#фантом_путешествие

Хамел, штат Иллинойс, трасса 66

«Церковь Неонового Креста», иначе — Лютеранская церковь Святого Павла. Самому зданию немногим более 80 лет, а крест установлен в 1946 году в память об Оскаре Бруннворте, местном жителе, погибшем в бою во Второй мировой войне.

«Проезжаем церковь с массивным голубым неоновым крестом, и меня возносит ввысь сильное религиозное чувство. Да нет же, дурачье, никуда меня не возносит. Неужто поверили? Но что мне нравится в этой дороге — это как китч легко переходит в величие, как безвкусица приживается в повседневности. Невольно восхищаешься при виде того, как местные жители беззастенчиво пытаются привлечь внимание проезжающих, хоть гамбургер им скормить, хоть Спасителя. Наша дорога сливается с автострадой I-270, минуя Сент-Луис. Миссисипи мы переезжаем по длинному и щербатому висячему мосту, он старее нас обоих. Снизу подступает грязная вода, лижет колеса, словно жидкая земля. С облегчением я вижу знак ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИССУРИ»

Майкл Задурьян. «В погоне за праздником». Перевод Любови Сумм.

#фантом_путешествие

🇫🇷 Вёль-ле-Роз, Нормандия, Франция.
А еще — Анаис и Меленг.

«По легенде, курорт Вёль-ле-Роз на Алебастровом берегу Нормандии основала в 1826 году актриса Анаис Обер. Эту историю рассказывают все местные путеводители — будто бы однажды утром, после скоропалительного бегства из Парижа, красавица влюбилась в рыбацкую деревушку. Если бы не памятливость местных жителей, имя Анаис Обер давно бы забылось, подобно именам многих былых знаменитостей.
Кто же она была, прекрасная мадемуазель Анаис? Какая тайна заставила ее бежать из Парижа в Вёль?

…Зрение мутится, сердце бешено колотится. Возможно ли? Анаис. Не моя Анаис, разумеется, не моя дорогая детка, которая спит в своей кукольной кроватке, невзирая на крики и буханье кувалды Мартино.
Письмо Анаис Обер, знаменитой актрисе… Основательнице…
Взгляд скользит вниз, к подписи.
„Ваш верный мушкетер. Меленг "
Дрожь пробегает по телу. Меленг… Я вспоминаю рассказ Александра об истории Вёль-ле-Роз, о названиях улиц и прославленных артистах, основавших курорт почти двести лет назад. Меленг был самым популярным актером девятнадцатого века, бессмертным д’Артаньяном, любимцем Александра Дюма, обожающим Вёль наперсником Анаис Обер.
Меленг пишет странные вещи. Он успокаивает Анаис Обер, оставшуюся в Париже, напоминает о ее таланте, карьере, которую нельзя загубить. Слова нанизываются одно на другое.
«Приедете ли Вы в Вёль на романтические празднества? Все здесь ждут Вас. Вы желанная гостья, поверьте».
Я переворачиваю лист. Со второго этажа доносится шебуршание, скрипит паркет под маленькими ножками. Анаис ступает в мягких тапочках, глядя на мир с высоты своих трех лет.
Иду, моя сладкая, иду.
Взгляд задерживается на последних строчках письма.
Как бы там ни было, милая Анаис, будьте спокойны. Вашу тайну здесь хранят свято. Она в надежных руках, которые дороги Вам.»

Мишель Бюсси. „Помнишь ли ты, Анаис?“. Перевод Нины Хотинской.

#фантом_путешествие. Глостер, штат Массачусетс, США

Элизабет Страут поселила свою Оливию Киттеридж в вымышленном городке Кросби в штате Мэн (этот штат буквально напичкан всякой мистикой благодаря Стивену Кингу, Джону Ирвингу и их коллегам). А вот одноименный сериал снимали в Глостере, почти что без нарушения романной достоверности (от Глостера до границ штата Мэн рукой подать).

