8 марта женщинам как коллективной сущности - хочется пожелать подольше избегать "современности", то есть феминизма, матриархата и войны с мужчинами.
Нет, это не значит, что я желаю им мнимой, давно исчезнувшей в России (за вычетом некоторых автономных республик) "патриархальности", которой адепты "современности" размахивают буквально так же, как переизбиравшие Ельцина в 1996 году политтехнологи - призраком коммунизма и гулага. Нет, "патриархальность" была, на мой взгляд, весьма неоднозначна, но она давно умерла.
А я желаю женщинам подольше оставаться в старом добром двадцатом веке, то есть в мире, где люди были равны и, главное, свободны, где в отношениях между полами имелись веселье, непредсказуемость и разнообразие, а не унылая тоталитарная пустыня "жертв", "травм", "терапии", "гендеров" и прочего, как это назвал Лимонов, дисциплинарного санатория.
Живите в двадцатом веке, девочки.
Дружите с мужчинами, любите мужчин, находите с ними общий язык, а иногда и силы терпеть их, - и спокойно относитесь к проблемам, потому что это именно обычные проблемы обычной жизни, а не "травмы", "триггеры", "абьюзы" и вся эта лицемерная блевота.
Вся наша Россия, кстати, борется сейчас за сохранение хорошего прошлого, за отмену мрачного будущего, - и к вам это относится не меньше, а даже больше, чем к судьбе наших южных губерний.
Потому что когда "современность", наконец, победит, когда победит это царство дисциплинарной психотерапии, стукачества, речевой и эмоциональной цензуры, и, главное, унижения и гнобления мужчин, - вы увидите, что мир женского однополого сообщества, оруэлловский мир "сестер", этакой вывернутой бесами версии женского монастыря, которую вам продают как самое модное и правильное явление двадцать первого века, - это тягостный, тоскливый мир, антиутопия, а не жизнь.
А нарядная, звонкая жизнь - вместе с мужчинами, заодно с ними, а не против них.
Цените наше с вами общее счастливое прошлое, и не поддавайтесь пропаганде гендерной Советской власти.
И тогда, может быть, гнусное будущее временно отступит, а праздник свободы - еще немного продлится.

Англичанин, журналист BBC, глядя на беглого банкира Пугачева с брезгливой иронией, спрашивает его:
- Вы гражданин Франции, но по национальности вы русский. Вы родились и выросли в России, там заработали свое состояние. И вы сейчас говорите мне, что хотели бы разгрома России украинской армией?
А Смердяков смотрит на англичанина и не понимает: а в чем тут, собственно, проблема?

У либералов глупый скандал.
Их простодушная клака, науськанная Волковым, побежала травить Венедиктова за то, что тот брал государственные деньги, - и почти такая же простодушная клака, науськанная уже Венедиктовым, побежала травить Волкова за то, что тот брал корпоративные деньги.
Волков - ничтожный подонок, подрейтузная форма жизни, как говорил КК, тогда как Венедиктов - очень умный человек, качественный, масштабный тип (хоть и ужасный нарцисс-павлин), но в данном случае это неважно.
Важно другое: безнадежная глупость клаки, состоящей из давно уехавших эмигрантов, просто граждан других государств, лопающихся от ненависти к России, ну и наивных свежеуехавших активистов.
Все они ну совершенно ничего не понимают в том, как происходит в России победа либерализма - и что это, собственно, такое.
Им, видимо, кажется, что их победа - это когда на площадь выходит толпа с флажками, потом какие-нибудь пацаны в балаклавах штурмуют здания, потом "полиция переходит на сторону народа", потом "армию распустить", "Гаагский трибунал", "распад России на 120 государств", словом, все это больные фантазии.
А реально все намного проще.
Единственным надежным, прочным и перспективным источником либерализма в России (где либерализм = угождение и подчинение Западу, остальное - это пустые разговоры в пользу бедных) является начальство.
И единственной альтернативой нынешнему порядку в России является победа начальства.
Нет, нынешний порядок "начальским" не является, он навязан начальству сложной комбинацией исторических обстоятельств - и начальство притворяется как может, изображая, что этого и хотело. Нет, совсем не хотело.
И возврат к тому формату жизни (образца примерно 1995-2003 гг.), в рамках которого начальству было хорошо, и когда ему свободно дышалось, елось, пилось, воровалось, - это и есть то "возвращение свободы", которого у нас, к сожалению, запросто можно ожидать.
На это и должны были бы работать, будь они умны, все либеральные активисты - работать, всячески укрепляя свои коллективные связи с чиновниками и олигархами.
Собственно, многие статусные люди, бароны либеральной интеллигенции - прекрасно это понимают, и потому горько вздыхают, пока их туповатая аудитория бегает у них по комментариям, изрыгая проклятия и взывая к максимальной бескомпромиссности.
Я бы на их, баронов, месте сказал своим читателям:
- Уймитесь, недоумки. Наша и ваша свобода - это власть членов Политбюро ЦК КПСС, которые, вопя "Хрусталев, яхту!", наконец дорвутся до снятия санкций и окончательного легитимного обустройства своей старости с детишками и внучками в западном мире, - а мы, как посредники и послы правильных западных ценностей, возьмем за это с них серьезную мзду, получим с них все нужные нам решения. И никакой другой свободы нет и не будет.
К счастью, никто так не скажет. И никто этого "у них там" не поймет - по крайней мере, в ширнармассах всей этой протестной Жмеринки.
Тем не менее, сам этот исход не перестает быть весьма вероятным.
Так что посмеяться можно, а радоваться нечему.

