Вослед юбилею Осипа Мандельштама читаем 🔽🔽🔽 в рубрике #weekendpoetry его поздние, сложные "Стихи о неизвестном солдате" (1937), написанные поэтом о себе и о каждом из нас.

Бродский заметил, что Мандельштам не боится мыслью расщепить мир буквально до молекул; но главный пафос стихов в ином: помыслив мир, мы должны вернуть ему долг — поучаствовать в его, мира, осуществлении, и роль эта неблаговидна и тяжела.

Воздух, свет, луч, небо здесь предельно осязаемы, почти материальны, это метафора мысли (в наивысшем изводе — духа). И одновременно — могила:

Как мне с этой воздушной могилой
Без руля и крыла совладать.
<...>
Как сутулого учит могила
И воздушная яма влечет.

Могилы повторяются три строфы подряд и настойчиво, алхимически превращают воздух мысли в землю материального бытия, из которой прорастают движимые "огнем столетий" коллективные человеческие надежды и упования (здесь — звезды, миры), для частной, конкретной судьбы вовсе не безобидные:

Шевелящимися виноградинами
Угрожают нам эти миры
И висят городами украденными,
Золотыми обмолвками, ябедами,
Ядовитого холода ягодами —
Растяжимых созвездий шатры,
Золотые созвездий жиры...

Герой почти не уплотняет холодные, ясные мысли до эмоций, но возвращает их назад миру, творимому "эфиром, десятично означенным", "светлой болью и молью нулей" — оптовым множеством судеб, где бытие недвусмысленно уподоблено войне ("небо крупных оптовых смертей"), в которой отдельный человек лишь неизвестный солдат. Поэт зрит, как самый дух человеческий словно обращается в прах и становится необходимой и неизбежной жертвой, плодородной почвой для семян нового бытия.

Помнит дождь, неприветливый сеятель, —
Безымянная манна его, —
Как лесистые крестики метили
Океан или клин боевой.

Мандельштам ужé воспринимал мир таким, каким он явится людям спустя всего три года после смерти поэта в 1938 году.
___
Публикует штабное Радио Телеграм @RTLMC.

Только "Балладой о Царской шутке" тов. Киплинга можем дополнить.

Впрочем, заложенную в ней мораль Песков замечательно знает сам. "О врагах Царя говорить Царю".

Сто лет назад, 7 августа 1921 года, умер Александр Блок. Но успел написать и прозреть многое, в том числе, как истинный русский поэт, о России. В очередной серии Штабных поэтических чтений #weekendpoetry озвучиваем 🔽🔽🔽 его "Новую Америку" (1913).

Стихотворение прошито рождественским символизмом. Прошлое Родины с ее будущим белой нитью (ровно посередине, в восьмой строфе) стягивает река. Одной строкой ("Ты, убогая финская Русь!") задается аллюзия на "Медного всадника": у Пушкина "приют убогого чухонца", "где прежде финский рыболов..." — о России допетровской, а затем гремящее описание нового града (и мира). Также и здесь: за "рекой полноводной"

...прекрасная внучка варяга
Не клянет половецкий полон...

(как бы ни хотелось иным старикам в делирии помахать перед половцами деревянным мечом), но

Там чернеют фабричные трубы,
Там завóдские стонут гудки.

Это 1913 год, канун Мировой войны, климакс имперских амбиций, за которыми не разглядишь революций. Поэт видит дальше: "Новая Америка" не имеет ввиду США, это лишь символ индустриального будущего, но Россия и в нем останется самою собой, со своим "путем степным — без конца, без исхода":

На пустынном просторе, на диком
Ты всё та, что была, и не та
Новым ты обернулась мне ликом,
И другая волнует мечта…

Черный уголь — подземный мессия,
Черный уголь — здесь царь и жених...

Блок как знал: "другая мечта" совсем скоро действительно займет страну на семьдесят с гаком лет... С тех пор разве что черный уголь сменился черной нефтью, на которую верхи и правда не намолятся (да еще рискуем, кстати, буквально стать "Новой Америкой", заимствуя у Штатов не самые лучшие практики с опозданием в пару избирательных циклов*,,*).

Тов. Потупчик ставит правильные вопросы… если смотреть из Европы или хотя бы из пределов Садового кольца дорогой и любимой столицы.

Только вот в Азии (и чем более Средней, чтоб не сказать Поднебесной Серединной, тем сильней доминирует именно азиатская компонента) совершенно иной подход к коммуникации с массами: народ должен блуждать в потьмах и сплетнях, а светочи истин — только в руках зур-нащальства. Знание — атрибут правящей касты.

Именно такой подход Токаев с (не факт что живым) Назарбаевым и культивируют. Да и у нас в (самой верхней) части правящей страты распространён именно такой пиар-метод — правда, не столько с китайским, сколько с чекистским душком.

Расскажем про это подходящий стишок в #WeekendPoetry.

Помните смерть узбекского хана Карима в 2016-м? Переполошившийся двор растянул агонию правителя на семь долгих, жарких дней, покуда решал, что делать дальше.

Поэт Караулов написал после этого свою «Дудочку» (смерть тирана порой вдохновляет на хорошие стихи), а главред П2.0 решил зачитать ее сегодня в качестве #weekendpoetry по другому, но подозрительно похожему поводу.

После старта казахских беспорядков Штаб требовал показать елбасы народу (раз, два), чего не сделано до сих пор. Один дипломированный востоковед в своей характерной манере сказал об этом так:

...Восток — это немедленная смерть. Вот так вот — тихо спрятаться, ничего не говорить и быть живым, это исключается!

Так где елбасы, наследнички?

______
Читает М. Шахов. Сведение — @akerby, обращайтесь. Публикует штабное Радио Телеграм — @RTLMC, подписывайтесь.