От эпоса Зои Кыргыс о Багатуре Шойгу #ЧиталкаШтаба в восторге.

В 2020 подоспело продолжение тенгрианского эпоса, восхваляющего Буга Тура Шойгу.

Скоро и в школах начнут изучать — так считает автор книги "Сын Хур-Кужугета Сергек с тёмно-рыжим конём" З. Кыргыс.

Новый эпос про богатыря, в поступках которого иносказательно отражены факты из биографии действующего министра обороны РФ, продолжает проект мифологизации С. Шойгу — и к этому проекту у нас не только стилистические вопросы.

Эпос стали сочинять одновременно с проектами по изучению тувинской истории, составлению справочников тувинского языка, публикациями работ самого Шойгу и осмыслением перспектив взятия Москвы.

В реализацию идей пошло не только региональное финансирование, но и федеральные гранты.

Т.е. мы за свои деньги получаем эпос, который в первоначальном изводе (2012 год, там тоже фигурировал сын Хур-Кужугета), далее цитаты и фрагменты из эпоса "О богатыре Шойгу" Айбека Соскала:

– наиболее благосклонен к главному герою Шойгу, а не его соратнику Путину (Пут дазылдых могэ)*

– народ в эпосе полагается на Шойгу, а не на Пут дазылдых могэ

– Шойгу почему-то с детства "впитал тайну святой Киевской Руси и братьев белорусов богатырские дела"

– герб России, орел двуглавый, почему-то одновременно и корона Шойгу со знаком Тенгри

Путин в эпосе положительный персонаж, но не богатырь, в отличие от Шойгу, и явно слаб: ему почему-то требуется подпитываться черной кровью из недр земли (нефтью, да) и исцелять свой хребет (на момент сочинения эпоса уже были подозрения о проблемах Путина с позвоночником?).

Да и "не дают [Путину] сидеть в седле коня" (сейчас в Конституции этот момент поправили).

Путину в Кремле неуютно:
" – Пут дазылдыг моге говорит — Что-то спать и ходить в кремле опасно стало, а вдруг красная звезда с башни упадет, раздавит нас и разобьется. А осколки разные веривших в звезду народов собрать я не смогу, постоянно сон мне снится, беспокоюсь я давно".

А бога тур Сергек с тёмно-рыжим конём собрать, значит, сможет?

Выходит, по тенгрианскому мнению президент уже в 2012 году беспокоился о пагубных кремлевских интригах.

И народишко оппозиционный авторы "эпоса" не очень жалуют: "Слюни с губ потекли, от сплетен пальцы кнопки нажимают, червивые души рабов анонимно что попало пишут — трусы, подлизы, сосунки".

Народишко вообще слабым получается — если бы не богатыри, схавали бы его звери.

Но есть в эпосе и замечательный момент:
Основное орудие Буга Тура Шойгу — трудовая лопата, "вся в царапинах, погнутая за долгую службу на посту", — скорее наводит на мысль о том, как Сергек грёб лопатой ништяки из кремлевских амбаров, чем про огородные камбоджийские тяпки.

#ЧиталкаШтаба К 50-летию ареста "Коммерсант" публикует материал про В. Буковского*, который преисполнен аллюзиями на ситуацию с А. Навальным:
Обнародовал самую постыдную государственную тайну
На какие грабли регулярно наступает власть
Привели на грань смерти ужесточением режима и отказом в лечении

Фамилия Навального в тексте ни разу не упомянута.

Позволим себе не использовать эзопов стиль и прямо охарактеризовать ситуацию с лечением в системе ФСИН цитатой из книги В. Буковского "И возвращается ветер":
"В тюрьме и здоровому человеку нелегко, а уж больному — совсем труба. Болезнью тебя начинают шантажировать: «Будешь сговорчивым — полечим, дадим диетпитание переведем в больницу. При язве и болезни печени всю эту гнилую кильку и тухлую квашеную капусту совсем невмоготу есть, а это 60 процентов твоей пищи, куда деваться? Если у тебя туберкулез или, скажем, голодные боли при язве, очень любят начальники сажать в карцер. Да еще в голодный день, когда пищи не полагается, норовят тебя вызвать на беседу. Туберкулезникам, по крайней мере, легче – они хоть боли не чувствуют.

