📚 #читать #книга #лизатаддео #секс #опыт #отношения #насилие
В издательстве «Бомбора» вышла на русском одна из самых обсуждаемых книг 2019 года — «Три женщины» журналистки и писательницы Лизы Таддео
Критики назвали ее «подарком женщинам всего мира, которые чувствуют, что их желания игнорируются, а голоса не слышны». Почти десять лет Таддео провела со своими героинями, общаясь, изучая переписку, судебные документы и статьи из местных газет. Эта книга — исследование тонкой грани между доминированием и насилием, раскрепощенностью и распущенностью, потребностью и зависимостью, основанное на трех реальных историях.
Мэгги из неблагополучной семьи, ей 20 лет, она работает официанткой в придорожном кафе. Когда девушка заявляет, что в старших классах ее растлил учитель, любимец школы и многодетный отец, и подает в суд, ей никто не верит.
Тридцатилетняя Лина — домохозяйка в декрете. У нее двое детей, прекрасный дом, муж, который полностью их обеспечивает и при этом месяцами не прикасается к ней. Отчаянно желая близости, Лина заводит болезненный роман с парнем, с которым встречалась в школе.
Третьей героине, Слоун, уже сорок, у них с мужем прибыльный ресторан и свободные отношения. В жизни Слоун много секса с разными мужчинами и женщинами при одном условии: муж должен знать обо всем, а иногда — смотреть и участвовать.
«Три женщины» — не художественное произведение, а документальное исследование трех случаев насилия.
Тысячи женщин написали нам с Мэгги после выхода книги, сказав, что ее история помогла им справиться со своей ситуацией. Мэгги получала письма со всего мира, например из Нигерии.
Я сторонница того принципа, что женщинам нужно давать рассказывать свои истории так, как они сами этого хотят и как они хотят запомнить эти истории. Ведь это они их прожили, а не мы с вами.
Я думаю, что мы сейчас живем в эпоху крайностей. Ты либо на одной стороне, либо на другой. Либо поддерживаешь движение #MeToo, либо полностью против него. Все время нужно выбирать какую-то сторону. И если ты недостаточно сильно кричишь в одном направлении о своей повестке, люди начнут думать, будто тебе наплевать на «правильную сторону». Мне кажется, именно из-за этого создается много проблем. Именно это я хотела показать с помощью своей книги.
В издательстве «Бомбора» вышла на русском одна из самых обсуждаемых книг 2019 года — «Три женщины» журналистки и писательницы Лизы Таддео
Критики назвали ее «подарком женщинам всего мира, которые чувствуют, что их желания игнорируются, а голоса не слышны». Почти десять лет Таддео провела со своими героинями, общаясь, изучая переписку, судебные документы и статьи из местных газет. Эта книга — исследование тонкой грани между доминированием и насилием, раскрепощенностью и распущенностью, потребностью и зависимостью, основанное на трех реальных историях.
Мэгги из неблагополучной семьи, ей 20 лет, она работает официанткой в придорожном кафе. Когда девушка заявляет, что в старших классах ее растлил учитель, любимец школы и многодетный отец, и подает в суд, ей никто не верит.
Тридцатилетняя Лина — домохозяйка в декрете. У нее двое детей, прекрасный дом, муж, который полностью их обеспечивает и при этом месяцами не прикасается к ней. Отчаянно желая близости, Лина заводит болезненный роман с парнем, с которым встречалась в школе.
Третьей героине, Слоун, уже сорок, у них с мужем прибыльный ресторан и свободные отношения. В жизни Слоун много секса с разными мужчинами и женщинами при одном условии: муж должен знать обо всем, а иногда — смотреть и участвовать.
«Три женщины» — не художественное произведение, а документальное исследование трех случаев насилия.
Тысячи женщин написали нам с Мэгги после выхода книги, сказав, что ее история помогла им справиться со своей ситуацией. Мэгги получала письма со всего мира, например из Нигерии.
Я сторонница того принципа, что женщинам нужно давать рассказывать свои истории так, как они сами этого хотят и как они хотят запомнить эти истории. Ведь это они их прожили, а не мы с вами.
Я думаю, что мы сейчас живем в эпоху крайностей. Ты либо на одной стороне, либо на другой. Либо поддерживаешь движение #MeToo, либо полностью против него. Все время нужно выбирать какую-то сторону. И если ты недостаточно сильно кричишь в одном направлении о своей повестке, люди начнут думать, будто тебе наплевать на «правильную сторону». Мне кажется, именно из-за этого создается много проблем. Именно это я хотела показать с помощью своей книги.
📚🍷🤷🏻♀️🗯 #читать #книга #женскийалкоголизм #опыт
«Бутылка была моей лучшей подружкой». История Юли Гайнановой, которая написала книгу о личном опыте алкоголизма
Общественное мнение осуждает женщину с зависимостью — например, алкогольной — гораздо сильнее, чем мужчину в такой же ситуации. Женщина должна быть прежде всего хорошей дочерью, женой, матерью, одновременно соответствуя стандартам красоты и, если она строит карьеру, достигая профессионального успеха. Тело женщины и его репродуктивная функция тоже контролируются обществом, а значит, женщина, которая «губит свой организм» алкоголем, заслуживает клейма — не говоря уж о пьющей матери. Все это не способствует общественной дискуссии — женщине, осознавшей свою алкогольную зависимость, безопаснее молчать, чтобы не подвергнуться осуждению.
34-летняя Юля Гайнанова больше десяти лет проработала в журналистике. Сейчас она помогает людям писать книги и ведет блог о литературном мастерстве в Инстаграме. Недавно Юля издала книгу «Бутылка: Книга для тех, кто любит выпить», в которой честно рассказала об истории своих отношений с алкоголем.
Основное веселье было до замужества, в браке уже такого не было, потому что ты не можешь бухать, когда тебе за ночь нужно несколько раз кормить ребенка.
Вообще появление ребенка для меня было большим стрессом. Я чувствовала себя как отличница, которая хочет получить пятерку, но никак не может ее получить. В первые месяцы пыталась кормить дочь грудью, не понимая, что у меня нет молока — из-за всех этих сумасшедших теток, которые кричат, что нужно кормить самой. Дочка сильно теряла в весе, пока не пришла нормальная врач и не сказала: «Ты что, больная? Вот тебе смеси, корми ими, она же голодная!». Мы с мужем измотались тогда сильно, потому что ребенок постоянно орал, а мы не понимали, в чем дело.
Я точно не была счастливой мамочкой с плакатов.
Материнство — это очень сложно. Ужасный труд, когда ты сама себе не принадлежишь. Про это никто нигде не говорит. Ты делаешь так, а оказывается, что нужно по-другому. Когда ты осознаешь, что не можешь полностью контролировать ситуацию, приходишь в отчаяние.
В такие моменты я не находила поддержку со стороны семьи. Мама не одобряла мой выбор мужа. От мужа, кажется, поддержки тоже не было, плохо помню наши отношения в тот период.
В молодости я никогда не пила с тоски и никогда не пила одна. Как только я взялась за бутылку в одиночестве, считай, повзрослела. После развода мне просто хотелось хоть иногда чувствовать себя счастливой, чувствовать беззаботный привкус молодости и снова надеяться, что жизнь приготовила для меня что-то необыкновенное. Так оно и было. Жизнь приготовила мне страшное похмелье.
Алкоголь действует одинаково на женский и на мужской организм, здесь нет никакой специфики. Есть особенности каждого организма, но это не зависит от пола. Единственное различие, которое я замечаю между мужчинами и женщинами в вопросе алкоголя: выпивший мужчина может проявлять агрессию. Бывает, что женщина, напившись, тоже начинает драться, но это не страшно. И я сама чувствую, как мне становится некомфортно в обществе пьяного мужчины — он может начать приставать или бить. От него исходит опасность. Может быть, я стереотипно мыслю, но в темном переулке я лучше бы встретилась с пьяной женщиной, чем с пьяным мужчиной.
