🙇🏼‍♀️🗯💣 #опыт #война #историиукраинок #жертвывойны
«Я просила Бога умереть быстро». Семнадцатилетняя девушка из Мариуполя — про голод, страх и фильтрационный лагерь
В подвале мы видели разные ужасы. У людей заканчивались продукты, они превращались в зверей. Были готовы убить друг друга за глоток воды. 
Еду не из чего было готовить, воду добывали из льда и снега. 
Люди подвергались безумной опасности, когда выходили наружу — на них летели осколки, куски построек, камни.
Однажды перед нашей дверью в подвал разорвалась мина. Дыра была такая большая, казалось, словно кто-то глубоко копнул. Мы думали, что нас засыпет, здание уже начало разрушаться. Боялись, чтобы подвал не стал нашей братской могилой.

На десятый день пребывания там у нас остался один кусочек хлеба. Он был размером с мой кулачок. Мы делили его четыре раза. Свой кусочек я не смогла съесть, потому что мы очень долго голодали. Он был со мной очень долго. Я боялась, что все кончится, и не будет даже его. 
Люди между собой ссорились, скандалили, кого-то пытались выгнать из подвала, чтобы на один рот было меньше. Там не было доброты, только тьма, и мы уже чувствовали запах смерти.
Так продолжалось 12 дней.

Однажды отец сказал: «Или мы умрем от голода, или нас засыплет, или нас просто убьют». Российские солдаты ходили по подвалам, проверяли, кто там сидит, бросали бомбы. Когда к нам стучали, мы не отвечали. 
В один из дней мы услышали от соседей, что можно уехать на Мелекино. У папы были старенькие, разбитые обломками от построек и стекла, «Жигули». Мы даже не знали, заведется ли машина, но она тронулась. Мы ехали под обстрелами, «Градами». Продолжались бои, а у нас была одна цель: выжить, выбраться из этого ада. 
Доехали почти до Мелекино, там стоял пост «ДНР». Понимали, что вернуться назад не сможем, а дальше ехать не хотели: если не убили там, то убьют здесь, для врага мы ничто, просто мишень. 
Нас остановили на блокпосту, спросили на место регистрации. «Мариупольские? Вам направо». 
Куда это, «направо», мы не знали. Оттуда нас направляли дальше и дальше. Так постепенно сформировалась большая колонна из автомобилей и даже людей, шедших пешком. 
Потом военные «ДНР» сказали ехать «вниз». Мы тронулись, а они просто стреляли по машинам и людям.

Еще тогда же в Ялте была «денационализация»: солдаты ходили по домам, искали «националистов», «фашистов», как они говорят. Людей увозили в неизвестном направлении, кого-то убивали.

Фильтрация устроена так: у них есть блокпост. Туда заезжает машина, где проверяют каждый карман, бардачок, багажник, каждую сумку. У людей — одежду, и все, что под ней. Мужчин раздевают на улице возле машин. Ищут татуировки, какие-то отметины, одним словом, «националистов». 

Они просто ходили, разговаривали между собой, обсуждали женщин, которых замучили.
Я слышала разговоры между ними:
«А тот непрошедший, куда ты его дел?» — спрашивал один другого.   
«Да расстрелял. Человек 10, может больше. Не считаю, надоело уже». 
Один мужчина, проходивший фильтрацию, вышел с огромными, испуганными глазами. Его трясло. Он говорил, что был жестокий допрос, его избивали. Его жену так и не отпустили.

У меня взяли паспорт, увидели, что мне 17. Я им не понравилась, вроде бы слишком молодо выглядела, а они как раз искали каких-то юных девушек. 
Меня вытолкали оттуда.

Фемлинк

🙇🏼‍♀️🗯🇺🇦 #опыт #историиукраинок #жертвывойны
«В моей душе — тоже дыра от русского снаряда». История жительницы Бучи, потерявшей все
Катя Бородина родом из Донецка. В 2014 году началась ее «донецкая история», которую она называет «вынужденным бегством» и «личной трагедией». Тогда она не по своей воле оказалась отрезанной от семьи. Жила в Одессе, Киеве, бывала во Львове и Черновцах. Общалась на русском, работала в сфере IT, вышла замуж и вместе с мужем стала строить будущее, в которое неожиданно ворвалась война. Их квартира в Буче разгромлена и разграблена, в стене — дыра от снаряда.

Наша квартира была нашей мечтой. Я с 16 лет жила в общежитии, потом в съемных комнатах и квартирах. Мой муж — тоже. Мы постепенно поднимались по карьерной лестнице, двигались вперед.
После переезда в Киев начали присматривать жилье в Буче. Наш город, а также Ирпень и Гостомель, показались нам наиболее ухоженными и инфраструктурно развитыми пригородами.
Если вы когда-то жили в съемных квартирах, то знаете, какова настоящая стоимость каждой чашки, миски и даже половника, купленного в свое собственное жилье. Они — золотые.
15 месяцев назад мы с мужем заехали в нашу долгожданную квартиру в Буче. Покупали красивые тарелки, выращивали базилик и орегано на лоджии, собирали детскую кроватку перед рождением дочери Полины.
Я обожала свою кухню и особенно духовку, изощрялась в выпечке чизкейков, экспериментировала со специями и начинками для пирогов.
Помню первое утро после роддома, помню, что ела на завтрак. Помню, как Полина впервые доползла из гостиной в спальню. Помню зимние снежные метели, и как мы наблюдали за снежинками у окна.

