«Творческий отпуск. Рыцарский роман», написанный между 1978 и 1981 годом после моих семилетних занятий романом «ПИСЬМЕНА», действительно оказался творческим отпуском от этих затянувшихся замысловатых трудов. Первоначальным рабочим названием проекта было «Половое воспитание и творческий отпуск»; я замышлял не книгу, а причудливого сиамского близнеца, состоящего из фантастического игрового сценария о постмодернистском любовном романе между
скептически настроенным сперматозоидом и сопоставимо бдительной яйцеклеткой, за коим следует реалистический роман....

Сюжет подсказала случившаяся в водах по соседству со мной — в Чесапикском заливе — любопытная кончина некоего г-на Джона Артура Пейсли, высокопоставленного сотрудника ЦРУ, рано вышедшего в отставку: в конце сентября 1978 года он исчез с борта своего шлюпа «Варка´л» во время одиночного ночного плавания при хорошей погоде. Вскоре после шлюп обнаружили на мели без людей на борту, все паруса подняты, никаких признаков преступления и т. д.; тело владельца/шкипера, поднятое газами разложения, всплыло еще через неделю, к поясу подвешены сорок с чем-то фунтов ныряльных грузил, за левым ухом отверстие от 9-мм пули.

Прикончил ли этого парня КГБ за то, что он обнаружил их Крота у нас в Управлении? Или ЦРУ, потому что сам Пейсли был Кротом?...И так далее. Кое-какие души, не настолько движимые интригой, меня включая, воображали, что парняга попросту покончил с собой ...однако к концу американских 1970-х человек уже выучивал, что паранойю, касающуюся контрразведывательных заведений, частенько превосходили как паранойя внутри самих этих заведений, так и сами факты, когда и если всплывали они на поверхность.

...За изыскания по истории США, которые я проводил в то десятилетие для романа «ПИСЬМЕНА»... я поплатился значительной долей собственного простодушия касаемо нравственности нашего национального прошлого и настоящего, а особенно в том, что относилось к международной политике и таким учреждениям, как ФБР и ЦРУ, чьи секретные, нередко противозаконные действия, как обнаружил я, богаты на прецеденты — вплоть до времен Джорджа Вашингтона и его администрации. С учетом нашей политической географии значительный объем такой деятельности, оказывается, имеет место в приливных водах моей малой родины и вокруг них.

...«Творческий отпуск» оглядывает все это, быть может, там и сям даже пытается переиграть наблюдаемое в гляделки, но вообще-то роман лишь на полях повествует о Страна-Чудесных махинациях ЦРУ/КГБ и американских наследиях, представленных (в романе) Фрэнсисом Скоттом Ки и Эдгаром Алланом По. Перво-наперво и в конце концов история эта есть то, что заявляет подзаголовок, а именно — рыцарский роман,
причем в нескольких смыслах этого понятия.

Джон Барт. Из предисловия к роману "Творческий отпуск" (пер.Максима Немцова)

#фантомпресс #джонбарт

Еще не выбрались к морю? Гм, нетрудно исправить!

«Она побывала на Амаранте. В последнее время туда мало кто добирается, но некоторые из этих иностранцев так упорны. Говоря „иностранцы“, я имею в виду западных людей, потому что почти все они — приезжие с Запада, думающие, что острова вроде Амаранте — это рай, а полоска золотого песка — та самая утопия, которую они искали и которая исцелит все раны. Пожалуй, для заживления чьих-то поверхностных ран и впрямь хватает толики солнечного света и глотка соленого воздуха. Но раны других слишком глубоки. А третьих эти пляжи и прибрежные воды приводят к гибели, а не к перерождению.»

Эмма Бэмфорд «Глубокие воды» (пер. Любови Карцивадзе)

Книжная осень - с 1 сентября читаем книги Фантома в творческом марафоне, делимся впечатлениями и получаем подарки! Присоединяйтесь!