«Бутылка была моей лучшей подружкой». История Юли Гайнановой, которая написала книгу о личном опыте алкоголизма
Общественное мнение осуждает женщину с зависимостью — например, алкогольной — гораздо сильнее, чем мужчину в такой же ситуации. Женщина должна быть прежде всего хорошей дочерью, женой, матерью, одновременно соответствуя стандартам красоты и, если она строит карьеру, достигая профессионального успеха. Тело женщины и его репродуктивная функция тоже контролируются обществом, а значит, женщина, которая «губит свой организм» алкоголем, заслуживает клейма — не говоря уж о пьющей матери. Все это не способствует общественной дискуссии — женщине, осознавшей свою алкогольную зависимость, безопаснее молчать, чтобы не подвергнуться осуждению.
34-летняя Юля Гайнанова больше десяти лет проработала в журналистике. Сейчас она помогает людям писать книги и ведет блог о литературном мастерстве в Инстаграме. Недавно Юля издала книгу «Бутылка: Книга для тех, кто любит выпить», в которой честно рассказала об истории своих отношений с алкоголем.
Основное веселье было до замужества, в браке уже такого не было, потому что ты не можешь бухать, когда тебе за ночь нужно несколько раз кормить ребенка.
Вообще появление ребенка для меня было большим стрессом. Я чувствовала себя как отличница, которая хочет получить пятерку, но никак не может ее получить. В первые месяцы пыталась кормить дочь грудью, не понимая, что у меня нет молока — из-за всех этих сумасшедших теток, которые кричат, что нужно кормить самой. Дочка сильно теряла в весе, пока не пришла нормальная врач и не сказала: «Ты что, больная? Вот тебе смеси, корми ими, она же голодная!». Мы с мужем измотались тогда сильно, потому что ребенок постоянно орал, а мы не понимали, в чем дело.
Я точно не была счастливой мамочкой с плакатов.
Материнство — это очень сложно. Ужасный труд, когда ты сама себе не принадлежишь. Про это никто нигде не говорит. Ты делаешь так, а оказывается, что нужно по-другому. Когда ты осознаешь, что не можешь полностью контролировать ситуацию, приходишь в отчаяние.
В такие моменты я не находила поддержку со стороны семьи. Мама не одобряла мой выбор мужа. От мужа, кажется, поддержки тоже не было, плохо помню наши отношения в тот период.
В молодости я никогда не пила с тоски и никогда не пила одна. Как только я взялась за бутылку в одиночестве, считай, повзрослела. После развода мне просто хотелось хоть иногда чувствовать себя счастливой, чувствовать беззаботный привкус молодости и снова надеяться, что жизнь приготовила для меня что-то необыкновенное. Так оно и было. Жизнь приготовила мне страшное похмелье.
Алкоголь действует одинаково на женский и на мужской организм, здесь нет никакой специфики. Есть особенности каждого организма, но это не зависит от пола. Единственное различие, которое я замечаю между мужчинами и женщинами в вопросе алкоголя: выпивший мужчина может проявлять агрессию. Бывает, что женщина, напившись, тоже начинает драться, но это не страшно. И я сама чувствую, как мне становится некомфортно в обществе пьяного мужчины — он может начать приставать или бить. От него исходит опасность. Может быть, я стереотипно мыслю, но в темном переулке я лучше бы встретилась с пьяной женщиной, чем с пьяным мужчиной.
Гласная
«Бутылка была моей лучшей подружкой». История Юли Гайнановой, которая написала книгу о личном опыте алкоголизма
34-летняя Юля Гайнанова больше десяти лет проработала в журналистике. Недавно Юля издала книгу, в которой честно рассказала об истории своих отношений с алкоголем — и о своем решении полностью от него отказаться.
📚🙎🏻♀️ #читать #книга #депрессия #психология
Во всех странах мира женщины страдают от депрессии в два раза чаще, чем мужчины | Отрывок из книги Нубер «Кто я без тебя? Почему женщины чаще страдают депрессией и как находят себя»
Психолог Урсула Нубер считает, что женщины взваливают на себя слишком много: вину за неудавшиеся отношения, заботу о родителях и детях, карьеру, быт.
Даже если женщина получает большую поддержку от партнера или родственников, бытовые обязанности забирают у нее много сил. Ее распорядок дня зачастую определяется потребностями других людей. Какими бы эмансипированными ни были сегодняшние женщины, они по-прежнему зажаты в тисках непрерывного круговорота «женских» дел: воспитывать детей, вести хозяйство, следить за выполнением домашних заданий, гладить, стирать, делать уборку, заботиться о больных и пожилых родственниках — все эти задачи тяжелым бременем ложатся в основном на плечи женщин и никогда не заканчиваются. Кроме того, осуществление функций, о которых идет речь, обычно не приносит женщинам особого уважения или признания. Они никогда не могут быть уверены в том, что выполнили все так, как надо и как от них ожидают. Не существует никаких четких критериев, по которым можно определить, достаточно ли сделано и хорошо ли получилось. Поэтому женщины пытаются ориентироваться на воображаемый, по большей части крайне высокий стандарт — и это вызывает у них давящее чувство того, что они недостаточно хороши. Ведь общество обращается к ним с безжалостным посылом. Оно убеждает их в том, что у них может быть все — работа, партнер, семья, но умалчивает, какую цену им придется за это заплатить, и не предупреждает, что основной груз ляжет на их плечи. В результате женщины верят в то, что в жизни можно преуспеть во всех областях сразу, и винят себя, если их надежды не оправдываются.
По сравнению с мужчинами женщины подвергаются стрессу куда дольше. Они значительно больше времени тратят на работу в офисе и по дому, воспитание детей и уход за пожилыми родственниками, чем мужчины. Многочисленные исследования подтверждают, что готовка, уборка и стирка по-прежнему воспринимаются преимущественно как женские занятия, кроме того, на женщинах лежит основная ответственность по воспитанию детей. Если кто-то думает, что в наше время мужчины осознают этот дисбаланс (и признательны своим женам за их сверхурочный труд), то это заблуждение поможет развеять опрос, организованный институтом маркетинговых исследований GfK. Родители дошкольников ответили на вопросы о том, насколько активно они участвуют в работе по дому и уходу за детьми. Согласно данным опроса, большинство отцов придерживались мнения, что в отношении бытовых задач в их семье царит равноправие.
Равная в правах, эмансипированная женщина становится либо замотанной «работающей мамой», с огромным трудом совмещающей двойную нагрузку, либо несчастной домохозяйкой, которая отказалась от карьеры ради семьи.
Доказано, что женатые мужчины гораздо реже впадают в депрессию, чем холостые. У замужних же женщин, напротив, вероятность развития депрессии выше, чем у незамужних. Состоящие в браке женщины очень часто жалуются на трения и неудовлетворенность отношениями с супругом. Ссоры, измена или непонимание со стороны партнера обозначают для женщин больший стресс, чем для мужчин. По-видимому, женщины страдают от конфликтов и затяжных проблем в отношениях больше, чем их партнеры. Исследования неоднократно показывали, что существует поддающаяся оценке взаимосвязь между стрессом в отношениях и физическими симптомами. Как упоминалось выше, у счастливых в браке женщин гораздо реже и в меньшей степени, чем у несчастных, выражен предменструальный синдром. Неудачное супружество может также представлять существенную опасность для психического здоровья женщины: будучи несчастливы в брачном союзе, женщины значительно больше, чем мужчины, рискуют впасть в депрессию. Таким образом, брак, по-видимому, дает определенную защиту мужчинам, но не женщинам.
Во всех странах мира женщины страдают от депрессии в два раза чаще, чем мужчины | Отрывок из книги Нубер «Кто я без тебя? Почему женщины чаще страдают депрессией и как находят себя»
Психолог Урсула Нубер считает, что женщины взваливают на себя слишком много: вину за неудавшиеся отношения, заботу о родителях и детях, карьеру, быт.
