Война, налоги и парламент. Причины зарождения представительных органов правления в средневековой Европе
Изучая условия возникновения разнообразных институтов и особенностей развития европейских государств, приходишь к выводу, что тут сыграли свою роль как уникальное стечение обстоятельств, так и климатические условия. Сегодня хочу сделать пост про первый фактор.
Здесь нужно отметить следующие процессы и события:
▪️Распад Западной Римской империи и исчезновение централизованного бюрократического аппарата
▪️Формирование многочисленных политических центров в Европе
▪️Коммунальные революции
▪️Войны
Все эти факторы в совокупности стали одной из важнейших причин зарождения парламентов в средневековых монархиях.
📍Распад империи привел к резкому падению способности государства собирать налоги и дроблению политической власти. Правители новых европейских королевств, герцогств и княжеств были очень слабы и полагались на посредников в лице феодалов.
📍Затем, чуть позже в Европе начался расцвет городов, который привел к росту независимости городских центров от власти феодальных властителей (коммунальные революции). По итогам этой борьбы горожан против баронов в городах стали появляться институты самоуправления.
📍Наряду со всеми этими событиями европейские монархи посредством войн вели борьбу против других правителей. Это требовало значительных финансовых ресурсов. Чтобы заполучить эти ресурсы, монархам требовалась поддержка городов. Её можно было получить, включив представителей городов (non-noble urban elites) в состав так называемых «королевских советов» (royal councils). Короли делились властью в городами в обмен на помощь со сбором налогов и финансирование военных кампаний. После включения туда горожан советы стали представлять более широкие слои общества, а не только аристократию, что говорит о зарождении первых парламентов (Англия — 1265 ; Королевство Леон — 1188; и Франция — 1302 ).
Ученые из американских и европейских университетов захотели на основе количественных данных проверить, насколько война влияла на вероятность появления парламентов в средневековой Европе. В качестве метода они использовали линейную модель вероятности (LPM или OLS).
В итоге они установили, что вероятность возникновения парламента у государства, которое участвовало в среднем в одном конфликте каждый год в течение 25 лет, была выше на 5.60%, чем у тех, которые не вели военные действия. Войны требовали много денег, а города могли ими поделиться в обмен на представительство и другие привилегии. По этой причине короли создавали парламенты. Но это происходило только в том случае, если город до этого имел самоуправление.
Cox, G. W., Dincecco, M., & Onorato, M. G. (2024). Window of opportunity: War and the origins of parliament. British Journal of Political Science, 54(2), 405-421.
А.Т.
#кратко
🔹 Подпишись на Political Animals
Изучая условия возникновения разнообразных институтов и особенностей развития европейских государств, приходишь к выводу, что тут сыграли свою роль как уникальное стечение обстоятельств, так и климатические условия. Сегодня хочу сделать пост про первый фактор.
Здесь нужно отметить следующие процессы и события:
▪️Распад Западной Римской империи и исчезновение централизованного бюрократического аппарата
▪️Формирование многочисленных политических центров в Европе
▪️Коммунальные революции
▪️Войны
Все эти факторы в совокупности стали одной из важнейших причин зарождения парламентов в средневековых монархиях.
📍Распад империи привел к резкому падению способности государства собирать налоги и дроблению политической власти. Правители новых европейских королевств, герцогств и княжеств были очень слабы и полагались на посредников в лице феодалов.
📍Затем, чуть позже в Европе начался расцвет городов, который привел к росту независимости городских центров от власти феодальных властителей (коммунальные революции). По итогам этой борьбы горожан против баронов в городах стали появляться институты самоуправления.
📍Наряду со всеми этими событиями европейские монархи посредством войн вели борьбу против других правителей. Это требовало значительных финансовых ресурсов. Чтобы заполучить эти ресурсы, монархам требовалась поддержка городов. Её можно было получить, включив представителей городов (non-noble urban elites) в состав так называемых «королевских советов» (royal councils). Короли делились властью в городами в обмен на помощь со сбором налогов и финансирование военных кампаний. После включения туда горожан советы стали представлять более широкие слои общества, а не только аристократию, что говорит о зарождении первых парламентов (Англия — 1265 ; Королевство Леон — 1188; и Франция — 1302 ).
Ученые из американских и европейских университетов захотели на основе количественных данных проверить, насколько война влияла на вероятность появления парламентов в средневековой Европе. В качестве метода они использовали линейную модель вероятности (LPM или OLS).
В итоге они установили, что вероятность возникновения парламента у государства, которое участвовало в среднем в одном конфликте каждый год в течение 25 лет, была выше на 5.60%, чем у тех, которые не вели военные действия. Войны требовали много денег, а города могли ими поделиться в обмен на представительство и другие привилегии. По этой причине короли создавали парламенты. Но это происходило только в том случае, если город до этого имел самоуправление.
