Не знаем, намеренно ли Белинда Танг обыгрывает в своем романе «Карта утрат» известный факт из истории русской литературы. Но удивительным образом игра получилась. Гоголь вдруг встречается на страницах «Карты утрат» с Селестой Инг, которая, кстати, очень полюбила роман Танг. И в своем последней книге «Пропавшие наши сердца» как раз и рассказывает историю о мире, где сжигание книг — норма.

«Итянь отложил книжку, которую держал в руках. „Шинель“ Гоголя — последняя из тех, что она дала ему.
— А знаешь, я эту книгу чуть не сожгла, — сказала она. — Почему? — Ему не верилось, что она способна на такую жестокость по отношению к книге.
— Потому что считалось, что Советский Союз — наши враги. И у нас в городе все время жгли книги. Хунвейбины собрали митинг и решили устроить гигантский костер. Нам велели принести все русские книжки и сжечь их. Я собрала все, что у меня были, но мать не пустила меня.
Сказала, что сжигать книги нельзя…»

перевод Анастасии Наумовой

#фантомпресс #белиндатанг

Мы часто сравниваем «Карту Утрат» с «Коконом», и это понятно: Китай, родовые травмы, отзывающиеся через поколения, туманное прошлое и тихий герой, который все же оказывается способным не только на поступок, но и на понимание (что в наши времена куда важнее). Желающих действовать с шашкой наголо — с лихвой, а вот попробуй найти тех, кто стремится понять оппонента…

Но «Карта Утрат» Белинды Танг близка и романам Энн Тайлер, разве что с более экзотичной подложкой. Танг тоже пишет незаметном отдалении друг от друга самых близких, о том, как семья перестает быть семьей. И о моментах подлинной близости, практически незаметных посторонним, но таких важных…

📘«Он взял палочки, положил в миску рис и курицу, прижал миску к груди и тремя пальцами другой руки подхватил тарелку с маринованными овощами. Мать последовала за ним. Они вышли во двор. Итянь смахнул снег с камней у порога и сел. Отовсюду ползли ароматы еды: жители деревни готовились обедать. Сколько же раз он вместе с Ишоу обедал здесь вот так, глазея на возвращающихся с поля мужчин с закинутыми на плечо мотыгами и здороваясь с ними. Вскоре и соседи выйдут и тоже усядутся у дома обедать. Будут болтать, но и молчать подолгу, вот как сейчас они с матерью, потому что в такие минуты еда — превыше всего. И это тоже своего рода проявление близости»

Белинда Танг «Карта утрат» (пер. Анастасии Наумовой)

#фантомпресс #белиндатанг

Интервью с Белиндой Хуэйцзюань Танг — её роман «Карта Утрат» стал одним из главных осенних хитов «Фантома» в этом году.

«Карта утрат» родилась из истории моей семьи. Мой отец вырос в сельской местности Китая. Летом, перед тем, как он должен был уехать из деревни в колледж, исчез его дедушка, который, собственно, его и вырастил. Мой отец исколесил всю провинцию в попытках найти его, но так и не смог. Тайна эта будоражила мое воображение еще и потому, что исчезновение — вещь даже более гнетущая, чем смерть, она вне естественного течения жизни. Поэтому я попыталась придать в своем романе этому событию хоть какой-то смысл.
.
…Мне повезло вырасти в мире, где выбор могут определять твои собственные желания и чувства, но у большинства моих соотечественников во время «культурной революции» такой возможности не было. Люди, конечно, могли мечтать, но все пути к воплощению этой мечты в жизнь были отрезаны. Мои герои Итянь и Ханьвэнь мечтают поступить в колледж, но у обоих нет ни малейшего шанса: у Итяня — потому, что гаокао (общедоступные вступительные экзамены) отменены десять лет назад, а горожанка Ханьвэнь насильно включена в программу переселения городской молодежи в глухие деревни.

У Итяня была трудная жизнь, но она была близка к той, о которой он мечтал. Большинству молодых людей, выросших во время «культурной революции» не повезло так, как ему. И меньше всего я хотела, чтобы читатели подумали: «Не так уж все было сложно в те годы, достаточно было упорно трудиться и иметь мозги — и все преграды рушились». Нет, все было иначе.