Даже если женщина получает большую поддержку от партнера или родственников, бытовые обязанности забирают у нее много сил. Ее распорядок дня зачастую определяется потребностями других людей. Какими бы эмансипированными ни были сегодняшние женщины, они по-прежнему зажаты в тисках непрерывного круговорота «женских» дел: воспитывать детей, вести хозяйство, следить за выполнением домашних заданий, гладить, стирать, делать уборку, заботиться о больных и пожилых родственниках — все эти задачи тяжелым бременем ложатся в основном на плечи женщин и никогда не заканчиваются. Кроме того, осуществление функций, о которых идет речь, обычно не приносит женщинам особого уважения или признания. Они никогда не могут быть уверены в том, что выполнили все так, как надо и как от них ожидают. Не существует никаких четких критериев, по которым можно определить, достаточно ли сделано и хорошо ли получилось. Поэтому женщины пытаются ориентироваться на воображаемый, по большей части крайне высокий стандарт — и это вызывает у них давящее чувство того, что они недостаточно хороши. Ведь общество обращается к ним с безжалостным посылом. Оно убеждает их в том, что у них может быть все — работа, партнер, семья, но умалчивает, какую цену им придется за это заплатить, и не предупреждает, что основной груз ляжет на их плечи. В результате женщины верят в то, что в жизни можно преуспеть во всех областях сразу, и винят себя, если их надежды не оправдываются.
По сравнению с мужчинами женщины подвергаются стрессу куда дольше. Они значительно больше времени тратят на работу в офисе и по дому, воспитание детей и уход за пожилыми родственниками, чем мужчины. Многочисленные исследования подтверждают, что готовка, уборка и стирка по-прежнему воспринимаются преимущественно как женские занятия, кроме того, на женщинах лежит основная ответственность по воспитанию детей. Если кто-то думает, что в наше время мужчины осознают этот дисбаланс (и признательны своим женам за их сверхурочный труд), то это заблуждение поможет развеять опрос, организованный институтом маркетинговых исследований GfK. Родители дошкольников ответили на вопросы о том, насколько активно они участвуют в работе по дому и уходу за детьми. Согласно данным опроса, большинство отцов придерживались мнения, что в отношении бытовых задач в их семье царит равноправие.
Равная в правах, эмансипированная женщина становится либо замотанной «работающей мамой», с огромным трудом совмещающей двойную нагрузку, либо несчастной домохозяйкой, которая отказалась от карьеры ради семьи.
Доказано, что женатые мужчины гораздо реже впадают в депрессию, чем холостые. У замужних же женщин, напротив, вероятность развития депрессии выше, чем у незамужних. Состоящие в браке женщины очень часто жалуются на трения и неудовлетворенность отношениями с супругом. Ссоры, измена или непонимание со стороны партнера обозначают для женщин больший стресс, чем для мужчин. По-видимому, женщины страдают от конфликтов и затяжных проблем в отношениях больше, чем их партнеры. Исследования неоднократно показывали, что существует поддающаяся оценке взаимосвязь между стрессом в отношениях и физическими симптомами. Как упоминалось выше, у счастливых в браке женщин гораздо реже и в меньшей степени, чем у несчастных, выражен предменструальный синдром. Неудачное супружество может также представлять существенную опасность для психического здоровья женщины: будучи несчастливы в брачном союзе, женщины значительно больше, чем мужчины, рискуют впасть в депрессию. Таким образом, брак, по-видимому, дает определенную защиту мужчинам, но не женщинам.
🤰🏻📚 #читать #книга #суррогатноематеринство #иннаденисова
Какие этические вопросы вызывает суррогатное материнство | Отрывок из книги документальной режиссёрки Инны Денисовой «Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир»
Стран, где суррогатное гестационное (то есть такое, при котором ребенок для суррогатной матери полностью генетически чужой) материнство официально считается заработком, всего несколько: это #Россия, #Украина, #Грузия, #Казахстан, #Колумбия и некоторые американские штаты.
Главный вопрос от биоэтиков: соблюдается ли принцип добровольности за чертой бедности? Роды, даже в XXI веке — не самое приятное и полезное для организма занятие. Не говоря уже о душевном комфорте той, что девять месяцев проведет с ребенком внутри, а потом откажется от него в роддоме.
Героиня документального фильма Елены Ласкари «Татьяна и ее дети» — мать четверых сыновей — бежит из родной деревни от мужа-алкоголика. Работает уборщицей, бедствует, а потом становится донором яйцеклеток и суррогатной матерью. Татьяна отстраняется от чужого плода эмоционально, попутно задумываясь, что носит мальчика, ведь все ЕЕ дети получаются мальчиками, и убеждает себя к нему не привязываться. Сожалений нет: заказчик-эксплуататор — ее единственный в жизни шанс.
Антрополог Виола Хёрбст, пишущая о суррогатном материнстве в Мали и Уганде, вспоминает, как одна девушка сказала, что «лучше быть донором или суррогатной матерью, чем проституткой, поскольку другого выбора иногда нет».
Медицинский антрополог Нэнси Шейпер-Хьюз пишет о черном рынке органов, предназначенных для трансплантации: «В целом поток органов следует современными маршрутами капитала: с Юга на Север, из третьего мира — в первый, от богатых к бедным, от черных и коричневых — к белым, и от женщин — к мужчинам». То же самое можно сказать и о репродуктивной сфере.
Из первого мира в третий спускаются делать детей богатые. Взять Индию, бывшую центром суррогатного материнства до 2015 года. Каждый год там рождалось 25 тысяч «суррогатных» детей, эту работу чаще всего выполняли наемницы из низших каст. В 2012 году в The Guardian вышла статья «Индийские суррогатные матери рискуют жизнями»: автор рассказывал о смерти тридцатилетней Премилы Вагелы из Ахмедабада. Премила пришла на осмотр, внезапно у нее начались судороги, она упала, ее забрали в реанимацию, решили делать кесарево. Ребенка, родившегося на месяц раньше срока, поместили в палату интенсивной терапии, а Премилу перевели в больницу похуже, несмотря на критическое состояние после остановки сердца, жизнь суррогатной матери на втором месте, главное — ребенок, для которого был оплачен госпиталь. «В стране, где тысячи женщин ежегодно умирают в родах, кто будет сожалеть о смерти суррогатной матери?» — так заканчивается статья. В итоге в 2013 году в Индии коммерческое суррогатное материнство сначала запретили для гомосексуальных пар и одиноких женщин, а в 2015-м — для всех. Можно только представить себе всплеск активности на черном рынке.
Другой важный вопрос для биоэтиков — об отношении к ребенку как к «проекту» или «заказу». Сильвиан Агачински, активная борчиня с суррогатным материнством из среды публичных интеллектуалов:
«Предоставление тела в пользование, его инструментализация существует с древнейших времен — это рабство, а в случае с женщинами оно часто носило сексуальный характер или было связано с деторождением. От женщины требуется провести беременность, оставаясь отстраненной̆, чужой к тому, что происходит с ее телом. Проституирование требует от женщины абстрагироваться от собственного сексуального желания, предоставив половой̆ орган в распоряжение клиента. Здесь же от нее требуют превратить в инструмент все ее существование в течение девяти месяцев. Поэтому «gestatrice» — худшее оскорбление для женщины».
❓А вы за или против суррогатного материнства?
Какие этические вопросы вызывает суррогатное материнство | Отрывок из книги документальной режиссёрки Инны Денисовой «Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир»
Стран, где суррогатное гестационное (то есть такое, при котором ребенок для суррогатной матери полностью генетически чужой) материнство официально считается заработком, всего несколько: это #Россия, #Украина, #Грузия, #Казахстан, #Колумбия и некоторые американские штаты.
Главный вопрос от биоэтиков: соблюдается ли принцип добровольности за чертой бедности? Роды, даже в XXI веке — не самое приятное и полезное для организма занятие. Не говоря уже о душевном комфорте той, что девять месяцев проведет с ребенком внутри, а потом откажется от него в роддоме.
Героиня документального фильма Елены Ласкари «Татьяна и ее дети» — мать четверых сыновей — бежит из родной деревни от мужа-алкоголика. Работает уборщицей, бедствует, а потом становится донором яйцеклеток и суррогатной матерью. Татьяна отстраняется от чужого плода эмоционально, попутно задумываясь, что носит мальчика, ведь все ЕЕ дети получаются мальчиками, и убеждает себя к нему не привязываться. Сожалений нет: заказчик-эксплуататор — ее единственный в жизни шанс.
