НАВИГАЦИЯ

Nota bene: стрелочки и не только в постах и здесь КЛИКАБЕЛЬНЫ:
➡️ приведёт к следующему посту
⬅️ к предыдущему
⬆️ к первому в серии
⤴️ к посту, где будет статья целиком
#хештеги выведут все посты из одного цикла

Критика, дебаты, опровержения
С Криптоплатоником о греках, труде, спорте и философии: #crypl
С М. Велецким о греческой религии, матриархате, советском антиковедении: #velec
Заблуждения Сурикова
Укролиберал
Ростбиф мурзилки
Свидетели ДЕГиовы
Апофеоз безграмотности: 25 ошибок видео «Арзамаса» «Древняя Греция за 18 минут»: #arzamas ⤴️
О религии Олимпийских игр

Кинокритика
Триста гиперреалистов, Долония Александра

Биография
Аристоклея ономастики, или Как на самом деле звали Платона ⤴️

Метафизика и онтология
Цикл и линия ⤴️
Нищета отсылок
Магия против технологии: противостояние, неизвестное древним грекам

Этика
(Не) будь как все
Аморальность глупости
Ложная скромность и греки
Максим М., Элли и дядя Чарли
Мы не преклоняем коленей
Слово о воинах света и добра
Тирания альтруизма
Прогенитор
Явление cuckold как апофеоз платонизма

Политика
Либеральный сыр
Хозяин, ты где?
Идiотъ
Прокруст-эгалитарист
Где на самом деле находится легендарная Атлантида, которую искали советские подлодки?: #atlantis
Почему в фэнтези как правило королевства добрые, а империи злые?

Эстетика
Гребни шлемов
Сдержанность фаллосов
Поклоняющиеся воде
В поисках кайроса
Чёрный и белый
Догоняя Гомера
Избыточность пирамид
О греческом спорте и спорте советском
Пролетарское чтиво

Экономика
ВВП Римской Италии
Реальные зарплаты в Древних Афинах

Эпистемология, или О науке и всём, с ней связанном
Правда ли, что научный метод родился из древнегреческой мифологии?: #scientia ⤴️
Кто такие «средневековые дебилы»?: #debily ⤴️

Аксиология, или Быт и нравы древних
Расплетая греческую ДНК: могла ли причиной успехов древних быть их „нордическая“ кровь?: #racewar ⤴️
Вечная юность
Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?: #grebcy ⤴️
Почему древние греки так легко относились к обнажению тела?: #nagota
Почему христиане запрещали кремацию, а греки считали, что её нужно заслужить?: #cremation ⤴️
Мужчина номад, а женщина оседла?
Уперевшись рогом
На́ тебе, Боже, что нам негоже“: о рациональности жертвоприношений
Вождь Большой ноготь

Мифология
50 оттенков Геракла: как он попал в БДСМ-рабство к Омфале: #bdsm ⤴️
Тот самый мономиф: как античные ритуалы взросления породили знаменитый «Путь героя»: #monomif ⤴️
Жертва трансцендентности
Экзорцизм кулака. Подлинная история Красной Шапочки: #red ⤴️
О (бес)смертности божьей
«Улучшаторам» мифа

Законотворчество
Как (не) преследовали за оскорбление чувств верующих в Древних Афинах?: #impiety ⤴️
Кому выгоден миф о том, будто в Античности царила «культура изнасилования»?: #rape ⤴️

Как же гордо и пафосно он шумит своими лопастями, рассекая волны, этот круизный лайнер нач. XX в., какой-нибудь Титаник. Залюбовавшись, можно и забыть, что всё это великолепие в движение приводят очень конкретные процессы, происходящие в бойлерной, причём помещение это зачастую оказывается далеко не столь впечатляющим, будучи плотно набитым потными, густо покрытыми копотью людьми, полуоглохшими от постоянного шума моторов.

Вот и в случае гребного судна мы увидим снаружи лишь ритмичные взмахи вёсел, тот же, кто приводит их в движение, гребец, этот незримый герой, глубоко скрыт в недрах галеры. Так что же, возможно ли, что условия его пребывания тоже довольно неприглядны?

Что же, массовому сознанию присуще полагать, что даже очень, причём, как оно себе воображает, тут всё обстоит даже много, на порядки хуже: пожалуй, если завести разговор о галере, в особенности античной, публика если что и припомнит, так это несчастную долю гребца.

Картину, так сказать, механической части такового оно тогда нарисует безрадостной: то будут ряды истощённых, покрытых струпьями и язвами гребцов-невольников, прикованных цепями к своим скамьям и друг другу, которые вздрагивают от щёлканья бича, которым размахивает садист-надсмотрщик. Теряя счёт дыханиям, открывающимся одно за другим и в который уже раз превозмогая вот-вот готовую принять в свои объятья неизбежную смерть от истощения, они делают очередной взмах общим веслом, покрытым их же собственными кровоподтёками.

