Буква Z как политический символ - очень неудачная идея.
Вполне возможно, что родилась она стихийно, сама, но агитпропу, не будь он так безнадежно глуп, не стоило ее подхватывать и триумфально раскручивать.
И дело даже не в том, что национальное чувство оказывается обозначено латинской буквой, к тому же известно что напоминающей, - это неприятно, но Бог с ним.
Важнее то, что дурацкая буква дала возможность другой стороне не называть русских патриотов русскими патриотами, а называть зетовцами, Z-активистами и так далее. И, таким образом, теперь любой пропагандист может с важным видом сказать: настоящий русский патриот это профессор Зубов, профессор Соловей, профессор Гасан Гусейнов, а это так, зишники какие-то.
Буква закрыла собой смысл происходящего, закрыла собой главное слово русский, и без того полузапрещенное в фантомной "российской" реальности.
Как будто бы русский народ вступил на путь тяжелейшего испытания и противостояния со всем западным миром - не ради своего национального воссоединения, а во имя какого-то бессодержательного Z.
В футболе бывает так, что растерявшийся вратарь или защитник буквально накидывает мяч на ногу нападающему чужой команды.
Это наш случай.

Насчет споров о посте Ольшанского про букву Z.

Главная проблема этого символа в том, что он ни к чему не обязывает.

Ни к присоединению территорий. Ни к рерусификации. Ни к тому, чтобы перевешать "азовцев". Вообще ни к чему.

Ну, быть может, обязывает "башить хохлов", но тоже до приказа начальства на отмену.

Z-патриотизм никак не помешает его носителю агитировать за "независимую Украину, где настоящий украинский национализм, а не бандеровцы и НАТО".

Скажут по телевизору, что буква Z означает "Медведчук преZидент" - многие возьмут под козырек.

А символ должен обязывать быть русскими. Именно в этом смысл.

В 2014 году инстанции этот вопрос упустили, поэтому появились русские символы. "Русская весна" там всякая. В 2022 над вопросом немножко поработали и за первые несколько месяцев вообще ничего русского не проскользнуло.

Так что Ольшанский, увы, прав.

В связи с поездкой Байдена в Киев логично спросить: почему "они" так унижаются перед американцами?
Нет, я не имею в виду, что России нужно было бомбить президента США, начинать ядерную войну etc. Упаси Бог.
Но достаточно было отказаться гарантировать его безопасность - и все, никакого визита в Киев бы просто не было, американская бюрократия, знаете, не из пиратов Карибского моря состоит.
Но безопасность услужливо (и совершенно невзаимно, как мы понимаем, привет невозможным визитам в Донецк) гарантировали. Почему?
Раньше можно было сказать: они надеются что-то дипломатически выиграть (это лояльная версия).
Раньше можно было сказать: они надеются на пенсии уехать на Лазурный берег (это оппозиционная версия).
Но теперь, когда дипломатия мертва, когда говорят только пушки, когда все возможные санкции против нас уже введены, а никакого Лазурного берега для начальства уже никогда не будет, только Гаагский трибунал, - зачем все равно унижаться перед американцами?
Бессмысленно искать здесь выгоду, государственную или частную.
Искать нужно только психологию.
Психологические мотивы и сценарии поведения, сформированные когда-то давно и прочно, в первой половине жизни, остаются с людьми навсегда.
И пусть в них уже много лет как нет никакого смысла - человек упорно повторяет то, к чему привык. Воспроизводит то, что когда-то было удобно и правильно.
И если это кооперативные ценности позднесоветских времен - жувачка импортная, джинсы вареные, пиво баночное, интурист приехал, - то вы можете дожить до 22 века, можете уехать на Марс, но у вас на часах по-прежнему будет 10 марта 1975 года, дворец спорта "Сокольники", когда канадские хоккеисты раздавали жвачку, а советские люди насмерть затаптывали друг друга в отчаянной попытке дотянуться до заграничного.
Эту зависимость избыть нельзя.
Именно на ней и держится так называемый однополярный мир, от лица этой власти и выступает в Киеве интурист Байден, и пока 1975 год длится и длится, а жвачка священна, - ему ничего не грозит.