Антрополог Виола Хёрбст, пишущая о суррогатном материнстве в Мали и Уганде, вспоминает, как одна девушка сказала, что «лучше быть донором или суррогатной матерью, чем проституткой, поскольку другого выбора иногда нет».
Медицинский антрополог Нэнси Шейпер-Хьюз пишет о черном рынке органов, предназначенных для трансплантации: «В целом поток органов следует современными маршрутами капитала: с Юга на Север, из третьего мира — в первый, от богатых к бедным, от черных и коричневых — к белым, и от женщин — к мужчинам». То же самое можно сказать и о репродуктивной сфере.
Из первого мира в третий спускаются делать детей богатые. Взять Индию, бывшую центром суррогатного материнства до 2015 года. Каждый год там рождалось 25 тысяч «суррогатных» детей, эту работу чаще всего выполняли наемницы из низших каст. В 2012 году в The Guardian вышла статья «Индийские суррогатные матери рискуют жизнями»: автор рассказывал о смерти тридцатилетней Премилы Вагелы из Ахмедабада. Премила пришла на осмотр, внезапно у нее начались судороги, она упала, ее забрали в реанимацию, решили делать кесарево. Ребенка, родившегося на месяц раньше срока, поместили в палату интенсивной терапии, а Премилу перевели в больницу похуже, несмотря на критическое состояние после остановки сердца, жизнь суррогатной матери на втором месте, главное — ребенок, для которого был оплачен госпиталь. «В стране, где тысячи женщин ежегодно умирают в родах, кто будет сожалеть о смерти суррогатной матери?» — так заканчивается статья. В итоге в 2013 году в Индии коммерческое суррогатное материнство сначала запретили для гомосексуальных пар и одиноких женщин, а в 2015-м — для всех. Можно только представить себе всплеск активности на черном рынке.
Другой важный вопрос для биоэтиков — об отношении к ребенку как к «проекту» или «заказу». Сильвиан Агачински, активная борчиня с суррогатным материнством из среды публичных интеллектуалов:
«Предоставление тела в пользование, его инструментализация существует с древнейших времен — это рабство, а в случае с женщинами оно часто носило сексуальный характер или было связано с деторождением. От женщины требуется провести беременность, оставаясь отстраненной̆, чужой к тому, что происходит с ее телом. Проституирование требует от женщины абстрагироваться от собственного сексуального желания, предоставив половой̆ орган в распоряжение клиента. Здесь же от нее требуют превратить в инструмент все ее существование в течение девяти месяцев. Поэтому «gestatrice» — худшее оскорбление для женщины».
❓А вы за или против суррогатного материнства?
Forbes.ru
«Право на ребенка»: какие этические вопросы вызывает суррогатное материнство
В издательстве Individuum выходит книга документального режиссера Инны Денисовой «Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир». Forbes Woman публикует отрывок об этических вопросах, связанных с технологией суррогатного материнства
📚 #книги #читать #эмансипация #история
«Позорно быть „самкой“ и ограничиваться интересами кухни»: как женщины занимались бизнесом в России в XIX веке
В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга историкини Галины Ульяновой «Купчихи, дворянки, магнатки: Женщины-предпринимательницы в России XIX века». Авторка опровергает распространенный стереотип, что в XIX веке женщины в России занимались лишь домашним хозяйством и воспитанием детей: образование девушек самых разных сословий, от дворянок до крестьянок, предполагало, что они должны «наравне с мужчиной разбираться в вопросах финансов, заключения сделок по торговле и недвижимости».
Домашние учебные занятия младших девочек Андреевых проводились в период 1877–1886 годов ежедневно по таким предметам: математика, география, история, русская словесность, французский и немецкий языки. После семи лет обучения на дому они сдавали государственный экзамен за курс гимназии. Екатерине плохо давалась математика, зато ее сестра Мария после домашних занятий сдала экзамены за курс гимназии и за дополнительный восьмой класс и получила диплом домашней учительницы. Позже Мария поступила на Высшие женские курсы, а Екатерина пошла туда вольнослушательницей, поскольку из-за неудач с математикой не смогла получить документ об окончании гимназического курса.
Приведенные факты говорят о том, что образование девочек из купеческих семейств могло быть поставлено на высоком уровне.
Старшая сестра Маргарита Андреева в 1881 году вышла замуж за Василия Михайловича Сабашникова, сына сибирского золотопромышленника. Хотя Маргарита с мужем жили в богатейшем особняке родителей мужа в престижном районе Арбата, сами они, будучи людьми нового поколения, не стремились к роскоши. Находясь «под сильным влиянием идей Льва Толстого, они опростили свою жизнь, но без всяких крайностей и преувеличений». Молодые Сабашниковы поселились в двух комнатах, совсем просто меблированных. Сестра Маргариты писала в мемуарах:
Они оба много читали, и у них в доме всегда говорили и спорили о всяких вопросах научных, литературных и о тогдашней злобе дня — женском вопросе. От Маргариты первой я узнала, что замужество для девушки вовсе не обязательно, что быть старой девой не смешно и не позорно. Позорно быть «самкой» и ограничиваться интересами кухни, детской и спальней. Я узнала от нее же, что для женщины теперь открывается много путей деятельности. Главное в жизни — учиться, приобретать знания, только это дает самостоятельность и равноправие. Маргарита приводила мне в пример математика Софью Ковалевскую, с которой она недавно познакомилась (в один из приездов Ковалевской в Москву), ее друга химика Юлию Всеволодовну Лермонтову, математика и физика Елизавету Федоровну Литвинову, юриста Анну Михайловну Евреинову. Маргарита рассказывала мне, как все они боролись, чтобы получить высшее женское образование, хотя все они были привилегированного дворянского сословия, дочери богатых культурных помещиков. Маргарита осуждала безделье, праздность и роскошь. И это не только были слова, она эти принципы проводила в жизнь.
«Позорно быть „самкой“ и ограничиваться интересами кухни»: как женщины занимались бизнесом в России в XIX веке
В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга историкини Галины Ульяновой «Купчихи, дворянки, магнатки: Женщины-предпринимательницы в России XIX века». Авторка опровергает распространенный стереотип, что в XIX веке женщины в России занимались лишь домашним хозяйством и воспитанием детей: образование девушек самых разных сословий, от дворянок до крестьянок, предполагало, что они должны «наравне с мужчиной разбираться в вопросах финансов, заключения сделок по торговле и недвижимости».
Домашние учебные занятия младших девочек Андреевых проводились в период 1877–1886 годов ежедневно по таким предметам: математика, география, история, русская словесность, французский и немецкий языки. После семи лет обучения на дому они сдавали государственный экзамен за курс гимназии. Екатерине плохо давалась математика, зато ее сестра Мария после домашних занятий сдала экзамены за курс гимназии и за дополнительный восьмой класс и получила диплом домашней учительницы. Позже Мария поступила на Высшие женские курсы, а Екатерина пошла туда вольнослушательницей, поскольку из-за неудач с математикой не смогла получить документ об окончании гимназического курса.
Приведенные факты говорят о том, что образование девочек из купеческих семейств могло быть поставлено на высоком уровне.
Старшая сестра Маргарита Андреева в 1881 году вышла замуж за Василия Михайловича Сабашникова, сына сибирского золотопромышленника. Хотя Маргарита с мужем жили в богатейшем особняке родителей мужа в престижном районе Арбата, сами они, будучи людьми нового поколения, не стремились к роскоши. Находясь «под сильным влиянием идей Льва Толстого, они опростили свою жизнь, но без всяких крайностей и преувеличений». Молодые Сабашниковы поселились в двух комнатах, совсем просто меблированных. Сестра Маргариты писала в мемуарах:
Они оба много читали, и у них в доме всегда говорили и спорили о всяких вопросах научных, литературных и о тогдашней злобе дня — женском вопросе. От Маргариты первой я узнала, что замужество для девушки вовсе не обязательно, что быть старой девой не смешно и не позорно. Позорно быть «самкой» и ограничиваться интересами кухни, детской и спальней. Я узнала от нее же, что для женщины теперь открывается много путей деятельности. Главное в жизни — учиться, приобретать знания, только это дает самостоятельность и равноправие. Маргарита приводила мне в пример математика Софью Ковалевскую, с которой она недавно познакомилась (в один из приездов Ковалевской в Москву), ее друга химика Юлию Всеволодовну Лермонтову, математика и физика Елизавету Федоровну Литвинову, юриста Анну Михайловну Евреинову. Маргарита рассказывала мне, как все они боролись, чтобы получить высшее женское образование, хотя все они были привилегированного дворянского сословия, дочери богатых культурных помещиков. Маргарита осуждала безделье, праздность и роскошь. И это не только были слова, она эти принципы проводила в жизнь.