Город и порт Глостер (население - 28 тысяч человек) расположен на северо-востоке США, в Новой Англии, графстве Эссекс, в северо-восточной части штата Массачусетс, на мысе Кейп-Энн, уходящем в Атлантический океан.

Глостер был основан в 1623 году выходцами из английского Дорчестера, и в 1642 году вошёл в состав Массачусетса - кстати, английский дух и английские туманы тут наличествуют и сегодня. В настоящее время это центр рыболовства, рыбоперерабатывающей индустрии и импорта морепродуктов.

Население - 91% белых,  37,3% - одинокие люди, не имеющие семьи.

Средний годовой доход на семью в городе составляет 80 970 долларов по оценке 2007 года. Около 7,1% семей и 8,8% населения находятся за чертой бедности (12 140 долларов в год на человека).

Местной достопримечательностью является воздвигнутый в 1925 году, по случаю 300-летия города, Памятник рыбаку (скульптор Леонард Краске), внесённый в Национальный реестр исторических мест США. В 2001 году был возведён и Памятник жене рыбака (скульптор Морган Фолдз Пайк).

#фантом_путешествие. Квартал Медина, Тунис.

«Тунисская Медина представляла собой лабиринт, в котором можно было укрыться, устроить засаду, найти убежище. Медина запутывала, завораживала и меняла свое лицо в зависимости от того, кто в нее входил через старые ворота. Одного она принимала с щедростью как гостя, от другого отворачивалась, словно укутанная женщина, идущая мимо.
Чужакам она внушала страх, увлекая в свое темное жерло эха, а своих детей обнимала, как ласковая мать.

В ее переулках жили духи. Кто входил в Медину без почтения, на того они налагали проклятия; кто чтил предков, тому они предоставляли защиту. Французы, придя сюда, поняли, что всегда будут здесь чужими, и они засыпали море перед городскими воротами песком, чтобы построить новый город — светлый, просторный, с голубыми ставнями на окнах и с названиями улиц, напоминающими им родину. Побеленная иллюзия — будто Европу можно взять с собой, куда бы ты ни пришел, бетонная крепость собственной культуры, в превосходстве которой они были уверены.

В Медине был и еврейский квартал Ла Хара, где в Шаббат царила тишина, тогда как двумя переулками дальше мусульманские торговцы громко нахваливали свой товар. Травы от ревматизма, черепахи, притягивающие в дом удачу, заговоры от неверности мужей. Кафе со сказителями, певцами и танцовщицами, театр с сицилийскими марионетками, кинотеатры, перестроенные из сараев, где крутили американские вестерны. Тысячи кошек, поющие молочники и рыжеволосая предсказательница, ходившая от двери к двери и читавшая судьбу по ладони каждому, кто не успевал вовремя отдернуть руку.

Названия улиц хранили память о сокровенных историях города: улица Огня, улица Дыма, переулок Безумных. Был и quartier close, где — за исключением пятниц и Рамадана — дамы с пышными именами принимали мужчин, религиозная принадлежность которых была им так же безразлична, как и их имена; равно как и мужчины не спрашивали у шлюх, заветы какого Бога они нарушают.

Большая мечеть имела просторный внутренний двор, открытый и днем и ночью для всех — чтобы помолиться или просто поспать. Оазис среди базарного шума.»

Даниэль Шпек. «Piccola Сицилия». Перевод Татьяны Набатниковой.

#фантом_путешествие

«Piccola Сицилия» из одноименного романа Даниэля Шпека вполне реальна: это портовый пригород столицы, города Тунис, у которого есть и арабское название — Хальк-эль-Уэд (Ла-Гулет).
В пригороде, насчитывающем 28 407 жителей (2004 г.), когда-то проживала большая итальянская община, именно отсюда родом знаменитая актриса Клаудия Кардинале. Этот район до сих пор называют «Маленькой Сицилией» — и если вы будете в Тунисе, не забудьте посетить это место, не менее атмосферное, чем знаменитая Касабланка или Танжер.