Чтобы понять что-то существенное про современную Россию, не нужно болтать о "геополитике".
Достаточно внимательно посмотреть на самую обычную мемориальную доску, которую кто-нибудь где-нибудь повесил в память о наших солдатах.
Надпись на одной из них звучит так:
"Учились в этой школе. Погибли при исполнении воинского долга в ходе проведения специальной военной операции на территории Украины".
Вот он, русский язык, на котором с нами разговаривает государство. И разговаривает, заметим, вроде бы о том, что для него, государства, имеет значение.
Большая печаль. Очень большая печаль.
Начнем с самого ужасного: "на территории Украины".
Хочется сказать чиновникам: вы с ума сошли?
90% наших погибших военных - находились на Донбассе и в Приазовье. Вы хотите сказать, что считаете эти регионы украинскими?
Более того, даже в тех не слишком частых случаях, когда речь идет о погибших под Киевом и под Харьковом - довольно очевидно, что если мы не считаем Киев и Харьков русскими городами, то мы сами себя сдаем в Гаагский трибунал.
Уже по этому словосочетанию - "на территории Украины" - видно, что упрямая в своей тупости бюрократия воспроизводит шаблон "советского Афганистана", то есть буквально накидывает мяч на ногу враждебной пропаганде, со всем ее любимым - "это чужая страна", "это другое государство", "что вы там забыли", "возвращайтесь домой" etc. К тому же и формула "исполнение воинского долга" намекает на "интернациональный долг" все из того же СССР, все в том же Афганистане.
Туда же - и мрачная формула "в ходе проведения специальной военной операции".
Я понимаю, что по каким-то таинственным причинам, недоступным простому смертному, наша бюрократия должна отчитываться в своих бумажках, используя особый аппаратный жаргон. Но ведь до этого сказано - "учились в этой школе" (то единственное, что сказано хорошо), а не - "учились в этой ГБОУ СОШ".
И если кошмарным "ГБОУ СОШ" хоть во имя памяти о человеке можно разок пренебречь, то почему бы не заменить ходульную, непроизносимую "специальную операцию" - чем-то более человеческим, одушевленным, понятным?
Если обобщить, то наша бюрократия сквозь эти мемориальные надписи сообщает нам следующее:
"Эти люди занимались непонятно чем непонятно где, так что мы формально попрощались с ними так, как нам сказали, и лучше об этом поскорее забыть навсегда".
Вот это и есть подлинная государственная реальность, а не крики эмигрантских пропагандистов о "фашизме", "ресентименте", "реванше".
У несчастных инвалидов-кататоников в психоневрологическом диспансере, которые сутками молча смотрят в одну точку - и то "фашизм" и "ресентимент" намного бойчее и ярче вышел бы.
А как на самом деле следовало бы почтить память наших героев?
Будь моя реваншистская воля, я бы написал так:
"Погибли в Освободительном походе, сражаясь за возвращение русских земель и воссоединение русского народа".
Грустный парадокс, однако, состоит в том, что если бы на мемориальной доске можно было написать то, что мне бы хотелось там видеть, - и если бы там так и писали в реальности, - то никакой Освободительный поход просто не потребовался бы, и никто бы не погиб, поскольку если бы у нас было государство, способное так формулировать свои цели и так разговаривать со своим народом (и, соответственно, еще много чего способное делать в том же роде), - то и Донбасс, и Приазовье, и Харьков, и Одесса, все было бы наше, русское, и уже много лет и почти бескровно.
Но вместо этого у нас есть ГБОУ СОШ.

Я когда-то читал о преступниках, которые вроде бы бегают от полиции, и даже отбиваются от нее, размахивая стволами, но подсознательно все равно хотят, чтобы их поймали и наказали. Читал, но не чувствовал, что это такое.
А теперь, глядя на поведение нашей системы в этот драматический год, я думаю, что перед нами ровно этот синдром.
Люди сами считают себя преступниками - и хотят быть побеждены, пойманы и наказаны. Или не наказаны - если заслужат, допустим, прощение какой-нибудь своей неожиданной подлостью, - но, в любом случае, считают себя виновными.
И это неудивительно.
Потому что вся жизнь, которая была прожита за эти тридцать лет - с аббревиатурой "РФ", с "днем независимости 12 июня", с правопреемством от СССР (который, в глазах будущего, строил не столько коммунизм, сколько "национальности", и настаивал на их праве на сепаратизм), с конструированием фантомной общности "россиян" (мифологическое существование которых равно признанию нерушимости беловежских границ и подтверждению неприкосновенности Украины), и, главное, со всеми отчаянными попытками стать своими в глобальном мире, - вся эта жизнь полностью противоречит тому, что произошло в феврале 2014 и феврале 2022.
И тут уж что-то одно: либо вся эта жизнь - истина и ценность, и тогда надо сдаваться в Гаагский трибунал, либо истина и ценность - эти два февраля, и тогда тридцать лет попыток спрятать Россию в собачью конуру "РФ", а потом как-нибудь запродать эту конуру и уехать на Запад со всеми деньгами и домочадцами, - все эти тридцать лет псу под хвост.
У меня нет сомнений в том, что система старается сдаться.
Но у меня есть надежда, что та сторона эту сдачу не примет - без однозначного признания поражения и полного унижения, - и, если так, сдача все-таки не произойдет.