Cox, G. W., Dincecco, M., & Onorato, M. G. (2024). Window of opportunity: War and the origins of parliament. British Journal of Political Science, 54(2), 405-421.
А.Т.
#кратко
🔹 Подпишись на Political Animals
Forwarded from Political Animals
Городу — мир, деревне — война. Как урбанизировалась Европа
Mark Dincecco, Massimiliano Gaetano Onorato
Война остается в фокусе экономистов и социологов при изучении исторической траектории Европы и Запада в целом. Обычно она связывается с негативными последствиями, которые несут за собой военные действия: грабеж, разрушения и смерть.
Однако итальянские ученые неожиданно предложили посмотреть на обратную сторону медали и связали темпы урбанизации Европы с интенсивностью военных конфликтов на ее территории. Их главная гипотеза заключалась в следующем: войны вынуждали сельское население бежать под укрытие городских стен и покидать свои дома. За счёт притока людей города росли ускоренными темпами. Ученые назвали этот феномен «эффект безопасной гавани» (safe harbor effect).
Исследователи провели свой анализ на основе данных всех конфликтов с момента распада империи Карла Великого (фактически чуть раньше, с 800 года) — когда в Европе начался период интенсивных военных конфликтов — до 1800 года. В подборку городов вошло 676 городов и 847 вспышек насилия. Для удобства анализа они разделили карту Европы на клетки размером 150 x 150.
По итогу исследования их гипотеза подтвердилась: территории, где вспыхивали войны, урбанизировались на 11 % быстрее. Если учесть и другие факторы вроде чумы (Чёрной смерти), которые могли замедлить урбанизацию, то темпы роста городов были выше на 6 %.
Dincecco, M., Onorato, M.G. Military conflict and the rise of urban Europe. J Econ Growth 21, 259–282 (2016). https://doi.org/10.1007/s10887-016-9129-4
#кратко
🔻Подпишись на Politicanimalis
Mark Dincecco, Massimiliano Gaetano Onorato
Война остается в фокусе экономистов и социологов при изучении исторической траектории Европы и Запада в целом. Обычно она связывается с негативными последствиями, которые несут за собой военные действия: грабеж, разрушения и смерть.
Однако итальянские ученые неожиданно предложили посмотреть на обратную сторону медали и связали темпы урбанизации Европы с интенсивностью военных конфликтов на ее территории. Их главная гипотеза заключалась в следующем: войны вынуждали сельское население бежать под укрытие городских стен и покидать свои дома. За счёт притока людей города росли ускоренными темпами. Ученые назвали этот феномен «эффект безопасной гавани» (safe harbor effect).
Исследователи провели свой анализ на основе данных всех конфликтов с момента распада империи Карла Великого (фактически чуть раньше, с 800 года) — когда в Европе начался период интенсивных военных конфликтов — до 1800 года. В подборку городов вошло 676 городов и 847 вспышек насилия. Для удобства анализа они разделили карту Европы на клетки размером 150 x 150.
По итогу исследования их гипотеза подтвердилась: территории, где вспыхивали войны, урбанизировались на 11 % быстрее. Если учесть и другие факторы вроде чумы (Чёрной смерти), которые могли замедлить урбанизацию, то темпы роста городов были выше на 6 %.
Dincecco, M., Onorato, M.G. Military conflict and the rise of urban Europe. J Econ Growth 21, 259–282 (2016). https://doi.org/10.1007/s10887-016-9129-4
#кратко
🔻Подпишись на Politicanimalis
Все случаи массовых шутингов за 1989-2014 по штатам США. Самая высокая плотность насилия наблюдается в Калифорнии, Техасе и Флориде. В первом штате легислатуру контролируют демократы, а в остальных — республиканцы.
А.Т.
#кратко
🔹 Подпишись на Political Animals
А.Т.
#кратко
🔹 Подпишись на Political Animals
Простой способ предотвратить государственный переворот
В XX веке самым распространенным способом как установления, так и ликвидации авторитарных режимов был переворот (coup). Объяснение лежит на поверхности: подобное действие требует кооперации малого числа людей, что позволяет с большей вероятностью успешно организовать переворот.
Остальные способы, как например массовое восстание (popular uprising), выборы (elections) или вооруженный мятеж/революция (insurgency) требуют участия большого количества людей, что сильно усложняет задачу отстранения диктатора от власти. Поэтому большинство всегда делало выбор в пользу переворота.
Однако у переворота есть один большой недостаток: 50% попыток терпят неудачу, а это чревато негативными последствиями для участников. Поэтому элиты, если будет такая возможность, воспользуются более безопасным способом отстранить диктатора от власти.
