«44% опрошенных британцев признались, что заботятся о вещах, которые не имеют никакого значения в их жизни. Половина респондентов заявили, что знают о жизни знаменитостей больше, чем о жизни своих друзей, еще 80% заявили, что знают меньше о своих родителях.
Около 38% заявили, что их беспокоит тот факт, что Кайли Дженнер не раскрыла имя своего сына через восемь месяцев после его рождения. Еще 36% признались, что слишком долго думали о том, как отставка Гарри и Меган от королевских обязанностей повлияет на королевскую семью.»
Свежая статистика отлично объясняет небывалую, даже для Британии, популярность нового романа Джонатана Коу «Борнвилл». Сталкивая внутренний быт простой британской семьи с шумным медийным внешним, пусть это даже столь эпохальные события, как окончание войны, коронация Елизаветы II или гибель принцессы Дианы, Коу явно отдает предпочтение первому. На мир мы глядим сквозь полупрозрачные стенки семейного кокона, конечно, не защищающие от тревог и испытаний Эпохи Перемен, но способные четко отделить важное от второстепенного. Вторжение же внешнего в закрытую семейную обитель чаще всего не приносит ничего, кроме зла и ненависти: что в одном из первых эпизодов романа, где подогретые радионовостями обыватели избивают своего же соседа с немецкими корнями, что в одно из последних, где подобный же взрыв агрессии вызывает «неуважение» к покойной принцессе Диане.
Кажется, что это противоречит прежней позиции Коу, в романе «Срединная Англия» обличавшего самоизоляцию британцев, их стремление обособиться об общего европейского дома. И все же «Борнвилл» — явный преемник «Срединной Англии», если не по сюжету, героям и месту действия, то по духу. В обеих книгах мы видим боль от трагедии раскола, превращающей если не во врагов, то в непримиримых противников соседей, друзей. членов одной семьи. Боль от утраты последних остатков того, что когда-то было великой державой — окончательного крушения дома-крепости, британской семьи как таковой.
#фантомпресс #джонатанкоу
Около 38% заявили, что их беспокоит тот факт, что Кайли Дженнер не раскрыла имя своего сына через восемь месяцев после его рождения. Еще 36% признались, что слишком долго думали о том, как отставка Гарри и Меган от королевских обязанностей повлияет на королевскую семью.»
Свежая статистика отлично объясняет небывалую, даже для Британии, популярность нового романа Джонатана Коу «Борнвилл». Сталкивая внутренний быт простой британской семьи с шумным медийным внешним, пусть это даже столь эпохальные события, как окончание войны, коронация Елизаветы II или гибель принцессы Дианы, Коу явно отдает предпочтение первому. На мир мы глядим сквозь полупрозрачные стенки семейного кокона, конечно, не защищающие от тревог и испытаний Эпохи Перемен, но способные четко отделить важное от второстепенного. Вторжение же внешнего в закрытую семейную обитель чаще всего не приносит ничего, кроме зла и ненависти: что в одном из первых эпизодов романа, где подогретые радионовостями обыватели избивают своего же соседа с немецкими корнями, что в одно из последних, где подобный же взрыв агрессии вызывает «неуважение» к покойной принцессе Диане.
Кажется, что это противоречит прежней позиции Коу, в романе «Срединная Англия» обличавшего самоизоляцию британцев, их стремление обособиться об общего европейского дома. И все же «Борнвилл» — явный преемник «Срединной Англии», если не по сюжету, героям и месту действия, то по духу. В обеих книгах мы видим боль от трагедии раскола, превращающей если не во врагов, то в непримиримых противников соседей, друзей. членов одной семьи. Боль от утраты последних остатков того, что когда-то было великой державой — окончательного крушения дома-крепости, британской семьи как таковой.
#фантомпресс #джонатанкоу
Еще немного о Борнвилле — вы же помните этот городок в английской глубинке из романа Джонатана Коу, построенный во имя шоколада.
