#КНДР
Продолжаю думать о северокорейской литературе и лекции Татьяны Габрусенко. Запишу два момента из её рассказа, которые напомнили мне мои собственные впечатления от поездки в Пхеньян.
1) Деперсонификация автора
Татьяна говорила, что часто даже крупные писатели в КНДР совсем не «властители дум», не важные общественные фигуры, у которых могут брать интервью по разным не связанным с литературой поводам. Важнее считается то, что автор написал, а не его личность или мнения. Поэтому иногда так сложно собрать информацию о жизни писателя, порой даже найти его фото.
Я вспомнила экскурсию на студию «Мансудэ» (만수대창작사) в Пхеньяне. Там гид сама рассказывала нам, что создание картин – часто коллективный процесс. Один художник отвечает за фон, другому хорошо удаются фигуры людей, а есть специальные мастера, которые пишут только лица. Поэтому картина выходит в мир иногда даже без подписей её авторов. И никто не видит в этом ничего предосудительного. Коллективное творчество. Но это не обязательно всегда так. Есть и работы одного автора, и они подписаны его именем. Такие тоже есть. Много.
Продолжаю думать о северокорейской литературе и лекции Татьяны Габрусенко. Запишу два момента из её рассказа, которые напомнили мне мои собственные впечатления от поездки в Пхеньян.
1) Деперсонификация автора
Татьяна говорила, что часто даже крупные писатели в КНДР совсем не «властители дум», не важные общественные фигуры, у которых могут брать интервью по разным не связанным с литературой поводам. Важнее считается то, что автор написал, а не его личность или мнения. Поэтому иногда так сложно собрать информацию о жизни писателя, порой даже найти его фото.
Я вспомнила экскурсию на студию «Мансудэ» (만수대창작사) в Пхеньяне. Там гид сама рассказывала нам, что создание картин – часто коллективный процесс. Один художник отвечает за фон, другому хорошо удаются фигуры людей, а есть специальные мастера, которые пишут только лица. Поэтому картина выходит в мир иногда даже без подписей её авторов. И никто не видит в этом ничего предосудительного. Коллективное творчество. Но это не обязательно всегда так. Есть и работы одного автора, и они подписаны его именем. Такие тоже есть. Много.
#КНДР
2) Про Дом народной учёбы (인민대학습당)
Это большая общественная библиотека в самом сердце Пхеньяна, на площади Ким Ир Сена. Татьяна упомянула её, говоря о социальном престиже чтения, о том, что чтение поощряется и продвигается на всех уровнях. Сказала, что библиотека богатая и регулярно обновляется. Можно подумать, что там только труды вождей, но на самом деле иногда обнаруживается неожиданное. Например, роман Пелевина на русском языке.
А я вспомнила, что у меня как раз сложилось обратное впечатление, когда я была в этом дворце. Конечно, я провела там мало времени и не была во всех хранилищах, но тот набор русских книг, которые я заметила, был странноватый, а главное – не очень новый и хаотичный (фото 1). Например, в секции «кулинария» была относительно новые и известные книги Сталика Ханкишиева «Базар, казан и дастархан» (2012 год) (фото 2) или «Диалоги о рыбалке» Алексея Гусева (фото 3), а рядом какие-то ноу-неймы про блюда для мультиварки. Литература, которую у нас можно найти даже не в книжных, а где-нибудь в палатках «Союзпечать» около календарей с котятами. Я не знаю, как попадают в дворец иностранные книги, но ощущение, что довольно бессистемно и случайно. Могу, конечно, ошибаться. Кто знает, поправьте.
А ещё меня привлёк экран в центральном холле, где рекламировались новинки на русском (см. фото 3-4). Там тоже удивительное. Вроде бы, и не что-то махрово-идеологическое, но какая-то мутная подборка. Непонятно, почему это рекламируется, кто будет читать по-русски популярную (не научную) книгу про артрит или «Пять шагов к бессмертию» и главное, почему выбрали именно эти издания для библиотеки.