А вот Ханьвэнь — пример человека, буквально душит внешняя среда и навязанные ей обстоятельства. Единственный выход для нее — сдать экзамен, но, провалившись на гаокао, она практически лишается возможности выбора. Все возможные варианты теперь сводятся лишь к замужеству.

…Я выросла в Америке, но каждый год во время летних каникул мы посещали Китай — и я поражалась тому, с какой скоростью он меняется. Гораздо быстрее, чем любая другая страна — этим он и интересен. Когда мои родители уехали из Китая, в городах жила лишь четверть населения, а сейчас — большинство. Мы несколько лет не были в Хэфэе (ближайший крупный город к родному городу моей семьи) — и когда это наконец произошло, я просто не узнала его. И это невероятно трудно для жителей Китая — не просто идти в ногу со временем, но бежать во всю прыть, чтобы не отстать от него.

Я любила деревню потому, что сама выросла в совершенно другой среде. Мой отец всю жизнь провел в деревне — а сейчас ее нет, она опустела, как и большинство деревень в Китае. Молодежь уехала в города, где у них есть шанс чего-то добиться, остались только старики и маленькие дети, оставленные родителями бабушкам и дедушкам. Сейчас мир, описанный в моем романе, уже почти исчез, а Итянь видит начало этого исчезновения, когда возвращается домой.

Когда мои родители переехали в США в 1988 году, они были в восторге от Америки: богатство, небоскребы, новейшие технологии… Сейчас все то же самое есть и в Китае. И это еще одна интересная мне тема: вы покидаете страну, стремясь к чему-то лучшему, и не замечаете, что покинутая вами родина сама движется в том же направлении.

Иммиграция — это всегда потеря: покинутый вами дом, конечно, остается в памяти и воображении, но он уже мало связан с реальным местом. Ведь в жизни оно меняется, а в памяти все неизменно, как на фотографии. Так что вы постепенно теряете связь с родным очагом. Большинство покидающих родину прекрасно осознают это — но соглашаются принести такую жертву.

Я сама это чувствовала в время учебы в Пекине: с каждым днем Америка, которую я считала своей родиной, становилась все более призрачной и далекой. Выходя из потока жизни, превращаясь в стороннего наблюдателя, вы неизбежно приходите к отчуждению. Кстати, то же самое происходит и с человеческими отношениями, как в любви, так и в семье. Мне было интересно, как эта отчужденность может накапливаться в течение многих лет и десятилетий. Составить «карту утрат» не только для героев, но и для каждого человека…

#фантомпресс #белиндатанг

«Карта утрат» Белинды Танг: синхрорелиз в Строках: аудио и электронная версия!

Замечательный китайский роман, сага о возвращении к корням и переоценке собственного прошлого, о неслучившейся любви и «токсичных семейных отношениях» (все окажется не тем, чем видится поначалу).

По атмосфере есть в этом романе что-то от фильмов Тарковского, с заплутавшим в снежной равнине памяти прошлым. И возвращением к единственному дому, который есть на этой земле у каждого из нас.

Текст в переводе Анастасии Наумовой, аудиокнига от @vimbo_audiobooks (текст читает Алексей Багдасаров).

«Он целует ту, кого совсем не знает. И он увидел лицо — обнаженное и бледное, оно приближалось. И выражение этого лица потрясло его. С закрытыми глазами Ханьвэнь была так уязвима — она полагала, что никто не видит ее. Итянь подумал, что у нее точно такое же лицо, когда она в одиночестве сидит на заднем сиденье машины или когда закрывает за гостями двери и остается дома одна. В этом лице не было ни вожделения, ни обреченности. Одна лишь решимость. Губы сжаты. Глаза закрыты. Все ближе и ближе.
Лицо было совсем иным, не похожим на то, каким Итянь видел его в предыдущие дни. Тогда он сравнил бы его бледность с луной. Сейчас вся мягкость исчезла, скулы заострились, плавных линий как не бывало. В его воспоминаниях она словно осталась застывшей в янтаре, отрадой для глаза, на которую, как он считал, время не наложило отпечатка.
Темный гостиничный номер, сбитые простыни. Минувшие секунды уже точно принадлежали иной жизни — той, которую они когда-то утратили.»

#фантомпресс #белиндатанг #фантом_новости

Игорь Алюков — о книге, которую мы выпустили не к нонфику, гораздо раньше. Но никто не сомневается, что многие придут на выставку именно за ней.