«Это место звалось деревней и ощущалось деревней. К концу XIX века число нанятых на Фабрике выросло с двух сотен до более чем двух с половиной тысяч. …Устремления Кэдбери простирались шире. Они воображали себе жилье: недорогие дома, добротные, с просторными садами, где благоденствовали бы деревья, росли бы фрукты и овощи.»
Его основатели — квакерская семья Кэдберри (что напоминает другой идеальный городок, только американский, тоже основанный протестантами — Шейкер-Хайтс из «И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг) задумали превратить крохотную деревушку в образцовый город-сад, жители которого жили бы в полном соответствии с квакерскими традициями. Даже продажа алкоголя в городке была запрещена, как и трактиры: первый паб (кстати, описанный в романе Джонатана Коу) открылся в городе лишь в 40-х годах прошлого века.
Первоначально район, состоял из нескольких разбросанных усадеб и коттеджей… Но во второй половине XIX века городок начал активно разрастаться.
«При всяком удобном случае они покупали и покупали земельные участки в этой провинции к югу от Бирмингема. И вот так деревня прирастала, ширилась, простиралась далее, выбрасывала побеги, цвела, словно растение, пока не покрыла собою сотни акров и не накопила в себе более двух тысяч домов…»
Сегодня в Борнвилле проживает около 25 000 человек. А исследование, проведенное Фондом Джозефа Раунтри в 2003 году, показало, что это т город считается «одним из самых приятных мест для жизни в Великобритании».
Судя по роману Джонатана Коу «Борнвилл» (перевод Шаши Мартыновой) — так оно и есть.
#фантомпресс #джонатанкоу
«Это место звалось деревней и ощущалось деревней. К концу XIX века число нанятых на Фабрике выросло с двух сотен до более чем двух с половиной тысяч. …Устремления Кэдбери простирались шире. Они воображали себе жилье: недорогие дома, добротные, с просторными садами, где благоденствовали бы деревья, росли бы фрукты и овощи.»
Его основатели — квакерская семья Кэдберри (что напоминает другой идеальный городок, только американский, тоже основанный протестантами — Шейкер-Хайтс из «И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг) задумали превратить крохотную деревушку в образцовый город-сад, жители которого жили бы в полном соответствии с квакерскими традициями. Даже продажа алкоголя в городке была запрещена, как и трактиры: первый паб (кстати, описанный в романе Джонатана Коу) открылся в городе лишь в 40-х годах прошлого века.
Первоначально район, состоял из нескольких разбросанных усадеб и коттеджей… Но во второй половине XIX века городок начал активно разрастаться.
«При всяком удобном случае они покупали и покупали земельные участки в этой провинции к югу от Бирмингема. И вот так деревня прирастала, ширилась, простиралась далее, выбрасывала побеги, цвела, словно растение, пока не покрыла собою сотни акров и не накопила в себе более двух тысяч домов…»
Сегодня в Борнвилле проживает около 25 000 человек. А исследование, проведенное Фондом Джозефа Раунтри в 2003 году, показало, что это т город считается «одним из самых приятных мест для жизни в Великобритании».
Судя по роману Джонатана Коу «Борнвилл» (перевод Шаши Мартыновой) — так оно и есть.
#фантомпресс #джонатанкоу
Майя Ставитская. «Борнвилл» Джонатана Коу.
…Все-таки поразительно это ощущение национального единства в реакции на значимые события. Что меня потрясло, так это похороны принцессы Дианы. Я просто не могу вообразить такой единодушной скорби по поводу смерти какого бы то ни было соотечественника. И тот эпизод, когда похмельный Питер в тисках тяжелейшего личностного кризиса рыдает на балконе в четыре часа утра, по совпадению в день похорон, а из соседнего окошка высовывается мужик и вместо того, чтобы покрыть матом, говорит: «Понимаю тебя, приятель, это мы — все мы убили ее!» Тут я, каюсь, хохотала.
...Перевод Шаши (Мартыновой) — отдельное читательское счастье. То самое, когда читаешь и плавишься от нежности к героям. В конечном итоге приходя к большему принятию себя со всеми своими заморочками.
