Мы редко благодарим воздух которым дышим. Он всегда вокруг, рядом, как привычная данность. Но сколько бы мы просуществовали без него?
...В основном наши книги читают женщины (это касается всех издателей в России), да и у нас в офисе тот же расклад. Совпадение? не думаем. Так что мы отлично понимаем, какая это ответственность и какая тяжесть: хранить свою женскую суть сегодня, не прогибаясь под изменчивый мир.
Женщинам сегодня приходится и быть сильными, и чувствовать, осознавать сердцем — где в этом мире свет и добро, а где темное зло. И любить, конечно — а кто еще может остаться источником любви в мире, заполненном ненавистью? Мужчины могут позволить себе рефлексии и слабость, перекладывая всю тяжесть мира на женские плечи. Женщинам переложить этот груз уже не на кого.
Если пока существует в этом мире вера, надежда на лучшее, то исключительно благодаря вам. Наши авторы-мужчины это отлично понимают, и женские образы в их книгах — самые сильные и глубокие. Кого бы они ни описывали: воительниц, бросающих вызов неправде, или тех, для кого поле битвы — дом, семья, дети.
Подруги наши, спасибо за поддержку.
За то, что вы есть.
Мира и света всем вам.
Мы тоже постараемся внести свой вклад.
Как умеем и чем можем.
…Фото в этом посте — не из стоков, не случайное: оно создано для одной из наших книг, которая будет скоро, уже в апреле. Вообще эта книга — как раз дань уважения женщинам, дань прекрасная и трогательная.
Примите сегодня слова любви и благодарности и от всех нас.
#фантомпресс
...В основном наши книги читают женщины (это касается всех издателей в России), да и у нас в офисе тот же расклад. Совпадение? не думаем. Так что мы отлично понимаем, какая это ответственность и какая тяжесть: хранить свою женскую суть сегодня, не прогибаясь под изменчивый мир.
Женщинам сегодня приходится и быть сильными, и чувствовать, осознавать сердцем — где в этом мире свет и добро, а где темное зло. И любить, конечно — а кто еще может остаться источником любви в мире, заполненном ненавистью? Мужчины могут позволить себе рефлексии и слабость, перекладывая всю тяжесть мира на женские плечи. Женщинам переложить этот груз уже не на кого.
Если пока существует в этом мире вера, надежда на лучшее, то исключительно благодаря вам. Наши авторы-мужчины это отлично понимают, и женские образы в их книгах — самые сильные и глубокие. Кого бы они ни описывали: воительниц, бросающих вызов неправде, или тех, для кого поле битвы — дом, семья, дети.
Подруги наши, спасибо за поддержку.
За то, что вы есть.
Мира и света всем вам.
Мы тоже постараемся внести свой вклад.
Как умеем и чем можем.
…Фото в этом посте — не из стоков, не случайное: оно создано для одной из наших книг, которая будет скоро, уже в апреле. Вообще эта книга — как раз дань уважения женщинам, дань прекрасная и трогательная.
Примите сегодня слова любви и благодарности и от всех нас.
#фантомпресс
#слово_переводчика. Мария Александрова, переводчица романа Абрахама Вергезе «Завет воды»
К празднику и грядущему выходу книги, которую я с такой страстью и нежностью переводила в минувшем году. Скоро выйдет «Завет воды» Абрахама Вергезе. Великая книга, которая спасла мне жизнь, в самом прямом смысле. Но кроме невероятного вдохновения, рожденного самим романом, я благодаря ему нашла еще множество других вдохновляющих историй, так или иначе связанных с «Заветом воды». Вот, например, одна из них.
Жила-была на свете девушка по имени Ида Скаддер. Родилась она в 1870-м, в семье потомственных миссионеров-врачей. Да, бывает и так — дедушка, папа, все ее братья лечили и проповедовали в Индии, разделяя со своими пациентами все тяготы тамошней и тогдашней жизни.