Собственно, лечить здесь никого не лечат. Могут слегка смягчить остроту болезни, залечить поверхностно, не допустить смерти. В результате, как правило, у всех болезни приобретают хроническую форму, и потом уже от них не избавишься – всю жизнь на лекарства зарабатывай. Это считается вполне нормальным. «Вы что, лечиться сюда приехали? Мы вас в тюрьму не звали, не надо было попадать»...

Я, помню, только приехал в тюрьму первый раз, ничего еще не знал, сразу после обыска посадили меня на время одного в этапную камеру — темную, грязную и холодную. Вместо унитаза — этакий трон, возвышение со ступеньками высотой полметра, в середине дырка. Вонь жуткая. Над дыркой кран — это вместо раковины. Присел я на нары в некотором оторопении от такой камеры. Ну, думаю, неужели мне так три года сидеть? Вдруг слышу: «Гхм!» То ли показалось, то ли действительно кто-то кашлянул у меня под самым ухом. Оглядываюсь по сторонам — никого. Вдруг опять: «Гхм! Землячок!» Что за дьявол? На всякий случай ответил: «Что надо?» — «А подойди, землячок, к унитазу поближе — плохо тебя слышно!» Так состоялось первое мое знакомство с тюремным телефоном".
===

Историческая подборка "Коммерсанта" "Во что в действительности верят власти" и в иносказательном стиле получилась содержательной. А заголовок можно заменить на главный посыл заметок "Власти всегда ошибаются в собственной непогрешимости".

Мечтающим о героических сибирских стройках под руководством Шойгу не можем не напомнить, какие методы мотивации 🔽🔽🔽 строительных бригад это Шойгу воспевает.

"Я считаю, что это важнейший текст для понимания того, как должен мыслить творческий человек в момент эпохальных перемен", — К. Потупчик о дневниках К. Чуковского (помимо прочего, светского льва советской эпохи).

"Дневники" издавались в раннее постсоветское время (неясно, в какой степени полноты, зато — в премиленькой обложке с автопортретом дяди Корнея в образе Крокодила). В рамках рубрики #ЧиталкаШтаба погадали на PDF'ке эпохального документа, мотнув произвольное число страниц. Глаз зацепился вот где:

Я только всюду вставлю слово: дядя. Дядя Ленин сказал дяде Сталину, что дядя [нрзб. — Е. Ч.]

И вот решили пустить в ход пионеров, к-рые сегодня будут на Совещании у Лядовой, а потом пойдут депутацией к Сталину, чтобы он позволил напечатать какую-нб. книжку о себе, т. к. пионеры-де страшно желают узнать его жизнь, а книжек никаких о нем нету. Начали обдумывать текст этого обращения к Сталину. Выяснилось, что оно должно быть письменное.

К-ву это не понравилось, ведь Ст. мог заказать книжку другому, и он — предоставив нам долго обсуждать этот план — скромно и даже застенчиво сказал:
— А не лучше ли направить эту депутацию ко мне. Пусть пионеры напишут, что они просят меня написать о Ст., а я покажу ее Старику: мол, с утра до ночи надоедают, что делать.
Ляд. закивала головкой: Да, да, да... Это чудный план. Сегодня я внушу им эту мысль, Миша,— и им покажется, что она сама пришла им в голову...

Сегодня в газетах есть о том, что председатель Зерносовхозобъединения т. Герчиков смещен и разжалован за неумелое руководство этим колоссальным учреждением. Герчиков живет в этом же доме. К. был у него. Феноменально спокоен. Утром того дня, когда в газетах появилось подписанное Сталиным и Молотовым распоряжение о его свержении, он проснулся в 9 часов, взял в постели газеты, увидел ужасную новость, отложил ее в сторону — «успею еще наволноваться», — и заснул опять. Спал 3 часа.

Кольцов говорит, что завтра будет грозная передовая о нем в
«Правде».

Холодно ужасно в комнатах. Ветры так и ходят по незамазанной
квартире.

Действительно, очень актуальная книга. У нас любые времена — эпохальные.