Итак, вот как Афанасьев объясняет происхождение мифов.
Язык любого народа на раннем этапе развития – поэтический, метафорический, отражающий впечатления людей от описываемых явлений.
Примеры из славянских языков: «лея» – проливной дождь, «живулечка» (ну что за милота) – дитя, «сопай» – нос.
Кстати, угадаете, что такое «куроцап», «каркун», «холодянка», «понура»? Подсказка: это все животные :)
Другой пример. В санскритских словарях находится 11 названий для света, 15 для облака, 26 для змеи, 35 для огня, 37 для солнца.
Но со временем «сочувственное созерцание природы ослабевает», а народ все больше стремится обратить язык в «послушное орудие для передачи собственных мыслей».
С развитием языка разные явления подтягиваются под один корень, что-то теряется. Люди утрачивают понимание образов, бывших понятными их дедам и прадедам.
И вот тогда формируются мифы – причем для того, чтобы слово получило мифологическое значение, оно, по мнению Афанасьева, должно сначала утратить собственный смысл.
Условно, «очи неба» начинают восприниматься прямолинейно, и рождаются мифы об одноглазом божестве солнца.
Сами мифы потом тоже меняются. Во-первых, потому что часть утрачивается.
Во-вторых, потому что некоторые из них сливаются с реальными историческими событиями.
И, наконец, в-третьих – потому что представители формирующихся духовных центров (например, жрецы) чувствуют острую потребность привести их к единому знаменателю, объяснить их с точки зрения современных им форм нравственности.
Если мы хотим понять истоки того или иного мифического представления, обращаться нужно к языку. Здесь интересно, что Афанасьев рекомендует черпать материал из, например, загадок (по сути, прямые метафоры, разгадывание тайных смыслов) или примет, но не рекомендует – из сонников, потому что чаще всего это памятники уже письменной эпохи, которые составляли ушлые людишки, сочинявшие от себя, а не собиравшие то, во что на самом деле верил народ.
Еще один источник – былины и другие эпические сказания, переиначенные, но сохранившие древнюю основу. Например, богатыри такие огромные и могучие потому, что изначально они олицетворяли стихийные силы природы, и только со временем превратились в людей.
Сказке изначально чуждо историческое; её предметом был не человек, а «разнообразные явления всей обоготворенной природы».
(«Поэтические воззрения славян на природу. Том 1», А. Н. Афанасьев)
Upd. Важное уточнение, которое, наверно, стоило сделать сразу – Афанасьев писал в 19 веке, с тех пор в фольклористике и антропологии было много всего интересного. Так что его теории – во многом легшие в основу других, более современных – не стоит считать истиной в последней инстанции. Но у него можно найти немало красивого и любопытного)
#мифология #афанасьев
Язык любого народа на раннем этапе развития – поэтический, метафорический, отражающий впечатления людей от описываемых явлений.
Примеры из славянских языков: «лея» – проливной дождь, «живулечка» (ну что за милота) – дитя, «сопай» – нос.
Кстати, угадаете, что такое «куроцап», «каркун», «холодянка», «понура»? Подсказка: это все животные :)
Другой пример. В санскритских словарях находится 11 названий для света, 15 для облака, 26 для змеи, 35 для огня, 37 для солнца.
Но со временем «сочувственное созерцание природы ослабевает», а народ все больше стремится обратить язык в «послушное орудие для передачи собственных мыслей».
С развитием языка разные явления подтягиваются под один корень, что-то теряется. Люди утрачивают понимание образов, бывших понятными их дедам и прадедам.
И вот тогда формируются мифы – причем для того, чтобы слово получило мифологическое значение, оно, по мнению Афанасьева, должно сначала утратить собственный смысл.
Условно, «очи неба» начинают восприниматься прямолинейно, и рождаются мифы об одноглазом божестве солнца.
Сами мифы потом тоже меняются. Во-первых, потому что часть утрачивается.
Во-вторых, потому что некоторые из них сливаются с реальными историческими событиями.
И, наконец, в-третьих – потому что представители формирующихся духовных центров (например, жрецы) чувствуют острую потребность привести их к единому знаменателю, объяснить их с точки зрения современных им форм нравственности.
Если мы хотим понять истоки того или иного мифического представления, обращаться нужно к языку. Здесь интересно, что Афанасьев рекомендует черпать материал из, например, загадок (по сути, прямые метафоры, разгадывание тайных смыслов) или примет, но не рекомендует – из сонников, потому что чаще всего это памятники уже письменной эпохи, которые составляли ушлые людишки, сочинявшие от себя, а не собиравшие то, во что на самом деле верил народ.
Еще один источник – былины и другие эпические сказания, переиначенные, но сохранившие древнюю основу. Например, богатыри такие огромные и могучие потому, что изначально они олицетворяли стихийные силы природы, и только со временем превратились в людей.
Сказке изначально чуждо историческое; её предметом был не человек, а «разнообразные явления всей обоготворенной природы».
(«Поэтические воззрения славян на природу. Том 1», А. Н. Афанасьев)
Upd. Важное уточнение, которое, наверно, стоило сделать сразу – Афанасьев писал в 19 веке, с тех пор в фольклористике и антропологии было много всего интересного. Так что его теории – во многом легшие в основу других, более современных – не стоит считать истиной в последней инстанции. Но у него можно найти немало красивого и любопытного)
#мифология #афанасьев
Солнце и Месяц были представляемы в родственной связи – как сестра и брат или как супруги.
Одно германское сказание представляет их женой и мужем. Солнце была очень пылкой, а Месяц – холодным любовником, и жену это, понятное дело, раздражало.
Как-то раз она побилась с мужем об заклад: кто раньше проснется, тот будет светить днем, а кто поленится – тому достанется ночь.
С тех пор они светят порознь. На самом деле, оба уже сожалеют о разлуке и пытаются сблизиться. Месяц иссыхает от печали до тех пор, пока не оживает его надежда на будущее примирение – тогда он начинает расти, но потом, в новом приступе тоски, снова уменьшается.
Только во время солнечных затмений они сходятся, но время это тратят на то, чтобы упрекать друг друга. Никто не желает идти на уступки, и так они снова и снова расстаются.
(«Поэтические воззрения славян на природу. Том 1», А. Н. Афанасьев)
#мифология #афанасьев
Одно германское сказание представляет их женой и мужем. Солнце была очень пылкой, а Месяц – холодным любовником, и жену это, понятное дело, раздражало.
Как-то раз она побилась с мужем об заклад: кто раньше проснется, тот будет светить днем, а кто поленится – тому достанется ночь.
С тех пор они светят порознь. На самом деле, оба уже сожалеют о разлуке и пытаются сблизиться. Месяц иссыхает от печали до тех пор, пока не оживает его надежда на будущее примирение – тогда он начинает расти, но потом, в новом приступе тоски, снова уменьшается.
Только во время солнечных затмений они сходятся, но время это тратят на то, чтобы упрекать друг друга. Никто не желает идти на уступки, и так они снова и снова расстаются.
(«Поэтические воззрения славян на природу. Том 1», А. Н. Афанасьев)
#мифология #афанасьев