Мне очень нравится американская политическая риторика, речи американских политиков.
И неважно, как они соотносятся с нашими интересами, а также и с объективной реальностью в принципе, я сейчас не об этом.
Просто они хорошо это делают.
Даже когда это не Рейган, не Кеннеди, не Обама, пусть это сомнительный Байден, все равно хорошо, потому что работает само устройство их речи.
И - как нам не хватает того, что делают американцы.
А именно, они постоянно обращаются к человеческим чувствам.
Любое их выступление - это всегда "надежда", "вера", "свобода", "мечта", "мы вместе стремимся", "мы скажем нет", "мы протягиваем руку", "благослови вас Бог", "каждый наш шаг приближает", "мы никогда не согласимся", "все наши мысли и молитвы сейчас о...", "я смотрю вам в глаза" и так далее.
Казалось бы, пошлость, банальность, мотивационная риторика а ля психотерапевты, коучи и сектантские гуру.
Но это действует! Это настраивает миллионы людей, создает для них атмосферу, пространство общих чувств.
У нас так не могут.
У нас все время происходит совещание отраслевой бюрократии.
Иван Иваныч, передаем вам поручение проследить за целевым использованием федерального бюджета на выполнение неуклонного повышения и стабильного функционирования в рамках оповещения населения... и так километрами.
Нет человека, нет его эмоций.
Есть одно "функционирование", а когда включается тема плохого Запада - опять-таки, это критика чужой бюрократии за то, что она, зараза такая, упрямится и не хочет ходить на аналогичные совещания с нашей бюрократией, чтобы вместе заниматься "целевым использованием" и "стабильным функционированием" - вместо вредного "расширения НАТО".
Конечно, повторюсь, эта западная (американская - не знаю, как с этим у европейцев) апелляция к чувствам - это актерство, фальшак, но это качественное, отточенное столетиями актерство.
И, конечно, эта проблема имеет древнее происхождение, она уходит корнями в особенности церковных традиций: их политики - это проповедники, наши - бубнящие положенную молитву дьячки.
Но как бы хотелось, чтобы мы научились говорить так, как они.
Как бы хотелось, чтобы мы вообще хоть чему-нибудь научились.

Издевки над Байденом, который опять где-то споткнулся, - идиотские.
Люди просто не понимают, чем сильна Америка.
Америка же сильна тем, что отдельно взятый Байден, Трамп, Обама, Картер, Кеннеди, Никсон, вспомните любое имя, - может падать, чудить, проигрывать, проваливать собственную политику, уходить в отставку или даже стать жертвой покушения, но от этого, по большому-то счету, не меняется ничего, корабль плывет дальше, и в Америке - вы просто вдумайтесь в этот простой факт! - до сих пор успешно работает политическая система, созданная во времена Екатерины Великой.
А у нас что осталось от екатерининских времен в политике, законах и живых государственных традициях?
У нас в двадцатом веке государство, нет, вся страна два раза слиняла в три дня, рухнула, исчезла с карты.
Мы живем на краю пропасти, даже не представляя, что будет, если и когда в Кремль придут другие люди. Достаточно Юрию Владимировичу выбрать Михаила Сергеевича - и все, конец.
А Байден, ха-ха, старый-больной, падает на ровном месте.
Давайте-ка лучше мы сами будем осторожно ходить.

