Раб, которому можно позавидовать
Положение рабов в древнем Риме было разным во все времена. Какие-то работы действительно жили в ужасных условиях и работали на износ на очень тяжелых работах: на плантациях, в каменоломнях и рудниках. Они влачили жалкое существование и умирали толпами. Но какие-то рабы, например талантливые повара, специалисты в косметологии или врачи, могли жить гораздо лучше свободных бедняков.
Они жили вместе с хозяевами в роскошных домах, ни в чём не нуждались и часто пользовались огромным доверием и почти отеческой любовью господ. Когда римский политик занимал государственную должность, его рабы помогали ему исполнять его обязанности, составляя личный штат. Когда Цезарь стал диктатором, он поставил своих рабов заведовать чеканкой монет. Такие доверенные рабы могли становиться баснословно богатыми.
Упоминаются, например, раб императора Клавдия, который управлял его поместьем в Испании и владел серебряной чашей весом в 164,5 кг.
Книга: «Настоящий Древний Рим», Ольга Ким.
#рабство
Положение рабов в древнем Риме было разным во все времена. Какие-то работы действительно жили в ужасных условиях и работали на износ на очень тяжелых работах: на плантациях, в каменоломнях и рудниках. Они влачили жалкое существование и умирали толпами. Но какие-то рабы, например талантливые повара, специалисты в косметологии или врачи, могли жить гораздо лучше свободных бедняков.
Они жили вместе с хозяевами в роскошных домах, ни в чём не нуждались и часто пользовались огромным доверием и почти отеческой любовью господ. Когда римский политик занимал государственную должность, его рабы помогали ему исполнять его обязанности, составляя личный штат. Когда Цезарь стал диктатором, он поставил своих рабов заведовать чеканкой монет. Такие доверенные рабы могли становиться баснословно богатыми.
Упоминаются, например, раб императора Клавдия, который управлял его поместьем в Испании и владел серебряной чашей весом в 164,5 кг.
Книга: «Настоящий Древний Рим», Ольга Ким.
#рабство
Просвещение и рабство
Королевская семья Швеции и другие члены двора придерживались принципов Просвещения, но в 1784 г. Швеция купила у Франции Сен-Бартелеми, остров с очень небольшим населением и без собственного водоснабжения. Здесь число жителей быстро увеличивалось, и вскоре Карибский форпост превратился в колонию рабов, предлагающую свободный порт торговцам из других стран.
Такие заморские владения рассматривались как неотъемлемый элемент процветающего европейского государства, и, чтобы подтвердить свою значимость, через два года после приобретения острова была основана Шведская Вест-Индская компания, крупнейшим акционером которой был король. В 1788 г. сторонник отмены рабства Андерс Спаррман посетил Густава, и король заверил его, что Швеция не участвует в работорговле и никогда не будет. При этом игнорировался тот факт, что, хотя ни одно судно, перевозившее человеческий груз, не ходило под шведским флагом, страна косвенно участвовала в этой торговле, а следовательно, получала прибыль.
В поддержке таких двойных стандартов Густав был не одинок: действия других сторонников Просвещения демонстрируют то же несоответствие: первые инвестиции Вольтера включали прибыль, полученную от импорта во Францию судов, участвовавших в треугольной торговле (трансатлантический торговый обмен между Африкой, Америкой и Европой), а Томас Джефферсон владел рабами до конца своих дней.
Книга: «История Балтики», Кэроллайн Боггис-Рольф.
#рабство
Королевская семья Швеции и другие члены двора придерживались принципов Просвещения, но в 1784 г. Швеция купила у Франции Сен-Бартелеми, остров с очень небольшим населением и без собственного водоснабжения. Здесь число жителей быстро увеличивалось, и вскоре Карибский форпост превратился в колонию рабов, предлагающую свободный порт торговцам из других стран.