Голетта была заложена в 1535 году императором Карлом V как испанская цитадель на северном побережье Африки. Голетта и прилегающая к ней территория управлялись Испанией в 1535–1574 годах, то есть во времена расцвета испанской колониальной империи. В переводе с французского и испанского её название означает «горло» (то есть устье канала). В 1574 г. крепость взяли османы (во главе флота был Улудж Али, во главе сухопутной армии — Коджа Синан-паша, который получил прозвище «завоеватель Туниса»).

В 1881 году, как и весь Тунис, Ла-Гулет вошёл в состав французской колониальной империи — несмотря на протесты Италии, имевшей в Тунисе свои интересы и значительное число итальянских колонистов. При французах (1881—1956) в Ла-Гулете поселилось много европейцев. В том числе, здесь осели французские и итальянские евреи. В 20-м веке квартал представлял собой сочетание разных конфессий, национальностей и языков. Это был не богатый, но и вовсе не нищий район, в котором легко уживались христиане, иудеи и мусульмане. Сразу после войны начался массовый исход еврейского населения, а чуть позже, после обретения Тунисом независимости, практически всё европейское население эмигрировало в Италию и Францию.

#фантом_путешествие. Мост «Золотые ворота», Сан-Франциско.

Довольно мистическое место, если верить Кристоферу Муру, собравшему там целую коллекцию мертвых душ. Не в гоголевском смысле, а в самом прямом. С нежной возлюбленной графа Резанова во главе (вот неожиданность!) — впрочем, неудивительно, ведь действие «Юноны и Авось» происходит совсем неподалеку. С другой стороны, могила Марии Консепсьон Аргуэльо все же не во Фриско, а в городе Бенише — спрашивается, что делать призраку Кончиты на мосту «Золотые ворота»? Загадка.

Не знаем. Возможно, там просто красиво, а к красоте неравнодушны и мертвые.

«Великое стенанье призраков липло к мосту Золотые Ворота. Полоумные, как постельные клопы, они соскальзывали с вант, кишели на проезжей части, свисали с вертикальных тросов, трепетали на ветру драными боевыми знаменами, болтали ногами с анкерных быков и перекликались в снах моряков, пока суда тех проходили под мостом. В основном же они дремали — свернувшись калачиком в тяжелых стальных пилонах, сплетясь друг с другом среди кабелей, словно пылкие земляные черви, укрывшись асфальтовым одеялом и храпя протекторами миллионов
машинных колес в день. Они парили над пешеходными дорожками, их вертели и толкали прохожие, а они плыли себе дальше, словно шары перекати-поля, отталкивались от берегов и скользили обратно — волны духов, прибой спящих душ, дремлющий, покуда не пробудит их мука человечья в самой их середке. Ибо ощущали они прыгуна с моста и собирались вокруг — поглядеть, проклясть, подбодрить, подразнить, навести жуть и посмеяться. Вот так в тот день дух Консепсьон Аргуэльо и нашел на мосту маляра Майка Салливэна.

…Он чуть было не лишился чувств, и тут из одной стенки оранжевого бакена возник женский бюст — такой же ощутимый, как будто открылось окно и женщина выглянула наружу. Вот только никакого окна там не было. Она торчала из металла, словно ростральная фигура, — женщина в белом кружевном платье, темные волосы стянуты на затылке, а над ухом к прическе приколот какой-то белый цветочек.

— Наконец-то мы одни, — произнесла она. Ослепительно улыбнулась. — Нам потребуется ваша помощь.»

Кристофер Мур. «Подержанные души»

#фантом_путешествие
Коммуна Живерни, Нормандия, Франция.