Когда же суда сталкиваются, вражеский таран глубоко вонзается в бок, образуя пробоину, в которую со свистом, напоминающим шум крыльев неотвратимого Таната, заливается морская вода, что означает смерть для гребцов, до спасения которых никому дела нет, а самим им сбежать мешают прочные цепи, которые тянут несчастных на дно вместе с остатками судна. Глубоко драматично, неправда ли?

Однако стоит сдержать себя и не спешить грозить небесам кулаком, возмутившись тем, что они допустили этот очередной «классический пример варварства древних». Весь описанный красочный образ незавидной доли гребцов не имеет никакого отношения к Античности, которая в принципе не знала практики закованных в цепи гребцов, нет ни одного случая, когда древние греки или римляне практиковали подобное: это куда более современная практика, чем может показаться.

Древние даже простых, не прикованных рабов использовали в качестве гребцов только в совершенно исключительных ситуациях, сравнимых, вероятно, с современной levée en masse, когда каждый становится под ружьё.

Вышеописанная трагичная картина вообще ни в чём не соответствует тому, как оно во времена классической древности бывало. Впрочем, прежде чем продолжить, придётся упомянуть некое оригинальное, мгм, «исследование» на эту тему, которое я бы предпочёл обойти вниманием, если бы оно неизменно не появлялось с тем самым упорством, которое достойно лучшего применения, в комментариях к старым версиям настоящей статьи.

Появлением оно обязано некоему к.б.н. С.В. Дробышевскому, палеоантропологу, известному в широких кругах в роли, что сейчас называется, «популяризатора науки». Его поклонники, похоже, страдают полной атрофией критического мышления, когда дело касается обожаемого гуру, однако я всё-таки постараюсь дать понять, отчего к его мнению на сей счёт прислушиваться не стоит ни в коем случае.

Сразу отмечу, что этот самый Дробышевский отчего-то не стал своими ценнейшими открытиями делиться с научной средой, воздержался от написания, например, статьи в рецензируемом научном журнале, но ограничился популярной лекцией для людей, бесконечно далёких от обсуждаемого предмета и, ergo, неспособных отличить надёжные сведения от полнейшей чепухи.

#grebcy
«Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 1/16 ⤴️➡️

Это, однако, и неудивительно, ведь в серьёзной исследовательской среде за эти выводы его попросту подняли бы на смех, ведь там имеется вполне устоявшийся, надёжно доказанный консенсус, утверждающий, как было сказано выше, что никакого приковывания рабов к вёслам Античность попросту не знала, как и вообще насильного их определения в гребцы, не считая редчайших исключений. Вот и выходит, что этот г-н попросту решил надурить доверчивую публику.

Об академическом взгляде на оный Дробышевский явно имеет крайне смутные представления, что не мешает ему отзывается о нём с презрением и издевочкой, что возвращает нас к моей излюбленной ремарке д.и.н. С.В. Волкова о «наглом придурке»: к тем, которые «тратят жизнь, сотни тысяч часов работы для прояснения одного из аспектов одной из тем истории одного периода одной страны», приходит он самый, «чего-то там немного читавший и заявляет, что это все ерунда, а „мне вот кажется“».

Наш «популяризатор» предпочитает вместо этого, похоже, отталкиваться от того, что восприял в детстве из советского школьного учебника; его автор, Ф.П. Коровкин (1967), действительно писал, что, например, в Риме «на больших кораблях было по 150-200 рабов-гребцов; 5-6 рабов гребли одним громадным веслом», при том, что мнение это не просто не основывалось, а находилось в прямом противоречии со всеми имеющимися об Античности сведениями. Впрочем, это не новость, что историки СССР всеми силами изображали классическую древность упадочным царством колодок и цепей, «рабовладельческой формацией», для чего, как видим, не гнушались и откровенным враньём.

В комментариях к, с позволения, лекции Дробышевского, люд приходит как раз к тем самым мыслям, каких от них и добивались уже в Совдепии: что-де, в принципе, ГУЛаг и колхоз — это, оказывается, не так уж и плохо, прогресс даже, ибо раньше было вообще вон насколько хуже. Немногие адекватные люди отвечают им, что они, как и сам оратор, явно не читали в жизни ни одного античного автора, но их голоса тонут в оргазмическом одобретельном гудении улья.

Дробышевский напоминает публике, то античное общество было далеко не эгалитаристским, но «делилось на несколько … разделённых страт, слоёв», и «лишь некоторые» наслаждались благами демократии, что было возможно благодаря «совершенно другим людям, которые без конца работали», а «многие … были … рабами». В действительности уровню социальной мобильности Античности в ряде аспектов современность легко может позавидовать, но важнее тут сам факт этого примитивного эгалитаристского посыла, воздействующего на эмоции публики, настраивая её на очень определённое отношение: что, мол, общество, которое не основано на принципах радикального равноправия, достойно самого сурового осуждения, даже проклятия.

