В современном мире широко распространены постчеловеческие идеологии, ставящие задачу фундаментальной трансформации человека на всех уровнях (биологическом, психическом, этическом, духовном, социальном).

Цель – физическое бессмертие, идеальное здоровье, технологическая сингулярность, модификация половой идентичности и проч.

Это означает исчезновение человека, поскольку он лишается важнейших этико-экзистенциальных характеристик, связанных с осмыслением и переживанием смерти.

Пол, половая дифференциация на мужское и женское и смерть связаны на онтологическом уровне.

Трансгендерная утопия, подогреваемая биотехнологиями, дрейфует к иммортологии.

Вот почему борьба с полом и борьба со смертью (пока в варианте дигитального бессмертия) связаны.

Человек оказывается размыт между человеческим и нечеловеческим, прежде всего природной и технологической средой.

Противоядие этому - богатейшее наследие русской философии.
В качестве ближайших текстов мыслятся следующие:

Contra иммортализм: В. С. Соловьев «Смысл любви», Достоевский «Бобок», Н. А. Бердяев «Самопознание», Н. О. Лосский «О воскресении во плоти».

Contra биоцентризм: В. С. Соловьев «О красоте в природе», Бердяев «О назначении человека», С. Н. Булгаков «Философия хозяйства», Е. Н. Трубецкой «Смысл жизни», М. М. Пришвин «Дневники».

Contra биохакинг: И. А. Ильин «Я вглядываюсь в жизнь», С. Л. Франк «Смысл жизни», В. И. Несмелов «Наука о человеке», Д. В. Скрынченко «Ценность жизни по современно-философскому и христианскому учению».

Contra трансгендерных экспериментов и феминизма: В. С. Соловьев «Жизненная драма Платона», Розанов «Религия и культура», Бердяев «Метафизика пола и любви», Б. П. Вышеславцев «Этика преображенного Эроса».

Contra феноменологии нечеловеческого: В. С. Соловьев «Оправдание добра», Н. А. Бердяев «Парадоксальная этика», И. А. Ильин «Путь к очевидности», Е. Н. Трубецкой «Два мира в древнерусской иконописи».

Contra танатологической индустрии: Л. П. Карсавин «Поэма о смерти», Толстой «Смерть Ивана Ильича», С. Н. Булгаков «Софиология смерти», Л. Шестов «Откровения Смерти».

В годовщину Бородинской битвы (210 лет) вспомнился Толстой. Вообще, Война и Мир, конечно, плохой источник для изучения войны 1812 года - гениальный граф не историк и больше описывал скорее армию времен своей службы, а это почти полвека спустя после Наполеоновских войн (шутку про «Первую научную» представьте сами).

И все таки Войну и Мир я чрезвычайно люблю, перечитывал ее раз пять, не меньше. Впервые сделал попытку классе в 6, тогда летом на даче других книг не попросту не осталось, и я, как бывает, с интересом осилил «войну», а «мир» выпустил. Но уже через год вернулся ко всему тексту полноценно и ещё бондарчуковскую экранизацию посмотрел.

И смерть князя Андрея у меня тогда вызывала большую обиду - после впечатляющего забега со знаменем под Аустерлицем, Болконский под Бородином получает смертельное ранение нелепо, не покидая резервов, от случайного ядра.

Я раздражался на Толстого, мол чего, не мог что ли смерть поярче герою придумать, ведь сражение под Москвой изобиловало такими примерами (Тучков, Кутайсов, да и хоть сам Багратион). Это вошло у меня в общее восприятие романа и только недавно, перечитывая Севастопольские рассказы, я понял, что параллель Аустерлиц-Бородино глубоко не случайна.

Смерти истинных героев у Толстого обставлены предельно не героически - их окружают карточные долги, мелочные обидчивые мыслишки, беспокойство о словах начальства. А потом этот обычный, отнюдь не эпического склада человек, отдаёт жизнь за дело, за боевых товарищей, за родину. Так Толстой описывает войну, в которой он участвовал сам.

