Иногда кажется, мы окончательно разучились понимать друг друга. Доверять друг другу. Быть нужными друг другу. Даже в собственных семьях, давно распавшихся на атомы: каждый в своей комнате, в своём собственном мире. И договориться этим мирам порой даже сложнее, чем воюющим странам. Об этом писала Селеста Инг в романе «Все, чего я не сказала», об этом пишет и Эмма Клайн. Ее книга — о стенах и пропастях между самыми близкими людьми, десять тихих маленьких трагедий непонимания и отчуждения.

« — Хлоя, составишь компанию?
— Я на вакансии отвечаю. — Она сидела по-турецки на кровати. — Видишь? — И на секунду развернула к нему ноутбук — на экране документ, а судя по звуку, сериал.
Хлоя до сих пор кажется подростком, хоть и окончила колледж почти два года назад. Джон в ее годы уже работал у Майка, а к тридцати у него была своя бригада. И Сэм тогда уже родился. А у нынешней молодежи десяток свободных лет прибавился — и для чего? Без дела слоняться, по стажировкам бегать.
Джон попытался уломать дочь:
— А может, пойдем? Во дворе посидим, там сейчас хорошо.
Хлоя уставилась в экран.
— Дверь закрой, — сказала она сухо.
Иногда их грубость убивала наповал.
...До чего же легко возникает завеса между ним и этими людьми, его близкими, — он видит их будто сквозь уютный туман, черты их сглаживаются, так ему проще их любить.»

Эмма Клайн. «Папуля». Перевод Марины Извековой.

#фантомпресс #эммаклайн #семья

Мнение Игоря Алюкова о двух книгах, вышедших в конце мая. Обе они, кстати, ждут вас по очень хорошим ценам на нашем стенде на Красной Площади.

«Сборник рассказов Эммы Клайн. Ее дебютные „Девочки“ были совсем не девочковыми, а про тьму и отчаяние внутри, в которых уютно расползается Чарлз Мэнсон. Вторая книжка Клайн — сборник рассказов — редкий пример, как молодой еще совсем автор (к тому же явно поражённый звездняком) делает огромный шаг по части литературного мастерства и умению сдерживать себя. Рассказы по-настоящему хороши. Такие полароидные снимки с блеклыми, линялыми цветами, в которых сплошные печаль, отчаяние и жизнь. Когда редактировал перевод Марины Извековой, вспоминал прежде любимый (сейчас — не знаю, смотреть опасаюсь) фильм Вендерса „Париж, Техас“

Автофикшн шведки Элизабет Осбринк „Отторжение“ Сергей Штерн перевел еще в прошлом году. И кто мог знать, что жизнь отзеркалит книгу — история скитаний евреев и немцев по Европе в поисках хоть какого-нибудь дома: Германия, Испания, Англия, Швеция, Греция. Всюду чужие, всюду отторгаемые, в конце концов чужие даже самим себе. Стертые камни у старой синагоги в Салониках оказываются самым родным и спокойным местом. Возможно, и сейчас Салоники станут для кого-то местом, где можно дышать»

#фантомпресс #эммаклайн #элизабетосбринк

На обложке «Папули» Эммы Клайн название дано «разбитым», а тут приехала еще и книга Элизибет Осбринк «Отторжение», на обложке которой использован похожий прием. Некоторые находят этот дизайнерский прием «некомфортным». Как и обещали, проводим опрос, однако сначала ремарка от издателя.

Во-первых, книги, и обложки как их часть, создаются писателями, редакторами, художниками — людьми сугубо творческими и имеющими полное право на свой стиль и на свои художественные взгляды. Если книга пишется исключительно для «комфорта» читателя, то грош ей цена. Книга и читатель должны встретиться и создать нечто новое. Если же человеку книга не нравится, то, что ж, значит они не встретились.