Где-то с 60-х годов XX века наблюдается спад в числе государственных переворотов в автократиях и рост числа полуконкурентных/конкурентных выборов. Эта зависимость устойчивая, и она сохраняется вплоть до наших дней.
Как это объяснить?
Дело в том, что для контрэлит возможность участия в выборах — даже если они нечестные — снижает мотивацию идти на рискованные шаги по смещению диктатора. Риск при перевороте очень высок, а выборы дают возможность практически безболезненно бросить вызов автократу. Поэтому большинство элит предпочитают мирный и менее рискованный способ участия в выборах. Рисковать своей шкурой, если есть другая возможность, никто не хочет.
Поэтому для диктатора самый верный способ снизить угрозу переворота — это на постоянной основе проводить выборы, даже если они не вполне демократические.
Geddes, B. (2018). How Dictatorships Work: Power, Personalization, and Collapse. Cambridge University Press.
А.Т.
#кратко
🔹 Подпишись на Political Animals
В XX веке самым распространенным способом как установления, так и ликвидации авторитарных режимов был переворот (coup). Объяснение лежит на поверхности: подобное действие требует кооперации малого числа людей, что позволяет с большей вероятностью успешно организовать переворот.
Остальные способы, как например массовое восстание (popular uprising), выборы (elections) или вооруженный мятеж/революция (insurgency) требуют участия большого количества людей, что сильно усложняет задачу отстранения диктатора от власти. Поэтому большинство всегда делало выбор в пользу переворота.
Однако у переворота есть один большой недостаток: 50% попыток терпят неудачу, а это чревато негативными последствиями для участников. Поэтому элиты, если будет такая возможность, воспользуются более безопасным способом отстранить диктатора от власти.
Где-то с 60-х годов XX века наблюдается спад в числе государственных переворотов в автократиях и рост числа полуконкурентных/конкурентных выборов. Эта зависимость устойчивая, и она сохраняется вплоть до наших дней.
Как это объяснить?
Дело в том, что для контрэлит возможность участия в выборах — даже если они нечестные — снижает мотивацию идти на рискованные шаги по смещению диктатора. Риск при перевороте очень высок, а выборы дают возможность практически безболезненно бросить вызов автократу. Поэтому большинство элит предпочитают мирный и менее рискованный способ участия в выборах. Рисковать своей шкурой, если есть другая возможность, никто не хочет.
Поэтому для диктатора самый верный способ снизить угрозу переворота — это на постоянной основе проводить выборы, даже если они не вполне демократические.
Geddes, B. (2018). How Dictatorships Work: Power, Personalization, and Collapse. Cambridge University Press.
А.Т.
#кратко
🔹 Подпишись на Political Animals
Почему в ряде авторитарных государств много женщин в парламенте?
Согласно статистике в 79% государств на 2018 год среди общего числа депутатов в национальном законодательном органе женщин насчитывалось менее 30%.
Однако есть и интересные наблюдения: страны глобального юга опережают западный мир по количеству женщин в парламенте. Особенно выделяется Руанда, где у руля страны стоит автократ Поль Кагаме. Там в парламенте женщины составляют 61.3% депутатов. Более того Руанда входит в топ-5 стран с самым высоким уровнем гендерного равенства согласно Global gender gap report.
Я подозреваю, что это имеет отношение к авторитарному джендервошингу. О нем я подробно писал здесь. Если кратко, то автократы активно продвигают женщин в парламент для:
▪️Повышения легитимности своего режима в глазах международного сообщества
▪️Формирование лояльной базы сторонников
Гендерное равенство необязательно сопровождается демократизацией режима. Например, наряду с высоким уровнем гендерного равенства в стране применяются политические репрессии против противников Кагаме и другие нарушения прав человека. Поддержка повестки гендерного равенства помогает диктаторам создать образ прогрессивной страны и отвлечь внимание от менее лицеприятных эпизодов своей деятельности.
Сюда стоит отнести ещё тот факт, что государственная служба и политическая деятельность для женщин во многих странах — это возможность для профессионального роста и независимости, особенно в традиционных обществах. Это помогает автократам вербовать из числа женщин активных сторонниц режима.
Welzel, C., Haerpfer, C. W., Bernhagen, P., & Inglehart, R. F. (Eds.). (2018). Democratization. Oxford University Press, USA.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Согласно статистике в 79% государств на 2018 год среди общего числа депутатов в национальном законодательном органе женщин насчитывалось менее 30%.