И то же самое с князем Андреем. Его блестящий подвиг под Аустерлицем нужен лишь для того, чтобы оттенить пропасть, разверзнувшуюся между ним и его недавним кумиром, Наполеоном, сказавшись в его адрес: «вот прекрасная смерть». Потому что нет ничего прекрасного в смерти молодого человека за тысячи вёрст от дома, где он из тщеславия оставил беременную жену и других, нуждавшихся в нем людей.

И пропасть, которая отделяла самого князя Андрея в августе 1812-го, от князя Андрея в декабре 1805-го. Потому что во вселенной Толстого нелепая гибель в битве за родину (за оставшиеся «в пространстве» дом, отца, сестру) во стократ славнее «прекрасной» смерти со знаменем в руках на чужой земле, в сражении , «в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу».

СРОЧНЫЙ СПЕЦСБОР — МАКСИМАЛЬНЫЙ РЕПОСТ

10 дронов для армии ДНР. Под ключ, с умом, закрывая все потребности оператора дрона. Несколько сотен таких дронов могут заметно ускорить продвижение на фронте и сохранить множество русских жизней. Сотни достать мы не можем, но десяток — вполне.

Почему срочно? Потому что нам поступило хорошее предложение выкупить дроны и комплектующие по очень вкусной цене. От такого нельзя отказываться, тем более когда русская армия в них очень нуждается.

Почему важно? Скажем страшное. Значительная часть дронов, поступающих на фронт, так и лежит без дела и не приносит пользы: из-за недостаточной комплектации, отсутствия нужной прошивки дрона или устройства, что используется как пульт, отсутствия компетенции операторов.

Мы поступим иначе. Мы поставим дроны только туда, где ими смогут пользоваться, причём в full-комплекте: с кучей доп.батареек, зарядников, переходников, карт памяти, держателей. И самое главное: вместе с планшетом и смартфоном, на которые будет установлен правильный софт. Сам дрон тоже будет прошит так, как надо — мы въедливо изучили вопрос.

Кому дроны? Доверенным батальонам, реально участвующим в боевых действиях и имеющим квалифицированных операторов. Артдивизиону 11 полка, бьющего врага в Авдеевке, бойцам 123 бригады, сражающимся под Угледаром, специалистам батальона «Каскад», сражающимся на том же направлении, и другим.

Сколько нужно? На 10 дронов с полной комплектацией, с учётом всех мыслимых и немыслимых расходов — нам нужно 3 миллиона рублей. Собрать их необходимо как можно быстрее.

Максимальный репост — усилим русскую армию.

Помочь армии дронами: https://тыл-22.рф/дроны

Ольшанский совершенно точно охарактеризовал нашу главную проблему в текущем конфликте. Ранним утром 24 февраля, открыв новости, именно об этом подумал и я, настолько все происходящее не вязалось с образом наших элит.

Потом же все время стремился найти этому опровержения, мол и вправду решили адаптироваться, вот-вот сейчас система перестроится, потому что окружающая действительность изменилась чрезвычайно и дальше по-старому никак нельзя.

А оказалось, что по-старому и правда можно всегда. Пока не кончится нынешняя реальность.

Об этом в последние дни говорилось немало. Потерянные территории и спущенные флаги - дело неприятное, но при военных действиях не редкое.

А вот люди - это действительно трагедия. Сообщения о карательных процедурах со стороны СБУ, на занятых ими территориях, летят уже отовсюду. О том кого собираются карать, можете посмотреть по ссылке, там непосредственно от инициаторов подготовлен список «пособников врага». Такой размах коллаборационистской деятельности не снился и Власову с Петэном - старухи, радовавшиеся русским и бравшие гуманитарку; девчонки, оставшиеся учить начальные классы в школе; мужички, курившие и жарившие шашлык «с рашистами».

Напишут ли о судьбах этих людей медузы, дожди, вилладжи и прочие с прекрасными лицами, снимут ли о них серию масяни? К сожалению, о них и Киселев, вероятно, промолчит.

☝️⚖️ У проукраинской общественности есть простой критерий того, кого можно, а кого нет. Если человек работает против России — его нельзя. Если он самым малым действием или даже бездействием помог России — можно и нужно.

