Каждая невероятная, каждая!

Мяу!!!!

Моя вечная претензия к российским литературным премиям — их невозможная маскулинность. «Ясная поляна» здесь не исключение: из 39 лауреатов в русскоязычных номинациях (вынося за скобки «Выбор читателей», удивительно равноправный) за двадцать лет набралось всего 5 женщин (это меньше, чем мужчин с именами на букву на А). В «Иностранной литературе» не сильно лучше: 8 лауреатов, из них 2 женщины (а переводчиц, кстати, ровно половина). Ну и жюри, конечно, такое же: если я правильно помню, женщин туда отродясь не пускали.

Но я тут для того, чтобы не поругать, а похвалить. Видимо, организаторы премии и лично Владимир Ильич Толстой тоже увидели проблему и начали двигаться в сторону её решения — хотя покамест и не системным образом. Они позвали критикесс Наташу Ломыкину и Машу Лебедеву делать подкаст «Девчонки умнее стариков».

И они там прямо отрываются! Обсуждают книги, которые попали и не попали в шорт-лист, язвительно критикуют жюри, в одном выпуске призывают к ответу лично Владимира Толстого, в самом свежем — остальных членов жюри. И, что самое прекрасное, не миндальничают. Стоит Владимиру Отрошенко неосторожно заметить, что в книге Екатерины Манойло есть «сильные моменты… Удивительно даже: написано женской рукой, но они очень задевают», как ведущие его ловят на этой фразе, и тот, нервно смеясь, начинает оправдываться — любо-дорого слушать. Я пару раз даже перепроверял, действительно ли этот подкаст официально делает сама премия. Действительно!

В общем, системно, повторюсь, проблему только ещё предстоит решать всем большим российским премиям. Но «Ясной поляне» вынужден выразить свой респект за то, что не только придумали этот подкаст, но и дали его создательницам настоящую, не символическую свободу критики и вообще высказывания. Не знаю, что будет с подкастом, когда завершится сезон, но надеюсь, что он каким-то образом продолжится — в моих книжных подписках сейчас это любимое шоу.

У меня сегодня тоже День Знаний, начало очередного учебного года на журфаке МГУ,  встреча с коллегами и любимыми студентами. Мы сегодня на факультете много говорили об образовании, о творчестве и о том, помогают или мешают нам цифровые возможности поиска, доступ к тебе, как человеку и журналисту, 24/7 и всевозможные нейросети и GPT-чаты, которые вроде и могут писать сами и помогать составлять пресс-релизы, а на деле им не поручишь даже простейшие посты. 

И я рассказывала коллегам, как в мае на книжном Салоне в Петербурге модерировала дискуссию с Евгением Водолазкиным и Татьяной Черниговской о памяти и романе "Чагин" и Татьяну Владимировну все время сносило на тему искусственного интеллекта. Было видно, что ее эта тема ужасно беспокоит. Мы после выступления по приглашению Водолазкиных пошли все вместе обедать, и она все продолжала горячо и страстно говорить о нейросетях, о том, как и какими темпами - 24/7 без перерывов и выходных - идёт обучение нейросетей и как её пугает, что система начинает демонстрировать признаки самосознания.
Меня, признаться, этот разговор очень взволновал. И летом я читала - для себя и из научного интереса - книги об искусственном интеллекте. Причём не только нон-фикшн, но и художку, потому что все та же Черниговская не раз подчеркивала во время нашей дискуссии, что писатели с их развитой интуицией часто оказываются прозорливее учёных, которым для выводов не хватает экспериментальных данных.

Пока все, что я начитала по теме ИИ, выглядит скорее утешительно, чем тревожно. О самых любопытных книгах рассказала в обзоре для "Ведомостей". Но тот разговор за обедом и неподдельная тревога Татьяны Владимировны меня не отпускает.

В субботу и воскресенье исторический  центр Коломны станет домом, где будет "кухня" с яблочным духом, «литературная гостиная», где мы будем общаться с Майей Кучерской, Алексеем Варламовым, Булатом Хановым и многими другими (меня, если хотите, можно найти здесь в течение всего дня). А вообще коломенский фестиваль  -- это всегда музыка от джаза до рейва, театральные спектакли и городские аудиопрогулки, какие-то невероятные блюда по старинным рецептам и аромат антоновских яблок, которых в Коломне так много, что хватает и на знаменитую пастилу,  и на компот, и на варенье. Дети уже в электричке придумали себе целый список дел, начиная с дня рождения издательства "Белая ворона" (сын - преданный фанат Петсона и Финдуса) и заканчивая концертом в Доме с цоколем.