Однако есть и интересные наблюдения: страны глобального юга опережают западный мир по количеству женщин в парламенте. Особенно выделяется Руанда, где у руля страны стоит автократ Поль Кагаме. Там в парламенте женщины составляют 61.3% депутатов. Более того Руанда входит в топ-5 стран с самым высоким уровнем гендерного равенства согласно Global gender gap report.
Я подозреваю, что это имеет отношение к авторитарному джендервошингу. О нем я подробно писал здесь. Если кратко, то автократы активно продвигают женщин в парламент для:
▪️Повышения легитимности своего режима в глазах международного сообщества
▪️Формирование лояльной базы сторонников
Гендерное равенство необязательно сопровождается демократизацией режима. Например, наряду с высоким уровнем гендерного равенства в стране применяются политические репрессии против противников Кагаме и другие нарушения прав человека. Поддержка повестки гендерного равенства помогает диктаторам создать образ прогрессивной страны и отвлечь внимание от менее лицеприятных эпизодов своей деятельности.
Сюда стоит отнести ещё тот факт, что государственная служба и политическая деятельность для женщин во многих странах — это возможность для профессионального роста и независимости, особенно в традиционных обществах. Это помогает автократам вербовать из числа женщин активных сторонниц режима.
Welzel, C., Haerpfer, C. W., Bernhagen, P., & Inglehart, R. F. (Eds.). (2018). Democratization. Oxford University Press, USA.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Классический реализм в международной политике
Продолжу развивать тематику постов, предложенных Политфаком. Он начал с марксизма и неомарксизма, а я начну с базы — с классического реализма. Во втором посте расскажу подробно неореализм (структурный реализм).
Прежде чем продолжить сразу скажу, что школа классического реализма — это группа мыслителей (многих), которую отнесли туда пост-фактум. Их мнения не спрашивали, просто посчитали это правильным, ибо — классика.
Итак, продолжаем. Предлагаю сразу отметить ключевые, на мой взгляд, идеи классического реализма:
▪️В человеческую природу заложено стремление к власти
▪️Цикличность истории
▪️Национальные интересы
▪️Анархия
▪️Важность нормативных оснований международной политики
Стоит отметить, что подход к политике в рамках этой школы исходит из убеждения в неизменности человеческой природы и цикличности истории. Эта цикличность вытекает из стремления людей к власти. Эгоистическое стремление индивида или группы индивидов заполучить как можно больше власти и влияния лежит в основании политики. Одержимость властью приводит людей к взлетам и падениям, которые определяются гордыней и самоуверенностью. Классический пример — история Афинского союза.
Государства укрепляют и расширяют власть через формирование и реализацию национальных интересов на международной арене. Интерес — это рационально осмысленные цели, направленные на максимизацию власти и влияния государства. В международной политике царит анархия, то есть нет верховного суверена, обладающего высшей властью. Поэтому соперничество государств практически ничем не ограничено. Однако у этой анархии все же есть некоторые границы.
Среди обывателей царит убеждение, что политика — это беспринципная борьба за власть. Realpolitik на максималках. И они довольно часто апеллируют к здравому смыслу, рацио или реализму, утверждая, что эта парадигма предлагает именно такой, аморальный подход к миру политики.
На самом деле, это не имеет ничего общего с идеями классического реализма в международной политике. Один из видных политических мыслителей XX века, классический реалист Ганс Моргентау, был глубоко убежден, что в политике этика играет одну из самых важных ролей. Такого же мнения придерживался и другой представитель этой школы, Фукидид.
Оба автора считали, что общие нормы, этика и культура позволяют государствам взаимодействовать и определять границы дозволенного. Нормативные представления о международной политике структурируют коммуникацию и отношения, а нарушение этих норм ведет к хаосу и катастрофе. Поэтому важность моральных оснований политики — один из ключевых постулатов классического реализма.
Если государство-гегемон будет регулярно нарушать нормативные основания своей власти и действовать, пренебрегая общепринятыми в международной политике правилами, то оно спровоцирует хаос, который тяжело будет контролировать. Остальные игроки потеряют общие основания для взаимодействия, а это чревато войнами и конфликтами. Моргентау в качестве релевантного примера приводил Наполеоновские войны, разрушившие Вестфальскую систему международных отношений.
Среди ключевых авторов этой школы стоит выделить: Ганс Моргентау, Эдвард Карр, Фукидид, Николло Макиавелли, Ричард Нед Либоу.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Продолжу развивать тематику постов, предложенных Политфаком. Он начал с марксизма и неомарксизма, а я начну с базы — с классического реализма. Во втором посте расскажу подробно неореализм (структурный реализм).
Прежде чем продолжить сразу скажу, что школа классического реализма — это группа мыслителей (многих), которую отнесли туда пост-фактум. Их мнения не спрашивали, просто посчитали это правильным, ибо — классика.