Мы догадываемся, нет, мы знаем, какую именно книгу читает эта влюбленная пара посреди заросшего цветами озера в Живерни: конечно, «Черные кувшинки» Мишеля Бюсси. Не то чтобы это была единственная книга об этой чудесной деревне, где писал свои картины и упокоился Клод Моне — нет, конечно же. Но все равно они прославили друг друга в равной степени: после «Черных кувшинок» Бюсси стал суперзвездой, а поток туристов в край озер, цветов и покоя лишь увеличился — и не оскудевает даже в разгар пандемии.

Десятки тысяч туристов каждый месяц посещают Живерни, и это при том, что в самой деревушке не живет и пяти сотен человек. Зато она сама древнее всех российских городов — история Живерни началась еще во времена Древнего Рима.

Впрочем, мир открыл Живерни лишь в конце XIX века — благодаря тому же Клоду Моне, который написал здесь за четверть века более 200 картин с кувшинками. Хотя, по правде говоря, в Живерни достаточно других, не менее красивых цветов — убедитесь сами, посмотрев фото в «карусели». И нет никаких сомнений, что после этого великолепия красоты вы захотите прочитать и «Чёрные кувшинки» Бюсси, где есть и красота, и загадка, и любовь, и искусство.

Один из лучших, самых прекрасных романов Мишеля Бюсси.
Один из лучший французских детективов.

#фантомпресс #мишельбюсси #нормандия #франция #детектив https://www.youtube.com/watch?v=mzlD-J3B9Xg

#фантом_путешествие. Гавайи, Хонокаа.
Городок Хонокаа с населением около 2000 человек находится на севере Гавайев, в стороне от туристических районов. Единственным способом заработка здесь была работа на тростниковых плантациях. С закрытием производства сахара город пришел в упадок, а большая часть населения осталась без работы. Около 10% населения Хонокаа и сегодня зарабатывает ниже местного прожиточного минимума (справедливости ради — совершенно не сравнимого с нашим). Так, средней доход семьи в Хонокаа составляет около 40 тысяч долларов в год — это примерно на 20% ниже среднего дохода на одного человека в США.

«Помнишь, какой была Хонокаа в 1994-м? Почти такой же, как сейчас. По обеим сторонам Мамане-стрит приземистые деревянные хижины, сохранившиеся с первых дней добычи сахарного тростника, входные
двери перекрашены, но внутри все те же старые кости. Убогие автомастерские, аптека с одними и теми же скидками на витрине, продуктовый магазинчик. Наш съемный дом на окраине, с облупившейся краской и тесными голыми комнатушками, душевая кабина ютится за гаражом. Спальня, которую ты делил с Дином и где тебе начали сниться смутные кошмары о смерти и сахарном тростнике.

Плантация сахарного тростника была тут задолго до нашего рождения. Наверняка люди никогда не переставали обсуждать Последний Урожай, но казалось, что этого не случится. „В Хамакуа работники нужны всегда“, — отмахивался от сплетен твой отец. Однако в сентябре 1994-го, вскоре после того как кошмары начали сниться тебе ежедневно, на Мамане-стрит загудели клаксоны грузовиков, и за рулем одного из них сидел твой отец.

Грузовики ехали мимо Армии спасения, мимо церквей, мимо пустых витрин, в которых раньше стояли корзины с импортным пластмассовым барахлом, мимо бейсбольно-футбольного поля. По пути грузовики гудели, и люди выходили из банка, продуктового магазина, выстраивались цепочкой вдоль тротуара или просто на обочине. Даже те, кто остался внутри, наверняка слышали стон гудков, гимн промышленных похорон. Это был звук наступления новой пустоты.»

Каваи Стронг Уошбёрн. «Акулы во дни спасателей». Перевод Юлии Полещук.

#фантомпресс #гавайи #каваистронгуошберн

Очередное #фантом_путешествие — на этот раз в Грецию, в белоснежные Салоники, или иначе - Фессалоники.