Вообще, говоря шире, российский «либерал» (термин весьма неудачный) — это, как правило, националист. Не в плане политических убеждений (тут он демонстративный «человек мира»), а в плане признания легитимности самой идеи национального (и даже «национализирующего») государства. Но есть важная оговорка: это национальное государство должно иметь Божественную легитимацию поддержку Запада в своих действиях, своего рода «небесный мандат», как когда-то в Китае.

Украина — это «хорошее» национализирующее государство, и потому ему дозволено очень многое — главным образом в отношении русских, но и за венгров в Закарпатье никто заступаться не полезет. «Светлую» идею «если им так нравится Россия, пусть туда и уезжают» я за последние годы слышал много раз. А вот, скажем, Мьянма — «плохое» национализирующее государство, и даже ранее превозносимая на Западе нобелевская лауреатка Аун Сан Су Чжи его не спасёт: если она одобряет притеснение меньшинств, то тем хуже для неё. И тут уже «если рохинджа что-то не нравится, в мире много мусульманских стран» никто в статусе «хорошего человека» не скажет, конечно.

Не исключено, что в будущем Украина, даже если для неё нынешний конфликт закончится относительно успешно, свой «небесный мандат» утратит — например, если укрепившийся национализм сочтут проблемным при продвижении иных, более космополитичных идей. Но пока он есть, про проблемы русских школьных учительниц и шашлычников из Волчанска и слушать никто не будет, не то что писать. «Они сами виноваты».

#Украина #этодругое
@verdachtig

В ленте, перемежая фронтовые сводки, постоянно мелькает плачущий толстый Брендан Фрейзер. Мне он в целом безразличен, но все таки один из актёров детства, поэтому я прочитал из-за чего весь сыр-бор.

У него был сложный жизненный период, который по-человечески вызывает сочувствие - проблемы в семье, со здоровьем, с карьерой - жаль Джорджа из джунглей. А тут наконец-то удачная роль, его игра на Венецианском фестивале овации вызывает, ну, я решил узнать, что ж за фильм такой.

Наткнулся на описание: Чарли, мужчина инвалид средних лет весом 600 фунтов пытается восстановить связь со своей 17-летней дочерью. Он оставил свою семью ради любовника-гея, который позже умер.

Там же прочитал и про остальные фильмы Венецианского фестиваля:

«Моника»
Транс-девушка Моника воссоединяется с родной семьёй, от которой сбежала много лет назад.

«Вся красота и кровопролитие»
Документальный фильм о фотографе ЛГБТ и активистке, борющейся со злоупотреблением опиоидов.

«Необъятность» с Пенелопой Круз
Действие развернется в 1970-х годах в Риме, в центре сюжета окажется женщина Клара, чья 12-летняя девочка вдруг заявляет, что она мальчик

«Повелитель муравьев»
События разворачиваются в 1968 году. Известный итальянский писатель и драматург Альдо Брайбанти попадает в места лишения свободы после того, как его обвинили в гомосексуальной связи с восемнадцатилетним юношей.

Западный кинопродакшн постепенно превращается в этакий аналог советского производственного романа, только вместо проблем колхозников и пролетариев в центре проблемы лгбт-трудящихся. Хочешь приз - снимай идеологически правильные фильмы, а не захочешь - либеральный обком быстро подберёт тебе соответствующее обвинение (гомофобия, трансофобия, мизогиния, расизм - статей для отмены на всех хватит).

Через пару десятилетий Михаил Елизаров мог бы написать сиквел «Библиотекаря», в котором чудодейственной силой вместо книг писателя Громова обладали бы гейские фильмы с Венецианского фестиваля.

Пара слов о Закавказье, в котором снова обострение

Начать следует с того, что наше влияние в этом регионе после 2020 года меньше, чем когда бы то ни было за последние 2,5 столетия. Армения проиграла войну и оказалась на грани потери государственности, можно тысячу раз говорить, что виноват в этом Никол Пашинян (и быть в этом абсолютно правым), но сухой факт таков: наш союзник (официальный) потерпел поражение.

