, дело тут не , как кто-то мог бы предположить, в низком профессионализме российских солдат, а в лучшей способности выявлять угрозы и ориентироваться в обществе и местности у местных. Чеченцы, будучи интегрированы в локальное сообщество, могли более эффективно отслеживать и ликвидировать повстанцев. У них было серьезное преимущество в сборе и владения информацией. У федеральных войск его не было, а местные жители относились к ним гораздо негативнее, чем к соплеменникам, воюющим на стороне России.
Поэтому колониальные империи формировали локальные полицейские силы в основном из местных. Они эффективнее боролись против своих соплеменников и снабжали более точной информацией. Хорошим примером может послужить стратегия французов во время войны в Алжире (1954-1962). Они вербовали из местных жителей отряды для сбора разведывательной информации и борьбы с повстанцами под названием «харка».
Lyall, J. (2010). Are coethnics more effective counterinsurgents? Evidence from the second Chechen war. American Political Science Review, 104(1), 1-20.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
В этом посте я затронул такую фундаментальную проблему авторитарных режимов как сбор и анализ информации. С этой трудностью сталкиваются как демократии, так и автократии, но у вторых в силу отсутствия обратной связи от гражданского общества и политических соперников она гораздо глубже.
Однако полезно обратиться и к другим примерам, косвенно подтверждающих насколько доступность информации влияет на успех. В этом нам поможет статья профессора Дартмутского колледжа Джейсона Лиалла. Он исследовал стратегию федеральных войск в борьбе с чеченскими повстанцами во время второй чеченской кампании (с 2000 по 2005 год).
В центр его внимания попала тактика российских войск под названием «зачистки» (sweeps). Под этим термином он определяет действия, направленные на выявление повстанцев среди гражданского населения. Они сопровождались изоляцией выбранной территории, задержанием подозреваемых и ликвидацией повстанцев.
Лиалл утверждает, что подразделения, составленные из русских, действовали менее эффективно, чем те, которые состояли из чеченцев, воюющих на стороне федеральных войск. Эффективность он определил следующим образом: через временной интервал и количество ответных нападений на солдат федеральной армии в зоне зачистки.
Ученый выяснил, что, когда зачистку проводили русские, то частота и количество нападений со стороны повстанцев были выше. Когда контртеррористические операции проводили чеченцы, то частота вооруженных акций снижалась на 40%. Ответные нападения повстанцев следовали в 79% случаев, когда зачистку проводили подразделения, составленные из этнических русских и в 62%, когда ее проводили местные. Если эти операции проводили смешанные подразделения, то их эффективность была не намного выше, чем у чисто русских и ниже, чем у чеченских.
Как объяснить подобное различие в результатах?
Как пишет Лиалл, дело тут не , как кто-то мог бы предположить, в низком профессионализме российских солдат, а в лучшей способности выявлять угрозы и ориентироваться в обществе и местности у местных. Чеченцы, будучи интегрированы в локальное сообщество, могли более эффективно отслеживать и ликвидировать повстанцев. У них было серьезное преимущество в сборе и владения информацией. У федеральных войск его не было, а местные жители относились к ним гораздо негативнее, чем к соплеменникам, воюющим на стороне России.
Поэтому колониальные империи формировали локальные полицейские силы в основном из местных. Они эффективнее боролись против своих соплеменников и снабжали более точной информацией. Хорошим примером может послужить стратегия французов во время войны в Алжире (1954-1962). Они вербовали из местных жителей отряды для сбора разведывательной информации и борьбы с повстанцами под названием «харка».
Lyall, J. (2010). Are coethnics more effective counterinsurgents? Evidence from the second Chechen war. American Political Science Review, 104(1), 1-20.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Эффективна ли пропаганда от RT?
Любое государство использует СМИ и информацию для продвижения своих интересов. Российское государство в информационном поле для этого использует множество инструментов. Один из них — телеканал Russia Today.
Руководство канала публично подчеркивает значительное влияние RT. В 2017 году оно указало на то, что его аудитория в США достигла 85 миллионов американцев. На 2022 год мировая аудитория RT составляла 700 миллионов человек в 100 странах.
В текущих условиях подвести какую-либо оценку влияния канала трудно, учитывая, что его вещание было заблокировано во многих государствах и в соцсетях. В итоге, как отмечают некоторые источники, RT перешел от прямых действий к «скрытым операциям» (covert operations). Теперь канал распространяет информацию через посредников, неаффилированных официально с RT. Это могут быть новостные группы в соцсетях и пр.