Сейчас наш мир — это несколько вещей в чемоданах из старой жизни. Мужу удается планировать и действовать. Я просто плыву по течению, живу прошлым, ежедневно просматривая старые фотографии.
А россия ежедневно ведет полномасштабную войну на территории моего большого дома, моей родной страны. Своими грязными «братскими» руками убивает детей, молодых парней, пугает до смерти женщин, заставляет стариков вновь чувствовать это липкое, до боли знакомое чувство страха. 

13 марта моему мужу исполнилось 30 лет, нашей дочери — 9 месяцев. Мы ничего не отмечали. Открыли чат нашего дома в Буче, а там посыпались первые сообщения о том, что все квартиры во всех шести домах нашего жилого комплекса разграблены (в Украину Катя и ее семья не возвращались после начала войны, — ред.).
Надежды нет. Взламывали двери абсолютно в каждой квартире.
Я гуляла с ребенком на улице, когда увидела первые фото. «Радуюсь», что дочь не видела моих эмоций в тот момент, потому что меня охватили ужас и оцепенение. Из рассказов я знала, что может быть на этих фотографиях, но все равно накрыл неописуемый страх.
В этот день муж понял, что все проведенные месяцы в море перечеркнуты, все планы на осуществление мечты о маленьком доме с садом превратились в пыль. В январе мы ездили смотреть дом под Ирпенем, который хотели купить. Деньги на него мы оставили в квартире (но получилось, что они дождались не нас).
Сейчас в квартире дыра от снаряда — пробита внешняя стена. Выбиты окна, повреждена система отопления, газа, водопроводные трубы. В моей душе — тоже дыра от русского снаряда.
У нас украли все ценные вещи и технику. Унесли все наши сбережения, которые мы откладывали на покупку дома. В нашей постели спали русские солдаты. Сковороду, на которой я жарила на кокосовом масле плантаны с арабскими специями, измазали русскими консервами русские солдаты. Детская кроватка, на которой крепко спала моя дочь, разломана русскими солдатами.
Матрас. Мы выбирали его и лежали на каждом. Я тогда была беременна. Даже схватки проживала на этом матрасе. Я хочу его сжечь, если он там. Потому что русские солдаты наверняка на нем спали.
Каждая папка в нашей квартире, каждая коробка, каждый пакет перерыты. Нет ничего, кроме грязи, смрада, вони. Нет ничего, кроме моей ненависти.

🇺🇦💣👧🏼 #историиукраинок #жертвывойны #николаев
После обстрела оккупантами, осколок прошел через весь мозг 9-летней девочки, но она выжила

Во время обстрела Николаева кассетными снарядами 4 апреля Нина Вавринюк накрыла девятилетнюю дочь Софию собой. Тогда семья едва спаслась, прятались на земле у стен дома в жилом квартале. Обломки одного из снарядов попали в голову Софийки. По состоянию на 10 мая девочка проходит лечение во Львове.
Об этом корреспондентам Суспільного рассказала мать девочки Нина Вавринюк.
В Николаев семья переехала из села из-за постоянных обстрелов.
Сейчас она снова учится двигаться и начинает разговаривать.

"Правый глаз немного косится, а почему-то левый плохо видит. Правое ушко плохо слышит, правую ручку она плохо поднимала, сейчас немного лучше, и разжимает ее хуже, вообще не могла разжать. Сейчас лучше. И правая нога: понемногу учимся ходить, тренируемся" , – рассказала Нина Вавринюк.

🗯🇺🇦💣 #историиукраинок #жертвывойны
Сын в оккупации, дом разрушен: история женщины, разлученной с семьей на последнем месяце беременности

С первых дней войны теперь уже мать двоих детей Карина была вынуждена на месяц расстаться с семьей. Старший 9-летний сын попал под оккупацию, а дом семьи полностью разрушили оккупанты.

Женщина была на последнем месяце беременности и вот-вот готовилась родить девочку, когда рядом с их домом упал вражеский снаряд. Взамен предродовым заботам, Карине пришлось погрузиться в военную жизнь.

"Уже было все готово к роддому. Стояли уже сумки на всякий случай. Я проснулась после того, как где-то рядом упал снаряд. У нас задвигтели и кровати, и окна. И тогда отец с мужем начали готовиться вывезти меня из села", — рассказывает мать 9-летнего Саши.

Карину доставили в больницу города Орехов, но покоя она не нашла и там. Почти сразу исчезла связь с родными, а из-за напряженной ситуации в городе, всех рожениц эвакуировали в Запорожье.
"Нас привезли. На следующий день я уже узнала, что в роддоме уцелевших нет. Перед глазами был просто страх. Страх того, как рожать? А самый большой страх был увижу ли я родных", — говорит женщина.
Четвертого марта вражеский снаряд чуть не забрал жизни всей семьи Карины. О том, что уже нет и дома, девушке не сказали.