Факт рабства в Античности принято крайне осуждать именно с этой, моральной позиции, реалистический же взгляд, к примеру, высказывал Ницше, который писал, что, увы и ах, «рабство принадлежит к сущности культуры»: «страдание и без того уже тяжко живущих людей должно быть еще усилено, чтобы сделать возможным созидание художественного мира небольшому числу олимпийцев», «благодаря излишку их труда, освобождается от борьбы за существование …привилегированный класс». Он также верно отмечал, что «в этом — источник той злобы, которую коммунисты и социалисты, и их бледные потомки, белая раса „либералов“, питали во всякое время к искусству, а также и к классической древности». Отсюда же и неприкрытая ненависть выступающего: она не учёного рода, но идеологического толку.

Впрочем, о каком «без конца работали» говорится, не совсем ясно, учитывая, что рабочий день раба в древности был ограничен 9 часами, у нас же он ещё в XIX в. длился все 16; впрочем, это проекция как раз того времени.

Дробышевскому не по нраву такие «рассуждения про рабство в Античности», согласно которым оно оказывается далёким от того кошмара и ужаса, каким его привык видеть марксизм.

#grebcy
⬅️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 2/16 ⤴️➡️

Однако тот факт, что античное рабовладение было, напротив, весьма гуманной системой, нимало не напоминающей, скажем, положение негров-рабов в США, также в наши дни вполне себе общее место в исторической науке, давно и прочно доказанное авторитетными исследованиями. Что этому противопоставляет «популяризатор»? Свою сомнительную находку на периферии мира, в Пантикапее, датируемую самым закатом Античности, ок. III в. н.э.

Там он будто бы нашёл некое массовое захоронение людей, которых после смерти побросали в общую могилу и наскоро похоронили; изучив их останки, которые говорят не о самой лучшей жизни, он приходит к выводу, что это были галерные рабы.

Однако же трудно не согласиться с антроп. Дж. Скоттом (2020 [2017]) в том, что «если в захоронении отсутствуют кандалы, различить останки раба и свободного человека невозможно». Кроме того, антиковедение знает только три вида массовых захоронений, которые практиковали древние греки: павших на войне (πολυάνδριον), жертв эпидемий, и военнопленных либо преступников. Рабов хоронили иначе.

Впрочем, даже если бы где-то там в Пантикапее и практиковали нечто подобное, это не даёт право Дробышевскому делать заявления в духе «вот это и есть ваша Античность», «расскажу вам, чем занимались тогда, в Античности», называть лекцию «Жизнь и смерть на античной галере», и, в итоге, утверждать, что-де «жизнь раба в Древней Греции и Риме была очень грустной»: иначе говоря, совершенно бесстыже обобщать, распространяя открытие, весьма удалённое во времени и пространстве не то, что от классики, но даже эллинизма, на всю древность. Именно такие натужные и совершенно никчёмные выводы и превратили эту, кхм, лекцию из просвещения в его противоположность. Случилась obscura.

Что-то подобное в своё время стряслось с его коллегой Б. Малиновским, чьи объяснения, согласно д.ф. П. Видалю-Накэ (2001 [1981]), «того, как функционировало одно меланезийское общество», были «чрезмерно поспешно отождествлены со всеми дикарями», исследование было загублено типичной для того времени мегаломанией, иначе называемой «логическая ошибка „сверхобобщение“» или же secundum quid. Не чужд ей и наш «учёный против мифов», который совсем не прочь создать свой, однако же такого рода диверсии мне тут совершенно ни к чему, Станислав: ведь, собственно говоря, I am something of a scientist against myths myself.

Не берусь судить, какой из этого Дробышевского палеоантрополог, не будучи специалистом в этой области, зато без сомнений могу утверждать, что как антрополог культурный, учитывая всё это, он совершенно никчёмен, каков, впрочем, и в любой области за пределами своей, что уже замечалось: так, его коллега д.б.н. А.В. Марков как-то у себя в ЖЖ был возмущён лекцией Дробышевского на тему, в которой «со всей очевидностью разбирается, мягко говоря, несильно»: он не понимал, «зачем читать людям лекции о вещах … которые знаешь на уровне студента-троечника?», ведь «получается плохо … неточно, поверхностно, криво, примитивно». В итоге, согласно Маркову, даже первый соратник Дробышевского, науч. журн. А.Б. Соколов, оказался «обеспокоен, что Станислава начало „заносить“, и он опасается, что Станислав испортит себе репутацию».

Таковы же и его книги не из своей области, в одной из которых д.б.н. А.Ю. Журавлёвым было обнаружено множество «фактических ошибок, извращённых фактов и какой-то немыслимой безграмотности во всех научных областях», другая же, согласно науч. журн. А.Е. Нелихову, показывает, что «можно печатать под видом науки откровенную ерунду»; под конец Марков отметил, что Дробышевскому «следовало бы понять, что его компетенции не хватает … и прекратить». Vrai.