Смысловая развилка двух возможных дат одного праздника - 22 и 23 февраля - показывает нам всю тягостную глупость нашего положения, в котором мы оказались по воле Системы.
Нужен ли стране день армии, день военных - и, шире, мужской день? Нужен.
Можно ли согласиться с идеей праздновать его в конце февраля, "раз уж так получилось"? Можно.
И 22 февраля в русской истории словно бы нарочно, нам всем в подарок, образовался прекрасный символ для этого дня - отчаянный выход в Ледяной поход белых добровольцев, лучшая романтическая картинка из возможных. Идеальный материал для книг, фильмов, плакатов, да хоть бы и мемов, цитат, любого лубка, - благородные люди, жертвовавшие собой за Россию, Кутеповы и Марковы, самые настоящие Айвенго и Петруши Гриневы, просто бери и воспитывай молодежь, воспитывай нацию.
Но нет. Система ничего подобного не хочет. Она мертвой хваткой держится за советское 23 февраля, за Дыбенку и Крыленку, карикатурных дегенератов (украинских, кстати), которые бежали от немцев, чтобы чуть позже заключить с ними позорный мир и сдать им юг России, - и это у нас называется образцом защиты отечества. Казалось бы, гниль, мертвечина, гадость, в помойку ее. Как бы не так.
А почему?
А потому что нельзя трогать святое: не само это 23 февраля 1918 года, не самих этих Крыленок, которых тут у нас до сих пор ходят в Джефферсонах и Вашингтонах, все вокруг якобы родив и создав, но - ностальгию по позднему СССР, в котором это 23 февраля вроде бы было (как и пионерские галстуки, вкусное мороженое и прочий каменный кал).
Советская ностальгия священна. Старые песни о главном священны.
Как построили нам Эрнст и Парфенов в 1995 году воображаемую декорацию несуществующего (и никогда в таком виде не существовавшего) СССР, так мы и молимся на нее.
И хоть ты криком кричи - ну похороните вы свою выдуманную советскую стюардессу, сделайте шаг вперед, придумайте что-то новое, вдохновитесь хоть чем-нибудь другим, чего не было в этих мнимых 1970-х (мнимых - потому что реальные 1970-е были устроены и воспринимались иначе), - глухо и безнадежно.
Все вокруг государства, от великих до самых убогих, имеют свою национальную историю - протяженную, часто мифологизированную, но красивую и, главное, свою, - и только несчастные адепты Системы (а как их назвать? "россияне", что ли?) так и бредут в никуда, вооруженные фейковыми воспоминаниями, которые сляпали для них в девяностые ельцинские политтехнологи и шоумэны, чтобы смягчить эффект столкновения страны с разбойничьим бардаком.
Хочется добавить что-то хорошее, мол, дыбенки и крыленки все равно скоро исчезнут, а русский праздник образуется вопреки маразму, - но, увы, я в этом не уверен.
Маразм - он что делает? Правильно, он крепчает.

Справедливости ради замечу, что, помимо несчастного 23 февраля, есть и встречный пример, когда Система вроде бы поступила так, как мне бы хотелось.
А именно, несчастное 7 ноября.
И что же из этого вышло?
Ничего.
Каким-то чудом набравшись смелости и отменив-таки в 21 веке безумное празднование великой октябрьской игиловской революции, и даже поставив на место этого дрянного праздника уничтожения собственной страны другой, хороший, - день Казанской иконы Божьей матери, освобождения Москвы и завершения Смуты, - Система все равно не нашла в себе ни психологической смелости, ни политического таланта, чтобы как-то разыграть, оживить 4 ноября, вдохнуть в него жизнь.
Поставили галочку - "народное единство" - и забыли.
И это не случайно.
Ведь про что праздник 4 ноября?
Это день освобождения России от чужаков и начальников-предателей, которые с чужаками сотрудничали.
И что же тогда выходит?
Чужаки? Нет, это наши уважаемые партнеры (даже сейчас, даже после всех санкций).
А начальники-предатели - это кто такие?
Неужели же... (потрясенным шепотом) .... неужели это мы сами?
То-то и оно.
Поэтому и не очень клеится с праздниками.