"Привалило там и отца, и брата, и женщину, и ребенка. Отец вытаскивал из-под завалов. Слава Богу, что они все остались живы", — говорит Карина.

После этого муж Виталий решил отправить сына Сашу на эвакуационном бусе к сестре Марине в город Васильевку. И уже там мальчик попал под оккупацию.
28 марта появилась сестренка Саши Милана. Но радости материнства Карине пришлось совмещать с поисками временного жилья. Родное село не прекращали обстреливать, потому и родственники женщины решились бежать.
"Там поселок, дом, скот, там техника отца. Все же, там родной уголок", — жалуется Карина.
К счастью, с жильем в Запорожье помогли волонтеры. Их поселили в помещении, где раньше была аптека.
"Сносили кто что мог: мебель, тарелки, кастрюли. Кто мог — нес продукты, продукты, кто деньги приносил", — рассказывает женщина.
Тогда же неравнодушные люди помогли вернуть из оккупированной Васильевки и Сашу. Но на российском блокпосте волонтерские машины не пропустили. Потому путь к украинской территории 9-летний мальчик прошел самостоятельно.

"Мне показали куда, я пошел по тому курсу. Потом увидел машину, в которую мне нужно садиться, сел в машину и мы поехали. Боялся. Там еще так машин было много и завалы", — вспоминает Саша.
Но уже за считанные минуты страх сменился невиданной радостью — семья наконец-то объединилась. Теперь больше всего Карина мечтает вернуться в родную украинскую деревню и больше никогда не расставаться с семьей.

"Хочется покоя и все. Больше ничего. Будем жить как-то, мы не одни такие, нас много", — говорит женщина.

🗯🔞🇺🇦 #историиукраинок #изнасилования #зверстваоккупантов
"Слава богу, он не убил меня": две украинки рассказали, как их изнасиловали оккупанты

42-летняя Вика и 44-летняя Наташа из поселка под Киевом рассказали свои душераздирающие истории о том, как их изнасиловали оккупанты. 
Их рассказы опубликовало издание Sky News. 

Обе женщины проживают на одной улице в населенном пункте под Киевом, его название не сообщается. Российские оккупанты взяли его под контроль после неудавшегося наступления на Киев и оставались там до конца марта. За обеими женщинами оккупанты пришли в ночь на 9 марта. 

История Вики
Трое пьяных солдат постучали в ее дом около 21-22 часов и потребовали, чтобы она пошла с ними. Один из военнослужащих открыл огонь и попал в своего командира, так что тому потребовалась медицинская помощь, и он ушел.
Двое оставшихся оккупантов повели женщину в заброшенный дом на той же улице, хозяева которого выехали в начале войны. 

Ее привели в маленькую комнату внизу. Все случилось на стоявшем в комнате диване. Насильник назвался 19-летним Даниилом - он ровесник младшего из двух сыновей Вики.
Женщина рассказывает, что пыталась успокоить парня, но он велел ей не отвлекать его и просто "делать свою работу". Оккупанты предупредили, что ее убьют, если она не будет подчиняться. Изнасилования повторились несколько раз. 
"Он относился ко мне не как к женщине или матери, а, к сожалению, как к проститутке. Он был очень агрессивен… Я не знаю, он принимал виагру? Или, может быть, какие-то наркотики. Он был сумасшедшим. Слава богу, он не убил меня, и мне удалось сбежать", - сказала она.

История Наташи 
Оккупанты пришли в ее дом уже после того, как забрали Вику. Муж Наташи, Саша, открыл дверь. Оккупант направил на него пистолет и сказал, что хочет его жену. Саша сказал ему уйти, и тот выстрелил ему в затылок.
После убийства мужа Наташи, оккупант разбудил женщину и вытолкал ее на улицу, чтобы отвести в тот же заброшенный дом.
Этот солдат представился 21-летним Олегом. Он повел Наташу наверх и надругался над ней на матрасе в большой спальне.
Женщина вспоминает, как оккупант сказал ей, что ее сыну будет причинен вред, если она будет сопротивляться.
"В тот момент я думала только о сыне, чтобы он его не убили. … [Я была] как живой труп — тупик — я не знала, что делать", - рассказывает она.
По ее словам, все длилось около полутора часов. После этого солдат спустился вниз, чтобы найти 19-летнего Даниила, которого там уже не было. После этого он тоже скрылся с места происшествия.
После случившегося, Наташа прокралась домой, где увидела своего мужа, лежащего мертвым в темноте на каменном полу.
"Как я себя чувствовала? Я просидела до утра. Я не могла уснуть", - сказала она.
Некоторое время после инцидента обеим женщинам приходилось оставаться в населенном пункте - они боялись преследования. 
65-летняя Валентина, мать Наташи, которая жила с дочерью, сказала, что когда в их населенный пункт пришло новое подразделение, военные были шокированы, когда узнали о преступлениях Даниила и Олега.