Все очень просто.
Оппозиции в России, которая выступает не только против власти, но и против России, дают Оскара.
Оппозиции в России, которая выступает против власти, но за Россию, дают в морду.
А дальше каждый решает сам.

Наша власть всегда действует следующим образом.
Она иногда выскакивает из кустов - и принимает какое-то внезапное радикальное решение.
Для кого-то долгожданное, для кого-то шокирующее, иногда очень удачное, иногда провальное.
Важно, однако, то, что этот скачок из кустов случается очень редко и неожиданно, и никогда - повторяю, никогда, - не сопровождается какой-то долгой, терпеливой, стратегической работой по подготовке чего угодно. Только аврал, только рывок, только полная секретность.
И, что не менее важно, этот скачок из кустов чаще всего происходит от безысходности, от желания как-то сбросить одним ударом огромный груз накопившихся проблем и перевернуть ситуацию.
А дальше, когда все уже произошло, наша власть прыгает обратно в кусты.
Сидит там, молчит и ничего не делает.
Терпит бесконечные пинки и уколы, равнодушно смотрит на то, как противники копят силы, тщательно (в отличие от нее) готовят собственные встречные действия, унижают и оскорбляют ее.
Ответ на все - тишина и бездействие, апатия и маразм. Чиновники сами себе пишут отчеты о том, как у них все хорошо.
Так проходят месяцы, часто - годы.
За это время все, кто во что-то поверил в связи с нашей политикой - всякую веру теряют. Кто просил, жаловался, работал, пытался пробить бюрократическую стенку - погружается в состояние отчаяния и черной тоски. В это время почти бессмысленно пытаться воздействовать на систему руганью ли, рациональными аргументами или почтительным коленопреклонением.
Система спит.
А потом что-то происходит, какая-то невидимая чаша терпения переполняется - и следует очередной лихорадочный прыжок России из кустов. Без штанов, но с топором, с попыткой решить сразу все, что не решалось годами, решить за 24 часа.
Я не знаю, с чем связан этот безумный политический стиль.
Я не знаю, можно ли считать, что это "русская ментальность" (Илья Муромец встал с печи), "советская ментальность" (чрезвычайщина и штурмовщина), какое-то общее свойство сверхцентрализованных, бюрократических автократий - или же это личные психологические свойства именно нашего начальства именно сейчас.
Но я точно знаю, что мы уже давно живем в этом цикле, и как выбраться из него - это вопрос на миллион.

Простой поразительный факт.
Буквально те же самые люди, которые обильно издеваются над официальной Россией из-за сравнения Украины с Третьим Рейхом, - сами при этом день за днем, месяц за месяцем нескончаемо сравнивают с Третьим Рейхом Россию.
И ведь они считают себя умными, интеллигентными, устойчивыми к воздействию пропаганды.
Это называется - мозговой разжиж.

Либеральная массовка терпеть не может своих немногочисленных лоялистов и соглашателей, сторонников скучного компромисса с властями.
Массовка бьет их батонами колбасы с Брайтон-бич, проклинает их на украинском, ломаном английском и на иврите, заставляет кланяться жовто-блакитному флагу, требует их люстрировать и усилить против них санкции. Она внимательно следит за теми, кто хочет тихо уползти в кусты, отказаться от гордой непримиримости - и мстит им за это.
Для либеральной массовки чем радикальнее, тем лучше.
Патриотическая массовка, напротив, ругается на своих немногочисленных оппозиционеров и критиков государства. Она придерживается взглядов гоголевского кучера Селифана: нашего брата мужика посечь надо, мужик балуется, если его не посечь.
Она любит поговорить о великих таинственных планах начальства, недоступных ей же самой - и так и надо, о том, что нечего тут разводить панику, ныть и клеветать. Да и вообще, миллион человечков не придавишь - промышленность не построишь, такое время, цыц.
Для патриотической массовки чем больше молчания и терпения - тем лучше.
Высокоранговое сообщество, заряженное повышенной самооценкой, любит капризничать и претендовать на большее, вечно над кем-нибудь презрительно возвышаясь.
Низкоранговое сообщество, привыкшее себя не беречь, не жалеть, не любить, постоянно снижает себе цену, ищет себе начальников построже и старается придавливать каждого, кто любит повыступать, кто много о себе понимает.
Глядя на все это, хочется сказать:
Дорогой мой Иван-патриот!
Ты уже не крестьянин. Ты уже не обязан выживать сквозь барщину и неурожай.
Ты буржуй, господин, гражданин.
И тебя нельзя сечь. Власть должна угождать тебе, а не ты ей.
Ну научись же, наконец, этому у евреев.