Итак, продолжаем. Предлагаю сразу отметить ключевые, на мой взгляд, идеи классического реализма:
▪️В человеческую природу заложено стремление к власти
▪️Цикличность истории
▪️Национальные интересы
▪️Анархия
▪️Важность нормативных оснований международной политики
Стоит отметить, что подход к политике в рамках этой школы исходит из убеждения в неизменности человеческой природы и цикличности истории. Эта цикличность вытекает из стремления людей к власти. Эгоистическое стремление индивида или группы индивидов заполучить как можно больше власти и влияния лежит в основании политики. Одержимость властью приводит людей к взлетам и падениям, которые определяются гордыней и самоуверенностью. Классический пример — история Афинского союза.
Государства укрепляют и расширяют власть через формирование и реализацию национальных интересов на международной арене. Интерес — это рационально осмысленные цели, направленные на максимизацию власти и влияния государства. В международной политике царит анархия, то есть нет верховного суверена, обладающего высшей властью. Поэтому соперничество государств практически ничем не ограничено. Однако у этой анархии все же есть некоторые границы.
Среди обывателей царит убеждение, что политика — это беспринципная борьба за власть. Realpolitik на максималках. И они довольно часто апеллируют к здравому смыслу, рацио или реализму, утверждая, что эта парадигма предлагает именно такой, аморальный подход к миру политики.
На самом деле, это не имеет ничего общего с идеями классического реализма в международной политике. Один из видных политических мыслителей XX века, классический реалист Ганс Моргентау, был глубоко убежден, что в политике этика играет одну из самых важных ролей. Такого же мнения придерживался и другой представитель этой школы, Фукидид.
Оба автора считали, что общие нормы, этика и культура позволяют государствам взаимодействовать и определять границы дозволенного. Нормативные представления о международной политике структурируют коммуникацию и отношения, а нарушение этих норм ведет к хаосу и катастрофе. Поэтому важность моральных оснований политики — один из ключевых постулатов классического реализма.
Если государство-гегемон будет регулярно нарушать нормативные основания своей власти и действовать, пренебрегая общепринятыми в международной политике правилами, то оно спровоцирует хаос, который тяжело будет контролировать. Остальные игроки потеряют общие основания для взаимодействия, а это чревато войнами и конфликтами. Моргентау в качестве релевантного примера приводил Наполеоновские войны, разрушившие Вестфальскую систему международных отношений.
Среди ключевых авторов этой школы стоит выделить: Ганс Моргентау, Эдвард Карр, Фукидид, Николло Макиавелли, Ричард Нед Либоу.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Всемирная гражданская война
С 1945 года гражданские войны (intrastate armed conflict) удерживают первое место по популярности среди всех вооруженных конфликтов в мире.
Пик внутригосударственного насилия пришелся на момент распада СССР, однако и сейчас оно сохраняется на самом высоком уровне.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
С 1945 года гражданские войны (intrastate armed conflict) удерживают первое место по популярности среди всех вооруженных конфликтов в мире.
Пик внутригосударственного насилия пришелся на момент распада СССР, однако и сейчас оно сохраняется на самом высоком уровне.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Причины этнических конфликтов
В прошлом посте я привел статистику по ключевым типам конфликтов в современном мире. Как оказалось, среди них главное место принадлежит гражданским войнам. Если копнуть глубже, то мы выясним, что внутригосударственное насилие принимает форму не столько борьбы между какими-то политическими группами, а этносами.
Такое преобладание этнических конфликтов вызвано деколонизацией и распадом СССР. На обломках бывших империй образовались государства, в состав которых входили различные этнические группы. Особенно это характерно для Африки, Ближнего Востока, Балканов и бывших советских республик.
Однако остается вопрос: почему вообще эти конфликты возникают? Что ведет к вооруженным столкновениям и массовому насилию?
На эти вопросы дают ответы исследователи из американских университетов. На передний план они выдвигают две переменные:
▪️фракционализация (fractionalization)
▪️поляризация (polarization).
Первая измеряет степень дробления населения на разные этнические группы, а вторая — степень антагонизма между этими группами. Учитывая высокую степень архаизации населения этих стран, ключевой формой идентификации выступают этнос или клан. С ними же связана особенность групповой логики действий.
📍Чем меньше группа, тем больше выгод она получит от контроля над какими-то сегментами государства или общества. В силу своей малой численности её члены получают больше выгод от приватизации ресурсов. Например, представители определенного этноса могут преобладать среди сотрудников силовых органов или военизированных группировок. Здесь хорошим примером будет Сирия и Мали. Это характерно для обществ с высокой фракционализацией.