После того как российские войска были выведены из региона, Вика и Наташа смогли дать показания полиции и прокуратуре о нападениях. Наташа с сыном бежала в Австрию. 
Обе они хотят, чтобы их насильников поймали и наказали.
"Это очень трудно. Не каждый может пройти через это. Но у меня есть сын, я не могу ждать и жалеть себя", - говорит Наташа.
Вике подарили собаку, которая принадлежала одному из ее родственников. Она сказала, что это ее утешает.
"Плохо сплю. У меня внутри нехорошее предчувствие… Много слез", - делится она. 
Вика сказала, что решила рассказать об изнасиловании публично, чтобы побудить других переживших это в Украине рассказать о том, что с ними сделали российские войска. 
"Я хочу, чтобы женщины, которые также были изнасилованы, я знаю, что их много, не молчали. Вам нужно поговорить. Их нужно наказать", - говорит она.

💬🇺🇦 #историиукраинок #зверстваоккупантов #жертвывойны #энергодар
«Нас морят голодом и терроризируют» — история женщины из оккупированного Энергодара
«Я хорошо помню 3 марта 2022 года, это невозможно забыть. В 16:00 все началось с обстрела постов. Через некоторое время русские войска прорвали оборону и в город въехала вражеская техника. Всю ночь с 3 на 4 марта раздавались звуки взрывов, которые были слышны даже в подвале частного дома за городом, где наша семья находилась до утра! Шел бой за атомную станцию, откуда начал идти белый дым.

Всех волновало одно: попал ли вражеский снаряд в один из блоков. Страх, тревога, паника завладели нами, потому что если взорвался бы хоть один блок, то это был бы конец. Мы не знали, наступит ли для нас завтра… В результате ночных боев был почти полностью уничтожен учебный корпус. Оккупанты обстреляли проходную часть станции, из-за чего произошел ночной пожар, который позже потушили. Тем не менее, угроза никуда не исчезла.
Весь наш город объединился против оккупантов. Мы встречали их мужественно, многотысячными митингами, потому что Энергодар — это Украина! Тем не менее, оккупант быстро и жестоко подавил сопротивление. На улицах были слышны выстрелы. Я не могла выходить на акции протеста, ведь у меня есть маленький ребенок, что было бы с ним, если бы я не вернулась?.. Как позже рассказали мне соседи, военные российской армии использовали слезоточивый газ против безоружных жителей и расстреливали «инакомыслящих» и «несогласных».
Наш город уже более двух месяцев в оккупации. Мы стараемся помогать друг другу и тем, кому не от кого ждать помощи. Готовим горячую еду для пенсионеров и многодетных семей, разносим одежду. Недавно некоторые из нас забрали в свои дома детей, которые находились без родителей в детском отделении, чтобы их не вывезли в россию.
Если вы спросите как выглядит Энергодар сегодня, то вспомните любой советский город 70-х годов прошлого века… Скажу откровенно, такое впечатление, будто мы вернулись в СССР: повсюду висит их триколор, по городу развешаны плакаты героев Второй мировой войны, отовсюду звучит гимн российской федерации и пропаганда, а интернет и мобильная связь почти отсутствуют.

Нас морят голодом, дефицит почти всего: пустые полки магазинов, отсутствуют средства гигиены, детское питание и подгузники. Оккупанты иногда доставляют просроченные продукты питания как гуманитарную помощь, однако, это происходит крайне редко. В наши квартиры заселяются военные, автомобили и технику отбирают на нужды российской армии! Школы и садики не работают, а детей на улицу боимся даже отпускать.
Сейчас агрессор готовит «референдум». Им нужна Запорожская АЭС, которую намерены присоединить к «росатому», чтобы уничтожить энергетическую систему Украины. Пропагандисты бегают по городу и снимают постановочные сюжеты, что мы, якобы хотим в Россию!
Знайте, это неправда! Мы, украинцы, душой и сердцем верны нашему государству! Мы никогда не покоримся оккупанту, не сдадимся и будем до самого конца петь гимн Украины! Слава Украине!»

💬🇺🇦🤰🏻 #историиукраинок #опыт #мариуполь
Женщина рассказала, как на 8 месяце беременности с семьей пешком уходила из Мариуполя
Когда в дом семьи прилетела ракета, женщина чудом уцелела. Тогда семья решила покинуть город.
Жители Мариуполя Екатерина, ее муж Роман, мать и младший брат были вынуждены идти 15 км пешком под обстрелами, чтобы спастись от российских оккупантов.

"Жена была на 8 месяце беременности, когда все это началось. Она никуда не хотела ехать, потому что надеялась, что это все скоро пройдет", - рассказал муж Екатерины Роман Склянко.
Однако российские военные ежедневно уничтожали город. Центр Мариуполя беспощадно бомбили российские самолеты.
"Наши военные, которые там остались - это невероятные силачи".
Екатерина Склянко рассказала, что она редко спускалась в подвал, поскольку его в их доме не было. А когда она шла в другие бомбоубежища, то слышала там только слова о смерти. Когда у семьи закончилась еда и вода, Роман был вынужден ходить в поисках хоть чего-нибудь съедобного.