Такие заморские владения рассматривались как неотъемлемый элемент процветающего европейского государства, и, чтобы подтвердить свою значимость, через два года после приобретения острова была основана Шведская Вест-Индская компания, крупнейшим акционером которой был король. В 1788 г. сторонник отмены рабства Андерс Спаррман посетил Густава, и король заверил его, что Швеция не участвует в работорговле и никогда не будет. При этом игнорировался тот факт, что, хотя ни одно судно, перевозившее человеческий груз, не ходило под шведским флагом, страна косвенно участвовала в этой торговле, а следовательно, получала прибыль.
В поддержке таких двойных стандартов Густав был не одинок: действия других сторонников Просвещения демонстрируют то же несоответствие: первые инвестиции Вольтера включали прибыль, полученную от импорта во Францию судов, участвовавших в треугольной торговле (трансатлантический торговый обмен между Африкой, Америкой и Европой), а Томас Джефферсон владел рабами до конца своих дней.
Книга: «История Балтики», Кэроллайн Боггис-Рольф.
#рабство
С сегодняшнего дня во всех новых материалах буду добавлять теги. Вижу, что продолжают читать и очень старые посты, поэтому постараюсь облегчить навигацию.
Задним числом проставил теги только до начала ноября, пока далеко по ним не уйти :)
Список такой:
#античность
#средневековье
#ренессанс
#18век
#19век
#20век
#Азия
#Америка
#викинги
#еда
#вещи
#дуэли
#занятия
#флот
#инквизиция
#крупица
#рабство
#медицина
Задним числом проставил теги только до начала ноября, пока далеко по ним не уйти :)
Список такой:
#античность
#средневековье
#ренессанс
#18век
#19век
#20век
#Азия
#Америка
#викинги
#еда
#вещи
#дуэли
#занятия
#флот
#инквизиция
#крупица
#рабство
#медицина
«Хамское» богатство
Слово «раб» входило в литературный язык XVIII века. В отношении крепостных крестьян оно употреблялось очень широко. В качестве параллели этому выражению в бытовой речи употреблялось: «хам», «хамово отродье». Эти последние имена отсылали к библейской легенде, согласно которой один из сыновей праотца Ноя именовался Хамом. Его считали родоначальником негров
Однако русские крепостные крестьяне рабами не были. Крепостное
право в своих крайних извращениях могло отождествляться с рабством, но в принципе это были различные формы общественных отношений.
Энергичный и экономически талантливый крестьянин богател, иногда даже становясь богаче своего помещика. Парадоксальную ситуацию рисуют мемуары крепостного Николая Шипова. В них мы находим неожиданную для современного читателя картину:
«Один из крестьян нашего господина, подмосковной вотчины, некто Прохоров, имел в деревне небольшой дом и на незначительную сумму торговал в Москве красным товаром. Торговля его была незавидная. Он ходил в овчинном тулупе и вообще казался человеком небогатым. В 1815 году Прохоров предложил своему хозяину отпустить его на волю за небольшую сумму, с тем, что эти деньги будут вносить за него будто бы московские купцы. Барин изъявил на это согласие. После того Прохоров купил в Москве большой каменный дом, отделал его богато и тут же построил обширную фабрику. Раз как-то этот Прохоров встретился в Москве с своим бывшим господином и пригласил его к себе в гости. Барин пришел и немало дивился, смотря на прекрасный дом и фабрику Прохорова; очень сожалел, что отпустил от себя такого человека».
Источник описывает парадоксальные отношения людей в тот момент, когда инициатива одних и привычка к уже устаревшим формам жизни других образовали кричащий конфликт. Крестьяне фактически богаче своего барина, но вынуждены скрывать свои богатства, зачисляя деньги на подставных лиц или пряча их от помещика.
Книга: «Беседы о русской культуре», Юрий Лотман.