Причём поражение он потерпел не в локальной войне постсоветских этнофеодалов, а в войне, одна из сторон которой руководствовалась враждебной русскому миру пантюркистской идеологией. Ну а Турция, публично поддерживавшая Азербайджан, получила возможность кратно увеличить своё присутствие в регионе, причём в масштабах, каких века с 17 не было.

Наш ввод миротворцев в 2020 году стал попыткой подсластить горькую пилюлю. Способность этих миротворцев ограничивать эскалацию держалась исключительно на военном авторитете России. Но теперь вот уже полгода России явно не до Армении, а военный авторитет, скажем так, ждёт подтверждения на других фронтах. В случае реального конфликта, нескольких тысяч миротворцев, да ещё нескольких тысяч солдат со 102 базы в Гюмри без подкрепления хватило бы ненадолго.

Поскольку воевать на два фронта у нас реальных возможностей нет (вернее есть, но тут уж без мобилизации и перехода на военные рельсы точно никак), то наличие в Арцахе наших миротворцев - хороший рычаг давления для того же Эрдогана. Теперь от потенциального конфликта в Закавказье России откреститься не получится, он либо втащит Россию в большую войну, либо вынудит выводить из зоны соприкосновения миротворческий корпус, и последнее недвусмысленно намекнёт, что с функцией своей они не справились, то есть будет нанесён ещё один репутационный удар по РФ.

Но Эрдоган человек договороспособный, да и кроме войны в Арцахе ему есть что Путину предложить (обход санкций, посредничество между Россией и кем угодно, сделки там всякие зерновые). Поэтому на неприятный конфликт он может выторговать у Путина вещи поинтереснее. Мирный договор Азербайджана и Армении, на своих условиях, к примеру. Коридор через Зангезур, планы на который озвучили ещё раньше, но против которого серьезно настроены в армянском обществе, да и вообще снятие экономических ограничений в регионе.

Для Турции это хороший ход для реализации пантюркистского проекта (в который входят и тюркоязычные регионы РФ, кстати), решение надоевшей армянской проблемы.

Для Армении это будет означать постепенное попадание в экономическую зависимость от Турции, отказ от Арцаха, Арарата, да и памяти убитых турками в геноцид предков. Потому что вся эта риторика на фоне слияния с турецкой экономической зоной (взгляните на Грузию) будет если и не запрещённой, то просто смешной. Утешаться придётся более менее сытой жизнью в счастливом глобальном мире (нет).

Для России это окончательная потеря Закавказья, и очередной шаг к полной потере влияния в Средней Азии. Возможно в наших элитах уже сообразили, что Закавказье - дорогое в обслуживании приобретение и решили потихоньку сливать его подороже, пока не забрали силой.

Можно ли было этого избежать? До осени 2020 года казалось что да. Если Армении все силы бросить на создание сильнейшей в регионе армии, и политически работать на укрепление связей с Россией. Но элиты пришедшие там к власти после 2018 года сделали ставку на «многовекторность», а в 2020 познакомились с тем, как это выглядит на практике. Для России же, если б ее реально интересовало влияние в регионе и были бы ресурсы это влияние поддерживать, требовалось иметь в Армении реальные пророссийские силы, не вызывающие отвращения у населения, которые в 2018 году не допустили бы воцарения глупого соросёнка Пашиняна (но это совсем фантастика).

Теперь же каких-то соломоновых решений проблем в регионе не видно, как ни решай - все равно плохо. Даже если нынешняя пальба за день-другой уляжется.

Христианство для меня дороже русскости

Несоизмеримо дороже. Другое дело, что русскость и христианство для меня вещи друг другу нимало не противоречащие, в моей идентичности они едины. Но судьба христианства и христианского наследия в любом уголке планеты меня трогает не меньше, чем судьба русского мира.

Поэтому и происходящее в Армении я считаю трагедией не меньшей, чем события последних дней на харьковском направлении. Знаете, искать виноватых и говорить, «а что если бы», можно до бесконечности, я и сам это делал. Но сдача древнего христианского региона тем, кто планомерно столетиями оскверняет и уничтожает христианские святыни - это горе для всего христианского мира.