"Когда говорят о трупах на улицах, то для нас это было обыденностью. Я ходил и это было для меня обыденностью. В последние дни я уже не обращал на это внимания", — поделился мужчина.
Когда в дом семьи прилетела ракета, Екатерина чудом уцелела. Тогда семья решила пешком уходить из города. Они прошли 15 км. Их сначала никто не согласился подвезти, однако впоследствии нашлись люди, которые посадили их в автомобиль.

💬🇺🇦🪖 #историиукраинок #опыт #азовсталь #жертвывойны
«Я живу в аду»: мама полка «Азов»
15 июня 2014 года из Красногоровки выезжала старенькая «восьмерка». За рулем был Виталий Таран. В салоне две женщины — мама и его любимая девушка. «Мой сын сказал, что мы там не останемся, и он не будет работать на эту власть, непонятно на кого — какие-то наркоманы, алкоголики, мы их всех знали. И многие пророссийские провокаторы были. Думали, куда уехать. Подумали об “Азове”. Было страшно — военное подразделение, но мои дети — мой сын и его девушка — подумали и решили, что поедем помогать».
Они надеялись, что в Мариуполе пробудут недолго — поволонтерят один-два месяца, к новому году война закончится, и тогда вернутся к прежней жизни. Но за это время Красногоровку оккупировали, дорога домой оказалась невозможной. В «Азове» они начали с кухни. Потом официально оформились на службу. Виталий стал начальником финансов, Алла — делопроизводителем. У полка они поженились, и в Мариуполе у них родился сын. А 24 февраля 2022 года оба пошли защищать Родину.
«Она решила последовать за моим сыном. Она его очень любила. Они, знаете, как пташки-неразлучники — все время вместе».

Каждый вечер и каждое утро Роллана ждала сообщений от своих детей. Были короткие: «Я в строю», «Мамочка, я здесь». Или более длинные: «Столько всего, что есть рассказать, но не могу, потом. Нас сегодня самолет бомбил, мы его сбили. У нас здесь максимально боевой дух. Готовы рвать».
Роллана говорила сыну, что ждет внучку. А он уверял, что с Аллочкой уже договорились: как только выйдут с «Азовстали», родят много детей. 

Роллане Бондаренко позвонили 17 апреля. Голос по ту сторону корректно спросил: «Где вы сейчас? Кто с вами рядом?» Но она уже знала, почему звонят. «Говорю: “Скажите мне, пожалуйста, он сильно мучился?” Они сказали — нет, это бомба, взрыв. И все». 
В тот момент ее сердце сжалось, как кольцо вокруг «Азовстали». Где-то там было тело ее сына, и где-то там ее невестка Алла продолжала нести службу. Уже в статусе вдовы. 8 мая на «Азовсталь» россияне сбросили очередную авиабомбу. 4 этажа бункера, в котором находилась Алла, провалились. На 24 день после гибели Виталия она погибла... Настоящие пташки-неразлучники.  
«Мало того, что путин забрал моих детей, убил, так теперь еще и убил всех моих друзей и всех друзей моих детей — моего сына и невестки. И продолжает это делать. И моя жизнь превратилась... не знаю, во что. Ад — это не то слово», — Роллана Бондаренко сдерживается, чтобы не заплакать. Ей нужны силы. Ведь у нее остался внук. И «Азов», который она называет своей семьей. Сегодня у нее еще будет повод для слез — должен посетить лучший друг Виталия. Он называет ее матерью. 
«“Азов” — это все, что у меня есть в жизни. Я им пишу — каждое утро, каждый день. Каждому подбираю слова. Или не подбираю. Пишу, что чувствую сердцем, — кучу смайликов и кучу надежд. И о том, что они выйдут. Я не теряю надежду, что их увижу. Я снова буду писать в телеграм живым — как люблю, как жду. Девушкам. Они не спят. Они не спят. Я сижу молюсь Аллаху, Богу, чтобы они научили меня, как написать... чтобы не ранить. 
Я живу в аду».

🇺🇦🪖#зверстваоккупантов #историиукраинок #жертвывойны
Как оккупанты расстреливают целые семьи на Херсонщине, просто приходя к людям домой.

💣🇺🇦💬 #войнавукраине #историиукраинок #кременчуг #военныепреступления
Глава МВД Украины Денис Монастырский заявил, что правоохранители уже установили имена летчиков России, которые ударили по торговому центру в Кременчуге
Сейчас приступили к делу по факту ракетного удара. Статья УК предусматривает пожизненное заключение.
Об этом Монастырский сообщил во время брифинга в Кременчуге.

По его словам, за это преступление будет наказан не только Путин, но и непосредственные исполнители. Уголовное производство ведет СБУ.
"Аналитики СБУ и Национальной полиции установили, какой именно полк российской авиации совершил это преступление. Уже есть первые имена летчиков, которые взлетали на Ту-22 и совершили роковые выстрелы", – заявил Монастырский.
Также он отметил, что сейчас известно о 18 погибших, 21 человек считается пропавшим без вести. К врачам обратились 59 раненых.