#19век #рабство
Слово «раб» входило в литературный язык XVIII века. В отношении крепостных крестьян оно употреблялось очень широко. В качестве параллели этому выражению в бытовой речи употреблялось: «хам», «хамово отродье». Эти последние имена отсылали к библейской легенде, согласно которой один из сыновей праотца Ноя именовался Хамом. Его считали родоначальником негров
Однако русские крепостные крестьяне рабами не были. Крепостное
право в своих крайних извращениях могло отождествляться с рабством, но в принципе это были различные формы общественных отношений.
Энергичный и экономически талантливый крестьянин богател, иногда даже становясь богаче своего помещика. Парадоксальную ситуацию рисуют мемуары крепостного Николая Шипова. В них мы находим неожиданную для современного читателя картину:
«Один из крестьян нашего господина, подмосковной вотчины, некто Прохоров, имел в деревне небольшой дом и на незначительную сумму торговал в Москве красным товаром. Торговля его была незавидная. Он ходил в овчинном тулупе и вообще казался человеком небогатым. В 1815 году Прохоров предложил своему хозяину отпустить его на волю за небольшую сумму, с тем, что эти деньги будут вносить за него будто бы московские купцы. Барин изъявил на это согласие. После того Прохоров купил в Москве большой каменный дом, отделал его богато и тут же построил обширную фабрику. Раз как-то этот Прохоров встретился в Москве с своим бывшим господином и пригласил его к себе в гости. Барин пришел и немало дивился, смотря на прекрасный дом и фабрику Прохорова; очень сожалел, что отпустил от себя такого человека».
Источник описывает парадоксальные отношения людей в тот момент, когда инициатива одних и привычка к уже устаревшим формам жизни других образовали кричащий конфликт. Крестьяне фактически богаче своего барина, но вынуждены скрывать свои богатства, зачисляя деньги на подставных лиц или пряча их от помещика.
Книга: «Беседы о русской культуре», Юрий Лотман.
#19век #рабство
Война и неволя
Каждое древнейшее государство использовало уникальное сочетание видов принудительно труда и нуждалось в сохранении хрупкого баланса между максимизацией государственных излишков и риском провоцирования бегства подданных. Лишь значительно позже мир оказался полностью «оккупирован» государствами, а средства производства стали управляться исключительно ими. Пока существовали иные источники пропитания невозможно было заставить человека отказаться от их поиска любым иным способом, кроме несвободы
В первых государствах несвобода низших классов означала удержание их в зерновом центре. Кодексы законов Древнего Вавилона явно озабочены беглецами и побегами, а также попытками вернуть их на назначенное им место жительства и работы.
Помимо сдерживания оттока, большинство архаичных государств стремились восстановить свои демографические потери разными способами, включая войны. Наградой победителя чаще были именно пленники, а не территория.
Искусство ведения войн на аллювиальных равнинах Месопотамии с конца периода Урука (3500-3100 годы до н. э.) и на протяжении двух тысячелетий было схожим и состояло не столько в завоевании территории, сколько в собирании населения.
Подавляющее большинство войн велось не между городами-государствами - это были военные кампании, посредством которых каждое государство завоевывало независимые сообщества в собственных внутренних районах, чтобы увеличить трудоспособное население и тем самым свою власть.
Государственные образования стремились и силой, и убеждением собрать «неусмиренные» и «рассеянные» народы.
Книга: «Против зерна», Джеймс Скотт.
#рабство #война
Каждое древнейшее государство использовало уникальное сочетание видов принудительно труда и нуждалось в сохранении хрупкого баланса между максимизацией государственных излишков и риском провоцирования бегства подданных. Лишь значительно позже мир оказался полностью «оккупирован» государствами, а средства производства стали управляться исключительно ими. Пока существовали иные источники пропитания невозможно было заставить человека отказаться от их поиска любым иным способом, кроме несвободы
В первых государствах несвобода низших классов означала удержание их в зерновом центре. Кодексы законов Древнего Вавилона явно озабочены беглецами и побегами, а также попытками вернуть их на назначенное им место жительства и работы.