Однако все эти данные лишь косвенно подтверждают его влияние. Охват канала не говорит о том, что его информация оказывает влияние на слушателей и их убеждения. Чтобы узнать, насколько канал способен добиваться этих целей, обратимся к одному исследованию.
Ученый захотел именно узнать, насколько пропаганда от RT убедительна. Американцам задавали вопросы на две темы: внутренняя политика и внешняя политика США. Респондентов разделили на несколько групп: одним перед вопросами показывали одно из новостных сообщений от RT за 2018 год, но не говорили, что RT — это российская компания; вторым — сообщали, а третьим вообще ничего перед вопросами не показывали. Соответственно, затем замерили различия в ответах на вопросы.
Что получилось в итоге: ⬇️
▪️Подавляющее большинство никак не изменили своих взглядов, отвечая на вопросы о внутренней политике. В данном случае информация от RT оказалась бессильна
▪️Однако в том, что касается внешней политики, тут влияние RT было существенно выше. Например, воздействие контента канала на решение читателей вело к уменьшению одобрения активной роли США в мировой политики на 10%, а если читающий был республиканцем — на 20%. По другим вопросам (поддержка союзников и пр.) ситуация аналогичная.
Почему влияние пропаганды влияло только на убеждения американцев по поводу внешней политики США?
▪️Международной политикой мало кто интересуется, поэтому у американцев нет четкой позиции. И стоит сказать, что среди тех, кто ей интересуется, есть устойчивый консенсус. Это делает их более уязвимыми для информационного влияния
▪️По внутренним вопросам у многих есть устойчивая позиция. Кроме того, внутренней политике в Америке присуща высокая поляризация мнений, что делает задачу переубедить обладателя этих взглядов крайне трудной
В итоге можно сказать, что RT достигал своих целей только по формулированию у американских зрителей нужной позиции по внешнеполитическим вопросам.
Carter, E. B., & Carter, B. L. (2021). Questioning more: RT, outward-facing propaganda, and the post-west world order. Security Studies, 30(1), 49-78.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Любое государство использует СМИ и информацию для продвижения своих интересов. Российское государство в информационном поле для этого использует множество инструментов. Один из них — телеканал Russia Today.
Руководство канала публично подчеркивает значительное влияние RT. В 2017 году оно указало на то, что его аудитория в США достигла 85 миллионов американцев. На 2022 год мировая аудитория RT составляла 700 миллионов человек в 100 странах.
В текущих условиях подвести какую-либо оценку влияния канала трудно, учитывая, что его вещание было заблокировано во многих государствах и в соцсетях. В итоге, как отмечают некоторые источники, RT перешел от прямых действий к «скрытым операциям» (covert operations). Теперь канал распространяет информацию через посредников, неаффилированных официально с RT. Это могут быть новостные группы в соцсетях и пр.
Однако все эти данные лишь косвенно подтверждают его влияние. Охват канала не говорит о том, что его информация оказывает влияние на слушателей и их убеждения. Чтобы узнать, насколько канал способен добиваться этих целей, обратимся к одному исследованию.
Ученый захотел именно узнать, насколько пропаганда от RT убедительна. Американцам задавали вопросы на две темы: внутренняя политика и внешняя политика США. Респондентов разделили на несколько групп: одним перед вопросами показывали одно из новостных сообщений от RT за 2018 год, но не говорили, что RT — это российская компания; вторым — сообщали, а третьим вообще ничего перед вопросами не показывали. Соответственно, затем замерили различия в ответах на вопросы.
Что получилось в итоге: ⬇️
▪️Подавляющее большинство никак не изменили своих взглядов, отвечая на вопросы о внутренней политике. В данном случае информация от RT оказалась бессильна
▪️Однако в том, что касается внешней политики, тут влияние RT было существенно выше. Например, воздействие контента канала на решение читателей вело к уменьшению одобрения активной роли США в мировой политики на 10%, а если читающий был республиканцем — на 20%. По другим вопросам (поддержка союзников и пр.) ситуация аналогичная.
Почему влияние пропаганды влияло только на убеждения американцев по поводу внешней политики США?