📚 #читать #книги #деревенскиеженщины
Издательство «Новое литературное обозрение» представляет книгу Светланы Адоньевой и Лоры Олсон «Традиция, трансгрессия, компромисс. Миры русской деревенской женщины» (перевод Анны Зиндер).
Женщин русской деревни традиционно считают жертвами патриархального уклада и вместе с тем прославляют как образец силы; их также называют бесценным источником, питавшим великую русскую культуру. Но как они смотрят сами на себя? Что их рассказы и песни сообщают об их ценностях, желаниях и мотивах? Собеседницами авторок исследования, основанного на фольклорных экспедициях в российских деревнях, были женщины, принадлежащие к разным советским поколениям: родившиеся в 1899–1916 годах (до Октябрьской революции), в 1917–1929-м (до начала тотальной коллективизации деревни) и 1930–1950-м (те, чья молодость пришлась на послевоенное время, а период социальной активности — на последнее советское двадцатилетие). Различия в судьбах женщин, принадлежащих к этим трем генерациям, значительны, как различны их личный опыт и вынесенные из него жизненные кредо. Актуализация различий в опыте поколений и составила основную задачу монографии.
Издательство «Новое литературное обозрение» представляет книгу Светланы Адоньевой и Лоры Олсон «Традиция, трансгрессия, компромисс. Миры русской деревенской женщины» (перевод Анны Зиндер).
Женщин русской деревни традиционно считают жертвами патриархального уклада и вместе с тем прославляют как образец силы; их также называют бесценным источником, питавшим великую русскую культуру. Но как они смотрят сами на себя? Что их рассказы и песни сообщают об их ценностях, желаниях и мотивах? Собеседницами авторок исследования, основанного на фольклорных экспедициях в российских деревнях, были женщины, принадлежащие к разным советским поколениям: родившиеся в 1899–1916 годах (до Октябрьской революции), в 1917–1929-м (до начала тотальной коллективизации деревни) и 1930–1950-м (те, чья молодость пришлась на послевоенное время, а период социальной активности — на последнее советское двадцатилетие). Различия в судьбах женщин, принадлежащих к этим трем генерациям, значительны, как различны их личный опыт и вынесенные из него жизненные кредо. Актуализация различий в опыте поколений и составила основную задачу монографии.
📚👩🏻💻💵 #читать #карьера #властьженщинам
Слабого пола больше нет: почему половина мирового богатства окажется в женских руках | отрывок из книги профессора Школы бизнеса Уортона Мауро Гильена «2030» о том, как женщины станут лидерами будущего
Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин.
Мы повсюду видим свидетельства того, что наступили лучшие времена. Женщины получают львиную долю вузовских дипломов в США как по базовым университетским курсам, так и по последипломным программам. Свыше 40% состоящих в браке американских матерей зарабатывают больше, чем их мужья. Женщины богатеют быстрее, чем мужчины, причем настолько, что к 2030 г. свыше половины мирового богатства будет находиться в их руках.
При этом, однако, явно проглядываются признаки худших времен. Профинансированное Фондом Билла и Мелинды Гейтс исследование гендерного равенства констатировало, что «до 2030 г. остается не так много времени, но почти 40% девочек и женщин мира — 1,5 млрд человек — живут в странах, где нет гендерного равенства». Женщины в США и других развитых странах начинают утрачивать свое преимущество в виде большей продолжительности жизни по сравнению с мужчинами. Более того, судьба женщин складывается по-разному в зависимости от совокупности факторов: есть ли у них дети; живут ли они одни или находятся в стабильных отношениях; состоят ли они в браке или разведены. Эти обстоятельства приводят к значительному неравенству внутри гендерной группы.
Подобные тренды предвещают масштабные изменения не только для общества, но и для рынков капитала (поскольку женщины иначе подходят к инвестициям, чем мужчины), для компаний (поскольку женщины привносят иные взгляды на работу) и для инноваций (поскольку женщины все чаще становятся предпринимателями). Пока что женщины и мужчины еще не находятся на равных друг с другом, однако новые роли, которые играет женская половина человечества в экономике и обществе, ведут к масштабной трансформации.
Новое социально-экономическое положение женщин имеет далеко идущие последствия. Как мы отмечали в главе 1, посвященной демографическим трендам, эти трансформационные процессы происходят в результате сочетания нескольких факторов. Женщины все больше склонны посвящать себя учебе и работе за пределами дома и рожать меньше детей.
Подходит к концу эпоха, когда большая часть богатства создавалась, принадлежала и управлялась мужчинами. Финансовые рынки ожидает гигантская трансформация. Задумывались ли вы, почему сегодня больше людей предпочитают вкладывать в индексные фонды акций, а не в активно управляемые фонды, финансовые результаты которых менее прогнозируемы? Думаю, вы сделали правильное предположение: среди инвесторов стало больше женщин. В конечном счете лучшее понимание женщин в качестве потребителей, держателей сбережений и инвесторов может открыть компаниям новые рыночные возможности. Более того, никакая компания не сможет быть успешной, если она не способна понять предпочтения и решения женщин на пути их превращения в держателей самой большой доли мирового богатства.
Слабого пола больше нет: почему половина мирового богатства окажется в женских руках | отрывок из книги профессора Школы бизнеса Уортона Мауро Гильена «2030» о том, как женщины станут лидерами будущего
Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин.
Мы повсюду видим свидетельства того, что наступили лучшие времена. Женщины получают львиную долю вузовских дипломов в США как по базовым университетским курсам, так и по последипломным программам. Свыше 40% состоящих в браке американских матерей зарабатывают больше, чем их мужья. Женщины богатеют быстрее, чем мужчины, причем настолько, что к 2030 г. свыше половины мирового богатства будет находиться в их руках.
При этом, однако, явно проглядываются признаки худших времен. Профинансированное Фондом Билла и Мелинды Гейтс исследование гендерного равенства констатировало, что «до 2030 г. остается не так много времени, но почти 40% девочек и женщин мира — 1,5 млрд человек — живут в странах, где нет гендерного равенства». Женщины в США и других развитых странах начинают утрачивать свое преимущество в виде большей продолжительности жизни по сравнению с мужчинами. Более того, судьба женщин складывается по-разному в зависимости от совокупности факторов: есть ли у них дети; живут ли они одни или находятся в стабильных отношениях; состоят ли они в браке или разведены. Эти обстоятельства приводят к значительному неравенству внутри гендерной группы.
Подобные тренды предвещают масштабные изменения не только для общества, но и для рынков капитала (поскольку женщины иначе подходят к инвестициям, чем мужчины), для компаний (поскольку женщины привносят иные взгляды на работу) и для инноваций (поскольку женщины все чаще становятся предпринимателями). Пока что женщины и мужчины еще не находятся на равных друг с другом, однако новые роли, которые играет женская половина человечества в экономике и обществе, ведут к масштабной трансформации.
Новое социально-экономическое положение женщин имеет далеко идущие последствия. Как мы отмечали в главе 1, посвященной демографическим трендам, эти трансформационные процессы происходят в результате сочетания нескольких факторов. Женщины все больше склонны посвящать себя учебе и работе за пределами дома и рожать меньше детей.
