В мае издательство «Фантом Пресс» выпускает очередной тираж «Соловья», новый же роман Ханны выйдет в начале лета в переводе Юлии Полещук («Змей в Эссексе» Сары Перри).
«Любовь показывает нас такими, какими мы хотим быть, а война показывает нас такими, какие мы есть»
Нынешний год – вероятно, самый удачный для Кристин Ханны: ее новый роман “The Great Alone” вот уже несколько месяцев не покидает в Top 5 мировых хит-парадов, а одновременно с этим заканчивается работа над экранизацией ее романа «Соловей» (премьера фильма намечена на 29 января будущего года).
Мегабестселлер последних лет о двух сестрах и французском Сопротивлении в оккупированной нацистами Франции во время Второй мировой войны остается самой коммерчески успешной книгой Ханны, перу которой принадлежит более 20 романов.
«Историю пишут мужчины. Женщины привыкли. В этой войне мы оставались в тени. А после войны нас не звали на парады, не награждали медалями и не писали о нас в учебниках истории. Во время войны мы делали то, что должны были делать, а когда она закончилась, собрали осколки своей жизни и построили из них новую»
#фантомпресс #деньпобеды #война #кэтринханна #9мая #память #книгиовойне #помним
«Любовь показывает нас такими, какими мы хотим быть, а война показывает нас такими, какие мы есть»
Нынешний год – вероятно, самый удачный для Кристин Ханны: ее новый роман “The Great Alone” вот уже несколько месяцев не покидает в Top 5 мировых хит-парадов, а одновременно с этим заканчивается работа над экранизацией ее романа «Соловей» (премьера фильма намечена на 29 января будущего года).
Мегабестселлер последних лет о двух сестрах и французском Сопротивлении в оккупированной нацистами Франции во время Второй мировой войны остается самой коммерчески успешной книгой Ханны, перу которой принадлежит более 20 романов.
«Историю пишут мужчины. Женщины привыкли. В этой войне мы оставались в тени. А после войны нас не звали на парады, не награждали медалями и не писали о нас в учебниках истории. Во время войны мы делали то, что должны были делать, а когда она закончилась, собрали осколки своей жизни и построили из них новую»
#фантомпресс #деньпобеды #война #кэтринханна #9мая #память #книгиовойне #помним
"Адольф Гитлер". Взятый в кавычки, он почему-то кажется в большей мере поддающимся истолкованию. Ни один из серьезных и видных историков не претендует на понимание этой фигуры, многие подчеркивают: не понимаем, а некоторые идут еще дальше и признаются во все сильнее одолевающем их замешательстве. Мы очень многое знаем о «как» – как он делал то, что сделал, – но, похоже, не знаем почти ничего насчет «почему».
...В Аушвице никаких «почему» не было. А имелись ли «почему» в голове Рейхсканцлера-Президента-Генералиссимуса? И если имелись, почему же нам не удается их отыскать?
Что касается духа и умонастроения, то народ и Фюрер, как представляется, были вскормлены одним и тем же мутным настоем. С одной стороны, народ с присущим ему «неверием в политику», нетерпеливым фатализмом, народ, закосневший в раздражении и упрямстве, в том, что Хаффнер называет «обидчивой серостью» и «воспаленной готовностью ненавидеть», в отказе от умеренности, а в пору невзгод и от любых утешений, народ, который исповедует кредо «кто кого», готов принять иррациональное и истерическое. С другой – вождь, который позволил себе использовать эти же качества на уровне глобальной политики.
...Согласно Хаффнеру, он «жаждет поражения» и желает, чтобы поражение было «настолько полным и катастрофическим, насколько возможно». С этого времени у его агрессивности появляется новая цель: немцы. Такое толкование дает основу для понимания периода с декабря 41-го по апрель 45-го и помогает увидеть хоть какой-то смысл в Арденнском наступлении конца 44-го (которое, по сути, открыло восточную дверь русским), равно как и в двух невыполненных распоряжениях фюрера, отданных в следующем марте (одним был приказ о массовой эвакуации гражданского населения Западной Германии, другим – «Нулевой декрет» об использовании тактики выжженной земли). Теперь мы спрашиваем: как глубоко кроются истоки этого подсознательного стремления к самоуничтожению, а затем и его неизбежного антигосударственного следствия, сознательного стремления к «смерти нации»? И ответом, похоже, является: так глубоко, что и не сыщешь.
Мартин Эмис. "Зона интересов"
#фантомпресс #9мая #память #книгиовойне #помним
...В Аушвице никаких «почему» не было. А имелись ли «почему» в голове Рейхсканцлера-Президента-Генералиссимуса? И если имелись, почему же нам не удается их отыскать?
Что касается духа и умонастроения, то народ и Фюрер, как представляется, были вскормлены одним и тем же мутным настоем. С одной стороны, народ с присущим ему «неверием в политику», нетерпеливым фатализмом, народ, закосневший в раздражении и упрямстве, в том, что Хаффнер называет «обидчивой серостью» и «воспаленной готовностью ненавидеть», в отказе от умеренности, а в пору невзгод и от любых утешений, народ, который исповедует кредо «кто кого», готов принять иррациональное и истерическое. С другой – вождь, который позволил себе использовать эти же качества на уровне глобальной политики.