▪️Международной политикой мало кто интересуется, поэтому у американцев нет четкой позиции. И стоит сказать, что среди тех, кто ей интересуется, есть устойчивый консенсус. Это делает их более уязвимыми для информационного влияния
▪️По внутренним вопросам у многих есть устойчивая позиция. Кроме того, внутренней политике в Америке присуща высокая поляризация мнений, что делает задачу переубедить обладателя этих взглядов крайне трудной
В итоге можно сказать, что RT достигал своих целей только по формулированию у американских зрителей нужной позиции по внешнеполитическим вопросам.
Carter, E. B., & Carter, B. L. (2021). Questioning more: RT, outward-facing propaganda, and the post-west world order. Security Studies, 30(1), 49-78.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Основными получателями продуктов китайской компании Huawei в подавляющем большинстве были авторитарные государства Африки. К 2017 году совокупная стоимость переданных технологий Huawei африканским автократиям была более чем в четыре раза выше, чем демократическим странам Африки, и составила 81% от общей стоимости.
Carter, E., & Carter, B. (2022). Exporting the Tools of Dictatorship: The Politics of China’s Technology Transfers to Africa.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Carter, E., & Carter, B. (2022). Exporting the Tools of Dictatorship: The Politics of China’s Technology Transfers to Africa.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
В догонку к истории про Генри. По результатам опроса авторов книги большинство представителей британских элит считают, что успеха они достигли исключительно благодаря своим заслугам (merit). На втором месте — хорошая школа и удача.
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Логика истребления: как информация влияет на количество жертв во время массовых чисток
Продолжаю читать жизнеутверждающие исследования по насилию. Сегодня речь пойдет об истреблении членов Коммунистической партии Индонезии режимом Сухарто после переворота 30 сентября 1965 года.
Данные о количество погибших разнятся. Винсент Бевинс, например, приводит цифру до 1 миллиона человек. Марк Уинвард пишет о 500 тыс. Его статью я как раз сегодня и разберу.
Он поставил себе задачу понять, почему в разных регионах Индонезии есть существенные отличия в количестве убитых. Как пишет Уинвард, самое больше число расстрелянных и казненных наблюдается в Центральной и Восточной Яве, а в Западной — меньше всего.
Чем объяснить такое отличие?
Ученый пишет, что все дело в объеме информации, доступной военным (intelligence capacity). Отсутствие достаточной информации о целях репрессий вынуждало военных полагаться на коллаборантов из числа местных. В их роли выступают соперники той группы, против которой ведутся репрессии. В случае Индонезии коллаборантами оказали религиозные движения и партии: мусульмане и католики + националисты.
Перед началом чисток они вели борьбу с коммунистами из национализации земель. Эта политика получила название «односторонние действия» (aksi sepihak). Коммунисты занимали земли богатых землевладельцев. Когда начались репрессии, мусульмане и другие решили воспользоваться возможностью уничтожить коммунистов.
В Центральной и Восточной Яве присутствие военных было ограничено, так как часть их была развернута за пределами провинции, а другая — поддерживала коммунистов. Когда прибыли лояльные Сухарто части, они не знали как и где искать членов КПИ. Поэтому они воспользовались помощью коллаборантов. Они намеренно арестовали и убивали не только коммунистов, но и вообще всех, кто был их оппонентом.
Дополнительную роль сыграло и то, что массовые аресты вели к переполненности тюрем. У военных не было средств поддерживать жизни всех узников. Поэтому они часто массово умерщвляли заключенных.
В Западной Яве присутствие военных было долгосрочным и устойчивым из-за долгого конфликта с повстанческим движением «Дарул Ислам». Они были хорошо знакомы с местностью и местными жителями. Военные четко понимали, где искать членов КПИ, кого из них надо просто арестовать, а кого убить. Поэтому кол-во убитых в ходе репрессий там было меньше, так как они не пользовались массовой помощью коллаборантов.
Таким образом отсутствие информации превращает насилие в массовое. Точечное насилие возможно только в тех случаях, когда силовики обладают точной информации о целях. Когда её нет, эту информацию они получают от местных жителей, желающих под шумок репрессий убить своих оппонентов. Это превращает насилие в массовое.
Winward, M. (2021). Intelligence capacity and mass violence: Evidence from Indonesia. Comparative Political Studies, 54(3-4), 553-584.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Продолжаю читать жизнеутверждающие исследования по насилию. Сегодня речь пойдет об истреблении членов Коммунистической партии Индонезии режимом Сухарто после переворота 30 сентября 1965 года.
Данные о количество погибших разнятся. Винсент Бевинс, например, приводит цифру до 1 миллиона человек. Марк Уинвард пишет о 500 тыс. Его статью я как раз сегодня и разберу.