👇👇👇

#фантом_живопись

«Как же трудно выстраивать доверительные отношения с собственным ребенком. Менять привычки и шаблоны, учиться вести себя по-новому. Милли часто вспоминает тропинку в парке рядом с ее домом, там постоянно вытаптывают траву. Ее прозвали „тайная тропа“. Кратчайший путь. Почему нельзя найти такой к собственной дочери?»
Лора Спенс-Эш «А дальше — море» (пер.Марии Александровой)

Картина — Attic Room. Художник Майкл Тейлор

#фантомпресс #лораспенсэш

Почти два брата. Два мальчика из «китайского мира» — один с материка, другой — с далекого острова. Почти одна эпоха — разница в двадцать лет не в счет. Один рожден для того, чтобы вечно ковыряться на полях, другой — ловить рыбу в океане. Оба жаждут иного — знаний, великого расширения за отведенные им социумом пределы.
У обоих будет полудетская дружба-любовь, которая так и не вырастет во что-то большее.
Оба — странные полуизгои-одиночки на переломе времен: детство одного пришлось на смерть «великого кормчего» и конец «Культурной революции», второй наблюдает, как его маленький остров становится отдельным государством, а его жители — новой нации.
У обоих трудные отношения с отцами и с самими собой.
Оба умеют видеть то, что недоступно глазам других: один — в морских глубинах, другой — на страницах книг.
Два мальчика. Один в Китае, другой — в Сингапуре.
Две замечательные книги о преображении стран, бегстве из семейного «кокона» и чудесах.
И — одна переводчица. Совпадение неслучайно.

📙Рэйчел Хэн «Великое расширение» (пер. Анастасии Наумовой)
📙Белинда Танг «Карта утрат" (пер. Анастасии Наумовой)

#фантомпресс #рэйчелхэн #белиндатанг

«Доктор Дас сказал, что новое достижение, еще не ставшее рутинным, — компьютерная аксиальная томография, или КТ-сканирование, — позволяет получить невероятно точные изображения поперечного сечения головного мозга.» — небольшая, и, возможно, относительная неточность в «Завете воды» Абрахама Вергезе.

Действие в этой главе романа происходит в начале 1974 году в Мадрасе: в это время о компьютерной томографии даже в Европе слышали немногие. Разработка этой технологии началась еще в конце 60-х, однако до практического применения дело дошло лишь в 70-х. В 1971 году в Уимблдоне, Англия, была проведена первая КТ головного мозга пациента, но о ней стало известно только год спустя. В 1973 году первые компьютерные томографы были установлены в США, да и там не получили широкого распространения. Лишь к 1979 году КТ стала одним из стандартных средств диагностики на Западе, а ее создатель, британский инженер Годфри Хаунсфилд получил за свое творение Нобелевку. Кстати, не от его ли фамилии произошел и доктор Хаус, который в каждой серии первым делом засовывал своих пациентов в пасть томографа?

До Индии же томография добралась, как и до СССР, лишь ближе к концу 80-х годов прошлого века, так что мечта доктора Даса так и осталась мечтой.

Занятно, на разработку создание КТ компания EMI пустила сверхприбыли от продажи пластинок The Beatles — спасибо им еще и за это. Да и высший британский орден MBE музыканты получили не за песни, а в основном за то, что спасли британское производство вельветовой ткани, вышедшей из моды после начала джинсового бума.

Напомним, что в Индии битлы тоже были — в 1968 году, в Ришикеше, в ашраме гуру Махариши. Так что теоретически… Нет, встречи с героями «Завета воды» не случилось бы в любом случае: от Ришикеша до Кералы почти три тысячи километров.

С картой не поспоришь, но как парадоксально сближаются в нашем мире многие, казалось бы, далекие явления — музыка, литература, наука и религия, Запад и Восток. В случае «Завета воды» все они — вместе, в едином потоке. Как и в истории.

А чтобы замкнуть круг: о битлах и Ришикеше у нас тоже будет роман, от Даниэля Шпека.

#фантомпресс #абрахамвергезе

«Северный лес» Дэниела Мейсона - замечательный роман для августа, прозрачный и красивый, с очаровательной полифонией разных жанров и довольно ясным хорошим посылом, который отдельно привлек меня отсутствием эмоционирования и истерики, чем, увы, частенько грешат посылы

история одного леса и его дома, рассказанная разными голосами, оказывается и историей литературы - того, как создавались, проживали жизнь и прекращались истории, какие формы они принимали, какие тайны берегли; в конечном итоге зерно истории окажется таким же неуловимым и потенциально судьбоносным, как семечко яблока

но что особенно порадовало - в романе есть стихи, нет, песни, не так - баллады! баллады, сочиненные весьма своеобразным (не сказать еще хуже) дуэтом. и всё бы ничего, но любой настолько заболоцкий анапест автоматически начинает звучать в моей голове голосом актера Мягкова, который поет в к/ф «Служебный роман» своё печальное «Облетают последние маки». вот и у Мейсона очень, очень подходящие стихи:

Замерзают последние жабы,
Уступая диктату зимы.
Голос птиц, даже тихий и слабый,
До весны не услышим уж мы.