Стертые с лица земли церкви, как Сурб Зоравор в Мехакаване; оставленные монастыри, в которых Евхаристия совершалась за столетия до крещения Руси, как в Дадиванке; проекты превращения вековых храмов в мечети, как в Бердзоре. Многое из этого уже случилось, многое втихаря делается.

История же церквей, которые все таки останутся христианскими, будет переписана. Надписи на маштоцовом алфавите, которые ещё помнят тепло рук мастеров их оставивших - в средневековье ли, или позже - будут сбиты, а тюркские сказочники расскажут, как все это построили албанцы.

Такова цена распада империй, цивилизацию сменяют варвары.

Сегодня день святых Петра и Февронии.

Не раз встречал в христианской и околохристианской среде разговоры, мол, не тех святых избрали на роль покровителей семейной жизни. Ведь и женился князь как будто бы поневоле, и умерли они в монашеском сане в разных монастырях, да и по жизни брак с Февронией принёс Петру уйму политических проблем, стал причиной его изгнания из Мурома.

Поэтому призывы передать место «семейных святых» какой-нибудь паре по-счастливее звучат едва ли не на каждый день празднования. Дополняются они ещё и указаниями на очевидную легендарность сюжета, ведь в «летописях нет!».

Но вот по-моему история Петра и Февронии - это очень искренняя и правдивая (правдивая, как миф) история о том, как куётся настоящее семейное счастье. Это не сладенькая голливудская сказочка с хорошим концом, лужайкой и барбекю по выходным. Это жизнь, в которой супруги никогда не знают на ком они женятся до свадьбы и настоящих испытаний (и никакие «пожить-проверить» здесь не работают). Жизнь, в которой основа семьи - данное слово, и тот, кто его нарушил (в Повести это князь Пётр), неминуемо навлечёт на себя горе и похуже гнойных струпьев. Это жизнь в которой ради избранника приходится жертвовать самыми важными вещами, княжеским троном, благоволением окружения, покоем.

И умирают Пётр и Феврония не порознь, они теснейшим образом связаны до последнего вздоха и даже после него. Их любовь выше закона и монастырских уставов - попытка «по уставу» похоронить их в разных гробах всякий раз терпела наудачу и мощи святых по сей день покоятся вместе.

Про множество житейской мудрости в самом тексте предания я и вовсе молчу - одно только сравнение женского естества с водой, одинаковой и по правую, и по левую сторону лодки - это одна из тех вещей, которую в узелок на память должен завязать каждый.

Ну и как не сказать, что история Петра и Февронии пронизана уважением и к мужу и к жене, она показывает достоинство обоих, но лишена и домостройной фиксации на подчинении, и ложных надежд современности на равенство, как одинаковость. Муж и жена отличны, у них разные роли, но только с исполнением этих ролей рождается счастье. Все остальное ведёт к ущербности и разладу.

Поймал себя на мысли, что про мобилизацию мне сказать особенно и нечего.

Я поддерживаю нашу армию, переживаю за русских людей Новороссии и не питаю иллюзий, мол весь конфликт как-то сам решится. Поэтому и ужасаться мобилизации с моей стороны было бы какой-то шизофренией.

Однако в ура-патриотическом экстазе я тоже не пребываю. Обмены Медведчука на азовцев как-то этому не способствуют. Да и людей с другой позицией не осуждаю.

Сам я молод и относительно здоров, но в армии не служил - магистратура, потом аспирантура, а там и 27 исполнилось, военную кафедру отменили как раз в год моего поступления (как и на большинстве гуманитарных факультетов). Так что, судя по всему, повестки мне начнут приходить явно не в первую волну, но когда начнут - бегать от них не планирую. Будет как Бог даст.

Я сейчас напишу пару банальных вещей, о которых вы и так наверняка слышали и сами размышляли. Просто в последнее время их частенько приходится проговаривать.