Так или иначе, это ремарка касается части «кто» из названия статьи, впрочем, и «зачем» также. Однако же есть и другие преступники, и о них ниже.

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 3/16 ⤴️➡️

Проф. ист. Ч. Старр (1960) полагает «первоисточником недопонимания», которое привело к появлению мифа о галерных рабах, выдающегося историка Т. Моммзена (1881), который в своё время утверждал, что римский имперский флот времён вплоть до Клавдия находился в личной собственности императора, а его команда состояла из рабов и вольноотпущенников императорской семьи, которая familia.

Среди историков долгое время было доброй традицией, продолжает Старр, ссылаться в этом плане на Моммзена, не подвергая его тезис даже минимальной критике: «неосторожное цитирование Моммзена и привело к тому, что консенсус начал полагать, будто флот Римской империи на протяжении всей его истории управлялся рабами … Что со всей очевидностью неверно», на всякий случай уточняет он, но об этом далее.

Впрочем, как отмечает проф. арх. и клас. С. Джеймс (2001), «мотив галерного раба … вовсе не стал следствием неверно понятой научной теории. Даже если Моммзен и был прав насчёт юридического статуса тех, о ком говорил … он вовсе не изображал их как … несчастных и жалких каторжников, прикованных цепями к своему месту, но людьми высокого положения, обладающих большой властью»; в общем, «ни он, ни какой-либо ещё современный исследователь никогда, ни разу не упоминал закованные команды гребцов» применительно к Античности. У Джеймса на примете другой виновник.

Как он пишет, «из всего репертуара стереотипов о римской эпохе … тот, что рисует прикованного галерного раба, выдаётся в особенности, в силу его очевиднейшей ложности: Римская империя не ведала такой практики».

Высказывались предположения, что эта выдумка появилось в результате «проекции на классическую эпоху того, что мы знаем об действительно имевшем место галерном рабстве раннего Нового времени», однако в действительности, полагает Джеймс, её истоки «лежат не в академической науке, но массовой литературе» и «могут быть отслежены конкретно к невероятно успешному викторианскому роману „Бен-Гур“ (1880)», в котором главный герой на некоторое время становится как раз гребцом-колодочником: «через энтузиазм принявшей новинку публики … мотив галерного раба … намертво укоренился в популярных представления о Риме».

Типичные представления о древности, продолжает он, «включают, а для многих — и ограничиваются, — группой знакомых стереотипов», среди которых можно упомянуть «развращённых и распущенных императоров», «империю, которая была упадочной, умирающей и языческой», «кровавую кутерьму гладиаторов, львов и христиан на арене», и last, but not the least, «гребной корабль, приводимый в движение прикованными галерными рабами (chained galley slaves)».

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 4/16 ⤴️➡️

Последний пример наиболее интересен, «поскольку, в отличие от прочих, с большей или меньшей натяжкой основывающихся на том, что хотя бы действительно имело место в древности, прикованный галерный раб совершенно не имеет никакой основы в исторической реальности, это целиком и полностью придумка, классический пример „фактоида“ (factoid)», i.e. утверждения, которое не является истинным, но общепризнанно признаётся таковым за счёт того, что об нём подобным образом широко заявляется.

Тут опять следует помянуть и пожалеть пресловутую «популяризацию науки» и задуматься вместе с Джеймсом «о роли академического исследования в формировании популярных представлений о прошлом, или, точнее, [как здесь], о её … ничтожности, когда она соседствует с наглядностью и влиятельностью массового продукта».

Вновь вспоминается Волков, который писал, что «уровень … познаний не менее 90% населения таков, что язык примитивных штампов, мифов и конспирологических построений — единственно возможный и необходимый для общения с ним», поскольку «глупость и невежество всякой „неспециальной“ массовой аудитории имманентно присущи». Итак, как мы опять убедились, просвещение толпы есть сизифов труд… ну вот как могут первоисточники и основанные на них доводы, факты и аргументация крупнейший специалистов надеяться одержать верх в схватке с такими авторитетами толпы как художественная литература и пришедшая ей на выручку диверсия со стороны «популяризаторов»?

В киноверсиях «Бен-Гура» пошли и того далее, там «осуждение на галеру было представлено как устоявшаяся практика уголовного наказания, принятая Римским государством», однако же «не существует свидетельств традиции прикованных галерных рабов где-либо в древнем Средиземноморье», включая Рим республики или же империи.

Во время Второй Пунической, а также Гражданской войн случалось, что рабов насильно набирали во флот, однако «практика эта была … нетипичной и краткоживущей … вызванной отчаянным недостатком человеческого ресурса в ходе военного кризиса … Как правило же, гребли не рабы, и уж точно не существовало той институализированной каторжной системы, которую мы видим в „Бен-Гуре“ … Существуй нечто подобное, мы бы о нём слышали, ведь о римской юридической системе и том, как она наказывала, нам известно очень немало».

В общем, подытоживает Джеймс, «ни один текст ранее 1880 г. не предполагает существования такой практики. Самым ранним, а также наиболее важным и влиятельным, остаётся „Бен-Гур“».