Помимо сдерживания оттока, большинство архаичных государств стремились восстановить свои демографические потери разными способами, включая войны. Наградой победителя чаще были именно пленники, а не территория.
Искусство ведения войн на аллювиальных равнинах Месопотамии с конца периода Урука (3500-3100 годы до н. э.) и на протяжении двух тысячелетий было схожим и состояло не столько в завоевании территории, сколько в собирании населения.
Подавляющее большинство войн велось не между городами-государствами - это были военные кампании, посредством которых каждое государство завоевывало независимые сообщества в собственных внутренних районах, чтобы увеличить трудоспособное население и тем самым свою власть.
Государственные образования стремились и силой, и убеждением собрать «неусмиренные» и «рассеянные» народы.
Книга: «Против зерна», Джеймс Скотт.
#рабство #война
Бой за собственное рабство
Значительная часть невольников работала на борту работоргового судна, имея разные обязанности. Самой распространенной была «внутренняя» работа в широком смысле, по выполнению необходимых ежедневных дел на корабле. Многие женщины участвовали в приготовлении пищи. Другие африканцы, мужчины и женщины, мыли и убрали палубы, очищали и дезинфицировали помещения, где они сами находились
Они часто получали «плату» - глоток бренди, немного табака или дополнительной пищи. Во время шторма или повреждения судна африканских мужчин могли мобилизовать на работу с насосами.
Во время войн некоторые капитаны выбирали часть мужчин, чтобы научить их владеть ножами, мечами, пиками, стрелковым оружием или орудиями в случае нападения вражеских каперов.
Капитан Эдвардс на шняве «Морской цветок» оказался перед испанскими каперами в 1741 г. только с 6 моряками, мальчиком и 159 рабами. Вместо того чтобы сдаться, он открыл помещение, где хранилось стрелковое оружие, и раздал пистолеты и ножи невольникам, которые «боролись так отчаянно, отстреливаясь и направляя огонь в каперов, когда они попытались дважды пересесть на корабль, что своей храбростью спасли судно и груз».
Тот «груз», которым были они сами.
Книга: «Корабль рабов», Маркус Редикер.
#нравы #рабство #флот
Значительная часть невольников работала на борту работоргового судна, имея разные обязанности. Самой распространенной была «внутренняя» работа в широком смысле, по выполнению необходимых ежедневных дел на корабле. Многие женщины участвовали в приготовлении пищи. Другие африканцы, мужчины и женщины, мыли и убрали палубы, очищали и дезинфицировали помещения, где они сами находились
Они часто получали «плату» - глоток бренди, немного табака или дополнительной пищи. Во время шторма или повреждения судна африканских мужчин могли мобилизовать на работу с насосами.
Во время войн некоторые капитаны выбирали часть мужчин, чтобы научить их владеть ножами, мечами, пиками, стрелковым оружием или орудиями в случае нападения вражеских каперов.
Капитан Эдвардс на шняве «Морской цветок» оказался перед испанскими каперами в 1741 г. только с 6 моряками, мальчиком и 159 рабами. Вместо того чтобы сдаться, он открыл помещение, где хранилось стрелковое оружие, и раздал пистолеты и ножи невольникам, которые «боролись так отчаянно, отстреливаясь и направляя огонь в каперов, когда они попытались дважды пересесть на корабль, что своей храбростью спасли судно и груз».
Тот «груз», которым были они сами.
Книга: «Корабль рабов», Маркус Редикер.
#нравы #рабство #флот
Матросы работорговых судов
Год за годом торговцы и капитаны находили достаточное количество рабочих рук, которые отправлялись под парусами к западному побережью Африки. Чтобы доставить 3,5 млн рабов в Новый Свет, они нанимали команды, которые насчитывали 350 000 человек. Как они привлекали тысячи рабочих рук для торговли, в которой условия труда были ужасными, заработная плата низкой, пища отвратительной, а вероятность смерти высокой?
