Внешняя климатическая политика России развивается туда, куда и должна развиваться - в сторону Евразийского экономического союза (ЕАЭС), то есть наиболее близкого нам Востока: это Казахстан, Киргизия, Армения и Белоруссия, а в перспективе и другие страны-члены.

Хотя, иронично говоря, насчёт принадлежности последней к Востоку могут быть разные мнения.

Итак, накануне рабочая группа высокого уровня согласовала в штаб-квартире ЕАЭС в Москве первый пакет мероприятий объединения в рамках климатической повестки.

Документ предполагает координацию усилий стран ЕАЭС на "зелёном" треке по семи направлениям, включая "зелёное" финансирование, проекты низкоуглеродного развития и совместное взаимодействия в рамках международных и региональных организаций.

Пока это только проект, в дальнейшем его должен будет утвердить Совет Евразийской экономической комиссии - это регулирующий орган ЕАЭС. Полный текст в этой связи пока не публикуется.

Кроме того, через два месяца, в сентябре, запланирован семинар ЕАЭС по климатической повестке. Процесс пошёл - что не может не радовать.

Как мы уже писали, установление системного диалога России по "зелёной" тематике со странами ЕАЭС, БРИКС и в перспективе Азиатско-Тихоокеанского региона считают приоритетом как в "Сбере", так и в Национальном ESG Альянсе.

#Netzero

Дайджест за неделю

1. Атом на подъёме
В соответствии с «REPowerEU» — стратегией снижения зависимости Европы от российских энергоносителей — атомная энергия постепенно заменяет часть спроса на газ. Engie предварительно договорилась с правительством Бельгии о продлении срока службы реакторов Doel-4 и Tihange-3 (2 ГВт) на 10 лет до 2035 года. Французская EDF обновила свою внутреннюю политику «зелёного» финансирования под ядерные проекты. И даже в Германии, где настроения против атомной энергетики особенно сильны, министр предлагает пересмотреть планы закрытия атомных станций.

2. Больше денег для ВИЭ
Iberdrola, владеющая одним из крупнейших в мире портфелем генерации ВИЭ, привлекла «зелёный» заём в размере €550 млн для финансирования ветровых и солнечных проектов в Испании. Это уже второй раунд в этом году, после €3,5 млрд, полученных компанией ранее. Тем временем, инвестор в ВИЭ Octopus Energy привлёк $550 млн для расширения своего портфеля проектов и технологий. Согласно последним оценкам IRENA, в текущей ситуации ВИЭ чрезвычайно конкурентоспособны по стоимости по сравнению с ископаемым топливом, и инвесторы не оставляют это без внимания.

3. Долгожданный компромисс
Сенатор Джо Манчин, единственный демократ, блокировавший законопроекты о климате в Сенате США, наконец-то договорился с представителями партии и поддержал климатические правки в законопроект о сокращении инфляции. Этот законопроект разблокирует $369 млрд на расходы, связанные с климатом (поддержку перехода на ВИЭ, развитие чистых технологий, налоговые льготы на электромобили и др.). И хотя это значительно меньше, чем планировал Джо Байден, признаки прогресса в застывшей на уровне обещаний климатической политике США — налицо.

4. Запасной вариант
Согласно исследованию Global CCS Institute, прямое улавливание углерода из воздуха станет коммерчески эффективным, если цена упадёт ниже $250/tCO2 (сейчас она достигает $600/tCO2). По их подсчетам, масштабного внедрения технологии стоит ожидать с 2040-2050 годов. Исследователи призывают продолжать активно инвестировать в развитие технологии на случай, если другие решения для декарбонизации промышленных процессов (вроде водорода) не принесут ожидаемых результатов.

5. Без радикализма
В основе многих национальных стратегий Net Zero лежит сокращение выбросов в сельском хозяйстве через переход на искусственно выращенное мясо и реформу фермерских хозяйств. Но отказ от традиционного животноводства — это серьезная социальная проблема. В Нидерландах для сокращения выбросов аммиака фермерам предложили (за деньги) сократить поголовье скота, на что фермеры отреагировали массовыми протестами — перекрыли дороги тракторами и жгут навоз. Вот почему The Economist со своим недавним набросом на ESG заведомо ошибается, предлагая свести концепцию к парникам. И в этом контексте особенно важен just transition (справедливый переход).