По словам Путина, никакого теракта в Кременчуге не было, а российская армия не наносит удары по гражданским объектам.

​​🪖💬🇺🇦 #опыт #солдатки #историиукраинок
Пулемётчицы, механикессы, командирки и медикини — киевлянки на передовой в статье The Washington Post

С начала войны количество украинок, идущих служить в ВСУ, резко возросло.
«Алина Михайлова, медикиня украинской армии, в машине скорой помощи в ожидании отправки из Бахмута 28 июня», - такая подпись размещена под главным фото американского издания The Washington Post.

Алина – депутатка Киевсовета. В настоящее время она находится на одном из самых опасных участков фронта — Бахмут, где проходит Бахмутская трасса, так называемая «дорога жизни». Россияне ее хотят захватить во что бы то ни стало, а украинцы их оттесняют. Именно с описания ее фронтовой обыденности и начинается статья о том, как украинские женщины служат в армии.

Сейчас их 22% — то есть каждый пятый воин. На передовой женщины часто оказываются первыми. Рекордное количество украинок служит медикинями и пулемётчицами.

Алина Михайлова о себе сказала: "Я была просто девушкой, которая любила кататься на сноуборде". «Никогда еще ее трансформация во время войны не была такой поразительной: из вегетарианки-политологини в Киеве в военную медикиню на передовой», — пишет о киевлянке The Washington Post.

🇺🇦🗯 #опыт #историиукраинок #зверстваоккупантов #тайра
Тайра рассказала про условия содержания в плену

"Мы пели гимн России минимум три раза в день. Иногда до двадцати. Портрет Путина висел в каждой камере. И они проверяют: если гимн не выучен – бьют"

Украинская парамедикиня Юлия Паевская, известная по позывному "Тайра", провела несколько месяцев в российском плену. Военные РФ задержали ее в марте на выезде из Мариуполя. Кремлевская пропаганда буквально демонизировала Юлию Паевскую. Про Тайру сняли фильм под названием "Женщина по прозвищу Зверь", прокремлевские активисты требовали выдать ее в "ДНР", чтобы там ее казнили, но в июне Тайру передали Киеву.

О том, как она попала в плен, как там с ней обращались, а также как происходил процесс обмена, Юлия Паевская рассказала украинской службе Радио Свобода.

🇺🇦🏃🏻‍♀️🗯 #опыт #историиукраинок #беженки
Как украинские беженки становятся жертвами эксплуатации
Как украинские беженки становятся жертвами сексуальной и бытовой эксплуатации.

Тайминги:
00:50 Как беженки оказываются в руках трафикеров?
02:45 Как беженки сталкиваются с угрозами сексуального насилия и с бытовой эксплуатацией?
09:45 Есть ли статистика - сколько женщин стали жертвами трафикинга?
12:20 Часто ли российские мужчины предлагают беженкам помощь в обмен на секс и помощь по дому?
15:30 История беженки, которая согласилась принять помощь от мужчины во ВКонтакте

🏃🏻‍♀️🇺🇦 #депортация #опыт #историиукраинок
«Я хочу вернуться в Украину»: депортированные украинцы и их родственники остаются один на один с проблемами
В Государственной миграционной службе советуют гражданам, у которых отобрали документы, обращаться лично, чтобы получить новые.

Российские оккупанты, пренебрегая нормами международного права, продолжают принудительную депортацию украинцев на временно захваченных территориях. У людей забирают документы, лишая возможности вернуться домой.
Одной из депортированных украинок стала Жанна Милащенко. Женщину вывезли из Мариуполя в Крым.

«Я, гражданка Украины, Милащенко Жанна Николаевна, нахожусь на ВОТУ АР Крым. Меня увезли из Мариуполя. У меня нет документов. Их забрали россияне. Я хочу вернуться в Украину. Это моя Родина. Умоляю, помогите», - эти слова Жанна написала на листе бумаги и сфотографировалась с ним.
Фотографию опубликовала в Facebook ее дочь Оксана.

Она рассказала историю своей семьи и страны.
Родственники депортированной украинки обращались к уполномоченной Верховной Рады по правам человека, подавали обращение министру по вопросам реинтеграции ВОТ Ирине Верещук и президенту Украины Владимиру Зеленскому.
Обращения перенаправили в Государственную миграционную службу, 15 июля Служба ответила, что Жанна Милащенко должна «лично обратиться с заявлением о получении паспорта вместо украденного или утраченного на территории Украины».
Вопроса о том, как женщина без документов и денег сможет вернуться в Украину, чтобы подать заявление, у чиновников ГМС не возникло.