📍Чем больше группа, тем у нее больше возможностей установить контроль над всей страной и конвертировать это в блага и преимущества для своих членов на уровне всего государства. Примером может послужить Эфиопия, где за власть борются три народа: амхара, тигре и оромо.
📈На первом рисунке можете увидеть, что, там, где много этнических групп, присутствует высокая степень фракционализации, а там, где их меньше — выше степень поляризации и борьбы за власть на государственном уровне.
Эти переменные, по мнению исследователей, должны иметь прямое отношение к интенсивности гражданских войн. Для этой цели они проанализировали 138 стран в период с 1960 по 2008 год. Интенсивность они определили через кол-во смертей в столкновениях (точка отсчёта начинается с 25 погибших) и кол-во зарегистрированных вспышек насилия.
📉Как оказалось, степень фракционализации и поляризации имеет прямое и позитивное отношение к наличию и интенсивности гражданских конфликтов, причем у поляризации это выражено немного сильнее, чем у второго индикатора. На второй картинке можете увидеть карту конфликтов: чем темнее цвет, тем выше фракционализация и поляризация, а красные точки — интенсивность столкновений (чем жирнее, тем больше смертей).
Получается, что эти факторы напрямую связаны с конфликтами внутри государства. Нельзя точно сказать, что они являются ключевой причиной, но, как минимум, они возможно создают благоприятные условия для возникновения таких конфликтов.
Esteban, J., Mayoral, L., & Ray, D. (2012). Ethnicity and conflict: Theory and facts. science, 336(6083), 858-865.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
В прошлом посте я привел статистику по ключевым типам конфликтов в современном мире. Как оказалось, среди них главное место принадлежит гражданским войнам. Если копнуть глубже, то мы выясним, что внутригосударственное насилие принимает форму не столько борьбы между какими-то политическими группами, а этносами.
Такое преобладание этнических конфликтов вызвано деколонизацией и распадом СССР. На обломках бывших империй образовались государства, в состав которых входили различные этнические группы. Особенно это характерно для Африки, Ближнего Востока, Балканов и бывших советских республик.
Однако остается вопрос: почему вообще эти конфликты возникают? Что ведет к вооруженным столкновениям и массовому насилию?
На эти вопросы дают ответы исследователи из американских университетов. На передний план они выдвигают две переменные:
▪️фракционализация (fractionalization)
▪️поляризация (polarization).
Первая измеряет степень дробления населения на разные этнические группы, а вторая — степень антагонизма между этими группами. Учитывая высокую степень архаизации населения этих стран, ключевой формой идентификации выступают этнос или клан. С ними же связана особенность групповой логики действий.
📍Чем меньше группа, тем больше выгод она получит от контроля над какими-то сегментами государства или общества. В силу своей малой численности её члены получают больше выгод от приватизации ресурсов. Например, представители определенного этноса могут преобладать среди сотрудников силовых органов или военизированных группировок. Здесь хорошим примером будет Сирия и Мали. Это характерно для обществ с высокой фракционализацией.
📍Чем больше группа, тем у нее больше возможностей установить контроль над всей страной и конвертировать это в блага и преимущества для своих членов на уровне всего государства. Примером может послужить Эфиопия, где за власть борются три народа: амхара, тигре и оромо.
📈На первом рисунке можете увидеть, что, там, где много этнических групп, присутствует высокая степень фракционализации, а там, где их меньше — выше степень поляризации и борьбы за власть на государственном уровне.
Эти переменные, по мнению исследователей, должны иметь прямое отношение к интенсивности гражданских войн. Для этой цели они проанализировали 138 стран в период с 1960 по 2008 год. Интенсивность они определили через кол-во смертей в столкновениях (точка отсчёта начинается с 25 погибших) и кол-во зарегистрированных вспышек насилия.
📉Как оказалось, степень фракционализации и поляризации имеет прямое и позитивное отношение к наличию и интенсивности гражданских конфликтов, причем у поляризации это выражено немного сильнее, чем у второго индикатора. На второй картинке можете увидеть карту конфликтов: чем темнее цвет, тем выше фракционализация и поляризация, а красные точки — интенсивность столкновений (чем жирнее, тем больше смертей).
Получается, что эти факторы напрямую связаны с конфликтами внутри государства. Нельзя точно сказать, что они являются ключевой причиной, но, как минимум, они возможно создают благоприятные условия для возникновения таких конфликтов.
Esteban, J., Mayoral, L., & Ray, D. (2012). Ethnicity and conflict: Theory and facts. science, 336(6083), 858-865.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Как численность и контакты с другими людьми влияет на успех человеческих сообществ
Вчера наблюдал в патриотическом сегменте телеграма высокую обеспокоенность итогами израильской операции против Хезболлы. Все очень встревожены и призывают к углублению изоляции от Запада и отказу от его технологий.