Подходит к концу эпоха, когда большая часть богатства создавалась, принадлежала и управлялась мужчинами. Финансовые рынки ожидает гигантская трансформация. Задумывались ли вы, почему сегодня больше людей предпочитают вкладывать в индексные фонды акций, а не в активно управляемые фонды, финансовые результаты которых менее прогнозируемы? Думаю, вы сделали правильное предположение: среди инвесторов стало больше женщин. В конечном счете лучшее понимание женщин в качестве потребителей, держателей сбережений и инвесторов может открыть компаниям новые рыночные возможности. Более того, никакая компания не сможет быть успешной, если она не способна понять предпочтения и решения женщин на пути их превращения в держателей самой большой доли мирового богатства.
📚 #книги #читать #феминизм #фемпросвет
Неудобные женщины: как бремя безвозмездного домашнего труда мешает феминизму
В издательстве «Альпина нон-фикшн» выходит книга Хелен Льюис «Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах». В ней авторка рассказывает о том, как половина человечества добивалась права распоряжаться своим телом, голосом, доходами и другими ресурсами.
Почему феминисткам так плохо дается коллективная организация? Размышляя о разных эпизодах борьбы, от бракоразводной реформы до движения за кризисные центры, я постоянно вспоминаю слова суфражистки Ханны Митчелл: «Нельзя выиграть ни одной войны между обедом и вечерним чаем».
Суфражистки выгодно отличались от многих своих рядовых соратниц тем, что это были молодые незамужние девушки. У Кэролайн Нортон было время бороться за реформу закона об опеке, потому что у нее забрали собственных детей. Поколение Тесс Джилл собиралось по домам, а их дети играли вместе, пока матери замышляли революцию. София Джекс-Блейк, лесбиянка XIX века, не вышла замуж и не имела детей. Как и Лили Парр полвека спустя.
То самое давление, которое радикализирует многих женщин, — бремя безвозмездного домашнего труда — одновременно мешает им справиться с проблемой. Есть старая шутка, что проблема социализма в том, что он отнимает много вечеров. Феминизм так труден, потому что тяжело совмещать его с мытьем плиты. Интернет и социальные сети породили взрыв феминистских дискуссий, потому что эту войну наконец-то можно было уместить между обедом и чаем.
Просто представьте, как изменится экономика, если за работу по дому, уход за детьми и старшим поколением женщинам станут платить деньги
За всеми другими трудностями, с которыми сражаются женщины как класс, скрывается еще одна: нехватка времени. Во всем мире женщины выполняют много бесплатной домашней работы, и в результате у них меньше часов на отдых. Просто представьте, как изменится экономика, если за работу по дому, уход за детьми и старшим поколением женщинам станут платить деньги. Нам нужно пересмотреть саму концепцию работы. Работа — это не то, что создает ценности для работодателя. Это то, что создает общество. То, что забирает ваше время.
Эта идея не нова. В 1898 году американская суфражистка Шарлотта Перкинс Гилман мгновенно стала знаменитой, написав книгу «Женщины и экономика» (Women and Economics). Она пишет, что замужние женщины отрабатывают дома достаточно часов, чтобы обеспечить себе приличный уровень жизни, — если бы только их время оплачивалось. Но им не дают устроиться на работу — они же так нужны дома. «Рабочая сила матери семейства всегда была заметным фактором в жизни людей, — писала она. — Она работница в полном смысле слова, но работа никак не влияет на ее экономический статус. Ее еда, одежда, украшения, увеселения, предметы роскоши не имеют отношения к благосостоянию, домашним обязанностям или материнству. Все это имеет отношение исключительно к мужчине, за которого она вышла замуж, от которого она зависит: сколько у него есть и сколько он хочет ей дать... Самка рода Homo экономически зависима от самца. Он — ее продовольственный запас».
В Великобритании группа «Зарплата за работу по дому» (Wages for housework) в рамках второй волны феминизма взяла эту идею на вооружение. Участницы группы утверждали, что основания капитализма прогнили, поскольку он опирается на неоплачиваемый домашний труд женщин. «Современная индивидуальная семья держится на открытом или скрытом домашнем рабстве жены», — писал Фридрих Энгельс в 1884 году. Группа целеустремленно проповедовала эту идею. «Мы — незаменимая рабочая сила, — писала одна из основательниц движения, Сельма Джеймс, в 1975 году. — Наша работа — уборка, стирка и глажка; рождение, воспитание и уход за детьми; физическое, сексуальное и эмоциональное прислуживание мужчинам». Этот грубый язык дает почувствовать, насколько бескомпромиссны были активистки Wages for housework в своем анализе ситуации и стремлении к переменам. Конечно, другие участницы Женского освободительного движения считали, что это чересчур.
Неудобные женщины: как бремя безвозмездного домашнего труда мешает феминизму
В издательстве «Альпина нон-фикшн» выходит книга Хелен Льюис «Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах». В ней авторка рассказывает о том, как половина человечества добивалась права распоряжаться своим телом, голосом, доходами и другими ресурсами.
Почему феминисткам так плохо дается коллективная организация? Размышляя о разных эпизодах борьбы, от бракоразводной реформы до движения за кризисные центры, я постоянно вспоминаю слова суфражистки Ханны Митчелл: «Нельзя выиграть ни одной войны между обедом и вечерним чаем».
Суфражистки выгодно отличались от многих своих рядовых соратниц тем, что это были молодые незамужние девушки. У Кэролайн Нортон было время бороться за реформу закона об опеке, потому что у нее забрали собственных детей. Поколение Тесс Джилл собиралось по домам, а их дети играли вместе, пока матери замышляли революцию. София Джекс-Блейк, лесбиянка XIX века, не вышла замуж и не имела детей. Как и Лили Парр полвека спустя.
То самое давление, которое радикализирует многих женщин, — бремя безвозмездного домашнего труда — одновременно мешает им справиться с проблемой. Есть старая шутка, что проблема социализма в том, что он отнимает много вечеров. Феминизм так труден, потому что тяжело совмещать его с мытьем плиты. Интернет и социальные сети породили взрыв феминистских дискуссий, потому что эту войну наконец-то можно было уместить между обедом и чаем.
Просто представьте, как изменится экономика, если за работу по дому, уход за детьми и старшим поколением женщинам станут платить деньги
За всеми другими трудностями, с которыми сражаются женщины как класс, скрывается еще одна: нехватка времени. Во всем мире женщины выполняют много бесплатной домашней работы, и в результате у них меньше часов на отдых. Просто представьте, как изменится экономика, если за работу по дому, уход за детьми и старшим поколением женщинам станут платить деньги. Нам нужно пересмотреть саму концепцию работы. Работа — это не то, что создает ценности для работодателя. Это то, что создает общество. То, что забирает ваше время.
Эта идея не нова. В 1898 году американская суфражистка Шарлотта Перкинс Гилман мгновенно стала знаменитой, написав книгу «Женщины и экономика» (Women and Economics). Она пишет, что замужние женщины отрабатывают дома достаточно часов, чтобы обеспечить себе приличный уровень жизни, — если бы только их время оплачивалось. Но им не дают устроиться на работу — они же так нужны дома. «Рабочая сила матери семейства всегда была заметным фактором в жизни людей, — писала она. — Она работница в полном смысле слова, но работа никак не влияет на ее экономический статус. Ее еда, одежда, украшения, увеселения, предметы роскоши не имеют отношения к благосостоянию, домашним обязанностям или материнству. Все это имеет отношение исключительно к мужчине, за которого она вышла замуж, от которого она зависит: сколько у него есть и сколько он хочет ей дать... Самка рода Homo экономически зависима от самца. Он — ее продовольственный запас».
В Великобритании группа «Зарплата за работу по дому» (Wages for housework) в рамках второй волны феминизма взяла эту идею на вооружение. Участницы группы утверждали, что основания капитализма прогнили, поскольку он опирается на неоплачиваемый домашний труд женщин. «Современная индивидуальная семья держится на открытом или скрытом домашнем рабстве жены», — писал Фридрих Энгельс в 1884 году. Группа целеустремленно проповедовала эту идею. «Мы — незаменимая рабочая сила, — писала одна из основательниц движения, Сельма Джеймс, в 1975 году. — Наша работа — уборка, стирка и глажка; рождение, воспитание и уход за детьми; физическое, сексуальное и эмоциональное прислуживание мужчинам». Этот грубый язык дает почувствовать, насколько бескомпромиссны были активистки Wages for housework в своем анализе ситуации и стремлении к переменам. Конечно, другие участницы Женского освободительного движения считали, что это чересчур.