Сегодня три года со дня так называемой смерти Лимонова.
Так называемой, поскольку для людей моего поколения и моего круга Лимонов - что Ленин для старых большевиков, всегда живой. И, заодно, 80 лет со дня рождения совсем недавно, в конце февраля.
В этой связи хочется кое о чем напомнить.
Лимонов в каком-то высшем смысле - не суетился.
У него имелись железобетонные ценности, которые он не отдавал и не отдал.
Казалось бы, в молодости он дебютировал как авантюрист и растиньяк, как искатель успеха и приключений, страстно желавший собрать в жизни все: главные города мира, любовь изрядных женщин, бурные продолжительные аплодисменты.
Но годы прошли - и выяснилось, что именно у него - такого летучего, такого амбициозного, - возникла невероятно стойкая приверженность родине, вслух говоря, и он поставил ее выше всего. Выше успеха, выше конфликта с властями, выше любых "перспектив" или их отсутствия, выше французского паспорта и всех прочих мелких практических соображений.
Этому надо учиться.
Потому что вокруг нас сейчас много ренегатов, которые бегают по разным странам и социальным сетям в поисках одобрения любой ценой, в поисках принадлежности к правильному сообществу, к нужным здесь и сейчас идеям и знаменам. Эти тараканы в принципе не могут понять, как такое возможно: поддерживать Россию, если тебе не нравится власть? поддерживать Россию, если у тебя там нет карьерных перспектив? поддерживать Россию, если все бурные продолжительные аплодисменты на другой стороне, если на другой стороне - Оскар, Нобелевская премия, айфон, Лондон, Зеленский, а тут что? ФСИН, МВД, телевизор в старухиных квартирах? Вы с ума сошли?
Лимонов относился к этому поиску счастья с брезгливостью.
Он, повторяю, не суетился. Он окончательно выбрал родину на границе восьмидесятых-девяностых - когда она рушилась, когда толпы ломились в эмиграцию, когда быть "противником перемен" значило казаться психически прокаженным. Выбрал, да там и остался где был - до конца.
Важно понимать, что это не только гражданский жест, не только человеческая стойкость.
Это религиозное качество - и я уверен, что в Лимонове, при всем его скверном характере и равнодушии к традиционным вероисповеданиям, было то, что в православии называется старчеством.
Потому что когда человек твердо придерживается определенного взгляда на мир вопреки всем своим амбициям, вопреки честолюбию, и он отлично знает, что ставка всей его жизни - невыгодная, прагматически неправильная, что она заведомо не будет вознаграждена не только противниками, но и как будто бы "своими", но не ерзает, не уступает, а стоит на своем, - это не политика, это вера.
Истинного старца, как известно, не любят не только разбойники или безбожники. Его не любят и архиерей с игуменом, но для него это ничего не меняет.
Лимонов был силен в вере.
И я счастлив, что он - именно такой - для нас никогда не умрет.

Есть два простых аргумента насчет того, почему Россия в двадцать первом веке должна быть вассалом Китая, а не Америки.
Слово "вассал" я использую, поскольку не люблю лицемерия.
Прежде всего, надо договориться, что не быть чьим-либо вассалом вообще, а быть от начала и до конца независимым государством, великой империей etc. Россия уже не может. Спасибо за это надо сказать Советской власти, которая уничтожала русских демографически, разъяла Россию территориально, окружив ее со всех сторон новыми советскими "национальностями" (то есть злейшими врагами) и провалила наше вступление в двадцать первый век, который оказался миром всего частного, малого, неформального и точечно эффективного, а не гигантоманского и ать-два миллион человек завернули портянку по команде из матюгальника, на чем Советская власть упорно концентрировала все свои силы.
Поэтому теперь - Россия усталая, окруженная врагами, куда хуже заселенная и плохо умеющая делать что-то "частное", "неформальное" и "высокоточное" страна, которой надо на кого-нибудь опираться и против кого-нибудь вместе дружить.
А теперь те самые два простых аргумента.
Во-первых, Китай, в отличие от Америки, претендует на наши ресурсы, но не на нашу идентичность. Им все равно, что мы думаем о гендере и травме, феминизме и ЛГБТ, о русскости и украинстве, о московском и греческом православии, атеизме и униатстве, об активизме и воукизме. Китайцы не занимаются миссионерством и сменой чужой идентичности. А вот американцы занимаются - и мы отлично знаем, как это бывает.
Во-вторых, в случае вассальной связи с Китаем и враждебных отношений с Америкой - Россия рискует остаться без банковских карт виза, подписок на нетфликс, каких-то гаджетов, деталей, полезных мелочей (которые, приложив усилия, можно купить в других местах), прав на издание Стивена Кинга (очень люблю его книги, но как-нибудь переживем), а также без любви псевдоинтеллектуальных дегенератов вроде Тимоти Снайдера, Энн Эпплбаум и Майкла Макфола. Еще нас не будет любить Польша. Забыл, она нас и так не любила.
В случае же вассальной связи с Америкой и враждебных отношений с Китаем - Россия рискует остаться без головы.
Мы уже знаем одно государство, решившее быть вассалом Америки на подобных условиях. Увы, это было дурацкое решение.
Сводя воедино две эти причины, я думаю, что Александр Невский был прав, и нам сейчас выгоднее Хан в Орде, чем Папа и рыцари у нас на шее.