«Фессалоники… твои белые стены и белые улицы, спящие в полуобмороке собаки с белым брюхом — ты так ослепителен, что даже тени
становятся белыми. Тебя называют королем Балкан, жемчужиной Средиземноморья — ничего не имею против, это правда.

Я влюбилась в твою белизну, это так легко — в тебя влюбиться, ты радуешь прекрасной погодой, игрой солнечных зайчиков в синей воде, металлически-белыми лодками в гавани, белой от снега вершиной Олимпа и повисшими над ней еще более белыми облаками. Мраморно-белые тротуары под сандалиями, переругивающиеся чайки, ворующие куски у зазевавшихся посетителей приморских ресторанов, — конечно же, они белы, как могут быть белы только чайки.

Но мне хочется короновать тебя еще одной белой тиарой, присвоить тебе еще один титул, тебе, улыбающемуся приезжим своим добродушным, безбородым, как у Аполлона, лицом. Ты заслужил этот титул: Столица Забвения.

Но во мраке забвения есть еще один город, еще одно население. Город в городе, население в населении. Огромная толпа теней. Я слышу их запаленное дыхание в переулках, я чувствую волну страха, когда их заталкивали в товарные поезда.

Я слышу их дыхание. Они, бездомные, дышат и бродят по твоим белым улицам. Днем и ночью. Они вписаны в твою инфраструктуру, Фессалоники, они навсегда остались в сети твоих белых кварталов, ты
можешь планировать и перепланировать себя, но они никуда и никогда не уйдут. Нет, не думай, они не ищут свои дома, куда заселились православные семьи, они не ищут улицы, названные когда-то
в честь еврейских ученых, философов и градостроителей, они даже не ищут свое разоренное и оскверненное кладбище — нет, они ищут место, где сохранилась память, куда не проникло забвение, тайную пещеру, они ищут память о себе.

Сорок девять тысяч мертвых ищут память о себе, потому что ты, Фессалоники, был когда-то их белым королем, и теперь они мечтают найти крошечную расщелину, куда могла бы проникнуть память. Ищут, но не могут найти.»

Элизабет Осбринк. «Отторжение». Перевод со шведского Сергея Штерна.

#фантомпресс #элизабетосбринк #греция #салоники

Немного Оркнейских островов для настроения — суровый север как раз в тему. Не настолько суровый, как эта январская неделя, но все же.

Так уж совпало, что на островах архипелага на границе Северного моря и Атлантического океана, на северо-востоке от Шотландии, мы побываем сразу в двух новинках. Эпизодически, пролетом, так сказать — в романе Мишеля Бюсси «Код 612», а уж по-настоящему обживемся там в «Стальном сердце» Кэролайн Ли.
Забавное совпадение: в обоих романах острова — вымышленные. Хотя этого могут не заметить даже местные обитатели: в состав Оркнейского архипелага входит более 70 островов, из которых обитаемы лишь 20. Так что на любом из остальных легко могло поместиться крошечное государство, состоящее из одного Короля (он же Повар, Привратник, Шофер и Таможенник), и полуразрушенная хижина, ставшая приютом для двух сестер-близнецов.

#фантомпресс #фантом_путешествие

У Национальной Библиотеки в Иерусалиме случился долгожданный переезд в новое здание, построенное по проекту швейцарских архитекторов Жака Херцога и Пьера де Мёрона. Новый комплекс строился почти четверть века и открылся.

Библиотека теперь располагается рядом с Кнессетом и Музеем Израиля. В новое здание уже перевезено более 4 млн книг, газет, фотографий, личных архивов, тысячи старинных карт, рукописей и плакатов, пластинок и кассет, а также миллионы отсканированных документов и носителей с оцифрованными музыкальными записями.

Если снаружи новое здание не поражает воображение, оно довольно традиционное, в нем нет ничего эффектного, как, например, в проектах Оскара Нимейера, Захи Хадид или Марио Ботты, но внутри это нечто удивительное. Сверху здание напоминает раскрытую книгу, в нем 11 этажей, 5 из которых — под землей.