Он поставил себе задачу понять, почему в разных регионах Индонезии есть существенные отличия в количестве убитых. Как пишет Уинвард, самое больше число расстрелянных и казненных наблюдается в Центральной и Восточной Яве, а в Западной — меньше всего.
Чем объяснить такое отличие?
Ученый пишет, что все дело в объеме информации, доступной военным (intelligence capacity). Отсутствие достаточной информации о целях репрессий вынуждало военных полагаться на коллаборантов из числа местных. В их роли выступают соперники той группы, против которой ведутся репрессии. В случае Индонезии коллаборантами оказали религиозные движения и партии: мусульмане и католики + националисты.
Перед началом чисток они вели борьбу с коммунистами из национализации земель. Эта политика получила название «односторонние действия» (aksi sepihak). Коммунисты занимали земли богатых землевладельцев. Когда начались репрессии, мусульмане и другие решили воспользоваться возможностью уничтожить коммунистов.
В Центральной и Восточной Яве присутствие военных было ограничено, так как часть их была развернута за пределами провинции, а другая — поддерживала коммунистов. Когда прибыли лояльные Сухарто части, они не знали как и где искать членов КПИ. Поэтому они воспользовались помощью коллаборантов. Они намеренно арестовали и убивали не только коммунистов, но и вообще всех, кто был их оппонентом.
Дополнительную роль сыграло и то, что массовые аресты вели к переполненности тюрем. У военных не было средств поддерживать жизни всех узников. Поэтому они часто массово умерщвляли заключенных.
В Западной Яве присутствие военных было долгосрочным и устойчивым из-за долгого конфликта с повстанческим движением «Дарул Ислам». Они были хорошо знакомы с местностью и местными жителями. Военные четко понимали, где искать членов КПИ, кого из них надо просто арестовать, а кого убить. Поэтому кол-во убитых в ходе репрессий там было меньше, так как они не пользовались массовой помощью коллаборантов.
Таким образом отсутствие информации превращает насилие в массовое. Точечное насилие возможно только в тех случаях, когда силовики обладают точной информации о целях. Когда её нет, эту информацию они получают от местных жителей, желающих под шумок репрессий убить своих оппонентов. Это превращает насилие в массовое.
Winward, M. (2021). Intelligence capacity and mass violence: Evidence from Indonesia. Comparative Political Studies, 54(3-4), 553-584.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
На графике передан масштаб аффективной (политической) поляризации населения 12 стран ОЭСР. На 2020 год в этом отношении лидируют США, Швейцария и Франция.
Напомню, что аффективная поляризация отражает степень нетерпимости к сторонникам других политических партий и взглядов среди граждан одной страны.
Boxell, L., Gentzkow, M., & Shapiro, J. M. (2024). Cross-country trends in affective polarization. Review of Economics and Statistics, 106(2), 557-565.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Напомню, что аффективная поляризация отражает степень нетерпимости к сторонникам других политических партий и взглядов среди граждан одной страны.
Boxell, L., Gentzkow, M., & Shapiro, J. M. (2024). Cross-country trends in affective polarization. Review of Economics and Statistics, 106(2), 557-565.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Зачем нужна партия «Новые люди»?
Россию, как минимум до 2022 года, многие политические ученые относили к категории электоральных автократий. Этот тип режимов сочетает как исключительно авторитарные способы управления страной, так и демократические. Вторые они скорее имитируют, чем реально воспроизводят.
И к 2020 году российское руководство столкнулось со следующей проблемой: так называемая «дилемма стареющего диктатора» (aging dictator’s dilemma). Устойчивые и долгоживущие электоральные автократии с течением временем начинают теряют легитимность в глазах населения из-за падения явки на выборы. Чтобы как-то оживить политическую жизнь и вернуть интерес к выборам, автократии создают оппозиционные партии-спойлеры.
Перед ними ставятся задачи:
▪️Привлечь побольше людей на выборы
▪️Отобрать голоса у оппозиционных парламентских партий (КПРФ и ЛДПР)
С этой целью российские власти создали две подконтрольные им партии: «Новые люди», «Зеленая альтернатива» и «За правду». Однако подобная стратегия сопряжена с одним большим риском:
▪️Новые партии могут пошатнуть позиции правящей партии
▪️Выйти из под контроля и стать точкой консолидацией оппозиционных элит и электората
Ученые из европейских университетов решили проверить, к каким результатам привела новая стратегия российских властей на примере выборов в региональные парламенты в 39 регионах (подробнее см. на карте) в 2021 году. Они проанализировали кандидатуры участников в одномандатных округах. Далее они при помощи регрессии (OLS) выяснили, как участие новых партий-спойлеров влияло на результаты кандидатов от Единой России. И посмотрели на то, какой эффект оказывают классические партии-спойлеры, как Российская партия свободы и справедливости (РПСС).