А вот сама Ида совсем не хотела ни миссионерствовать, ни Индии никакой — насмотрелась в детстве на эти ужасы — а хотела немножко поучиться в родной Америке, а потом, может, и замуж выйти. Потому и уехала из Индии в Массачусетс.
Но потом ее мама заболела, пришлось вернуться в Индии — ухаживать за мамой и помогать отцу. Ида надеялась, что это всего на несколько месяцев.
Не тут-то было. Существует легенда, что однажды ночью к ней в дом пришли последовательно трое мужчин, представители разных религий, бытующих в Индии, и каждый попросил помощи: жена рожает, но ни один мужчина в силу религиозных запретов не должен ее видеть, а срочно нужен врач. Ида отказала каждому, говоря, что она медициной не занимается. На следующий день она узнала, что все три женщины ночью скончались.
Скорее всего, Ида действительно стала свидетельницей трагических ситуаций в родах, и действительно оказалась беспомощна перед ними. И потому решила стать врачом и посвятить жизнь служению женщинам в Южной Индии.
В числе первых студенток, принятых на медицинский факультет, она окончила Корнеллский медицинский колледж и вернулась в Индию. Отец ее вскоре умер, но Ида продолжила его дело.
На крупное пожертвование одного из благотворителей она открыла небольшой диспансер для женщин в городке Веллуру.
За два года помогла 5000 пациенток.
Но одних только ее рук и сил катастрофически не хватало.
И тогда Ида Скаддер решает открыть медицинскую школу только для девочек. Поскольку даже наличие врачей-мужчин не решало проблему — религиозные запреты приводили к тому, что женщины все равно оставались без помощи.
Вот представьте только: Индия, 1918 год… медицинский вуз для женщин…
В общем, количество заявление на поступление значительно превышало количество мест.
А потом была большая школа медсестер, а потом врачей, а потом туда стали принимать и мужчин тоже, потому что этот медицинский вуз и больница при нем стал одним из лучших не только в Индии, а, пожалуй, и в мире.
Ида Скаддер привлекла множество спонсоров для этого проекта, ей удалось собрать довольно большие деньги. И на эти средства была построена и оборудована огромная современная больница. По сей последний день огромная и современная. Христианский Медицинский колледж в Веллуру — один из крупнейших медицинских центров.
Но еще это грандиозная история самоотверженности и бесконечной преданности делу и людям. Начало 20 века, женщина, в Индии, медицинский вуз для женщин… И ведь сумела.
Иду Скаддер действительно знала вся страна, да и не только Индия, наверное. Ей действительно писали письма с простым адресом «Доктор Ида». А когда в 1960 Ида Скаддер умерла, вся Индия оплакивала ее и, казалось, вся страна собралась на ее похороны.
Вот так.
#фантомпресс #абрахамвергезе
К празднику и грядущему выходу книги, которую я с такой страстью и нежностью переводила в минувшем году. Скоро выйдет «Завет воды» Абрахама Вергезе. Великая книга, которая спасла мне жизнь, в самом прямом смысле. Но кроме невероятного вдохновения, рожденного самим романом, я благодаря ему нашла еще множество других вдохновляющих историй, так или иначе связанных с «Заветом воды». Вот, например, одна из них.
Жила-была на свете девушка по имени Ида Скаддер. Родилась она в 1870-м, в семье потомственных миссионеров-врачей. Да, бывает и так — дедушка, папа, все ее братья лечили и проповедовали в Индии, разделяя со своими пациентами все тяготы тамошней и тогдашней жизни.
А вот сама Ида совсем не хотела ни миссионерствовать, ни Индии никакой — насмотрелась в детстве на эти ужасы — а хотела немножко поучиться в родной Америке, а потом, может, и замуж выйти. Потому и уехала из Индии в Массачусетс.
Но потом ее мама заболела, пришлось вернуться в Индии — ухаживать за мамой и помогать отцу. Ида надеялась, что это всего на несколько месяцев.