«Китай на исходе Культурной революции. Выпускников школ отправляют в деревню работать на рисовых полях. Дети партийных чиновников, спекулянтов и просто людей со связями, понятно, остаются в городе. Университеты (да и школы) отменены. Городская девушка Хэньвэнь, мечтавшая, поступить в институт, теперь работает в поле. Жизнь настолько тяжелая, что она подумывает рассечь себе ногу серпом, чтобы ее отпустили обратно в Шанхай. Мальчик Итянь из деревенских, но странный, при каждом удобном случае сбегает на косогор, где у него тайник с книжками. В 1976 случился поворот ¬ снова разрешили высшее образование, объявлен всекитайские вступительные экзамены…
Двадцать лет спустя Итянь — математик в американском университете, больше десяти лет он не был в Китае. Связь с родной деревней держится лишь на редких разговорах по телефону с матерью. Исчезновение отца, однажды вышедшего из дома и сгинувшего в снежном мареве, заставляет Итяня вернуться в мир, одновременно и застывший во времени, и абсолютно неузнаваемый.

Отличный роман про потерянный Китай, про культурную революцию, въевшуюся в потроха, про попытку вернуться в то, чего уже нет, про династийность, от которой никуда не деться. Тихий, местами пугающий своей спокойной интонацией, с какой рассказывается о в общем-то чудовищных вещах. Ну и кому понравился „Кокон“ Чжан Юэжань, рекомендую особо. Белинда Танг хоть и американка, но Китай для нее очень близок. „Г“ в окончании ее фамилии, кстати — это американизация. Перевод Анастасии Наумовой. Обложку изображал Андрей Бондаренко при моем содействии (картинка, которой немножко горжусь).»

‼Книгу можно купить по издательской цене на стенде В-11 «Фантом Пресс» на выставке Non\Fictio№ 25 в Гостином Дворе (30 ноября — 3 декабря 2023 года)

#фантомпресс #белиндатанг

И вновь параллель, и вновь — неожиданная. У двух наших книг, вышедших практически одновременно. Такое совпадение кажется мистикой — но в этом нет ничего необычного. Ведь память и ее утрата — один из главных мотивов в литературе последних лет.
Вот так сошлись китайский роман и шведский, разных жанров, в разной стилистике написанные… «Фаза 3» Осы Эриксдоттер и «Карта утрат» Белинды Танг. И сколько их еще будет, таких (случайных ли?) пересечений?

«Память покинула этих стариков. Они не помнили, как зовут тех, кто их кормит, забыли имена собственных отцов и сыновей. Они влачили существование хуже, чем у призраков, — те, по крайней мере, знают, что именно их привязывает к определенному месту. Иногда Итянь видел, как старики с остекленевшим взглядом, шаркая ослабевшими ногами, бесцельно бродят по деревне. В те времена все знали, кто где живет, и каждый считал своим долгом отвести заблудившегося старика домой.

Считалось, что это недуг глубоких стариков, однако у некоторых его симптомы проявлялись и в более раннем возрасте. Название болезни, как и названия многих других явлений, Итянь узнал лишь в университете, а по-английски услышал его в Америке. Синдром Альцгеймера. Многие недуги, прежде считавшиеся загадочными, вместе с названием обрели и возможность исцеления.

Инфекции, лихорадки, иногда даже рак — требовалось лишь получить диагноз, и р-раз — медицина творила чудеса. Однако это заболевание не укладывалось ни в одну из категорий. Разгадать тайну памяти было не под силу ни одной науке.»

Белинда Танг «Карта утрат» (пер. Анастасии Наумовой)

#фантомпресс #белиндатанг

Читая, встречать в книгах читателей — рекурсия, но приятная. Особенно когда в чужих краях читают русскую литературу. Особенно школьники, особенно в Китае, и не в большом городе, а в глухой провинции, разве что не у моря (но у реки). Кстати, а вы читали в школе «Кукольный дом» и «Происхождение видов»?