@climatepro

#дайджест #ЕС #атом #ВИЭ #США #CCUS #водород #netzero #ESG

Зачем компании принимают ESG-стратегии и вообще занимаются устойчивым развитием?

Конечно, можно долго рассуждать об имидже, стратегической устойчивости и привлечении инвестиций, но по-хорошему всё должно сводиться к вкладу в решение глобальных проблем, выраженных в 17 Целях устойчивого развития (ЦУР) ООН.

Между тем на глобальном уровне, несмотря на принятие всё новых и новых национальных и корпоративных целей и общую увлечённость проблематикой, всё очень плохо. Обескураживающе.

Судя по докладу ООН за 2022 год, клубок взаимосвязанных кризисов: пандемия, гиперинфляция, энергетические катаклизмы и в конце концов боевые действия на Украине - привёл к небывалому откату едва ли не по всем ЦУРам.

Возьмём первый ЦУР - "Повсеместная ликвидация нищеты". Пандемия перечеркнула больше четырёх лет прогресса в борьбе с этим злом: даже среди работающих людей уровень нищеты вырос впервые за 20 лет, до глобальных 7,2%

По итогам текущего года общее число людей, живущих в крайней нищете, а это значит $1 в день и меньше, вырастет с допандемийных 581 млн до 657-676 млн, прогнозируют в ООН.

Или, например, тесно связанная с этой проблематикой ЦУР "Ликвидация голода". Сейчас в мире у каждого третьего человека нет регулярного доступа к нормальному питанию, а каждый десятый - голодает. Почти в половине стран (47%) сильно дорожают продукты.

Насчёт ЦУР "Обеспечение здорового образа жизни", полагаем, и так всё понятно. Из-за пандемии почти у всех стран в мире (92%) отмечались сбои в работе ключевых служб здравоохранения, сведён на нет прогресс в области всеобщего охвата медицинскими услугами.

Продолжительность жизни упала, число ментальных расстройств выросло, из-за перегрузки медицинских систем снизилось число детей, привитых основными вакцинами. Больше того, впервые с 2005 года выросла смертность от туберкулёза - всё это комплексные последствия мировой эпидемии.

В области ЦУР "Гендерное равенство" результаты не столь обескураживающие, представительство женщин в национальных парламентах, например, выросло за семь лет на 3,8%, до 26,2%.

Но темпы, полагают в ООН, по-прежнему недостаточные: при их сохранении на то, чтобы женщины и мужчины были в равной степени представлены в политическом руководстве стран мира, потребуется ещё 40 лет. Видимо, тут ООН тоже исходит из необходимости квотирования - 50/50.

Сохраняют актуальность и проблемы, связанные с дискриминацией: например, "обоснованные решения о сексе" принимают только 57% женщин репродуктивного возраста. Выборка охватывает несколько десятков стран.

Неуклонный рост глобальной температуры продолжается, выбросы от энергетического сектора по итогам 2021-го выросли на 6% год к году, до исторического максимума. Если всё будет идти так, как идёт, цели Парижского соглашения по 1,5-2° не достичь - ЦУР "Борьба с изменением климата" на грани провала.

Итого, общий алармизм отчётов по ЦУР, конечно, ожидаем, но в совокупности с графиками и цифрами всё это действительно производит впечатление.

#Доклады #Netzero #Social

Много аналитики не бывает - свежий дайджест по ключевым событиям в глобальной сфере устойчивого развития за июль и неполный август представила компания "Деловые Решения и Технологии" (бывший Deloitte Russia, @delret).

Всё кратко и по делу - рекомендуем. Освещены изменения в законодательной и нормативной базе, методологиях, цитаты ключевых официальных лиц, есть анонс ближайших мероприятий.

#Доклады #Netzero #Законы

В России впервые верифицировали углеродный баланс региона – и нет, речь не о Сахалине, где уже идёт известный эксперимент, а о Новосибирской области.