Не тут-то было. Существует легенда, что однажды ночью к ней в дом пришли последовательно трое мужчин, представители разных религий, бытующих в Индии, и каждый попросил помощи: жена рожает, но ни один мужчина в силу религиозных запретов не должен ее видеть, а срочно нужен врач. Ида отказала каждому, говоря, что она медициной не занимается. На следующий день она узнала, что все три женщины ночью скончались.
Скорее всего, Ида действительно стала свидетельницей трагических ситуаций в родах, и действительно оказалась беспомощна перед ними. И потому решила стать врачом и посвятить жизнь служению женщинам в Южной Индии.
В числе первых студенток, принятых на медицинский факультет, она окончила Корнеллский медицинский колледж и вернулась в Индию. Отец ее вскоре умер, но Ида продолжила его дело.
На крупное пожертвование одного из благотворителей она открыла небольшой диспансер для женщин в городке Веллуру.
За два года помогла 5000 пациенток.
Но одних только ее рук и сил катастрофически не хватало.
И тогда Ида Скаддер решает открыть медицинскую школу только для девочек. Поскольку даже наличие врачей-мужчин не решало проблему — религиозные запреты приводили к тому, что женщины все равно оставались без помощи.
Вот представьте только: Индия, 1918 год… медицинский вуз для женщин…
В общем, количество заявление на поступление значительно превышало количество мест.
А потом была большая школа медсестер, а потом врачей, а потом туда стали принимать и мужчин тоже, потому что этот медицинский вуз и больница при нем стал одним из лучших не только в Индии, а, пожалуй, и в мире.
Ида Скаддер привлекла множество спонсоров для этого проекта, ей удалось собрать довольно большие деньги. И на эти средства была построена и оборудована огромная современная больница. По сей последний день огромная и современная. Христианский Медицинский колледж в Веллуру — один из крупнейших медицинских центров.
Но еще это грандиозная история самоотверженности и бесконечной преданности делу и людям. Начало 20 века, женщина, в Индии, медицинский вуз для женщин… И ведь сумела.
Иду Скаддер действительно знала вся страна, да и не только Индия, наверное. Ей действительно писали письма с простым адресом «Доктор Ида». А когда в 1960 Ида Скаддер умерла, вся Индия оплакивала ее и, казалось, вся страна собралась на ее похороны.
Вот так.
#фантомпресс #абрахамвергезе
Вчерашний день — как двуликий Янус: решительно невозможно сегодня поздравить с праздником так, чтобы были довольны все. О сильных и решительных, готовых бороться за свои права, мы уже написали. Но как быть с теми, кто строит жизнь иначе?
«Спасибо, что не написали про день любви и красоты» — сказали нам сегодня. Но это тоже сторона женственности. Какая важнее — кто знает…
Среди наших героинь есть и те, кто мечтал не о борьбе, а о вещах совершенно простых и земных: доме, любви, детях. Тех же цветах у порога. Неужели стоит списывать их со счетов? Тем более в конечном итоге и многие из них оказались способными на Поступок. Даже если они хотели просто любви, уюта и тишины.
Гармония, мудрость, красота, умение быть сильной в прощении — это их день тоже. День женщин-хранительниц. Пусть будет и вторая подборка в нашей ленте — для объективности.
📘Адриана Трижиани «Жена башмачника»
📘Фэнни Флэгг «Жареные зеленые помидоры»
📘Мэри Лоусон «Воронье озеро»
📘Делия Оуэнс «Там, где раки поют»
📘Кристин Ханна «Улица Светлячков»
📘Лора Спенс-Эш «А дальше — море»
📘Элизабет Страут «Оливия Киттеридж» и «И снова Оливия»
📘Нина Стиббе «Райский уголок»
📘Чжан Юэжань «Кокон»
📘Хелен Кляйн Росс «Опоздавшие»
#Фантомпресс #8марта
«Спасибо, что не написали про день любви и красоты» — сказали нам сегодня. Но это тоже сторона женственности. Какая важнее — кто знает…
Среди наших героинь есть и те, кто мечтал не о борьбе, а о вещах совершенно простых и земных: доме, любви, детях. Тех же цветах у порога. Неужели стоит списывать их со счетов? Тем более в конечном итоге и многие из них оказались способными на Поступок. Даже если они хотели просто любви, уюта и тишины.