Библиотека намеренно сочетает традиционность и ультрасовременную технологичность. В ней есть классические читальные залы в духе старомодных европейских библиотек, но есть и очень технологичные пространства, в которых книги и прочее представлены в цифровой ипостаси. Основной читальный зал спроектирован именно как классическая библиотека. И конечно, галереи, лекционные залы, аудитории, кафе и книжный магазин. У библиотеки есть и виртуальная часть — в виде онлайн-фондов, онлайн-выставок и онлайн-лекций.

И совсем недалеко от нового здания библиотеки располагается старый иерусалимский район Керем-Авраам, в котором прошло детство Амоса Оза, он детально описан в «Повести о любви и тьме», которая выйдет уже совсем скоро.

#фантомпресс #фантом_путешествие #израиль #амосоз

#фантом_путешествие.
Венеция, собор Девы Марии Исцеляющей (Basilica di Santa Maria della Salute). Кстати, попасть в святая святых этого великолепного храма можно только один день в году. Как раз сегодня.

«Чинта остановилась и показала на внезапно представший взору большой серый купол, вознесшийся над Большим каналом: — Вот он, этот собор, ныне один из главных символов Венеции.
Мы полюбовались восьмигранным собором, на белоснежном фасаде которого играли блики Большого канала. Строительство шло почти полвека, — сказала Чинта. — Одно только возведение свайного фундамента в иле заняло много лет. Но если Купец и впрямь был здесь в шестидесятых годах семнадцатого века, он мог видеть восьмигранную ротонду, поддерживающую купол, наблюдать за возведением собора и знать, почему он строится. А как же иначе? В то время еще была свежа память об ужасной чуме 1630 года.
По монументальным ступеням мы поднялись к парадным дверям, вошли в собор и круговым проходом приблизились к величественному алтарю, в центре которого сиял позолоченный образ темноликой Мадонны с Младенцем.
— Вот она, Черная Мадонна-целительница, Панагия Месопандитисса, посредница, что готовит нашу встречу с Христом и стоит между нами и олицетворением Земли со всеми ее счастьями и бедами. — Чинта улыбнулась. — Вообще-то сюда ее привезли с Крита, из горо да Ираклион, который всегда ассоциируется с Асасараме. — Чинта взглянула вопросительно: — Ты знаешь, кто это?
— Нет.
— Минойская богиня змей.
Чинта зажгла свечку, опустилась на колени и стала молиться.
— Нам повезло, — прошептала она, увлекая меня к круглому нефу. — Обычно центральная часть храма огорожена шнурами, ее открывают только 21 ноября, когда тысячи людей собираются на праздник
Пресвятой Богородицы Доброго Здравия. Лишь тогда прихожанам дозволено ступить в средокрестие собора, которое я считаю пупом земли. — Чинта показала на мозаичный пол, где виньетка из роз окружала надпись на латыни, и тихо проговорила: — Всякий раз, как разуверишься в будущем, дорогой, вспомни эти слова: Unde origo inde salus — «Где начало, там и спасение»

Амитав Гош «Оружейный остров» (пер. Александра Сафронова)

#фантомпресс #амитавгош

#фантом_путешествие.
«Ну-ка за мною в Карлоу, вяжите ленту желтую, еду я домой!.
Скажу я вам истину, на которой мы выросли. Вы, может, слыхали такое: Карлоу знаменито тем, что именно здесь прибили последнего волка в Ирландии. А знать вы про то можете, потому что есть такая Волчья ночь — ночь музыки и плясок, когда все лопают зеленый лук и учиняют всякое балаганство. …Первое электрическое освещение улиц — не с города ли Карлоу началось оно?
Заявлю еще кое-что такое, чтоб уж точно держать флаг Карлоу гордо и наособицу от непримечательных прочих графств. Есть и еще одна причина, почему Карлоу на полморды впереди и распихивает локтями Лонгфорд и Роскоммон, отметает мелюзгу Лут и Лейтрим. На поле близ города Карлоу расположен самый увесистый дольмен континента Европа»