По заявлению Минобрнауки, углеродный дебет и кредит подсчитал карбоновый полигон при Новосибирском государственном университете, а его данные утвердил один из федеральных верификаторов - Институт глобального климата и экологии имени академика Ю. А. Израэля.

В самом балансе, подсчитанном за 2017-2020 годы, места сенсации не нашлось: всё типично для российских регионов, с поправкой на их место и роль в экономике России.

Выбросы парниковых газов оказались 1,3% от общероссийских при доле ВВП Новосибирской области в 1,29% и доле населения в 1,91%.

Общий объём выбросов в 2020-м составил 27 млн тонн CO₂-эквивалента, уменьшившись за четыре года на 7,5% - но тут надо помнить, что это был первый год пандемии.

Чистое поглощение экосистемами - параметр, на который в национальном масштабе возлагается столько надежд - в Новосибирской области оценено в 4,6 млн тонн.

Итого, для достижения углеродной нейтральности региону предстоит снизить эмиссию в 22,4 млн тонн. Эти данные будут использованы в ходе разработки Стратегии управления углеродным балансом субъекта.

Отдельно радует, что Новосибирская область, в отличие от Якутии, не стала перегибать палку с PR-составляющей проекта: власти дальневосточной республики, напомним, в апреле внезапно заговорили о возможности обогнать Сахалин в гонке за звание первого net zero-региона. Как и за счёт чего - неясно.

#Netzero

В свежем выпуске актуальной аналитики - отчёт Центра стратегических разработок (ЦСР) о внешних климатических вызовах для России за III квартал этого года.

Читатели @esgworld имеют возможность ознакомиться с документом первыми - это уже стало доброй традицией.

Как обычно, все ключевые для повестки события объединены в пять разделов: климатическая политика стран, углеродное ценообразование, корпоративные цели, технологии и финансирование.

Всё в предельно лаконичной и содержательной форме - рекомендуем! Предыдущие выпуски можно посмотреть в связанных постах 👆

#Доклады #Netzero #ВИЭ #Единицы #Технологии #ЦСР

Глубокая декарбонизация энергетики и промышленности на сегодня немыслима без внедрения технологий улавливания и захоронения углерода (Carbon capture and storage, CCS/CCUS), а достижение углеродной нейтральности ископаемого топлива и вовсе невозможно.

Этот факт находит отражение как в докладах академических структур ООН, так и в российской Стратегии низкоуглеродного развития (и других стран тоже) и едва ли не в каждой ESG-стратегии российского бизнеса, которую мы рассматривали в нашей рубрике #Разбор.

И хотя в недавнем докладе Международного энергетического агентства темпы внедрения CCS/CCUS названы явно недостаточными, у профильного Global CCS Institute более оптимистичная статистика - в организации её даже назвали "впечатляющей".

Судя по свежему отчёту, на сентябрь этого года число CCS/CCUS-проектов по всему миру выросло на 44% год к году, до 196. Россия, правда, в обзоре не учтена, хотя у нас о конкретных планах по развитию этого направления заявляла не одна компания - например, "Газпромнефть".

Львиная доля мировых проектов ещё на стадии строительства, функционирующих только 30. Совокупная мощность всех объектов - почти 250 млн тонн CO₂-эквивалента ежегодно.

Много это или мало? Пока явно недостаточно, но уже лучше, чем было.

Гипотетически и без учёта реальных технологических деталей, этого хватит для полной декарбонизации трёх нефтегазовых компаний уровня "Лукойла" по Scope 1-2. Годовая эмиссия последнего за 2021 год - около 77 млн тонн CO₂.

Другой пример: по подсчётам Vygon Consulting от 2021 года, в России потенциал снижения выбросов от применения CCS/CCUS в электрогенерации и промышленности оценивается в 1100 млн тонн CO₂. То есть всех мировых мощностей на сегодня (бóльшая часть которых ещё не введены) не хватит и на четверть.

Это пока. Учитывая взятую динамику, хотя и принимая во внимание эффект низкой базы, отрасли пророчится отличное будущее, - а повсеместное появление углеродных рынков, в том числе в России, этому только способствует.