Как известно, старую Россию в конце февраля 1917 года уничтожил унтер-офицер Волынского полка, человек по имени Тимофей Кирпичников.
Ну а "старую Украину" уничтожил такой же кирпичников, активист афганского происхождения Мустафа Найем. И снова в конце февраля, хотя все, с его именно подачи, началось за несколько месяцев до.
Я, кстати, был в Киеве в начале ноября 2013 года. Это был мирный, счастливый город - абсолютно русский, конечно, - и никаких признаков катастрофы там не было.
Тем не менее, что-то темное и страшное скапливалось где-то в неведомых нам сферах - геополитика, экономика, мистика, судьба, неважно сейчас, как это назвать, - и взорвалось. Что-то очень далекое от смешного и наивного киевского майдана 2004 года, который, каюсь, и я поддерживал (впрочем, быстро одумался).
Какое-то черное облако зла.
И 22 февраля 2014 года, когда бездарное и трусливое украинское правительство бежало, разыграв очередного скоропадского, - это облако уже сильно воздействовало на психику.
Хорошо помню свои чувства в тот день. Это была полная безнадежность. Крах.
Но уже на следующий день, как будто это и не жизнь вовсе, а голливудское кино, - возникла надежда.
Вышел на площадь Севастополь - и это был образ чистого счастья, которое и сейчас, по прошествии стольких лет, когда мы "много чего навидались", невозможно забыть и невозможно ничем испортить.
Керчь, Донецк, Харьков, Одесса.
Недолговечная, хрупкая, но все-таки первая, может быть, в истории - русская революция в хорошем смысле слова.
Та революция, какой она должна быть на пользу нашему народу, а не ради его разрушения и позора.
Конечно, сразу началось осмеивание, расчеловечивание - или, как сейчас модно говорить, обесценивание.
Агенты ФСБ! Ряженая платная массовка! Зомби! Ничего не понимают! Да вы поймите, одно дело, когда за свободу и достоинство, против России, и совсем другое дело, когда эти...
Словом, началось то бесконечное "совсем другое дело", которое и до сих пор тянется и слышится по каждому поводу из каждого либерального рта.
Тем не менее, что-то очень важное случилось.
Победа Майдана - против всякого желания тех, кто ее устроил, - породила Русскую весну.
Триумф агрессивных и глупых русорезов - впервые вызвал встречную реакцию большого народа.
Из тьмы возник свет.
И если за что-то и стоит сказать спасибо активисту Найему - вообще-то подлецу и провокатору, виновному в огромных несчастьях, - то за этот нечаянный толчок, следствием которого стало движение за освобождение и воссоединение с нами всей юго-западной России, движение, которое началось девять лет назад, и которое с тех пор идет и идет, то и дело страдает и спотыкается, но все равно поднимается и побеждает.

Что можно сказать по поводу нынешней годовщины плохого - и так понятно, и всеми сто раз уже сказано.
Поэтому давайте о хорошем.
Во-первых, советская интеллигенция разгромлена. Советская интеллигенция бежала из России в свой родной СССР (не тот фальшивый СССР с умильными пионерами и вкусным мороженым, о котором скучает простодушный обыватель, а в настоящий СССР, то есть конгломерат лопающихся от ненависти к русским мелких государств, созданных большевиками).
Надеюсь, что советская интеллигенция уже никогда не вернется.
Во-вторых, если бы Сталин в 1939 году завершил финскую войну триумфальным шествием Красной армии по Хельсинки - сейчас изрядная часть северо-запада России готовилась бы вступать в НАТО в составе Финляндии.
Но у Сталина "что-то пошло не так" - и в результате сосны и озера наши.
Помните об этом - и никогда не приравнивайте безумные идеи начальства к интересам нации и страны.
И, наконец, главное.
Сделан необратимый шаг в новый мир.
На самом деле, он сделан был еще ранним утром 27 февраля 2014 года, но год назад это стало понятно всем.
В новом мире очень непросто, тревожно, нервно, а то и просто страшно.
И все равно хорошо, что шагнули.

Ксеничка дана нам для утешения и радости, когда грустно.

Будь как блин, поддержи разрушение Украины!

