Иногда кажется, мы окончательно разучились понимать друг друга. Доверять друг другу. Быть нужными друг другу. Даже в собственных семьях, давно распавшихся на атомы: каждый в своей комнате, в своём собственном мире. И договориться этим мирам порой даже сложнее, чем воюющим странам. Об этом писала Селеста Инг в романе «Все, чего я не сказала», об этом пишет и Эмма Клайн. Ее книга — о стенах и пропастях между самыми близкими людьми, десять тихих маленьких трагедий непонимания и отчуждения.

« — Хлоя, составишь компанию?
— Я на вакансии отвечаю. — Она сидела по-турецки на кровати. — Видишь? — И на секунду развернула к нему ноутбук — на экране документ, а судя по звуку, сериал.
Хлоя до сих пор кажется подростком, хоть и окончила колледж почти два года назад. Джон в ее годы уже работал у Майка, а к тридцати у него была своя бригада. И Сэм тогда уже родился. А у нынешней молодежи десяток свободных лет прибавился — и для чего? Без дела слоняться, по стажировкам бегать.
Джон попытался уломать дочь:
— А может, пойдем? Во дворе посидим, там сейчас хорошо.
Хлоя уставилась в экран.
— Дверь закрой, — сказала она сухо.
Иногда их грубость убивала наповал.
...До чего же легко возникает завеса между ним и этими людьми, его близкими, — он видит их будто сквозь уютный туман, черты их сглаживаются, так ему проще их любить.»

Эмма Клайн. «Папуля». Перевод Марины Извековой.

#фантомпресс #эммаклайн #семья

Мнение Игоря Алюкова о двух книгах, вышедших в конце мая. Обе они, кстати, ждут вас по очень хорошим ценам на нашем стенде на Красной Площади.

«Сборник рассказов Эммы Клайн. Ее дебютные „Девочки“ были совсем не девочковыми, а про тьму и отчаяние внутри, в которых уютно расползается Чарлз Мэнсон. Вторая книжка Клайн — сборник рассказов — редкий пример, как молодой еще совсем автор (к тому же явно поражённый звездняком) делает огромный шаг по части литературного мастерства и умению сдерживать себя. Рассказы по-настоящему хороши. Такие полароидные снимки с блеклыми, линялыми цветами, в которых сплошные печаль, отчаяние и жизнь. Когда редактировал перевод Марины Извековой, вспоминал прежде любимый (сейчас — не знаю, смотреть опасаюсь) фильм Вендерса „Париж, Техас“

Автофикшн шведки Элизабет Осбринк „Отторжение“ Сергей Штерн перевел еще в прошлом году. И кто мог знать, что жизнь отзеркалит книгу — история скитаний евреев и немцев по Европе в поисках хоть какого-нибудь дома: Германия, Испания, Англия, Швеция, Греция. Всюду чужие, всюду отторгаемые, в конце концов чужие даже самим себе. Стертые камни у старой синагоги в Салониках оказываются самым родным и спокойным местом. Возможно, и сейчас Салоники станут для кого-то местом, где можно дышать»

#фантомпресс #эммаклайн #элизабетосбринк

На обложке «Папули» Эммы Клайн название дано «разбитым», а тут приехала еще и книга Элизибет Осбринк «Отторжение», на обложке которой использован похожий прием. Некоторые находят этот дизайнерский прием «некомфортным». Как и обещали, проводим опрос, однако сначала ремарка от издателя.

Во-первых, книги, и обложки как их часть, создаются писателями, редакторами, художниками — людьми сугубо творческими и имеющими полное право на свой стиль и на свои художественные взгляды. Если книга пишется исключительно для «комфорта» читателя, то грош ей цена. Книга и читатель должны встретиться и создать нечто новое. Если же человеку книга не нравится, то, что ж, значит они не встретились.

Во-вторых, в названии ступеньками нет ничего нового уже очень давно. Некоторые и целые поэмы писали так. Футуристы, соединившие поэзию и оригинальный графический дизайн, в свое время совершили небольшую революцию. Суть в другом — в соответствии одежки (обложки) и содержания. И обложку художник создает прежде всего исходя из этого. В случае книг Эммы Клайн и Элизабет Осбринк, это очень точное попадание. Это книги о том, что современный человек живет в мире распадающихся связей, в мире, где деконструкция стала нормой. И понятия, которые казались незыблемыми, сегодня уже не таковые. «Семья», «любовь», «отношения», а у Осбринк еще, национальная самоидентификация. Возможно, из осколков разбитого вдребезги в своё время сложится и новая мозаика, но и Клайн, и Осбринк просто фиксируют процесс, не заглядывая в будущее. Клайн — скорее как бесстрастный фотограф, Осбринк — как антрополог и историк.


#фантомпресс #эммаклайн #элизабетосбринк

Если и можно ужать все десять рассказов «Папули» до одного абзаца, то именно такого. Их герои в чем-то нелепы, нескладны, в чем-то ошибаются, часто жестоки или бесчувственны. Но не в силу природной испорченности: их ошибки проистекают от непонимания — не только мира, но и самих себя. А ещё чаще — от одиночества и отсутствия любви рядом с ними. Они ведь совсем неплохие люди — что домохозяйка с нервным срывом, что оступившийся писатель, что неспособный найти общий язык с собственным выросшим ребёнком отец.
Однозначно и безусловно злых, неправильных, жестоких людей нет на свете — но ими неизбежно бывает каждый из нас.

Об этом, если подумать, не только «Папуля» Эммы Клайн.

#фантомпресс #эммаклайн

Наталья Кочеткова. Лента.Ру. Подборка «Мир в огне, уральский оккультизм и расцвет великой империи: 10 самых интересных книг лета».

📘Эмма Клайн «Папуля» (перевод М. Извековой, изд-во «Фантом Пресс»)


После дебютного романа «Девочки», в основу сюжета которого легла история секты Чарлза Мэнсона, Эмма Клайн получила славу, деньги, а также зависть и финансовые претензии бывшего бойфренда, который спутал роль первого читателя с соавтором. Тем не менее, после выхода второй книги становится понятно, что писательница вполне оправданно претендует стать своеобразным экспертом в области детско-родительских отношений. Ее новый сборник рассказов «Папуля» с другого в сравнении с «Девочками» ракурса исследует проблему взросления, отношений наставников и подопечных. От поддерживающих до разрушающих, от созависимых до токсичных.

📘 Джонатан Коу «Мистер Уайлдер и я» (перевод Е. Полецкой, изд-во «Фантом Пресс»)


Про британца Джонатана Коу важно понимать, что он мастер игры в полутона и оттенки. В его абсолютно реалистичных романах часто присутствует доля фэнтези и даже нуара. В сентиментальных эпизодах — циничная политтехнология. Иными словами, писательская фига в кармане всегда с ним. Свежая книга «Мистер Уайлдер и я» — не исключение. Поэтому довольно сложно определить ее жанр. Это биография режиссера Билли Уалдера? Нет. Хотя он там действительно присутствует в полный рост. Роман взросления греческой девушки Калисты, которая впервые соприкоснулась с иллюзорным миром кинематографа? Нет. Хотя ее роль ключевая. А вот к иллюзиям стоило бы присмотреться повнимательнее.

#фантомпресс #фантом_пресса #эммаклайн #джонатанкоу