С "Мемориалом" простая и трагичная история.
Нужна ли России организация, ведающая вопросами национальной памяти? Несомненно. Ее кричащим образом не хватает.
Было ли что-то хорошее, что в разные годы сделали сотрудники "Мемориала"? Было. И базы данных репрессированных, и собирание архивов.
Но проблема в том, что миссия такого рода структуры всегда - и это неизбежно и правильно - выходит за пределы составления поминальных списков.
Она, такая структура, всегда что-то говорит обществу своей работой, создает какой-то идеологический, символический фон.
И если любой Институт национальной памяти в Восточной Европе сообщает обществу примерно следующее:
"Мы, ясновельможные паны, хотим рассказать нашей великой нации о том, какие страдания она переживала в прошлом, какие жертвы она приносила, каким репрессиям она подвергалась, чтобы наша нация ощутила себя героической, великой, избранной",
то миссия здешних деятелей сводилась примерно к такому:
"Я, Тенгиз Тадеушевич Каценеленбоген, сын комиссара госбезопасности НКВД первого ранга, хочу рассказать этим русским о том, как мы пострадали от русских и их проклятого государства, и хочу призвать их к покаянию и растворению в рядах цивилизованного человечества".
Конечно, это карикатура, но такая узнаваемая, не правда ли?
В России получился Институт Антинациональной Памяти - и последствия этого оказались самые тяжелые.
Коль скоро критика репрессий и вообще критика советского прошлого стала исходить от антинациональных меньшинств, которые заведомо поддерживают любых врагов русских, - национальное большинство, в свою очередь, сплотилось вокруг советских политруков, которые не вызывают у меня ни малейшей симпатии, но они, во всяком случае, убеждали общество в том, что оно - героическое, великое, пусть и с помощью специфических аргументов.
Таким образом, вместо того, чтобы выдвинуть тезис "героический русский народ пострадал от оккупационной банды Лениносталина, и, очищаясь от нее, должен возродить великую страну, построенную на русском национализме и заботе о себе, а не на марксистской бойне", - в ход пошел тезис "плохой русский народ во главе с их вожаком Лениносталиным обидел Тенгиза Тадеушевича Каценеленбогена, а теперь обижает Украину, эй, цивилизованный мир, победи их скорее, поставь их на колени", - и, в результете, все пришло к тезису "если про плохого Лениносталина нам рассказывает Тенгиз Тадеушевич и его дружки, то, значит, Лениносталин был хороший, и только так, как он правил Россией, ей и нужно править, это и есть единственный путь к нашему величию".
А всего-то и требовалось - чтобы избежать противной ресоветизации и преследований "Мемориала" - поставить в центр занятий проблемой национальной памяти все то, о чем писал, например, Солженицын, то есть русский вопрос. И вокруг него, русского вопроса, строить свое здание.
Но если бы советская интеллигенция подошла к делу так, то она бы и не была советской интеллигенцией, так что и думать об этом нет смысла.
Ну а тому "Мемориалу", который у нас имеется, лучше всего просто вернуться домой.
В Польшу - и другие прекрасные страны.

В эти дни - двадцать лет войне в Ираке.
Я хорошо помню те как будто бы безобидные еще дни.
Конечно, никакой симпатии к американской наглости не было, и уже тогда хотелось, чтобы у них хоть что-нибудь не получилось.
Но происходящее казалось таким экзотически-далеким. Какой-то чужой Ирак, какой-то малоприятный Саддам Хусейн. Ну, оккупировали, плюнули на весь мир, врали про ОМП, убили сотни тысяч людей.
Но где мы, а где все это.
Невозможно было представить себе в 2003 году, что те события могут быть как-то связаны с Севастополем, где тогда была Украина, но такая мирная, такая своя. С Белгородом. Да и с самим Киевом, кстати, где можно было чувствовать себя как дома - все русское и все по-русски.
Но мы ехали, ехали и, наконец, приехали.
Нет никакого смысла ругать американцев, если вы - не эксперт с ток-шоу. Все уже обругано до нас.
Американцы делают то, что хотят, потому что они могут. Это самое главное.
А мы - можем?
Именно поэтому я думаю, что надо не упражняться в "геополитических" проклятиях, а стать самим себе Америкой.
Это очень трудно. Почти невозможно. Но в последний год мне кажется, что первые шаги в эту сторону пройдены.
На месте выброшенных из России паразитов - образуются новые люди, которые вроде бы жили себе и раньше, но - их не было видно, а теперь видно.
Военные волонтеры. Русские студенческие сообщества в университетах. Поэты, в которых усердно плюет советская интеллигенция, да все никак не доплюнет. Телеграмщики, которые просто убрали по уровню своей популярности былой либеральный фбук. Известные и неизвестные жертвователи на армию. Неравнодушные священники, художники, врачи, капиталисты. Да и самые обычные мальчики и девочки, дяденьки и тетеньки, которые не готовы сдаваться Мировой Жабе.
Нас всех - тех, кто уже не побежит отсюда в сторону Тбилиси и Тель-Авива, кто выбрал остаться дома, - на самом деле, намного больше, чем кажется.
И когда эти люди начинают друг друга узнавать, в чем-нибудь участвовать, помогать, просто передавать по цепочке эффект своего присутствия, чтобы не было ощущения, что ты один, а против тебя - все на свете айфоны, лондоны и гендерные голливуды, - это и есть самое лучшее на свете "нарушение международного права", если вы понимаете, о чем я.
И только этим общим усилием можно будет добиться того, что было так далеко и малоинтересно в 2003 году, и что стало уже очень важно, но только отчасти вышло в 2014 году.
Чтобы "у них", наконец, не получилось. А у нас - получилось.