Последнее время я с большой грустью ждал известия о смерти Глеба Павловского - и вот оно.
Я не знал его близко, но все-таки знал его почти четверть века, с тех пор, как совсем мальчиком работал на одной из его бесконечных избирательных кампаний - Кириенко против Лужкова, - и всегда следил за его жизнью, издалека, но внимательно.
Он был ярким, но неудачливым и скандальным диссидентом, поскольку не выдержал противостояния с КГБ. Впрочем, чтобы судить его за это, нужно сначала попасть в советскую тюрьму.
Он был оригинальным публицистом и влиятельным деятелем перестройки, но само это время сейчас находится в такой противофазе к настоящему, что теперь трудно понять, кто и зачем там что-то делал.
Он был удачливым и очень циничным политтехнологом второй половины девяностых и нулевых, участвуя во многих гадостях от "Голосуешь или проиграешь" до "молодежного движения Наши". Впрочем, само это время (по крайней мере, с 2000 года) оказалось очень благополучным - и, вероятно, будет вспоминаться с ностальгической нежностью.
Он был тяжелым начальником - переменчивым, капризным, конфликтным, многие жаловались, - и, тем менее, вырастил под крышей своего ФЭПа огромное количество заметных людей для политического и культурного садика.
Он был очень, очень умным автором и собеседником, - но и очень дискомфортным, поскольку любил все запутывать и усложнять сверх всякой меры, мастерски наводил риторический туман, и никогда не стремился к ясности и взаимопониманию с оппонентом.
Он был в свои поздние годы оппозиционером, либералом и еще зачем-то - абсолютно русский еврей-одессит - симпатизантом Украины, которая устроила в его родном городе уникальное в своей жестокости и мерзости побоище. Тем не менее, он был еще и государственником, поэтому сохранял в этой своей позе некоторую меру, не становился пародией (как многие), не эмигрировал, никого не ругал и не рвал отношений.
Он был многие годы, мягко говоря, зажиточным и влиятельным, но вел себя очень просто, никогда не чванился, исповедовал исключительную терпимость к разным людям и любым взглядам, да и просто терпимость. Я, случалось, полаивал на него, но он прощал, да и просто не замечал.
Он любил книги, издавал книги, издавал журналы, сохранил архив русских толстых журналов, печатал уйму всяких хороших и плохих писателей, политологов и журналистов, словом, поддерживал огонь.
Он много чего существенного думал о России - современной и в принципе, - и если постараться разогнать туман его выражений, то окажется, что он подлинный мыслитель, а вовсе не только знаменитый придворный из бывших революционеров.
И, самое главное, он был очень увлекательный человек, невероятно свободный и запоминавшийся сразу и навсегда. Он был уникален как разноцветная тропическая птица со сдвинутыми на нос очками.
И теперь этой птицы нет. Как же так?
Мне легко его вспоминать - теперь, когда придется именно вспоминать. Он как-то подарил мне зонтик - длинную такую трость, как я люблю.
Начнутся теплые месяцы, пойдет дождь, я открою зонтик - и вспомню вас, Глеб Олегович.
Царствие Небесное вам.

Советоидная политика нашего начальства закономерно привела к тому, что слово "русский" теперь стремительно приклеивается к бандитам и мазепам, которые бегают по Брянской области.
Они это слово успешно приватизируют.
Это они, как выясняется, "русские", а мы - "многонациональные российские антифашисты" и "союзные силы".
Приходится напоминать ту банальность, что война за слова имеет большое значение.
И мы ее пока проиграли.

От всех происходящих событий, не только брянских, а всех вообще, впечатление одно.
Банда молодых, наглых, ловких, самодовольных садистов - а ля фильм Заводной Апельсин, если кто помнит, - пинает ногами беспомощных пенсионеров.
Пенсионеры терпят и бормочут что-то про досааф, нормы гто, пионерские галстуки, товарища щербицкого, мирное небо, переговоры и мыжетакдружножили.
Садисты только посмеиваются, а дружить и "переговариваться" не хотят.
Вот они странные какие, да?