Во-вторых, в названии ступеньками нет ничего нового уже очень давно. Некоторые и целые поэмы писали так. Футуристы, соединившие поэзию и оригинальный графический дизайн, в свое время совершили небольшую революцию. Суть в другом — в соответствии одежки (обложки) и содержания. И обложку художник создает прежде всего исходя из этого. В случае книг Эммы Клайн и Элизабет Осбринк, это очень точное попадание. Это книги о том, что современный человек живет в мире распадающихся связей, в мире, где деконструкция стала нормой. И понятия, которые казались незыблемыми, сегодня уже не таковые. «Семья», «любовь», «отношения», а у Осбринк еще, национальная самоидентификация. Возможно, из осколков разбитого вдребезги в своё время сложится и новая мозаика, но и Клайн, и Осбринк просто фиксируют процесс, не заглядывая в будущее. Клайн — скорее как бесстрастный фотограф, Осбринк — как антрополог и историк.


#фантомпресс #эммаклайн #элизабетосбринк

Если и можно ужать все десять рассказов «Папули» до одного абзаца, то именно такого. Их герои в чем-то нелепы, нескладны, в чем-то ошибаются, часто жестоки или бесчувственны. Но не в силу природной испорченности: их ошибки проистекают от непонимания — не только мира, но и самих себя. А ещё чаще — от одиночества и отсутствия любви рядом с ними. Они ведь совсем неплохие люди — что домохозяйка с нервным срывом, что оступившийся писатель, что неспособный найти общий язык с собственным выросшим ребёнком отец.
Однозначно и безусловно злых, неправильных, жестоких людей нет на свете — но ими неизбежно бывает каждый из нас.

Об этом, если подумать, не только «Папуля» Эммы Клайн.

#фантомпресс #эммаклайн

Наталья Кочеткова. Лента.Ру. Подборка «Мир в огне, уральский оккультизм и расцвет великой империи: 10 самых интересных книг лета».

📘Эмма Клайн «Папуля» (перевод М. Извековой, изд-во «Фантом Пресс»)


После дебютного романа «Девочки», в основу сюжета которого легла история секты Чарлза Мэнсона, Эмма Клайн получила славу, деньги, а также зависть и финансовые претензии бывшего бойфренда, который спутал роль первого читателя с соавтором. Тем не менее, после выхода второй книги становится понятно, что писательница вполне оправданно претендует стать своеобразным экспертом в области детско-родительских отношений. Ее новый сборник рассказов «Папуля» с другого в сравнении с «Девочками» ракурса исследует проблему взросления, отношений наставников и подопечных. От поддерживающих до разрушающих, от созависимых до токсичных.

📘 Джонатан Коу «Мистер Уайлдер и я» (перевод Е. Полецкой, изд-во «Фантом Пресс»)


Про британца Джонатана Коу важно понимать, что он мастер игры в полутона и оттенки. В его абсолютно реалистичных романах часто присутствует доля фэнтези и даже нуара. В сентиментальных эпизодах — циничная политтехнология. Иными словами, писательская фига в кармане всегда с ним. Свежая книга «Мистер Уайлдер и я» — не исключение. Поэтому довольно сложно определить ее жанр. Это биография режиссера Билли Уалдера? Нет. Хотя он там действительно присутствует в полный рост. Роман взросления греческой девушки Калисты, которая впервые соприкоснулась с иллюзорным миром кинематографа? Нет. Хотя ее роль ключевая. А вот к иллюзиям стоило бы присмотреться повнимательнее.

#фантомпресс #фантом_пресса #эммаклайн #джонатанкоу

Перевод интервью Эммы Клайн вышел в ЛайвЛибе два года назад: тогда по-русски мы могли прочитать только "Девочек", но здесь Клайн рассказывает и о "Папуле"

Сегодня мы говорим о публикации ее первого сборника рассказов под названием «Папуля» («Daddy»), хотя ни у одного рассказа в книге нет такого названия. «У этого слова есть такое невинно-сладкое значение, но оно также несет на себе весь определенный культурный багаж, эту странную психосексуальную идентичность, связанную с динамикой власти. Я вижу, как эти темы возникают в моей собственной работе снова и снова».

В «Папочке» же Клайн обращает свое внимание в основном на мужчин. Она сказала, что писала рассказы более десяти лет, и когда она собрала их вместе, то поняла, что их объединяет одна тема – «закатные годы определенной мужской фигуры».