Гармония, мудрость, красота, умение быть сильной в прощении — это их день тоже. День женщин-хранительниц. Пусть будет и вторая подборка в нашей ленте — для объективности.
📘Адриана Трижиани «Жена башмачника»
📘Фэнни Флэгг «Жареные зеленые помидоры»
📘Мэри Лоусон «Воронье озеро»
📘Делия Оуэнс «Там, где раки поют»
📘Кристин Ханна «Улица Светлячков»
📘Лора Спенс-Эш «А дальше — море»
📘Элизабет Страут «Оливия Киттеридж» и «И снова Оливия»
📘Нина Стиббе «Райский уголок»
📘Чжан Юэжань «Кокон»
📘Хелен Кляйн Росс «Опоздавшие»
#Фантомпресс #8марта
Еще осенью мы ждали вторую часть «Дюны» Дени Вильнёва. Не случилось: фильм перенесли на март. «Дюна» Херберта «наследила» сразу в двух наших романах:
«Дюна» — одна из любимых книг робкой Лени из романа Кристин Ханны.
« — А я люблю Толкина, — тихо призналась она, — И Герберта.
— „Дюна“ клевая…»
А в «Силе» Наоми Алдерман «Дюна» напрямую не цитируется, но весь этот роман написан под огромным влиянием книги Фрэнка Херберта. И маленькая «преподобная мать» Алли — прямая отсылка к такой же харизматичной и беспощадной Алии из «Дюны». Как, собственно, и вся сама «женская» религия, уж очень похожая у Алдерман на учение Бене Гессерит.
Такие вот интересные пересечения. Что ж, удачного проката задвоившейся «Дюны» — хотя и старый фильм Дэвида Линча стоит пересмотреть!
Хотя бы ради дикого, но симпатичного Стинга, молодого Патрика Стюарта… Ну и из-за этой милой девчушки, конечно.
#фантомпресс #наомиалдерман
«Дюна» — одна из любимых книг робкой Лени из романа Кристин Ханны.
« — А я люблю Толкина, — тихо призналась она, — И Герберта.
— „Дюна“ клевая…»
А в «Силе» Наоми Алдерман «Дюна» напрямую не цитируется, но весь этот роман написан под огромным влиянием книги Фрэнка Херберта. И маленькая «преподобная мать» Алли — прямая отсылка к такой же харизматичной и беспощадной Алии из «Дюны». Как, собственно, и вся сама «женская» религия, уж очень похожая у Алдерман на учение Бене Гессерит.
Такие вот интересные пересечения. Что ж, удачного проката задвоившейся «Дюны» — хотя и старый фильм Дэвида Линча стоит пересмотреть!
Хотя бы ради дикого, но симпатичного Стинга, молодого Патрика Стюарта… Ну и из-за этой милой девчушки, конечно.
#фантомпресс #наомиалдерман
Forwarded from Книжный Лис 🦊📚
Оса Эриксдоттер. Фаза 3. 18+
#роман
Что делает нас нами? В сериале Клиника один из героев говорит: «Мы знали, что доктор Кокс прав – все твои воспоминания, веселые и грустные, и делают тебя таким, какой ты есть». Наши воспоминания – это сокровища, которые всегда с нами, и их никто не способен похитить. Кроме беспощадной болезни, стирающей личность словно ластик, день за днем отбирающей у человека все, что ему дорого.
В этой книге группа ученых совершила революцию – разработала лекарство, спасающее от болезни Альцгеймера. Лабораторные анализы прошли успешно, получено разрешение переходить в заключительную, третью фазу – тестировать препарат на добровольцах. Первые испытуемые получают дозу, результат протрясающий: к людям возвращаются их память, навыки, они продолжают полноценную жизнь. Исследователи ликуют и надеются на Нобелевскую премию, пока мир не потрясают новости о жутких происшествиях, в которых, как оказывается, замешаны добровольцы, получившие вакцину.