Морякам не нравилась работорговля, большинство матросов «никогда не пошли бы в море, если бы у них были гроши в карманах». Генри Эллисон совершил десять работорговых рейсов и считал, что «некоторые пошли на это, потому что никто их больше не нанимал; некоторые пришли на корабль, потому что у них были большие долги, и они хотели избежать тюрьмы».
Матросы на работорговых судах имели разное социальное происхождение и занятия - от сиротских приютов и тюрем до почтенных рабочих и даже людей из семей среднего класса.
Это часто были новички в морском деле, выучившие несколько морских фраз, городские пролетарии, «праздные люди из промышленных городов», таких как Манчестер. landsmen (сухопутные люди) составляли половину или больше каждой команды
Работорговля прежде всего давала наличность. Простой моряк получал от 4 до 6 ф. ст. (в 1760 г.), что по сегодняшним меркам между 1000 и 1500 долл.
Матросы на работорговых судах были «самой разношерстной командой во всем мире». Многие были британцами в широком смысле слова, но на судах было много других европейцев, африканцев. Команда корабля «Брюс Гроув» состояла из 31 человека, в том числе четырех шведов, португальца, индуса и даже черного повара.
У многих африканских народов, таких как фанти и кру, был морской опыт. Некоторые были grumettoes - кто работал на борту работорговых судов на побережье. Журнал заработной платы на корабле «Ястреб» перечисляет имена:
Акуэй, Ланселотс Эбби, Куджо, Кваши, Ливерпуль и Джо Дик - все они были людьми народа фанти.
Книга: «Корабль рабов», Маркус Редикер
#18век #рабство
Год за годом торговцы и капитаны находили достаточное количество рабочих рук, которые отправлялись под парусами к западному побережью Африки. Чтобы доставить 3,5 млн рабов в Новый Свет, они нанимали команды, которые насчитывали 350 000 человек. Как они привлекали тысячи рабочих рук для торговли, в которой условия труда были ужасными, заработная плата низкой, пища отвратительной, а вероятность смерти высокой?
Морякам не нравилась работорговля, большинство матросов «никогда не пошли бы в море, если бы у них были гроши в карманах». Генри Эллисон совершил десять работорговых рейсов и считал, что «некоторые пошли на это, потому что никто их больше не нанимал; некоторые пришли на корабль, потому что у них были большие долги, и они хотели избежать тюрьмы».
Матросы на работорговых судах имели разное социальное происхождение и занятия - от сиротских приютов и тюрем до почтенных рабочих и даже людей из семей среднего класса.
Это часто были новички в морском деле, выучившие несколько морских фраз, городские пролетарии, «праздные люди из промышленных городов», таких как Манчестер. landsmen (сухопутные люди) составляли половину или больше каждой команды
Работорговля прежде всего давала наличность. Простой моряк получал от 4 до 6 ф. ст. (в 1760 г.), что по сегодняшним меркам между 1000 и 1500 долл.
Матросы на работорговых судах были «самой разношерстной командой во всем мире». Многие были британцами в широком смысле слова, но на судах было много других европейцев, африканцев. Команда корабля «Брюс Гроув» состояла из 31 человека, в том числе четырех шведов, португальца, индуса и даже черного повара.
У многих африканских народов, таких как фанти и кру, был морской опыт. Некоторые были grumettoes - кто работал на борту работорговых судов на побережье. Журнал заработной платы на корабле «Ястреб» перечисляет имена:
Акуэй, Ланселотс Эбби, Куджо, Кваши, Ливерпуль и Джо Дик - все они были людьми народа фанти.