Дмитрий Муратов из "Новой газеты" 28 марта будет проводить встречу со студентами в МФТИ.
Фантастическая наглость, конечно.
Этого просто не должно быть.
Право голоса в России у журналистов вроде Муратова должно появиться ровно в тот момент, когда возникнет право голоса у русских журналистов в Киеве.
Напомню, что там Олеся Бузину - такого же оппозиционера, как и Муратов здесь, - расстреляли прямо у дома, а потом, ликуя и хохоча, освободили его убийц в зале суда.
Я, разумеется, не призываю ни к какому насилию. Позиция Муратова - это дело его совести (отсутствующей).
Но публичная деятельность людей, которые поддерживают военного противника России и не признают возвращения русских земель, - это зло.
Пишите везде о нем, репостите, звоните, давайте напомним МФТИ о существовании реального мира.
Пусть проводят встречу с Муратовым в Виннице.
Там - самое место.

Драма УПЦ, которую сейчас громят и выгоняют из Киево-Печерской Лавры, - это неоднозначная история.
С одной стороны, понятно, что начальство УПЦ избрало заведомо провальную, тупиковую стратегию защиты.
Вместо того, чтобы твердо держаться церковного единства, собрать вокруг себя верную паству и стяжать славу исповедников по всему православному миру - пожалуй, тогда банда Зеленского могла бы испугаться и хоть временно, но отступить, - они решили балакать на мове и доказывать, что они наилояльнейшие украинцы, что Москва и РПЦ им чужие, что они всей душой "за", но только оставьте, мол, нас в покое. Решили покаянно стоять у Зеленского под дверью, чтобы подонок мог их гордо игнорировать.
Разумеется, это им не поможет.
Свою "ядерную" группу поддержки они таким образом дезориентировали и демотивировали, а никаких симпатий у зеленщиков и украинских националистов к ним все равно не будет, да и быть не может, поскольку УПЦ холодно и сознательно выбрана киевской властью в качестве козла отпущения для нужд пропаганды (Путин далеко, а эти близко).
Многими уже замечено, что эта их грустная дорога - очень похожа на то, что произошло с "сергианами" в двадцатые-тридцатые годы прошлого века, когда они, отбиваясь от обновленцев (тогдашняя копия ПЦУ) и ГПУ-НКВД, тоже всячески рекламировали большевикам свою советскую лояльность, но, вопреки мифу, что Сергий-де таким образом "спас церковь", это никого не спасло от массовых расстрелов и тотального закрытия храмов вокруг 1937 года.
Тем не менее, повторюсь, это неоднозначная история.
Здесь есть и - "с другой стороны".
Упрекать людей - даже если они христиане, монахи, - в том, что они не святые, что у них есть человеческие слабости и страхи, - резонно только в том случае, если вы сами можете, не дрогнув, выдержать парочку крепких допросов госбезопасности, обыски, аресты. Можете?
Что до меня, то я не кину камень в ту часть духовенства, которая сломалась во время советских гонений, им можно только посочувствовать, - и ровно так же я жалею и гонимую УПЦ, пусть она, в лице своего священноначалия, и ведет себя совершенно недолжным образом.
И, наконец, самое главное.
В драме УПЦ есть тот, кто по-настоящему виноват - и это вовсе не банда зеленщиков (можно подумать, мы ждали от них чего-то другого, тигр позавтракал человеком, какая сенсация).
Это наше государство.
Если бы наши войска взяли Киев, если бы наши начальники смогли (и, главное, захотели) повесить Зеленского и его псевдопопа Епифания на одном строительном кране на Крещатике, то это Зеленский бы сейчас целовал края рясы митрополита Онуфрия, прося его о милосердии и заступничестве перед заслуженной виселицей.
Но мы имеем то, что имеем - и потому УПЦ сейчас расплачивается по счетам совсем других людей, а мы бессильно смотрим на этот унизительный разгром.