Рецензия полностью — https://dzen.ru/a/ZM2_2dGr51Yh8JF0
#фантомпресс #джонатанкоу
…Все-таки поразительно это ощущение национального единства в реакции на значимые события. Что меня потрясло, так это похороны принцессы Дианы. Я просто не могу вообразить такой единодушной скорби по поводу смерти какого бы то ни было соотечественника. И тот эпизод, когда похмельный Питер в тисках тяжелейшего личностного кризиса рыдает на балконе в четыре часа утра, по совпадению в день похорон, а из соседнего окошка высовывается мужик и вместо того, чтобы покрыть матом, говорит: «Понимаю тебя, приятель, это мы — все мы убили ее!» Тут я, каюсь, хохотала.
...Перевод Шаши (Мартыновой) — отдельное читательское счастье. То самое, когда читаешь и плавишься от нежности к героям. В конечном итоге приходя к большему принятию себя со всеми своими заморочками.
Рецензия полностью — https://dzen.ru/a/ZM2_2dGr51Yh8JF0
#фантомпресс #джонатанкоу
6 сентября 1997 года. Похороны Дианы, принцессы Уэльской. Одна из семи вех «Борнвилла» Джонатана Коу.
Диана везде, Диана — все, и нет ничего, кроме Дианы. Трагическая случайность — или осознанное убийство? — единственный вопрос, который занимает всех. И если второе — причастна ли к этому королева?
«Казалось, все разговоры вокруг касались только Дианы, и люди читали газеты с заголовком на первой странице: „ГДЕ НАША КОРОЛЕВА?“ По мере того как тысячи людей с цветами продолжали идти на поклон к Кенсингтонскому дворцу — ковер из цветов, сложенных перед воротами, уже состоял из многих слоев, — нарастало негодование: Королева не вернулась в Лондон из Балморала, а флаг над Букингемским дворцом по-прежнему не приспущен. Народные настроения делались все более беспокойными: скорбь превращалась в гнев…»
…Кажется, что-то подобное было недавно и у нас — разве что трагедия превратилась в зловещий фарс. Люди всегда и везде одинаковы, и сотворение кумиров — любимая забава известно кого (с улыбкой Аль Пачино). Впрочем, Диана-то была известной благотворительницей, так что стоит ли осуждать англичан? Хотя проявления «стихийной народной любви», переходящей в истерику и агрессию всегда выглядят, мягко говоря, неоднозначно… Что в случае английской принцессы — что с нашим отечественным вариантом «прекрасного принца».
«…Коренастый хорошо одетый мужчина поднялся с земли, где сидел со своей девушкой на куске брезента, схватил Гэвина за ворот рубашки и вперил ему в лицо холодный, взбешенный взгляд.
— Над чем ты, черт бы драл, тут смеешься вообще? —
Гэвин вновь рассмеялся, на этот раз с нервной оторопью.
— Ты что делаешь? Отпусти меня.
— Я сказал, — повторил человек, — над чем смеешься?
— Мой друг сказал смешное, вот и все. Отпустишь ты меня уже?
— Что-то смешное? Ты в курсе, чего мы тут все собрались, гнусный кретин? Ты знаешь, чего мы здесь?
— Конечно, знаю.
— Тогда, блин, уважение поимей к Диане, так твою растак! — С этими словами он толкнул Гэвина на землю и зверски пнул между ног…»
#фантомпресс #джонатанкоу
Диана везде, Диана — все, и нет ничего, кроме Дианы. Трагическая случайность — или осознанное убийство? — единственный вопрос, который занимает всех. И если второе — причастна ли к этому королева?