🇺🇦🗯💣 #историиукраинок #жертвывойны #войнавукраине #мариуполь
Младших женщин и девушек раздевали, старших — опрашивали: мариупольчанка о фильтрационном лагере россиян
Пенсионерка из Мариуполя Ольга Савина больше двух месяцев жила в подземельях «Азовстали». Она побывала в двух бункерах, а из личных вещей имела с собой только лекарство от сахарного диабета запасом на три месяца. Спасением для заключенных бункеров, как говорит Ольга, стали запасы воды работников завода.
«Нас спасло, что во все цеха завезли минеральную воду на лето. Ее завозили упаковками. И ребята находили то в том цехе, то в другом и носили эту минеральную воду. На ней есть готовили. Кто-то умывался. Кто зубы чистил. Так что мы пили. А купаться мы не купались. Голову не мыли. Так вот: кто украдкой возьмет воды — и помоет голову», — говорит женщина.
Этой же водой мыли посуду. Еды сначала было достаточно. Потом ели преимущественно воду с макаронами — так называемый суп, чтобы не умереть от голода.

Труднее всего было детям, вспоминает Ольга:
«Хлеба кусочек маленький давали. Она жует-жует, а потом собирает крошки и говорит: "Я знаю цену хлеба, а раньше я не ела". И — хвать крохи. Тарелки были чистыми: никто ничего не оставлял. Сначала хотя бы каша была с тушенкой. А потом какой-то суп: макароны какие-то там плавают так, чтобы с голоду не умерли. Чая и кофе было достаточно, потому что каждый работник или бригады приносили их и сахар на свои рабочие места. И ребята ходили, искали себе сигареты и находили эти кофе, чай и приносили их в бункеры. Чай курили. Знайте: чем дороже чай, тем лучше сигарета».

Во время фильтрации российские оккупанты запретили мариупольцам общаться с другими людьми на территории лагеря. Их поселили в отдельную палатку. На обед или в туалет ходили под конвоем.
Ольга вспоминает, что младших женщин и девушек раздевали, старших только опрашивали:
«Спрашивали: «Как вы относитесь к русскому народу?» Я говорю: "К русскому народу я отношусь нормально, а вот к правительству у меня есть вопросы".
И больше мне никаких вопросов не задавали.
Она (работница фильтрационного лагеря – ред.) вывернула мою сумку, говорит: «А что это такое?»
А там пакет. Я говорю: "Документы на дом".
Она вытряхнула (то, что осталось в сумке — ред.): А что это такое? А ФСБшник стоит надо мной. Я говорю: «Это ручка паркеровская. И чтоб заправят ее». Она: «Да?» А он: "Да она не знает, что это такое". Она из «ДНР», а он – россиянин».

Ольга вспоминает о погибших в Мариуполе: их было очень много – в домах, подвалах. Тела лежали вдоль дорог. Сама она тоже потеряла родных. Похоронили их в июне, потому что до этого оккупанты не пускали на их улицу людей. Официальное разрешение от кафиров для захоронения на кладбище — 17 тысяч гривен за место.
«Их четверо, а костей – сложили в один мешок. Похоронили и написали три фамилии. А фамилию девочки не знали. Знали, что она Шурочка. И написали: «Шурочка». А безымянных, чьих фамилий не знали, хоронили так: траншею роют и будто в восемь этажей клали мешки. Уже никто не узнает их имена», – рассказывает Ольга.

‼️🇺🇦🪖⛓ #репост #пленные #солдатки #историиукраинок
В российском плену уже более 100 дней находятся 82 медикини Мариупольского военного госпиталя

Медики 555 военного госпиталя г. Мариуполя, два месяца спасавших раненых под обстрелами, уже 100 дней, находятся в плену. Все это время их родные ничего не знают о судьбах близких, среди которых очень много женщин, а их фото без фамилий и уточнения, что это медики, публикуют в одном из российских телеграмм-каналов.
"100 дней. Это много или нет? Для кого как. Сегодня будет 100 дней, как мы совсем ничего не знаем об Елене. 100 дней ужаса и тьмы. Без всякого проблеска солнца. И не только мы, и не только об Елене. Внимательно посмотрите на все эти лица. Всмотритесь в эти 82 фотографии. 82 семьи в разных уголках Украины потеряли свое солнце, они бродят во тьме. Потому что на свете существа, которые взяли за цель превзойти все зверства нацистов”, - написал в Facebook близкий одной из пленных Андрей Кривцов.

