Интересная традиция восстановления утраченного городского символа в Шуе (Ивановская область)

В 1930-х годах в центре города коммунисты снесли Спасскую церковь (1847 года постройки, колокольню достроили в 1869) и уничтожили некрополь с похороненными жителями, сегодня на этом месте площадь Ленина и сам Ленин. История скорее классическая, почти в каждом городе страны есть аналогичный пример. В наше время такие храмы иногда отстраивают заново, хотя очень часто вместо скрупулёзного восстановления получается отдалённо похожая по форме церковь.

И вот тут мы приходим к городским конфликтам и отсутствию единой позиции по оценке нашей же истории — и воссоздание храма, и отказ от воссоздания, и попытка внести что-то новое, и сам Ленин в центре вызывают бурю негодований, оскорблений и вообще разделяет общество. С точки зрения политика любого уровня такая центральная площадь — это минное поле, которое проще вообще не трогать, чем воротить прошлое и настоящее горожан. При этом сами площади очень часто требуют переосмыслений и реконструкций для их оживления.

В Шуе же пошли более хитрым путём: с 2020 года на время рождественского фестиваля в сквере устанавливают инсталляцию «Спасский храм» — это трижды уменьшенная копия уничтоженного храма. Получается событийное оживление города и хотя бы временное воссоздание утраченного символа. Подобный опыт активации места и привлечение внимания к проблеме можно использоваться для начала общественного обсуждения будущего города и площади.

Фото: Дима Четыре

Как безалаберное проектирование и прогнившая система может вас убить — пример из Москвы

Видео было снято в новом вестибюле городской электрички «Окружная», его совсем недавно открывал Собянин — ребёнок засмотрелся и его голову зажало между потолком и поручнем. Почему? Потому что потолок начинается в габарите эскалатора!

У меня не хватает слов, чтобы описать рукожопство проектировщиков — такой стыдобы в России я ещё не встречал. Но ведь это не ошибка одного человека — целые госструктуры занимаются разработкой нормативов для проектирования, экспертизой проекта, утверждением, надзором и приёмкой таких объектов. И спрашивается, зачем нужна целая армия бюрократов, если они не могут заметить даже элементарное нарушение?

Но ведь это не единственная беда — обратите внимание, что в экстренной ситуации никто не смог сразу остановить эскалатор! Даже когда охранник увидел страшное — он пошёл куда-то вниз! И ведь казалось бы, во всех международных стандартах давно есть требование о наличии стоп-кнопок вдоль всего эскалатора как раз для подобных ситуаций. Хотя чего это я, где Россия сегодня и международные нормы здравого смысла.

Надеюсь, ребёнок сильно не пострадал, а всех причастных к проектированию этого вестибюля лишат возможности что-либо проектировать и принимать в будущем.

В комментариях спросили, что это за стоп-кнопки и как они выглядят. На фото станции Лондона — обратите внимание на большие красные штуки с надписью STOP — это как раз они.

Они обязательно идут в самом начале и конце, плюс через равные промежутки вдоль эскалатора. Фоткам, кстати, скоро будет 10 лет — настолько давно это норма.

Такие бы даже сотрудник шмоноскопа смог заметить и за секунду остановить эскалатор. И никакие метробабки не нужны.

Таганрог — первый пример рабочей концессии на весь городской трамвай (петербургский Чижик охватывает лишь часть системы). Здесь за счёт концессионера реконструировали линии, обновили остановки, построили диспетчерский центр, реконструировали депо и уже закупили 50 трамваев. Сейчас этот город приводят в пример всем остальным, как можно за частный счёт реанимировать электротранспорт, но этот опыт не идеален и можно сделать лучше.

Работы над трамваем начались в мае 2021 года, а маршруты постепенно запускают по сей день — буквально вчера было возобновлено движение по маршрутам №1 и №7. Но одновременно с этим вылазят и проблемы — из-за недостаточного обособления трамваи регулярно попадают в аварии и простаивают в депо на ремонте или из-за страховых процедур. Например, вчера 14 из 50 вагонов не вышло на линию — это очень много, даже если какие-то из них запланировано стоят как запас. В итоге растут интервалы, страдает техника, растут издержки и падает уровень сервиса. Вероятнее всего, эти проблемы приходится компенсировать из бюджета из-за гарантированного минимального дохода.

Сделать хороший транспорт — большая и сложная задача, чаще всего у частных предприятий это получается лучше, чем у государственных или муниципальных перевозчиков. Вот только организация движения в городе не подвластна оператору трамвая — это вотчина чиновников и гаишников, которые чаще всего вообще не понимают, зачем делать выделенки, нормальные платформы и приоритет на светофорах. Да даже требование укладки плит поверх шпал для совмещённого движения уже значительно повышает стоимость реконструкции и риск аварии.

В итоге получаются компромиссы, когда с новых путей не убирают движение машин, отказывают в платформах и не разносят фазы на светофорах — трамваи начинают попадать в пробки и аварии, что останавливает движение по линии, ведёт к простою, снижению привлекательности общественного транспорта и с каждой аварией новые трамваи всё больше превращаются в помятую консервную банку.

Аналитика по ДТП: Юрий Сурнин
Схема и фото: Сергей Nemtsev

Время офигительной истории: как только фотка с лужей и граффити разошлась по интернету, мэрия Бишкека быстро сделала водоотвод и закрасила граффити.

До этого активисты пытались привлечь внимание к месту, но городу было не до этого.

Фото: Стас Спасский

Три года Улице разбитых фонарей

10 января 2020 года редакция 66 создала новый арт-объект: указатель «Улица разбитых фонарей и. А.Г. Высокинского» в сквере за Театром оперы и балеты. Городские активисты просили исправить проект реконструкции сквера еще до старта работ, одной из причин критики были низкие фонари — урбанисты предсказывали, что их начнут бить не самые ответственные горожане. Не прогадали: часть плафонов были уничтожены, не простояв и полторы недели (зимой!), что и стало мотивом для высказывания уральской редакции.

Вместе с табличками 10 января опубликован манифест, в котором авторы 66 писали, что «Разбитые светильники фактически стали символом бессилия главы Екатеринбурга Александра Высокинского» и назвали битье фонарей формой протеста. Последнего задело высказывание: стали появляться слухи, что мэрия подаст в суд на журналистов, а по городским пабликам появились одинаковые посты по теме.

Мэрия правда подала заявку в полицию, где должны были найти «наличие признаков состава преступления по призывам к вандализму, чему-то еще». История с претензиями на пресс-конференции губернатора Куйвашева, которому задали вопрос, знает ли он, что мэрия Екатеринбурга хочет судиться с журналистами. Цитирую разговор, можете разыграть по ролям:

— Да, Евгений Владимирович.
— Слушай, мы тут все слушаем тебя. Я на пресс-конференции. Мне задали вопрос: ты правда написал заявление в полицию на журналистов что ли? Или что?..
— Нет, мы заявление не писали на журналистов. Мы просили проверить, есть ли признаки состава в этом.
— Так, давай так: журналистов обижать никому не надо. Никакие заявления писать не надо. Вон тебе все хлопают, видишь. Так что все, успехов. Сейчас буду дальше отвечать.
— Не будем обижать журналистов.

После конференции заявление было отозвано. Фонари неоднократно били и восстанавливали, на осенних прогулках более 50% низких плафонов были уничтожены.

В годовщину «Улицы разбитых фонарей» история завершилась — в сквере установили новые антивандальные светильники.

Символично.

Фото: 66, It’s My City