📚📊🙋🏻♀️ #читать #книги #экономика #феминизм #соцфем
Авторка нашумевшей книги «Почему у женщин при социализме секс лучше» Кристен Годси о том, как отсутствие социалистического наследия вычеркивает американских женщин из экономики после рождения детей и почему одна из главных задач феминизма — решить вопрос неоплачиваемого и недооцененного домашнего труда
Антропологиня, профессорка Университета Пенсильвании Кристен Годси более 25 лет занимается гендерными исследованиями. Ниже отрывки из интервью:
В обществе, где у женщины не так много прав и ее по сути содержит мужчина, цена секса очень велика. Мужчина платит за секс. Если у женщины небольшой доступ к таким ресурсам, как образование и возможность делать карьеру, ее основной целью становится хорошо выйти замуж — найти мужчину, который много зарабатывает. Она руководствуется не собственными симпатиями, а расчетом. Женщина может быть замужем за алкоголиком, абьюзером, но у нее недостаточно ресурсов и она не может сделать другой выбор.
Тогда как в социалистическом обществе женщина имеет возможность учитывать свои чувства. Когда женщина свободна, у нее больше возможностей в плане выбора партнера. Экономическая независимость, свобода — это ключ к счастливой жизни женщины, потому что в этом случае на первое место становятся ее чувства, взаимная привязанность. Если она будет материально независима, она может встать и уйти, и для нее это не будет проблемой.
Основная проблема капиталистического общества — глобальный индивидуализм. Женщина воспринимается только как индивид, но не как часть общества. В таких странах, как Америка, благополучие женщины — ее собственная проблема и забота. Она лишена общественной поддержки, ей остается рассчитывать только на себя.Капитализм идеален для женщин, которые не хотят и не имеют детей. Как я уже сказала, капитализм стоит на индивидуализме. Он настроен на достижения, карьеру, саморазвитие. Расчет идет на то, женщина будет посвящать свое время работе. Просто откажись от материнства — и у тебя все будет отлично. Женщине совершенно невыгодно заниматься бесплатным домашним трудом, который никак не оплачивается. Нет социальной защищенности и экономического баланса.
Исторически важен так называемый социальный феминизм, где огромную роль играет именно экономическая составляющая. Потому что государству позволить женщине иметь много сексуальных партнеров не стоит вообще никаких денег. А вот дать женщине равные права, обеспечить ее достойной работой, образованием и дать соцзащиту — это дорого. Заставить общество признать, что работа по дому — это тяжелый труд, который должен оплачиваться, и обеспечить эту оплату — это очень дорого.
Таким образом у нас две разновидности феминизма: либеральный, который выгоден государству, и социальный.
И будет замечательно, если в будущем 90% повестки будет приходиться именно на социальный феминизм, где упор будет делаться на экономическую составляющую.
Сейчас в обществе искусственно подогреваются разные дискуссии по поводу различных определений, слов, оттенков значений. Играются именно с различными понятиями и определениями, что есть гендер, что есть идентичность, что есть транс- и квирперсона, какие нюансы и варианты можно придумать. На каждой медиаплощадке обсуждается как будто бы феминизм. Но реальных женщин волнуют реальные проблемы: как делать карьеру и при этом полноценно воспитывать ребенка, как обуть-одеть своих детей, чем их накормить. У нас нет никакой гарантии, что работодатель будет соблюдать договоренности, если ты объявишь, что беременна, а нам навязывают дискуссии о местоимениях. Очень важно обращать внимание именно на экономическую составляющую защиты прав женщин, а не на подогревание пустых дискуссий. За этим теряются повседневные проблемы миллионов женщин.
Авторка нашумевшей книги «Почему у женщин при социализме секс лучше» Кристен Годси о том, как отсутствие социалистического наследия вычеркивает американских женщин из экономики после рождения детей и почему одна из главных задач феминизма — решить вопрос неоплачиваемого и недооцененного домашнего труда
Антропологиня, профессорка Университета Пенсильвании Кристен Годси более 25 лет занимается гендерными исследованиями. Ниже отрывки из интервью:
В обществе, где у женщины не так много прав и ее по сути содержит мужчина, цена секса очень велика. Мужчина платит за секс. Если у женщины небольшой доступ к таким ресурсам, как образование и возможность делать карьеру, ее основной целью становится хорошо выйти замуж — найти мужчину, который много зарабатывает. Она руководствуется не собственными симпатиями, а расчетом. Женщина может быть замужем за алкоголиком, абьюзером, но у нее недостаточно ресурсов и она не может сделать другой выбор.
Тогда как в социалистическом обществе женщина имеет возможность учитывать свои чувства. Когда женщина свободна, у нее больше возможностей в плане выбора партнера. Экономическая независимость, свобода — это ключ к счастливой жизни женщины, потому что в этом случае на первое место становятся ее чувства, взаимная привязанность. Если она будет материально независима, она может встать и уйти, и для нее это не будет проблемой.
Основная проблема капиталистического общества — глобальный индивидуализм. Женщина воспринимается только как индивид, но не как часть общества. В таких странах, как Америка, благополучие женщины — ее собственная проблема и забота. Она лишена общественной поддержки, ей остается рассчитывать только на себя.Капитализм идеален для женщин, которые не хотят и не имеют детей. Как я уже сказала, капитализм стоит на индивидуализме. Он настроен на достижения, карьеру, саморазвитие. Расчет идет на то, женщина будет посвящать свое время работе. Просто откажись от материнства — и у тебя все будет отлично. Женщине совершенно невыгодно заниматься бесплатным домашним трудом, который никак не оплачивается. Нет социальной защищенности и экономического баланса.
Исторически важен так называемый социальный феминизм, где огромную роль играет именно экономическая составляющая. Потому что государству позволить женщине иметь много сексуальных партнеров не стоит вообще никаких денег. А вот дать женщине равные права, обеспечить ее достойной работой, образованием и дать соцзащиту — это дорого. Заставить общество признать, что работа по дому — это тяжелый труд, который должен оплачиваться, и обеспечить эту оплату — это очень дорого.
Таким образом у нас две разновидности феминизма: либеральный, который выгоден государству, и социальный.
И будет замечательно, если в будущем 90% повестки будет приходиться именно на социальный феминизм, где упор будет делаться на экономическую составляющую.
Сейчас в обществе искусственно подогреваются разные дискуссии по поводу различных определений, слов, оттенков значений. Играются именно с различными понятиями и определениями, что есть гендер, что есть идентичность, что есть транс- и квирперсона, какие нюансы и варианты можно придумать. На каждой медиаплощадке обсуждается как будто бы феминизм. Но реальных женщин волнуют реальные проблемы: как делать карьеру и при этом полноценно воспитывать ребенка, как обуть-одеть своих детей, чем их накормить. У нас нет никакой гарантии, что работодатель будет соблюдать договоренности, если ты объявишь, что беременна, а нам навязывают дискуссии о местоимениях. Очень важно обращать внимание именно на экономическую составляющую защиты прав женщин, а не на подогревание пустых дискуссий. За этим теряются повседневные проблемы миллионов женщин.
🧕📚 #читать #книги #арабы
«Женщина — не мужчина»: роман о закрытом мире традиционных арабских сообществ в США | отрывок книги Итаф Рам
«Женщина — не мужчина» — семейная драма писательницы Итаф Рам о трех поколениях палестинских американок, разрывающихся между строгими нравами традиционного семейного уклада и желанием самостоятельно определять свою судьбу.
Исра молилась с семи лет, по пять раз в день опускаясь на колени рядом с мамой. В последнее время она стала предвкушать молитвы: ей нравилось стоять подле мамы, прижимаясь плечом к ее плечу и слегка задевая ногой ее ногу, — только в эти минуты Исра ощущала человеческое прикосновение. А вот и он — тягучий звук азана.