Хотя финансирования сферы, по оценке Global CCS Institute, пока крайне не хватает. Однако, говоря о net zero-повестке, есть ли отрасль, где всё в порядке? Если не брать, конечно, сферу рыночных спекуляций с полупрозрачными фондами.

P.S. В pdf-формате доклад, к сожалению, пока не опубликован, поэтому желающих ознакомиться с деталями отправляем на сайт Global CCS Institute - вот нужный раздел.

#Доклады #Технологии

Едва ли какой термин в контексте климатической политики России вызывает одновременно такой интерес и непонимание, как карбоновые полигоны.

Что такое углеродная нейтральность, углеродный след и поглощение экосистемами уже более-менее понятно всем интересующимся, а вот с этим термином ситуация иная.

Между тем, как следует из свежего доклада Центра стратегических разработок (ЦСР) @moscowcsr, это одно из самых заметных и перспективных направлений net zero-политики России.

По оценке ЦСР, оно способствует не только формированию национальной системы мониторинга углеродного цикла, но и увеличивает доверие к российским климатическим проектам - то есть имеет прямую связь с углеродным рынком.

Хотя пилот по развитию полигонов идёт всего 1,5 года, а большинство их находятся на ранней стадии реализации, есть первые успехи - прежде всего в области научных исследований и подготовки будущих исследователей и практиков.

Геополитические катаклизмы, однако, не обошли сферу стороной: во-первых, есть проблемы с развитием международного сотрудничества, во-вторых, риски перебоев с поставками зарубежного оборудования, которое уже подорожало на 20-30%, а сроки отгрузки выросли.

В-третьих, ощущаются проблемы с доступом к технологиям, а в-четвёртых - но это уже без всякой геополитики - традиционный для России бюрократизм. Но в целом представители полигонов смотрят в будущее с большим оптимизмом - что не может не радовать.

Полный текст доклада прикладываем. Рады сообщить, что читатели @esgworld имеют возможность ознакомиться с ним первыми.

#Доклады #Netzero #ЦСР

Декарбонизация с помощью технологий обходится в среднем в 1,5-3 раза дороже, чем с помощью природных решений - и именно поэтому последние становятся всё популярнее, в том числе в российской Стратегии низкоуглеродного развития.

Согласно ней, напомним, России на пути к углеродной нейтральности (2060 год) предстоит снизить годовые промышленные выбросы CO₂ с 2,1 до 1,2 млрд тонн (минус 900 млн тонн), а поглощение экосистемами, прежде всего лесами, поднять с 0,53 до 1,2 млрд тонн (минус 665 млн тонн).

Последнюю цифру, возможно, придётся корректировать, говорится в свежей статье главы Центра ответственного природопользования Института географии РАН Евгения Шварца и его зама Андрея Птичникова, и вот почему.

За счёт перехода на новую информационную базу признаваемое поглощение CO₂ лесами вырастет на 35-39%, однако из-за особенностей подсчёта может быть недоучтена эмиссия от лесных пожаров - в отдельных случаях до 10 раз.

К тому же следует учитывать экономическую обоснованность и технологическую реализуемость лесоклиматических проектов, которые, собственно, и призваны внести ключевой вклад в рост поглощения.

По мнению соавторов, углеродный баланс России, возможно, предстоит сокращать за счёт декарбонизации энергетики, промышленности и других отраслей, а не модернизации лесного хозяйства, смены методики подсчёта и борьбы с лесными пожарами.

Иными словами, экономически доступный потенциал экосистем, считают исследователи, может оказаться примерно вдвое ниже ожидаемого (385 млн тонн против 665 млн тонн), а декарбонизацию экономики придётся наращивать (как минимум 1,1 млрд тонн против 0,9 млрд тонн).

Такое соотношение, как мы уже писали, больше соответствует мировой практике на данный момент - тем более поставленная президентом России задача в 1,5 раза снизить ежегодную площадь лесных пожаров в статье называется трудновыполнимой.