Посмотрите программу, она классная, а Коломна удивительно уютная и гостеприимная! Отличный повод устроить себе яблочно-книжные выходные в Коломне! Приезжайте, будет хорошо.

За последние несколько дней не раз заходила речь о книге Марины Кочан “Хорея”
(Издательство “Есть смысл” и "NoAge"). Мы говорили о ней в Яснополянской школе критики, разбирая, куда движутся ньюВасякины получившие добро на автофикциональное письмо, говорили, обсуждая литературный стендап-разгром Кости Мильчина; упоминали в кулуарах коломенского яблочно-книжного фестиваля, перечисляя любительниц "надеть все лучшее сразу" (в данном случае страдания)...

Словом, я решила поделиться своим впечатлением от этой книги, пока еду на церемонию оглашения короткого списка "Ясной Поляны".

"Хорея" - вторая книга в совместном проекте актуальной дебютной русскоязычной прозы двух независимых издательств – "Есть смысл" и NoAge . Они стартовали весной романом Ильи Мамаева-Найлза "Год порно" о взрослении молодого парня из Йошкар-Олы, который после университета поссорился с отцом и ушел из дома и теперь работает в кофейне и переводит порнофильмы.
Потом вышла вторая книга, ещё более личная и болезненная в своей исповедальности – автофикшн Марины Кочан "Хорея". Это история молодой женщины, которая во время беременности понимает, что у её покойного отца была не смесь Альцгеймера с Паркинсоном, а редкое генетическое заболевание – хорея Гентингтона. (Отец был радиобиологом и тестировал почву после аварии на Чернобыльской АЭС). Будущей матери, которая и без того была тревожной, предстоит прожить несколько месяцев в постоянном некотролируемом страхе за судьбу своего малыша и хоть как-то успокоить панику можно только одним способом – постараться рационализировать то немногое, что тебе подвластно и разобраться в отношениях с близкими и с собой.

И тут Марина Кочан вступает на ту же сложную литературно-документальную тропу, что и Анна Старобинец в книге "Посмотри на него" с обнаженно-честным рассказом о том, как пережить страшное безвременье, когда твоему ещё не родившемуся ребёнку ставят диагноз "патология, несовместимая с жизнью"; или обладательница Нобелевской премии Анни Эрно в книге "Событие" о решении молодой женщины прервать беременность в стране, где аборты запрещены.
Марине Кочан не хватает их мастерства, чтобы в её истории авто и фикшн, то есть документальное и художественное, сосуществовали на равных, но ее дебют заслуживает внимания. Безусловное достоинство "Хореи" – сама поднятая тема редкого заболевания, и облеченный в слова животный страх за своего детёныша, умноженный на панику, которая знакома каждому, кто хоть раз ждал результатов медицинского обследования. У Марины получилось найти верный тон и точные слова, чтобы передать пережитое. Но, начав писать, она оказалась во власти терапевтического письма и не смогла вовремя остановиться. "Хорея" из пронзительной истории, которая хронологически укладывается в промежуток между подозрением о диагнозе и результатами теста, разрослась в терапию детско-родительских отношений. Если продолжать литературное сопоставление, то, начав свою книгу в исповедальной позиции матери, как делала Анна Старобинец, Марина Кочан зачем-то завершает её в позиции рефлексирующей дочери, как делала Оксана Васякина в "Ране" и "Степи". И пронзительная, редкая, но от того ещё точнее западающая в душу история женщины, ждущей ребёнка, превращается сеанс публичной психотерапии, теряя с каждой страницей художественную правду под лавиной личных деталей. Возможно, стоило попробовать облечь свой опыт в краткую художественную форму, как сделала в свое время Анна Гавальда, рассказавшая о замершей беременности в небольшой новелле "Тест", которую невозможно забыть, сколько бы лет не прошло после встречи с этим коротким текстом.

Пока же у Марины Кочан получился эмоциональный роман про все свои проблемы. И если читатель задается любимым вопросом издания the bell " что мне с этого?", ответ будет неутешительным. "Хорея" - честный текст, который стоило сократить на 2/3, оставив только редкое - но, увы, существующее - заболевание и мощнейший страх молодой матери за ребёнка и себя. Получилось бы сильное высказывание, которое легко масштабируется. Увы, литература, как и история, с сослагательным наклонением не дружит.

Вот вам короткий список премии "Ясная Поляна" из первых рук.

Эдуард Веркин "Снарк, Снарк"
Екатерина Манойло "Отец смотрит на Запад",
Рагим Джафаров "Его последние дни",
Алексей Сальников "Оккульттрегер",
Александра Николаенко "Муравьиный бог",
Евгений Кремчуков "Волшебный хор"