При этом он полагает, что автор книги прекрасно знал, что сочиняет историческую фикцию, однако справедливо не видел в этом ничего такого, отнюдь не ждал, что от его сочинения будут отталкиваться, представляя действительную историческую реальность; смущался, в общем, не более, чем, скажем, тот же Дюма, когда выдумывал роман королевы Франции и герцога Бекингема, в действительности добившегося этого титула и вообще всего, что имел, поскольку был возлюбленным короля, который звал его «жена моя».

Надо сказать, кроме того, что экранизация «Бен-Гура» от 1959 г. превосходно справляется с демонстрацией того, почему же именно древние не прибегали к галерным рабам. Там хорошо заметно, что измождённые, измученные колодочники не в силах грести с тем умением и прытью, с какой это делают профессионалы, а также то, как отягощают лишним весом корабль все эти цепи и надсмотрщики. Наконец, там происходит худшее, что только может случиться, если судно вот-вот протаранят: не знающие дисциплины рабы-гребцы паникуют и бросают свои вёсла, обрекая и судно, и себя на скорую гибель.

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 5/16 ⤴️➡️

Надо сказать, что экранизация «Бен-Гура» от 1959 г. превосходно справляется с демонстрацией того, почему же именно древние не прибегали к галерным рабам. Там хорошо заметно, что измождённые, измученные колодочники не в силах грести с тем умением и прытью, с какой это делают профессионалы, а также то, как отягощают лишним весом корабль все эти цепи и надсмотрщики. Наконец, там происходит худшее, что только может случиться, если судно вот-вот протаранят: не знающие дисциплины рабы-гребцы паникуют и бросают свои вёсла, обрекая и судно, и себя на скорую гибель.

«Бен-Гур» имеет ярко выраженный христианский подтекст, который подразумевает, что упадочная языческая эпоха, когда приходилось быть галерным рабом, сменилась под влиянием этой религии на более лучшую. В действительности всё было с точностью до наоборот: согласно Джеймсу, «галеры, наполненные … рабами и каторжниками, есть, по всей видимости, нововведение христианского Запада», что полагает «очаровательной иронией, учитывая посыл „Бен-Гура“».

Всё началось, когда «Венеция и Франция вступили в союз с турками, чтобы остановить растущую испанскую угрозу», полагает он; как утверждает ист. П. Падфилд (1979), тогда «все стороны обратились к использованию рабов и заключённых».

Действительно, согласно проф.-клас. Л. Кассону (1974), галерное рабство родилось лишь «22 января 1443 г., когда Карл VII, король Франции, дозволил магнату Жаку Кёру пополнять команды его частной флотилии „людьми из числа безработных, бродяг и других проходимцев“ … с этого момента порочная практика посадки жертв закона на вёсла начала распространяться, словно чума. К 1550 г. сдалась даже Венеция, дольше всех державшаяся … за традицию … использования в качестве гребцов лишь граждан, а к XVII в. использование forçats, гребцов-каторжников, в Средиземноморье стало практически повсеместным».

Хотя Франция ссылала преступников на галеры ещё со времён Франциска I, только с воцарением в 1661 г. Людовика XIV эта практика приобрела подобающий королевскому величию блеск и размах: желая угодить королю, стремящемуся создать новый флот в Средиземноморье, Ж.-Б. Кольбер принялся забривать в гребцы всех, кого ему только удавалось; если верить Виктору Гюго, доходило до того, что людей хватали на улицах буквально за неснятую перед церковной процессией шляпу, что относили насчёт протестантизма, и тут же приковывали к веслу. «Великое царствование, великий век!»

Вот эти-то люди, пишет Джеймс, «действительно жили и умирали в обстоятельствах, описанных в „Бен-Гуре“: прикованные, побитые, недокормленные, замученные».

Обыкновением новоевропейского мышления является перенос на глубокую древность практики и обстоятельств, которые оно наблюдает подле себя, воображая, что раньше было как минимум не лучше, и, таким образом, полагая прикованных к вёслам рабов ровесниками галер как явления. Однако же, пишет Кассон, «нет никаких доказательств, которое бы подтверждало подобное мнение»: что бы там ни думал обыватель, галерное рабство, «как массовое явление, вероятнее всего, появилось не ранее XV в. н.э.»

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 6/16 ⤴️➡️

Хотя часто говорят, что Гомер, описывая войну бронзового века, датируемую где-то XIII в., изображал реалии собственного времени, а жил он ок. VIII-нач. VII вв., однако это не совсем верно. Он всё-таки старается избегать анахронизмов, и ни разу не упоминает, скажем, тарана, который в его дни, отмечает Кассон, уже широко использовался. Также поэт сообщает только об одном рулевом весле (οἰήϊον): «судов управляли кормилом», «едва рулевого весла не расшиб», «правишь рулём корабельным», при том, что на изображениях его эпохи их уже два, да и гимн к Аполлону примерно того же времени сообщает уже о «рулевых вёслах».