Хороший вопрос, на который нужно внятно ответить: почему на "СВО" - и в этом отличие от Русской весны 2014 года - мы не видим героев?
То есть мы, несомненно, видим героев, но только в том случае, если эти самые "мы" глубоко погружены в ход событий. А "мы" как страна, как народ - не получили никаких новых и однозначных знаменитостей. Почему?
Либералы на это вам скажут нечто весьма предсказуемое.
Они вам скажут: "Россия ведет агрессивную войну на чужой территории, вот и нету героев".
А еще они вам скажут: "Россия ведет неудачную войну с отступлениями и поражениями, вот и нету героев".
Это - ложь.
И надо не растеряться, когда вы видите пропаганду такого рода, но иметь что ответить, хоть бы и самим себе.
Во-первых, Крымскую войну 1853-1856 года никак нельзя назвать удачной, она обернулась хоть и не слишком тяжелым, но все же очень обидным и драматичным поражением России. Однако оборону Севастополя, адмиралов Нахимова и Корнилова - помнят все, кто вообще что-то помнит о русской истории.
Во-вторых - и это намного важнее - один из самых известных русских военных героев за тысячу лет нашей истории Александр Васильевич Суворов всю свою жизнь - повторяю, всю свою жизнь, - воевал "на чужой территории" в ходе "агрессивных войн".
Он, Суворов, мало того, что нахально нарушал территориальную целостность Османской империи, так еще и боролся где-то в альпийских горах (что нам до тех гор, не так ли?) с французами, а еще подавлял майда.. то есть, простите, восстание Пугачева. А потом снова его подавлял, когда жестоко ставил на место поляков.
Никакой "обороной Москвы" Суворов никогда не занимался.
И, заметим, это никак не помешало ему стать супергероем России всех времен.
То же самое, кстати, касается и затоптанного Советской властью, но невероятно популярного при жизни генерала Скобелева.
Тот тоже Москву от захватчиков не оборонял, напротив, сам атаковал где-то далеко, - и ничего, стал звездой Российской империи номер один.
Так что и неудачные войны дают героев, и войны на "чужой" (в чьих-то глазах, не моих) территории дают героев.
А настоящая проблема с героями в том, что государственный аппарат, который от начала и до конца контролирует всю эту нашу нынешнюю историю - и контролирует очень плотно - просто не хочет, чтобы новые герои возникали. И тщательно блокирует такие перспективы.
И понятно почему.
Если у вас есть живой герой - кто знает, что он начнет говорить и как себя вести, если ему потом что-нибудь не понравится в действиях власти. Возможно, проявит лояльность, а если нет?
Если же вы делаете ставку на мертвых героев, то вы, тем самым, делаете акцент на необходимости за них отомстить - и сделать так, чтобы их смерть не была напрасной. А как же тогда переговоры?
Вот так и выходит, что храбрость наших военных видна внимательному человеку постоянно, но в Скобелевы, Суворовы и Стрелковы 2014 года их никто производить не спешит.
Тише, тише, не надо.
А то мало ли что.

Мне очень трудно понять, почему подавляющее большинство современных молодых людей - если, разумеется, говорить о сколько-нибудь культурной среде, а не про пацанов с района, - либералы. Ну, с некоторым левацким уклоном, естественно, но все равно либералы.
Это же ужасно скучно.
Я понимаю, когда либерал - это средних лет менеджер из серьезной корпорации. У него карьера, машина, пиджак и отпуск на берегу Адриатического моря.
Я понимаю, когда либерал - это олигарх или чиновник. У них наворовано, спрятано, и теперь хочется все это легализовать там, где положено, да еще и семью там же устроить.
Я понимаю, когда либерал - это интеллигент-пенсионер. Он навсегда остался на Манежной площади 1990 года, где выступал за нашу и вашу свободу.
Но все эти мальчики и девочки - почему?
Опять-таки, ясно, что молодость всегда движется в противофазе по отношению к начальству своего поколения. Но даже и в этом случае есть зажигательная альтернатива - национализм (см. книжный магазин "Листва" в Москве и Петербурге). Но она сейчас - периферийная по отношению к основному потоку.
Тут есть какое-то фундаментальное нарушение возрастной психологии.
Очевидно же, что нынешний западный либеральный мир - тоталитарный, дисциплинарный, начисто лишенный духа свободы и жестко прописывающий все нормы повседневности - еще не на уровне махрового СССР, но уже где-то близко. Там ноль Вудстока, ноль панка, ноль джаза, назовите как хотите.
Как же так получается, что двадцать-плюс-летние этого не чувствуют и не ностальгируют по этим утраченным ценностям?
Когда двадцать-плюс было моим ровесникам - это переживание обступающего со всех сторон "офисно-развлекательного центра с бигмаком" было очень сильным - и почти всех нас (ну, кроме дегенератов а ля братья Дзядко, которые механически копировали жизнь своих родителей) рано или поздно прибивало к Лимонову, Дугину и всем прочим учителям сопротивления современности.
А теперь этого нет.
Меж тем, что такое тот офисно-торговый центр образца 2000 года по сравнению с нынешним психотерапевтическим тоталитаризмом? Так, приятные мелочи быта. Зайти, штаны купить. А тут - разверзается ад, огонь борьбы с которым поддерживают только старики-разбойники Путин и Трамп. Где же свежий нонконформизм?
Но сопротивление у новых поколений отсутствует - и, более того, есть активное стремление в мир дедушки Оруэлла, полный вперед к дисциплине, терапии, цензуре, незыблемости всех границ и таблеткам.
Это, повторюсь, очень трудно понять.