«Казалось, все разговоры вокруг касались только Дианы, и люди читали газеты с заголовком на первой странице: „ГДЕ НАША КОРОЛЕВА?“ По мере того как тысячи людей с цветами продолжали идти на поклон к Кенсингтонскому дворцу — ковер из цветов, сложенных перед воротами, уже состоял из многих слоев, — нарастало негодование: Королева не вернулась в Лондон из Балморала, а флаг над Букингемским дворцом по-прежнему не приспущен. Народные настроения делались все более беспокойными: скорбь превращалась в гнев…»
…Кажется, что-то подобное было недавно и у нас — разве что трагедия превратилась в зловещий фарс. Люди всегда и везде одинаковы, и сотворение кумиров — любимая забава известно кого (с улыбкой Аль Пачино). Впрочем, Диана-то была известной благотворительницей, так что стоит ли осуждать англичан? Хотя проявления «стихийной народной любви», переходящей в истерику и агрессию всегда выглядят, мягко говоря, неоднозначно… Что в случае английской принцессы — что с нашим отечественным вариантом «прекрасного принца».
«…Коренастый хорошо одетый мужчина поднялся с земли, где сидел со своей девушкой на куске брезента, схватил Гэвина за ворот рубашки и вперил ему в лицо холодный, взбешенный взгляд.
— Над чем ты, черт бы драл, тут смеешься вообще? —
Гэвин вновь рассмеялся, на этот раз с нервной оторопью.
— Ты что делаешь? Отпусти меня.
— Я сказал, — повторил человек, — над чем смеешься?
— Мой друг сказал смешное, вот и все. Отпустишь ты меня уже?
— Что-то смешное? Ты в курсе, чего мы тут все собрались, гнусный кретин? Ты знаешь, чего мы здесь?
— Конечно, знаю.
— Тогда, блин, уважение поимей к Диане, так твою растак! — С этими словами он толкнул Гэвина на землю и зверски пнул между ног…»
#фантомпресс #джонатанкоу
Фантом-Пресс
Борнвилл
Описание книги Борнвилл
Тем временем «Борнвилл» Джонатана Коу вышел в Англии новым изданием — на этот раз в мягкой обложке. Массовое издание — явный признак популярности книги. Кстати, разница в цене с хардкавером не так уж велика: «твердый» Коу стоит на Amazon 9,5 фунтов, «мягкий» — почти 8.
Сам Коу даже пошутил по этому поводу: «Сколько раз я слышал по поводу „Борнвилла“: мол, дождусь скидки в 50% и куплю. Похоже, ждать придется долго…»
Мораль сей басни такова: британцам стоит учить русский - наше издание Коу как раз вдвое дешевле британского. Причем в твердом переплете. И в отличном переводе Шаши Мартыновой.
#фантомпресс #джонатанкоу
Сам Коу даже пошутил по этому поводу: «Сколько раз я слышал по поводу „Борнвилла“: мол, дождусь скидки в 50% и куплю. Похоже, ждать придется долго…»
Мораль сей басни такова: британцам стоит учить русский - наше издание Коу как раз вдвое дешевле британского. Причем в твердом переплете. И в отличном переводе Шаши Мартыновой.
#фантомпресс #джонатанкоу
Большой обзор нового романа Джонатана Коу на ЛитРесе: английская фуга в шоколаде.
«Не так-то просто забыть пацана, если он играл Баха на скрипке возле жилого прицепа посреди поля».
Две девушки встречаются в зале Венского аэропорта, радостно бросаются друг к другу и… останавливаются: начало эпидемии ковида, все близко-телесные контакты запрещены. И вот одна из них нерешительно спрашивает другую: «Нам еще можно обниматься, правда?»
В любом музыкальном произведении есть главная тема, благодаря которой и запоминается целое. Писатель и музыкант Джонатан Коу задает ее уже на первой странице романа: возможны ли объятие, близость, доверие в эпоху всеобщего разделения?
…Один день — одна глава из истории Британии XX века, и таких глав в книге будет семь, каждая — на фоне одного важного для страны события, которое мы будем наблюдать глазами либо самой Мэри, либо ее родных и потомков.
…Начало великого разделения Британской империи, затем — Британии и Европы, начавшееся задолго до Брекзита (и как раз с шоколада), расовые и гендерные проблемы, экономический кризис и тэтчеризм — все эти события, пусть и запечатленные в романе быстрыми штрихами, в финале складываются в единую картину распада былого единства, которому подвержена как страна в целом, так и отдельная семья. Два ракурса — семейный и исторический — вдруг оказываются проекциями одного и того же явления, которое Коу уже описывал в «Срединной Англии».
...«Борнвилл» — не манифест, не памфлет, не саркастическая пародия в привычном для раннего Коу стиле. Тихая мелодия, написанная не просто талантливым и профессиональным музыкантом, но и мудрецом, давно уже не удивляющимся тому, что все, кажущееся значимым и важным, проходит, распадаются страны, сменяют друг друга моды, мнения и лидеры на троне. Остается лишь семья: личная история, маленькие радости и горести куда более важные, чем эфемерное величие страны, чем все, о чем говорит телевизор, передовицы газет и интернет-каналы.
Полный текст - https://clck.ru/36ErA8
#фантомпресс #джонатанкоу #фантом_пресса
«Не так-то просто забыть пацана, если он играл Баха на скрипке возле жилого прицепа посреди поля».
Две девушки встречаются в зале Венского аэропорта, радостно бросаются друг к другу и… останавливаются: начало эпидемии ковида, все близко-телесные контакты запрещены. И вот одна из них нерешительно спрашивает другую: «Нам еще можно обниматься, правда?»
В любом музыкальном произведении есть главная тема, благодаря которой и запоминается целое. Писатель и музыкант Джонатан Коу задает ее уже на первой странице романа: возможны ли объятие, близость, доверие в эпоху всеобщего разделения?
…Один день — одна глава из истории Британии XX века, и таких глав в книге будет семь, каждая — на фоне одного важного для страны события, которое мы будем наблюдать глазами либо самой Мэри, либо ее родных и потомков.
…Начало великого разделения Британской империи, затем — Британии и Европы, начавшееся задолго до Брекзита (и как раз с шоколада), расовые и гендерные проблемы, экономический кризис и тэтчеризм — все эти события, пусть и запечатленные в романе быстрыми штрихами, в финале складываются в единую картину распада былого единства, которому подвержена как страна в целом, так и отдельная семья. Два ракурса — семейный и исторический — вдруг оказываются проекциями одного и того же явления, которое Коу уже описывал в «Срединной Англии».
...«Борнвилл» — не манифест, не памфлет, не саркастическая пародия в привычном для раннего Коу стиле. Тихая мелодия, написанная не просто талантливым и профессиональным музыкантом, но и мудрецом, давно уже не удивляющимся тому, что все, кажущееся значимым и важным, проходит, распадаются страны, сменяют друг друга моды, мнения и лидеры на троне. Остается лишь семья: личная история, маленькие радости и горести куда более важные, чем эфемерное величие страны, чем все, о чем говорит телевизор, передовицы газет и интернет-каналы.
Полный текст - https://clck.ru/36ErA8
#фантомпресс #джонатанкоу #фантом_пресса
Литрес
«Борнвилл» Джонатана Коу: английская фуга в шоколаде
Предлагаем вашему вниманию статью на тему: «Борнвилл» Джонатана Коу: английская фуга в шоколаде
22 ноября 1952 года
«Собиралась написать Кеннету с тех пор, как только сюда приехала, но никак не могла набраться наглости. Ну и незачем было волноваться, потому что он прислал мне на этой неделе милую открытку с приятнейшим предложением. Сказал, что у него есть лишний билет
в театр на какой-то лондонский спектакль и не хочу ли я пойти с ним? Хочу ли? Попробуйте-ка меня удержать! Он не сказал, что за спектакль, и я не знала, пока мы не оказались в театре, — давали новую Агату Кристи, о которой было столько разговоров, „Мышеловка“. Спектакль, должна сказать, меня скорее разочаровал, и я подумала, что по сравнению с ее книгами он паршивенький. Очень медленный и очевидный. Я рада, что посмотрела, поскольку его, наверное, скоро снимут с показа».
Джонатан Коу «Борнвилл» (перевод Шаши Мартыновой)
Вот и афиша той легендарной премьеры — легендарной потому, что «Мышеловка» (в тот год — с Ричардом Аттенборо, тогда еще не сэром в главной роли) до сих пор не сходит со сцены британских театров. В прошлом году спектакль отметил 70-летний юбилей. Кто бы мог подумать…
#фантомпресс #джонатанкоу
«Собиралась написать Кеннету с тех пор, как только сюда приехала, но никак не могла набраться наглости. Ну и незачем было волноваться, потому что он прислал мне на этой неделе милую открытку с приятнейшим предложением. Сказал, что у него есть лишний билет
в театр на какой-то лондонский спектакль и не хочу ли я пойти с ним? Хочу ли? Попробуйте-ка меня удержать! Он не сказал, что за спектакль, и я не знала, пока мы не оказались в театре, — давали новую Агату Кристи, о которой было столько разговоров, „Мышеловка“. Спектакль, должна сказать, меня скорее разочаровал, и я подумала, что по сравнению с ее книгами он паршивенький. Очень медленный и очевидный. Я рада, что посмотрела, поскольку его, наверное, скоро снимут с показа».
Джонатан Коу «Борнвилл» (перевод Шаши Мартыновой)
Вот и афиша той легендарной премьеры — легендарной потому, что «Мышеловка» (в тот год — с Ричардом Аттенборо, тогда еще не сэром в главной роли) до сих пор не сходит со сцены британских театров. В прошлом году спектакль отметил 70-летний юбилей. Кто бы мог подумать…
#фантомпресс #джонатанкоу
«Прекрасное это было ощущение — проснуться утром во вторник и знать, что на работу идти не надо.» — Джонатан Коу «Карлики смерти»
Нам сегодня надо (хотя мы и так работаем нон-стопом, даже в каникулы). И «Карликов смерти» у нас давно нет, разве что на выставках проскочит экземпляр-другой. Но Коу в любом случае прекрасен и ярок. Даже внешне, а уж тексты... Сейчас у нас в наличии "Мистер Уайлдер и я" и "Борнвилл" - две очень разных, но одинаково интересных романа этого замечательного автора. Одного из наших давних любимцев.
#фантомпресс #джонатанкоу
Нам сегодня надо (хотя мы и так работаем нон-стопом, даже в каникулы). И «Карликов смерти» у нас давно нет, разве что на выставках проскочит экземпляр-другой. Но Коу в любом случае прекрасен и ярок. Даже внешне, а уж тексты... Сейчас у нас в наличии "Мистер Уайлдер и я" и "Борнвилл" - две очень разных, но одинаково интересных романа этого замечательного автора. Одного из наших давних любимцев.
#фантомпресс #джонатанкоу
Джонатан Коу — о своем романе «Борнвилл» (русский перевод романа Шаши Мартыновой).
«Я планировал написать довольно типичный роман о произошедшим с британской нацией с 1945 года, но все изменил день, когда умерла моя мама. Через какое-то время мы с братом начали разбирать вещи в ее доме и нашли коробки, полные дневников 1940-х и 50-х годов — ничего сенсационного, но, прочитав их, я почувствовал такую близость с мамой, какой у меня никогда не было при ее жизни. И тогда я решил использовать эти дневники в своем новом романе, который стал историей ее жизни и историей Британии за эти 75 лет. Таким образом, книга получилось одновременно очень личной и очень „политической“. Я все еще полон горя, но, вероятно, было бы хуже, если бы я не написал „Борнвилл“. Меня утешала возможность вести с ней этот воображаемый диалог на протяжении полутора лет.
У меня никогда не было планов собрать героев моих предыдущих романов вместе, в одной вселенной. Но я написал так много романов, действие которых происходит в одной и той же части Бирмингема, и с похожими семьями, живущими по соседству друг с другом, что подумал: ну, конечно, все эти люди могли бы быть родственниками, если бы мы вернулись на несколько поколений назад. В глубине души у меня живет идея последней гигантской книги, которая объединит всех.
Я не живу в Бирмингеме уже почти 40 лет, но ничто не запечатлевается в сознании так прочно, как пейзажи детства и юности. Моя физическая связь с Бирмингемом была прервана со смертью матери, и в каком-то смысле это стало освобождением. Я с нетерпением жду возможности написать несколько книг, действие которых не происходит там. Зато я скучаю по вкусу старого доброго шоколада Кэдбери — он уже не тот, что прежде…
Милан Кундера говорил, что сатира и роман несовместимы, потому что сатира — это „тезисное искусство“, а роман полифоничен, и их нельзя примирить. В последние годы я стараюсь писать более полифонично. Иногда читатели, разочарованные моими новыми книгами, спрашивают, где же гнев? Он, конечно, никуда не делся, и все же мои последние романы — скорее попытка понять, а не поранить людей своим взглядом на мир.»
#фантомпресс #джонатанкоу
«Я планировал написать довольно типичный роман о произошедшим с британской нацией с 1945 года, но все изменил день, когда умерла моя мама. Через какое-то время мы с братом начали разбирать вещи в ее доме и нашли коробки, полные дневников 1940-х и 50-х годов — ничего сенсационного, но, прочитав их, я почувствовал такую близость с мамой, какой у меня никогда не было при ее жизни. И тогда я решил использовать эти дневники в своем новом романе, который стал историей ее жизни и историей Британии за эти 75 лет. Таким образом, книга получилось одновременно очень личной и очень „политической“. Я все еще полон горя, но, вероятно, было бы хуже, если бы я не написал „Борнвилл“. Меня утешала возможность вести с ней этот воображаемый диалог на протяжении полутора лет.
У меня никогда не было планов собрать героев моих предыдущих романов вместе, в одной вселенной. Но я написал так много романов, действие которых происходит в одной и той же части Бирмингема, и с похожими семьями, живущими по соседству друг с другом, что подумал: ну, конечно, все эти люди могли бы быть родственниками, если бы мы вернулись на несколько поколений назад. В глубине души у меня живет идея последней гигантской книги, которая объединит всех.
Я не живу в Бирмингеме уже почти 40 лет, но ничто не запечатлевается в сознании так прочно, как пейзажи детства и юности. Моя физическая связь с Бирмингемом была прервана со смертью матери, и в каком-то смысле это стало освобождением. Я с нетерпением жду возможности написать несколько книг, действие которых не происходит там. Зато я скучаю по вкусу старого доброго шоколада Кэдбери — он уже не тот, что прежде…
Милан Кундера говорил, что сатира и роман несовместимы, потому что сатира — это „тезисное искусство“, а роман полифоничен, и их нельзя примирить. В последние годы я стараюсь писать более полифонично. Иногда читатели, разочарованные моими новыми книгами, спрашивают, где же гнев? Он, конечно, никуда не делся, и все же мои последние романы — скорее попытка понять, а не поранить людей своим взглядом на мир.»
#фантомпресс #джонатанкоу
«Кинопоиск» в числе российских премьер 2025 года анонсирует и фильм «Мистер Уайлдер и я» по роману Джонатана Коу. Поздновато, конечно — книгу мы выпустили давно и сейчас на складе только крохотные остатки. Но лучше поздно чем никогда, а то, знаете ли, вдвойне обидно — и за категорически недооцененного у нас Коу, которого знатоки хватают в первый же день после выхода тиража (но много ли таких знатоков?), и еще больше — за так же недооцененного в России Билли Уайлдера. «В джазе только девушки», конечно, знают все, но у великого Уайлдера наберется еще как минимум с десяток других, не менее культовых фильмов. У нас их, увы, не распробовали — даже потрясающий «Сансет Бульвар», один из лучших фильмов XX века. Теперь, надеемся, Уайлдера (да и Коу) узнают получше.