Книга: «Корабль рабов», Маркус Редикер
#18век #рабство
Как царя в рабство продали
Работорговля в Африке возникла рано, но лишь к середине 900-х годов складывается понимание того, как она была устроена. Эти сведения можно почерпнуть из сборника моряцких историй о Персидском заливе, за авторством некоего перса по имени Бузург. Одна история излагает череду неправдоподобных событий, тем не менее содержит повседневные подробности, и из них можно узнать многое о ценах на рабов и о местоположении рынков
По сюжету судно из порта Оман сбивается с курса и попадает в Софалу, порт в центральной части Мозамбика. Вопреки мрачным ожиданиям, местный правитель радушно принял чужестранцев и дал им разрешение покупать и продавать свои товары без уплаты пошлин.
Далее история принимает неожиданный оборот. Когда правитель поднялся на борт судна, чтобы пожелать чужестранцам счастливого пути, рассказчику вдруг подумалось: «Этого царя можно продать на оманском рынке за тридцать динаров, слуги его стоят не меньше ста шестидесяти да одежда их стоит динаров двадцать».
Судно пришло в Оман, плененного царька продали, и купец был уверен, что больше никогда того не увидит.
Спустя несколько лет то же судно вновь очутилось у побережья Африки, а местные жители на лодках вновь повезли купцов к правителю. Капитан опасался мести за предыдущего царька, но вообразите себе его изумление, когда он узрел перед собой того самого правителя, которого лично продал.
К удивлению купцов, царь выказал доброжелательность и разрешил торговать. В Омане его действительно продали, затем продали повторно и увезли в Багдад. Там он освоил арабский, прочел Коран и сбежал с к группой паломников, шедших в Мекку. Из Мекки отправился в Каир, а оттуда по Нилу на юг, в сторону дома.
Простив капитана, царь уговаривает того приплывать еще - мол, привозите к нам мусульман, ведь мы теперь тоже мусульмане. При этом прощаться он предпочитает на суше, и его душевное состояние отражает ироничный комментарий: «провожать вас на корабль я больше не стану».
Книга: «1000 год», Валери Хансен.
#рабство #Африка
Работорговля в Африке возникла рано, но лишь к середине 900-х годов складывается понимание того, как она была устроена. Эти сведения можно почерпнуть из сборника моряцких историй о Персидском заливе, за авторством некоего перса по имени Бузург. Одна история излагает череду неправдоподобных событий, тем не менее содержит повседневные подробности, и из них можно узнать многое о ценах на рабов и о местоположении рынков
По сюжету судно из порта Оман сбивается с курса и попадает в Софалу, порт в центральной части Мозамбика. Вопреки мрачным ожиданиям, местный правитель радушно принял чужестранцев и дал им разрешение покупать и продавать свои товары без уплаты пошлин.
Далее история принимает неожиданный оборот. Когда правитель поднялся на борт судна, чтобы пожелать чужестранцам счастливого пути, рассказчику вдруг подумалось: «Этого царя можно продать на оманском рынке за тридцать динаров, слуги его стоят не меньше ста шестидесяти да одежда их стоит динаров двадцать».
Судно пришло в Оман, плененного царька продали, и купец был уверен, что больше никогда того не увидит.
Спустя несколько лет то же судно вновь очутилось у побережья Африки, а местные жители на лодках вновь повезли купцов к правителю. Капитан опасался мести за предыдущего царька, но вообразите себе его изумление, когда он узрел перед собой того самого правителя, которого лично продал.
К удивлению купцов, царь выказал доброжелательность и разрешил торговать. В Омане его действительно продали, затем продали повторно и увезли в Багдад. Там он освоил арабский, прочел Коран и сбежал с к группой паломников, шедших в Мекку. Из Мекки отправился в Каир, а оттуда по Нилу на юг, в сторону дома.
Простив капитана, царь уговаривает того приплывать еще - мол, привозите к нам мусульман, ведь мы теперь тоже мусульмане. При этом прощаться он предпочитает на суше, и его душевное состояние отражает ироничный комментарий: «провожать вас на корабль я больше не стану».
Книга: «1000 год», Валери Хансен.
#рабство #Африка