Совершенно очевидно, что если бы летом прошлого года "побратимы" из "Азова", все эти Редисы и Калины несколько недель повисели бы на строительных кранах и деревьях в Мариуполе, постепенно разлагаясь, - то сейчас никаких рейдов в Брянскую область бы не было.
Почему не было бы? Да так, по странному совпадению.
Украинским националистам очень нравится, когда им дают гарантии безопасности, а потом отправляют домой, - и ужасно не нравится, когда их публично вешают, а они знают, что им никто не поможет, ни Эрдоган, ни Абрамович.
Но мы же не такие.
Мы добрые.
А, забыл.
Зато у нас теперь есть Медведчук.

- Милый, скажи мне три главных слова современной России!
- Константин.
- Устинович.
- Черненко.

Еврей, поддерживающий украинских националистов (равно как и их друзей, польских и прибалтийских националистов) - это нелепое и позорное зрелище.
Это буквально жанр "я помог Тарасу Гестапенко столкнуть мою прабабушку Ревекку Соломоновну в ров и побежал петь щеневмерла".
При этом достаточно открыть комментарии в социальных сетях любого такого добровольного помощника СБУ, чтобы увидеть, что сами Тарасы Гестапенки презирают этих своих обожателей, и то и дело буквально мочатся им в лицо. Но те все равно продолжают их славить, ползая перед ними на коленях.
Смешно и противно.
Но есть кое-что похуже.
Люди, называющие себя русскими националистами и монархистами, которые точно так же ползают перед Тарасами и поют щеневмерла.
Вот это уже не просто пародия.
Это сифилис мозга.

Осторожно скажу об очень неприятном.
Наша большая проблема состоит в том, что возвращение Запорожской и Херсонской области в Россию (на мой взгляд, правильное и справедливое) не имеет никакого символического "закрепления" ни в "народе", ни в "системе".
Народ и система не понимают, что это, где это, зачем это.
В случае с Крымом такому "закреплению" помог мощный культурно-исторический миф. Царь, Пушкин-Чехов-Толстой, Ялтинская конференция, Крымская война, оборона Севастополя в 1941-1942, стихи-песни-фильмы, Артек, Лужков, Балабанов, да и просто всеобщее курортное детство в санатории с колоннами, с видом на море и пальму. Образ рая.
Поэтому за этот рай можно и нужно бороться.
В случае с Донбассом основой этого "закрепления" стал упорный локальный патриотизм местных жителей.
Народ и система тоже не очень понимали, что это и зачем, но Донецк и Луганск - ценой невероятных, героических усилий, ценой многолетних страданий, - смогли заставить эрэфийцев принять себя и чем-то тоже пожертвовать вместе с ними. Сделать шаг от РФ к России.
В Запорожской и Херсонской области не работает ни то, ни другое.
Такого мощного регионального мифа, который сам сделал бы всю политическую работу за всех, не имеется, а местные жители - кто не уехал - достаточно пассивны, в чем их, естественно, нельзя упрекать (им все равно очень непросто).
Чтобы "обосновать" весь осенний пакет возвращенных земель, требовалось со всех государственных трибун очень активно и очень громко заняться темой Новороссии (хорошенько подумав, что именно и как именно нужно рекламировать народу и системе в связи с ней).
Но наша власть, которая в принципе не любит прикладывать усилия, зато очень любит максимальную уклончивость, ведь любые старания и даже обещания могут повредить на воображаемых переговорах с "киевскими неонацистами" и "плохими американцами", - естественно, не стала напрягаться и пустила все на самотек.
Какие следствия из этого классического решения "ничего не будем делать, пускай все само как-нибудь" мы увидим этой весной - призываю читателя задуматься самостоятельно.
К сожалению, по этому поводу нет приятных мыслей.