Это книга – многогранное медицинское расследование. С одной стороны, читатель окунется в будни ученых, занятых разработкой и тестированием новых препаратов. С другой, узнает каково это – видеть как любимый человек угасает день за днем, уходит в глубину себя, и никто не в силах что-либо сделать. Мне понравилось, как автор постоянно смещает фокус внимания, показывает, как чувствуют себя разные люди, связанные с этой болезнью: сами больные; их родственники; ученые для которых это дело жизни; ученые, пытающиеся вылечить не просто больных, а близких и любимых; врачи, вынужденные наблюдать, как почти здоровые люди уходят во тьму.
Текст довольно плотный и события развиваются не очень быстро. Но это потому, что автор уделяет особое внимание работе лаборатории, поиску предполагаемой ошибки в исследованиях и описаниям работы мозга. При этом, книга держала меня в напряжении до последней страницы, и не только линией медицинского расследования, ведь ученые тоже умеют влюбляться. Получился многомерный интеллектуальный роман, с мощным научным фундаментом.
#роман
Что делает нас нами? В сериале Клиника один из героев говорит: «Мы знали, что доктор Кокс прав – все твои воспоминания, веселые и грустные, и делают тебя таким, какой ты есть». Наши воспоминания – это сокровища, которые всегда с нами, и их никто не способен похитить. Кроме беспощадной болезни, стирающей личность словно ластик, день за днем отбирающей у человека все, что ему дорого.
В этой книге группа ученых совершила революцию – разработала лекарство, спасающее от болезни Альцгеймера. Лабораторные анализы прошли успешно, получено разрешение переходить в заключительную, третью фазу – тестировать препарат на добровольцах. Первые испытуемые получают дозу, результат протрясающий: к людям возвращаются их память, навыки, они продолжают полноценную жизнь. Исследователи ликуют и надеются на Нобелевскую премию, пока мир не потрясают новости о жутких происшествиях, в которых, как оказывается, замешаны добровольцы, получившие вакцину.
Это книга – многогранное медицинское расследование. С одной стороны, читатель окунется в будни ученых, занятых разработкой и тестированием новых препаратов. С другой, узнает каково это – видеть как любимый человек угасает день за днем, уходит в глубину себя, и никто не в силах что-либо сделать. Мне понравилось, как автор постоянно смещает фокус внимания, показывает, как чувствуют себя разные люди, связанные с этой болезнью: сами больные; их родственники; ученые для которых это дело жизни; ученые, пытающиеся вылечить не просто больных, а близких и любимых; врачи, вынужденные наблюдать, как почти здоровые люди уходят во тьму.
Текст довольно плотный и события развиваются не очень быстро. Но это потому, что автор уделяет особое внимание работе лаборатории, поиску предполагаемой ошибки в исследованиях и описаниям работы мозга. При этом, книга держала меня в напряжении до последней страницы, и не только линией медицинского расследования, ведь ученые тоже умеют влюбляться. Получился многомерный интеллектуальный роман, с мощным научным фундаментом.
#слово_переводчика. Накануне Дня Св. Патрика поговорили с Шаши Мартыновой — об Ирландии, романе «Божок на бис» Катлин Мёрри (и немножко — о «Вот оно, счастье!» Найлла Уильямза).
Сейчас Шаши, напомним, работает над переводом нового романа Таны Френч «Охотник», продолжением «Искателя».
Ирландия для меня — пространство-время, на которое мне удобнее всего проецировать свои идеалистические представления о меняющемся, но тем не менее древнем чудесном. «Чудесное» при этом, конечно, не означает «радостное» или «счастливое». Ирландское чудесное предлагает мне намек на мир, относительно которого можно и нужно не иметь иллюзий, что он понятен или изучен. Ирландская литература притягивает меня как эхо вот такого чудесного, даже в текстах горестных или безнадежных.
Магическое пространство ирландских романов часто сравнивают с латиноамериканским, но никакой вторичности тут нет и в помине и магии совершенно разные: латиноамериканская напитана поляризованным цивилизационным столкновением европейских пришельцев и коренных жителей; ирландскую же магию я ощущаю как гораздо более мирную, и она в других отношениях с христианством.