«Встречаясь, они только и говорили, что о книгах. Они читали все, что под руку попадется. Неделю — „Кукольный дом“ Ибсена, а на следующей неделе — „Происхождение видов" Дарвина. Иногда даже учебники по математике. А потом снова художественную литературу, Бронте или Тургенева. Чаще всего русских авторов. Книги попадали к ним бессистемно. Некоторые Ханьвэнь привезла из Шанхая, некоторые принадлежали его деду, какие-то Итянь выторговал у студентов, бродя вокруг училища в городке. Сперва он читал книгу сам, потом передавал ей. На следующей неделе она делала то же самое. По субботам они обсуждали прочитанное. Затем цикл повторялся. Время от времени один из них осмеливался выразить надежду, что однажды знания помогут им учиться в университете, но в основном, полагал он, их любовь к книгам ограничится беседами на набережной…»

Белинда Танг «Карта утрат» (пер. Анастасии Наумовой)

#фантомпресс #белиндатанг

«…Дед твой все учился — и без толку. Когда контру всякую ловили, за ним тоже пришли. В деревне-то у нас все делают вид, будто уважают его, вот только выдали тогда как миленького, и Партия забрала у нас землю.
У него столько книг было, а он националистам помогал. Умник! — передразнивая, пропищал отец. — В университете сидеть — только время зря терять. Ну-ка убери эти свои книжки. Никчемный мусор…»

…Роман Белинды Танг «Карта Утрат» охватывает две эпохи — относительно близкий к нам 1993 год и куда более далекую и незнакомую эпоху конца 70-х. Напомним, что в октябре 1976 года со смертью Мао Цзэдуна закончилась эпоха диктатуры, а вместе с ней — и «культурная революция».

О репрессиях, унесших жизнь миллионов китайцев (по некоторым данным — до 100 миллионов), мы не говорим: в контексте романа Танг важнее то, что в рамках компании «Ввысь в горы, вниз в сёла» миллионы молодых людей принудительно отправляли в деревню, «перевоспитываться» и «поднимать сельское хозяйство».

Презрение к «книгочеям», которое мы видим у отца Итяня, разделял и другой ученик Мао, лидер «красных кхмеров» в Камбодже Пол Пот. Правда, тот поступил еще радикальнее, истребив практически всех горожан и интеллектуалов (чтобы прослыть таковым, достаточно было просто уметь читать).

Вот только ни Камбодже, ни Китаю такая практика не помогла: Китай смог совершить рывок, только бросив все силы на восстановление интеллектуального потенциала. Прием в ВУЗы возобновили в Китае как раз в 1977 году, а через три года ЦК КПК объявило «культурную революцию» «смутой, которая принесла серьёзные бедствия государству и всему многонациональному народу.»

Чтобы преуспеть, стране понадобился интеллект. И даже при понимании этого путь от нищеты к преуспеванию занял несколько десятилетий…


#фантомпресс #белиндатанг

«Карта утрат» Белинды Танг: о поисках утраченного отца, китайской Гермионе и «культурной революции»

Читатели «Карты утрат» Белинды Танг уже отметили созвучие дебютного романа американо-китайской писательницы с «Коконом» Чжан Юэжань, также вышедшим в издательстве «Фантом Пресс» двумя годами ранее. Но близость (и в то же время противостояние и взаимодополнение) этих двух книг гораздо глубже лежащей на поверхности темы китайской провинции и общего для всех азиатских культур образа семьи как основы мироздания. Давайте разбираться.

«Кокон», написанный глазами внутреннего наблюдателя, — прежде всего роман о попытке бегства во внешний мир, за пределы семейного «горизонта событий». «Карта утрат» Белинды Танг — это взгляд на китайский мир извне, глазами пусть и этнической китаянки, но выросшей в западной культуре. И идея в книге заложена совершенно другая: «Карта утрат» — это китайская версия одного из краеугольных сюжетов о возвращении блудного сына, с мелькающими на фоне тенями Чехова, а иногда и Тарковского.

…История Белинды Танг разворачивается сразу в двух планах: в настоящем, где становится повестью о возвращении «чужака из чужой страны» и его попытках найти общий язык с коррумпированной китайской бюрократией; и в прошлом, в октябре 1977 года, когда Итяню тринадцать лет и он только что похоронил своего дедушку — единственного человека, с которым он был по-настоящему близок.

…Как и «Кокон», «Карта утрат» — вне всякого сомнения, китайский роман, но в то же время с отчётливым русским акцентом. Итянь и Ханьвэнь растут на книгах русских авторов, и за сюжетными поворотами романа постоянно проглядывают знакомые нам сцены: от тургеневских пасторалей до встречи Онегина с Татьяной на балу и финальной сцены «Соляриса» Тарковского.