Меня, как обычно, эти мысли увели немного в другую плоскость, в более масштабную. Я задумался о последствиях изоляции для страны. И вспомнил одну чудесную статью антропологов, которые изучали как численность населения и степень контактов с другими сообществами влияет на уровень технологического развития.
Ученые для этого выбрали жителей Океании. Этот регион представляет собой огромный архипелаг островов, где люди живут достаточно изолированно друг от друга. Поэтому данная среда идеально подходит для исследования. В качестве технологии они остановили выбор на инструментах рыбной ловли.
Как выяснилось, те регионы, где зафиксирована наиболее высокая численность населения и плотность контактов с другими сообществами, отличались наиболее высоким количеством инструментов и сложностью технологией рыболовли.
Чем больше возможностей для контактов как внутри, так и вне общины , тем больше шансов на развитие и успех имеет отдельное сообщество. Изоляция, автаркия — это всегда шаг назад и деградация. Только в книжках о попаданцах самоизоляция страны приносит положительные результаты. Опыт примитивных форм человеческих сообществ подтверждает эту гипотезу. Другое дело — retrenchment. К анализу этой стратегии вернусь чуть позже.
Kline, M. A., & Boyd, R. (2010). Population size predicts technological complexity in Oceania. Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences, 277(1693), 2559-2564.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Вчера наблюдал в патриотическом сегменте телеграма высокую обеспокоенность итогами израильской операции против Хезболлы. Все очень встревожены и призывают к углублению изоляции от Запада и отказу от его технологий.
Меня, как обычно, эти мысли увели немного в другую плоскость, в более масштабную. Я задумался о последствиях изоляции для страны. И вспомнил одну чудесную статью антропологов, которые изучали как численность населения и степень контактов с другими сообществами влияет на уровень технологического развития.
Ученые для этого выбрали жителей Океании. Этот регион представляет собой огромный архипелаг островов, где люди живут достаточно изолированно друг от друга. Поэтому данная среда идеально подходит для исследования. В качестве технологии они остановили выбор на инструментах рыбной ловли.
Как выяснилось, те регионы, где зафиксирована наиболее высокая численность населения и плотность контактов с другими сообществами, отличались наиболее высоким количеством инструментов и сложностью технологией рыболовли.
Чем больше возможностей для контактов как внутри, так и вне общины , тем больше шансов на развитие и успех имеет отдельное сообщество. Изоляция, автаркия — это всегда шаг назад и деградация. Только в книжках о попаданцах самоизоляция страны приносит положительные результаты. Опыт примитивных форм человеческих сообществ подтверждает эту гипотезу. Другое дело — retrenchment. К анализу этой стратегии вернусь чуть позже.
Kline, M. A., & Boyd, R. (2010). Population size predicts technological complexity in Oceania. Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences, 277(1693), 2559-2564.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Десятилетие Чиночета (1)
Я совершенно непростительно упустил одно историческое событие и теперь буду наверстывать. Более чем неделю назад, 11 сентября, скончался известный перуанский диктатор Альберто Фухимори, известный как Эль Чиночет (El Chinochet). Он получил большую известность как за позитивный вклад в стабилизацию страны (программа строгой экономии), так и за коррупционные скандалы (Vladivideos), репрессии и программу массовой стерилизации женщин из бедных слоев населения.
Альберто Фухимори — сын японских иммигрантов, перебравшихся в Перу в 1934 году. Он получил хорошее образование в родной стране, а потом во Франции и США. Он стал обладателем бакалаврской степени по агрономии, а затем и магистерской — по математике. В 1984 году он получил пост ректора Национального университета сельского хозяйства Ла Молина. В общем, он был одним из тех автократов, которые вышли из академической среды, как Леопольд Сенгор и Антониу ди Салазар. Однако Фухимори сильно отличался от своих коллег тем, что был популистом.
Все популистские режимы разделяют две черты:
▪️Массовая мобилизация сторонников
▪️Антиэлитаризм
В первой половине XX века в Южной Америке огромную популярность снискали популисты первой волны вроде Хуана Доминго Перона и Ласаро Карденаса. Они осуществили переход от олигархического правления партий элиты к массовой политике.
Их популистские режимы отличались высокой степенью институционализации. Мобилизация и контроль над массам осуществлялся через партии и политические организации. Фухиморизм олицетворял собой новый феномен — неопопулизм или популизм второй волны. Он опирался не на лояльных сторонников в своей партии и партийные механизмы мобилизации масс, а на прямой контакт с широкими слоями населения. То есть неопопулистский режим был лишен институционализации.