Иногда кажется, что время в Ирландии застыло на месте, но это не так: в «Божке на бис» Ирландия радикально изменилась даже за несколько десятилетий, отделяющих его от эпохи, скажем, романа «Вот оно, счастье!» Найлла Уильямза. Особенно если учесть, что самостоятельной жизни у Республики всего-то век и набежал. И осмысление, переживание этой самостоятельности — важная часть ирландского менталитета: рефлексиям на эту тему ирландский образованный класс сознательно предавался по меньшей мере века с XVIII-го. По моему непросвещенному мнению, Ирландия обрела свой особый интересный образ, а миллионы обожающих и идеализирующих ее по всему миру его одновременно и упрощают/уплощают, и поддерживают.
Проникнуть за открыточный сувенирный фасад Ирландии по-прежнему возможно — даже тем, кто прицельно Ирландией не увлекается. Хорошие ирландские книги — один из способов такого проникновения. Добродушие и веселость же, кстати сказать, я бы назвала применительно к ирландскости сильно не первым делом. Замечу, что в Ирландии, конечно, особенный литературный микрокосм, и все же вся англоязычная литература — сосуды гораздо более сообщающиеся, чем национальные литературы на языках менее распространенных.
Тема семьи, вокруг которой все кружится и в «Божке на бис», важна для ирландцев не меньше, чем осмысление самостоятельности. Особенно сейчас, когда была ирландская многодетность уходит в прошлое. В современной Ирландии многодетных семей (четыре и более детей) очень немного — судя по статистике, их в 2022 г. было на всю страну ок. 50 тыс. С громадным отрывом больше семей без детей и с одним ребенком. Ирландия на 159 месте по среднему количеству детей, приходящихся на одну женщину, в Дании, Чехии, Бельгии, Финляндии или Франции этот показатель ощутимо выше. В 25% семей только один родитель, поэтому и о какой-то особенной прочности, присущей современным ирландским семьям, говорить сегодня не очень-то приходится. В «Божке на бис» это веяние новых времен тоже проявилось.
И еще одна важный мотив, что звучит на фоне и в «Божке на бис», и в «Вот оно, счастье». Утрата, смерть, расставание. У современных ирландцев отношение к смерти такое же, как у всего западного мира, хотя традиции отношений со смертью и запредельным в Ирландии древние и местами в два-три слоя покрытые сувенирным глянцем. Просто остров небольшой, родни у людей много, и поэтому начинать мелкий треп и обмен новостями с перечисления свежепреставившихся общих знакомых — по-прежнему довольно устойчивый обычай.
Если же говорить об общей для всей ирландской прозы и, конечно же, для «Божка на бис» тональности, то я особенно ценю и неизменно замечаю едкий юмор, самоиронию и печаль без рисовки. У ирландской печали много граней, но исцеляется она для меня все тем же чувством чудесного, о котором я говорила в начале.
#фантомпресс
Сейчас Шаши, напомним, работает над переводом нового романа Таны Френч «Охотник», продолжением «Искателя».
Ирландия для меня — пространство-время, на которое мне удобнее всего проецировать свои идеалистические представления о меняющемся, но тем не менее древнем чудесном. «Чудесное» при этом, конечно, не означает «радостное» или «счастливое». Ирландское чудесное предлагает мне намек на мир, относительно которого можно и нужно не иметь иллюзий, что он понятен или изучен. Ирландская литература притягивает меня как эхо вот такого чудесного, даже в текстах горестных или безнадежных.
Магическое пространство ирландских романов часто сравнивают с латиноамериканским, но никакой вторичности тут нет и в помине и магии совершенно разные: латиноамериканская напитана поляризованным цивилизационным столкновением европейских пришельцев и коренных жителей; ирландскую же магию я ощущаю как гораздо более мирную, и она в других отношениях с христианством.