Чуть больше ста лет назад историческая русская государственность потерпела поражение. Российская Империя распалась, многие возможности и перспективы оказались потеряны.

Следующим витком развития нашей государственности стал СССР. У меня к красным много претензий, мне чужды левые идеи, но глупо отрицать, что Советский Союз наследовал империи, пусть порой и в чрезвычайно уродливых формах. В виде красной империи Россия взяла реванш за некоторые из былых поражений, хотя СССР и сам был продуктом проигрыша исторической России. Однако, как ни крути, большевики не смогли изжить ни русскости, ни православия в нашей коллективной идентичности.

Но потом проиграл и Советский Союз. Проиграл, потому что изначально нёс в себе неразрешимые противоречия этнического, экономического, культурного, идеологического толка. Поэтому вся история постсоветской России, к сожалению, это история поражения, ну или последствий поражения. Ракеты и военные базы располагающиеся все ближе к нашим границам - это следствие поражения. Утрата исторически наших сфер влияния - это следствие поражения. Формирование враждебных режимов вдоль границ - это следствие поражения. Утрата собственной идентичности и массовая эмиграция - это следствие поражения. Отсутствие национальных элит - это следствие поражения.
Или даже поражений - того, что случилось сто лет назад и того, что случилось 30 лет назад.

Поэтому, когда мы оцениваем современное положение страны, никогда нельзя забывать, что мы действуем уже из условий тяжелого проигрыша. А те, с кем мы взялись тягаться - имеют все привелегии и права победителей. И они никогда не останавливались в развитии своих успехов в отношении нас и не остановятся.

Это не приговор. В истории не мы первые проигрываем и не нам первым от поражений оправляться. Мир постоянно меняется, гегемоны приходят и уходят, но Россия остаётся.

Однако важно не иметь о себе иллюзий. Важно жить по средствам. Важно знать, кто мы.

В ХХI веке можно быть империей. Другое дело, что теперь нельзя быть империей из ХIX века. Прозвучит грубовато, но одно из главных свойств любой империи - она магнит для варваров. На неё смотрят с завистью, к ней стремятся, у неё заимствуют (набивший оскомину soft power). Если мы сами превращаемся в варваров, вращающихся на орбите других империй (причём, даже не столько политически, сколько культурно, «контентно»), значит надо либо переосмыслять и менять себя, либо отказываться от имперских амбиций. Я за переосмысление. Без него и военные победы никакого плода не принесут.

Увидел в ленте трейлер очередного пригожинского фильма, и знаете, какие-то они у него все однообразные. Посоветуйте ему кто-нибудь снять экранизацию Анабасиса Ксенофонта - тоже ведь про наёмников, зато сеттинг поинтереснее.

Ну или на худой конец сделать современную стилизацию, в которой вагнера кричат «Таласса!», выходя к Чёрному морю под Одессой, или к Индийскому океану по пути из ЦАР.

Сегодня в одном из либеральных каналов на наткнулся на этот текст.

В нем нет ничего удивительного, человек не поддерживает СВО, однако предпочитает оставаться в России. Правда не столько из патриотизма, сколько из-за отсутствия реальных перспектив там, за бугром. Позиция на которую он имеет право.

Удивительно другое: мужчина вынужден оправдываться за то, что в тяжёлый час остаётся со своей страной. Нас, конечно, всех расслабила жизнь «после конца истории», даже тех, кто в него не верил. Но у либералов перед историей какой-то истинно панический страх, поэтому и Родина, как то, что связывает с прошлым, - обуза, если не сказать угроза. Испытывать привязанность к ней - это как постреволюционные годы открыто заявлять о происхождении из духовного сословия или из царских полицейских служб.

Если ты не готов отказаться от своей страны в пользу глобального мира - значит ты ещё недостаточно свободен и должен оправдываться перед теми, кто уже преисполнился.

Ну а все разговоры о «прекрасной России будущего» - это разговоры исключительно о включении России в глобальный контекст. Потому что других критериев «прекрасного» у беглых либералов попросту нет.