«Я не планировала писать о мужчинах, я думаю, это стало последствием жизни в обществе, где вы вынуждены представлять, что происходит у мужчин в голове». Истории в основном рассказываются с точки зрения мужчин, поэтому читатель знает, как герои оценивают свое поведение.

«Я думаю, что просто живя жизнью женщины, к сожалению, вы получаете довольно хорошее представление о том, как думают мужчины», – говорит Клайн. И все же она представляет своих мужских героев без осуждения. «Меня всегда интересовали истории, в которых люди рассказывают о том, как они себя видят. Это то, о чем часто говорили в последнее время, поскольку именно мужчинам приходилось публично извиняться и представлять свое видение событий. Я не заинтересована в том, чтобы критиковать своих героев, чтобы вы и читатель смогли почувствовать некоторое моральное превосходство над ними. Я пытаюсь воспроизвести что-то из их мыслей. Я всегда возвращаюсь к своему собственному сознанию, к тому, каково это – быть внутри головы, и я хочу дать всем преимущество обладания этой целостностью», – говорит она.

#фантомпресс #эммаклайн https://www.livelib.ru/translations/post/59653-emma-klajn-my-vynuzhdeny-predstavlyat-chto-proishodit-u-muzhchin-v-golove

Лос-Анджелес, штат Калифорния. Вечное лето. Голливуд. И тысячи девочек, слетающихся в Город Мечты со всей Америки. Каждая мечтает стать звездой, но большинству светит лишь работа продавщицы в магазине одежды… И бесконечное ожидание Папули.

«На Уну заглядываются извращенцы —эти всегда приходят одни, поглазеть на продавщиц в мини-юбках и трико в обтяжку, как на рекламных плакатах. Из кожи вон лезут, лишь бы их заметили. Когда один такой впервые при Элис прижал Уну к стенке, Элис утащила ее в подсобку, придумав ей поручение. Но Уна лишь посмеялась — ее ведь не обижают, и одежды эти типы покупают горы, Уна сама их весело провожает к кассе. И за каждого ей положен процент.

Уна мечтала стать актрисой. Вот горькая правда об этом городе: тысячи будущих актрис ютятся в квартирах-студиях, отбеливают зубы, часами бегают на пляже или в спортзале — столько энергии пропадает зря! Может быть, Уна мечтала стать актрисой по той же причине, что и Элис: обеим внушили, что им положено к этому стремиться. Хорошенькой девушке, по общему мнению, прямая дорога в кино, все ее убеждают не транжирить красоту, мудро ею распорядиться. Как будто красота — это твой капитал, а значит, и большая ответственность.

— Это был тот, — говорила ей Уна, — чернявый. Элис пыталась припомнить, бросился ли ей кто-то в глаза. Нет, никто. Заявился он сюда днем, рассказывала Уна, хотел купить ее белье. Уна так и прыснула, увидев, как вытянулось у Элис лицо.
— Вот умора! — Уна лениво убрала с глаз длинную челку. — Ты в Сети поищи, там такое, просто ахнешь!
— Просил ему написать? — Да ну, — мотнула головой Уна. — Он сказал: „Я тебе дам пятьдесят баксов…“.
Элис ожидала, что Уна испугается, расстроится, — нет, ничего подобного. Даже наоборот, ее это развеселило.
— Ты же отказалась? Уна улыбнулась, стрельнула глазами, и у Элис тоскливо упало сердце, нахлынула странная смесь чувств, тревога пополам с завистью, вдобавок непонятно, кто тут жертва обмана.
— Зачем? — недоумевала Элис. Уна рассмеялась.
— Не придуривайся, тебе ведь тоже приходилось. Все понимаешь. Элис облокотилась о перила.
— А вдруг он что-нибудь учудит — не боишься? Узнает, где ты живешь, станет преследовать? Уна скорчила недовольную гримасу.
— Я тебя умоляю! — И принялась разминать ноги — то встанет на цыпочки, то опустится. — Даже прикольно, если меня кто-то станет преследовать!