Поэтому по его рассказу вполне допустимо судить о том, как была с флотом обстояли у микенских греков, ахейцев, а тогда корабли были не более чем транспортами, которые доставляли воинов к месту сражения. Согласно Фукидиду, тогда «все люди на кораблях были и воинами и гребцами», и «невероятно … чтобы на кораблях были, кроме гребцов, какие-либо лишние люди, исключая царей и … вождей».

Всё изменилось с появлением тарана (ἔμβολος, лат. rostrum), после чего, указывает Кассон, «военное судно было уже не просто … транспортом … но стало совершенно новым видом средства … движимой человеком торпедой … пронзающей вражеский корпус». Нередко можно увидеть два больших глаза подле тарана: как пишет д.ф.н. В.Ю. Михайлин, «Дж. Бордмен, крупнейший современный специалист по греческой вазописи, считает, что … глазами греки награждали всякий объект, который должен сам найти свой путь», i.e., отыскать кайрос, уязвимую точку.

Если ранее, у Гомера, по словам Фукидида, «корабли не были укреплены (κατάφρακτα), и строились … по стародавнему обычаю скорее на манер разбойничьих судов», то отныне, чтобы прикрыть кайросы, все военные суда должны были заметно измениться, «что можно легко увидеть даже на самых примитивных изображениях в профиль». Также для них теперь нужна была команда гребцов.

Как пишет Кассон в 1966, «ещё полвека ранее было общепринятым мнение, что те флотилии, которыми сражались в V в. Афины и их противники, приводились в действие рабами. Последующие исследования доказали, сколь ошибочен был подобный взгляд»; далее он отмечает, что трирема, из которых почти целиком и состояли армады того времени, «требовала умения и сплочённости, которых можно добиться лишь путём долгой и напряжённой практики … Это задача не для рабов».

Согласно истор. Ж. Либурелю (1973), «актуальная наука в последние годы в основном отбросила популярное мнение, будто „галерные рабы“ … присутствовали в ощутимых количествах на флотилиях древности»; так, проф. ист. У. Вестерманн (1955) «отстаивал мнение, что рабы не использовались в военных действиях на море, исключая … самые чрезвычайные ситуации», а Старр «осудил популярную концепция „галерного раба“ в самых категорических выражениях», заявив, что представление, будто в древности «гребля была уделом рабов, военнопленных и заключённых воспринималась учёными как самоочевидное … однако в действительности является исключительно феноменом Нового времени … Во времена же Античности и Средних веков работа гребца, хотя и была обычно уделом низшей социальной страты, вовсе не была позорной или унизительной, и нигде там рабов на регулярной основе не сажали на скамьи гребцов».

В общем, если подытожить, «рабы как гребцы … или не играли никакой роли, или же самую незначительную в военно-морском флоте древнего мира», сообщает Кассон. В случае греков здесь не врёт даже учебник Коровкина, который пишет, что в Афинах «матросами и гребцами на военных кораблях» «служили феты (θέτης) — бедняки», а отнюдь не рабы.

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 7/16 ⤴️➡️

Как пишет проф.-клас. Р. Сарджент (1927), «у нас в изобилии имеются свидетельства, показывающие, что афинские триремы в V-IV вв. приводились в движение исключительно командами … состоящими из свободных и хорошо обученных людей … лишь в одном случае на вёсла были посажены рабы … и он особо отмечается древними авторами как необычайный; также известно, что все эти рабы получили свободу». Итак, «с первых же дней существования их флота … Афины в роли гребцов использовали добровольно нанимающихся лично свободных людей, работа которых оплачивалась».

Согласно Фукидиду, Перикл, когда обсуждал возможность будущего force majeure, планировал в этом случае набрать в команды, если понадобится, всех наличествующих граждан и метеков, не упоминая, однако, рабов даже в такой гипотетической вероятности. Когда в 428 г. такой случай действительно произошёл, афиняне действительно «снарядили 1000 кораблей, укомплектовав их экипажами из граждан … и метеков» — но не рабов. Чуть позже «афинянам стало не хватать людей … и потому они посадили 1000 гоплитов на суда … быть ещё и гребцами», предпочтя обратиться к гомеровской практике, нежели использовать рабов.

Вот и Демосфен в своей знаменитой «Филиппике» рассуждает, что иной раз афиняне могут посадить на корабли метеков и вольноотпущенников, в другом случае — сядут сами, умолчав о рабах. Декрет Фемистокла, из которого известно, какие особые меры приняли афиняне перед лицом персидской угрозы, в подробностях описывает команду тогдашней триремы, и среди гребцов, пишет проф.-клас. Дж. Моррисон (2000), «там совершенно точно не было рабов».