Иногда кажется, что время в Ирландии застыло на месте, но это не так: в «Божке на бис» Ирландия радикально изменилась даже за несколько десятилетий, отделяющих его от эпохи, скажем, романа «Вот оно, счастье!» Найлла Уильямза. Особенно если учесть, что самостоятельной жизни у Республики всего-то век и набежал. И осмысление, переживание этой самостоятельности — важная часть ирландского менталитета: рефлексиям на эту тему ирландский образованный класс сознательно предавался по меньшей мере века с XVIII-го. По моему непросвещенному мнению, Ирландия обрела свой особый интересный образ, а миллионы обожающих и идеализирующих ее по всему миру его одновременно и упрощают/уплощают, и поддерживают.
Проникнуть за открыточный сувенирный фасад Ирландии по-прежнему возможно — даже тем, кто прицельно Ирландией не увлекается. Хорошие ирландские книги — один из способов такого проникновения. Добродушие и веселость же, кстати сказать, я бы назвала применительно к ирландскости сильно не первым делом. Замечу, что в Ирландии, конечно, особенный литературный микрокосм, и все же вся англоязычная литература — сосуды гораздо более сообщающиеся, чем национальные литературы на языках менее распространенных.
Тема семьи, вокруг которой все кружится и в «Божке на бис», важна для ирландцев не меньше, чем осмысление самостоятельности. Особенно сейчас, когда была ирландская многодетность уходит в прошлое. В современной Ирландии многодетных семей (четыре и более детей) очень немного — судя по статистике, их в 2022 г. было на всю страну ок. 50 тыс. С громадным отрывом больше семей без детей и с одним ребенком. Ирландия на 159 месте по среднему количеству детей, приходящихся на одну женщину, в Дании, Чехии, Бельгии, Финляндии или Франции этот показатель ощутимо выше. В 25% семей только один родитель, поэтому и о какой-то особенной прочности, присущей современным ирландским семьям, говорить сегодня не очень-то приходится. В «Божке на бис» это веяние новых времен тоже проявилось.
И еще одна важный мотив, что звучит на фоне и в «Божке на бис», и в «Вот оно, счастье». Утрата, смерть, расставание. У современных ирландцев отношение к смерти такое же, как у всего западного мира, хотя традиции отношений со смертью и запредельным в Ирландии древние и местами в два-три слоя покрытые сувенирным глянцем. Просто остров небольшой, родни у людей много, и поэтому начинать мелкий треп и обмен новостями с перечисления свежепреставившихся общих знакомых — по-прежнему довольно устойчивый обычай.
Если же говорить об общей для всей ирландской прозы и, конечно же, для «Божка на бис» тональности, то я особенно ценю и неизменно замечаю едкий юмор, самоиронию и печаль без рисовки. У ирландской печали много граней, но исцеляется она для меня все тем же чувством чудесного, о котором я говорила в начале.
#фантомпресс
www.chitai-gorod.ru
Божок на бис: Роман (Катлин Мёрри) 📖 купить книгу по выгодной цене в «Читай-город» ISBN: 978-5-86471-949-7
Книга Божок на бис: Роман (Катлин Мёрри) (ISBN: 978-5-86471-949-7) 📖 В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу по выгодной цене. Бесплатная доставка по всей России, скидки и акции по карте любимого покупателя!
Итальянские путевые заметки и немного обложек из Палермо от нашего главреда Игоря Алюкова — сейчас он в отпуске, но тоже книжном.
Испытав на себе некоторый палермский специалитет с криминальным вкусом, зашёл отдышаться в книжный Филтренелли. Все понимаю про его сетевую специфику и привязку к издательству, но все же на родимые осины эта зависимость не очень похожа. Устоял перед искусом купить парочку фотоальбомов общим весом как весь мой чемодан и внимательно изучил местный ассортимент. В очередной раз понял, что итальянские книжные очень похожи на московские. В отличие, скажем, от парижских. Много, очень много переводов с английского, мало — с других языков. Правда, итальянского сильно больше, это, конечно, камень в сторону страны великих писателей.