…Правду сказала Уна, объявлений в интернете было полно, Элис в тот вечер целый час их просматривала и диву давалась, сколько на свете извращенцев. Чуть только поднажми, и увидишь темные уголки мира, вылезут на свет тайные бредовые страсти. Поначалу это казалось безумием. А потом, как водится с шутками, чем больше Элис об этом думала, тем спокойней относилась, и то, что прежде не укладывалось в голове, теперь представлялось вполне невинным.

Белье было хлопчатобумажное, черное, плохо сшитое. Элис таскала его с работы — ничего не стоит унести со склада стопку, пока оно еще неучтенное, без ярлычков. Джон должен был всех проверять на выходе, перед ним выстраивалась целая очередь с раскрытыми сумками, но обычно он всех пропускал не глядя. Как всегда, вначале Элис боялась, потом привыкла. Не так уж и часто это случалось — может, дважды в неделю.

Встречи она всегда назначала в людных местах — в сетевой кофейне, на автостоянке спортклуба. Был один парнишка, хвалился, будто у него допуск к гостайне, писал ей с разных адресов. Был толстяк-хиппи в темных очках, принес ей экземпляр своего самиздатовского романа. Был старик за шестьдесят, обсчитал Элис на десять баксов. В беседы Элис не вступала, только отдавала белье, завернутое в два пакета, полиэтиленовый и бумажный, как бутерброды навынос. Некоторые не спешили уходить, но ни один не навязывался. Словом, вполне сносно. Такая уж была полоса в ее жизни — любой неприятной, странной или грязной истории находилось объяснение: что поделаешь, такая сейчас полоса. С этим подходом все можно оправдать, во что бы она ни вляпалась.»

Эмма Клайн. «Папуля». Перевод Марины Извековой

#фантомпресс #эммаклайн

«Книжный клуб онлайн» Ксении Лурье продолжает свою работу и летом — одна из ближайших встреч пройдет 8 августа и будет посвящена «Папулям» Эммы Клайн. Рекомендуем и приглашаем!

«Несмотря ни на что продолжаю вести книжный клуб онлайн. Расписала программу до конца года — вдруг так будет удобнее. Итак, вот что будем обсуждать в 2022-м:

…6 августа — „Папуля“ Эммы Клайн
…20 августа — „Смерть сердца“ Элизабет Боуэн
…5 ноября — „Кокон“ Чжан Юэжань»

Полный список встреч можно найти по ссылке, там же и запись.

#фантомпресс #эммаклайн http://bookclub-online.tilda.ws

Вышла электронная версия «Папули» Эммы Клайн.
С сегодняшнего дня ищите во всех легальных хранилищах электрокниг.
Десять рассказов от автора «Девочек» — как десять миров, в каждом из которых люди встречаются и прощаются, так и не сумев достучаться до тех, кто, казалось бы, совсем рядом.
Десять историй одиночества мужчин и женщин, столь обычных в наше время, историй, где нет ни правых, ни виноватых, ни морали, ни осуждения. Просто жизнь — в далеком от нас мире, который на поверку оказывается таким же хрупким и уязвимым, как и наш.

«Слепящая и в то же время темная проза Клайн полна противоположностей: юность и опытность, успешность и неудачливость, внешняя красота и внутренний ужас.» — Wall Street Journal

«Клайн — мастер недосказанности, под внешним спокойствием ее героев бурлят страсть, желания, ненависть, никогда не выплескиваясь наружу.» — Еsquire

«Эти рассказы смущают и возбуждают, они показывают как по-разному женщины и мужчины пытаются преодолеть сугубо мужской взгляд на мир.» — O Magazine

«Идеально выписанные персонажи Эммы Клайна — это испуганные люди, запутавшиеся в собственных мыслях, не способные пережить нанесенные им травмы, как глобальные, так и повседневные. Клайн пишет с такими прозрачностью и точностью, что каждая ее фраза — удовольствие.» — LitHub

«Настоящий гобелен, сотканный из подавленных желаний, скрытых мотивов, неудовлетворенных амбиций.» — Booklist

#фантомпресс #эммаклайн #фантом_новости