Как Фухимори удалось прийти к власти? Победу Чиночету обеспечили три фактора:
📍Недовольство населения партийной политической системой страны
📍Бедственное экономическое положение (гиперинфляция)
📍Насилие со стороны левотеррористической маоистской организации Сендеро Луминосо (Sendero Luminoso)
На выборах в 1990 году его главным соперником стал известный перуанский писатель Марио Варгас Льоса. Будущий лауреат Нобелевской премии пошел на выборы, пользуясь поддержкой традиционного политического истеблишмента Перу. А Фухимори, наоборот, был никому неизвестным профессором, темной лошадкой с расплывчатой политической программой. Как считает политолог Курт Вейланд, именно независимость Фухимори и отсутствие связей с политическим истеблишментом предопределило его победу и поражение Варгаса Льоса.
Антиэлитарный настрой масс вместе с бедственным экономическим и политическим положением страны обеспечил восхождение демократическим путем Фухимори к власти В 1992 году он уже пошел на резкую автократизацию существующего режима, совершив самопереворот (autogolpe).
Во второй части расскажу о том, почему он потерял власть.
1. Weyland, K. (2006). The rise and decline of Fujimori’s neopopulist leadership. The Fujimori legacy: The rise of electoral authoritarianism in Peru, 13-38.
2. Варенцова, О. Б. (2014). Три волны популизма в Латинской Америке. Вестник МГИМО Университета, (6 (39)), 153-160.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals
Я совершенно непростительно упустил одно историческое событие и теперь буду наверстывать. Более чем неделю назад, 11 сентября, скончался известный перуанский диктатор Альберто Фухимори, известный как Эль Чиночет (El Chinochet). Он получил большую известность как за позитивный вклад в стабилизацию страны (программа строгой экономии), так и за коррупционные скандалы (Vladivideos), репрессии и программу массовой стерилизации женщин из бедных слоев населения.
Альберто Фухимори — сын японских иммигрантов, перебравшихся в Перу в 1934 году. Он получил хорошее образование в родной стране, а потом во Франции и США. Он стал обладателем бакалаврской степени по агрономии, а затем и магистерской — по математике. В 1984 году он получил пост ректора Национального университета сельского хозяйства Ла Молина. В общем, он был одним из тех автократов, которые вышли из академической среды, как Леопольд Сенгор и Антониу ди Салазар. Однако Фухимори сильно отличался от своих коллег тем, что был популистом.
Все популистские режимы разделяют две черты:
▪️Массовая мобилизация сторонников
▪️Антиэлитаризм
В первой половине XX века в Южной Америке огромную популярность снискали популисты первой волны вроде Хуана Доминго Перона и Ласаро Карденаса. Они осуществили переход от олигархического правления партий элиты к массовой политике.
Их популистские режимы отличались высокой степенью институционализации. Мобилизация и контроль над массам осуществлялся через партии и политические организации. Фухиморизм олицетворял собой новый феномен — неопопулизм или популизм второй волны. Он опирался не на лояльных сторонников в своей партии и партийные механизмы мобилизации масс, а на прямой контакт с широкими слоями населения. То есть неопопулистский режим был лишен институционализации.
Как Фухимори удалось прийти к власти? Победу Чиночету обеспечили три фактора:
📍Недовольство населения партийной политической системой страны
📍Бедственное экономическое положение (гиперинфляция)
📍Насилие со стороны левотеррористической маоистской организации Сендеро Луминосо (Sendero Luminoso)
На выборах в 1990 году его главным соперником стал известный перуанский писатель Марио Варгас Льоса. Будущий лауреат Нобелевской премии пошел на выборы, пользуясь поддержкой традиционного политического истеблишмента Перу. А Фухимори, наоборот, был никому неизвестным профессором, темной лошадкой с расплывчатой политической программой. Как считает политолог Курт Вейланд, именно независимость Фухимори и отсутствие связей с политическим истеблишментом предопределило его победу и поражение Варгаса Льоса.
Антиэлитарный настрой масс вместе с бедственным экономическим и политическим положением страны обеспечил восхождение демократическим путем Фухимори к власти В 1992 году он уже пошел на резкую автократизацию существующего режима, совершив самопереворот (autogolpe).
Во второй части расскажу о том, почему он потерял власть.
1. Weyland, K. (2006). The rise and decline of Fujimori’s neopopulist leadership. The Fujimori legacy: The rise of electoral authoritarianism in Peru, 13-38.
2. Варенцова, О. Б. (2014). Три волны популизма в Латинской Америке. Вестник МГИМО Университета, (6 (39)), 153-160.
А.Т.
#кратко
🔻Подпишись на Political Animals