Изабель Пантен

Толкин и эхо затерянного мира

- Есть ли принципиальное родство между мирами, сочиненными фантастами, и затерянными мирами цивилизаций прошлого?
- И то, и другое для нас непосредственно не доступно, находится на странном расстоянии от нас. Открыться как одному, так и другому — значит выйти из нашего узкого отношения к миру и открыть для себя другой взгляд на реальность, оформленный другими языками, другими словами. Средиземье фактически представлено Толкином как мифическое прошлое нашего мира. Но театр прошлого исчез. Оно больше не доступно для нас, кроме как посредством легенд эльфов, переведенных людьми. Более того, для Толкина именно через фэнтези до нас доходят миры прошлого. «Новые формы» мифической фантазии действуют «по очереди на разные умы». Использование языка в «творческих» целях порождает образы, рассказы, миры, которые своей автономией отрываются от времени, освобождаются от исторического контекста. «Замечание о том, что автомобили более «живые», чем, скажем, кентавры или драконы, — смешно». На смену ультрасовременному автомобилю придет более современный. Он отчужден от истории. Правда кентавра, напротив, говорит что-то вечное о красоте мира. Фантазия выражает вневременные, незапамятные, архаичные потребности и желания (начиная с желания путешествовать во времени). Вот почему Толкин настаивает на необходимости прочесть эти рассказы о прошлом для себя, как фрагменты вечности, а не пытаться препарировать «кашу», который они составляют, для извлечения исторической информации, которая только дала бы внешний доступ к жизни народов прошлого. Сказки дают возможность испытать гораздо более существенную часть прошлого цивилизации. Потому что «на самом деле ни один народ не возникает, пока не заговорит на своем собственном языке», основная функция которого — «творческая».

(полностью здесь)

В фильме Кубрика «Барри Линдон» есть сцена лесного ограбления. Поздоровавшись с главным героем и представившись, грабитель говорит: «Теперь мы должны перейти к наименее приятной части нашего короткого знакомства. Повернитесь, пожалуйста, и держите руки высоко над головой». Тот спрашивает, можно ли оставить хотя бы лошадь. Но ему даже при всем желании не готовы сделать такое одолжение: «Увы, мы должны передвигаться быстрее, чем наши клиенты. Всего хорошего, молодой сэр».

Классическая эпоха вообще была полна речевой вежливости при насилии: «Сударь, к барьеру, и я прострелю вам голову». Это было правилом не только военной аристократии. Скажем, в Ренессансе каждый человек занимал свое место в порядке, уходящем на небеса. Подрывающее его слово было гетерогенным для основной культуры, не существовало в ее языке. Грубость и сквернословие шли вразрез с гармонией, заданной сакральными иерархиями, а их нарушение было связано с утратой социального лица.

Железный век машины лишил людей сантиментов и расшаркиваний. Люди разучились быть вежливыми когда угрожают, грабят или убивают. При этом делать всех этих вещей, конечно, не прекратили, а поставили их на конвейер. В период неолиберального конца истории уже само насилие выпало из дискурсивной нормы. Но, опять же, никуда не делось — просто стало считаться делом маргиналов и каких-то людей третьего мира, которое попадает в зону неименуемого. Теперь у нас проблемы с подбором слов для него, так же как и с подбором слов для интимной сферы, которая тоже долго была вытеснена из официальной культуры.

Зато расцвели безнаказанные оскорбления, за которые когда-то можно было получить удар шпагой или поход в церковный суд за диффамацию. Но конец истории кончается. Может быть, если сложатся новые иерархии, со временем изменятся и нормы лингвистического поведения.

Периодические миролюбивые откровения Маска, Киссинджера и прочих, некоторые сразу кидаются трактовать как «вот-вот сейчас всё изменится». На деле же это скорее подогревает ложные надежды наших на договорняк. Надежды, что ещё пара жестов доброй воли, и нам предложат хорошие условия, все вернётся на круги своя и заживём как после Крыма.

А в итоге вместо условий получаются новые санкции, химарсы и ещё черта в ступе. Так что плевать, что там предлагает Маск, все равно его геополитические прожекты по реалистичности - что-то на уровне Жака Фреско.