И охватит мороз постепенно
Каждый угол в печальном лесу,
Он скует все дороги и стены,
И метели порог занесут.

Тихий пруд превратится в зерцало,
Обращенное к лику луны.
И застывшие рыбы сначала
Будут видеть холодные сны

баллада гораздо длиннее и, на моё счастье, она там не одна. выучу и буду распевать тоскливыми осенними вечерами («я думал, это кому-то плохо или кошка застряла в водопроводной трубе»)

к слову, чудные эти стихи перевел в романе Виктор Сонькин, а сам роман - Светлана Арестова, надо ли говорить, что перевод замечательный

"Культура-Воронеж", Сергей Кольцов: "Магический реализм романа Кароль Мартинез «Сшитое сердце» покоряет читателей"

Книга бывшей актрисы и учительницы французского языка, отвергнутая несколькими издательствами и выпущенная без какой-то рекламной кампании, практически в одночасье стала одним из бестселлеров во Франции. Обилие восторженных читательских отзывов в соцсетях привлекло внимание прессы. А потом пришли и литературные премии.
Книга получилось не столько французской, сколько испанской, и это — магический реализм в духе Маркеса. Это сага о даре, который становится испытанием для семьи.

Соледад родилась в маленькой деревне на юге Испании в 1930-х годах. Она рассказывает нам историю своей матери Фраскиты Караско, швеи со странными волшебными дарами, переданными ей от матери и других женщин семьи.

В семье Фраскиты с незапамятных времён от матери к дочери передаётся таинственная шкатулка, и каждая находит в ней свой особый уникальный дар. Фраскита нашла там нитки и иголки, её дар — шитье.

Она не только превращает старые тряпки в прекраснейшее подвенечное платье, но и заново может соединить человека с покинувшей его тенью, возродить, сшив воедино растерзанного в клочья бойцового петуха, когда-то бывшего мужчиной.

И каждая из пяти дочерей когда-нибудь получит странный, прекрасный, пугающий дар, который станет для неё и счастьем, и горем.

Неудивительно, что в деревне Фраскиту считают колдуньей и сторонятся, боятся её и все же тянутся к ней. Но однажды муж проигрывается в пух и прах, и Фраските вместе с детьми приходится покинуть родную деревню, чтобы отправиться странствовать по Испании, а потом и за её пределами, неся миру чудо и проклятье.

«Сшитое сердце» — пленительно красивая, яркая, изобретательная сказка, в которую погружаешься с первых строк.

Повествование может похвастаться эпическим размахом и богатством характеристик, а совокупный эффект впечатляет.

https://culturavrn.ru/literature/42870

#фантомпресс #карольмартинез

Осваиваем новояз. Фраза «история в романе утрирована» значит, например, лишь то, что взгляд автора на историю читателю не по вкусу.

Хотя история всегда и везде — утрирована, упрощена. У Светония и Тацита, у Карамзина и в «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина, у Гомера (особенно у него) и у сэра Уинстона Черчилля. У любого человека. Потому что измерений у любой историй куда больше, чем мы можем охватить, понять, и тем более — описать.

Даже крохотный кусочек истории может быть для одних трагическим и страшным, для других — спокойным и счастливым. У кого-то в тот конкретный год родился ребенок, сказал «да!» любимый человек, состоялся долгожданный прорыв в карьере. Это ведь тоже часть истории. А кито-то другой в этот же год потерял близкого человека, пережил предательство, попал под колеса государственной машины. Чья история будет менее утрированной, более объективной?

…Вот потому-то мы так ценим моменты, когда можно посмотреть на одни и те же события с разных точек зрения, разными глазами, через разную оптику. И книги, которые дают нам такую возможность. Вот вам тандем «Настройщика» Мэйсона и «Ибисной трилогии» Гоша (два взгляда на британскую колониальную политику XIX века, с разных сторон). «Карта утрат» Белинды Танг и «Кокон» Чжан Юэжань. Романы Абира Мукерджи и «Завет воды» Вергезе». «Повесть о любви и тьме» Оза и «Улица Яффо» Шпека.

…Иногда мы сами спорим с авторами, иногда не согласны с ними совсем. Но издаем и продвигаем, если текст того стоит. Любой взгляд имеет право на существование — кроме тех, что несут в себе лишь зло и ненависть ко всем остальным.

А так — читайте, смотрите, выбирайте. Свою книгу, свою историю.
Главное — чтобы никто не диктовал, какую именно версию истории принимать и что читать.

#фантомпресс