Выяснить удалось следующее:
📍Участие кандидатов от НЛ и ЗА снижало число проголосовавших за ЕР на 5 или 6 процентных пунктов.
📍Участие кандидатов от НЛ и ЗА снижало число голосов, поданных за ЛДПР, но не за КПРФ. Это объясняется разной электоральной базой этих партий. Молодежь, которая раньше голосовала за партию Жириновского, перетекала к новым партиям, а пенсионеры так и продолжали голосовать за КПРФ
📍Участие кандидатов от РПСС вело к ухудшению результатов КПРФ и ЛДПР, но не правящей партии
Можно сказать, что стратегия российских властей в целом оказалась удачной. Оппозиционные парламентские партии потеряли свои голоса, а значительная часть населения проявила интерес к новым партиям, особенно к «Новым людям». Ее депутаты, как показывает практика, часто голосуют за законопроекты, выдвигаемые правящей партией в Думе и региональных парламентах.
Romanov, D., Fominykh, I., & Ankudinov, I. (2023). Substituting the Opposition under Electoral Authoritarianism: The Case of the Russian Regional Parliamentary Elections in 2021. Russian Politics, 8(4), 519-549.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Россию, как минимум до 2022 года, многие политические ученые относили к категории электоральных автократий. Этот тип режимов сочетает как исключительно авторитарные способы управления страной, так и демократические. Вторые они скорее имитируют, чем реально воспроизводят.
И к 2020 году российское руководство столкнулось со следующей проблемой: так называемая «дилемма стареющего диктатора» (aging dictator’s dilemma). Устойчивые и долгоживущие электоральные автократии с течением временем начинают теряют легитимность в глазах населения из-за падения явки на выборы. Чтобы как-то оживить политическую жизнь и вернуть интерес к выборам, автократии создают оппозиционные партии-спойлеры.
Перед ними ставятся задачи:
▪️Привлечь побольше людей на выборы
▪️Отобрать голоса у оппозиционных парламентских партий (КПРФ и ЛДПР)
С этой целью российские власти создали две подконтрольные им партии: «Новые люди», «Зеленая альтернатива» и «За правду». Однако подобная стратегия сопряжена с одним большим риском:
▪️Новые партии могут пошатнуть позиции правящей партии
▪️Выйти из под контроля и стать точкой консолидацией оппозиционных элит и электората
Ученые из европейских университетов решили проверить, к каким результатам привела новая стратегия российских властей на примере выборов в региональные парламенты в 39 регионах (подробнее см. на карте) в 2021 году. Они проанализировали кандидатуры участников в одномандатных округах. Далее они при помощи регрессии (OLS) выяснили, как участие новых партий-спойлеров влияло на результаты кандидатов от Единой России. И посмотрели на то, какой эффект оказывают классические партии-спойлеры, как Российская партия свободы и справедливости (РПСС).
Выяснить удалось следующее:
📍Участие кандидатов от НЛ и ЗА снижало число проголосовавших за ЕР на 5 или 6 процентных пунктов.
📍Участие кандидатов от НЛ и ЗА снижало число голосов, поданных за ЛДПР, но не за КПРФ. Это объясняется разной электоральной базой этих партий. Молодежь, которая раньше голосовала за партию Жириновского, перетекала к новым партиям, а пенсионеры так и продолжали голосовать за КПРФ
📍Участие кандидатов от РПСС вело к ухудшению результатов КПРФ и ЛДПР, но не правящей партии
Можно сказать, что стратегия российских властей в целом оказалась удачной. Оппозиционные парламентские партии потеряли свои голоса, а значительная часть населения проявила интерес к новым партиям, особенно к «Новым людям». Ее депутаты, как показывает практика, часто голосуют за законопроекты, выдвигаемые правящей партией в Думе и региональных парламентах.
Romanov, D., Fominykh, I., & Ankudinov, I. (2023). Substituting the Opposition under Electoral Authoritarianism: The Case of the Russian Regional Parliamentary Elections in 2021. Russian Politics, 8(4), 519-549.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals