Вредное золото или Америка в Европе
Влияние американской империи на испанский абсолютизм все более определяло ее будущее. Открытие рудников в Потоси чрезвычайно увеличило поток колониального золота в Севилью. Большое количество серебра стало решающим ресурсом испанского государства. Оно обеспечило испанский абсолютизм изобильным и постоянным чрезвычайным доходом, выходившим за рамки обычного дохода европейских государств
Доходы прибывали в виде звонкой монеты, которую можно было сразу пустить на финансирование движения войск или дипломатические маневры в Европе. Огромные военные и морские операции, которые осуществлял Филипп II, стали возможными только благодаря финансовой гибкости.
Влияние американских драгоценных металлов на испанскую экономику было не менее важным. 60-70% золота не попадало прямиком в королевский кошелек, его надо было покупать как обычный товар. Торговля с колониями, особенно текстилем и вином, бурно развивалась. Выросший колониальный спрос привел к дальнейшему переводу земель с производства зерновых на вино и оливки. Это усилило катастрофическую тенденцию к сокращению производства пшеницы за счет шерсти: испанская шерстяная промышленность была не фермерской, а перегонной, а потому чрезвычайно разрушительной для земли.
Испания стала главным импортером зерна. Структура кастильского сельского общества была не похожа ни на одну другую страну в Западной Европе. Крестьяне были меньшинством в сельской местности.
Ввоз золотых слитков был также причиной паразитизма, который иссушал и задерживал развитие мануфактур. Ускоренная инфляция увеличивала стоимость производства промышленности до того момента, когда кастильская одежда была вытеснена как с отечественного, так и с колониального рынка.
Тогда поднялся крик: Espana son las Indias del extraniero!: Испания стала Америкой в Европе, колониальной свалкой для иностранных товаров. Аграрная и городская экономики сгорели в пламени американских сокровищ.
Книга: «Родословная абсолютистского государства», Перри Андерсон.
#Америка #деньги
Влияние американской империи на испанский абсолютизм все более определяло ее будущее. Открытие рудников в Потоси чрезвычайно увеличило поток колониального золота в Севилью. Большое количество серебра стало решающим ресурсом испанского государства. Оно обеспечило испанский абсолютизм изобильным и постоянным чрезвычайным доходом, выходившим за рамки обычного дохода европейских государств
Доходы прибывали в виде звонкой монеты, которую можно было сразу пустить на финансирование движения войск или дипломатические маневры в Европе. Огромные военные и морские операции, которые осуществлял Филипп II, стали возможными только благодаря финансовой гибкости.
Влияние американских драгоценных металлов на испанскую экономику было не менее важным. 60-70% золота не попадало прямиком в королевский кошелек, его надо было покупать как обычный товар. Торговля с колониями, особенно текстилем и вином, бурно развивалась. Выросший колониальный спрос привел к дальнейшему переводу земель с производства зерновых на вино и оливки. Это усилило катастрофическую тенденцию к сокращению производства пшеницы за счет шерсти: испанская шерстяная промышленность была не фермерской, а перегонной, а потому чрезвычайно разрушительной для земли.
Испания стала главным импортером зерна. Структура кастильского сельского общества была не похожа ни на одну другую страну в Западной Европе. Крестьяне были меньшинством в сельской местности.
Ввоз золотых слитков был также причиной паразитизма, который иссушал и задерживал развитие мануфактур. Ускоренная инфляция увеличивала стоимость производства промышленности до того момента, когда кастильская одежда была вытеснена как с отечественного, так и с колониального рынка.
Тогда поднялся крик: Espana son las Indias del extraniero!: Испания стала Америкой в Европе, колониальной свалкой для иностранных товаров. Аграрная и городская экономики сгорели в пламени американских сокровищ.
Книга: «Родословная абсолютистского государства», Перри Андерсон.
#Америка #деньги
Иранский ученый, открывший Америку
Огромное значение для истории науки имел справочник по астрономии и математике, который составил между 1031 и 1037 гг. иранский ученый Бируни. Энциклопедия «Канон Масуда» описывает астрономию и связанные с ней области математики и тригонометрии. Именно Бируни, работая в одиночку в Афганистане, привел астрономию к точке максимального подъема в Средние века. Бируни заслужил славу первооткрывателя Америки, хотя никогда не видел новых континентов, о которых писал. Его инструментами были сочетание наблюдений, количественных данных и логики
В «Каноне» Бируни собрал выводы исследований окружности Земли. Он установил известные географические точки на выверенную по размерам земную сферу. Бируни заметил, что ширина известной суши с самого западного места в Африке до восточных берегов Китая занимала менее 2/5 поверхности земного шара, 3/5 оставались неизученными.
Для объяснения ученый прибег к теории, которой придерживались все географы от Античности: евразийский континент окружен Мировым океаном. Но действительно ли более 3/5 поверхности Земли занимала вода? Эту гипотезу учебный отклонил. Почему силы и процессы, которые привели к образованию земного массива на 2/5 части Земли, не могли произойти и на оставшихся 3/5?
Бируни пришел к выводу, что где-то за просторами океана должен быть еще хотя бы один ранее неизвестный земной массив. Он обратился к данным по измерениям долготы. Бируни отметил, что люди населяли широкий пояс, простирающийся с севера на юг. Находится ли неизвестный континент или континенты только в широтах, лежащих к северу и югу от этого пояса?
Имеющиеся знания о Земле не давали ему оснований полагать, что неизвестные континенты «будут втиснуты» в самые северные и самые южные широты. Проводя аналогии с Евразией, он заключил, что эти неизвестные земли вполне могут быть обитаемыми.
В течение последующих 500 лет никто с Европе или Азии не применял так часто аналитические инструменты к исследованию Земли.
Книга: «Утраченное Просвещение», Стивен Фредерик Старр.
#Америка
Огромное значение для истории науки имел справочник по астрономии и математике, который составил между 1031 и 1037 гг. иранский ученый Бируни. Энциклопедия «Канон Масуда» описывает астрономию и связанные с ней области математики и тригонометрии. Именно Бируни, работая в одиночку в Афганистане, привел астрономию к точке максимального подъема в Средние века. Бируни заслужил славу первооткрывателя Америки, хотя никогда не видел новых континентов, о которых писал. Его инструментами были сочетание наблюдений, количественных данных и логики
В «Каноне» Бируни собрал выводы исследований окружности Земли. Он установил известные географические точки на выверенную по размерам земную сферу. Бируни заметил, что ширина известной суши с самого западного места в Африке до восточных берегов Китая занимала менее 2/5 поверхности земного шара, 3/5 оставались неизученными.
Для объяснения ученый прибег к теории, которой придерживались все географы от Античности: евразийский континент окружен Мировым океаном. Но действительно ли более 3/5 поверхности Земли занимала вода? Эту гипотезу учебный отклонил. Почему силы и процессы, которые привели к образованию земного массива на 2/5 части Земли, не могли произойти и на оставшихся 3/5?
Бируни пришел к выводу, что где-то за просторами океана должен быть еще хотя бы один ранее неизвестный земной массив. Он обратился к данным по измерениям долготы. Бируни отметил, что люди населяли широкий пояс, простирающийся с севера на юг. Находится ли неизвестный континент или континенты только в широтах, лежащих к северу и югу от этого пояса?
Имеющиеся знания о Земле не давали ему оснований полагать, что неизвестные континенты «будут втиснуты» в самые северные и самые южные широты. Проводя аналогии с Евразией, он заключил, что эти неизвестные земли вполне могут быть обитаемыми.
В течение последующих 500 лет никто с Европе или Азии не применял так часто аналитические инструменты к исследованию Земли.
Книга: «Утраченное Просвещение», Стивен Фредерик Старр.
#Америка
Флаг для аборигена
Российская Американская компания на Аляске выработала стратегию по укреплению положения избранных аборигенных лидеров, чтобы усилить их влияние среди соплеменников, так как вследствие этого возрастало и влияние РАК. Компания начала
выдавать тойонам зависимых племен зарплату
Для «главного вождя» тлинкитов-стикинцев определили годовую зарплату в 350 рублей и подарили российский флаг. Русские хорошо понимали, что в тлинкитском сообществе с богатством к человеку приходило уважение и что вожди, не имевшие надлежащего состояния, не могли заслужить доверия.
Что касается флагов, то в Русской Америке они выполняли легитимизирующую функцию. РАК
стремилась визуализировать выражение лояльности и символической связи между вождями и русскими. Как сообщил один обозреватель, путешествовавший по острову Ситка в 1860-х годах, каждый тлинкитский тойон, преданный компании, вывешивал ее флаг на шесте около своего жилища.
Лояльным тлинкитским тойонам компания выдавала военную форму и серебряные медали с надписью «Союзные России» на одной стороне и русским двуглавым орлом на другой. Пытаясь «оказать уважение» аборигенам, в особенности тлинкитам, русские организовывали масштабные праздники и ярмарки. Ярмарки-«игрушки», которые русские устраивали для индейцев, также
были известны как «русские потлачи» На «игрушке», устроенной возле Ново-Архангельска в апреле 1846 года, присутствовало 1,5 тысячи гостей.
Книга: «Русская Америка», Илья Виньковецкий.
#нравы #Америка #19век
Российская Американская компания на Аляске выработала стратегию по укреплению положения избранных аборигенных лидеров, чтобы усилить их влияние среди соплеменников, так как вследствие этого возрастало и влияние РАК. Компания начала
выдавать тойонам зависимых племен зарплату
Для «главного вождя» тлинкитов-стикинцев определили годовую зарплату в 350 рублей и подарили российский флаг. Русские хорошо понимали, что в тлинкитском сообществе с богатством к человеку приходило уважение и что вожди, не имевшие надлежащего состояния, не могли заслужить доверия.
Что касается флагов, то в Русской Америке они выполняли легитимизирующую функцию. РАК
стремилась визуализировать выражение лояльности и символической связи между вождями и русскими. Как сообщил один обозреватель, путешествовавший по острову Ситка в 1860-х годах, каждый тлинкитский тойон, преданный компании, вывешивал ее флаг на шесте около своего жилища.
Лояльным тлинкитским тойонам компания выдавала военную форму и серебряные медали с надписью «Союзные России» на одной стороне и русским двуглавым орлом на другой. Пытаясь «оказать уважение» аборигенам, в особенности тлинкитам, русские организовывали масштабные праздники и ярмарки. Ярмарки-«игрушки», которые русские устраивали для индейцев, также
были известны как «русские потлачи» На «игрушке», устроенной возле Ново-Архангельска в апреле 1846 года, присутствовало 1,5 тысячи гостей.
Книга: «Русская Америка», Илья Виньковецкий.
#нравы #Америка #19век
Смерть как антиобщественный поступок
Смерть вселяла ужас в майя. Они рассматривали ее как переселение души из привычной для нее обстановки туда... куда никому не известно. Для души было уготовано большое количество разновидностей рая и ада, но ее истинное состояние в них было не ясно. Майя, как и большинство первобытных людей, старались придерживаться известных им фактов, не рискуя вникать в непознанное
Епископ де Ланда, первый христианский епископ на Юкатане, описал их «огромный и всепоглощающий страх смерти; все их богослужения проводились лишь с единственной целью расположить к себе богов, чтобы те даровали им здоровье и жизнь... когда кто-то умирал, они днем молча проливали слезы, а ночами рыдали в голос». По мнению фон Хагена, майя считали смерть антиобщественным явлением, чем-то вроде социального осквернения.
Это можно объяснить тесными связями, существовавшими между отдельными членами общества майя. Практически все делалось сообща. И потому смерть лишала общество его работоспособного члена, и остающимся приходилось брать на себя выполнение его работы.
Умирающий обычно исповедовался жрецу, помогая тем самым рассеять связанные со смертью злые чары. На пользование орудиями труда и другими вещами умершего накладывался запрет, их либо хоронили вместе с ним, либо уничтожали. Перед похоронами покойнику в рот клали нефритовые бусины или подобные им предметы, которые должны были служить умершему деньгами в загробном мире. В могилу также помещали горшки с едой и напитками.
Представителей знати часто кремировали, простых же людей обычно закапывали под полом их хижин. После нескольких произведенных таким образом погребений живущие в ней покидали хижину и она считалась семейной гробницей.
Считалось, что в загробной жизни умершим не суждено быть вознагражденными за испытанные в этой жизни лишения. Они не вознаграждались и не наказывались в зависимости от того, какую жизнь они вели. Они продолжали ту же жизнь, что и на этом свете.
Книга: «Повседневная жизнь майя», Ральф Уитлок
#Америка #нравы
Смерть вселяла ужас в майя. Они рассматривали ее как переселение души из привычной для нее обстановки туда... куда никому не известно. Для души было уготовано большое количество разновидностей рая и ада, но ее истинное состояние в них было не ясно. Майя, как и большинство первобытных людей, старались придерживаться известных им фактов, не рискуя вникать в непознанное
Епископ де Ланда, первый христианский епископ на Юкатане, описал их «огромный и всепоглощающий страх смерти; все их богослужения проводились лишь с единственной целью расположить к себе богов, чтобы те даровали им здоровье и жизнь... когда кто-то умирал, они днем молча проливали слезы, а ночами рыдали в голос». По мнению фон Хагена, майя считали смерть антиобщественным явлением, чем-то вроде социального осквернения.
Это можно объяснить тесными связями, существовавшими между отдельными членами общества майя. Практически все делалось сообща. И потому смерть лишала общество его работоспособного члена, и остающимся приходилось брать на себя выполнение его работы.
Умирающий обычно исповедовался жрецу, помогая тем самым рассеять связанные со смертью злые чары. На пользование орудиями труда и другими вещами умершего накладывался запрет, их либо хоронили вместе с ним, либо уничтожали. Перед похоронами покойнику в рот клали нефритовые бусины или подобные им предметы, которые должны были служить умершему деньгами в загробном мире. В могилу также помещали горшки с едой и напитками.
Представителей знати часто кремировали, простых же людей обычно закапывали под полом их хижин. После нескольких произведенных таким образом погребений живущие в ней покидали хижину и она считалась семейной гробницей.
Считалось, что в загробной жизни умершим не суждено быть вознагражденными за испытанные в этой жизни лишения. Они не вознаграждались и не наказывались в зависимости от того, какую жизнь они вели. Они продолжали ту же жизнь, что и на этом свете.
Книга: «Повседневная жизнь майя», Ральф Уитлок
#Америка #нравы
Земледелие как война
Майским утром, незадолго до восхода солнца более шести сотен юных инков выстроились в два параллельных ряда на священном поле среди стеблей кукурузы. С первыми лучами солнца они начали петь, сначала тихо, но по мере того как солнце поднималось выше, их пение становилось все громче и громче. Это была песня воинов-победителей, или haylli. Эта сцена повторялась каждый год и была только одним из нескольких обычаев, имевших отношение к кукурузе
Церемония посадки кукурузы проходила в августе. Когда солнце садилось между двумя великими колоннами на холме Пикчу, что было видно из центра Куско – столицы инков, сам верховный правитель Великий Инка открывал церемонию. Именно он начинал пахать на одном из священных полей: «Если бы Главный Инка не сделал этого, ни один подданный не посмел бы прикоснуться к земле».
В представлении инков сельское хозяйство ассоциировалось с войной: земля как бы была побеждена, как в бою, плугом. Сбор урожая проводился молодыми представителями знати как часть их посвящения в воины. Чтобы отпраздновать победу над землей, они пели haylli. В начале сезона только правящий Инка был способен победить землю и захватить ее репродуктивную энергию. Именно поэтому он должен был «овладеть» землей первым. Это подтверждало его власть над народом: без него они бы голодали.
Символическое поражение земли было также воспроизведением битвы между первыми инками и коренными жителями Куско, уальа, которых инки победили до посадки первой кукурузы.
Книга: «Съедобная история человечества», Том Стендейдж.
#нравы #Америка
Майским утром, незадолго до восхода солнца более шести сотен юных инков выстроились в два параллельных ряда на священном поле среди стеблей кукурузы. С первыми лучами солнца они начали петь, сначала тихо, но по мере того как солнце поднималось выше, их пение становилось все громче и громче. Это была песня воинов-победителей, или haylli. Эта сцена повторялась каждый год и была только одним из нескольких обычаев, имевших отношение к кукурузе
Церемония посадки кукурузы проходила в августе. Когда солнце садилось между двумя великими колоннами на холме Пикчу, что было видно из центра Куско – столицы инков, сам верховный правитель Великий Инка открывал церемонию. Именно он начинал пахать на одном из священных полей: «Если бы Главный Инка не сделал этого, ни один подданный не посмел бы прикоснуться к земле».
В представлении инков сельское хозяйство ассоциировалось с войной: земля как бы была побеждена, как в бою, плугом. Сбор урожая проводился молодыми представителями знати как часть их посвящения в воины. Чтобы отпраздновать победу над землей, они пели haylli. В начале сезона только правящий Инка был способен победить землю и захватить ее репродуктивную энергию. Именно поэтому он должен был «овладеть» землей первым. Это подтверждало его власть над народом: без него они бы голодали.
Символическое поражение земли было также воспроизведением битвы между первыми инками и коренными жителями Куско, уальа, которых инки победили до посадки первой кукурузы.
Книга: «Съедобная история человечества», Том Стендейдж.
#нравы #Америка
Индейцы, разводы и разделы имущества
Когда американские туземцы были открыты, часть их достигла парной семьи. Она основывалась на браке отдельных пар и обладала чертами моногамной семьи. Женщина представляла нечто большее, чем главную жену мужа; она была спутницей его жизни, готовила ему пищу и была матерью его детей, которых он начал с некоторой уверенностью считать своими. Но этот брак основывался не на чувстве, а на удобстве
В таком личном деле, как брак, желания и склонности сторон вообще не принимались во внимание. Индейцы, как ацтеки, так и ирокезы, сами не выбирали жен. У тех и у других это было делом общественным и родовым, оставаясь в исключительном ведении родителей.
Чертой брачных соглашений были подарки перед свадьбой ближайшим родичам невесты, что придавало браку характер покупки. Однако брачные отношения продолжались только до тех пор, пока это было угодно обеим сторонам. Муж мог отослать жену и взять другую, не причиняя первой обиды, а жена пользовалась таким же правом покинуть своего мужа и взять другого, при условии, чтобы это не нарушало порядков ее рода.
Имущество жены у ацтеков, как и у ирокезов, хранилось отдельно, именно чтобы в случае развода жена могла его забрать. Но тогда как у ирокезов жена в случае развода брала всех детей, ацтекский муж имел право на дочерей, а жена на сыновей.
Говоря вообще о населении Юкатана, Эррера замечает: «так как мужья не питали к своим женам никакого расположения, то они расходились из-за всякого пустяка».
Книга: «Древнее общество», Льюис Морган.
#нравы #Америка
Когда американские туземцы были открыты, часть их достигла парной семьи. Она основывалась на браке отдельных пар и обладала чертами моногамной семьи. Женщина представляла нечто большее, чем главную жену мужа; она была спутницей его жизни, готовила ему пищу и была матерью его детей, которых он начал с некоторой уверенностью считать своими. Но этот брак основывался не на чувстве, а на удобстве
В таком личном деле, как брак, желания и склонности сторон вообще не принимались во внимание. Индейцы, как ацтеки, так и ирокезы, сами не выбирали жен. У тех и у других это было делом общественным и родовым, оставаясь в исключительном ведении родителей.
Чертой брачных соглашений были подарки перед свадьбой ближайшим родичам невесты, что придавало браку характер покупки. Однако брачные отношения продолжались только до тех пор, пока это было угодно обеим сторонам. Муж мог отослать жену и взять другую, не причиняя первой обиды, а жена пользовалась таким же правом покинуть своего мужа и взять другого, при условии, чтобы это не нарушало порядков ее рода.
Имущество жены у ацтеков, как и у ирокезов, хранилось отдельно, именно чтобы в случае развода жена могла его забрать. Но тогда как у ирокезов жена в случае развода брала всех детей, ацтекский муж имел право на дочерей, а жена на сыновей.
Говоря вообще о населении Юкатана, Эррера замечает: «так как мужья не питали к своим женам никакого расположения, то они расходились из-за всякого пустяка».
Книга: «Древнее общество», Льюис Морган.
#нравы #Америка
Главное на столе индейца
Кукуруза была основой жизни всех индейских племен от Никарагуа до Аризоны. Все города-храмы построили свою экономику на кукурузе. День любого человека начинался и заканчивался зернами кукурузы, и не столь важно, насколько экзотическую пищу употребляли вожди ацтеков – основной едой оставалась простая кукурузная лепешка. Ни одно другое растение не сыграло такой большой роли в развитии какой– либо культуры
День начинался и заканчивался одной и той же пищей. Не было крупного рогатого скота, коз, свиней, лошадей, а значит, не было ни молока, ни сыра. Во всей Мексике не было ничего, похожего на мате, парагвайский чай. Шоколад (какао-бобы) привозили, и только хорошо обеспеченные люди могли его иметь. Не было никакого жира для жарки, все либо пекли, либо варили.
Люди, которые были слишком бедны, чтобы иметь раба (тлакотли), или молодожены, у которых не было детей, должны были два раза в день сами готовить тесто из кукурузной муки для лепешек (тлашкалли).
Сухие кукурузные зерна вымачивали, затем варили, зерно вылущивалось из оболочки; затем его размалывали на каменном метатле при помощи рифленого каменного валика. Этот способ приготовления кукурузной муки настолько старый, что описываемые предметы попадаются среди первых археологических находок.
Пресный хлеб из кукурузной муки в форме блина пекли на плоском блюде кумаль. Это была неизменная основная пища, которую ацтеки употребляли на протяжении всей жизни. К ней добавлялись бобы, перец, рыба, иногда мясо. Из кукурузы делали тамале (острое блюдо из мексиканской кухни; лепешка из кукурузной муки с начинкой из мясного фарша с перцем чили, обернутая кукурузными листьями) или атолли – кашу из кукурузы, приправленной медом и перцем чили.
Книга: «Ацтеки, майя, инки», Виктор фон Хаген
#еда #Америка
Кукуруза была основой жизни всех индейских племен от Никарагуа до Аризоны. Все города-храмы построили свою экономику на кукурузе. День любого человека начинался и заканчивался зернами кукурузы, и не столь важно, насколько экзотическую пищу употребляли вожди ацтеков – основной едой оставалась простая кукурузная лепешка. Ни одно другое растение не сыграло такой большой роли в развитии какой– либо культуры
День начинался и заканчивался одной и той же пищей. Не было крупного рогатого скота, коз, свиней, лошадей, а значит, не было ни молока, ни сыра. Во всей Мексике не было ничего, похожего на мате, парагвайский чай. Шоколад (какао-бобы) привозили, и только хорошо обеспеченные люди могли его иметь. Не было никакого жира для жарки, все либо пекли, либо варили.
Люди, которые были слишком бедны, чтобы иметь раба (тлакотли), или молодожены, у которых не было детей, должны были два раза в день сами готовить тесто из кукурузной муки для лепешек (тлашкалли).
Сухие кукурузные зерна вымачивали, затем варили, зерно вылущивалось из оболочки; затем его размалывали на каменном метатле при помощи рифленого каменного валика. Этот способ приготовления кукурузной муки настолько старый, что описываемые предметы попадаются среди первых археологических находок.
Пресный хлеб из кукурузной муки в форме блина пекли на плоском блюде кумаль. Это была неизменная основная пища, которую ацтеки употребляли на протяжении всей жизни. К ней добавлялись бобы, перец, рыба, иногда мясо. Из кукурузы делали тамале (острое блюдо из мексиканской кухни; лепешка из кукурузной муки с начинкой из мясного фарша с перцем чили, обернутая кукурузными листьями) или атолли – кашу из кукурузы, приправленной медом и перцем чили.
Книга: «Ацтеки, майя, инки», Виктор фон Хаген
#еда #Америка
Рабы или налоги?
Никто не станет воевать только ради освобождения какого-нибудь обездоленного меньшинства. Если на помощь приходит посторонний, у него обычно есть скрытые мотивы, особенно когда посторонний – это страна. Забота Севера о чернокожих – фасад, но никак не сердцевина . У Севера имелись экономические соображения, – гораздо более весомые, чем освобождение рабов Юга
Они с полной откровенностью изложены в передовице одной бостонской газеты перед самым началом Гражданской войны: «главным побудительным мотивом, который препятствует возвращению отделившихся штатов в покинутый ими Союз, является торговля. Поначалу хлопковые штаты объясняли свое отделение мнимыми посягательствами на традиционную для них систему рабства. Теперь маска сброшена, и стало ясно, что жители отделившихся штатов хотят коммерческой независимости».
Для всех южан во всех сферах деятельности республиканский тариф в 1861 г. означал высокие цены, высокую стоимость жизни, обильные прибыли для янки на Севере и деньги южан в государственных сундуках, из которых Линкольн мог черпать средства на поддержку Республиканской партии. Отделение штатов позволяло освободиться от республиканских уз. Кроме того, оно открывало для Юга возможности заменить Север в новой мировой торговле.
В примирительной, как принято считать, инаугурационной речи, Линкольн пообещал, что не будет «ни кровопролития, ни насилия», не будет «применения военной силы» против отделившихся штатов; даже доставку почты можно отменить, если ее сочтут ненужной. Но налоги – совсем другое дело. Линкольн был твердо намерен «собирать пошлины и налоги, но сверх мер, необходимых для этих целей, не будет никаких вторжений».
Иными словами, Юг может жить отдельно, сколько хочет, – лишь бы платил налоги! Неудивительно, что южане напали на форт Самтер. Линкольн поставил им ультиматум: налоги или война.
Книга: «Влияние налогов на становление цивилизации», Чарльз Адамс.
#деньги #Америка #19век
Никто не станет воевать только ради освобождения какого-нибудь обездоленного меньшинства. Если на помощь приходит посторонний, у него обычно есть скрытые мотивы, особенно когда посторонний – это страна. Забота Севера о чернокожих – фасад, но никак не сердцевина . У Севера имелись экономические соображения, – гораздо более весомые, чем освобождение рабов Юга
Они с полной откровенностью изложены в передовице одной бостонской газеты перед самым началом Гражданской войны: «главным побудительным мотивом, который препятствует возвращению отделившихся штатов в покинутый ими Союз, является торговля. Поначалу хлопковые штаты объясняли свое отделение мнимыми посягательствами на традиционную для них систему рабства. Теперь маска сброшена, и стало ясно, что жители отделившихся штатов хотят коммерческой независимости».
Для всех южан во всех сферах деятельности республиканский тариф в 1861 г. означал высокие цены, высокую стоимость жизни, обильные прибыли для янки на Севере и деньги южан в государственных сундуках, из которых Линкольн мог черпать средства на поддержку Республиканской партии. Отделение штатов позволяло освободиться от республиканских уз. Кроме того, оно открывало для Юга возможности заменить Север в новой мировой торговле.
В примирительной, как принято считать, инаугурационной речи, Линкольн пообещал, что не будет «ни кровопролития, ни насилия», не будет «применения военной силы» против отделившихся штатов; даже доставку почты можно отменить, если ее сочтут ненужной. Но налоги – совсем другое дело. Линкольн был твердо намерен «собирать пошлины и налоги, но сверх мер, необходимых для этих целей, не будет никаких вторжений».
Иными словами, Юг может жить отдельно, сколько хочет, – лишь бы платил налоги! Неудивительно, что южане напали на форт Самтер. Линкольн поставил им ультиматум: налоги или война.
Книга: «Влияние налогов на становление цивилизации», Чарльз Адамс.
#деньги #Америка #19век
Следы Винланда
Настоящие археологические доказательства скандинавского присутствия в Северной Америке появились в 1961 г. после открытия норманнского поселения в Л'Анс-о-Медоуз на острове Ньюфаундленд
Л'Анс-о-Медоуз – это мелкая закрытая бухта на северной оконечности Ньюфаундленда. К моменту появления здесь скандинавов Л'Анс-о-Медоуз был необитаем, но первыми оценили его привлекательность не норманны: за тысячи лет это место несколько раз заселяли и покидали инуитские охотники.
Скандинавское поселение состояло из восьми строений, все они были земляными с деревянными балками внутри. Жить здесь могло около 90 человек. Три здания представляли собой длинные дома. Длинный дом – типично норманнское жилище, но так строились не только норманны. Подобные дома были в ходу и у нескольких коренных народов Америки.
Однако металлические артефакты явно свидетельствуют о том, что здесь жили европейцы. Большая часть артефактов – кованые корабельные заклепки, а значит, одним из главных занятий обитателей поселения был ремонт судов. Делали заклепки, скорее всего, в небольшой кузне, построенной на некотором удалении от поселка – возможно, ради пожарной безопасности.
В Л'Анс-о-Медоуз найдена типично скандинавская бронзовая булавка. А находка стеатитового пряслица подтверждает то, что рассказывалось в сагах: в винландских экспедициях участвовали женщины.
Природа в Л'Анс-о-Медоуз мало похожа на Винландию. Зимы здесь суровые, а виноград не растет, так что, если только Лейф не приукрасил прелести Винландии сверх всякой меры, – едва ли это Лейфсбудир (Leifsbuðir - поселение, упомянутое в "Саге о Гренландии", основанное Лейфом Эрикссоном в Винланде). Больше похоже, что Л'Анс-о-Медоуз служил базой для экспедиций на юг.
А то, что они предпринимались, доказано наличием в пищевых отходах поселенцев серого ореха, американской разновидности грецкого, не встречающегося ближе чем на 800 км от Л'Анс-о-Медоуз.
Книга: «Люди Севера», Джон Хейвуд.
#викинги #Америка
Настоящие археологические доказательства скандинавского присутствия в Северной Америке появились в 1961 г. после открытия норманнского поселения в Л'Анс-о-Медоуз на острове Ньюфаундленд
Л'Анс-о-Медоуз – это мелкая закрытая бухта на северной оконечности Ньюфаундленда. К моменту появления здесь скандинавов Л'Анс-о-Медоуз был необитаем, но первыми оценили его привлекательность не норманны: за тысячи лет это место несколько раз заселяли и покидали инуитские охотники.
Скандинавское поселение состояло из восьми строений, все они были земляными с деревянными балками внутри. Жить здесь могло около 90 человек. Три здания представляли собой длинные дома. Длинный дом – типично норманнское жилище, но так строились не только норманны. Подобные дома были в ходу и у нескольких коренных народов Америки.
Однако металлические артефакты явно свидетельствуют о том, что здесь жили европейцы. Большая часть артефактов – кованые корабельные заклепки, а значит, одним из главных занятий обитателей поселения был ремонт судов. Делали заклепки, скорее всего, в небольшой кузне, построенной на некотором удалении от поселка – возможно, ради пожарной безопасности.
В Л'Анс-о-Медоуз найдена типично скандинавская бронзовая булавка. А находка стеатитового пряслица подтверждает то, что рассказывалось в сагах: в винландских экспедициях участвовали женщины.
Природа в Л'Анс-о-Медоуз мало похожа на Винландию. Зимы здесь суровые, а виноград не растет, так что, если только Лейф не приукрасил прелести Винландии сверх всякой меры, – едва ли это Лейфсбудир (Leifsbuðir - поселение, упомянутое в "Саге о Гренландии", основанное Лейфом Эрикссоном в Винланде). Больше похоже, что Л'Анс-о-Медоуз служил базой для экспедиций на юг.
А то, что они предпринимались, доказано наличием в пищевых отходах поселенцев серого ореха, американской разновидности грецкого, не встречающегося ближе чем на 800 км от Л'Анс-о-Медоуз.
Книга: «Люди Севера», Джон Хейвуд.
#викинги #Америка
Африканцы в Конкисте
Первоначально черных рабов ввозили в Новый Свет чтобы удовлетворить потребности Карибских островов, но очень скоро они оказались жизненно необходимы во всех областях производства, и количество их в занятых испанцами областях быстро увеличивалось. В центральной части Новой Испании в 1590-х годах негры были самой многочисленной этнической группой после индейцев. В Перу была такая же ситуация. В Чили в 1590 году европейцев было девять тысяч, а черных - двадцать тысяч. Африканцы сыграли роль в создании и защите империи и принимали участие в кампаниях первых конкистадоров
Чернокожие были с Бальбоа, когда он «застолбил» Тихий океан, с Педрариасом Давила, когда он колонизировал Панаму, с Кортесом, когда он завоевал Теночтитлан, с Альварадо, когда он вошел в Гватемалу. У Альмагро служило вдвое больше черных, чем испанцев, а под началом Гонсало Писарро во время восстания было более четырехсот негров.
Самым знаменитым чернокожим раннего периода был Хуан Вальенте, герой завоевания Чили, служивший с Альварадо, Альмагро и Вальдивиа. Он стал энкомендеро в 1550 году и погиб в бою с арауканами в 1553.
Черные на переднем крае защищали американские земли. В первые два столетия имперской власти Испания была совершенно неспособна послать достаточно солдат в колонии. Черные составили ядро милиции, которая усмиряла индейцев, патрулировала границы, подавляла восстания и давала отпор пиратам.
Черные иногда служили младшими офицерами милиции. Постепенно образовалась большая популяция свободных негров, так как хозяева часто давали «вольную» тем, кто хорошо служил. К 1650 году примерно одна десятая черного населения Перу была официально свободна.
В значительной степени чернокожие построили в Новом Свете империю, которой правили испанцы.
Книга: «Дорога к империи», Генри Кеймен
#Конкиста #Америка
Первоначально черных рабов ввозили в Новый Свет чтобы удовлетворить потребности Карибских островов, но очень скоро они оказались жизненно необходимы во всех областях производства, и количество их в занятых испанцами областях быстро увеличивалось. В центральной части Новой Испании в 1590-х годах негры были самой многочисленной этнической группой после индейцев. В Перу была такая же ситуация. В Чили в 1590 году европейцев было девять тысяч, а черных - двадцать тысяч. Африканцы сыграли роль в создании и защите империи и принимали участие в кампаниях первых конкистадоров
Чернокожие были с Бальбоа, когда он «застолбил» Тихий океан, с Педрариасом Давила, когда он колонизировал Панаму, с Кортесом, когда он завоевал Теночтитлан, с Альварадо, когда он вошел в Гватемалу. У Альмагро служило вдвое больше черных, чем испанцев, а под началом Гонсало Писарро во время восстания было более четырехсот негров.
Самым знаменитым чернокожим раннего периода был Хуан Вальенте, герой завоевания Чили, служивший с Альварадо, Альмагро и Вальдивиа. Он стал энкомендеро в 1550 году и погиб в бою с арауканами в 1553.
Черные на переднем крае защищали американские земли. В первые два столетия имперской власти Испания была совершенно неспособна послать достаточно солдат в колонии. Черные составили ядро милиции, которая усмиряла индейцев, патрулировала границы, подавляла восстания и давала отпор пиратам.
Черные иногда служили младшими офицерами милиции. Постепенно образовалась большая популяция свободных негров, так как хозяева часто давали «вольную» тем, кто хорошо служил. К 1650 году примерно одна десятая черного населения Перу была официально свободна.
В значительной степени чернокожие построили в Новом Свете империю, которой правили испанцы.
Книга: «Дорога к империи», Генри Кеймен
#Конкиста #Америка
Пространственно-временное сжатие
До появления железных дорог скорость в двадцать-тридцать миль в час считалась головокружительно высокой; Это было в два-три раза быстрее дилижанса. Как и любое нововведение, железные дороги встретили сопротивление. «Если бы Господь сотворил наделенные разумом создания способными передвигаться с ужасной скоростью пятнадцать миль в час по железной дороге, Он бы ясно предрек это через Своих святых пророков». Эту мысль высказал школьный совет Ланкастера, штат Огайо, в 1828 г., когда железная дорога должна была соединить запад с рекой Миссисипи. Но поезда появились, несмотря на неодобрение, и вместе с ними пришла скорость
Стальные рельсы образовали сеть и соединительную ткань всей страны. Как нетрудно себе представить, люди начали мигрировать, и города начали расти. Возьмем для примера Чикаго: этот железнодорожный узел рос как на дрожжах. В 1850 г. его население составляло 30 000 человек, а к 1890 г. утроилось. Но города не просто росли - там, где раньше их не было, появлялись новые.
Легкость передвижения по железной дороге означала необходимость пересмотра дорожных карт. Поездка на дилижансе из Нью-Йорка в Вашингтон в начале XIX в. занимала пять дней. Но для путешествий несколькими десятилетиями позже такое путешествие поездом занимало всего один день.
Современному человеку сложно даже вообразить, какими были поездки до появления железных дорог. Ощущения от путешествия дилижансом передает рассказ Джосайи Куинси (1772-1864), пятнадцатого президента Гарвардского университета, о своей экскурсии из Бостона в Нью-Йорк. Путь до Нью-Йорка занял неделю. Кареты были старые и дребезжащие, а большая часть упряжи состояла из веревок.
Одна пара лошадей тащила дилижанс 18 миль. «Мы ехали по 18 миль между сменами лошадей, вынужденные иногда выходить из дилижанса и помогать кучеру вытаскивать его из трясины или рытвины; и после недели трудного пути прибыли в Нью-Йорк»
Книга: «Алхимия и жизнь», Айнисса Рамирес
#Америка #19век
До появления железных дорог скорость в двадцать-тридцать миль в час считалась головокружительно высокой; Это было в два-три раза быстрее дилижанса. Как и любое нововведение, железные дороги встретили сопротивление. «Если бы Господь сотворил наделенные разумом создания способными передвигаться с ужасной скоростью пятнадцать миль в час по железной дороге, Он бы ясно предрек это через Своих святых пророков». Эту мысль высказал школьный совет Ланкастера, штат Огайо, в 1828 г., когда железная дорога должна была соединить запад с рекой Миссисипи. Но поезда появились, несмотря на неодобрение, и вместе с ними пришла скорость
Стальные рельсы образовали сеть и соединительную ткань всей страны. Как нетрудно себе представить, люди начали мигрировать, и города начали расти. Возьмем для примера Чикаго: этот железнодорожный узел рос как на дрожжах. В 1850 г. его население составляло 30 000 человек, а к 1890 г. утроилось. Но города не просто росли - там, где раньше их не было, появлялись новые.
Легкость передвижения по железной дороге означала необходимость пересмотра дорожных карт. Поездка на дилижансе из Нью-Йорка в Вашингтон в начале XIX в. занимала пять дней. Но для путешествий несколькими десятилетиями позже такое путешествие поездом занимало всего один день.
Современному человеку сложно даже вообразить, какими были поездки до появления железных дорог. Ощущения от путешествия дилижансом передает рассказ Джосайи Куинси (1772-1864), пятнадцатого президента Гарвардского университета, о своей экскурсии из Бостона в Нью-Йорк. Путь до Нью-Йорка занял неделю. Кареты были старые и дребезжащие, а большая часть упряжи состояла из веревок.
Одна пара лошадей тащила дилижанс 18 миль. «Мы ехали по 18 миль между сменами лошадей, вынужденные иногда выходить из дилижанса и помогать кучеру вытаскивать его из трясины или рытвины; и после недели трудного пути прибыли в Нью-Йорк»
Книга: «Алхимия и жизнь», Айнисса Рамирес
#Америка #19век
Как Испания американские деньги теряла
Механизмом, с помощью которого Габсбурги вознаграждали завоевателей Нового света, было предоставление энкомьенд - передача прав на распоряжение коренным населением. Держателю энкомьенды предоставлялись права на любое золото и серебро, имевшееся у местных жителей, или на те драгоценные металлы, которые коренное население могло добывать
Уже в ходе двух десятилетий завоевания Мексики и Перу Карл V и его министры обнаружили, что Фердинанд и Изабелла, а затем и сам Карл исчерпали весь резерв пожалования энкомьенд.
Монархия не была главным получателем выгод от сокровищ, которые добывались из необъятных новых месторождений. Испанская корона так и не смогла обзавестись достаточно большим излишком средств, чтобы оплачивать первоначальные затраты для новых рудников. Пребывавшей в состоянии хронического банкротства монархии приходилось уступать львиную долю американских сокровищ элите, которая хотела и могла профинансировать громадные предприятия.
Все рудники, открытые в 1540-х и 1670-х годах, контролировались находившимися в Америке финансистами, которые оплачивали шахтное оборудование и услуги технических специалистов.
С 1503 года до 1580 года монарх получал 25-30% золота и серебра, добытых в Америке. После 1580 года доля короны падала, несмотря на увеличение производительности рудников: сначала доля сократилась до 15%, а затем, после 1615 года, снизилась катастрофическим для монарха образом - до 10%, а то и менее. В 1656—1660 годах из общего объёма производства драгоценных металлов в 51,6 млн песо корона получала лишь 600 тысяч песо, чуть больше 1%.
Книга: «Пассажиры первого класса на тонущем корабле», Ричард Лахман.
#Америка #деньги
Механизмом, с помощью которого Габсбурги вознаграждали завоевателей Нового света, было предоставление энкомьенд - передача прав на распоряжение коренным населением. Держателю энкомьенды предоставлялись права на любое золото и серебро, имевшееся у местных жителей, или на те драгоценные металлы, которые коренное население могло добывать
Уже в ходе двух десятилетий завоевания Мексики и Перу Карл V и его министры обнаружили, что Фердинанд и Изабелла, а затем и сам Карл исчерпали весь резерв пожалования энкомьенд.
Монархия не была главным получателем выгод от сокровищ, которые добывались из необъятных новых месторождений. Испанская корона так и не смогла обзавестись достаточно большим излишком средств, чтобы оплачивать первоначальные затраты для новых рудников. Пребывавшей в состоянии хронического банкротства монархии приходилось уступать львиную долю американских сокровищ элите, которая хотела и могла профинансировать громадные предприятия.
Все рудники, открытые в 1540-х и 1670-х годах, контролировались находившимися в Америке финансистами, которые оплачивали шахтное оборудование и услуги технических специалистов.
С 1503 года до 1580 года монарх получал 25-30% золота и серебра, добытых в Америке. После 1580 года доля короны падала, несмотря на увеличение производительности рудников: сначала доля сократилась до 15%, а затем, после 1615 года, снизилась катастрофическим для монарха образом - до 10%, а то и менее. В 1656—1660 годах из общего объёма производства драгоценных металлов в 51,6 млн песо корона получала лишь 600 тысяч песо, чуть больше 1%.
Книга: «Пассажиры первого класса на тонущем корабле», Ричард Лахман.
#Америка #деньги
Майя и ирригация
Долго оставалось неясным, как мелким и разрозненным крестьянским хозяйствам, которыми до сих пор живут майя, в доколумбову эпоху удавалось прокормить сотни, тысячи работников, собранных для строительства гигантских сооружений в Мексике и Центральной Америке. Развернувшиеся там археологические раскопки только усложнили дело: мы узнали, что города майя представляли собой нечто большее, чем царские резиденции и религиозные центры. На многих квадратных километрах их территории жили десятки тысяч человек. Кто обеспечивал их продовольствием? В последние два десятка лет ответить на этот вопрос нам помогает аэрофотосъемка
На землях майя и в других районах Южной Америки, где, по нашим предположениям, население было преимущественно деревенское, благодаря снимкам, сделанным с борта самолета, обнаружены остатки поразительно сложных сельскохозяйственных систем. Одна из таких систем существовала в Колумбии и охватывала 200 000 гектаров затопляемых земель. С начала Новой эры по VII век там было прорыто множество ирригационных каналов, а между ними сделаны искусственные возвышенности длиной в несколько сотен метров - культивируемые земли, регулярно орошаемые и защищенные от наводнений.
На границе Перу и Боливии, на берегах озера Титикака, недавно открыли аналогичную систему площадью более 80 000 гектаров, которая эксплуатировалась с I тысячелетия до н. э. по V век н. э. Сегодня по причине засушливости и долгих периодов заморозков эти земли представляют собой только скудное пастбище.
Ирригационные каналы сглаживали недостатки климата, их вода поддерживала постоянную влажность; днем она прогревалась, а ночью медленно отдавала тепло, повышая температуру воздуха примерно на два градуса. Эксперименты показали, что эта техника может работать и сейчас, и несколько андских поселений согласились возобновить ее применение после многовекового перерыва, отчего их уровень жизни значительно вырос.
Книга: «Все мы каннибалы», Клод Леви-Стросс
#Америка
Долго оставалось неясным, как мелким и разрозненным крестьянским хозяйствам, которыми до сих пор живут майя, в доколумбову эпоху удавалось прокормить сотни, тысячи работников, собранных для строительства гигантских сооружений в Мексике и Центральной Америке. Развернувшиеся там археологические раскопки только усложнили дело: мы узнали, что города майя представляли собой нечто большее, чем царские резиденции и религиозные центры. На многих квадратных километрах их территории жили десятки тысяч человек. Кто обеспечивал их продовольствием? В последние два десятка лет ответить на этот вопрос нам помогает аэрофотосъемка
На землях майя и в других районах Южной Америки, где, по нашим предположениям, население было преимущественно деревенское, благодаря снимкам, сделанным с борта самолета, обнаружены остатки поразительно сложных сельскохозяйственных систем. Одна из таких систем существовала в Колумбии и охватывала 200 000 гектаров затопляемых земель. С начала Новой эры по VII век там было прорыто множество ирригационных каналов, а между ними сделаны искусственные возвышенности длиной в несколько сотен метров - культивируемые земли, регулярно орошаемые и защищенные от наводнений.
На границе Перу и Боливии, на берегах озера Титикака, недавно открыли аналогичную систему площадью более 80 000 гектаров, которая эксплуатировалась с I тысячелетия до н. э. по V век н. э. Сегодня по причине засушливости и долгих периодов заморозков эти земли представляют собой только скудное пастбище.
Ирригационные каналы сглаживали недостатки климата, их вода поддерживала постоянную влажность; днем она прогревалась, а ночью медленно отдавала тепло, повышая температуру воздуха примерно на два градуса. Эксперименты показали, что эта техника может работать и сейчас, и несколько андских поселений согласились возобновить ее применение после многовекового перерыва, отчего их уровень жизни значительно вырос.
Книга: «Все мы каннибалы», Клод Леви-Стросс
#Америка
Те, кто не был побежден оружием
Благодаря лошадям, мечам, доспехам, судам, огнестрельному оружию и болезням испанцам удалось победить два наиболее густонаселенных и успешных в военном плане государства Нового Света. Но были более мелкие и менее организованные племена, которые европейцам покорить не удалось. В 1572 г. Луиш Ваш ди Камойнш (Камоэнс) опубликовал свою эпическую поэму «Лузиада», где воспел покорение Индийского океана. Примерно в это же время испанский солдат Алонсо де Эрсилья-и-Суньига принялся за сочинение эпической поэмы под названием «Араукана». В отличие от ди Камойнша, де Эрсилья воспевал победы не конкистадоров, а их самых стойких противников, арауканов, известных также по самоназванию мапуче, - индейцев с юга Чили
После первого поражения от испанцев в 1546 году индейцы полностью поменяли тактику боя. Вместо того чтобы вступать с испанцами в открытый бой, они предпринимали ночные атаки или же отступали по пересеченной местности, где были выкопаны замаскированные ветвями ямы. Когда избежать атаки со стороны испанской кавалерии не удавалось, индейцы выстраивали в две
шеренги воинов, вооруженных пиками, за которыми укрывались несколько рядов лучников.
На следующие 90 лет боевые действия стали обычным делом для региона между реками Мауле и Био-Био. Индейцы быстро научились сражаться верхом, а их всадники вскоре превзошли испанцев
в ловкости и боевом мастерстве. Чтобы стаскивать испанцев с лошадей, они применяли нечто
вроде лассо, прикрепленного к шесту. Они по-своему стали использовать мечи, кинжалы и доспехи испанцев, разбивая их на части и изготавливая из них наконечники копий.
В 1641 г., после 90 лет военных действий, испанцы подписали мирный договор, который признавал независимость арауканов, но мир на границе вдоль реки Био-Био и не установился. В 1791 г. среди арауканов разразилась сильно ослабившая их позиции эпидемия оспы, после которой на индейской территории стало появляться все больше и больше белых поселенцев.
Книга: «Власть над народами», Дэниел Хедрик
#Америка #война
Благодаря лошадям, мечам, доспехам, судам, огнестрельному оружию и болезням испанцам удалось победить два наиболее густонаселенных и успешных в военном плане государства Нового Света. Но были более мелкие и менее организованные племена, которые европейцам покорить не удалось. В 1572 г. Луиш Ваш ди Камойнш (Камоэнс) опубликовал свою эпическую поэму «Лузиада», где воспел покорение Индийского океана. Примерно в это же время испанский солдат Алонсо де Эрсилья-и-Суньига принялся за сочинение эпической поэмы под названием «Араукана». В отличие от ди Камойнша, де Эрсилья воспевал победы не конкистадоров, а их самых стойких противников, арауканов, известных также по самоназванию мапуче, - индейцев с юга Чили
После первого поражения от испанцев в 1546 году индейцы полностью поменяли тактику боя. Вместо того чтобы вступать с испанцами в открытый бой, они предпринимали ночные атаки или же отступали по пересеченной местности, где были выкопаны замаскированные ветвями ямы. Когда избежать атаки со стороны испанской кавалерии не удавалось, индейцы выстраивали в две
шеренги воинов, вооруженных пиками, за которыми укрывались несколько рядов лучников.
На следующие 90 лет боевые действия стали обычным делом для региона между реками Мауле и Био-Био. Индейцы быстро научились сражаться верхом, а их всадники вскоре превзошли испанцев
в ловкости и боевом мастерстве. Чтобы стаскивать испанцев с лошадей, они применяли нечто
вроде лассо, прикрепленного к шесту. Они по-своему стали использовать мечи, кинжалы и доспехи испанцев, разбивая их на части и изготавливая из них наконечники копий.
В 1641 г., после 90 лет военных действий, испанцы подписали мирный договор, который признавал независимость арауканов, но мир на границе вдоль реки Био-Био и не установился. В 1791 г. среди арауканов разразилась сильно ослабившая их позиции эпидемия оспы, после которой на индейской территории стало появляться все больше и больше белых поселенцев.
Книга: «Власть над народами», Дэниел Хедрик
#Америка #война
Выгодное дельце
В 1602 году Генеральные Штаты Республики Семи Объединенных Провинций основали Вест-Индскую компанию, поставив перед ней задачу: найти северо-западный проход из Америки в Азию, а заодно присоединить к Нидерландам открытые по пути земли. В 1609 году экспедиция этой компании под командованием шотландца Генри Хадсона (в русской традиции - Гудзона) открыла, исследовала и составила карту залива и дельты реки, получившей его имя - Гудзон
Корабль Гудзона «Халве Маан» («Полумесяц») в поисках прохода в Тихий океан поднялся на двести миль вверх по реке, сначала полноводной, но затем все заметнее мелеющей. Там голландцы начали осваивать узкий и длинный остров в устье реки - Манхэттен.
Самым крупным из поселений стал заложенный в 1624 году форт Новый Амстердам (Nieuw Amsterdam) на южной оконечности Манхэттена. В мае 1626 года «генерал-директор»
Нового Амстердама Петер Минуит (Minuit) купил у местных индейцев племени манахатта всю территорию острова. Общая стоимость сделки
оценивалась примерно в 60 гульденов - именно на такую сумму Минуит передал индейцам одежду, медный котел, топоры и разнообразные безделушки. Даже с учетом четырехсотлетней инфляции стоимость этой покупки в долларах не превышает современную ренту квартирки в Манхэттене на один месяц.
Книга: «Когда Америки не было», Леонид Спивак
#Америка
В 1602 году Генеральные Штаты Республики Семи Объединенных Провинций основали Вест-Индскую компанию, поставив перед ней задачу: найти северо-западный проход из Америки в Азию, а заодно присоединить к Нидерландам открытые по пути земли. В 1609 году экспедиция этой компании под командованием шотландца Генри Хадсона (в русской традиции - Гудзона) открыла, исследовала и составила карту залива и дельты реки, получившей его имя - Гудзон
Корабль Гудзона «Халве Маан» («Полумесяц») в поисках прохода в Тихий океан поднялся на двести миль вверх по реке, сначала полноводной, но затем все заметнее мелеющей. Там голландцы начали осваивать узкий и длинный остров в устье реки - Манхэттен.
Самым крупным из поселений стал заложенный в 1624 году форт Новый Амстердам (Nieuw Amsterdam) на южной оконечности Манхэттена. В мае 1626 года «генерал-директор»
Нового Амстердама Петер Минуит (Minuit) купил у местных индейцев племени манахатта всю территорию острова. Общая стоимость сделки
оценивалась примерно в 60 гульденов - именно на такую сумму Минуит передал индейцам одежду, медный котел, топоры и разнообразные безделушки. Даже с учетом четырехсотлетней инфляции стоимость этой покупки в долларах не превышает современную ренту квартирки в Манхэттене на один месяц.
Книга: «Когда Америки не было», Леонид Спивак
#Америка