В пользу того, что афинские гребцы не были рабами, говорит уже то, что при случае их запросто вооружали: так, в 425 г., по Фукидиду, «всё … войско, кроме таламитов [θαλάμαι, гребцы нижнего ряда], высадилось на остров … с разного рода оружием». Гребцам-колодочникам же давать оружие было себе дороже, и делал это в основном… противник, как это вышло в битве при Лепанто в 1571 г., когда войска Священной лиги добрались до трюмов турецких галер, и приток этой новой силы, как считается, во многом поспособствовал её победе.

«Гребцы на триремах, таким образом, вовсе не были „рабскими“ в каком-либо смысле, не именуются они так и современными себе авторами. Если рабы и присутствовали в рядах ναυτικός ὄχλος, корабельной черни … они, очевидно, имелись в столь малых количествах, что это ни на что не влияло», закрывает тему Сарджент.

Трирема стала вершиной эволюции корабля, предназначение которого идти на таран, став полностью заточена под эту конкретную задачу. В таком случае, согласно Моррисону, «преимущества от … [увеличения числа] гребцов … становятся сомнительными», ведь «усиление от большей мускульной силы не скомпенсирует лишний вес от дополнительных снастей и людей».

Помимо очевидной мысли, что цепям и надсмотрщикам, как следствие, на триреме делать нечего, выходит также, что не рады там были и лишним гребцам, число которых можно увеличить, например, сажая по нескольку на одно весло — практика, которая, пишет Моррисон, была неизвестной до IV в. Не было смысла, ergo, по Гегелю перегонять количество в качество, набивая неумелых гребцов-рабов, как сельдь в бочку, это приносило только вред, опираться же приходилось исключительно на оптимальное, весьма точно определённое число обученных людей (в случае триремы, скажем, всегда равное 170).

«Самым древним и простым способом рассадки гребцов», рассказывает Кассон, «было помещение каждого только на одно весло (alla sensile) и высаживание их одной простой линией, как делали уже в Египте времён фараонов или же в описаниях Гомера. По мере того, как суда росли … число гребцов в линии увеличивалось, однако же … [выяснилось, что] для гребли требуется не менее 100 см свободного пространства» на человека, а удлинять корабль без конца не выйдет. В конце концов места для новых гребцов уже просто не оставалось.

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 8/16 ⤴️➡️

«Один из вариантов решения проблемы … был реализован на печально известных галерах с рабами XVI-XVII вв. … где несколько гребцов стали тянуть за одно большое весло (a scaloccio) … что, однако, требовало, чтобы гребцы вставали со скамьи в полный рост в процессе каждого взмаха, а затем резко усаживались назад … способом избежать … подобной крайне утомительной практики было поместить гребцов в несколько линий … что позволяло … гребцам не вставать … [однако также] означало, что они должны быть исключительными профессионалами»; иными словами, многоярусной галерой, подобной триреме, необученные колодочники не могут управляться в принципе.

Похоже, что прикованные рабы всегда усаживались по нескольку за весло. У греков же, согласно Фукидиду было так, что «каждый гребец со своим веслом», а описи, по Кассону, показывают, что древние знали лишь небольшие, короткие вёсла, ни в чём не подобные тем громадинам, которыми орудуют несколько человек за раз.

Согласно Моррисону, «надо полагать, что прежде, чем приступить к гребле, команды проходили продуманную программу обучения этому. Без сомнения, что гребцы на триерах V-IV вв. были по большей части кадровыми специалистами … Навык гребли на триере совершенствовался путём старательного научения и постоянной практики».

Когда, по Фукидиду, «афиняне … послали в Эретрию эскадру … были вынуждены пустить в дело необученные еще экипажи», это подаётся как нечто исключительное, он оправдывает это тем, что его сограждане «стремились как можно быстрее подать любой ценой помощь самой важной части своих владений».

Далее, Перикл, сообщает Фукидид, обращаясь к согражданам, мог бы сказать, что им «[спартанского] флота … не стоит опасаться … стать опытными мореходами им будет нелегко», ведь даже они сами, «хотя и обратились к мореходству уже со времени мидийских войн, все же еще не овладели им в совершенстве». В свою очередь царь Архидам говорит, что в плане флота спартанцы «уступают афинянам», признаёт, что на то, чтобы «приготовить экипажи … уйдет время».

Неизвестный, когда-то считавшийся Ксенофонтом, а в наши дни обозначается как «Старый Олигарх», сообщает, что на его родине «боль­шин­ство уме­ет гре­сти сей­час же как всту­пит на воен­ные кораб­ли, так как при­учи­лось к это­му уже рань­ше в тече­ние всей жиз­ни».

Иными словами, все понимали, что гребцов мало просто посадить на вёсла, их ещё надо к ним приноровить, что вряд ли выйдет с прикованными каторжниками, расходным материалом. Такие команды допустимы стали только в Новое время, с появлением пушек на галерах. В более ранние же времена тактики были слишком сложны, чтобы их можно было доверить forçats.