Сначала пленных доставили в пгт. Сартана, где содержались в ангаре. Пленным приходилось спать на бетонном полу.
“В окнах были выбиты стекла, дни тогда были очень холодные, дождливые, так что легко представить, насколько было холодно в тех ангарах. Через двое суток нас перевезли в Оленевку. Условия пребывания действительно ужасающие, очень малая камера, рассчитанная на двоих – на самом деле нас там было 13. Туалет в камере неисправен, но в нормальном нас не выводили. Кормили трижды в день, по количеству еды мне лично хватало, давали много хлеба – это спасало. Относительно питьевой воды – в принципе, ежедневно возможно где-то литра 3 давали, но она была невкусная и мы даже думали, что ее набирали прямо из-под крана. Еду давали в грязной посуде, было понятно, что кто-то из них к нам уже ел. Никакого душа, никаких условий для поддержания элементарной гигиены тела. Ярко запомнила, что ночью очень громко включали во все здание музыку, из-за чего мы не могли спать. На пятый день пребывания в Оленовке нас организованно вывезли в Таганрог. Водитель автобуса говорил, что это последний этап перед обменом. Пытались верить в лучшее. Когда попали в РФ, в Таганрог, я поняла, что в "ДНР" нам еще норм было, поскольку отношение россиян к нам было как к животным”, - рассказала женщина о пережитом ужасе в российском плену.
В Таганроге пленных полностью переодели и запретили брать какие-либо личные вещи, дали две минуты на очень холодный душ, а также собрали образцы ДНК — прядь волос, отрезок ногтя, отпечатки пальцев.
“Условия пребывания там были лучше чем в Оленовке, у каждого своя кровать, более комфортный туалет (это именно в моей камере), первые дни было холодно, потом выдали бушлаты. На кроватях сидеть нельзя, иногда даже гоняли, чтобы мы и на скамейках не сидели. Выходит - целый день на ногах”, - рассказала пленная.
В российском СИЗО пленных женщин расселили по 2-6 человек в камеру. Кормили трижды в день, однако еда была ужасного качества и в недостаточном количестве, иногда на ужин давали только кислую кашу. Раз в неделю пускали в горячий душ.
“В 6 подъем, в 22 отбой, бывали дни, иногда по усмотрению надзирателей нам объявляли отбой где-то в 23-24:00. Нашу камеру - ни разу не вывели на прогулку, то есть все это время мы сидели закрыты в четырех стенах”, - добавила освобожденная из плена.

Пленным не разрешали кому-то звонить или писать письма, не допускали представителей ООН или Красного Креста, проводили регулярные допросы, и вообще на людей оказывали постоянное давление.
“Нам постоянно говорили: «Зеленский объявил вас предателями, вас никто не ждет и никто не будет обмениваться», «Когда вы приедете в Украину, вас там посадят/убьют», «Украины уже почти нет, вам легче дождаться, когда будет всюду Россия», «Наша сторона готова хоть сейчас вас отправить, но Украина тормозит процесс». Принуждали изучать гимн, герб, флаг РФ, позорное стихотворение «Простите нас родные россияне» и прочее”, - добавила женщина.

🇺🇦📸#мариуполь #войнавукраине #историиукраинок
Мариуполь — это Украина ❤️‍🩹

В оккупированном Мариуполе на улицах до сих пор лежат трупы гражданских в пакетах, так как "власти" отказываются их убирать.

🇺🇦🪖💁🏻‍♀️💬 #смотреть #интервью #солдатки #украинки #историиукраинок #опыт
Как одолевают «махровый» сексизм в наиболее женском войске Европы — украинском | Интервью Екатерины Приймак
В 2014 году многие женщины-добровольцы столкнулись с нормативными барьерами, определенным мужским сопротивлением, в частности — предубежденным отношением высшего военного руководства. Именно поэтому и появилась общественная организация Женское ветеранское движение.
Восемь лет они вводят равные права и возможности для всех военных.

С 24 февраля мы переформатировались на срочный ответ на все возникшие в большом количестве кризисные вопросы. Два наших основных направления — это помощь войску, в приоритете — женщины. Второй — это помощь гражданским женщинам с детьми, из разных уязвимых категорий, которые к нам обращаются.
Как ветеранки, как прошедшие войну люди, мы чувствуем себя более готовыми к такому формату жизни и в определенной степени ответственны за тех, кто не может сейчас за себя постоять.

То, что я увидела в отношении гражданских женщин, — навыки вождения очень важны. Если твои мужчины идут воевать, ты остаешься. И если эта территория оккупирована, нужно бежать. Даже с имеющейся машиной или соседской, многие женщины так и не могли уехать. Именно поэтому мы запустили обучение этим навыкам — без автошколы, чтобы можно было поехать.

Очень необходимый навык — [умение оказывать] медицинскую помощь. Самое главное — это уметь останавливать кровь, потому что из-за этого чаще всего погибают люди, даже от незначительных ранений.

Феминизация армии — это процесс, и он длительный.
Мы работаем в сфере с 2015 года как адвокационная кампания. В 2019 году мы [создали] юридическое лицо — Женское ветеранское движение. Но все в один день не решается.
Когда мы начинали, точкой входа было то, что о женщинах вообще не говорили. Сейчас с экранов, с радиоэфиров от первых людей государства звучит «защитники и защитницы», я знаю, что это наша работа.

Есть очень много вопросов, иногда возникающих как трэш. Например, помните эти скандальные каблуки, их поздравляют с днем блондинок в соцсетях какие-то бригады, и это бред, потому что мы о женщине-профессионале. Махровый сексизм постройки [армии] кое-где еще есть, но полномасштабная война многое изменила, потому что первое, что нужно армии, — это профессиональные кадры. Тогда женщина ты или мужчина является абсолютно второстепенным.

Женщин становится все больше и больше. В Украине реально наибольший процент женщин, чем [в других армиях] Европы, в странах НАТО. Но почему-то мы ждем, пока нам кто-то расскажет, как нужно интегрировать женщин в армию, хотя мы первые должны рассказывать, как это делать.