Катлин Мёрри «Божок на бис» (пер. Шаши Мартыновой)

В декабре мы навестим ирландское графство Карлоу, и городок с тем же названием. Самая глубинная Ирландия, почти что срединная: раньше мы бывали чуть выше, там, где «Вот оно, счастье!», а по лугам бродит «Искатель». От Дублина, кстати, тут недалече — всего-то 80 километров к юго-востоку от Дублина, часа полтора неспешной езды, ибо в Ирландии спешить не принято: само время здесь течет без всякой суеты.

Карлоу, по волку упомянутому, переводится — «скотское место». Хотя в книге Мёрри оно станет немножко божественным, а вернее — божественно-деревянным. В городке есть знаменитый в местных краях замок, почти ровесник Москвы, но нам он без надобности. Дольмен, конечно же — куда же без него! — где можно выгулять девушек, ирландских, разумеется — в том-то и прелесть. Хотя Карлоу прекрасен и без додревностей и древней магии. Повседневностью своей — незажиточной, порой непутевой: всякое случается.

Но здесь вам будет хорошо. Как и в «Срединной Англии» Джонатана Коу, (тоже с магией перевод Шаши Мартыновой), как и в таких же маленьких и непутевых городах Ричарда Руссо.

Только это Ирландия. И этим все сказано.


#фантомпресс #катлинмёрри

В этом году мы очень тщательно изучим иерусалимский квартал Керем-Авраам — тот, где прошло детство Амоса Оза и который с нежностью и любовью описан в «Повести о любви и тьме». Интересно, что по этому району до сих пор нет русской статьи в Вики. На английском же статья довольно подробная, это и не удивительно, ведь Керем-Авраам возник благодаря британцам.

«В 1845 году в Иерусалим, находящийся под властью Османской империи, прибыли британский консул Джеймс Фин с супругой. Оба знали иврит, а консул даже написал историю еврейского народа, к которому всю свою жизнь питал особую симпатию. Консул Фин и его жена истово верили в то, что возвращение еврейского народа на его родину приближает истинную Свободу для всего мира. Кроме всего прочего, Джеймс Фин верил в необходимость „продуктивизации“ жизни евреев.

Для этой цели он приобрел в 1853 году за 250 английских фунтов стерлингов пустынный скалистый холм в нескольких километрах от Иерусалима, к северо-западу от Старого города. Приобретенная консулом земля не обрабатывалась, и участок назывался арабами Керем аль-Халиль, то есть Виноградник аль-Халиля. Джеймс Фин перевел название на иврит — Керем Авраам. Он построил здесь дом и создал хозяйственное предприятие „Мошавот харошет“, которое должно было подготовить евреев  к занятиям ремеслами и сельским хозяйством.

Около двухсот евреев трудились в „Фабричном поселении“, очищали территорию от камней, выращивали овощи и фрукты, а также были заняты созданием небольшой каменоломни. После смерти консула его вдова основала фабрику по производству мыла, где также трудились евреи.»

Сейчас Керем-Авраам заселен в основном ортодоксами, но в 40-е годы прошлого века здесь жил разнообразный книжный люд. «Здесь жили библиотекари, учителя, чиновники, переплетчики. Наш квартал, Керем Авраам, принадлежал Чехову.»

...Дом, описанный в "Повести о любви и тьме", можно найти на гугл-картах по адресу 18 Amos Street - вот он, первый в подборке. Жаль, что снимков 1940-х именно этого легендарного дома в Сети не нашлось, но тогда он наверняка выглядел несколько иначе.

#фантомпресc #фантом_путешествие #амосоз #израиль