Когда мы в стомиллионный раз слушаем где-нибудь фальшивые разговоры так называемых интеллигентных людей о "гуманизме", "агрессии", "империи" и всем прочем, что они постоянно повторяют, - мы в стомиллионный раз понимаем, в чем жульничество, и где у них находится шарик.
Понимаем, что дело для них вовсе не в войне и мире, не в милитаризме и пацифизме, а только и исключительно в одном: в принадлежности к "правильной стороне" или переживании изгнания оттуда.
Вот и все, что имеет для них значение, остальное - пустое.
И проверяется это утверждение очень просто: во всех случаях, когда где-нибудь была кровь и смерть, но "правильная сторона" не была жертвой или арбитром, а была виновата, - их рты молчали. Или говорили что-то другое, вроде того, что юбка короткая, так вам и надо.
И первая такая история произошла в Сербии в 1999 году.
Именно там, впервые в новые времена, "правильная сторона" выбрала себе в многолетнем межнациональном конфликте одну сторону во всем неправильную, и все себе разрешила, и все это одобрили, а если не одобрили, то промолчали. И молчат до сих пор.
Впрочем, сдуревший от безнаказанности американский посол сказал вчера: я, мол, верю, что сербы будут достаточно сильны, чтобы забыть о своих обидах. Ты что, обиделся, что мы тебя разбомбили? Да ну, забудь, проехали.
Это была огромная трещина в блестящем покрытии нового прекрасного мира. Тогда в каком-то смысле все и началось, что происходит и до сих пор (но так называемые интеллигентные люди об этом не подозревают, так как бомбы-то на Сербию летели хорошие, освободительные, а значит, и не было никаких бомб, одна свобода).
И очень важно тут то, что в современной России огромную роль играют не те наши старшие, которые всегда были и остались адептами религии прогресса и заграницы, но и не те наши старшие, которые всегда были и остались патриотами трудного противостояния родины всем врагам, всем ветрам, но -
те, кто поменяли свое мнение с годами.
Те, кто тридцать и более лет назад верил в новый мир, а потом начало происходить что-то не то, и все больше, - и эта вера исчезла.
А на ее месте возникло понимание, что придется сопротивляться.
Что новый мир нам не друг.
Что правильная сторона, куда так стремятся фальшивые гуманисты - это для нас сторона смерти, сторона нашего исчезновения.
Именно Сербия стала той исторической точкой - не на карте, но во времени, в жизни многих русских людей, - откуда началась эта медленная перемена взгляда на современность. Утрата иллюзий.
Теперь их уже не осталось.
И я надеюсь, что Россия все-таки будет однажды настолько сильна, чтобы как следует напомнить о своих обидах.

Мощный документ.
Невозможно представить себе нечто похожее, но с противоположной стороны - чтобы кто-то из demshiza, например, заступился за русских политзаключенных на Украине. Это исключено.
А здесь это возможно.
Вот так и понимаешь, где добро, а где - наоборот.

Я думаю, что русско-украинский конфликт закончится заключением большой сделки между Москвой, Киевом и Западом.
Почему именно закончится, а не зависнет нерешенным навсегда?
Потому что ни от одного другого Кипра и Кашмира в мире - не зависят судьбы глобальной политики и торговли в таком масштабе. Слишком много всего ценного оказалось подвешено на фронтовых и санкционных нитях, чтобы бросить все эти ресурсы в таком виде насовсем.
Выглядеть эта сделка будет примерно так.
Украина откажется от территориального реванша и признает новые границы, Россия ей очень хорошо за это заплатит, ну а Запад даст Украине, в ее новых границах, гарантии безопасности, а с России снимет санкции.
Но сейчас этот хэппи-энд невозможен.
Заключить эту сделку смогут только новые поколения политиков Москвы и Киева, уже достаточно отстраненные и охлажденные для такого торга.
А до того - чтобы это соглашение стало реальным - многое должно произойти.
Во-первых, - и это самое главное, - Россия должна отбить украинские атаки на поле боя, укрепить и слегка расширить зону своего контроля, показав миру, что бывший украинский юго-восток необратимо стал русским, а попытки отбить его силой безнадежны. Это, повторяю, главное, поскольку на компромисс может рассчитывать только сильный.
Далее, на фронте должно состояться перемирие, инициатором которого станет Запад, когда и если западные избиратели перестанут понимать, зачем им продолжать финансирование ВСУ без внятных результатов.
Далее, Украина должна будет пережить грандиозное разочарование в том, что в новой мирной жизни Запад якобы будет вкладывать в нее сотни миллиардов и превращать ее в Германию и Швейцарию. Им должно стать ясно, что нынешняя поддержка Украины была вызвана только и исключительно ситуативным желанием нагадить русским, но стратегически содержать украинцев Запад не будет, предсказуемо предпочитая переложить эту ответственность на Москву. Денег хотите? Договоритесь с Кремлем, он как раз хочет санкции снять. На волне этого грядущего разочарования в Киеве может возникнуть ревизионистское правительство (но не в смысле "дружбы" с Россией, а в смысле рационального отношения к переговорам с ней).
Далее, раны должны хотя бы отчасти зажить. Новые территории - "утрамбоваться" в составе России, украинские эмигранты - обустроиться там, куда они бежали, а ветераны - утратить желание возвращаться в окопы. Вместо ярости должна возникнуть рутина.
И, наконец, Юрий Владимирович не должен выдвинуть Михаила Сергеевича. То есть молодое поколение кремлевских политиков должно оказаться достаточно умным и твердым для того, чтобы не продешевить, не сдать все и всех за снятие санкций и рюмочку похвалы. Учитывая отрицательный отбор бюрократии, это непросто.
И только если все это произойдет, начнется уже настоящий, окончательный, то есть холодный и практичный (а не безумно-беловежский) развод бывших братских народов.
Но для этого, еще раз повторим, нужно устоять на поле боя.