Итальянцы пишут много и явно разнообразно, переводят их мало, чему виной, в основном, английская монополия (они, как известно любят погадить) и плохо развитый институт местных агентов — вот я знаю трех, но только барселонских я знаю пять.
Традиционно нравятся итальянские обложки, национальное чувство стиля у итальянских издателей ощущается даже в неудачных (видел тут промельком, русс.обложку неизданной книги Маркеса, до сих пор ежусь, жадность наследников — отдельная тема). Русская литра, конечно, в забвении, кроме Толстоевского, Булгакова, Гоголя, Пушкина и современной запрещенки. Отдельная выкладка про Израиль и хамас, предпочел не вглядываться, чтоб не расстраиваться.
Конечно, обращал внимание на точки пересечения. Как всегда, порадовал Джонантан Коу, британец намбер уан в Италии (chiao, мистер Макьюэн и пр.). Новый роман Элизабет Страут про утонченную пенсионерку Люси в бестах — алло, Penguin-Random, ваш бан, безусловно, победил зло. Вечно актуальный Хоссейни по-прежнему в топах, как и у нас. Порадовал и Эггерс, любят его тут, в том числе и новый роман, который выпустим в ближайшие месяцы. Второй детектив Оруньи в топах криминального жанра.
И главное — новый роман Дэниела Мейсона, волшебный, лучший у него, в бестселлерах магазина. Порадовался, что мы не стали идти за американским издателем и косплеить его обложку — итальянцы, увы, поддались ее обаянию, и сделали вариацию, только хуже.
#фантомпресс
Испытав на себе некоторый палермский специалитет с криминальным вкусом, зашёл отдышаться в книжный Филтренелли. Все понимаю про его сетевую специфику и привязку к издательству, но все же на родимые осины эта зависимость не очень похожа. Устоял перед искусом купить парочку фотоальбомов общим весом как весь мой чемодан и внимательно изучил местный ассортимент. В очередной раз понял, что итальянские книжные очень похожи на московские. В отличие, скажем, от парижских. Много, очень много переводов с английского, мало — с других языков. Правда, итальянского сильно больше, это, конечно, камень в сторону страны великих писателей.
Итальянцы пишут много и явно разнообразно, переводят их мало, чему виной, в основном, английская монополия (они, как известно любят погадить) и плохо развитый институт местных агентов — вот я знаю трех, но только барселонских я знаю пять.
Традиционно нравятся итальянские обложки, национальное чувство стиля у итальянских издателей ощущается даже в неудачных (видел тут промельком, русс.обложку неизданной книги Маркеса, до сих пор ежусь, жадность наследников — отдельная тема). Русская литра, конечно, в забвении, кроме Толстоевского, Булгакова, Гоголя, Пушкина и современной запрещенки. Отдельная выкладка про Израиль и хамас, предпочел не вглядываться, чтоб не расстраиваться.
Конечно, обращал внимание на точки пересечения. Как всегда, порадовал Джонантан Коу, британец намбер уан в Италии (chiao, мистер Макьюэн и пр.). Новый роман Элизабет Страут про утонченную пенсионерку Люси в бестах — алло, Penguin-Random, ваш бан, безусловно, победил зло. Вечно актуальный Хоссейни по-прежнему в топах, как и у нас. Порадовал и Эггерс, любят его тут, в том числе и новый роман, который выпустим в ближайшие месяцы. Второй детектив Оруньи в топах криминального жанра.
И главное — новый роман Дэниела Мейсона, волшебный, лучший у него, в бестселлерах магазина. Порадовался, что мы не стали идти за американским издателем и косплеить его обложку — итальянцы, увы, поддались ее обаянию, и сделали вариацию, только хуже.
#фантомпресс
Forwarded from Книжная русалка🧜♀️
В режиме ожидания "Завета воды" давайте вспомним "Рассечение Стоуна"❤️.
Мой отзыв со времён сетикоторуюнельзяназывать:)
👇👇👇
Мой отзыв со времён сетикоторуюнельзяназывать:)
👇👇👇