Но если по тональности и идее «Карта утрат» близка и понятна русскому читателю, то исторический фон вряд ли знаком многим. Для китайских авторов «культурная революция» — практически негласное табу: даже в том же «Коконе» она показана мимолётно и вскользь. Гораздо ближе к «Карте утрат» роман Дай Сидзе «Бальзак и портниха-китаяночка», который двадцать лет назад запустил в России волну интереса к новой китайской литературе.

В «Карте утрат» мы тоже найдём экскурс в историю Китая, причём самого интересного и малоизученного у нас периода — от заката «культурной революции» до событий на площади Тяньаньмэнь, которые мы увидим не глазами очевидцев, как в «Коконе», а с точки зрения китайских эмигрантов: «неправильно, когда человеку нужна защита от собственной страны».

Особенно ярко социальная позиция Белинды Танг выражена, пожалуй, на страницах, посвящённых женщинам в Китае, что в прошлом, что в настоящем. Неслучайно самыми драматичными вышли у неё как раз женские персонажи — от безропотной матери Итяня до Ханьвэнь, с которой судьба обошлась ещё более безжалостно, несмотря на видимое благополучие. Неслучайно, кстати, что своим триумфом в США дебютный роман Белинды Танг во многом обязан поддержке самой популярной писательницы из диаспоры «американо-азиатов» — Селесты Инг, социальные и гражданские мотивы в творчестве которой проявляются всё сильнее с каждой новой книгой.

Однако история Белинды Танг умело избегает превращения в социально-историческую драму или политический памфлет. Это очень человеческая, личная, семейная история, переходящая в общечеловеческую, универсальную для нашей эпохи драму отчуждения, утраты близости и взаимопонимания. Утраты дома и вынужденного отрыва от собственных корней. И разумеется, «Карта утрат» ещё и классическая история взросления и неслучившейся любви в эпоху общественных потрясений, всеобщей неуверенности и робкой надежды на перемены.

#фантомпресс #белиндатанг #фантом_пресса

Майя Ставитская — о романе Белинды Танг «Карта утрат»

Китаец Итянь преподает математику в американском университете, можно сказать, что им с женой достался счастливый билет. Неважно, что живут они в маленькой квартирке, на дворе 95-й, им обоим лишь немного за тридцать, у них уже есть вид на жительство, а значит открыты возможности, даруемые американской мечтой. Он хороший сын, часть заработанного регулярно отправляет родителям в китайскую деревню, и по воскресеньям звонит соседям, у которых есть телефон, чтобы поговорить с матерью. Но в этот раз позвонила она сама, чтобы сказать, что пропал отец. А значит, нужно лететь на родину, где Итянь не был с самого своего переезда, уже почти десять лет. И его бы воля — еще столько там не появился бы.

 Дебютный роман Белинды Танг в переводе Анастасии Наумовой — большая книга. Не по объему, говоря «большая», я имею в виду количество тем для размышления и возможного обсуждения.

Можно про времена, которые не выбирают, и про то, как ужас-ужас жизни в китайской деревне все же лучше узаконенного государственного террора. Можно о том, как призрачная для большинства надежда (30 человек на место) получить высшее образование, заставляет миллионы людей засесть за учебники. Можно о том, как трудно, привыкнув к хорошему, возвращаться во время-место кумовства и непотизма.

Можно о том, почему одних в семье любят, а к другим относятся как к гадким утятам, а можно об истоках ненависти к системе ценностей, отличных от твоих, даже если встречаешь эту инаковость в своем ребенке. А можно о том, как талант и толика везения помогают пробиться в жизни твоему другу, в то время как ты осталась за бортом. Или о том, как все твои достижения вмиг обесцениваются встречей с человеком из прошлого. Или о том, как желание помочь ближнему оборачивается смертью и утратой, но ты продолжаешь жить свою маленькую, по большому счету, жизнь.

«Карта утрат» — ларец Пандоры с дюжиной триггерных тем, которые откликнутся узнаванием в каждом. И даже это не главное в книге. Важнее, что в ней есть история, сродни той, что заставляла малыша Итяня вечер за вечером выпрашивать у дедушки продолжения.

#фантомпресс #белиндатанг