2) Про Дом народной учёбы (인민대학습당)
Это большая общественная библиотека в самом сердце Пхеньяна, на площади Ким Ир Сена. Татьяна упомянула её, говоря о социальном престиже чтения, о том, что чтение поощряется и продвигается на всех уровнях. Сказала, что библиотека богатая и регулярно обновляется. Можно подумать, что там только труды вождей, но на самом деле иногда обнаруживается неожиданное. Например, роман Пелевина на русском языке.
А я вспомнила, что у меня как раз сложилось обратное впечатление, когда я была в этом дворце. Конечно, я провела там мало времени и не была во всех хранилищах, но тот набор русских книг, которые я заметила, был странноватый, а главное – не очень новый и хаотичный (фото 1). Например, в секции «кулинария» была относительно новые и известные книги Сталика Ханкишиева «Базар, казан и дастархан» (2012 год) (фото 2) или «Диалоги о рыбалке» Алексея Гусева (фото 3), а рядом какие-то ноу-неймы про блюда для мультиварки. Литература, которую у нас можно найти даже не в книжных, а где-нибудь в палатках «Союзпечать» около календарей с котятами. Я не знаю, как попадают в дворец иностранные книги, но ощущение, что довольно бессистемно и случайно. Могу, конечно, ошибаться. Кто знает, поправьте.
А ещё меня привлёк экран в центральном холле, где рекламировались новинки на русском (см. фото 3-4). Там тоже удивительное. Вроде бы, и не что-то махрово-идеологическое, но какая-то мутная подборка. Непонятно, почему это рекламируется, кто будет читать по-русски популярную (не научную) книгу про артрит или «Пять шагов к бессмертию» и главное, почему выбрали именно эти издания для библиотеки.
#кндр
Вы уже слышали, во Владивостоке сегодня открылась выставка-ярмарка северокорейских товаров? Будет работать до воскресенья. Я прочитала шесть заметок (пока только по-русски) и посмотрела пару видео с впечатлениями посетивших. ТАСС и РИА-Новости сдержанны и без оценок. Местные дальневосточные СМИ дают больше фактуры и эмоций. По мне же, очень всё обычно. Все эти товары (продукты питания, косметику, немного одежды и текстильных изделий, кое-что из простой электроники, игрушки, сувениры, музыкальные инструменты) и в целом стилистику выставки мы уже видели не один раз, никаких прорывов и нововведений.
Из яркого: почти во всех заметках упоминают надувную игрушку в рост в виде ракеты: кто-то с удивлением, кто-то с восхищением, кто-то иронизирует, заботливо зажав фигу в кармане. Но корееведа и этим не удивить. Я, например, сразу вспомнила, как в Пхеньяне меня водили в Университет коммерции и сервиса им. Чан Чхольгу, так как я попросила рассказать мне про то, как они изучают национальную кулинарию и потом применяют эти знания в своих ресторанах, в том числе зарубежных. Узнала там очень много нового для себя, самый полезный пункт программы был, если не считать музей ресторана Оннюгван. А бонусом мне показали место, где студенты учатся художественной резке по овощам. Это типичная северокорейская тема, очень сложная штука и смотрится, конечно, эффектно. Северяне, разумеется, как и во многих других областях, довели свои навыки в этом прикладном искусстве до космических высот. Будете потом смотреть фотографии с их праздников или приёмов, обратите внимание. На Юге такого не найдёте. Вырезанные из редьки цветы, лебеди и целые многосложные композиции. Ну, и без ракеты, конечно, не обошлось, порядок такой, национальная особенность. Вот сфотографировала тогда тоже.
Вы уже слышали, во Владивостоке сегодня открылась выставка-ярмарка северокорейских товаров? Будет работать до воскресенья. Я прочитала шесть заметок (пока только по-русски) и посмотрела пару видео с впечатлениями посетивших. ТАСС и РИА-Новости сдержанны и без оценок. Местные дальневосточные СМИ дают больше фактуры и эмоций. По мне же, очень всё обычно. Все эти товары (продукты питания, косметику, немного одежды и текстильных изделий, кое-что из простой электроники, игрушки, сувениры, музыкальные инструменты) и в целом стилистику выставки мы уже видели не один раз, никаких прорывов и нововведений.