В условиях изменения климата ни одна страна мира ещё не смогла совершить подобное, даже США и Канада, так что мы здесь не одиноки - в этом можно найти если не оправдание, то хотя бы железобетонный факт. Однако нагрузка на бюджет из-за такого положения дел, вероятно, серьёзно вырастет.

С другой стороны, так или иначе российский потенциал лесоклиматических проектов можно назвать внушительным. Как подсчитал Евгений Шварц с соавтором, при себестоимости углеродной единицы до $30, к 2050 году он может составить до 200 млн тонн CO₂.

То есть вырастет целая индустрия с многомиллиардными оборотами, хотя это почти вдвое меньше, чем сейчас заложено в Стратегию низкоуглеродного развития.

Минус в том, что на сегодня, как полагают соавторы, ввиду санкций и контрсанкций не более 20–30 крупных компаний России сохраняют потенциальную мотивацию для использования лесоклиматических проектов в декарбонизации.

Но это, как говорится, уже несколько другая история.

#Доклады #Netzero #Единицы

Полный текст статьи Евгения Шварца и Андрея Птичникова из Центра ответственного природопользования Института географии РАН о роли лесов в Стратегии низкоуглеродного развития России.

Крайне рекомендуем к ознакомлению - несмотря на научный характер, материал легко читается. Статью в редакцию @esgworld прислал сам Евгений Аркадьевич, за что ему большая благодарность 👌

#Доклады #Netzero #Единицы

Дайджест за неделю

1. Раскрывать не значит снижать
Новый отчёт от Carbon Disclosure Project показывает, что менее 1% от рассмотренных 18,000 компаний представили чёткие планы перехода к низкоуглеродной экономике в своей публичной отчётности. Это ещё раз подчёркивает: раскрытие информации не равно действиям; и впереди ещё долгий путь к реальной декарбонизации.

2. Стратегия без конкретики
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев утвердил «Стратегию достижения углеродной нейтральности до 2060 года». Казахстан планирует к 2030 году сократить выбросы на 15% (от уровня 1990-го), а при наличии международной поддержки – на 25%. Кроме того, к 2030 году страна стремится достичь 15% доли ВИЭ в выработке электроэнергии. К сожалению, утверждённая стратегия не идёт дальше общих фраз и не содержит конкретных мер достижения углеродной нейтральности; разве что подтверждает сохранение политической воли двигаться в заданном направлении.

3. За климат ответят
Общественная организация ClientEarth подала иск к членам совета директоров Shell, утверждая, что неполноценная климатическая стратегия компании ставит под риск создание ценности для акционеров. Этот иск уникален тем, что он впервые поднимает вопрос персональной ответственности членов совета директоров за действия компании в области климата. Если ClientEarth выиграет суд, это создаст мощный прецедент и, возможно, новую волну исков против нефтегазовых гигантов.

4. Новый рекорд в Китае
Китайская компания CTG (China Three Gorges, ей принадлежит крупнейшая в мире ГЭС «Три ущелья») начала строительство второй фазы морского ветропарка в провинции Фуцзянь. Проект установленной мощностью 400 МВт уникален тем, что в нём впервые будут введены в эксплуатацию ветротурбины единичной мощностью 16 МВт, разработанные CTG и Goldwind. Несмотря на то, что в Китае уже разработаны более мощные прототипы, ветротурбины 16 МВт впервые будут установлены в реальном проекте.

5. Слишком поздно
Президент ЮАР Сирил Рамафоса объявил в стране чрезвычайное положение из-за энергетического кризиса. Государственная энергокомпания Eskom вынуждена проводить беспрецедентные по масштабам веерные отключения электроэнергии: стареющая инфраструктура угольной генерации не была вовремя реконструирована, а проблемы с законодательством не позволяют быстро наращивать мощности ВИЭ. Печальная иллюстрация важности регулирования для обеспечения энергетической безопасности и энергоперехода.

@climatepro

#дайджест #Казахстан #netzero #климат #нефтегаз #Китай #ветер #ВИЭ #уголь

Повышение энергоэффективности - одно из магистральных направлений национальной углеродной политики России, однако что, если рассмотреть эту тему не с точки зрения CO₂-сокращений, а с самой убедительной позиции - финансовой?