Картину поставил Стивен Фрирз («Опасные связи»), а главные роли сыграли Кристоф Вальц, Джон Туртурро, Джон Хэмм и Майя Хоук. Вот на них пойдут точно — даже те, кому имя Билли Уайлдера ничего не говорит.
Новости о Коу у нас, кстати, тоже будут — чуть позже.
#фантомпресс #джонатанкоу
Картину поставил Стивен Фрирз («Опасные связи»), а главные роли сыграли Кристоф Вальц, Джон Туртурро, Джон Хэмм и Майя Хоук. Вот на них пойдут точно — даже те, кому имя Билли Уайлдера ничего не говорит.
Новости о Коу у нас, кстати, тоже будут — чуть позже.
#фантомпресс #джонатанкоу
Новости от Шаши Мартыновой. Время анонсов у нас еще не настало, но раз уж спойлер просочился — репостим с благодарностью!
«Сдала Максу в редактуру перевод романа Джонатана Коу „Поверка моей невинности“ (2024), выйдет у „Фантома“ через некоторое время.
Сказать имею следующее:
1. Роман неимоверно ловок и вполне изобретателен, в духе „Какого надувательства!“
2. Технически говоря, это детектив, чисто английское убийство. Но прикольных игрушек на этой елке столько, что кажется, будто они висят друг на друге.
3. Как в последних романах у Коу, время действия — буквально прям щас, т. е. осень-2022 — весна-2023. В качестве панорамного задника — послевоенная история Британии, разумеется. И много-много Кембриджа.
4. Как обычно, лейборист и гуманист Коу осмысляет со своих лейбористско-гуманистических позиций вопросы „откуда и куда мы катимся“.
5. Это первый (!) в моей практике несложный текст с таким количеством авторских кубикрубиков мёбиуса в подарок переводчику.
Практически любой точечный финт любого автора можно упромыслить по-русски без потерь или с потерями минимальными, чисто косметическими. А вот если финт сквозной штрих-пунктирный, да еще и с вариациями, его донести, не уронив ни крошки ни в одном прецеденте, очень трудно, нередко — невозможно. Тут у Коу таких финтов около десятка, и они вдобавок перекрестно опыляют друг друга. В результате переводчик от невозможности спасти всех овец и накормить всех волков то и дело поскуливает и постукивает головой в стенку.
6. Рекомендую, одним словом. Это удовольствие.»
#фантомпресс #джонатанкоу
«Сдала Максу в редактуру перевод романа Джонатана Коу „Поверка моей невинности“ (2024), выйдет у „Фантома“ через некоторое время.
Сказать имею следующее:
1. Роман неимоверно ловок и вполне изобретателен, в духе „Какого надувательства!“
2. Технически говоря, это детектив, чисто английское убийство. Но прикольных игрушек на этой елке столько, что кажется, будто они висят друг на друге.
3. Как в последних романах у Коу, время действия — буквально прям щас, т. е. осень-2022 — весна-2023. В качестве панорамного задника — послевоенная история Британии, разумеется. И много-много Кембриджа.
4. Как обычно, лейборист и гуманист Коу осмысляет со своих лейбористско-гуманистических позиций вопросы „откуда и куда мы катимся“.
5. Это первый (!) в моей практике несложный текст с таким количеством авторских кубикрубиков мёбиуса в подарок переводчику.
Практически любой точечный финт любого автора можно упромыслить по-русски без потерь или с потерями минимальными, чисто косметическими. А вот если финт сквозной штрих-пунктирный, да еще и с вариациями, его донести, не уронив ни крошки ни в одном прецеденте, очень трудно, нередко — невозможно. Тут у Коу таких финтов около десятка, и они вдобавок перекрестно опыляют друг друга. В результате переводчик от невозможности спасти всех овец и накормить всех волков то и дело поскуливает и постукивает головой в стенку.
6. Рекомендую, одним словом. Это удовольствие.»
#фантомпресс #джонатанкоу