— Молитва сегодня подождет, — сказала мама по-арабски, выглядывая из окна кухни. — У нас гости.
Во входную дверь постучали, и мама бросилась к раковине, спешно ополоснула руки и вытерла их чистым полотенцем. Уже на пороге кухни она спрятала свою хрупкую фигуру под черной тобой, а длинные черные волосы прикрыла хиджабом в тон. Хотя маме было всего тридцать пять, Исре казалось, что она выглядит гораздо старше: от повседневных трудов лицо ее покрылось глубокими морщинами.
Мама поймала взгляд Исры:
— Не забудь смыть с рук чесночную вонь, прежде чем выйдешь к гостям.
Исра помыла руки, стараясь не запачкать розовое платье-кафтан, которое мама велела надеть по этому случаю.
— Как я выгляжу? Все в порядке?
— Хорошо выглядишь, — отозвалась мама с порога. — Хиджаб заколи аккуратно, чтобы волосы не выбивались. Мы же не хотим, чтобы наши гости подумали о тебе что-нибудь не то.
Исра сделала, как ей сказали. Из коридора донесся голос ее отца, Якуба, — он произносил свое обычное «салям», провожая гостей в залу. Скоро он примчится на кухню и потребует воды. Исра заранее достала из буфета три стеклянных стакана и выставила на видное место. Приходящие к ним гости часто жаловались, что дорога к дому очень уж крутая, особенно в такие дни, как сегодня, когда воздух раскален и кажется, что солнце висит всего в паре дюймов над крышей. Исра жила на одном из самых крутых холмов Палестины, на клочке земли, который Якуб, по его словам, купил за вид: мол, когда озираешь мир с вершины холма, ощущаешь себя могущественным, как король. Исра молча слушала отцовские россказни. Она не посмела бы возразить Якубу, что до могущества им ох как далеко. На самом деле семью ее отца изгнали из их дома в Лидде, недалеко от побережья, когда Израиль вторгся в Палестину, — Якубу в ту пору было всего десять лет. Именно поэтому теперь они жили на окраине Бирзейта, на крутом холме с видом на два кладбища — слева христианское, справа мусульманское. Этот клочок земли никому не был нужен и потому оказался им по карману.
— Завари чай, — сказал Якуб, заглядывая на кухню, и Исра протянула ему стакан с водой. — Мяты не жалей.
Исре не нужно было об этом напоминать: она знала, как все положено делать. Сколько она себя помнила, перед глазами всегда была мать, которая только и делала, что прислуживала да развлекала. Когда приходили гости, мама ставила на столик в зале коробку шоколадных конфет «Макинтош», а перед пахлавой всегда подавала печеные арбузные семечки.
У напитков тоже был свой порядок: сперва мятный чай, затем кофе по-турецки. Мама говорила, что нарушить порядок — значит нанести гостям оскорбление. Так оно и было. Исра как-то слышала рассказ одной женщины: она-де пришла в гости к соседям, а те сразу подали ей кофе. «Я развернулась и ушла, — заявила женщина. — Это ведь все равно, что с лестницы человека спустить!»
Исра поставила дымящиеся чашки на поднос и пошла в залу. Мама учила: чтобы не потерять равновесие, не смотри на пар, — поэтому она смотрела в пол. На пороге Исра на миг замерла. Краем глаза увидела мужчин и женщин, разместившихся в разных сторонах комнаты. Покосилась на маму — та сидела как обычно: голова опущена, взгляд устремлен на красный турецкий ковер. Исра отвела глаза. Очень хотелось украдкой взглянуть на молодого человека, но она чувствовала, что Якуб смотрит на нее, почти слышала его голос: «Порядочная девушка на мужчин не пялится!»
«Женщина — не мужчина»: роман о закрытом мире традиционных арабских сообществ в США | отрывок книги Итаф Рам
«Женщина — не мужчина» — семейная драма писательницы Итаф Рам о трех поколениях палестинских американок, разрывающихся между строгими нравами традиционного семейного уклада и желанием самостоятельно определять свою судьбу.
Исра молилась с семи лет, по пять раз в день опускаясь на колени рядом с мамой. В последнее время она стала предвкушать молитвы: ей нравилось стоять подле мамы, прижимаясь плечом к ее плечу и слегка задевая ногой ее ногу, — только в эти минуты Исра ощущала человеческое прикосновение. А вот и он — тягучий звук азана.
— Молитва сегодня подождет, — сказала мама по-арабски, выглядывая из окна кухни. — У нас гости.
Во входную дверь постучали, и мама бросилась к раковине, спешно ополоснула руки и вытерла их чистым полотенцем. Уже на пороге кухни она спрятала свою хрупкую фигуру под черной тобой, а длинные черные волосы прикрыла хиджабом в тон. Хотя маме было всего тридцать пять, Исре казалось, что она выглядит гораздо старше: от повседневных трудов лицо ее покрылось глубокими морщинами.
Мама поймала взгляд Исры:
— Не забудь смыть с рук чесночную вонь, прежде чем выйдешь к гостям.
Исра помыла руки, стараясь не запачкать розовое платье-кафтан, которое мама велела надеть по этому случаю.
— Как я выгляжу? Все в порядке?
— Хорошо выглядишь, — отозвалась мама с порога. — Хиджаб заколи аккуратно, чтобы волосы не выбивались. Мы же не хотим, чтобы наши гости подумали о тебе что-нибудь не то.
Исра сделала, как ей сказали. Из коридора донесся голос ее отца, Якуба, — он произносил свое обычное «салям», провожая гостей в залу. Скоро он примчится на кухню и потребует воды. Исра заранее достала из буфета три стеклянных стакана и выставила на видное место. Приходящие к ним гости часто жаловались, что дорога к дому очень уж крутая, особенно в такие дни, как сегодня, когда воздух раскален и кажется, что солнце висит всего в паре дюймов над крышей. Исра жила на одном из самых крутых холмов Палестины, на клочке земли, который Якуб, по его словам, купил за вид: мол, когда озираешь мир с вершины холма, ощущаешь себя могущественным, как король. Исра молча слушала отцовские россказни. Она не посмела бы возразить Якубу, что до могущества им ох как далеко. На самом деле семью ее отца изгнали из их дома в Лидде, недалеко от побережья, когда Израиль вторгся в Палестину, — Якубу в ту пору было всего десять лет. Именно поэтому теперь они жили на окраине Бирзейта, на крутом холме с видом на два кладбища — слева христианское, справа мусульманское. Этот клочок земли никому не был нужен и потому оказался им по карману.
— Завари чай, — сказал Якуб, заглядывая на кухню, и Исра протянула ему стакан с водой. — Мяты не жалей.
Исре не нужно было об этом напоминать: она знала, как все положено делать. Сколько она себя помнила, перед глазами всегда была мать, которая только и делала, что прислуживала да развлекала. Когда приходили гости, мама ставила на столик в зале коробку шоколадных конфет «Макинтош», а перед пахлавой всегда подавала печеные арбузные семечки.
У напитков тоже был свой порядок: сперва мятный чай, затем кофе по-турецки. Мама говорила, что нарушить порядок — значит нанести гостям оскорбление. Так оно и было. Исра как-то слышала рассказ одной женщины: она-де пришла в гости к соседям, а те сразу подали ей кофе. «Я развернулась и ушла, — заявила женщина. — Это ведь все равно, что с лестницы человека спустить!»
Исра поставила дымящиеся чашки на поднос и пошла в залу. Мама учила: чтобы не потерять равновесие, не смотри на пар, — поэтому она смотрела в пол. На пороге Исра на миг замерла. Краем глаза увидела мужчин и женщин, разместившихся в разных сторонах комнаты. Покосилась на маму — та сидела как обычно: голова опущена, взгляд устремлен на красный турецкий ковер. Исра отвела глаза. Очень хотелось украдкой взглянуть на молодого человека, но она чувствовала, что Якуб смотрит на нее, почти слышала его голос: «Порядочная девушка на мужчин не пялится!»