Что случается с недоученными гребцами хорошо видно по битве при Навпакте, когда «корабли противника, гонимые ветром и под его напором сталкивавшиеся друг с другом, так что нужно было их разводить баграми, начали терять боевой порядок … за взаимными предостерегающими возгласами, криками и бранью не было слышно ни командиров, ни келевстов … неопытные гребцы при сильном волнении не справлялись с веслами … корабли больше не повиновались кормчим. Именно в этот момент Формион дал сигнал к атаке, и афиняне напали на врага … неприятель в наступившей суматохе прекратил всякое сопротивление и бежал»; «лакедемоняне … впервые за время войны пытались дать морскую битву и не могли себе представить, что их корабли настолько уступают противнику».

Полагаю, можно не говорить о том, что муштра колодочников, в силу своей неизбывной смертности перманентно переживающих великую текучку кадров, невозможна по определению.

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 9/16 ⤴️➡️

Морские тактики греков включали, согласно Моррисону, два типа атаки: таран (περίπλους), удар в борт, и прорыв (διέκπλους), проход вскользь оного с уничтожением вёсел.

Что касается тарана, то он хорошо зарекомендовал себя уже в первой морской битве в истории, описанной Геродотом, которая случилась в 545 г., когда на фокейцев «тир­се­ны и кар­фа­ге­няне, заклю­чив союз, пошли … вой­ной»; всего они выставили 120 кораблей, фокейцы в два раза меньше, и «одер­жа­ли нечто вро­де Кад­мей­ской [Пирровой — Б.] победы: 40 кораб­лей у них погиб­ло, а осталь­ные 20 поте­ря­ли бое­спо­соб­ность, так как у них были сби­ты носы»; таким образом, то, что они уступали врагу в два раза, не помешало им полностью разгромить его, несмотря на то, что, как пишет Моррисон, тогда «таранные тактики всё ещё находились в экспериментальной стадии».

Это у них получилось благодаря тому, что фокейцы были прирождёнными моряками, их же противники сильно им уступали в опытности: нескоро ещё карфагенский флот достигнет предела своего величия, и даже тогда греческие специалисты на службе у римлян умудрятся найти против него решение.

В то же же время у Геродота описывается, как во время Ионийского восстания «Дио­ни­сий … каж­дый раз, выстав­ляя свои кораб­ли в откры­том море в одну линию, застав­лял гребцов совершать прорыв (διέκπλους), проходя одним кораблём меж­ду дру­ги­ми»: обучение этому самому прорыву требовало серьёзной дисциплины. Приходилось слышать, что гребцам не так уж трудно достичь мастерства тренировкам, мол, современным их образчикам требуется на это не более недели. Геродот, однако, сообщает, что обучение древним тактикам было куда более затратным по времени и усердию; его не не оказалось у ионян, которые «на вось­мой … день, истом­лен­ные мучи­тель­ным трудом … под­ня­ли ропот … после это­го никто уже не хотел пови­но­вать­ся Дио­ни­сию».

Когда позднее разразилась битва, хиосцы, всё же завершившие обучение, «про­рва­ли бое­вую линию вра­гов и захва­ти­ли мно­го вра­же­ских кораб­лей». К моменту битвы у мыса Артемисий это уже была общая тактика всех греков, тогда «элли­ны … сами бро­си­лись на вар­ва­ров, чтобы испро­бо­вать свой спо­соб сра­же­ния — про­рыв бое­во­го строя вра­же­ских кораб­лей». Этому менее тренированные команды противника ничего не могли противопоставить.

Ко времени решающей битвы при Саламине, согласно Эсхилу, «у Ксеркса тысяча судов имелись … не считая тех двухсот семи, особой быстроходности, что вел он тоже»: всего, значит, как и у Геродота, их «чис­ло … было 1207», тогда как «эллин­ский флот насчи­ты­вал … 380 кораб­лей», и, таким образом, на один греческий корабль приходилось 2-3 вражеских; как отмечает Моррисон, «дальнейшие события показали, что в битве трирем хорошие тактики куда важнее и эффективнее больших чисел».

Тогда, по Геродоту, «элли­ны сра­жа­лись с боль­шим уме­ни­ем и в образ­цо­вом поряд­ке. Вар­ва­ры же, напро­тив, дей­ст­во­ва­ли бес­по­рядоч­но и необ­ду­ман­но. Поэто­му-то исход бит­вы, конеч­но, не мог быть иным». Итак, тут действительно побеждали не числом, но умением, а оному рабов-колодочников обучить невозможно в принципе.

Во время боя греки, как пишет Эсхил, «клювы направляли медные каждый в своего, весь вёсел ряд круша», i.e., по Моррисону, осуществили всё тот же διέκπλους, причём, пишет он, «прорыв, осуществлённый сквозь строй толщиной в шесть единиц следует считать впечатляющим достижением», достигнутым постоянными тренировками.

#grebcy
⬅️⬆️ «Кто и зачем выдумал ложь, что античными гребцами были прикованные рабы?», 10/16 ⤴️➡️