Из яркого: почти во всех заметках упоминают надувную игрушку в рост в виде ракеты: кто-то с удивлением, кто-то с восхищением, кто-то иронизирует, заботливо зажав фигу в кармане. Но корееведа и этим не удивить. Я, например, сразу вспомнила, как в Пхеньяне меня водили в Университет коммерции и сервиса им. Чан Чхольгу, так как я попросила рассказать мне про то, как они изучают национальную кулинарию и потом применяют эти знания в своих ресторанах, в том числе зарубежных. Узнала там очень много нового для себя, самый полезный пункт программы был, если не считать музей ресторана Оннюгван. А бонусом мне показали место, где студенты учатся художественной резке по овощам. Это типичная северокорейская тема, очень сложная штука и смотрится, конечно, эффектно. Северяне, разумеется, как и во многих других областях, довели свои навыки в этом прикладном искусстве до космических высот. Будете потом смотреть фотографии с их праздников или приёмов, обратите внимание. На Юге такого не найдёте. Вырезанные из редьки цветы, лебеди и целые многосложные композиции. Ну, и без ракеты, конечно, не обошлось, порядок такой, национальная особенность. Вот сфотографировала тогда тоже.
#кндр
Прошла новость, что КНДР будет поставлять в Россию яблоки.
Казалось бы, ну подумаешь, яблоки! Мало ли кто какие фрукты-овощи экспортирует. Вот сладкие перцы у нас сейчас почти сплошь иранские, а груши часто из Чили.
И всё же это не просто яблоки! Потому что именно яблоки в КНДР – самый символически нагруженный фрукт. Яблоки давно – символ социалистического процветания, они воспеваются в кино и в живописи. Считается, что северокорейские яблоки слаще и сочнее японских и уж, конечно, дешевле южнокорейских.
Когда я была в Пхеньяне в 2017, моя сопровождающая товарищ Ли однажды утром принесла мне два яблока. Не груши! Не сливы! Не дыни! Хотя всё это тоже выращивается на Севере. Товарищ Ли сказала мне, что местные яблоки – особенные, и предложила попробовать. На вкус, и правда, были хороши. Хотя чего-то сверхяблочного я не заметила, но ведь тогда я ещё не знала, что это угощение со смыслом. Думала, яблоки как яблоки. А ведь понимать было надо!
Только позже, изучая визуальное искусство КНДР, я увидела, что яблоки часто сопровождают изображения лидеров. Причём даже на картинах, не связанных сюжетом с сельских хозяйством или садоводством. Яблоко – символ процветания, здоровья, счастливой жизни.
В этом посте - фото северокорейских почтовых марок. Ниже повещу ещё фотографий на тему.
Прошла новость, что КНДР будет поставлять в Россию яблоки.
Казалось бы, ну подумаешь, яблоки! Мало ли кто какие фрукты-овощи экспортирует. Вот сладкие перцы у нас сейчас почти сплошь иранские, а груши часто из Чили.
И всё же это не просто яблоки! Потому что именно яблоки в КНДР – самый символически нагруженный фрукт. Яблоки давно – символ социалистического процветания, они воспеваются в кино и в живописи. Считается, что северокорейские яблоки слаще и сочнее японских и уж, конечно, дешевле южнокорейских.
Когда я была в Пхеньяне в 2017, моя сопровождающая товарищ Ли однажды утром принесла мне два яблока. Не груши! Не сливы! Не дыни! Хотя всё это тоже выращивается на Севере. Товарищ Ли сказала мне, что местные яблоки – особенные, и предложила попробовать. На вкус, и правда, были хороши. Хотя чего-то сверхяблочного я не заметила, но ведь тогда я ещё не знала, что это угощение со смыслом. Думала, яблоки как яблоки. А ведь понимать было надо!
Только позже, изучая визуальное искусство КНДР, я увидела, что яблоки часто сопровождают изображения лидеров. Причём даже на картинах, не связанных сюжетом с сельских хозяйством или садоводством. Яблоко – символ процветания, здоровья, счастливой жизни.
В этом посте - фото северокорейских почтовых марок. Ниже повещу ещё фотографий на тему.