Судите сами: как рассказала на днях директор департамента конкуренции, энергоэффективности и экологии Минэкономразвития РФ Ирина Петрунина, только за 2020-2021 годы региональные бюджеты сэкономили за счёт проектов по энергоэффективности свыше 42 млрд рублей.

Это сравнимо с годовыми бюджетами целых субъектов - хотя и не самых богатых в России, например Псковской области или Чукотки, но тем не менее!

И чем дальше, тем эта цифра будет больше, поскольку, по словам Петруниной, снижение углеродного следа экономики России "невозможно без рационального потребления энергоресурсов", а по этому треку "мы ещё отстаём от общемировых темпов".

Чтобы наращивать темп, Минэкономразвития разрабатывает государственную программу "Энергосбережение и повышение энергетической эффективности на период до 2035 года", которая коснётся самых энергоёмких отраслей.

В первую очередь это электро- и теплоэнергетика (27% в национальном энергопотреблении), обрабатывающая промышленность (20 %), строительство и ЖКХ (10 %), транспорт (15 %) и добывающая промышленность (10 %).

Отдельно планируется повышать энергоэффективность на уровне отдельных людей – то есть нас с вами. Население, по статистике Минэкономразвитие, ответственно за 17% национального потребления энергии.

Меры разнятся в зависимости от сектора: в строительстве и ЖКХ, например, речь об увеличении объёмов энергоэффективного капитального ремонта (зелёный ГОСТ на эту тему, как отмечали в "Дом.РФ", должен появиться в следующем году), модернизации тепловых сетей и котельных, а в промышленности – о внедрении циркулярной экономики и государственном стимулировании для продвижения энергоэффективных технологий.

В русле ли мировой практики такие решения? Абсолютно. Повышение энергоэффективности - один из столпов европейской энергетической политики, которую двигают вперёд не только CO₂-обязательства, но и нехватка и дороговизна импортной энергии.

#Netzero

Низкоуглеродные планы России могут пересмотреть под давлением угольного лобби: доля угольной генерации в энергобалансе страны к 2050 году может не то что кратно упасть, а даже вырасти.

Это не окончательно, но такой вариант обсуждается, судя по изученному "Ведомостями" протоколу июльского заседания энергетической комиссии Госсовета России. Это ставит под угрозу план по достижению углеродной нейтральности России до 2060 года.

Согласно одному из вариантов новой энергетической стратегии, доля угольной генерации может вырасти до 15% с нынешних 13%. При этом в Стратегии низкоуглеродного развития России ставится цель снизить её до 4-7%, в зависимости от сценария.

Впрочем, в недавнем исследовании "Яков и партнеры" также прогнозировалось, что потребление энергетического угля к 2050 году сократится разве что до 10%, исходя из реалий рынка.

Для выполнения плана предполагалось в течение 10 лет вывести из эксплуатации 22 угольные станции из 68, перевести на газ 25 ТЭЦ и закрыть ряд угледобывающих предприятий.

Теперь звучит другой аргумент: снижение доли угля приведёт "к угрозам энергетической безопасности", а сама угольная генерация "надёжна, стабильна и экономически эффективна". Особенно в Сибири и на Дальнем Востоке - за счёт близости к месторождениям.

Всё это звучит несколько странно, с учётом того, что Россия - страна №1 по доказанным запасам природного газа, газ повсеместно признан "переходным топливом" энергоперехода, также надёжен и предсказуем, что учитывалось в упомянутой выше Стратегии низкоуглеродного развития.

Углеродный след угольной генерации существенно выше генерации на газу, ~800-950 граммов против ~350-500 граммов CO₂ на 1 кВт*ч, в зависимости от оценок.

И что делать с выпадающими объёмами CO₂ для достижения net zero, не совсем ясно. Если такой вопрос вообще ставится.

С учётом, что в стратегии и без того упор сделан на двукратном росте поглощающей способности экосистем (со стороны науки звучат скептические оценки), можно пока осторожно сделать лишь один вывод. Net zero-планы трещат по швам

#Netzero