...Согласно Хаффнеру, он «жаждет поражения» и желает, чтобы поражение было «настолько полным и катастрофическим, насколько возможно». С этого времени у его агрессивности появляется новая цель: немцы. Такое толкование дает основу для понимания периода с декабря 41-го по апрель 45-го и помогает увидеть хоть какой-то смысл в Арденнском наступлении конца 44-го (которое, по сути, открыло восточную дверь русским), равно как и в двух невыполненных распоряжениях фюрера, отданных в следующем марте (одним был приказ о массовой эвакуации гражданского населения Западной Германии, другим – «Нулевой декрет» об использовании тактики выжженной земли). Теперь мы спрашиваем: как глубоко кроются истоки этого подсознательного стремления к самоуничтожению, а затем и его неизбежного антигосударственного следствия, сознательного стремления к «смерти нации»? И ответом, похоже, является: так глубоко, что и не сыщешь.
Мартин Эмис. "Зона интересов"
#фантомпресс #9мая #память #книгиовойне #помним
"Отец мой бежал из гитлеровской Германии. Урожденный Людвиг Эренберг, он появился на свет в семье светских евреев. В 1939 году вместе с родителями, Евой и Виктором, и старшим братом Готфридом отец через Чехословакию приехал в Англию. Сердечность отдельных людей и содействие маленького благотворительного общества, в 1933 году учрежденного британскими учеными, помогли его семье выжить.
В 1943 году Готфрид вступил в Британскую армию. Как и Отто Штенгелю, ему рекомендовали англизировать свое имя — на случай немецкого плена. Он стал Джеффри Элтоном, а мой отец, последовав его примеру, превратился в Льюиса Элтона. Мои дед и бабушка, в семидесятых годах почившие в Лондоне, до самой смерти оставались Эренбергами.
У Готфрида и Людвига был кузен Хайнц. Как одного из братьев в моем романе, Хайнца, в терминологии нацистов «чистокровного арийца», усыновили Пауль и Клара Эренберги. Они бежали из Германии, но Хайнц решил остаться и хозяйствовать на ферме, купленной ему приемными родителями.
Вскоре его, как и близнеца Штенгеля в романе, призвали в вермахт, и в 1940 году он оказался на берегу Ла-Манша — в частях, готовившихся к вторжению на Британские острова. Позже Хайнц воевал в Италии; после войны выяснилось, что он и Джеффри были совсем рядом, только по разные стороны линии фронта.
Как и Отто Штенгель, дядя Джеффри закончил войну переводчиком армейской разведки. Он дослужился до чина сержанта и на всю жизнь сохранил большую симпатию к Британской армии. В семье говорили, что армия сделала из него истинного англичанина.
Отцовой семье повезло: многим родичам удалось избежать Холокоста. Однако не всем. Например, Лисбет, любимая бабушкина сестра, погибла, как и литературный персонаж Фрида. В 1941-м она добровольно вызвалась сопровождать еврейских детей, которых вывозили на Восток. В Литве Лисбет и ее маленьких подопечных тотчас расстреляли.
Кое-кто из нашей родни еще до Холокоста изведал концлагерь тридцатых годов. Другой брат моего деда, Ганс, в студенчестве сменил веру и стал христианским пастором: его отправили в лагерь Заксенхаузен...."
Бен Элтон. "Два Брата"
#фантомпресс #9мая #память #книгиовойне #помним
В 1943 году Готфрид вступил в Британскую армию. Как и Отто Штенгелю, ему рекомендовали англизировать свое имя — на случай немецкого плена. Он стал Джеффри Элтоном, а мой отец, последовав его примеру, превратился в Льюиса Элтона. Мои дед и бабушка, в семидесятых годах почившие в Лондоне, до самой смерти оставались Эренбергами.
У Готфрида и Людвига был кузен Хайнц. Как одного из братьев в моем романе, Хайнца, в терминологии нацистов «чистокровного арийца», усыновили Пауль и Клара Эренберги. Они бежали из Германии, но Хайнц решил остаться и хозяйствовать на ферме, купленной ему приемными родителями.
Вскоре его, как и близнеца Штенгеля в романе, призвали в вермахт, и в 1940 году он оказался на берегу Ла-Манша — в частях, готовившихся к вторжению на Британские острова. Позже Хайнц воевал в Италии; после войны выяснилось, что он и Джеффри были совсем рядом, только по разные стороны линии фронта.
Как и Отто Штенгель, дядя Джеффри закончил войну переводчиком армейской разведки. Он дослужился до чина сержанта и на всю жизнь сохранил большую симпатию к Британской армии. В семье говорили, что армия сделала из него истинного англичанина.
Отцовой семье повезло: многим родичам удалось избежать Холокоста. Однако не всем. Например, Лисбет, любимая бабушкина сестра, погибла, как и литературный персонаж Фрида. В 1941-м она добровольно вызвалась сопровождать еврейских детей, которых вывозили на Восток. В Литве Лисбет и ее маленьких подопечных тотчас расстреляли.
Кое-кто из нашей родни еще до Холокоста изведал концлагерь тридцатых годов. Другой брат моего деда, Ганс, в студенчестве сменил веру и стал христианским пастором: его отправили в лагерь Заксенхаузен...."
Бен Элтон. "Два Брата"
#фантомпресс #9мая #память #книгиовойне #помним
"Ты, главное, не вздумай притворяться, будто не понимал, что здесь творится. У тебя есть глаза и есть уши. Ты столько раз сидел у него в комнате, сидел и записывал. Ты все слышал. Ты все видел. Ты все знал. И тебе очень хорошо известно, в чем виноват ты лично. На твоей совести смерть других людей. Но ты еще молодой, тебе всего шестнадцать, впереди много лет, чтобы как следует осознать, в чем ты участвовал. Только никогда не говори «я не знал». Вот это уж точно будет преступление хуже некуда."
Джон Бойн. "Мальчик на вершине горы"
#фантомпресс #9мая #память #книгиовойне #помним
Джон Бойн. "Мальчик на вершине горы"
#фантомпресс #9мая #память #книгиовойне #помним