Колоссальная вина Джугашвили и его режима перед Россией состоит в том, что джугашвилизм выполнял рутинные исторические задачи индустриальной модернизации, используя фантасмагорические по уровню жестокости, бесправия и, главное, бессмысленной траты человеческого ресурса методы.
Иными словами, джугашвилизм прямо или косвенно уничтожил миллионы людей для того, чтобы вкрутить электрическую лампочку, построить завод, отправить детей в школу или посадить солдата в танк и самолет.
Между тем, двадцатый век показал нам, что десятки вовсе не самых богатых и не самых развитых стран - пока Джугашвили щедро разбрасывался людьми, как пародийный пьяный купец деньгами, - как-то справились с проблемой лампочек, школ, заводов и танков, не прибегая к геноциду, голоду, концлагерям, массовым расстрелам, государственному крепостному праву и тотальным запретам.
Собственно и в России, сложись ее судьба чуть более счастливым образом, можно было достичь примерно того же, а то и намного лучшего результата, избежав национальной катастрофы.
Впрочем, полезно помнить и о другой стороне этой темной медали.
Во-первых, в России были и есть люди, для которых Джугашвили стал божеством социального перехода, так как его правление связалось в их сознании с их собственным (семейным) переходом из "традиционного" мира в мир современной цивилизации, и они - отчасти по своему невежеству, а теперь уже и упрямству, - не смогут признать, что ровно те же изменения их статуса могли быть связаны с многократно меньшими жертвами и страданиями, как то и вышло в других государствах.
И, во-вторых, самое громкое разоблачение джугашвилизма, увы, звучит не со стороны непоправимо покалеченной под его водительством нации, а со стороны ее непримиримых противников из бывших имперских меньшинств. Джугашвили укреплял государство самым безобразным способом из всех возможных - они жаждут разрушить его навсегда, и одно зло не должно затенять наличие другого зла, для России не менее тягостного.

Оказывается, Михаил Иванович Барсуков - через некоторое время после известного своего увольнения летом 1996 года - возглавил загадочную структуру с совершенно гениальным названием.
"...позднее стал руководителем Межведомственной комиссии по подземным сооружениям Совета безопасности Российской Федерации".
Комиссия по подземным сооружения Совбеза, а!
Буквально роман Пелевина.
Можно представить, какие Михаилы Ивановичи заседают там сейчас.

Многие русские люди находятся в состоянии такого помрачения и невежества относительно азов политики, идеологии, вопросов коллективной идентичности и национального строительства, они до такой степени не понимают, что это и о чем, - что им приходится снова и снова рассказывать самые элементарные вещи.
А именно: в мировой истории не бывает - еще раз, нет, не было и не будет - националистов какой-либо нации, которые в ходе конфликта с соседней нацией из-за судьбы спорных земель и живущих на этих землях однокультурных с ними людей - выступали бы за то, чтобы передать эти земли и этих людей под власть другой нации.
Это не-воз-мож-но.
Армянин за азербайджанский Карабах, грек за турецкий Кипр или серб за албанское Косово это абсурд.
И если вы видите граждан, разводящих демагогию в стиле "мы, русские националисты, считаем, что на Украине свобода, а в России тирания, поэтому давайте поможем Украине отвоевать Крым и Донбасс", - это значит, что эти люди никакие не русские националисты, а марионетки украинских спецслужб - как правило, из числа "ультраправых интернационалистов", для которых любой чужой подросток за тысячу километров от них, но зато с правильной стрижкой и с правильными татуировками, кроссовками или шнурками бесконечно ближе, чем свои русские старики, дети, тетки, военные etc. Это не национализм, это общемировая молодежная субкультура, которую везде и всегда в своих целях используют спецслужбы.
Если же вы хотите простого и рационального объяснения, почему эта демагогия - позорное фуфло, то вот оно.
"Свобода", "тирания", Горбачев, Путин, Кучма, Зеленский, такой режим, другой режим, - все это очень изменчиво, и на протяжении одной человеческой жизни может смениться с десяток подобных вывесок.
Но если вы отдаете землю и людей под жовто-блакитный флаг, а под этим флагом упраздняют русские школы и обрабатывают новые поколения мовой (и всем, что из нее следует), - то вы теряете эту землю и этих людей навсегда.
Еще раз: завтра "режим" изменится, а идентичность, внушенная языком, детством, социальной средой и активным государством - это навсегда.
Не слушайте прохвостов.