Случай пока что совершенно не значительный, но в будущем это к сожалению может стать одним из побочных эффектов мобилизации.

Мужчины уходят на войну, обнажая много рабочих специальностей, которые будут замещаться мигрантами. Хотя последние нынче тоже напуганы и стремятся на родину, рынок всё равно свое притянет, вон, год назад Минстрой их чартерными рейсами завозить планировал.

Сколько их в итоге будет в русских городах? И сколько молодых мужчин из местных будет тем временем на войне, или наоборот в Грузиях и Казахстанах? Леваки вроде Сёмина как раз считают, что мигранты - это новый ударный таран для пролетарской революции, а те в свою очередь активно тренируются в подпольных этнических клубах единоборств.

Само по себе миграционное сообщество у нас это terra incognita. Адаптация приезжих в последние пару десятилетий либо сводилась к чудесным фестивалям песни и пляски, либо отдавалась на откуп диаспорами, где соплеменники побогаче использовали своих менее удачливых коллег для личного обогащения, сдавая в наём строительным компаниям на кабальных условиях, а потом отчитываясь в профильные комитеты, что интеграция в «россияне» идёт успешно. А потому, уже упомянутые выше подпольные файт клабы и становятся для выходцев из ближнего зарубежья отдушиной. Отдушиной в которой можно найти единомышленников, а порой, правда, и проповедников радикального ислама.

Это все не к тому, что надо кричать «караул, все пропало!», как какой-нибудь Бульба, это к тому, что и тем кто не планирует ехать в зону СВО отсидеться здесь не получится.

Ольшанский написал текст, который разделил мою ленту надвое. Одни истово соглашаются, другие столь же истово спорят и обижаются.

Мне заметки исчезающего комиссара нравятся - они всегда о вещах, которые волнуют и меня, хотя с решениями автора я часто не согласен.

И вот в этом тексте тоже есть своя правда, которая должна быть сказана, ее хорошо отрефлексировал Никита Сюндюков. Есть в ней и серьёзное духовное упрощение, на это справедливо указал Александр Бовдунов.

А в остальном, идея, что хорошо бы нам утвердить свой региональный статус, а не кидаться сразу на «великую битву с Западом» лично мне близка. Но другое дело, что наш территориальный конфликт с Украиной никак не может встать в один ряд с перечисленными Дмитрием англо-ирландским, индо-пакистанским и греко-турецким. Окно возможностей для этого закрылось давным давно.

Все перечисленные конфликты - родом из распада колониальных держав в эпоху двухполярного мира. Тогда любое подобное противоречие сразу же становилось ареной борьбы для двух конкурирующих систем, и сторонам конфликта это давало альтернативы для дальнейшего манёвра или даже урегулирования. Потому что в мировой политике тогда лишних не было: обидели капиталисты - можно пойти к красным, обижают красные - помогут капиталисты. Тогда все договороспособнее были.

Теперь же мир однополярен и ситуация иная - все вопросы решаются через глобального гегемона, который за последние десятилетия не раз продемонстрировал, что решать что-либо в нашу пользу в его интересы не вписывается. Поэтому наш и действительно региональный спор с Украиной хочешь не хочешь, а выливается в конфликт с коллективным Западом. Он нарушает установленный победителями порядок.

И тут сравнивай число разводов, не сравнивай. Меряйся духовностью, не меряйся, а столкновения не избежать, чем бы нам это не грозило. Из позитива - только то, что Запад «на котором все традиционные и консервативные и Библию каждый первый читал» остался далеко в прошлом. Поэтому и мы, с нашими абортами, кризисом семьи, самоубийствами, но в то же время с явным запросом на традицию и духовность имеем шанс.

P.S. Я не военный эксперт, чтобы ситуацию на фронтах оценивать, но тут сложно не согласиться и с подлёдными: рассуждая о всех этих славных вещах надо бы держать связь с реальностью. Рухнувший фронт мигом обесценит любую идеологически подложку под эти события.

Недружелюбный, видимо, попал под частичную мобилизацию.

https://yangx.top/bbbreaking/137368